Текст книги "Ненавижу драконов. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Гуркало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Нет, – мотнул головой Ярослав. – Просто мне резко захотелось узнать, что с моим миром не так.

Дракон улыбнулся. Добродушно и немного самодовольно.

– Я могу ошибаться, ведь в твоем мире я еще не был, но вероятнее всего ты умудрился сотворить его не в каком-то конкретном месте среди скопления нитей, а растянуть на все древо.

– В смысле?

– Твой мир то же самое что и тоннели, просто пригодное для жизни. Его нити находятся относительно далеко друг от друга, при этом являясь единым целым. Словно сеть, наброшенная на ветви. Следовательно, находясь в своем мире, ты одновременно находишься везде. Отсюда и возможность скакать по мирам в обход тоннелей.

– Ага, сети я плести умею, – сказал Ярослав, осознавая, что вселенная гораздо белее странная штука, чем ему всегда казалось. – Я мастер по плетению сетей, в основном сторожевых. А луна тут причем? Она такая большая, желтая, светит ярко. Даже на ночном освещении улиц можно будет сэкономить, когда кто-то об этом освещении соизволит задуматься.

А вообще, интересный вопрос. Почему вселенная именно дерево? Растение, летающее в пустоте, Ярослав вообразить не мог, как не пытался. Или образ вселенной зависит от восприятия? Люди на земле увидели звезды, галактики в телескопах и молекулы, атомы под микроскопами. Отсюда и тяга к образам большого шарообразного скопления состоящего из меньших шарообразных скоплений. Драконы же, а вслед за ними и маги вселенную рассмотрели в виде кучи бесконечных нитей и лиан, сплетающихся в нечто похожее на ветки. Вот и вообразили себе громадное ветвистое дерево. Вполне себе логично. Не могут же живые ветви существовать отдельно от дерева. Ветки отделенные от дерева превращаются в дрова. И это в лучшем случае.

А побиться головой об стену стоило. Зря не решился.

– Менке, так что там с луной?

– А мне откуда знать? – неподдельно удивился дракон. – Я к созданию твоего мира не имею ни малейшего отношения. Кто знает, какие еще сюрпризы ты в него по доброте душевной заложил? Может, на его небе луны будут меняться каждые два года, может в гости друг к другу ходить, может это вообще отражение светила из другого мира, даже не обязательно ночного светила. Мир у тебя, мягко говоря, с большими странностями.

То-то Яролав не догадывался об этом.

– А как о странностях мира можно узнать? – спросил парень, сдерживая раздражение. С драконами очень непросто общаться. – Не люблю я сюрпризы в последнее время.

– А никак, – отмахнулся Менке. – Нормальные создатели, прежде чем браться за создание чего бы то ни было, долго думают чего они хотят от создаваемого добиться и исключают сюрпризы, которые им не нужны. Потом думают, как обойтись без взаимоисключающих мелочей. Думают, над тем, как и в каком направлении это все должно развиваться и что можно будет изменить по мере роста.

– Ага, думают, – возмутился Ярослав. – Нормальные создатели к твоему сведению давно ничего грандиозного не создают. Их ценят за разработку новых действующих плетений, не больше. За это и терпят все их особенности, вроде срабатывающих как попало стандартных плетений и исполнения дурацких желаний.

Дракон ошарашено уставился на Ярослава, словно надеялся, что он неудачно пошутил. Признания в неумении вовремя шутить так и не дождался.

– Идиоты, – застонал Менке. – Пользы от таких создателей, что от козла молока.

– Отлично, – сказал Ярослав. – Значит именно ты мне сейчас и объяснишь для чего нужны создатели.

– Чтобы создавать, – сказал дракон.

– Что создавать?

– Какая разница? Можно создавать миры, можно реальности…

– Ага, можно плоскости, а можно и параллелограммы. Не морочь мне голову! Достало, честное слово.

– Я не могу тебе объяснить, – сказал Менке. – Я ведь не создатель. Драконы никогда не рождаются создателями. Но те создатели, которых я все еще помню, никогда не занимались дурацкими желаниями и новыми плетениями. Вокруг них рос и менялся мир, словно… Как бы тебе объяснить? Словно неживое и невозможное сплетались и становились живым. Такое ощущение было, непередаваемое. Словно сам заново рождался, но в отличие от младенца знал, что новый мир очень интересная игрушка, его нужно изучать, находить что-то новое, узнавать. А еще я знал, что этот мир в любой момент может стать чем-то совершенно другим, может раздвоиться, создав два не похожих друг на друга мира. Там где пусто в любой момент могло появиться что-то материальное до одурения и прочное как фундаментальные законы жизни. Все вокруг всегда менялось. Жило, понимаешь. Дышало и двигалось, думало и росло. А сейчас, то о чем ты рассказывал, это же просто каменный памятник былому, не больше. Обветшалый памятник, медленно разрушающийся под действием времени. Способный в любой момент рухнуть, не выдержав собственной тяжести. Так не должно быть.

– Отлично, – сказал Ярослав. «На старт!» значит. Готовься. Ибо ты нашел дракона, готового рассказать о том, как раньше выглядели миры, которые в нынешнем своем виде тебя бесят. Словно ты с самого начала чувствовал, что с ними что-то не так. Деградируют они, как сказал этот же дракон. Вот только что с этими откровениями теперь делать? Как применить? А главное, чего теперь бояться? Не могло же все настолько измениться само по себе. – Менке, а куда твои великие создатели делись?

Дракон печально посмотрел на свою чашку, поболтал остатками кофе.

– Не помню. Мне необходимо было это забыть. Не спрашивай почему, я не знаю. Просто уверен, что сейчас все идет как надо, а лишнее знание сейчас только помешает.

Все драконы одинаковы. Даже если в них мало что от дракона осталось. Даже если у них амнезия. Они все уверены, что узнавать тайны следует в специально отведенное им время и ни в коем случае не раньше. Боятся, что если человечек узнает, что его ждет там за горизонтом, он не пожелает туда идти? Или другой путь найдет, не выгодный драконам?

– Менке, как скоро ты сможешь побывать в моем мире? Мне необходимо понять, что там происходит. И амулеты нужны. Как можно быстрее. У меня такое чувство, что я играл в прятки и меня кто-то нашел. Только он почему-то не спешит сказать мне об этом. Наблюдает. Ждет. Хочет, чтобы я сам выполз и начал оправдываться.

– Дня через три-четыре, если никто отвлекать не будет, – сказал дракон, одарив Ярослава любопытным взглядом. – Что ты еще чувствуешь?

– Что будет лучше, если земных магов начать понемногу учить, не дожидаясь пока они поголовно превратятся в создателей.

– И как ты себе это представляешь?

– Не знаю. Менке, а печать вообще можно снять?

– Теоретически можно. Практически они сами рассеивались, когда сроки наказания проходили. Но я бы не советовал тебе ее трогать.

– Почему?

– Не помню, но так надо. Можешь считать, что на данный момент печать единственная защита для этого мира. Как только ее не станет, жители мира получат возможность влиять на ветви и их очень быстро обнаружат.

– Ага, – сказал Ярослав. Разумно звучит. И наверняка правдиво. Но забыл дракон что-то очень важное, из-за чего эта разумность может вылезти боком. – А блокировка тоннеля? Разве она не помешает тем кто захочет сюда попасть?

– А блокировку можно снять, – добродушно проворчал Менке. – Было бы желание. Сильная блокировка, которую не смогли бы пробить маги собравшись в небольшую толпу, должна быть родственницей печати. Вряд ли ее сейчас кто-то сможет поставить, настоящих создателей, как оказалось, сейчас не существует.

– Подожди, – Ярослав, наконец, понял, что ему так не нравилось во всей этой истории. – Хочешь сказать, что печать мог поставить только настоящий создатель? Твой говорящий бога был создателем?

– Конечно, – улыбнулся дракон. – Только настоящие создатели умели настолько менять законы мира, чтобы перекрыть способность изменять. Он в этом мире прятался. Не помню от кого.

Приплыли, сушите весла.

Снять печать и остановить превращение жителей Земли в неуравновешенных недомагов не получится. Не пустить сюда, жаждущих уничтожить возможную угрозу представителей Ветвей Разума, тоже вряд ли возможно. А еще паранойя, предчувствие или еще какая-то паранормальная ерунда в голос орала, что с печатью все не так просто, что ее специально тут оставили, рассчитывая именно на то, что должно сравнительно скоро получиться. И дракон с амнезией в эту теорию очень даже вписывается. Наверняка сволочь в нужный момент все вспомнит и пойдет нести свет истины. Какой бы эта истина ни была.

Вот так и начинают подозревать вселенную в желании подкинуть гадость человечеству. Просто чтобы не заскучало.

– Менке, а как становятся настоящими создателями? – спросил Ярослав, ни на что особо не надеясь. Да и не хотелось ему этого. Могущество весьма неаппетитная штука, которая требует от своего обладателя слишком много.

Дракон расплылся в широченной улыбке.

– А вот этого я не знаю и не знал никогда. Драконам это знание не доступно. Создатели просто были.

– И почему я не удивлен?

Как там говорила выдра? Поделись с кем-то проблемой и тебе станет легче? А почему не стало? Или она что-то другое говорила? Или он в выборе слушателя ошибся? Или в выборе темы? Захотел узнать про луну, называется.

– Вот почему я такой идиот? – спросил вслух Ярослав.

Мало ему одного мира, захотелось еще об одном позаботиться. Спасатель миров. А главное ведь ни там, ни здесь особой пользы от его действий нет. Только головной боли себе добавляет. И с каждым новым вопросом все больше убеждается, что от него ничего не зависит. Изображает пляски шамана африканского племени, пытаясь вызвать дождь. Может купить телевизор, спутниковую антенну и просматривать прогноз погоды?

– Менке, вот что мне теперь делать?

– Ничего. Когда придет время, ты сделаешь все правильно. Я в тебя верю.

– Громадное тебе спасибо. Без твоей веры я как есть зачах бы от тоски и неуверенности в собственных силах.

Дракон улыбнулся. Весело ему, ящерке крылатой.

глава 23

Глава 23

Внимание!

Размышлял над тем, с какой радости он решил озаботиться грядущими проблемами Земли, Ярослав долго. Причины были. Возвышенно-патриотичные. Какой мальчишка не мечтал в детстве всех спасти? Еще было любопытство. Интересно же, как Ветви Разума отреагируют на нашествие создателей? Жители множества миров наверняка перепугаются, а вот сами миры обрадуются или нет? А вообще миры радоваться умеют?

Когда Ярен и Ник обнаружили его лежащим на полу в одной из пустых комнат замка, Ярослав как раз решил, что зря дергается. Есть проблемы важнее. А двести лет не такой и маленький срок. За это время многое может измениться. И вообще, воображать себя спасателем миров не очень умно. Сделать ничего не сделаешь, зато мания величия будет прогрессировать со скоростью звука. Так недолго и до осознания себя богом.

– И что ты здесь делаешь? – спросил Ярен. – Тебе нужно быть в академии. Табади наконец снизошел и потребовал от своих коллег заняться воспитанием парочки создателей. Даже какие-то древние документы откуда-то приволок.

– Ага, – сказал Ярослав. Все возвращается на круги своя и зарвавшемуся мальчишке спешат указать на его место. Студент ты парень, тебе даже до средненького мага как до королевы Англии. Не говоря уже о чем-то большем. Твой дар без умения его применять на самом деле ничего не стоит. Разве что очередной дракон воспользоваться сможет. Для каких-то своих целей. Вон Этлю наверняка хотелось жить подальше от старших родственников, и он не придумал ничего лучше, чем заставить создателя-недоучку обеспечить его новым миром, в котором древних драконов не могло быть по определению.

– Как же ты мне надоел, – сказал Ник, схватил Ярослава за футболку и рывком поставил на ноги. – У меня кулаки чешутся от одного твоего вида. Страдательный ты наш. Не уважают тебя, да? А за что тебя мелочь уважать? Только и можешь целыми днями о собственном несовершенстве размышлять.

– Чего?!

Ярослав оглянулся на Ярена, но тот только пожал плечами. Мол, это ваши дела, меня они не касаются.

– Ник, какого…

– Ах, какого? На самом деле, тебе идиоту просто нравится чувствовать себя неудачником. Это с тебя ответственность снимает. Тебе так проще. Всегда можешь сказать самому себе, что ты сделал все правильно, просто не повезло. В очередной раз. А если тебе, не приведи Господь, везет, ты сразу же это списываешь на случайность, на происки врагов, на хорошее настроение высших сил…

– Ярен, убери его от меня, – потребовал Ярослав. Вот и поговорили. Собеседники все как один знают, как будет лучше и хоть бы одна сволочь помощь предложила. Не уговаривать же их.

– Нет, ты меня выслушаешь на этот раз, – угрожающе произнес Ник.

– Хорошо, – покладисто сказал Ярослав. Интересно же, с кем Ник успел пообщаться, раз такое мнение сложилось? – Выслушаю. Все равно ты ничего нового не скажешь. Я ведь всего лишь малолетка, за которым надо присматривать. Тупой малолетка, способный в любой момент свернуть себе шею. И пользы от меня никакой быть не может. По определению. Потому что я не слушаюсь вас взрослых и мудрых. А обязан бежать по первому свисту, повиливая от восторга хвостом. Как же, ко мне снизошли.

– Придурок! – рявкнул Ник и выпустил футболку. Даже руки брезгливо отряхнул.

Какого черта здесь вообще происходит?

Ярослав понаблюдал, как Ник вышел из комнаты, хлопнув на прощанье дверью, и опять посмотрел на эльфа.

– И что это было?

– Не знаю, – равнодушно ответил Ярен. – Мы зачем тебя искали… Один знакомый Ника подал неплохую идею. Предложил провести перепись населения и попытаться выяснить, кто и откуда взялся и чем занимается.

– Переписывайте, – согласился Ярослав, хуже ведь не будет. Хотя и лучше тоже вряд ли.

Осталось только упасть на колени, побиться лбом об пол и патетически заорать: «Что мы все тут делаем, а?!».

Участвовать в переписи населения Ярослав отказался категорически, подозревая, что для него это ничем хорошим закончиться не может. Если на данный момент его узнает каждый второй житель мира, то после переписи с его участием узнавать будут все. И каждый будет уверен, что хозяин мира обязан уделить ему капельку своего внимания. Подрабатывая на полставки психологом, наверное, а так же справочным бюро и ведущим передачи «Хочу все знать».

Академия в этой ситуации стала спасением. Учеба – великая сила.

Но все-таки интересно, как они драконов переписывать будут?

А ночью опять приснилась выдра, улыбнулась в усы и тихо-тихо скомандовала:

– Внимание.

Ярослав подскочил на месте, заорал и проснулся.

И вспомнил, что выпустил из вида лишнюю луну, даже не спросил ни у кого как на нее население реагирует? То, что никто не бросился рассказывать о всеобщей панике, немного успокаивало. Но все-таки.

Может амнезия заразна?

Документы, добытые Табади, оказались кладезем мудрости. Правда кладезем древним, осыпавшимся и совершенно бесполезным. Половину из них так и не смогли перевести. Вторая половина была родичкой драконьих сказок. Второго их вида. Занудные рассказы о том, как где-то кто-то в изучении собственного дара зашел слишком далеко и не смог с ним совладать, что его и привело к зрелищной гибели. Временами попадались описания действий этих несчастных, но повторять их что-то не хотелось. Ни преподавателям, ни Ладанэ, ни Ярославу.

Табади оптимизма не терял, он в срочном порядке искал переводчика. Или хотя бы того, кто сможет сказать, на каком языке данные раритеты написаны. У драконов он спрашивать почему-то не хотел. И где нашел свой бездонный колодец со знаниями, рассказывать отказывался.

Ярослав же представлял как вековая мудрость, скребя коготками по стенам, постепенно съезжает в пропасть, за которой только космос и ничего больше. Не знает глупая, что там то ее никто уже не побеспокоит, не ценит своего шанса избавиться от любопытных раз и навсегда.

Преподаватели сменяли друг друга каждые два часа. Одинаково неуверенно смотрели на студентов, некоторое время молчали, а потом начинали рассказывать что-то возвышенно-нелепое. Словно тема лекций особого значения не имела, поэтому они не сообразили заранее с ней определиться, а потом решили говорить хоть что-то.

На третий день Ярослав заподозрил, что расчет премудрого Табади был на то, что для создателей древние документы свои тайны откроют, махнул на них рукой и занялся флиртом с собственной женой. Подходящая же обстановка. Скучно, солнечно, никого кроме замороченного преподавателя, давно переставшего понимать, для чего он тут нужен, нет. А время нужно тратить с пользой.

На четвертый день эта идиллия резко закончилась. Мрачный Табади отобрал свои раритеты у тупо на них смотревшей преподавательницы по целительству, велел всем расходиться и исчез в неизвестном направлении. То ли переводчика нашел, то ли убедился, что присутствие создателей-недоучек никак на его сокровища не влияет. Ладанэ жизнерадостно ускакала на поиски Сан, которая пообещала научить ее чему-то жутко полезному. Ярослав уныло побрел в сторону библиотеки, вспомнив свое дурацкое желание найти полезную литературу про печати.

А нашел закутавшегося в крылья дракона возле библиотеки. И сразу вспомнил, что драконам доверять нельзя. Подумал, что Этль тут наверняка сидит для того, чтобы отслеживать, кто и какую литературу читает. И повинуясь проснувшейся паранойе, легко отмахнувшейся от того, что этому дракону отлично известно, что Ярослав нашел таки дорогу в свой родной мир, решил как-то обосновать свой интерес к печатям. А то мало ли, заподозрит еще что-то.

– Этль, – позвал Ярослав.

– Какой знакомый голос, – печально отозвался дракон, не спеша распахивать крылья. Наверное, надеялся, что парень поздоровается и уйдет по своим делам.

– Этль, ты не знаешь, к чему выдры снятся? – вопрос родился спонтанно и поразил Ярослава своей неуместностью.

Дракон выглянул из-за крыла и некоторое время внимательно осматривал стоявшего перед ним человека.

– Не знаю, – сказал, наконец. – Ты попробуй на ночь меньше есть. Говорят, у людей из-за этого бывают очень странные сны.

– Ценный совет. А я вот иду и думаю, а почему все-таки в моем родном мире нет магии? Табади говорил что-то про печати. Ты случайно не в курсе, тут литература про печати есть?

– Есть, – дракон вильнул кончиком хвоста, заставив Ярослава отступить на шаг, протяжно зевнул. – Только тебе эта литература ничем не поможет.

– Ага, – сказал Ярослав. Хотя бы время сэкономил, можно будет заняться чем-то другим. – А почему не поможет?

– Куча теоретических выкладок, иногда граничащих с маразмом и ни намека на практическое применение, – добродушно объяснил дракон. – Нужной тебе литературы вообще нигде нет. Те, кто умел ставить печати, хранили информацию другим способом.

– Каким другим? – заинтересовался Ярослав. Вот сейчас он узнает, что в таинственные древние времена кто-то успел изобрести волшебный компьютер и счел свое изобретение верхом творения. Поэтому вся такая необходимая информация была залита в него, а бумажные носители торжественно сожжены во имя прогресса. Не учли только, что испытания временем волшебная машина не переживет. Энергия закончилась, или кто-то не шибко умный растащил на составляющие, решив, что ему эти нити нужнее, да мало ли?

– Не знаю, – сказал дракон, пряча голову под крыло и глухо добавил: – Но совсем другим.

– Понятно, что ничего не понятно. Драконы, оказывается, многих важных вещей не знают. С чего бы это а? Этль, а среди драконов случайно не было эпидемии повальной амнезии?

– Нет, – недовольно отозвался дракон. – Шел бы ты, занялся чем-то полезным, а то опять какие-то зверушки начнут сниться.

– Иду, иду.

Умеет же гад вежливо посылать. Жалко, что направление не указывает. Впрочем, на Земле есть еще один дракон, который к сегодняшнему дню как раз должен успеть замаскировать самого себя, что бы это ни значило.

Ярослав попинал немного брусчатку и гордо удалился на поиски безлюдного места. Что-то Этль в последнее время слишком много внимания привлекает. Неужели народ с нетерпением ждет очередного пришествия ненормального создателя в надежде на интересное представление? Может перестать их разочаровывать и в следующий раз попрыгать вокруг Этля с бубном? Или лезгинку попробовать станцевать, с кинжалом в зубах? Или лучше с мечем, с трудом вписываясь в повороты? Фанклуб после этого обеспечен. Еще и любители экзотических танцев прибегут, желая изучить новый. Или местные алкоголики, желая выяснить, сколько и чего парень выпил для того, чтобы его носило по всей площади. Опыт перенимать будут.

Уже шагнув в свой замок, Ярослав понял, что одним интересным вопросом почему-то до сих пор так и не озаботился.

Где Этль взял меч Менке и для чего вручил его первому попавшемуся создателю? Не мог же он знать, что ненормальный мальчишка когда-то встретится с живым воплощением бывшего владельца меча? Или мог?