Текст книги "Русалка для интимных встреч"
Автор книги: Татьяна Тронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Это не важно… Впрочем, довольно симпатичная, если тебе угодно. Только такая, немного замотанная жизнью…
– А-а, – многозначительно кивнула Лида.
Идет, авоськи из одной руки в другую перекладывает и все на человека того смотрит, который впереди нее идет. А у него бицепсы, у него спина, у него походка… Вроде и красивее люди попадаются, но нет же – привязалась она к нему, загадку хочет разгадать. А потом он на другую улицу свернул – куда женщине вовсе и не надо было идти. Но на нее такой азарт напал непонятный! Бросила она сумки свои, которые ей очень мешали, в какой-то подворотне и уже налегке за мужчиной припустила…
– Ненормальная… – прошептала Лида.
– Да, она сама про себя так и подумала – «я ненормальная, что же я делаю! Меня там муж после работы ждет, голодный…». А он, незнакомец-то, обернулся и посмотрел на нее так… Словом, от этого взгляда она совсем голову потеряла, и страшно ей стало. Но не потому, что он бандитом мог оказаться или маньяком каким, а потому, что по-настоящему страшно бывает, когда собой не владеешь. А он стоит и смотрит, и как будто взглядом ее зовет.
– А она? – замирающим голосом спросила Лида.
– А она минуту, нет, даже меньше минуты колебалась – идти ей или нет. Потом головой потрясла – вот так, словно наваждение какое отгоняя (только наваждением для нее была ее прошлая жизнь!), – и твердым шагом к нему подошла. Обняла – и все. Пропала навсегда. Домой она в тот день не вернулась. Жила с ним, с человеком этим. Говорили они мало, без слов друг друга понимали – такая любовь. Потом муж ее нашел – вернись, говорит, я все прощу! Она – ни в какую. Бросила ему под ноги кольцо обручальное и ушла. Но на этом дело не закончилось. Она в закрытой организации работала, где всякие новые вооружения изобретали, сверхсекретные. И тут выясняется, что новый ее возлюбленный – шпион.
– Американец?
Нет, русский, но работал на американцев, – на ходу придумывала Валя. – И вот он ей говорит: «Мне надо узнать, что за секретные технологии у вас там используются». Она опять недолго колебалась… Словом, выдала все секреты и маленьким таким шпионским фотоаппаратом все документы у себя на работе перещелкала.
– Сволочь какая! – с восхищением произнесла Лида.
– В общем, разведал он все, что ему надо было, и собирался уезжать. Она, естественно, хочет с ним. Только на самом деле она ему не очень-то была нужна, он ее в основном в шпионских целях использовал, а любить – особо и не любил…
– Валька! – закричала Лида. – Ты опять?! Опять плохой конец придумала!
Валя задумчиво почесала затылок – специально она ничего не придумывала, ее истории начинались и заканчивались, следуя особой, странной логике, которой она и сама не понимала. Просто так получалось – и все.
– Ладно, я не буду рассказывать, – вздохнула она.
– Нет уж, теперь до конца! – возмутилась Лида. – Что же это – на самом интересном месте обрывать!
– А закончилось все очень плохо, – продолжила Валя печально. – Женщина почувствовала, что он не любит ее. И стало ей так все не мило, так противно, что было уже все равно, что с ней потом будет. Она собой не владела. В общем, она и его выдала, и себя – как будто в бездну прыгнула. Их расстреляли – обоих. Вот. Конец фильма…
– Пирогова!!!
– Что же это такое? – В комнату заглянула Лидина мама. – Кто же это шумит тут так?
– Добрый вечер, теть Ань…
– Двенадцатый час, девочки! – укоризненно воскликнула Анна Михайловна. – Лида, ты орешь на весь поселок…
– Мам, у нее опять история плохо закончилась!..
В середине июля установилась в средней полосе необычайная жара, от которой страдали все от мала до велика, природа и люди. Трава пожухла, земля потрескалась, высоко, в ослепительно-синем небе, вибрировал воздух, звеня от зноя.
Друзья проводили все свободное время у реки, где жара ощущалась не так остро – в любой момент можно было залезть в Иволгу и немного остыть. Валя была с Иваном, Лида – с Ильей, и, казалось, о прошлом было забыто. Илья вел себя как бойфренд Лиды, Лида счастливо улыбалась, Валя тоже счастливо улыбалась, потому что рядом был Ваня, а Илья вроде как не предпринимал новых попыток к сближению. Они были просто друзьями…
– Иволга… – задумчиво произнесла Лида. – Вы не находите, что название нашей речки звучит почти как Волга?
– Старо… – отмахнулась Валя. – Мы уже сто раз шутили по этому поводу!
– Нет, но я все равно не понимаю, как от одной буквы может столько зависеть. Всего лишь «и» в начале, и это уже не могучая река, по которой пароходы плавают и все такое, а какая-то обыкновенная подмосковная речушка, на которой и судоходства-то нет!
– Сейчас не пароходы, а теплоходы, – рассеянно поправил ее Илья. – Вань, подкинь бутылку – вон она, рядом с тобой лежит…
По дороге на пляж они всегда останавливались у колонки с водой и набирали полную большую пластиковую бутылку – на немилосердном солнце всех одолевала жажда.
– В отличие от дождя река – это символ женского начала, – вспомнила Валя. – Мне дед говорил.
– Почему? – пожал плечами Илья, отпив из бутылки.
Река течет из-под земли, из родников. Она там «рождается». Между прочим, в древние времена родник считался священным местом. Обозначение речной воды – волнистая горизонтальная линия. К тому же речная вода, в отличие от дождевой, может выступать как символ течения времени, жизни. Вода утекает вместе с навсегда ушедшими в прошлое мгновениями. Такова правда жизни… – печально, распевно произнесла Валя, но не потому, что ее волновало уходящее время, а потому, что слова, которые произнес когда-то дед, показались ей очень красивыми, она их даже наизусть запомнила.
– Ты болтушка… – усмехнулся Илья. – И еще ты – легкомысленная…
– Ванечка, я легкомысленная?
– Нет, ты очень хорошая, – с комической интонацией произнес Иван. – Ты говори, говори… Я тебя иногда просто как музыку слушаю.
– Вот и ты!
– Эх, молодежь… – снисходительно произнес Илья, сел и закурил. Сейчас он был похож на античного бога (правда, общую картину несколько портила сигарета, зажатая в пальцах) – широкие плечи, втянутый живот, ноги с хорошо развитыми икрами, что нечасто встретишь даже у спортсменов. Он действительно красив – равнодушно, краем сознания опять отметила про себя Валя. Но не потому, что он ей нравился, просто она привыкла наблюдать за всем окружающим, словно вела какой-то внутренний дневник, в который заносила свои впечатления.
Ее обожаемый Ванечка был как-то тоньше, проще – эта трогательная юношеская худоба, выступающие ключицы, выгоревшие светлые волосы, бесчисленные веснушки, мягкий абрис губ… Но именно это и сводило с ума Валю, все его недостатки были для нее достоинством. В нем не было никакой загадки, любой сторонний человек при одном взгляде на Ваню сразу бы понял, что это воспитанный и добрый молодой человек, неспособный на антиобщественное поведение. Но отсутствие загадки и было для Вали загадкой!
– Дай сигаретку… – королевским жестом протянула руку Лида. Илья бросил ей пачку.
– Господи, ты прирожденная актриса… – вздохнула Валя, любуясь на свою подругу. – Как у тебя все красиво получается!
– Что именно? – царственно спросила Лида – ей нравились комплименты.
– Вот это… – Валя протянула руку как будто за сигаретой, потом сделала вид, что непринужденно затягивается. Наклонила голову, приняла позу, словно девушка на отрывном календаре. Все засмеялись. – Ты, Лидка, все делаешь так изящно, непринужденно… Честное слово, так только в»кино курят!
– А что же, я должна как какая-нибудь доярка тетя Глаша бычки смолить? – захохотала Лида.
– Ты похожа на одну актрису… – наморщил лоб Иван. – Ну на ту самую…
– На Мэрилин Монро, – подсказала Валя. – Я, Ванечка, ей это уже тыщу раз говорила.
– Да, точно! – обрадовался Иван.
– Эх, молодежь… – повторил снисходительно Илья, слушая их болтовню. Его замечание опять вызвало общий смех.
– Илюшка, ты такой забавный… – весело произнесла Лида и звонко чмокнула его в щеку. – Скажи это еще раз!
– Все, лимит исчерпан, – усмехнулся он, и темная прядь упала ему на лоб, тень легла на глаза.
– А ты знаешь, на кого похож? – оживилась Валя. – Ты похож на Демона.
– На демона? – удивилась Лида. – Нет, Валька, ты не права…
– Нет, на того Демона, которого Врубель нарисовал. В Третьяковской галерее висит, – пояснила Валя.
– Какая ты у нас высокообразованная, культурная девушка, – сказал Илья, и непонятно было, то ли он подсмеивается над Валей, то ли хвалит ее.
– Очень! Она у нас луч света в темном царстве! – захихикала Лида. – Ой, а вода-то в бутылке закончилась…
– Как? – переполошилась Валя. – А я пить хочу… Это ты, Илюха, всю воду выхлестал!
– Я схожу, – тут же вызвался Иван.
– Один? Нет, пошли вместе… – сказала Валя.
– Да мне нетрудно…
– Нет-нет, я хочу с тобой!
Она накинула на себя синий в горошек сарафан, сунула ноги в тапочки. Иван натянул шорты, и они, взявшись за руки и с улыбкой глядя друг на друга, побрели к колонке.
– Бутылку-то возьмите! – крикнула им вслед Лида. – Во что воду набирать будете…
– Ах да, точно!..
– Эх, молодежь… – пробормотал Илья, глядя им вслед.
– Ты чего? – спросила вдруг Лида.
– А что?
– У тебя такое лицо… Как будто ты чем-то недоволен, – хмуро произнесла Лида.
– Я всем доволен.
– Тогда улыбнись!
Илья незамедлительно оскалил зубы.
– Ты похож на волка… – Лида положила ему голову на колени, посмотрела снизу вверх. – Валька не права, никакой ты не Демон, ты – волк… И я хочу приручить тебя.
До колонки надо было идти минут пятнадцать, не меньше.
– Уф, как печет… – пробормотала Валя, вытирая лоб.
– Бедная девочка… Зачем пошла?
– Я хотела с тобой.
– Я тоже хотел с тобой, только неудобно тебя мучить, – улыбнулся Иван, пожимая ей руку.
– А я и не мучаюсь! Я тебя люблю. Вот представь – мы идем по пустыне, по Сахаре, например, и нас страшно мучит жажда. Мы на грани смерти… А впереди, над бесконечными барханами, дрожат сказочные миражи… – таинственным голосом произнесла Валя.
– Да… Оазисы всякие мерещатся. Вон видишь – дворец? А рядом пальмы растут…
– А вон караван, верблюды бредут друг за другом!
Они шли и фантазировали, точно совсем маленькие дети.
На краю поселка стояла колонка. Брызгаясь и обливаясь водой, они напились, хохоча, потом набрали воды в бутылку.
– Валя…
– Что?
– Не торопись, давай немного отдохнем…
– Давай… – зачарованно произнесла она.
Лес был рядом, так близко. Он манил их своей прохладной тенью, и тащиться обратно по солнцепеку совсем не хотелось. По узкой тропинке они углубились в него.
Иван повернулся к Вале, обнял ее, прижался к ней так крепко, как только мог.
– Ой, ты меня сейчас задушишь… – пискнула Валя. – Ты, Ванечка, хитрый, ты специально меня сюда заманил…
– Где же нам быть вдвоем, как не здесь?
– Нет, идем дальше, – потянула она его за руку. – Тут еще люди могут ходить…
Летали мошки над травой, пахло малиной и горькой полынью. Было тихо, только где-то высоко, в зеленой листве, щебетали птицы. Тропинка давным-давно кончилась, а они все брели куда-то, держась за руки.
– Мне страшно… – шепотом произнесла Валя. – Ванечка, мне так страшно!
– Вернемся? – тоже шепотом произнес он.
– Нет.
– Чего же ты боишься? Людей? Медведя, который может вылезти из кустов?
– О, его-то я меньше всего боюсь… – она покачала задумчиво головой. – Мы недавно с Лидкой на эту тему разговаривали. Знаешь, что страшнее всего? Так вот – мы уже не можем вернуться. Это – рок. Неизбежность.
– Какая же ты фантазерка! Рок, неизбежность… Одни только слова!
– Но ты же тоже не хочешь возвращаться? – строго спросила она.
– Нет.
Они остановились на маленькой поляне, около маленькой осинки.
– Ты дрожишь. Я тоже весь дрожу…
Он взял в ладони ее голову, посмотрел прямо в темные, болотного цвета глаза, которые горели лихорадочным блеском, поцеловал – долго и серьезно, точно давал клятву.
– Я тебя люблю.
– И я тебя люблю, – опять задрожала она. – Только ты не останавливайся… Пусть будет, как будет. Возьми меня!..
– Куда это они пропали? – с раздражением сказал Илья, вылезая на берег. Капли воды блестели на его плечах, отражая солнце, вода капала с волос и щекотала ему лицо. – Сто лет уже прошло…
– А чего ты так разволновался? – лениво спросила Лида. – До колонки далеко.
– Да, далеко, но не полдня же туда идти!
– Им – полдня, – резонно заметила Лида.
– Это еще почему? Они что, инвалиды на костылях?
– Они не инвалиды, они очень даже здоровые люди. Вот именно потому, что они такие здоровые, они так долго и не возвращаются.
– Ерунда какая…
– Ничего не ерунда. Они, наверное, за каждым кустом останавливаются и целуются, – хихикнула Лида. – Илюша, тебя что, так жажда мучает? Ну брось, иди ко мне… Очень даже хорошо, что их так долго нет.
Илья стоял на берегу и пытался мокрыми пальцами прикурить очередную сигарету. Слова Лиды, казалось, никак на него не подействовали.
– За каждым кустом… – фыркнул он.
– Ну, может, и не только целуются, – медленно произнесла Лида. – Дело-то молодое…
Илья отбросил сигарету, которая так и не зажглась, и с изумлением посмотрел на Лиду.
– Ты о чем? – холодно спросил он.
– О том. О том самом…
– Ерунда какая! – презрительно повторил он. Лида заерзала на широком полотенце, которое служило ей подстилкой, и постаралась принять наиболее эффектную позу. Иногда это действовало на Илью, иногда – нет. Сейчас ему определенно были безразличны все Лидины старания – он смотрел куда-то вдаль, на другой берег реки, и лицо его выражало высшую степень отстранения. Лиде это очень не понравилось.
– Мне кажется, ты неравнодушен к Вальке, – вдруг насмешливо произнесла она.
– Что?
– Что слышал.
Илья усилием воли стряхнул с себя оцепенение и сел рядом с Лидой.
– Фу, ты мокрый… – оттолкнула она его от себя. Но он и не подумал пересаживаться. Взял ее руку,
с интересом стал рассматривать.
– Какие хорошенькие пальчики… – задумчиво произнес он. – Длинные и тонкие. Такими, наверное, на арфе хорошо играть.
– Скажешь тоже – на арфе! – засмеялась Лида.
– И ноготки такие красивые… и лак с блестками!
– Деев, не заговаривай мне зубы. Скажи честно – нравится тебе Валька или нет?
Илья минуту молчал, легкими движениями поглаживая загорелую Лидину руку, потом посмотрел ей прямо в глаза. Внутри у Лиды все замерло – когда он вот так на нее смотрел, ей казалось, что она способна все для него сделать, о чем бы он ни попросил. И она вспомнила Валькин рассказ о женщине, которая потеряла голову из-за шпиона. «Это она про меня придумала, – мелькнула в ее голове мысль. – У меня совершенно такой же характер, как у той героини… Правда, страшно, когда собой не владеешь. Страшно и… хорошо!»
– Нет.
Лида вздохнула и прижалась лбом к его плечу. Она почувствовала облегчение, как будто с души камень свалился. Не может быть, чтобы Илья лгал, глядя ей в глаза. Но тут же снова напряглась – а что, если он сам пока не понимает, какие чувства испытывает к Вальке? Или не хочет признаваться – не только ей, но даже себе?
Прошло несколько дней.
Валя бродила по саду и улыбалась. В таком блаженно-счастливом состоянии она пребывала почти все последнее время. «Господи, я, наверное, на идиотку сейчас похожа… – подумала она, поймав себя на том, что улыбается. – Я влюблена… И все так серьезно!»
Дело в том, что не было ничего такого в их отношениях с Иваном, что могло бы ее огорчить или заставить сомневаться – в нем, или в себе, или в том, правильно ли они поступают. Ни тени сомнений! Полная гармония.
– Пирогова! – за забором показалось энергичное Лидино лицо в ореоле светлых волос, на солнце отливавших золотом. – Вот ты где!
– Ага, я тут! – радостно засмеялась Валя.
– Сто лет тебя не видела – все с Ванечкой своим, с Ванечкой… Совсем лучшую подругу забросила! Я, знаешь, уже ревновать тебя стала…
– Лидка, ну тебя!
– Иди ко мне, поговорим…
– Сей момент! – Валя распахнула калитку и скользнула к подруге в сад. Они уселись на своей любимой скамейке, спрятанной среди кустов.
– Вчера катались с Ильей до Максатова. Он дал мне немного порулить! – с таинственным видом сообщила Лида. – Вот это класс! У меня почти получилось.
– Здорово! – искренне восхитилась Валя. – Ты молодец… Только, пожалуйста, Лидка, будь осторожней – сейчас столько ненормальных на дороге!
– Включая меня! – хихикнула Лида. – А потом мы заехали в одну рощу, сидели, болтали обо всем на свете… И, представляешь, Валька, он бухнулся передо мной на колени и заявил, что, кажется, любит меня.
– Кажется?
Ну да! Илья так и заявил: «Слушай, Лидия, а ведь я тебя, кажется, люблю…» Как ты думаешь, что бы это значило?
– То и значило, – серьезно произнесла Валя. – В некоторых случаях не стоит искать подтекст по одной простой причине – его просто там нет.
– Как это? – непонимающе пожала плечами Лида. – Объясни…
– Он сказал «кажется» не потому, что сомневался в своих чувствах, а потому, что немного нервничал. Он ведь в любви тебе признавался! А когда человек нервничает, он говорит много лишнего. Например, произносит слова-паразиты: «кажется», «как будто», «вроде», «пожалуй»… Да их миллион, этих лишних слов!
– Ты уверена? – просияв, сказала Лида. – Хотя я тоже о чем-то таком подумала… Но он совсем не волновался!
– Внешне, – подняла вверх палец Валя. – А что у них там, у мужчин, внутри творится, нам неизвестно. А что дальше?
– А дальше он меня поцеловал. Послушай, Пирогова. у нас был уже разговор на эту тему… – Лида слегка смутилась. – Что делать, если мы… ну, то есть я и Илья…
– Что-то было?
– Нет! За кого ты меня принимаешь… – Лида смутилась еще больше. – Я о другом. У меня вот сестра двоюродная в семнадцать лет замуж вышла. И я еще одну девушку знаю, которая в нашем возрасте, то есть в шестнадцать… Я хотела спросить: если Илья предложит мне пожениться – соглашаться или нет? Ты же сама говорила – Джульетта в нашем возрасте уже два года как в гробу лежала!
– Тс-с, что ты орешь… – засмеялась Валя. – Не думаю, что твоя мама была бы в восторге от столь раннего брака! И про Джульетту ты мне сама рассказывала…
– Вот у вас с Ваней как?
– Как у Джульетты с Ромео… – сказала Валя и виновато улыбнулась.
В первый момент Лида не поняла ее, а потом словно облачко пронеслось у нее по лицу – она побледнела и пристально уставилась на свою подругу.
– Пирогова, я тебя правильно поняла? – шепотом спросила она.
– Да.
– И вы с Иваном…
– Да, да, да.
– Ты все об этом знаешь? – строго спросила Лида. – Я бы тоже тебе напомнила о всяких опасностях и неприятностях…
– Кажется, да… – пожала плечами Валя. – Только я его так люблю, что ничего уже не имеет значения. Знаешь, если мы с Ванечкой не сможем быть вместе, я просто лягу и умру.
Они еще немного поговорили – впрочем, уже без прежнего энтузиазма. Лида была так потрясена признанием Вали, что ни о чем другом не могла думать. Хоть Валя и не брала с нее клятвы, само собой подразумевалось, что Лида никому ничего не расскажет.
Лида сначала и сама не могла понять, что же ее так потрясло в признании Вали, – она знала кучу историй, героини которых теряли невинность в еще более раннем возрасте и при менее счастливых обстоятельствах. А потом ее вдруг озарило – Илья! Если бы и Илья узнал этот секрет, то уж точно перестал бы думать о Вале. Хорошо, если бы Ваня ему во всем признался – о, эти мужские разговоры, когда можно похвастать о своих победах… Но Ванька определенно не такой, он не будет хвастать. Он будет молчать, словно партизан. Чертов Ромео!
Думал Илья о Вале или нет, Лида не знала. Но, чтобы исключить всякие сомнения, она решила рассказать ему обо всем. Пусть знает, что Валя уже не его и что у Вали с Ваней все серьезно.
– А что такого? – прошептала она себе под нос, когда бежала в сторону дома, в котором жил Илья. – Ничего такого в этом нет… Я знаю Илюшкин характер. Он такой… он щепетильный. Он даже немного старомодный какой-то…
Илью она нашла в гараже. Тот копался в своем «Запорожце».
– Привет, Деев! – запыхавшись, судорожно воскликнула Лида. – Как дела…
Илья вылез из-под машины, вытер руки тряпкой и осторожно, чтобы не испачкать, поцеловал Лиду в щеку.
– Привет, Лидусик! – почти весело сказал он. – Ты чего такая? Гнались за тобой, что ли?
– Нет. Я ничего, я просто… А ты чего делаешь?
– Ты же видишь – машину чиню.
– А-а… – неопределенно протянула она и села на низенький складной стул, стоявший неподалеку. Сложила руки на коленях и попыталась принять спокойный, независимый вид. Безусловно, новость, которую она собиралась сообщить Илье, следовало преподнести якобы мимоходом, между строк. Он не должен догадаться, что эту интригу она затеяла специально…
– Лид, тебе здесь не надоело? – спросил весело Илья и опять полез под машину. – Ты извини, что занимаюсь ремонтом при тебе, но дело срочное… вас же всех потом катать.
– Ничего, ничего, работай! – доброжелательно отмахнулась Лида. – Мне не мешает. Да, а что мне должно здесь надоесть?
– Ну все… Этот поселок, люди… Скука смертная…
Мне не скучно, – вызывающе произнесла Лида, глядя на его ноги, торчавшие из-под машины. – И потом, скоро в Москву вернемся. Столица как-никак…
– Да и там скука! Я бы, знаешь, поехал куда-нибудь, – мечтательно произнес Илья. Это было что-то новенькое – еще никогда он не делился с Лидой своими желаниями. Обычно он был замкнут, сух и вежлив, лишь изредка позволяя себе быть нежным.
– Куда, например?
– В Австралию.
– Шутишь? Это же на другом конце света…
– Вот именно! Я бы хотел посмотреть, что там, на другом полушарии…
– Ага, люди вниз головой ходят… – прыснула Лида.
– Или поехал бы к пирамидам. Говорят, они неплохо сохранились. Сфинксы там всякие, дыхание вечности…
– Чего? Нет, Илюшка, у тебя точно какие-то сумасшедшие желания! Ты что, «Клуб путешественников» пересмотрел, а? Сфинксы, пирамиды, дыхание вечности… Да кто ж нас туда пустит!
– «Нас»… Ты, Лидка, поехала бы со мной?
– Да, – скромно произнесла Лида. – Я бы не отказалась на сфинксов поглазеть. И еще мумии в музее… Там их полно.
– Мумии есть и в Эрмитаже, и в Пушкинском на Волхонке.
Она ломала голову, как бы подвести разговор к нужной теме, но пока ничего подходящего в голову не приходило. Ну нельзя же просто так бухнуть: «А Валька-то с Ваней…» Фи, как грубо!
– Илюш…
– Что?
– Нет, ничего… Ты веришь в гороскопы?
– Нет.
– А в летающие тарелки?
– Тоже нет.
– И я… – вздохнула Лида, уставившись на его ноги. Красивые мужские ноги в старых, запачканных джинсах. Даже эти джинсы вызывали в ней трепет…
– Ты как будто хочешь о чем-то сказать, но сдерживаешься… – произнес Илья, гремя под машиной какими-то железками.
Лида вздрогнула.
– Нет. То есть да… Вообще-то, я не должна тебе об этом говорить. Просто болтала сегодня с Валькой, и она кое в чем мне призналась, – смущенно сказала Лида, изображая нерешительность. – То есть ничего особенного, но я до сих пор под впечатлением…
– Девичьи секреты, значит, – констатировал Илья. – Расскажи. О чем там девчонки болтают, а?
«Ему интересно… Наверное, не просто так, – сжалось у Лиды сердце. Она ревновала и мучилась. – Если бы ему было наплевать на Вальку, он не стал бы спрашивать!»
– Да ну! – засмеялась она. – Это неприлично. Он помолчал несколько мгновений, а потом сказал:
– Тем более интересно. Обожаю все неприличное… Ну, Лидка, выкладывай!
«Какое бы слово выбрать?..» – в замешательстве стиснула она пальцы так, что косточки побелели. Слава богу, что Илья сейчас не видел ее лица!
– Они переспали, – непринужденно выпалила она. – Твой друг и Валька.
Ноги под машиной были неподвижны. Илья молчал.
– Илья… эй!
– Что? – произнес он без всякого выражения.
– Ты чего?
– Я ничего.
– Как будто тебя это расстроило?
– Мне наплевать, – холодно произнес он. – Какое мне дело до чужой личной жизни…
– А-а…
Теперь Лида уже жалела о том, что не видит его лица.
– Она со всеми так? – вдруг спросил Илья.
– Как – так? Ах, да… Нет, что ты! Ванечка – ее первая любовь. Они оба как будто спятили немного. Ты разве не замечал? Мне кажется, у них все очень серьезно.
Лиде вдруг стало легко и спокойно. Она сказала. Илья сам просил ее обо всем рассказать! «Какое мне дело до чужой личной жизни…» Теперь точно, он и не взглянет на Вальку!
– Записку мальчишка принес, – сказала Клавдия Петровна, поднимаясь на веранду. – Написано – «Пироговой Валентине». Тебе, Валь…
– Записка? – удивилась та. – Надо же! Ну-ка…
Она взяла из рук матери сложенный вчетверо бумажный листок, на котором было написано ее имя, развернула и прочитала: «В восемь часов у старого дуба». Старый дуб рос на дальнем конце поселка и был для местных жителей чем-то вроде памятника Пушкину на улице Горького.
– Что пишут? – с любопытством спросила Клавдия Петровна.
– Это личное, – Валя быстро сложила бумажный листок в карман.
– Все секреты, секреты какие-то…
Было без четверти восемь. Записку написал Ваня – в этом Валя не сомневалась. Она, правда, ни разу еще не видела его почерка, но какая разница… Это он! Конечно – он. «Глупый, что же не зашел? – мысленно засмеялась она. – Как будто боится чего-то.
Его же тут все любят – и мама, и дед… Хотя так, конечно, гораздо интереснее!»
Она надела свое любимое желтое платье, зелеными тенями подвела глаза. «Господи, мы совсем с ума сошли! Что будет, что будет… даже не знаю, чем все это может закончиться!»
Выскользнула из калитки и направилась к месту свидания. Старалась не бежать, но шаг все равно то и дело сбивался на бег. Валя так любила своего Ванечку, и ей было глубоко безразлично, что правила предписывают девушке опаздывать на свидание и уж ни в коем случае не мчаться на него рысью.
У дуба никого не было. Ваня никогда не опаздывал. «Наверное, спрятался…» Валя заглянула за широкое дерево и увидела, что там, на земле, прислонившись спиной к шероховатой грубой коре, сидит Илья, полузакрыв глаза.
– Ой… – засмеялась Валя. – Вот кого я нашла! Илюшка, а ты чего тут делаешь?
– Тебя жду, – ответил он, даже не повернув в ее сторону головы.
– Шутишь? – растерялась Валя. – А где Ванечка?
– При чем тут Ванечка? Это я написал тебе записку, если хочешь знать.
– Ты? – удивилась она. – А я почему-то подумала…
Илья с раздражением вздохнул. Все происходящее вдруг перестало нравиться Вале – она вспомнила о том поцелуе, из-за которого так взбесилась тогда Лида. Случаен он был или нет? Теперь кажется, что нет…
– Валь, надо поговорить.
– О чем? – уныло спросила она.
– Есть одно дело.
Илья встал, отряхнул свои джинсы.
– Пойдем, что ли, прогуляемся…
– Зачем?
Из-за поворота показалась старуха с козой.
– Затем, что тут народу полно и все на нас пялятся!
– А ты боишься, что Лида узнает? – обрадовалась Валя. – Ты о ней хочешь поговорить?
– О ней, о ней…
Они побрели в сторону Марьиного пруда. Солнце опускалось за лес, птицы шумели в листве.
– Это соловей? – спросила Валя.
– Дятел.
– Нет, я серьезно…
– Господи, Пирогова, мне глубоко на это наплевать! – Вале показалось, что Илья смотрит на нее почти с ненавистью.
– Ты чего?
– Ничего!
– Ты чего так злишься? Случилось что-то? А, вы, наверное, с Лидкой поссорились…
Некоторое время они шли молча, а потом вдали показался пруд, наполовину затянутый зеленой ряской. Оранжевое вечернее солнце освещало все вокруг, и было так красиво, что у Вали сжалось сердце.
– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – напомнила она.
– Сейчас…
Валя, сложив руки на груди, стояла на берегу и задумчиво смотрела на пруд.
– Деев…
– Что?
– Ты странный.
– Ты тоже. Мы подходим друг другу, – усмехнулся он, становясь рядом. – Вон, гляди, у того берега утки плавают…
– Опять? – сердито спросила Валя, поворачиваясь к нему. Ишь что выдумал – «Мы подходим друг Другу!».
– Нет, не опять. Всегда.
– Деев! – с негодованием закричала Валя. – Что значит – всегда?!
Илья придвинул ее к себе, крепко схватив за плечи. От его взгляда Вале стало страшно – он смотрел с такой ненавистью, с такой злобой, словно она была в чем-то сильно виновата перед ним. Темная прядь упала на лоб, правую часть лица дергало. «Нервный тик, наверное…» – подумала Валя, зачарованно глядя на Илью. Она решительно ничего не понимала. Зачем он позвал ее сюда, почему у него такое чужое лицо?
– Ты маленькая, жалкая шлюшка, – прошептал вдруг Илья.
«Сошел с ума!» – решила Валя.
– Пусти…
Она попыталась вырваться, но он перехватил ее, вцепился прямо в волосы, чуть пониже затылка. Это было так больно, так страшно, что слезы моментально брызнули у нее из глаз.
– Илья…
– Ты маленькая, жалкая шлюшка! Тебя надо убить!
– Илья!
Он держал волосы мертвой хваткой – вывернуться было невозможно…
– Я все про тебя знаю! – прошипел он и другой рукой схватился ей за горло, словно собираясь задушить.
– Что ты про меня знаешь?
– Какая ты дрянь – вот что я знаю!
«Это недоразумение… – мелькнуло в голове у Вали. – Наверное, он что-то перепутал! Кто-то что-то сказал ему про меня… Но что?»
Она задыхалась.
Его глаза были близко – пустые, огромные, черные глаза. Маленькая родинка на лбу, на границе с волосами…
Илья вдруг с силой оттолкнул ее. Валя отлетела, едва не угодив в воду. Упала на самой кромке берега, ободрав ногу о какую-то засохшую ветку.
– Ты с ума сошел… – с отчаянием прошептала она. На ноге, ниже колена, виднелась царапина – Валя прикоснулась к ней. Капелька крови… Она сидела и с удивлением смотрела на эту царапину. – Деев, что ты делаешь?
– А ты что делаешь? – закричал он. – Что ты со мной делаешь?!
– О чем ты? Господи, Илюшка, ты, наверное, что-нибудь перепутал…
– Не смей меня так называть! Ты не имеешь права…
Лес тихо шумел, щебетали птицы, и сквозь этот шум Валя вдруг услышала отдаленный стук – где-то там, в глубине леса, в самом деле стучал дятел. «Бог знает что мне в голову лезет…»
– Ты была с ним. А я? Чем я для тебя плох?
Валя подняла на него изумленный взгляд. В один миг ей стало все ясно.
– Ты – не для меня, – просто ответила она.
– Ванечка, вечно этот Ванечка… Меня просто выворачивает, когда ты его так называешь!
– Я его люблю, – мстительно ответила Валя. – А ты дурак. Не смей меня больше трогать!
– Ему можно, а мне нельзя? – едва не задохнулся Илья. – Да ты просто жалкая шлюшка…
«Откуда он узнал? Нет, не может быть, Ваня не мог ему ничего сказать… Но откуда? Может быть, он что-нибудь видел?.. Лидка! Наверное, она…»
– Я его люблю! – закричала она. – И это тебя не касается! А ты чужой, совсем чужой, и ты мне не нужен!
– Нужен…
Он схватил ее за руку, рывком поднял. Обнял так, что у нее едва не хрустнули ребра.
– Валечка, миленькая… Ну как же не нужен? Я тебе очень даже нужен…
– Пусти! Пусти немедленно! – запищала она, вырываясь.
– Больно, да? Где тебе больно? Ну прости, прости… Я правда дурак!
Он упал на колени, продолжая ее обнимать. Валя опустила руки, ощутив ладонями его волосы, попыталась отодвинуть его голову от себя. Происходящее казалось ей диким и невероятным. «Почему он ревнует? Он не может меня ревновать!»
