Текст книги "Дислексия"

Автор книги: Татьяна Олонцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Весна

Мне пришла рассылка с цитатами Пришвина о весне. «Пост пополам хряпнул, – говорит писатель. – Мороз-утренник схватил метель. Восходит солнце богатое, и к полудню является весна».

Я говорю Сане: посмотри в окно, там зеленая проталина, а там черные грачи, а вот человек, похожий на Пришвина. Это картина. Это весна.

Однажды Саня просыпается раньше будильника. За окном не тьма, не холод, а матовый пыльный свет. Харматан из «Американхи». Такой воздух. Далекий и романтический, думает Саня и представляет Африку.

В городе по-деревенски кричат петухи, заливаются птицы. Лес берез за стадионом – в сережках, и в бусах, и в бабочках. По обочине трассы гуляет коза.

Саня смотрит в окно на березы. У нее текут слезы, и текут сопли, и она размазывает их по подбородку и ползет за таблетками. От таблеток Саня становится ватная и ранимая одновременно, все время хочет плакать и спать, хотя на коробке написано: «Эриус» побеждает сопливость, не вызывает сонливости.

Однажды Саня выходит из дома и замечает свои тяжелые ботинки на легком сухом асфальте. Поднимает голову, а там деревья горят на солнце, как хохлома. Небо – как гжель. А земля – жостовский поднос.

В черной земле копаются голуби, зяблики и вороны.

Саня узнала о существовании двухсот видов птиц, все школьные диктанты состоят из них, еще из слов «верхушки дерев», «устья речонок», «глушь», «тишь», «камыш». На обложке рабочей тетради – хохлома и гжель.

Жостовский поднос – в упражнении 380 по русскому: прочитайте текст, ответьте на вопрос, какие промыслы вы знаете. Саня гуглит, как это выглядит. Желтые и красные искусственные цветы на черном фоне. У бабушки был такой платок, вспоминает Саня. Бабушка носила белые платки летом и черные зимой.

Осипова вчера сказала: у вас глаза – как розы моей бабушки. Все засмеялись, а Саня покраснела. Они поняли, что сейчас можно все, и придумали такое: отпустите Алешина домой.

Алешин сидит на среднем ряду, второй год в седьмом классе. Отпустите его домой, просят девочки, у него температура. Алешин делает несчастный вид. Саня трогает ладонью его лоб.

Никакой температуры нет, говорит она, вы снова меня обманываете.

Кто ж так проверяет температуру, возмущаются девочки.

А что мне нужно сделать, спрашивает Саня, градусника у меня нет, медкабинета в школе тоже нет, что прикажете делать.

А вы его поцелуйте в лоб, орут они, давайте-давайте. И замолкают, ждут реакцию, хотят посмотреть, как Саня будет целовать Алешина в лоб. Алешин на две головы выше Сани, огромные руки, мускулы, бас.

Ну уж нет, говорит Саня, я не хочу никого целовать, позвольте мне этого не делать. Алешин может идти домой, ваша взяла.

В любом случае они выигрывают, думает Саня. Что бы она ни сделала, они на шаг впереди.

По пятницам у детей субботник. Они бегают по клумбам с граблями, друг за другом с лопатами. Их веселые чистые лица светятся на солнце.

Саня выходит из школы в пуховике и шапке и чувствует себя старой под этим солнцем.

Пятиклашки кричат: до свидания, спасибо за урок, до свидания, и бегут дальше по клумбам, скачут по подоконникам.

Девочки пишут на партах: «мой краш», рисуют сердечки. Красят ногти синими чернилами, присасываются губами к колпачкам от ручек: убираешь колпачок, и губы становятся надутые и воспаленные, как после инъекции филлера. Делают селфи с губами, губы уточкой.

Все, что происходит весной, начинается со слова «однажды».

Однажды в чате «Педколлектив» появляются два видео.

Саня смотрит их в автобусе.

Кто-то снял толпу детей за школой. В толпе Беляков дирижирует сигаретой. Видно, что он организатор.

В центр выходят Рамиль и Коля. Они не знают, с чего начать, тогда Беляков поднимает руки, и толпа скандирует: бей бей бей бей!

Рамиль бьет Колю в горло и в нос и кричит: ах ты сука. Коля падает в грязь. Рамиль садится на Колю сверху и машет кулаками по голове и плечам без разбора. Никто его не останавливает.

Девочки в толпе кричат: йоохоууу. Играет «Король и шут», все танцуют.

На втором видео Беляков указывает на Анжея: мудила, ты. Анжея пихают в спину, он спотыкается, вылетает в круг. Беляков толкает его руками, дает унизительные подзатыльники, Анжей закрывается, хочет выйти, но толпа возвращает его обратно в круг.

Тебе говорили, чтоб принес, предупреждали, ты принес, ты не принес, ты ослушался, на колени.

Анжей стоит на четвереньках. Беляков садится сверху, берет его за волосы и поджигает их зажигалкой. Волосы вспыхивают, видео обрывается.

Саня смотрит снова и снова и не может остановиться. Автобус приезжает в Дудиново, Саня продолжает сидеть на липком сиденье.

В учительскую заходит Зинаида Денисовна, быстро вешает плащ и выходит. Анна Николаевна щелкает выключателем чайника, берет журнал и выходит. Наталья Власовна причесывается у зеркала, Саня встречается с ней взглядом – это испуганный скользкий взгляд, он не настроен на проговаривание.

Учителя молча переодеваются и молча выходят. Никто не здоровается. Никто не рассказывает про погоду и учеников. Никто не хочет говорить о том, что случилось.

Саня поднимается на третий этаж, там седьмой «Г». Стучится. Зинаида Денисовна приоткрывает дверь.

Что вам нужно?

Анжей пришел?

Нет, его нет.

Зинаида Денисовна, что с Ротовым?

Я ничего не знаю.

Саня замечает в классе мужчину в военной форме, но Зинаида Денисовна быстро закрывает дверь.

Саня ходит по школе и натыкается на углы, врезается в подоконники. В пролете между этажами поставили огромный глобус, все его вертят, на нем Крым наш.

В чат приходят капслоки от Веры Павловны: СОВЕТ БЕЗОПАСНОСТИ!! СЕГОДНЯ!! ВСЕМ БЫТЬ!!

Вера Павловна сидит суровая, вся в черном: черный пиджак, черный шарф. С ней ее книги: Горький, Фадеев. С ней ее голос, резкий, как выстрел, красный, как приказание.

Коллеги, все видели видеосообщения?

Учителя кивают.

Вам есть что сказать?

Учителя опускают глаза.

Тогда скажу я. Сообщения мне прислали из районной администрации, Пчелова прислала, Минобр уже в курсе, видео сутки висело «ВКонтакте» или где-то еще. Пчелова пришла со словами: что это? А я не знаю, что это. Мы, педагоги, не знаем, что творится в стенах нашей школы, какие игрища устраивают эти звери.

Вера Павловна останавливается и обводит всех взглядом.

Чей класс участвовал? – кричит она.

Ада Викторовна уходит под стол, Зинаида Денисовна поправляет волосы.

Классные руководители пятого «А» и седьмого «Г», жду объяснительные. Это уголовное дело, товарищи. Все предельно серьезно. Нас ждут проверки. Полетят головы. Ваши головы, говорит Вера Павловна и смотрит на Зинаиду Денисовну.

Поднимается Нинель Иосифовна, снимает очки.

Коллеги, к нам присоединяется Светлана Владимировна, наш новый учитель истории. Светлана Владимировна в некотором роде юрист, она прочтет лекцию об административной и уголовной ответственности за нанесение телесных повреждений. Светлана Владимировна, детей надо напугать, чтобы впредь они думали головой, а не задним местом.

Саня заходит в класс к пятиклашкам. Коля плачет, Рамиль молчит, девочки рыдают в голос: они все попали на видео, все танцевали, а значит, их всех посадят в тюрьму.

Эля, тебя тоже надо забрать в полицию, ты дралась.

Я не дралась!

Дралась, все видели.

Я не дралась, я просто вышла, потому что меня вытолкнули.

Саня понимает, что урока не будет. Можно поговорить и успокоить детей. Сказать, что никого не заберут в полицию, не посадят в тюрьму. Но здесь Ада Викторовна, она пишет объяснительную, у нее директива пугать и наказывать.

Саня вспоминает, как сама била одноклассницу за школой: был снег, забор, толпа зрителей. Саня махала руками, пока ее не оттащили. Она помнит испуганные лица мальчиков, желтые варежки все в крови.

На встрече программы играли в «Мы те, кто».

Мы те, кто переехал в другой город, говорила ведущая. Все делали шаг вперед. Мы те, кто хочет изменить систему образования. Все сделали шаг вперед. Мы те, кто в школе подвергался буллингу. Вышли многие, почти половина. Мы те, кто сам буллил. Вышла Саня и еще человек пять из двухсот, остальные смотрели на них с ненавистью, с интересом. Саня улыбалась, потому что ей было стыдно. Она не знает, почему она вышла, почему била ту девочку, почему била сестру в детстве.

Саня говорит детям: я вам обещаю, никого не посадят в тюрьму, никого не заберут в полицию, я хочу, чтобы вы не винили себя и друг друга.

Ада Викторовна поднимает глаза от объяснительной, поднимается сама и идет на Саню.

Вокзал

Электричка с седьмого пути – изде-ва-ется – раз-де-вается.

Механический женский голос повторяет эту фразу бесконечно. Мы с Саней стоим на платформе. Мы слышим одно и то же. Электричка издевается и раздевается.

У вас когда-нибудь было такое? – спрашивает Саня пятиклашек, когда читает с ними «Давай поедем в Уналашку» Анны Красильщик. Главный герой Марковкин живет рядом с вокзалом, и когда объявляют поезда, ему тоже слышатся странные Уналашки.

Прочитала на канале известного политолога такую мысль, говорит Саня. Она пишет, что мы не сразу умеем видеть мир таким, каким его видим, что мы этому учимся. Она приводит в пример художников, которые дают новый взгляд. После Ренуара появились женщины Ренуара, и все стали их замечать. А после экспрессионистов научились видеть лиловую траву, розовые деревья и зеленые лица.

К концу учебного года мы слышим, что электричка из Брянска (пауза) с девятого пути (пауза) отправляется. Слова звучат именно так. Мы не знаем, почему слышали раньше другое.

Перед вокзалом площадь заставлена пазиками, маршрутками и такси. Первые недели Саня ездила в школу на такси. Еще были проходные маршрутки. Потом появился автобус «Дудиново». Автобус был там всегда, но Саня не сразу его увидела.

За автостанцией вокзал. Это грязно-белая одноэтажная постройка, над деревянной дверью надпись «Многоярославец» и герб города – медведь с золотым топором на плече.

Осенью и весной сюда приезжает цирк. На площади появляется огромный красный купол, перед шатром ставят баннер с медведем и включают детскую музыку. Громкоговоритель приглашает посмотреть на медведя на велосипеде.

Показались ли вам забавными забавы Троекурова Кирилы Петровича с медведем? – спрашивает Саня в тесте по «Дубровскому».

Да, показались, пишет Осипова, мишка символ нашей страны и Олимпиады, его нужно уважать.

Саня часто не знает, как реагировать на высказывания детей.

Харитонова написала, что не любит читать, потому что бумагу делают из деревьев, вырубают леса и уничтожают природу, берегите окружающий мир и не читайте книг, написала Харитонова.

На уроках Саня говорит то же, что и многие: ваше мнение не может быть правильным или неправильным, бла-бла-бла, говорите, ошибайтесь, пишите все, что считаете нужным. Но пробуйте и аргументировать.

Они поняли только первую часть и к зиме стали писать мысли, которые можно назвать неконвенциональными.

Сане не нравятся некоторые ответы, но она ставит плюс, засчитано. Оставляет комментарий: есть же электронные книги. Харитонова ставит сердечко.

Зинаида Денисовна идет по коридору. Ее длинные седые волосы распущены, Саня впервые замечает цвет ее глаз, припухшие веки и совсем светлые брови.

Сломала очки, говорит Зинаида Денисовна и показывает очки без дужки.

Сане хочется сказать ей что-нибудь хорошее. Дать лайфхак неопытного преподавателя.

Они живут за вокзалом, цыгане, говорит Зинаида Денисовна, не ходите туда. Она кладет тетради на подоконник, вырывает лист и рисует дорогу, вот здесь поворот, здесь дома. Ставит крестик на одном из квадратов.

Цыганский район оказался похож на поселки на Новой Риге. Те же двухметровые заборы из гофрированного железа, с одной стороны – дворцы с колоннами и дома в стиле фахверк, с другой – покосившиеся избы. Дорога не заасфальтирована. На пустыре дети катают коляску. Под деревом сидят красивые женщины. Некрасивые мужчины чинят «ладу».

Саня сверяется со схемой, нарисованной Зинаидой Денисовной, схема не совпадает с реальностью.

Подскажите, пожалуйста, где живут Ротовы?

Кто?

Ротовы, мальчик тринадцати лет, он мой ученик, они с мамой здесь живут.

Мужчины передают друг другу листочек с нарисованной картой: нет, они не знают. Женщины отворачиваются. Дети берут листочек и убегают.

Из бревенчатого дома выходит высокая черноволосая женщина, кричит Сане: что ты ищешь?

Вы знаете Ротовых?

Зачем тебе?

Ученик перестал ходить в школу, я учитель.

Пойдем со мной, говорит женщина и заходит в дом.

Саня идет за ней. Внутри темно, пахнет землей, травами. Саня поднимается по шатким высоким ступеням, открывает тяжелую дверь. Женщина стоит в маленькой комнате.

Переступи порог, говорит она.

Саня переступает. Женщина протягивает ей моток ниток.

Мама у тебя болеет, не распутывай.

Что это? – спрашивает Саня.

Выбросишь, когда мамы не станет.

Что вы такое говорите?

Иди, говорит женщина.

Саня идет.

Школа дает тоннельное зрение. В нее попадаешь, и все, что находится вне, перестает существовать. Школе принадлежит твое тело, твоя голова, твои глаза. Ты кладешь их на школьное блюдо как подношение. Сосредоточиваешься на списках, рядах, расписании, структуре, контроле. Это такое напряжение, рассказывает мне Саня, что, когда тетива лопается, фокус расплывается. И оказывается, что внешний мир все это время присутствовал. Он был там всегда, большой и интересный, но Саня в шорах и смотрит только вперед.

Обгоняет черный «бентли» с мигалкой. Саня отходит в грязь, чтобы пропустить. «Бентли» притормаживает, опускается окно: это частная территория, нечего здесь вынюхивать. Окно поднимается, машина уезжает.

Саня идет быстро, почти бежит, убегает.

Чтобы вернуться к вокзалу, нужно снова перелезть через забор и прыгнуть в лужу. Саня выбрасывает нитки, прыгает в лужу и бежит к автобусу.

Остановка называется «ЦРБ». Больница стоит у шоссе. Здесь грязный серый воздух даже в солнечные дни. Машины потоком проносятся со скоростью сто километров в час. Брызги воды и грязи падают Сане на лицо.

Когда Саня проходила терапию, ее учили медитировать. Нужно представить, говорил человек в позе лотоса, что ты сидишь на обочине и наблюдаешь за своими мыслями, как за машинами, проезжающими по трассе. Они появляются и уезжают, а ты сидишь и вертишь головой. Не цепляйся за них, не борись с ними, отпусти.

Саня надевает маску, бахилы и становится объектом больничного процесса. Номером на медкарте.

Ее сразу отправляют в отделение для ковидников, вход особый, с торца: дерматиновые стулья вдоль стены, очередь, сквозняк.

В очереди Саня рассматривает фотографии на телефоне. Ротов сидит за первой партой, на голове у него пластиковая бутылка, он зажал рот и смеется. Ян отвернулся. Девочки обнимаются и показывают пальцами «фиксики».

На партах лежат красно-синие учебники по русскому, школьный ноут, колонки, на подоконнике Санин рюкзак, желтый термос.

Саня помнит тот день.

Во всем поселке не было воды. Туалеты и столовую закрыли, но уроки не отменили.

Мы уже второй день так, сказали дети, какая-то авария. Вы хотите пить? Давайте мы сбегаем в магазин за водой.

Лида стоит у двери. Ксюша собирает деньги. Саня тоже положила пятьдесят рублей, но они не взяли. Постарайтесь, чтобы вас не заметила Нинель Иосифовна. Девочки сказали: не ссыте – и побежали.

Саня включила мультфильм «Я краснею», сделала звук потише. Кто-то смотрел на экран, другие сидели в телефоне. Саня села за последнюю парту и сфотографировала класс. Прибежали девочки, выложили из пакета две бутылки воды, шоколадку, чипсы. Осипова взяла Санин термос и наполнила его до краев. Все сидели, пили воду и смотрели мультфильм.

Саня думала: какие они хорошие.

Температура есть? Кашель? Больничный нужен?

На осмотр уходит две минуты. Врач выписывает антибиотики, выдает бланк больничного листа: отдайте в регистратуру.

Я ухожу, написала Саня кураторке Кате, когда сидела в автобусе и крутила рилсы с драками. Катя ответила: погоди. И сразу позвонила.

Давай поговорим, что случилось.

Саня пересылает видео.

Катя говорит: давай все обсудим, когда ты можешь?

У меня уроки.

А вечером?

Шестьдесят тетрадей.

А в субботу?

Обучение с методистами.

Возьми паузу, возьми больничный, говорит Катя.

Саня берет больничный и билет на «Сапсан».

Мам, привет. Как ты себя чувствуешь?

Да нормально.

Ничего не болит?

Все понемножку.

Мам, я приеду.

Будем ждать тебя, доченька.

Мам, что вам привезти?

Ничего не надо, у нас все есть.

Мам, да у вас ничего нет. Деньги у вас есть?

Деньги есть, еда есть, я рассаду посадила на подоконнике, помидоры и перцы, ходим на дачу, гуляем с Фином.

У родителей

«Сапсан» быстрый, но плавный. Белый снаружи, синий внутри.

Саня сидит у прохода. Она всегда садится с краю, чтобы можно было выйти, уйти. Если уйти нельзя, она чувствует панику.

Саня сидит у выхода, листает сториз и посматривает в окно мельком: как мелькают столбы и стеной стоит лес.

Саня делает селфи своей головы между рядами и отправляет Горошку.

Саня возвращается в дремучий город. Здесь живут Санины родители. Отсюда в семнадцать лет она уехала навсегда. Поступила в институт, со временем взяла квартиру в ипотеку, хотела научиться любить Москву. Читала про «купола горят», ходила по кладбищам и к памятникам. Я так и не поняла, люблю ли я Москву, говорит Саня, теперь уже нет.

По вагону ходят учтивые стюарды. Везут тележки с кофе и свежей прессой. Кто в наше время читает газеты, думает Саня. Но их разбирают: «Коммерсантъ», «Ведомости», РБК. После того как Саня в новостях работала, новостям она не верит. Предпочитает котиков в «Тиктоке», пейзажи в сториз, сериалы и учебники по русскому, в которых можно узнать про гжель, хохлому и жостовский поднос.

Сане кажется, что в этом поезде, в этом вагоне едет кто-то из ее дремучего города, темного детства. Тоже возвращается, но не так, как она, а просто возвращается.

Саня всматривается в лица. Говорит себе: ерунда, ну что за ерунда, никто тебя здесь не знает. Саня боится столкновений со своим прошлым. Всегда она называла его счастливым, но однажды ей сказали, что нет.

Саня воображает, что, уехав, вырвавшись из этого места, в котором считала себя счастливой, а оказалось, что нет, – она кем-то стала, чего-то достигла. И вот она возвращается. Уже на подходе к городу, когда за окном появляется озеро, а рельсы начинают быстро путаться, с нее все слетает. Все, что было приобретено, выучено, достигнуто, понято, принято, все висит на ней, как одежда, которая велика. Одежда падает на пол, а Саня стоит голая. Ничего не изменилось. Она никем не стала и ничему не научилась. Такой она приезжает.

Поезд прибывает ближе к вечеру, еще светло. Саня идет пешком.

Дороги здесь плохие. По обе стороны – одинаковые пятиэтажки.

Они стоят неприметные, в мокрой от дождя штукатурке. Пахнет дождем и крапивой, дегтем и рельсами. Санино тело моментально узнает эти запахи и, в отличие от Сани, принимает их.

Людей здесь немного. Улицы пустые, грустные.

По дворам гуляют бездомные животные. На площади установили новый памятник старым подвигам: зеленый самолет, на котором Мересьев потерпел крушение.

Саня переходит мост через озеро.

На дороге стоит худой мужчина с собакой, сосредоточенно смотрит вдаль. Саня не узнает, а скорее догадывается, что это папа. У них появился пес. Сюрприз сделала Санина младшая сестра. Первые месяцы папа ворчал, а теперь возится с ним, как с ребенком. Вместе смотрят на диване телевизор, вместе гуляют.

Дома мама начинает суетиться. Надевает фартук, снимает фартук, надевает новый халат. Сидит и смотрит, как Саня ест. Фин тоже смотрит жалобными глазами. В детстве у Сани была дворняжка. Когда собака умерла, Саня всю ночь просила Бога вернуть ее ей. Думала, что, если будет долго повторять: пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста и плакать, все получится. Но собака не воскресла.

Санина комната темная, с зелеными шторами. Зеркало-трюмо, книжные полки, которые сделал папа, раскладной лакированный стол, узкая кровать. На стенах в рамках висят Санины фотографии из Индии и селфи сестры. Это мама повесила. Еще появился компьютер. Саня протирает монитор, потому что хоть папа и говорит, что осваивает интернет, все покрыто толстым слоем пыли. В комнате сыро и пахнет собакой. Саня натягивает одеяло до ушей. По подоконнику стучит дождь.

Саня думает о К. П.

У К. П. были мягкое каре, мягкие шерстяные костюмы, туфли-лодочки. Она мягко ими ступала. Рукой водила так грациозно, когда шла, в такт плавным бедрам, и голову наклоняла немного к плечу.

К. П. не красилась, не носила украшений, а только часы на тонком ремешке на полной руке.

К. П. слушала группу «Кино», говорила, что умирать надо в сорок, писала стихи о дожде, пила «Нескафе» из жестяной банки, ходила на рыбалку.

Она несколько лет вела литературу в школе, а потом ушла.

Саня сидела на предпоследней парте и смотрела на нее. Это все, что она могла. Изо всех сил смотреть на нее. Видеть ее светлые, почти прозрачные глаза. Слышать ее голос.

На рынке Саню окликают. Катя Б. стоит под ручку с мамой. Ее мама говорит, что Саня почти не изменилась. Это означает, что, сколько бы Саня ни перечитывала эссе Лидии Гинзбург «О старости и инфантильности», сколько бы ни заучивала из него важных мыслей, повзрослеть у нее так и не получилось.

В отличие от Сани, Катя Б. повзрослела и выросла в свою маму. Лицо ее налилось, фигура странно потяжелела, как будто тоже набрала тяжелой воды. Саня подходит и не знает, что говорить, глупо улыбается. Катя Б. на нее не смотрит. Саня вспоминает эту ее особенность разговаривать, не глядя на собеседника. Катя Б. сообщает, что они зайдут за ней после обеда. Это риторическое сообщение.

Ближе к вечеру они приходят: Катя Б., Катя В. и Оксана. В магазине покупают готовые шашлыки, уголь, воду и вино.

Находят тихое место на поляне с видом на озеро.

Разжигают настоящий костер.

Куски мяса большие и жирные, с них капает майонезный маринад. Катя Б. облизывает пальцы и достает сигарету, затягивается с таким наслаждением, что Сане тоже хочется.

Они сидят на поваленном дереве под березой и смотрят на озеро. Оксана жжет прошлогоднюю траву. Поляна вспыхивает и становится черной.

Саня думает, что надо бы рассказать про новую работу, новый город, новых знакомых. Но почему-то молчит.

Хочет попросить Оксану не жечь траву и не убивать живущих в ней насекомых. Но ничего не говорит. Смотрит на костер, затягивается сигаретой.

Бывшие одноклассницы предлагают Сане мясо: почему ты не ешь, ты что, на диете? Саня отмахивается. Она снова не умеет говорить, не знает, как словами выражать то, что находится в голове, эту кашу. Сидит, накрытая немым полусознательным миром своего детства.

Подруги вспоминают, как ходили в поход, сидели на бревнах и слушали «Молодежный канал», как тусили в заброшенном доме.

О том, что происходит с ними в настоящее время, они не говорят.

Катя Б. напилась и заплакала. Это было очень по-русски: горькие слезы под белой березой.

Саня говорит: не плачь, все наладится.

Катя Б. отвечает, что надо идти к бабке, чтобы снять порчу.

На нас наложена порча, говорит она. Это нам за тот заброшенный дом, который мы спалили. Мы все прокляты.

Солнце садится. Озеро становится малиновым и ласковым. Саня перестает сопротивляться, громко смеется над случаями из прошлого, жжет траву, курит и молчит про настоящее.

На следующий день на даче папа достал резиновую лодку.

Саня с мамой плывут на лодке по холодному озеру. Сначала гребет Саня, потом мама. На маме спасательный жилет, потому что она не умеет плавать.

На середине озера Саня говорит: ну что, искупаемся? И начинает немного раскачивать лодку. Мама кричит. Саня брызгает ее водой, и они смеются.

Мама говорит, что когда-то давно она встретила в магазине К. П., та спросила ее, не вышла ли Саня замуж.

Мама рассказывает про детей своих подруг и знакомых. Все они выросли, эти мальчики и девочки, с которыми Саня играла во дворе. Обзавелись женами и мужьями, квартирами и детьми. Саня спрашивает маму, что она говорит своим подругам о ней.

Моя дочь много путешествует.

А где работаю, говоришь?

Говорю. На телевидении.

Мам, я же ушла оттуда.

Про это еще не говорила.

А про школу?

Учителям мало платят.

Мама!

В следующий раз обязательно скажу.

Мама…

Саня замечает, что у мамы немного трясется голова.

Когда это началось? – спрашивает Саня.

А я ничего не замечаю, говорит мама.

Почему не замечаешь? У вас же есть зеркало. Ты в него смотришься? А папа, он тоже ничего не видит? – кричит Саня.

Папа не смотрит в зеркало, говорит мама.

Саня срывается, кричит, плачет.

Мама гладит Саню по спине и обещает сходить к врачу, сделать МРТ.

Обещай мне, говорит Саня.

Мама обещает. Но Саня знает, что она никуда не пойдет.