Текст книги "Добрая злая любовь"
Автор книги: Татьяна Тронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Дальше – ничего. Дальше мы с Никитой столкнемся у книжных полок. Он посмотрит на меня, и...
– Бред какой-то... – тоскливо вздохнула Мириэль. – Ничего не получится. Во-первых, когда он придет к нам в книжный – неизвестно. Не будешь же ты его ждать с утра до вечера возле нашего «Букиниста»? Во-вторых, откуда мы возьмем этот дурацкий рекламный проспект?
– Отвечаю по порядку, – торжественно произнесла Наташа. – Мы укажем точное время распродажи. Ну, например, двенадцатое сентября, строго с трех до четырех. Если книга ему очень нужна, он прибежит именно к этому времени. А рекламный проспект сделаем сами. Наберем на компьютере текст, прилепим какую-нибудь картинку и распечатаем. Вот завтра с утра ты этим и займешься у себя на работе.
– Я?
– Да, ты. У меня же нет компьютера. И еще, Мирка... – торопливо добавила Наташа. – Ты уж, пожалуйста, сделай рекламный проспект как-нибудь по-особенному! А то их тысячами бросают в почтовые ящики, никто уже на них и не смотрит...
– Попробую, – нерешительно пообещала Мириэль. – Только...
– Только – что?
– Только все равно – странно это как-то...
* * *
На следующий день после работы Наташа поехала в Сокольники – именно там Никита снимал квартиру.
Она опасалась того, что опять наткнется на консьержку или на какое-нибудь хитрое устройство, которое не пускает посторонних в дом, но нет – Никита жил в старом панельном доме, к котором не то что консьержки – обычного кодового замка не было. Наташа зашла в темный обшарпанный подъезд. Пахло кошками и подгоревшей кашей. Стена возле лифта была покрыта талантливо исполненным граффити на сюжет встающих из гроба мертвецов.
«М-да, никакого сравнения с тем домом, в котором живет его дед, Никита Савельевич! Видимо, свобода для Никиты дороже всего...» – решила Наташа, поднимаясь по лестнице. Вот и квартира Никиты. Наташа прислушалась – за дверью царила тишина.
Она в последний раз взглянула на открытку, которую этим утром сотворила на компьютере Мириэль Подкопаева. Блондинка с полуобнаженным бюстом и в бикини прижимала к себе книгу с таким хищным и торжествующим видом, что мороз пробирал по коже. Над блондинкой стояла угрожающая надпись: «Спешите! Только двенадцатого сентября и только с 15-00 до 16-00 в нашем букинистическом магазине будет проведена блицраспродажа редких изданий... Шекспир, Кафка, Джойс и Рудольф Фишер!» Ниже шел адрес...
– Зачем ты изобразила тут полуголую девицу? – спросила с недоумением свою подругу Мириэль, увидев результат ее компьютерного творчества. – Какое отношение она имеет к распродаже книг?
Мирка чуть ли не обиделась.
– Ты же сама просила, чтобы я изобразила нечто такое, что сразу бы привлекло внимание Никиты. А что может заинтересовать мужчину сильнее, чем фотография полуобнаженной женщины? На фото, между прочим, Памела Андерсон из «Спасателей Малибу». Уж ее-то не заметить невозможно! Кстати, на самом деле она прижимает к себе спасательный круг, я заменила его на книгу.
...Наташа осторожно подсунула открытку под дверь. Еще раз прислушалась и сбежала вниз по лестнице.
– Как ты думаешь, он придет? – шепотом спросила Наташа.
– Не знаю... – так же тихо ответила Мириэль.
Они стояли у окна. Сквозь защищавшую его решетку был виден проходной двор, весь засыпанный желтыми листьями – осень уверенно вступала в свои права. Наташа посмотрела на часы – было без пятнадцати четыре. Несколько покупателей стояли у книжных стеллажей и сосредоточенно листали книги.
– Девушка, у вас есть подшивка «Нового мира» за семьдесят девятый год?
– Нет, только за восьмидесятый... – бросила Мириэль через плечо и повернулась к Наташе: – Наверное, все-таки не придет.
Наташа потянула воздух носом и чихнула.
– Как ты здесь работаешь – не представляю! – с удивлением сказала она. – Так пылью пахнет... Все, жду еще немного и ухожу.
– У тебя аллергия на книжную пыль, – с видом знатока произнесла Мириэль. – Вернее, на пыль от старых книг. Такое часто встречается...
Побледневшая Наташа вцепилась в подоконник и зашептала:
– Идет! Смотри, Мирка, он идет!
И в самом деле в конце двора показался Никита. В темно-сером развевающемся плаще нараспашку, он быстро шел по направлению к букинистическому магазину.
– Это он, твой Никита? – переспросила Мириэль. – Ну надо же...
– Что? О чем ты?
– По-моему, ничего в нем особенного и нет, – пожала плечами Мириэль. – Нет, он славный – не спорю, но чтобы так сходить с ума вот из-за этого человека...
– Ты не понимаешь! – прошептала Наташа и спряталась за книжный стеллаж.
Звякнул колокольчик у дверей, и в магазин вошел Никита.
– Добрый день... – услышала Наташа его голос. – Скажите, у вас действительно сегодня распродажа?
– А что вы ищете, молодой человек? – важно спросила Мириэль.
– Меня интересует книга Рудольфа Фишера «Магия женских образов», – взволнованно произнес Никита. Стоя в тесном закутке, Наташа улыбнулась и закрыла лицо ладонями. Она вновь ощутила безграничность своей любви. «Пришел! И так волнуется – значит, книга и правда очень ему нужна... Я снова помогла ему!»
– С вас пятьдесят рублей, – сказала Мириэль. – Вот, пожалуйста...
Наташа выждала еще несколько мгновений, а затем решительно вышла из своего закутка. Ее уже ничего не сдерживало, она хотела только одного – чтобы Никита увидел ее. И понял, что это – она. Та самая, единственная. Она летела между книжных стеллажей ему навстречу и ничего не замечала вокруг...
– Спасибо, – сказал Никита. Расплатившись, он все еще стоял у прилавка и сосредоточенно листал книгу. Улыбался уголками губ – словно до сих пор не мог поверить в свою удачу. Наташа остановилась в двух шагах от него.
Мириэль за прилавком наблюдала за происходящим, приоткрыв рот...
Время замерло для Наташи – еще никогда она не была так близко от Никиты. У него были темные волосы, зеленовато-карие глаза, крошечная родинка у левого уха, едва заметная паутинка морщин у глаз... Наташа стояла напротив него и ждала, когда Никита поднимет свой взгляд на нее. Он теперь не может ее не заметить! Сейчас он увидит ее так близко от себя и поймет, что она – та самая. Его единственная.
И Никита посмотрел на нее.
Постепенно, словно в замедленной съемке, он поднял голову. Его глаза встретились с Наташиными – вот оно, долгожданное мгновение! Едва заметная улыбка все еще дрожала в уголках его губ...
И так же медленно он захлопнул книгу. Стал поворачиваться к выходу...
«Нет!» – мысленно закричала Наташа, когда его взгляд стал ускользать от нее. Она протянула к нему руки. Но он уже стоял спиной к ней. Шагнул к двери. Звон колокольчика от захлопнувшейся за ним двери тоже словно растянулся во времени...
Наташа очнулась, когда Никиты в магазинчике уже не было.
– Ну что же ты! – бросилась к ней Мириэль. – Наташа!
– Что? – произнесла та, тряхнув головой.
– Что же ты остолбенела?! – с укоризной прошептала Мириэль. – Вы же с ним нос к носу стояли! Хоть бы словечко ему сказала.
– Мирка... – пробормотала в ответ Наташа.
– Нет, я не понимаю, – строго произнесла Мириэль. – Чего ты добилась, а? Столько усилий потратила, а еще ко всему прочему кучу денег... И все напрасно!
– Мирка, я ждала, что он сам скажет мне что-нибудь, – прошептала Наташа. – Я ждала, что он увидит меня и...
Она почувствовала, что слезы закипают в уголках ее глаз. Как же так... Никита смотрел ей прямо в лицо, но все равно не заметил ее. Она была для него пустым местом! Никем!
– Догони его, – сказала Мириэль. – Догони и расскажи ему все.
– Не могу, – прошептала Наташа. – Сейчас – нет, не могу...
– А когда? – вздохнула подруга.
– Послезавтра, – сказала Наташа. – Да, точно – послезавтра.
– А что будет послезавтра?
– Мирка, через день он кого-то встречает на вокзале, – на Наташу словно снизошло озарение. – Ну да, я вспомнила... Я же знаю время и место!
– Какое время и место? – подозрительно спросила Мириэль. – Что ты опять придумываешь?
– Нет, я ничего не придумываю! Это у него в блокноте было записано. В блокноте из рюкзака. В одиннадцать вечера он должен встретить какого-то Стенича на Ярославском вокзале. Я тоже туда приду!
– И опять струсишь, – вздохнула Мириэль и рассеянно дернула себя за прядь волос, более напоминающую пружинку.
– Ап-чхи... – чихнула Наташа.
– Будь здорова.
– Спасибо... Нет, Мирка, на этот раз я обязательно подойду к нему! Я больше не могу бегать за ним и шпионить... Мне надоело! Даже если Никита не захочет со мной говорить, даже если он примет меня за сумасшедшую – все равно...
– А если он действительно примет тебя за сумасшедшую? – осторожно спросила Мириэль. – И скажет прямо: мол, не смейте меня преследовать, девушка...
– Очень хорошо! – решительно произнесла Наташа. – Это тоже ответ. Я пойму, что моя любовь не имеет будущего, и постараюсь забыть Никиту. Хотя не уверена, что у меня это так легко получится...
Она попрощалась с Мириэль и пошла домой.
«Я смотрела ему прямо в глаза! – думала она по дороге, растерянная и рассерженная. – А он взял и отвернулся! Хотя, может быть, он ничего не замечал, потому что был слишком увлечен своей книгой? Ну конечно, в этом все и дело! Он же творческая личность, он придумывает сюжет для их с Сергеем фильма, он весь погружен в работу...»
Эта мысль немного успокоила Наташу.
* * *
Четырнадцатого сентября в десятом часу вечера, под звуки божественной каватины Нормы из одноименной оперы Беллини в исполнении Сары Брайтман она стала собираться.
– Ты куда? – с удивлением спросил Макс, которого она, разумеется, не потрудилась посвятить в свои планы.
– Я по делу.
– Так вечер уже! – возмутился Макс. – Что за дело на ночь глядя?
– Мне надо зайти к Анне, – сказала Наташа первое, что пришло ей в голову.
– Я провожу тебя.
– Нет, не надо! – почти закричала она, а про себя с холодной яростью подумала: «Господи, как он мне мешает! Если он скажет еще хоть слово, я расстанусь с ним!»
Но Макс промолчал. Он с холодным удивлением посмотрел на Наташу и сделал звук погромче. «Kasta diva» заполнила все пространство квартиры...
– Зонтик не забудь, – буркнул он на прощание. – Ночью обещали дождь.
Наташа накинула на себя плащ и выскользнула из квартиры. Она понимала, что не права, что поступает непорядочно по отношению к своему другу, но ничего поделать с собой не могла. Она думала только об одном – как и о чем она будет говорить с Никитой, когда увидит его сейчас на вокзале. В том, что она обязательно подойдет сегодня к нему, Наташа не сомневалась.
На Комсомольской площади было шумно и, несмотря на все старания городских властей, довольно грязно. В оранжевом свете фонарей мелькали приезжие с огромными баулами, стояли ряды машин, а на автобусной остановке напротив «Комсомольской-кольцевой» вповалку спали нищие.
Наташе не было страшно на вокзале, она ничего не боялась, потому что была захвачена только одной целью. Лавируя в толпе, она дошла до платформы.
Заморосил мелкий дождик...
Наташа накинула на голову капюшон и огляделась. «Где же Никита?» – с отчаянием подумала она, надеясь, что удастся поговорить с ним еще до прибытия поезда, на котором должен был приехать неизвестный ей Стенич. Вокруг копошилась мокрая толпа – чужие, незнакомые, ненужные лица...
По громкой связи объявили о прибытии поезда – ровно к двадцати трем ноль-ноль. Других поездов в ближайшее время не ожидалось, поэтому Наташа была уверена в том, что не ошиблась платформой.
Вот издали, из черноты, замигали огни головного вагона. Толпа встречающих дрогнула и качнулась вперед. Наташа тщетно пыталась разглядеть в ней Никиту.
Поезд медленно подъехал к вокзалу, из него потоком хлынули люди с чемоданами и сумками. Людской водоворот закружил Наташу, метавшуюся в поисках Никиты. Довольно быстро толпа рассосалась, и лишь одна компания осталась на платформе. Люди весело переговаривались, бренчала гитара... Никиты нигде не было.
«Не пришел... – подумала с досадой Наташа. – Или я что-то напутала, или неизвестный Стенич попросил Никиту не встречать его...»
«Я ехала домой... – залихватски пела какая-то девушка из веселой компании старинный романс. – Душа была полна...» Девушка напоминала красотку с открытки Мириэль – длинные белокурые волосы и высокий победительный бюст.
Наташа, в последний раз оглядев платформу, зашагала к выходу. И вдруг мимо нее, точно вихрь, в вокзальных сумерках промчался человек. «Никита!» – моментально отозвалось Наташино сердце. Она обрадовалась так, как не радовалась никому и никогда в жизни.
– Никита, – окликнула она его, – стойте, я должна с вами поговорить! Вы меня не знаете, но я должна...
На полуслове Наташа споткнулась и замолчала. Никита не слышал ее. Он подбежал к белокурой красотке, которая только что напевала романс, и стиснул ее в объятиях.
Наташа потерла глаза. Впрочем, ничего не изменилось – когда она снова их открыла, Никита продолжал обнимать красотку. «Может быть, она его сестра?» – мелькнула в ее душе робкая надежда. Но Никита уже целовал красотку. Целовал так, что и слепому стало бы ясно: его сестрой она быть никак не может. Так целуются влюбленные...
– Дождалась его, Катерина! – засмеялся чей-то веселый голос в толпе. – Никита, мы уж думали, что ты забыл про нее...
– Как я могу забыть! – счастливо засмеялся он и, наконец оторвавшись от блондинки, принялся пожимать всем руки. – Клюев, Верочка... Толик! Сима, а ты-то как похорошела...
– Как же я соскучилась по Москве! – с наслаждением протянула Сима. – Пол-России умудрились объездить...
– Надоело жить на колесах! – закричал еще кто-то.
– Неправда, Толик, ты мне еще вчера говорил, что обожаешь гастроли...
Словно в полусне, Наташа слушала их болтовню. Веселые, красивые молодые люди. Кто они? Наверное, артисты... Конечно, начинающий сценарист Никита Рощин именно с артистами и должен дружить. С режиссерами да артистами...
Веселая компания, в том числе и Никита с пышногрудой Катериной, прошла мимо остолбеневшей Наташи. Никита равнодушно скользнул по ней взглядом. Она была для него обычным человеком из толпы. Силуэт в осеннем плаще...
– Ну, до завтра...
– Да, ребята, до завтра!
– Клюев, не забудь – ты обещал фотографии напечатать...
– Толик, я тебе еще позвоню...
– Стенич! Катюша! М-м, целую...
– Клюев, перестань, тебе Никита сейчас голову оторвет!..
Наташа медленно брела вслед за веселой компанией.
«Катя Стенич. Она – Стенич! И почему я решила, что Стенич – это «он»? Боже, как глупо...»
Скоро компания распалась на группы – часть артистов свернула к метро, другие стали спускаться вниз, в подземный переход. А Катя с Никитой остановились у дороги. Катя обвила руками Никиту за шею, снова поцеловала его. Она была очень красивой. Из тех, на которых оборачиваются прохожие. Мисс Совершенство. Длинные ноги, роскошные волосы, знойные формы. Туфельки на шпильках.
– Ненавижу... – прошептала Наташа. – Не-на-ви-жу...
Кого именно она ненавидела, она не знала. Скорее всего – себя. Наивную дурочку, влюбившуюся в первого встречного.
Наташа зашла за фонарный столб и оттуда наблюдала за влюбленными. Никита продолжал целовать Катю, что-то нежно шептал ей на ухо. Она засмеялась, откинув волосы...
Он любил ее, эту незнакомую Наташе девушку. Именно поэтому он и не замечал ее, Наташу, потому что в его жизни была Катя Стенич. Зачем ему какая-то скучная девица с «рожками» на голове и в дурацких ботинках на широкой и толстой подошве, когда у него есть Катя – с роскошным бюстом, с роскошной шевелюрой и с такими же роскошными длинными ногами на шпильках! Ко всему прочему Катя – артистка. Вон, только что с гастролей вернулась, а Наташа – она кто? Обычная продавщица в цветочном магазине...
Дождь припустил сильней. Он падал серебряными в оранжевом свете фонарей нитями, от него блестели крыши машин и растекались лужи по асфальту. Наташин капюшон сбился на сторону, и теперь дождь лился по ее лицу, заставляя часто моргать. Разноцветные городские огни расплывались пятнами сквозь слипшиеся ресницы.
Пожалуй, больше всего ее поразило то, что Никита выглядел таким счастливым. Она, уже столько раз наблюдавшая за ним со стороны, в первый раз видела на его лице это выражение – печать безумной влюбленности.
Наконец Никита поймал такси, сел в него с белокурой мисс Совершенство, и они уехали. Наташа отвернулась. Ей больше не хотелось лететь вслед за ним, словно мотыльку, увидевшему впереди свет. Все кончено.
Она оторвалась от фонарного столба и медленно пошла куда-то...
Какой-то нищий увязался за ней, настырно требуя испитым голосом денег на кусок хлеба. Наташа ничего не слышала. Нищий выругался и потащился за другим прохожим.
Она дошла до «Красносельской» и только потом сообразила, что ей надо совсем в другую сторону.
«Что же случилось? – растерянно думала она. – Почему мне так больно? Я с самого начала знала, что из этой истории ничего хорошего не выйдет, но упорно пыталась догнать Никиту. Ах, не надо было преследовать его... На самом деле это было просто наваждение!»
Она вернулась домой только в первом часу – промокшая до нитки, замерзшая, несчастная.
– Ты где была? – бросился к ней Макс. – Я звонил тебе, но ты не отвечала...
– Разве? – равнодушно сказала она и достала из кармана телефон. – А, батарейка села...
Она бросила мокрый плащ в угол и села на стул около дверей.
– Наташа... – Макс сел перед ней на корточки, взял ее холодные руки в свои. – Что случилось?
– Ничего не случилось, – отвернулась она.
– Неправда! – сердито произнес он. – Я же вижу – все последнее время ты как будто не в себе. Выкладывай.
– Зачем?
– Затем, что я хочу тебе помочь.
– Мне не нужна помощь...
– Наташа! – заорал он. – Да очнись ты!
– Не кричи, пожалуйста, – она зажала уши, зажмурилась. Но перед глазами упорно стояла одна и та же картинка – Никита обнимает Катю Стенич. Его счастливое лицо...
Макс куда-то ушел, потом вернулся.
Чуть ли не силой он стянул с Наташи промокшую рубашку, укутал ее в шерстяное одеяло.
– Я чайник поставил. Тебе надо чаю выпить, горячего...
Он схватил ее в охапку и перенес в кухню. Наташа не сопротивлялась только потому, что у нее давным-давно кончились силы.
Макс поставил перед ней чашку, сбросив на пол со стола стопку прошлогодних глянцевых журналов. Эти журналы совершенно бесплатно поставляла ей Мириэль Подкопаева. В них было полно историй из жизни знаменитостей... Вернее – сплетни из жизни звезд, которые теряли свою актуальность буквально через месяц-другой, и тогда журналы попадали на полки букинистического магазина. Спросом они практически не пользовались – вот и таскала Мириэль эти журналы своей подруге.
– Кто он?
– Что?.. – Наташа с удивлением глянула на Макса сквозь слипшиеся ресницы.
– Я спрашиваю – кто он? – сурово повторил Макс.
– Я не понимаю...
– Послушай, я давно понял, что ты не у сестры была, а ходила к кому-то на свидание.
Наташа посмотрела на него и словно в первый раз увидела. Холодный, жесткий человек, которого невозможно обмануть. Голубовато-серые глаза, светлые волосы до плеч, домашний костюм в светлых, пронзительных тонах... Отблеск стали – во всем. Он никогда ее не простит.
Правда, она еще не давала ему повода ревновать себя, но инстинктивно чувствовала, что Макс из тех людей, которые не отличаются смирением и всепрощением. Он был с ней нежен – но только до тех пор, пока она полностью принадлежала ему...
«Он прав, – подумала Наташа. – Пусть Никита и не подозревает о моем существовании, но так и есть – я ходила к нему на свидание... Правда, свидание закончилось очень неудачно: мой возлюбленный изменил мне».
– Да, – прошептала она.
«Хуже быть не может», – сказала она себе. Сейчас и Макс отвернется от нее... К Анне уже не побежишь, не пожалуешься – там Аркадий. Да, к сестре – нельзя. Теперь Наташа останется совсем одна. Что ж, поделом – мотылек сгорел в огне, к которому так стремился...
– Ты была на свидании?
– Да. Да, да, да!..
– Кто он?
– Какая разница...
Макс, скрестив руки на груди, стоял над Наташей и пристально, мрачно смотрел на нее сверху вниз.
– Вы поссорились, – констатировал он. – Нет, не так – он тебя бросил...
– Да, он меня бросил... – легко согласилась Наташа. Все так и было – Никита предпочел ей роскошную блондинку Катю Стенич.
– И ты очень из-за этого расстроилась.
– Да, я расстроилась... Макс, голубчик, для твоего утешения скажу – между мной и тем человеком ничего не было. Он никогда меня не любил.
В лице Макса что-то дрогнуло.
Он вышел из кухни, потом через минуту вернулся.
– Зачем же ты предложила мне переехать к тебе? – стальным голосом спросил он. – Я не понимаю – зачем?!
– Затем, что... Макс, но я сама не знаю! – с отчаянием воскликнула Наташа.
– А ты его – любила? Ну, того, с кем ты сегодня встречалась...
– Не... не знаю, – растерянно прошептала она.
– Ты ничего не знаешь! – вдруг взорвался Макс. – Ты удивительное существо, Наташа, твое легкомыслие не знает границ! «Люблю ли тебя – я не знаю, но кажется мне, что люблю...»
– Макс, если хочешь – уходи. Но только не мучай меня сейчас... – попросила Наташа.
Макс презрительно фыркнул и снова убежал. Вернулся через несколько минут, почти спокойный.
– А я вот не уйду никуда, – неожиданно заявил он.
– Что?.. – с изумлением спросила Наташа.
– Я никуда не уйду, – твердо повторил Макс. – И знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что люблю тебя...
Он сел с ней рядом, обнял, положил ее голову себе на плечо.
– Глупая моя девочка... – с укором произнес он. – Я же тебя насквозь вижу. Я тебя знаю лучше тебя самой. Хочешь, расскажу, что произошло с тобой на самом деле?
– Ну, расскажи... – неуверенно произнесла Наташа.
– Это произошло недавно. Ты влюбилась – внезапно, в один момент, – вдохновенно заговорил Макс, – что, кстати, вполне соответствует твоему взбалмошному характеру... И со свойственным тебе легкомыслием ты решила признаться во всем этому человеку. Сегодня ты ему все рассказала. Ведь так? – он наклонился, испытующе заглянул в Наташины глаза.
– Ну, в общем... Да, почти так.
– А человек этот ответил тебе отказом. Он, наверное, даже не ожидал от тебя таких чувств. И он ответил тебе отповедью в духе Евгения Онегина. Что-то вроде того – милое дитя, у наших отношений нет будущего, я вовсе не собираюсь связывать свою судьбу с твоей, и все такое... Да?
– Практически ты все угадал, – уныло произнесла Наташа. В самом деле, в словах Макса было много правды. Переубеждать его она не собиралась – зачем, какой смысл?
– И ты страшно расстроилась, – продолжил Макс. – Ты бродила по городу ночью, под дождем, тебе было грустно... Ведь не будешь же ты отрицать, что ты расстроилась?
– Не буду, – послушно кивнула Наташа. Она пока не понимала, к чему ведет Макс.
– Милая моя... Какой же ты еще ребенок, в сущности! – засмеялся Макс и поцеловал ее в щеку. – И я тоже дурак – вздумал на тебя обижаться!
– Ты что, совсем меня не ревнуешь? – с удивлением спросила Наташа. Меньше всего она ожидала от Макса такого всепрощения.
– Немного ревную, конечно... – усмехнулся он. – Но это пройдет. Я ведь знаю, что ревновать пока не к чему...
– Ей-богу, Макс, совершенно не к чему! – горячо воскликнула она. Никита ее и человеком даже не считал – так, бесплотный ангел-хранитель, призрак из московских переулков...
– Можешь не клясться, – крылья аккуратного острого носа Максима слегка дрогнули. – Я знаю, что ты не умеешь лгать. Я очень рад, что мужчина, из-за которого ты на мгновение потеряла голову, оказался человеком разумным и не воспользовался твоей слабостью. Где вы встречались?
– На... на улице.
– Чудесно! Я преклоняюсь перед своим соперником – он не стал приглашать тебя к себе домой. Что, неужели действительно на улице? Не в кафе, не в ресторане, не в кино, не в каком-нибудь подземном мультиплексе...
– Да нет же! На площади трех вокзалов! – закричала Наташа.
– Не слишком удачное место... – пробормотал Макс. – Он очень экономен, твой друг. И домой тебя не позвал... А, я понял! Он не смог пригласить тебя домой, потому что дома у него кто-то был. Жена, например...
– Да, жена... – вздохнула убито Наташа, вспомнив белокурую красавицу Катю Стенич.
Макс рассеянно погладил Наташу по голове.
– Возможно, еще и дети. Твой возлюбленный – человек солидный, семейный, твои пылкие чувства для него – обуза... Господи, Наташка! – закричал вдруг Макс, схватив ее за руки. – Я знаю, кто это!
– Кто?
– Аркадий! Твой этот... зять, шурин, деверь или кто он там... Муж твоей сестры – Аркадий!
Наташа вовсе не ожидала такого поворота событий. Она не хотела говорить Максу о Никите, потому что он все равно не понял бы ее уличного, безмолвного знакомства, которое было сродни безумию. Но Аркадий! Он подумал об Аркадии... Наташа задрожала и затрясла головой, зажмурившись:
– Нет, нет, это не он! Это совсем другой человек!
Макс ничего не ответил. Он с холодным сочувствием глядел на перепуганную Наташу.
– Кажется, я попал в точку, – наконец пробормотал он.
– Да ты с ума сошел! – закричала Наташа. – Вовсе даже не Аркадий, а совсем другой человек! Если хочешь знать... если хочешь знать, его зовут Никита, он сценарист, он внук известного кинорежиссера Никиты Рощина – того самого, который снял эти фильмы – старинные, черно-белые, которые все время крутят по праздникам... «Апрель на Фабричной улице», «Неунывающие» и другие...
Макс кинул взгляд на стопку глянцевых журналов, валявшихся на полу.
– Значит, внук кинорежиссера, известный сценарист...
– Да нет же, он пока еще никому не известен! – замахала руками Наташа.
– Наташа, я же сказал – ты не умеешь врать, – вздохнул Макс. – Ты сейчас придумала первое, что пришло тебе в голову. Известный сценарист... – презрительно повторил он. – Ты просто начиталась этих глупых журналов... Могла бы придумать что-нибудь поинтереснее!
– Макс... – умоляюще произнесла Наташа.
– Значит, Аркадий, – задумчиво повторил Макс, совершенно не обращая на нее внимания. – Ну да это немудрено. Ты выросла, испытывая к нему совершенно понятное чувство благодарности, – и вдруг в один прекрасный момент решила, что это любовь. Ты кинулась к Аркадию с пылкими признаниями, но ему они оказались совершенно не нужны. Он дал тебе отповедь, а ты решила, что сердце твое разбито...
– Макс!
– Теперь понятно, отчего ты его так защищала! – вздохнул Макс. – Помнишь – когда мы обсуждали вопрос о твоем наследстве? Ты его так любишь, что даже готова остаться нищей.
– Я его не защищала! – изо всех сил протестовала Наташа.
– А я-то думал, ты защищаешь сестру... Нет, ты просто покрывала этого своего Аркадия...
– Да что ты к нему привязался! Он тут совершенно ни при чем!
Макс посмотрел на нее серо-голубыми холодными, словно зимнее небо, глазами.
– Наташенька, я тебя люблю и ни в чем не обвиняю, – тихо произнес он. – Хотя бы передо мной не разыгрывай спектакль. Это Аркадий, я знаю. Только напрасно ты так самоотверженно его покрываешь – он этого не заслужил. Он равнодушный, ленивый человек, который лишь формально может считаться твоим опекуном. Ему нет дела до тебя! Я видел его несколько раз, и мое впечатление о нем такое – это просто трутень!
– Да какой же он трутень? – справедливости ради возразила, не выдержав, Наташа. – У него бизнес – собственная фотомастерская, он занимается делом, неплохо зарабатывает...
– А, брось... Ему даже лень завести роман с тобой! Бизнес, фотомастерская... Да просто шарашкина контора, где за него пашут другие, а сам он неизвестно чем занимается. Скорее всего, спит в задней комнате.
– Макс! – заорала Наташа и бросила на пол чашку, которая разлетелась на множество мелких осколков. – Прекрати!
Макс замолчал.
– Это не Аркадий! – кричала Наташа. – Не Аркадий, не Аркадий... Не Аркадий!
– Ладно, пусть будет не Аркадий, – усмехнулся Макс. – Кричать вовсе не обязательно. Ты, наверное, всех соседей перебудила... Идем спать.
Он на руках отнес ее в постель, сам раздел.
– Я тебя люблю... – повторил он в ночных сумерках, целуя ее плечи. – Я тебя очень люблю!
Он с такой нежностью прижимал ее к себе и шептал о любви, что сердце у Наташи дрогнуло.
– Любишь? – с удивлением прошептала она.
– Да. Да... – он целовал ее в лоб, в глаза, в нос. – Зачем спрашиваешь? Ты же знаешь...
Несколько минут назад Наташа казалась себе одинокой, несчастной и брошенной всеми. В том, что Макс уйдет от нее, когда узнает, что она влюбилась в кого-то другого, она не сомневалась – и она с какой-то даже противоестественной радостью была готова броситься в печаль с головой, точно в омут. Но теперь Наташа вдруг почувствовала, что на самом деле она не так уж и несчастна!
Она закрыла глаза и вновь вспомнила лицо Никиты, когда тот целовал Катю Стенич. Ужасная, отвратительная, лживая маска, под которой скрывалась пустота... «Это не я, это он, Никита, – призрак!» – озарило Наташу.
– Макс... – прижалась она к своему возлюбленному.
– Что? Ну, что? – целуя ее, спросил он.
– Макс, я все придумала. Ничего не было. Я просто так... Я просто немного прогулялась под дождем – и все. Я ни с кем не встречалась!
– Конечно... – прошептал он ей на ухо. – Конечно, ты все придумала! На самом деле ты моя, ты только моя...
* * *
На следующий день она проснулась такой счастливой, такой бодрой и веселой, что сама удивилась. Все прошедшее показалось ей сном. Или болезнью, которая наконец после тяжелого кризиса закончилась.
Увлечение Никитой Рощиным закончилось!
Его существование больше не волновало Наташу. Пожалуй, единственное, что ее теперь беспокоило, это то, что Макс с каким-то особенным пренебрежением стал отзываться об Аркадии. Все-таки он ревновал Наташу...
«А что, если Макс решит с ним поговорить? – мучила ее мысль. – Бог знает, что тогда выкинет Аркадий... Нет, он ничего не выкинет. Он все-таки боится Анны... Нет, ну надо же, что Макс придумал, – я влюбилась в Аркадия! – с изумлением повторила она. – И как такое могло прийти ему в голову... Наверное, Аркадий был бы последним мужчиной на земле, в которого я смогла бы влюбиться!»
Прошло еще несколько дней.
Наташа чувствовала себя совершенно счастливой – с тех пор как она узнала, что у Никиты есть возлюбленная, наваждение прошло. В самом деле, глупо все время думать о человеке, которому ты не нужна!
Однажды, в шестом часу вечера, к ней в цветочный заскочила Настя. В ярко-оранжевой куртке, в какой-то немыслимой пестрой юбке, словно сшитой из разных лоскутов, и в кроссовках на чудовищной платформе. Типичное городское дитя, самоуверенное и беззащитное одновременно.
– Наташенька, милая, ты куда пропала? – закричала она с порога и бросилась к Наташе на шею.
– Настя, ты меня задушишь... Никуда я не пропадала!
– Нет, ты нас совсем забросила, – недовольно произнесла Настя – настроение у нее менялось, словно погода. Она огляделась, села на табурет под раскидистые листья монстеры и принялась играть со своим сотовым телефоном. – Сто лет к нам не приходила!
