Текст книги "Пасьянс судьбы"
Автор книги: Татьяна Милях
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Татьяна Милях
Пасьянс судьбы
Глава 1
Рассвет разливался по сонному небу акварельными разводами, перемешивал алые оттенки и раскрашивал розовыми мазками белоснежные облака. Над Москвой висела лёгкая дымка, обещая хороший сентябрьский день. Солнце, несмело поднявшись над горизонтом, золотило крыши и стены домов, отражаясь от стёкол яркими всполохами. Где-то там в утробе домов суетились люди: готовили завтраки, собирали детей в школу и садик, второпях наводили макияж и брились, но пока Москва оставалась тихой, задумчивой, погружённой в утреннюю дрёму.
Да, вид с высоты офисного небоскрёба открывался потрясающий.
Замерев у панорамного окна, мужчина лет сорока любовался пробуждением столицы. Его подтянутый вид говорил, что он немало времени проводит в спортивном зале и не пренебрегает утренними пробежками. Нет, пресловутых кубиков, так любимых читательницами любовных романов, на его животе не наблюдалось, но и пивного брюха тоже не торчало.
Передёрнув широкими плечами, хозяин кабинета плотно сложил губы. Похоже, солнечное утро его не радовало, человек оставался задумчиво сосредоточен. Небольшая горбинка носа придавала его облику властной суровости, а лёгкие проблески седины на тёмных волосах – дополнительного шарма. Между его широких бровей залегла глубокая складка и по-мужски привлекательное лицо выглядело напряжённым.
Умиротворение города постепенно передалось и человеку. Он вздохнул и, вынув руку из кармана брюк, потёр небритый подбородок. Помятая рубашка, говорила о том, что мужчина спал прямо в ней, и, похоже, ночь провёл вне дома. Взъерошенные волосы и усталый взгляд зелёных глаз ещё больше подтверждали подобную догадку.
Глава компании «Омега» Дмитрий Сергеевич Волошин, на самом деле ночевал в своём кабинете прямо на кожаном диване. Собственно, сей неудобный, как оказалось, предмет и вынудил его подняться ни свет, ни заря. А остаться в офисе на ночлег главу компании заставила отнюдь не работа, хотя изначально именно она явилась причиной его задержки в офисе.
Разглядывая вид из окна, Волошин вспоминал, как вечером в кабинет зашла секретарша и, поставив чашечку с кофе на стол, предложила боссу размять плечи. Понадеявшись, что после рабочего дня подобная нехитрая процедура придаст новых сил Дмитрий Сергеевич охотно согласился. Он честно планировал поработать «ещё» и, доверившись мастерству секретарши, расслабился. Поначалу всё шло хорошо, ручки Илоны умело массировали затекшие мышцы шеи, действительно заряжая зарядом бодрости. Затем они перешли на плечи, потом опустились ниже… Ещё ниже… Неожиданно туда же соскользнула и сама секретарша. Да, сил у мужчины прибавилось, правда не в том месте, где он рассчитывал. Предвкушая получить взрыв сладострастия Дмитрий Сергеевич тяжело задышал, как дверь в кабинет с шумом распахнулась, и, на пороге появилась фигуристая блондинка, круша волнующие ожидания мужчины.
– Снежана?! – только и смог выдохнуть Волошин, а визит супруги моментально лишил его былого боевого задора.
Подозрительно разглядывая разомлевшего мужа, женщина подошла ближе, и не успел он ничего сказать, как из-под стола вынырнула растрёпанная секретарша.
– Ах ты, сучка рыжая! – сверкая глазами, взвизгнула Снежана. Далее последовала отборная брань.
Надо ли говорить, что секретарша не осталась в долгу, и мужчина только диву давался энциклопедическому знанию дамами нецензурной лексики. Незамедлительно разразился скандал, чуть не переросший в настоящее побоище. Спасая кабинет от разрушения Волошин схватил жену в охапку, и любовница, чувствуя превосходство «законно-паспорта-штампованной» противницы, моментально ретировалась, оставив босса принимать огонь на себя. Высказав всё что, думает о кобелиной сущности супруга, Снежана заявила:
– Чтобы завтра же духу её не было! Если ты не уволишь эту стерву, я переговорю с отцом, и ни один банк кредит тебе не одобрит! – с этими словами женщина с размаху хлопнула дверью.
Мужчина вздрогнул, не понимая, что на самом деле вызвало нервную реакцию: угроза жены или сам удар дверью. Он поморщился. Самое неприятное, супруга знала, о чём говорила, и вполне могла исполнить обещание. Тесть занимал высокий пост в ведущем банке и имел серьёзные связи.
«Чёрт, угораздило же! И это в преддверии контракта! – мысленно обругал себя Волошин. – Придётся готовить меховое манто. Хм… Скорее, новую шубу. Или поездку. Куда-нибудь типа Бали. Дешевле не отделаться», – размышляя о способах примирения с супругой, он шумно вздохнул. Подобные расходы совсем не входили в его планы. Глава компании вел активные переговоры с итальянцами о закупке технологий по производству элитных сортов сыра и вина, и все силы вкладывал в осуществление проекта, особенно актуального в свете наложенных на страну санкций.
Ехать домой за добавкой оскорблений не хотелось. В надежде, что за ночь жена успокоится, а он придумает, чем искупить вину, Дмитрий остался ночевать в офисе. Устроившись на диване, мужчина прокручивал в голове недавние события и неожиданно задался вопросом: а насколько происшествие было случайным? В душу неожиданно закралось подозрение о подставе и, интуиция подсказывала, что «спалила» его сама Илона.
Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.
Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.
В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»
Секретаршей в компании девица работала почти два года, а любовницей босса сделалась практически сразу. Причём Волошин не прикладывал к тому никаких усилий, девушка сама упала ему в руки, он лишь успел их подставить. Всё шло хорошо, Дмитрий получал телесное удовлетворение, а секретарша существенную добавку к зарплате в виде различных материальных бонусов. Правда, в последнее время Илона выносила мозги постоянными намёками, что ей хотелось бы несколько большего, а если быть точнее: она мечтала о кольце с брильянтом на безымянном пальце и штампе в паспорте.
«Неужто Илона решила пойти ва-банк? – предположил Волошин и усмехнулся. – Надеется, что Снежка потребует развод и освободит ей место? Малышка крупно просчиталась… Да и не собираюсь я менять «шило на мыло».
Что ему нравилось в собственной жене, так это её рассудительность. Снежана обладала завидным упрямством и стойко пережила всех соперниц. «Уже третью за последние пять лет», – подсчитал в уме мужчина. Кроме того, умение супруги выходить из семейных сор победительницей, всегда вызывало у Дмитрия Сергеевича восхищение.
Волошин никогда не страдал от недостатка внимания со стороны противоположного пола, напротив, его всегда было с избытком. Ни фигурой, ни лицом природа мужчину не обделила, но Дмитрий прекрасно понимал, что повышенный интерес у женщин вызывает вовсе не его неотразимая харизма, а суммы на банковских счетах компании – вот к чему дамы по-настоящему питали слабость. Волошин давно успел заметить, что неважно, какая у тебя внешность, женские особи готовы полюбить любого: и пузатого, и горбатого, и лысого, и старого, и кривого, и плюгавого, и даже не озаботятся величиной мужского достоинства, лишь бы денежное достоинство оставалось достойным.
Ангельское терпение жены питалось из того же источника. Мудро закрывая глаза на шалости мужа, Снежана вступала в бой, лишь когда начинала подозревать неладное, то есть покушение на своё место супруги. И потому, когда подруги намекали на неверность её благоверного, молодая женщина только посмеивалась: «Любовницы приходят и уходят, а жена остаётся, – говорила она и неизменно добавляла, – и все права на его доходы тоже». Именно деньги для дочери банкира имели высшую ценность, а то, что кто-то пользуется телом её мужа – это, конечно, неприятно, но не смертельно, считала она.
Снежана была второй женой Волошина. С первой Дмитрий познакомился ещё в бытность учёбы в институте. Он заканчивал последний год обучения, а Марго поступила на первый. У молодых людей закрутился бурный роман и, не откладывая, парень сделал предложение. Тогда Волошин ещё верил в любовь и высокие чувства.
Марго согласилась и вскоре родила ему дочь, в которой Дмитрий души не чаял. Поначалу всё шло хорошо, и жили они душа в душу. Волошин усердно исполнял все прихоти молодой супруги: благо зарплата первого зама в фирме отца позволяла ни в чём себе не отказывать. Правда, запросы жены росли, как грибы после хорошего дождя, и Дмитрий уже не успевал за её запросами. Тянуть деньги с родителей он считал неправильным и тогда решил открыть свой бизнес, а заодно доказать отцу свою состоятельность. Доказал. Взял кредит и создал с нуля компанию, которая стала приносить приличные дивиденды. Но позже начались проблемы. Конкуренты попытались отжать фирму, в результате бизнес Дмитрия изрядно пострадал. Он лишился возможности исполнять финансовые капризы жены, и Марго, недолго думая, упорхнула к другому, более успешному мужчине. По крайней мере, она так считала.
Отец и сын Волошины объединили компании и смогли выйти из противостояния победителями, а вот новый муж Марго разорился. О возвращении обратно блудной супруги не было и речи, и тогда она стала шантажировать Дмитрия дочерью. Волошин не противился и безропотно продолжал содержать бывшую семью.
После борьбы за бизнес и предательства супруги Волошин стал более циничным и расчётливым. Лет шесть он оставался завидным холостяком, не торопясь связывать себя новыми обязательствами. Но как-то на светском приёме Дмитрий познакомился с эффектной блондинкой. Молоденькая девушка с утончёнными манерами ему сразу приглянулась, а близкое родство с банковским воротилой делало её ещё более привлекательной. Волошин надеялся, что раз Снежана из богатой семьи, то её интерес к нему искренен, а не связан с желанием подцепить богатенького «папика».
Он красиво ухаживал за девушкой, и совсем скоро они оказались в одной постели. Снежана почти сразу начала намекать на свадьбу, но мужчина не решался. Отношения длились около года, пока у Волошина не состоялся серьёзный разговор с отцом Снежаны. Прикинув все «за» и «против» Дмитрий сдался и сделал официальное предложение. Свадьбу сыграли пышную на зависть всей Москве. Волошина до сих пор бросало в пот от одного воспоминания, во сколько обошлось только платье невесты: Снежана не удержалась от хвастовства, и именно тогда Дмитрий осознал, насколько он влип.
Поначалу молодая супруга его забавляла: то она, возомнив себя талантливым художником, собиралась устроить собственную выставку и смешивала на холстах немыслимые краски, то решила брать уроки вокала, а затем выносила мозги и мужу, и отцу, требуя, чтобы те продвинули её в очередном телевизионном конкурсе-шоу, то задумалась о карьере модели. Кстати, последнее удавалось ей с наибольшим успехом, уж что-что, а заниматься собственной внешностью и позировать на публику девица обожала. Но ни работать, ни учиться по большому счёту Снежана не хотела, а потому все её прожекты заканчивались ничем, и метания супруги от одной идеи к другой начали Волошина раздражать.
Но главное, после свадьбы девушка довольно быстро охладела к мужу. Как капризный ребёнок, получив очередную игрушку, теряет к ней интерес, так и Волошин стал для дочери банкира чем-то похожим на необходимый атрибут имиджа. Позже Дмитрий понял, по-настоящему Снежана любила одну себя, и её вполне устраивал статус светской львицы при состоятельном мужчине. Нежность выдавала она порционно, по особым случаям и за определённую плату, а потому Волошин начал искать ласку на стороне.
Между тем утро набирало обороты, и солнце становилось всё ярче. Наблюдая за торжественно поднимающимся светилом, Дмитрий вздохнул. Улицы Москвы заметно оживились, замельтешили машинами и прохожими. Оторвавшись от созерцания столицы, мужчина устало потёр глаза, отошёл от окна и, опустившись в кресло, нахмурился.
– Н-да… – пробормотал он и достал телефон. Отыскав нужный номер, сделал вызов. – Лидия Фёдоровна, доброе утро.
– Узнала тебя, Димочка, – раздался в ответ радостный голос. – Здравствуй, дорогой.
Женщина приходилась Волошину тёткой. С детства она относилась к племяннику заботливей родной матери, возможно, потому, что у неё самой детей никогда не было, а ей безумно хотелось их иметь. Но не сложилось… Подходящего для замужества мужчины ей не встретилось, а стать матерью-одиночкой она не решилась.
Лидия Фёдоровна получила высшее образование ещё в советские годы и считалась экономистом «от Бога». Но во времена разграбления государственной собственности её таланты оказались невостребованными и дипломированному экономисту пришлось работать простым бухгалтером, постепенно теряя квалификацию. Не так давно женщина вышла на пенсию, но Дмитрий решил, что такие ценные кадры на дороге не валяются, и тётка получила место в фирме. Пусть не по специальности, но всё же на должность важную и ответственную, связанную с подбором кадров. Лидия Фёдоровна не обижалась, ответственности нести ей приходилось гораздо меньше, а душу грело, что племянник всегда прислушивался к её мнению.
– Тёть Лид, как будете в офисе, зайдите сразу ко мне, – попросил Волошин.
На том конце повисла пауза.
– Небось Илонке твоей приказ об увольнении готовить? – наконец раздалось в трубке.
– Да, – нехотя ответил Дмитрий и подумал, что не зря ему показалось, что они с Илоной в офисе остались не одни.
Правда, сплетен от тётки он не ожидал, но даже если кроме неё никто скандала не слышал, всё равно поспешное увольнение секретарши повлечёт за собой досужие разговоры вполне определённого толка.
Прислушиваясь к бесцветному голосу племянника, женщина понимающе хмыкнула:
– Что, после вчерашнего в офисе спал? – догадалась она. Волошин в ответ лишь вздохнул. – Ну, тогда ещё пирожков тебе принесу. Как знала, с утра настряпала. И чаю в термосе.
– Спасибо, тёть Лид, – от души поблагодарил Дмитрий и от искренней заботы тётки на душе стало теплее и спокойнее.
Не прошло и часа, как Волошин, уплетая пирожки, слушал незлобивое брюзжание женщины.
– Ну, вот когда ты остепенишься, кобелина этакая?!
– Тёть Лид, ну, не знаю, как получилось.
– Не знает он, – фыркнула тётка. – Уж не мальчик! Сорок два в этом году справили. А его всё на девок тянет.
– Надо будет волноваться, когда перестанет тянуть, – отшутился Дмитрий.
– Да ладно, – проворчала женщина и осуждающе покачала головой. – Твоя жизнь. Свои мозги тебе не поставишь. Теперь вот опять новую секретаршу искать!
– А что делать? Снежана пригрозила науськать отца, и тогда кредит мне не видать, как своих ушей.
– Знаю. Слышала я, – призналась Лидия Фёдоровна. – Снежка так орала, глухой бы и тот услышал, – буркнула она и задумалась. – Конечно, можно было и в другом банке деньги взять, только вот под другие проценты. Но согласна, твоя Илонка того не стоит.
Мужчина недовольно поморщился, но возражать не посмел, а вернувшись к делу, официально заявил:
– Итак, Лидия Фёдоровна, как вы понимаете, секретарша мне нужна срочно. У меня завал с подготовкой документов для контракта с итальянцами, а я без помощницы остался. Так что прошу поспешить.
– Поспешить, – передразнила женщина племянника и сердито зыкнула в его сторону. – Быстро, Дмитрий Сергеевич, только кошки родятся! А хорошего помощника так быстро не найдёшь!
– Знаю, тёть Лид, – пробубнил мужчина и льстиво улыбнулся. – Но также знаю, что ты способна на чудеса.
– Ага. Волшебницу нашёл, – продолжала ворчать тётка, но больше для порядка, а не со злости. Правда, отчитывать племянника больше не стала, а наморщив лоб заявила. – Тогда так. Я сама подберу тебе помощницу. Без этих твоих… кастингов. Если согласен, то уже завтра с утра у тебя будет новая секретарша.
– Без кастингов? – Дмитрий растерянно заморгал.
– Именно! Знаю я тебя! Опять начнёшь искать длинноногую да смазливую, – и взглянув на скривившееся лицо мужчины Лидия Фёдоровна цыкнула. – И не строй мне недовольные рожи. У тебя бзик на соплюх!
– Тёть Лид… – попытался протестовать Волошин.
– Никаких тёть! – она сурово свела брови. – Когда тебе было двадцать три и ты женился на девятнадцатилетней Марго, тут вопросов не было, – заявила женщина и, подумав, проворчала. – И то стоило бы немного подождать, прежде чем в омут с головой бросаться. Про твои мимолётные увлечения между женитьбами я не говорю, – отмахнулась она. – Но и тогда я твоих ровесниц не встречала. Всё помоложе выбирал. А дальше больше! В тридцать пять тебя охомутала двадцатилетняя Снежана. Последняя – Илонка уже на двадцать лет тебя младше и, похоже, ты не собираешься изменять привычкам, – предположила Лидия Фёдоровна, и не позволяя племяннику себя перебить, протестующе подняла руки. – Нет, нет и нет! Даже не возражай. Дай тебе волю, ты вновь выберешь очередную фотомодель, и не пройдёт и полгода, как мне вновь придётся искать тебе помощницу. Надоело!
– Ну почему же через полгода, – пробормотал Дмитрий. – И потом, секретарша должна быть лицом компании.
– И почему лицом компании должна быть сопливая дурёха? – фыркнула тётка. – Такое лицо у нас уже есть! Твоя Снежана! А секретарь должна быть, прежде всего, ответственной, грамотной, умной, тактичной и хорошо воспитанной.
Мужчина шумно выдохнул и промолчал. А что тут скажешь?
– Ну что, по рукам? – строго взглянув на племянника спросила Лидия Фёдоровна.
– По рукам, – нехотя ответил Дмитрий.
Женщина довольно улыбнулась и поднялась с места.
– Вот и славно, – проговорила она и направилась к выходу, но, обернувшись, окинула главу компании насмешливым взглядом. – Я тебе кастеляншу сейчас пришлю. Пусть рубашку погладит, – хмыкнула она и скрылась за дверью.
Стоило Лидии Фёдоровне покинуть кабинет, как Волошин, по собачьи заурчал и взъерошил волосы. «Тоже скажет… сопливые дурёхи», – он нахмурился, но немного подумав, вынужден был признать правоту женщины. Тряхнув головой, Дмитрий резко поднялся и направился в сан узел. Разглядывая в зеркале заросшее щетиной лицо, мужчина скептически сложил губы и усмехнулся: – «Интересно, какую кикимору она мне подсунет?»
Перед глазами замелькали физиономии одна страшнее другой, где в роли секретарши выступали уродливые персонажи из детских сказок, но боссу пришлось смириться с ультиматумом тётки и лишь ждать следующего дня.
Глава 2
Сумерки лениво наползали на город. Небо из голубого становилось всё более серым, и, погружаясь в темноту, Москва вспыхнула огнями фонарей и вездесущей рекламы. Спеша отдохнуть после трудового дня, офисные здания выпускали на волю людской поток, и, тускнея погасшими окнами, облегчённо замирали.
Улицы, напротив, пришли в бурное движение: говорливые ручейки людей стекались в метро или разбредались к личным автомобилям, торопясь поскорее попасть домой. Лишь одна унылая фигурка, выбиваясь из общей суеты, медленно брела по тротуару. Сияющие витрины наперебой зазывали прохожих заглянуть на огонёк, уютные кафешки соблазняли аппетитными запахами, но женщина, не обращая внимания на озорное подмигивание рекламы, села в автобус и, устроившись у окна, устало прикрыла глаза.
Её заурядная внешность не вызвала интереса окружающих. Тёмно–синий, повидавший виды плащ, потёртые туфли и странный серый платок, скрывающий русые волосы, определённо старили пассажирку, но её лицо без грамма косметики выглядело вполне свежим, следов морщин на нём не наблюдалось, так что сходу определить возраст женщины было сложно. Она вздохнула и воспоминания недавнего собеседования закружились в голове: «Елена Александровна Жуланова. Тридцать девять лет. Образование высшее. Разведена. Детей нет, – женщина открыла глаза и печально взглянула в окно. – И, похоже, уже и не будет, – сердце остро садануло досадой. – Одна. Без мужа. Без детей. И… без работы… Как такое могло со мной случиться?» – задалась она закономерным вопросом.
Впрочем, с работой как раз было понятно. Фирма, где работала Елена Жуланова, в свете затянувшегося кризиса прогорела, и женщина вместе с другими сотрудниками оказалась на улице.
А с мужем? Вот с мужем всё гораздо сложнее…
Не так давно Лена считала себя абсолютно счастливым человеком. Жизнь у неё сложилась хорошо. Да, что там хорошо, просто замечательно! Муж попался на зависть всем подругам: интеллигентный, умный, умеренно симпатичный, а главное непьющий. И тёща, и свекровь нарадоваться не могли на «молодых», и ссор, как в известных анекдотах, в семье не случалось. Завтрак для супругов часто готовила мама Ленки, освобождая дочь от бытовых хлопот, благо, что жили они в её трёшке. Ужином сыночка снабжала мать Володьки, принося контейнеры, напичканные полуфабриками собственного производства. Котлетки, отбивные, голубцы: всё домашнее, только разогрей. А супруги? Супруги кроме обожания друг друга занимались наукой и карьерой. Оба участвовали в международных симпозиумах, разъезжали по всему свету, и пока не планировали заводить детей. Любили они друг друга страстно, не замечая, что их «медовый месяц» несколько затянулся.
Нет, Ленка не предохранялась, но забеременеть не получалось, а на вопросы подруг и знакомых пожимая плечами, отвечала: «Зачем? К чему нужны лишние заботы? Пока не время!» Когда же самые близкие начинали «допрос с пристрастием», молодая женщина признавалась, что следует пройти обследование и лечиться, но прежде они с Володей хотят «пожить для себя» – именно такая сейчас общеизвестная установка. Многие так живут. Вот и они жили. Супругам казалось, что всё ещё впереди и они успеют наверстать упущенное и нанянчиться. Даже спустя несколько лет оба не задумывались, что им далеко не двадцать и уже даже не тридцать, но так и не озаботились продолжением рода.
Защитив кандидатскую, Лена остановилась на достигнутом. Владимир же ставил более высокие цели и стремился получить научное звание. Помогая мужу осуществить мечту, Лена на себя махнула рукой и за всей этой амбициозной суетой о детях, они опять-таки не вспоминали.
Года три назад в разговоре с институтской подругой Жуланова вдруг сказала:
– Представляешь, недавно осознала, что я уже не такая и молодая.
– Да ладно?! – насмешливо фыркнула Ольга. – И как же ты это «осознала»?
– У нас на работе двадцатилетние девчонки разговаривают, а я их не понимаю, – призналась Лена.
– Наконец-то дошло! – закатила глаза подруга. – Я тебе давно говорю, что уже не девочка! Пора о будущем задуматься. Не знаю, чего ты с детьми тянешь. С каждым годом не молодеешь. За сорок перевалит, а там и климакс не за горами. Получите и распишитесь. Поздно будет крыльями махать.
Лена кивала и соглашалась.
– И Володька тоже о детях заговорил.
– Так чего тогда? Иди, лечись! – Ольга пытливо уставилась на подругу.
– Вот после Володькиной зашиты и займусь. В поликлинику пойду, – пообещала Жуланова. – А пока все силы на его диссертацию брошены.
– Ну–ну… Смотри! Появится молодая да бойкая, не успеешь глазом моргнуть, как окрутит и уведёт мужика. Не знаешь, как бывает? Да далеко ходить не надо! Ты на меня посмотри, – женщина, ничуть не смущаясь, показала на себя.
И правда, Ольга увела из семьи мужчину гораздо старше себя, нарожала ему сыновей и вопреки утверждению: на чужом несчастье счастья не построишь, была абсолютно счастлива. Может, всё потому, что в бывшей семье никакого несчастья от развода не случилось? А наоборот, он послужим облегчением для обоих?
Расставшись с подругой, Лена сразу забыла о разговоре, а вот теперь вспомнила.
Так и произошло, как предсказывала Ольга. Шустрая иногородняя аспирантка со своей кандидатской просто не давала Владимиру прохода. Лена поначалу не придавала этому значения. Мало ли таких аспиранток и студенток воспитал на кафедре муж? Звоночком для Жулановой стало, когда Владимир выбил для аспирантки квартиру в Москве, но выслушав горячие заверения супруга, она продолжала верить в отеческую заботу о перспективном учёном. Когда после защиты диссертации муж заявил, что уходит – это стало для Лены пинком под дых.
Она тяжело переживала предательство Владимира. Не желая никого видеть, женщина замкнулась, ушла в себя и наплевала на свой внешний вид. Делала она всё на автомате, по привычке, совсем потеряв вкус к жизни. Мама из последних сил поддерживала дочь. Спасибо ей, вытянула из глубокой депрессии, убедила, что трагедии не произошло: «Не ты первая и не ты последняя», – говорила она. Лена понимала её правоту: мать сама поднимала дочь одна.
Но испытания на этом не закончились, удар следовал за ударом. Неожиданно умерла мама Лены. Летом пожилая женщина выезжала загород на дачу, там её и хватил инсульт.
Тяжело, очень тяжело остаться вот так одной. Но ради памяти мамы Лена решила выстоять и не сдаваться обстоятельствам. Она держалась. А потому после развода и смерти последнего родного человека потеря работы казалось всего лишь досадной неурядицей.
Автобус вяло тащился по запруженной Московской улице. Прислушиваясь к урчанию машин, Лена безучастно смотрела в окно. Вскоре транспорт вовсе встал, и люди занервничали. В отличии от пассажиров Жуланова оставалась спокойной, после очередной неудачи в трудоустройстве, домой она не торопилась. Кто её там ждал? Никто… Разглядывая застрявшие в пробке машины, женщина подумала: «Собаку или кошку может завести?»
«Ага, совсем в старуху превратиться, – возмутилось что–то внутри.«Ты и есть старуха», – кольнула печальная мысль.
Хотелось расплакаться прямо здесь, в автобусе, но Лена постаралась отвлечься от невесёлых раздумий. Движение, наконец, возобновилось, и, сообразив, что следующая остановка её, женщина поспешила на выход.
Знакомая дорожка привела к подъезду девятиэтажки. Поднявшись на стареньком лифте на седьмой этаж Лена открыла дверь. Квартира встретила тишиной, тьмой и… тоской. Шаги гулко отдавались в ушах, и женщина, неспешно переодевшись, поставила чайник на плиту. Взглянув в окно, задумалась. В соседних домах за сияющими стёклами кипела жизнь, и чтобы избавиться от ощущения пустоты, Лена поспешила включить телевизор. Пусть болтает, вроде, как не одна.
Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Правда, Жуланова сразу догадалась, кого она увидит, и направилась в прихожую.
– Леночка, услышала, что ты пришла, вот и решила проведать, – дородная женщина, с крашенными, отливающими медью волосами, по-свойски прошла на кухню. – Вот пирожков напекла, – она поставила на стол тарелку, полную румяной выпечки.
По квартире разнёсся головокружительный запах.
– Лидия Фёдоровна, опять вы… – попыталась протестовать Лена, но соседка её перебила.
– Не смей отказываться! Вот я помру, как твоей матери на том свете в глаза смотреть стану? Ты вон исхудала как! Вобла сушёная и та аппетитней выглядит.
– Какая там вобла, – отмахнулась Лена. – И на попе вон лишние килограммы висят, и на боках.
– Ой, насмешила! Лишние килограммы у неё, – хмыкнула Лидия Фёдоровна. – Это ты на этих моделей насмотрелась? Да ты у нас девка хоть куда!
– Ага. И не туда и не сюда, – усмехнулась Лена.
Чайник издал тонкий писк, и, взглянув на соседку, Жуланова кивнула на пирожки.
– Тогда составьте мне компанию, одной скучно.
Лидия Фёдоровна артачиться не стала и охотно присела на стул, она не меньше изводилась от одиночества.
– Всё наладится, – заверила соседка. – И счастье тебе ещё улыбнётся, и мужа найдёшь, – она кокетливо улыбнулась и пропела. – Если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца.
– О чём вы, тёть Лид, – Лена даже нахмурилась. – Какие там немного?! Мне сороковник в следующем году стукнет. Какая из меня невеста? Выйти замуж за принца… – пробормотала она, и покачала головой. – Мне и об обычном мужике мечтать не приходится. Всё. Мой поезд ушёл, – женщина печально вздохнула.
– Вот ещё! В старухи она себя записывает! – Лидия Фёдоровна аж подскочила. – Мне вон сколько лет, и то мужчины комплименты делают, – она гордо задрала довольно крупный нос и игриво повела плечами. – А уж тебе и вовсе сдаваться не стоит. Да, ты у нас и умница, и красавица, каких поискать! Вон глаза у тебя какие большие и ресницы длиннющие, и фигура сохранилась. Не то что я. – Женщина развела руками, демонстрируя выдающиеся по объёмам формы. – Вот. Просто так не обхватишь.
– Да ну вас, Лидия Фёдоровна, – смутившись, Лена улыбнулась, но тут же сделалась серьёзной. – Я реально смотрю на вещи. Что ни говорите, а с молодыми мне не тягаться. И кожа не так свежа, и морщинки у глаз появились, седина вон поблёскивает, – она дотронулась до русых, собранных в хвост, волос. – А ресницы? Кого сейчас ресницами удивишь, у каждой второй после салона и длиннее и гуще. Да и фигура уже не та. От целлюлита нет спасения.
– Ладно, я не спорить с тобой пришла, – проговорила соседка. – Поживём увидим.
Чайник, сообщая о готовности, истошно завизжал, и хозяйка поспешила заварить свежий чай. Подав гостье чашку, Лена взяла пирожок:
– Спасибо вам, тёть Лид. Чтобы я вас без вас делала? – и откусив, Жуланова от удовольствия прикрыла глаза. – Вкуснятина….С капустой… У вас самые вкусные пирожки на свете, – искренне похвалила она. – Удивляюсь только, когда вы всё успеваете? Не успели с работы вернуться, а уже вон напекли.
– Тесто с утра поставила, Димку решила побаловать, – пояснила соседка и улыбнулась. – А вечером долго ли настряпать.
Женщины уминали выпечку, и Лидия Фёдоровна спросила.
– Ну что, ходила на собеседование?
– Угу, – продолжая жевать, неохотно кивнула Лена.
– Не взяли, – разглядывая печальное лицо более молодой подруги, поняла соседка.
– Не взяли, – согласилась Лена и нахмурилась. – Им до тридцати лет подавай. Обидно, сил нет! И опыта воз и маленькая тележка, и сил хоть отбавляй. Да я этим малолеткам сто очков вперёд дам! – разошлась Жуланова, но быстро сникла. – А не берут.
– Да… Дурдом, – сочувственно вздохнула Лидия Фёдоровна и лукаво взглянула на собеседницу. – По этому поводу я к тебе и пришла.
Лена удивлённо приподняла брови, и женщина улыбнулась.
– Да, да. Я для тебя работу нашла. В компании моего племянника.
– Волошина? – ещё больше удивилась Жуланова.
– У меня один племянник, – хмыкнула Лидия Фёдоровна.
