Текст книги "Лилия из снов (СИ)"

Автор книги: Татьяна Ренсинк

Глава 6

– Варенька! – радостно воскликнула матушка Михаила, укутываясь в шубку и ступая по заснеженной тропинке к саду возле усадьбы.

Она направлялась к стоящей у одной из берёз Варе и улыбалась ей в ответ:

– Вот Михаил рад будет, коли не заболеешь! Предупреждал он, чтобы заботилась о здоровье?

– Предупреждал, Анна Сергеевна, и я послушная, – кивнула довольная Варя, поправив замотанный на голове шерстяной платок.

Она вся была укутана в шубку, варежки, выглядела так тепло одета, что у Анны Сергеевны не было причин для беспокойства.

– Идём, чаю подадут нам, а потом будем готовиться на днях вновь посетить дворец! Уж больно ты пригляделась княжне Анне, хочет пригласить нас с тобою полюбоваться коллекцией картин, которые она обожает. Известно, что у княжны великолепный вкус к искусству! А как рисовать умеет! Вам будет о чём поговорить! Может попросишь её показать тебе некоторые приёмы! Ты же тоже так любишь рисовать!

Но Варя лишь улыбнулась в ответ и, опустив глаза, последовала с ней обратно в дом.

– Что за печаль, голубка моя? – обняла сразу Анна Сергеевна за плечи.

– Я такая уставшая вчера была после бала, что сразу уснула, а Мишель не стал меня утром будить и уехал, – призналась Варя о причине грусти. – Скучаю…

– Но он же тебе записку-то оставил! – улыбалась Анна Сергеевна, но Варя помотала головой, став вдруг серьёзнее и ещё более тоскливой:

– Написал… И двадцать раз слово «люблю» написал.

– Ну вот, видишь. А то, что всего двадцать, тебя расстроило?

– Даже не знаю, – вздохнула Варя. – Может быть.

– Ах, егоза, поди времени у него и не хватило написать сто раз «люблю»?! – засмеялась умиляющаяся ею Анна Сергеевна, и они вошли в дом через раскрывшиеся дворецким двери.

День проходил тихо и мирно в разговорах, размышлениях о нарядах к предстоящей встрече с княжной, пока они знали: Михаил в то время уже в пути…

Дорога его была не из лёгких. Декабрь 1815 года был холодным и снежным. Приходилось часто останавливаться в деревнях, а то и гостиницах близлежащих городов.

На одном из повстречавшемся постоялом дворе Михаил остановился, когда метель поднялась такая, что уже днём нельзя было разглядеть пути…

– Благодарю, – вздрогнув от пронизывающего холода, ответил он, когда конюх повёл его коня на конюшню позади двухэтажной постройки, где на первом этаже был трактир, а наверху – меблированные комнаты.

– Прошу, сударь, – встретил Михаила вышедший из дома хозяин и пригласил тут же пройти в дом.

Сразу же лицо Михаила почувствовало тепло. Он вдохнул полной грудью и тут же устроился за один из столиков, сняв при этом меховую шапку и верхнюю одежду, которые хозяин любезно сам принял и повесил на крюк в стене рядом…

– Вам что поесть подать? – поинтересовался он.

– Горячее, и побольше! – улыбнулся Михаил, и тот поспешил через дальнюю дверь на кухню.

В трактире было практически безлюдно и пахло свежевыпеченным хлебом. Всё располагало к уюту, отдыху. Погладив по груди, где прощупывался важный конверт, что вёз, Михаил обратил внимание на сидевшего за столиком в углу молодого офицера.

Тот сидел к нему лицом и будто бы внимательно рассматривал.

Вскоре к ним в зал спустилась по лестнице, ведущей от комнат сверху, в сопровождении ещё одного офицера молодая дама. Её наружная красота бросалась в глаза. Яркие большие глаза, пышные ресницы, тонкий стан и ласковый взгляд, который она будто бы мельком бросила следившему за всем Михаилу.

Дама остановилась у одного из столиков и спутник приставил для неё стул. Медленно снимая шерстяную шаль, дама слегка дёрнула плечиком, от чего пышная грудь, вздымающаяся в глубоком вырезе платья, обращала на себя ещё большее внимание.

Вышедший из кухни пожилой человек принял заказ дамы, её кавалера и быстро удалился назад… В зале же продолжала царить тишина и скоро стал слышен лишь шёпот спутника дамы. Он что-то увлечённо ей пояснял, а она время от времени устало вздыхала и бросала неловкий взгляд в сторону Михаила…

Глава 7

Плотно отужинав, заплатив за комнату на ночь, Михаил отправился на верхний этаж в отведённую для него спальню. Перед тем, как отправиться спать, он сел к столу и принялся за письмо для Вари.

Тишина, казалось, не нарушится, но вдруг в коридоре за дверью послышался грохот, быстро удаляющиеся шаги и визг женщины… Михаил замер с пером в руке и прислушался. Как только крик резко стих, а в его дверь раздался одиночный глухой стук, он отложил перо и поспешил открыть дверь, приготовив при этом свой пистоль.

К нему в комнату ввалилось тело той самой молодой дамы. Она была без чувств, а в коридоре уже царила полная тишина и кромешная тьма… Михаил нащупал пульс у неё и убедился, что жива… Втащив к себе в комнату, он запер дверь и отнёс пострадавшую на кровать…

«Черт возьми, что здесь происходит?… Ещё в зале мне всё не понравилось. Очень уж подозрительно… Уж не разыграно ли? Или… Или она всё же жертва… Что ж, пусть придёт в себя, а там узнаю», – размышлял Михаил, посидев некоторое время рядом и присматриваясь к бессознательной даме.

Решив её не приводить в чувство, он отошёл обратно к столу и свернул своё недописанное письмо, которое упрятал тут же в карман. Только он это сделал и сел на стул, чтобы ждать, как дама на кровати чуть вздрогнула и открыла глаза.

Она сделала глубокий вдох и взглянула на Михаила:

– Господи Иисусе, – приподнялась она. – Что же я здесь делаю?!

– Это я и хочу узнать, – с насмешкой ответил он.

– Прошу прощения?! – удивилась дама. – Кто же тогда устроил меня здесь?!

– Устроил я, чтобы Вы очнулись и рассказали о случившемся, – сказал Михаил.

Дама оправила на себе наряд, расправила кружева глубоко выреза на груди и с искоркой игривости молвила:

– А Вы меня забыли, Михаил Алексеевич? Я вот помню Вас… Запомнила с тех пор в институте, когда мы с Вами танцевали на балу.

– Да что Вы говорите, – натянул в улыбку уголок губ Михаил, в душе насмехаясь над ярким флиртом прекрасной перед ним женщиной.

Но прекрасной лишь по внешним данным, как сделал себе вывод он. Всем своим поведением она никак не вызывала в нём симпатии, и та идеальная красота, что была ей дарована природой, никак не пробуждала интерес, а ещё хуже для её планов – влечения. Михаил уже почти был уверен, что эта дамочка всё подстроила, чтобы оказаться сейчас здесь, с ним, но вот зачем?! Ответа на этот вопрос он пока не знал, и не знал, хочет ли выяснить…

– Я даже рада нашей встрече, пусть и при таких обстоятельствах, – продолжала дама, стараясь сделать невинный вид, но Михаил совершенно ей не доверял.

– Вам уже лучше? Вы можете сами идти? – поинтересовался он и поднялся.

– Вы не подадите мне руки? – вновь удивилась дама, на что Михаил пошёл навстречу и помог подняться, держа за руку.

Дама растерянно смотрела в его глаза, пока не решаясь что сказать и вдруг, то ли наигранно, то ли взаправду подкосились её ноги. Она ухватилась за плечи Михаила, и он обхватил за талию, чтобы не дать упасть…

– Мне так дурно, – вымолвила она, будто случайно соприкоснувшись вздымающейся грудью к его груди. – Я здесь совершенно одна… Мой попутчик нагло желал овладеть мною, а потом… Потом появился сосед, прибежавший на мой крик, и погнался за ним следом. Я не знала, куда деться, но… Вот,… у Вашей комнаты совершенно лишилась чувств, – рассказывала она взволнованно.

– Вы можете стоять на ногах? – равнодушно спросил Михаил, чуть отстранив от себя и убрав от неё руки.

– Да, благодарю, ещё бы выпить воды, – попросила она, сев на краю постели и Михаил вежливо подал ей кружку налитой из кувшина на столе воды. – Ах, как жаль, что Вы не доверяете мне. А обратиться за помощью мне не к кому.

Михаил молчал и ждал, когда дама выскажется. Она же поняла, что по крайней мере сейчас у неё беседа получится, и, возможно, удастся заполучить доверие…

Глава 8

Дама допила воды и, тяжело вздохнув, протянула Михаилу кружку обратно, которую он тут же отставил на стол и вновь со всем вниманием взглянул.

– Михаил Алексеевич, это выглядит, как каламбур, конечно же. И так недавно я видела Вас с Варей на императорском балу. А тут Вы вдруг в путь отправились… Скорее всего по важному делу!

– Надо же, какое совпадение, и Вы здесь! – усмехнулся Михаил.

– Меня похитили, – вдруг созналась дама, от чего Михаил не смог удержаться и засмеялся.

– Однако Вы дерзки и крайне дурно воспитаны, – возмутилась она. – Разве красивую женщину не могут похитить?!

– Красивую, – закивал Михаил и прокашлялся, чтобы не продолжать смеяться. – Не знаю, не знаю. Я не похититель. Я человек иного склада ума.

– Разумеется, – согласилась дама, будто успокоившись. – Я потому и решила сейчас обратиться к Вам за помощью. К счастью и по воле Бога, наши дороги пересеклись.

– Конечно же, по воле Бога, кого ещё, – пожал плечами Михаил, всё так же не доверяя собеседнице, но она сделала вид, что не заметила этого:

– Мне надо вернуться в Петербург, и желательно без приключений.

– Кто Вам мешает?! – удивился Михаил. – Насколько я понял, Ваши спутники уже умчались прочь.

– Вам не кажется, что они могут вернуться?! По крайней мере тот, кто похитил?! – поразилась дама и протянула руку. – Венера Александровна Вяйсс.

– Вы не выглядели, словно похищенная, когда я наблюдал в зале, – оставался стоять на месте Михаил и лишь выполнил поклон, спрятав руки за спину. – Однако и в том случае, похититель сюда не вернётся ни в коем случае.

– Невероятно грубый характер у Вас, – поднялась дама и горделиво выпрямилась перед его глазами. – Не могу сказать, что Вашей невесте повезло. Впрочем, не мне с Вами под венец идти!

– Ещё бы! – усмехнулся Михаил.

– К сожалению, у меня нет ни средств, ни экипажа, чтобы вернуться самой в Петербург. Вас я знаю, и знаю, что могу доверять именно Вам, потому прошу, – тут она сделала паузу и опустила глаза, будто набираясь смелости. – Прошу помочь мне, – взглянула она с прослезившимися глазами, взгляд которых пронзил до того, что по телу Михаила прокатился лёгкий холодок.

– Утро вечера мудренее, Венера Александровна, – кивнул Михаил.

– О, Вы запомнили моё имя, – съязвила та и тут же расплылась в смущённую улыбку.

– Я провожу Вас до Вашей комнаты, – отступил он к двери и открыл её.

Они прошли по коридору вместе, и Венера, остановившись у одной из дверей, указала на неё:

– Здесь остановилась я… Вернее, меня сюда привёл похититель.

– Да, так сказать будет вернее, – согласился Михаил и тут же откланялся, отправившись обратно к себе, но Венера его окликнула:

– А как же с Петербургом, Михаил Алексеевич?

– Я предупрежу хозяина двора, чтобы он позаботился о Вашем скором возвращении домой с первой почтовой повозкой, – обернулся Михаил, и утром, когда на улице ещё было темно, поспешил выполнить обещанное, а сам… отправиться поскорее в путь…

Хозяин клятвенно обещался помочь даме найти экипаж, и Михаил решил вернуться к её комнате, чтобы сообщить об этом. Он постучал и ждал ответа, или что дверь откроется, но вокруг царила полная тишина.

Михаил постучал вновь, но и снова ответа не последовало. Решившись сам открыть дверь, он тронул ручку и обнаружил, что дверь заперта. Ещё раз оглянувшись вокруг и точно убедившись, что стоял у нужной двери, Михаил пожал плечами и не знал, что предпринять, как вдруг замок в двери щёлкнул и на порог вышла в грациозности движений, тепло одетая и готовая к выходу Венера…

– Вы всё-таки здесь, – кивнул Михаил. – Почему не отвечали?!

– Откуда мне знать, кто стучит?! – удивилась та.

Михаил не горел желанием продолжать общение с нею, а потому поспешил достать деньги, которые заранее были отложены им в отдельный мешочек и протянул ей:

– Хозяин обещал помочь Вам. И денег этих с лихвой хватит, чтобы вернуться в Петербург.

– Вы платите мне?! – удивлённо взглянула Венера.

– Прошу меня извинить, мне срочно пора в путь-дорогу, а потому не имею желания даже отвечать на глупые вопросы. Деньги берёте? – строго вопросил Михаил, и Венера, ничего более не говоря, забрала мешочек.

– Прошу прощения, – прокашлявшись, вымолвил вдруг стоящий позади них хозяин постоялого двора. – Там почтовая карета прибыла. Она следует как раз в Петербург, – сообщил он. – Им вот-вот лошадей сменят!

– Вот видите, – только и сказал Михаил и не стал более задерживаться, отправившись поскорее на двор, где ему был возвращён его сытый и бодрый конь, на котором продолжил свой путь далее.

Оставшаяся позади Венера с хозяином таверны ещё некоторое время стояли молча в коридоре. Когда воцарилась тишина, они выглянули в окно, за которым уже стало светать и было ясно видно, что Михаил уехал, лихо промчавшись мимо стоящей на дворе почтовой кареты…

– Что ж, – впихнула хозяину мешочек с деньгами Венера, став более строгой и от чего-то недовольной. – Что теперь делать?

– Не знаю, госпожа, Вам-то виднее с офицером Вашим-то… Он выспался и ждёт Вас, – пожал плечами растерявшийся тот. – А ещё… от господина, у которого Вы ночь провели, – сглотнул он через волнение. – Письмо я его передал охраннику почтовой кареты. Письмо адресовано некоей Варваре Игоревне.

– Вот как?! – расплылась Венера в улыбку, а глаза засияли радостью. – Вы прознали, что я ночь провела с Михаилом Алексеевичем Аргамаковым?! – прикусила она губу и смолкла.

– Дак чай я тут не один, – пожал он плечами. – Люди видят и слышат многое.

– Замечательно! Можешь про Михаила Алексеевича рассказывать всё и всем,… ну, что с дамами тут был, да не смей кому ляпнуть моё имя или как я выглядела! – пригрозила Венера и с гордостью отправилась в даль по коридору.

– Так я и не знаю имени-то Вашего, – промямлил хозяин ей вслед…

Глава 9

– Ах, всё здесь сверкает и блещет, как лучики солнца в весенней реке. Любовь к красоте, любовь к жизни и роскоши сбывающихся мечтаний, – напевно говорила Варя, кружась с княжной в великом королевском зале.

И никого там больше, кроме них, не было. Золотые рамки картин и зеркалов будто улыбались им. Солнечный свет ласкал от больших окон. Души парили в дружеском понимании и восторге от красоты существования и гармонии…

– Как мне эти слова к душе! – воскликнула счастливая Анна, покружившись и остановившись у окна. – Вот эта большая звезда, – щурилась она к солнцу. – Ослепит мою жизнь!

Варя, посмеявшись радостным, звонким голоском, помахала веером и встала рядом:

– Отчего же? Ослеплённой быть крайне неудобно! Вот тепло получить, счастье, то – да!

– Ах, Варенька, у тебя всё будет просто великолепно! А мне мой век проживать и довольствоваться может мимолётным вниманием супруга, а вот себя всю надо будет отдать на благо тех, кто зависеть будет от нас, правителей. Знаю я, что не принадлежу себе, что подобна кукле, иль пешке на шахматной доске Европы…

– А любовь? – стала Варя серьёзной, уставившись на княжну и начиная беспокоиться за её судьбу.

– Любовь тут ни при чём, – пожала та плечами. – Нас воспитывают иначе. Наш рок иной.

– Так что же, если принц не приглянется, не полюбится, ты сможешь ему себя посвятить?! – удивилась Варя. – Это же предательство себя!

– Ах, Варенька, ты начиталась романов. В жизни так редко бывает! А потому я и говорю, не потеряй Михаила Алексеевича! Вы прекрасный пример настоящей любви и исполнения мечтаний, к которым бы многим да стремиться, – улыбнулась Анна, совершенно спокойная на вид, но была ли она так же спокойна в душе – Варя не смогла прочитать в её глазах, которые сияли так добро, что казалось, будто она святая, и не для любви рождена, а для блага людей.

…Глубоко задумываясь от этой очередной встречи со ставшей дорогой подругой княжной, Варя вернулась обратно, в имение Аргамаковых, где всё рассказала Анне Сергеевне, и та погладила её по голове, поправив и упрямо выпадающий локон чёлки:

– Ах, голубка ты наша, нежная, ранимая. А за княжну можно только радоваться! Сила её духа поможет вытерпеть всё.

– А как же любовь?! – не унималась растроганная Варя.

– Милая моя, королевский двор воспитывает иначе. Правителю должна быть соответствующая супруга, а любовь зачастую там не при чём. Но наследники должны быть истинные!

– Понимаю, конечно же, – задумчиво опустила взгляд Варя и села в кресло у камина, где огонь танцевал уже давно и пытался веселить своим светом, потрескиванием, но Варе стало только тоскливее. – Она так хороша, так мила, душа её нежнее ландыша!

– Лапушка моя, – встала позади Анна Сергеевна и от умиления обняла за плечи. – Всё будет у княжны замечательно! Ты бы выбрала иной путь, дак ты ж и не она!

– Да, да, конечно же, – закивала Варя. – Я не хотела бы ею быть, коль надо вот так вот жертвовать.

– Барыня, – появился на пороге открытых к ним в гостиную дверей дворецкий и протянул конверт. – Письмо для барышни, Варвары Игоревны.

– Мишенька!!! – радостно воскликнула Варя, вскочила и тут же приняла под радостные взоры дворецкого и Анны Сергеевны письмо…

Глава 10

 
Актриса шла, накинув шаль,
На сцену не спеша,
И было ей чего-то жаль —
И её голос задрожал.
 
 
Играл оркестр ей романс,
А слёзы – вновь из глаз,
И что бывает только раз —
Песней тронуло нас:
 
 
«Я не права была с тобой —
Я думала, что ты с другой,
И звёздной ночью на балу
Мы масок сбросили игру…
Я не права была…»
 
 
А в зале слушатель один —
Свой взгляд он опустил,
И вспомнил он о том, чем жил,
Что так и не забыл.
 
 
Оркестр играл, романс звучал,
Предчувствуя финал.
Актрису слушатель позвал,
И вот, что ей сказал:
 
 
«Прости, не прав я был с тобой,
В тот вечер я был сам не свой,
Но без тебя я не смогу,
Я без тебя с ума сойду.
И это не игра…»
 
 
Ушёл оркестр, зал опустел,
Закончился романс.
Обнял актрису слушатель:
В гримерной свет погас…
 

С непонятной для окружающих, неземной, как они шептались, грустью и тоской сидела теперь Варя в обществе фрейлин, приглашённых светских лиц на очередной музыкальной встрече во дворце.

Варя была рада, что никто не догадывается о её положении, что тошнота уже давно не мучает, и даже сама не замечает, как внутри развивается её с Михаилом ребёночек. Но думала она о малыше постоянно, мечтая о том, кто это – мальчик, или девочка, как будет выглядеть, как она его будет вечно и нежно любить…

– Прекрасный романс! Ах, чудесно! Браво! – разбудили её мечтания в очередной раз голоса девушек вокруг, когда одна из них закончила петь, заиграл вдруг оркестр, а несколько молодых кавалеров стали кружиться в вальсе с прекрасными дамами.

Варя отошла чуть в сторону и с наслаждением наблюдала за столь небольшим празднеством. Почувствовав, будто жарко стало, она повесила тонкую шаль на спинку стула перед собой и взяла со столика возле веер…

– Варенька, – подошла княжна Анна Павловна. – Ты так молчалива сегодня, – сложила она свой веер, которым до того обмахивалась. – Тебя что-то тревожит?

– До сих пор под впечатлением от нашей последней беседы, – призналась Варя, но тут же улыбнулась, не скрывая тоски в глазах. – Мишенька письмо написал! Тяжело ему в пути. Погода не радует. Кажется, что там больше холода, мороза да метелиц, чем у нас здесь.

– Варвара Игоревна, – кокетливо улыбаясь проходящим мимо кавалерам, подошла к Варе с Анной и красавица Венера.

Её неземное очарование, как казалось, замечали все, завидовали и восхищались. Видя Венеру, Варя впервые почувствовала радость, что Михаил в данный момент не здесь, а то бы приревновала. Только равнодушный к такой красавице взгляд Анны успокоил…

– Вы получили письмо от суженого? – продолжала с улыбкой говорить Венера, обратившись к Варе после того, как поприветствовала княжну рядом.

– Конечно же, – удивилась Варя такому вопросу, и Венера легонько повела в воздухе рукой:

– Ах, не волнуйтесь так! По воле случая я повстречалась с ним на одном постоялом дворе! Ах, как он был голоден, так замёрз! Мы были рады встрече, долго беседовали. Кстати, там кормили отменно!

Варя и Анна вместе с нею молчали, не находя слов от возмущения, которое вселилось в душу и рвалось наружу, а воспитание требовало выдерживать, терпеть…

Варя ещё в институте чувствовала отвращение к Венере, которая была старше, которой повезло танцевать на балу с Михаилом. Хотя танцевала она со многими, но Варе было больно вспоминать именно этот момент. Венера всегда отличалась особенной и очень яркой красотой, от чего любой мужчина, молодой, или в возрасте, первым делом обращал своё внимание и восхищение именно к ней.

Варя смотрела на неё, слушала, ловила каждый жест и тон голоса. Снова и снова убеждалась она, что Венера – коварная натура, но красотою своею победить может всё и всех. Представив, как Михаил прибыл на постоялый двор, повстречал такую прелестницу, расслабился за разговором и ужином, Варя пошатнулась…

– Варя, – шепнула Анна, подставив своё плечо, и Венера замолчала, удивлённо взглянув и немедленно отправившись беседовать с другими.

– Жарко здесь,… душно, не могу, – задышала взволнованно Варя.

– Идём, – позвала Анна её за собой, и они вскоре вышли на вечерний морозный воздух…