Текст книги "Странная пара"

Автор книги: Татьяна Тронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Единственное, что удалось узнать, вернее, уточнить, – Алиса действительно продала свою квартиру, и все было в рамках законности. Но это произошло, кстати, в те последние июньские дни, когда подруги еще встречались. То есть продавать продавала, а Иванке, выходит, – ни гугу?!

Итак, Алиса пропала безвозвратно и таинственно.

Наверное, кто-то узнал, что Алиса продала свою квартиру, и похитил у нее деньги. А саму девушку убил. Или похитил вместе с Алисой, умыкнул ту в восточное рабство.

Или у Алисы были какие-то проблемы, которые она пыталась решить самостоятельно, не посвящая в них подругу…

Все могло быть.

Иванку очень мучила совесть. За то, что ничего не замечала, что была эгоисткой, что не сразу стала бить в набат и искать Алису по свежим следам. Целую неделю в ус не дула!

Иванка, страдая от чувства вины, полностью погрузилась в поиски подруги. С работы Иванку в конце концов уволили. Но это ерунда, главное – найти хоть какую-то зацепку… Куда могла исчезнуть Алиса?

Самостоятельные поиски оказались безрезультатными. И тут, на счастье, Иванка увидела один из выпусков «Дуэли магов». И сразу же поняла, кто может ей помочь… Скоро Иванка узнала, где скрывается известный экстрасенс.

И девушка отправилась в Дольск. Она была готова в лепешку расшибиться (буквально!), чтобы прорваться к Гагарину, гению поиска.

Но… чуда так и не случилось. Гагарин не стал ей помогать.

Иванка сделала все, что смогла. Что дальше?

Наверное, надо смириться с потерей Алисы. Если Алиса так и не дала о себе знать, то, скорее всего, лучшей подруги уже давно нет в живых.

* * *

Ее разбудил телефонный звонок.

– Алло? – сонным голосом отозвалась Иванка.

– Ты еще спишь? Ты же обещала!

– Рита, ты… Привет. Что я обещала?

– Сегодня День города, ты обещала, что мы пойдем вместе на праздник! – закричала Рита.

– А. Ну да…

– В общем, беги ко мне. Я тут вся в сомнениях, не знаю, что надеть… Позавтракаем вместе. Папы нет, он с раннего утра на всяких мероприятиях, так что ты не думай, будто это он тебя зовет… Пожалуйста-пожалуйста! Приходи!

Иванка улыбнулась невольно:

– Ладно. Скоро буду.

Иванка нажала на кнопку отбоя. «Схожу на праздник. Завтра с Крюковым попрощаюсь. А в понедельник уеду!»

Пока Иванка собиралась, она опять вспомнила тот вечер, проведенный с экстрасенсом. Какое впечатление она произвела на Гагарина, интересно?.. Может быть, надо было его обольстить как-то, что ли, как советовал Меркулов? Чтобы Гагарин не стал ей отказывать, а вошел в свой транс, потом помог найти Алису…

Иванка вдруг представила, как она кладет руки на плечи Гагарину. Тот не обнимает ее, но и не отталкивает. Она поднимает лицо и целует его. Он сначала не реагирует, но потом вдруг размыкает губы, сильнее сжимает ее в объятиях. Коротко, мучительно, нетерпеливо вздыхает.

Потом…

Иванка затрясла головой, отгоняя от себя наваждение. «Можно подумать, что я – неземная красотка, а Гагарин – изголодавшийся бирюк, готовый на все ради женской ласки… Бред. Пошлость».

Иванка швырнула на пол номер «Теленедели», уже мятый, читаный-перечитаный, и вышла из комнаты.

…Рита обрадовалась приходу Иванки точно ребенок:

– А что мне надеть? Вот это или это? – Она затащила свою старшую подругу в гардеробную, принялась двигать вешалки с одеждой.

– Этот костюм слишком официальный, вот это платье для вечера… А это как-то мрачно! – задумалась Иванка, разглядывая наряды Риты. – Сегодня праздник, давай не в черное только!

Она подобрала Рите забавный – одновременно и детский, и гламурный наряд – пестрый короткий пуховик, сапожки золотого цвета, шарфик с люрексом.

– Ой, как забавно! – глядя на себя в зеркало, развеселилась Рита. – Ты самая настоящая волшебница… Я бы так и не догадалась, что все эти вещи можно сочетать!

Рита и Иванка появились на центральной площади без десяти два. Было много людей, сбоку располагались торговые ряды – там торговали сувенирами, поделками, чуть дальше, в большой палатке, устроили кафе.

Рита здоровалась со всеми подряд, потом убежала ненадолго и вернулась румяная, довольная. От нее ощутимо пахло алкоголем.

– Опять? – укоризненно произнесла Иванка.

– Не сердись, я только глоточек, чтобы не замерзнуть! – Рита повисла у Иванки на локте. – Ой, началось, смотри – папка!

На заранее смонтированную эстраду вышли почетные горожане, в том числе и Крюков – в дубленом тулупе нараспашку, с непокрытой головой, серьезный и взволнованный. Увидел в первом ряду дочь с Иванкой – тут же просиял, заулыбался, затряс щеками…

– Дорогие друзья! Сегодня у нашего города день рождения… – Неровное эхо разносило над площадью слова.

После торжественных речей начались народные гуляния: на эстраду вышли ряженые с гармонью, чуть в стороне устроили розыгрыш призов, на другом конце площади танцевали – и дети, и их родители, и даже старики весело топтались на снегу.

Рита опять убежала (сказала, что к отцу), а Иванка принялась выбирать магниты на холодильник, бродя вдоль столов с разложенными на них товарами.

Падал медленно снег. Пахло пирогами и кофе. Какофония звуков – теперь работал громкоговоритель, транслируя концерт легкой музыки, а еще ряженые на эстраде залихватски пели частушки…

– Иваночка! – откуда-то вынырнул Крюков, позади которого маячили неизменные «двое из ларца». – А Ритка где?

– Тебя искать отправилась, – сказала Иванка, мучительно соображая – жаловаться на Риту или нет? Хотя какой смысл… Но не выдержала: – Она пьет много, ты знаешь? Сказала, что за тобой пошла, но…

– Знаю, – недовольно поморщился Крюков. – Совсем от рук отбилась. Мне некогда, а всем остальным – плевать… – Потом добавил серьезно: – Одной тебе не все равно.

– Не все равно, – вздохнула Иванка.

– Я видел, что вы сдружились… – с приязнью продолжил Крюков, но Иванка не дала ему договорить:

– Я хочу уехать в понедельник.

– Как?.. Мы еще и на снегоходах не катались, как я обещал… в лес ни разу не съездили! У тебя же есть возможность задержаться, куда ты торопишься! – Крюков взял ее за руку, заглянул в глаза.

Иванка пожала плечами.

– Я тебя никуда не пущу, – решительно произнес Крюков и обнял Иванку. – Ты нужна мне. Ты нужна нам с Риткой.

Меньше всего Крюков напоминал героя-любовника. Но в его голосе опять было столько силы, столько страсти, что отзывчивое и жалостливое Иванкино сердце не могло не отозваться.

– Вова, ты опять… – смятенно пробормотала она.

– Выходи за меня. Оставайся, а? Ты тут первой будешь…

– Пожалуйста! – с тоской засмеялась она (хорошо бы этот разговор перевести в шутку), попыталась отстраниться и обмерла – напротив, метрах в двадцати от них, стоял Эмиль в длинном черном пальто.

– Вова…

– Что?.. – задыхаясь, пробормотал Крюков, словно не в силах наглядеться на девушку. – Ну что? – Он сжал ее лицо в широких теплых мягких ладонях. Потом быстро поцеловал – в губы.

– Не надо… – Иванка попыталась отстраниться. – Он на нас смотрит!

– Кто? – Крюков наконец оглянулся. И выражение его лица моментально изменилось. Он шепотом выругался. – Эмиль?..

– Его что, выпустили?

– А? Не знаю… Как его могли выпустить? Блин, и не предупредил ведь никто!

Крюков метнул взгляд в сторону своих телохранителей – «двое из ларца» курили, лениво утаптывая свежевыпавший снег.

Откуда-то сбоку бежал мужчина – кто-то из местной администрации, Иванка видела этого человека стоящим на эстраде рядом с Крюковым во время торжественной части.

– Владимир Владимирович! Я вам хотел сказать… Ах, ну вы сами видите… Его отпустили за недостаточностью улик! – трагическим шепотом прокричал мужчина из администрации. – Мы ничего не могли сделать. Я сам только что узнал! Мне звонил прокурор и сказал…

– Потом объяснишь! – тоже тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, рявкнул Крюков. – Славик, Петрик! За мной. Но не мешать! Чтобы на расстоянии…

И решительным шагом, сжимая кулаки, Крюков направился к Эмилю. «Двое из ларца», побросав сигареты, вразвалку двинулись вслед за хозяином.

«Что это значит? – подумала Иванка. – Они драться будут? Нет, глупости, не тот уровень. А были ведь друзьями, Крюков говорил…»

Иванка наблюдала за происходящим. Вот Крюков подошел к Эмилю, спросил что-то резко, Эмиль улыбнулся, показав идеально белые, ровные зубы (наверное, ненастоящие, уж больно они были красивы, резко выделяясь на фоне смугловатой, желтоватой кожи).

Крюков рубанул рукой. Эмиль улыбнулся и покачал головой. О чем они говорили, было не слышно – далековато, да и музыка гасила все звуки. Однако не только Иванка наблюдала эту сцену – многие на площади замерли, уставившись в направлении Крюкова и Эмиля.

Эмиль что-то произнес скаля зубы. Крюков вздрогнул, потом оглянулся. Указал подбородком на вход в гостиницу.

И они оба, Крюков и его заклятый друг, направились туда – наверное, чтобы поговорить без лишних глаз и ушей. Крюков вошел в гостиницу первым, за ним – Эмиль. В последнее мгновение Эмиль обернулся и посмотрел на Иванку. Или ей показалось, что он смотрел на нее? Может быть, просто оглянулся – проверить, кто идет следом…

– Иванка! – подбежала Рита, шаловливо закрутила Иванку по кругу. – Ты чего такая кислая? И где папка? Я его ищу, ищу…

– Они с Эмилем ушли поговорить, – пробормотала та. – Эмиля выпустили.

– Эмиля выпустили?! – тараща глаза, повторила Рита. – Блин…

Кажется, от Риты еще сильнее пахло алкоголем.

– Рита…

– Куда они ушли?

– Туда. Рита, ты не должна… – начала Иванка, но не успела договорить – ее юная подруга бросилась к гостинице. – Рита, ты куда?

Рита на бегу только рукой махнула. «Не лезть бы ей в отцовские дела», – мелькнула у Иванки в голове. Она собиралась сама бежать за Ритой, но в этот момент ее внимание отвлек еще один человек.

У входа в павильон-кафе стоял Дмитрий Гагарин, вдумчиво отпивая из стаканчика что-то горячее – над стаканом курился легкий парок и плавно таял в промозглом декабрьском воздухе. Был Гагарин в джинсах, куртке-«аляске», с непокрытой головой… Снег падал на его темные, довольно длинные волосы. И еще он был небрит, что, однако, не делало его менее симпатичным.

У Иванки бешено заколотилось сердце. Она моментально забыла обо всем – так сильно действовал на нее один вид этого человека. «Надо же… Я столько за ним гонялась, жизнью своей рисковала, а он вот, стоит на виду! Тоже мне, Князь тьмы! Нужен ты мне теперь, как же…»

Чего в ее душе было больше, досады или интереса, Иванка даже понять не могла. Она отступила назад, спряталась за какой-то стенд, потом побежала вокруг гостиницы, проваливаясь по щиколотку в снег. Куда она бежала, зачем – девушка не знала. У нее все внутри дрожало.

«Невыносимо. Невыносимо. Невыносимо…» – билась молоточком одна-единственная мысль в голове.

Наконец Иванка притормозила – огляделась, отдышалась: она стояла посреди засыпанной снегом площадки, вокруг – ели по периметру, под ними – скамейки. Чуть дальше – задний вход в гостиницу, оттуда тянуло жареным чесноком, картошкой… наверное, там была кухня.

Ни души, лишь издалека – обрывки праздничной мелодии.

Иванка смахнула снег со скамейки, села. «Умереть бы. Все плохо. Все не так! Как же противно… И я такая противная!» Она застонала, сжав виски ладонями, не понимая, что с ней творится.

Сколько она так сидела, зажмурившись, заткнув уши, Иванка не знала. Минут десять, а может, и все полчаса… До тех пор, пока не почувствовала, что замерзла. Девушка открыла глаза и вздрогнула – прямо перед ней, чуть расставив ноги в лаковых узконосых ботинках, стоял Эмиль. Засунув руки в карманы черного длинного пальто, с внимательной улыбкой рассматривал Иванку…

«Что ему надо?..» Она вскочила и резво рванула с места, намереваясь обогнуть Эмиля. Но не тут-то было. Мужчина сделал незаметное движение и перехватил Иванку за запястье.

– Стой! Куда пошла? – спросил Эмиль. Голос у этого человека был веселый, а вот глаза – черные, непроглядные, мрачные… Иванка оцепенела от этого взгляда, точно кролик перед удавом. – Как зовут?

– Это вас не касается… – пробормотала она. Наконец очнулась, попыталась высвободить руку. – Пустите.

– Такую красивую – отпустить? Нет, я не дурак… – пропел Эмиль.

– Пустите!

– Откуда такая звезда спустилась к нам? С неба, наверное…

Иванка опять рванулась, но безуспешно. От Эмиля остро и тонко пахло сладким, спелым абрикосом. Туалетная вода?.. Запах приятный, но он совершенно диссонирует с обликом его хозяина. От Эмиля должно пахнуть волком. Псиной… Хотя от того волка (лесного, настоящего) ничем не пахло!

– Эмиль, пусти девушку, – раздался рядом знакомый голос. Это был Дмитрий – он отцепил руку Эмиля от Иванки, потянул девушку на себя.

– А, колдун пришел! – засмеялся Эмиль, вновь показав белые зубы. – Колдун, иди ко мне работать!

Дмитрий ничего не ответил, обхватил Иванку за плечи. Эмиль пожал плечами и, выбрасывая носки в стороны, направился к дороге. Запел – заливисто, выразительно, очень красивым голосом:

– Я встретил девушку: полумесяцем бровь, на щечке родинка, а в глазах любовь. Ах, эта девушка, меня с ума свела, разбила сердце мне, покой взяла!..

У тротуара притормозило авто – в него и сел Эмиль. Машина сорвалась с места.

Гагарин и Иванка так и остались стоять под елями.

– Чего он хотел? – прижимая к себе девушку, спросил Дмитрий, когда авто с Эмилем исчезло за поворотом.

– Не знаю, – прошептала Иванка. – А ты что, следил за мной сейчас?

– Как голова? – в ответ спросил он и повернул девушку к себе, поднял волосы надо лбом Иванки.

– Прошла. Да я и не сильно тогда стукнулась… – она отстранилась.

– Ты отчаянная.

– Ты был моей последней надеждой, – не выдержала Иванка. – Больше мне никто не сможет помочь.

– А ты уверена, что тебе нужна помощь?

– Послушай, я же тебе объясняла – пропала моя лучшая подруга… – со злостью и отчаянием начала Иванка. – У нее была только я! Она никому не нужна, никому до нее нет дела, всем наплевать на ее исчезновение… Только я хочу ее найти, и только ты мог бы мне помочь в этом, понимаешь? – Иванка почувствовала, что у нее по щекам текут слезы. Она нетерпеливо смахнула их и продолжила упрямо: – Я буду последней сволочью, если опущу руки, если я не продолжу поиски Алисы.

Дмитрий посмотрел на Иванку искоса и спросил осторожно:

– А что, если твоей Алисы уже нет в живых?

– Тем более! – яростно воскликнула Иванка. – Тогда я хочу похоронить ее по-человечески… Я буду ходить на ее могилу, я поставлю за ее упокой свечи… Я сделаю все для того, чтобы и смерть ее была достойной! А если ее убили (в чем я более чем уверена) – я сделаю все, чтобы убийцы моей подруги понесли наказание.

– Но, возможно, Алиса все-таки жива? – уже совершенно другим тоном – тоном искусителя, произнес Дмитрий. – Она просто решила порвать с прежней жизнью… Есть такая вероятность? Ты могла и не заметить перемены в своей лучшей подруге. А она уже готовила планы к отступлению… Может, ты обидела ее чем-то? Вот она и уехала, не предупредив тебя!

– Я тоже думала об этом… – прошептала Иванка, опустив голову. – Но нет. Нет! Я ничем ее не могла обидеть. Ни словом, ни делом. Наоборот, я тогда была в таком состоянии, что на меня и нельзя было обижаться…

– Вот! Значит, ты себя оправдываешь… Ты ее чем-то ранила.

Иванке показалось, что Гагарин ее подначивает.

– Ничем я ее не ранила! – закричала Иванка. – Мы с ней сто лет дружили и вообще никогда (никогда, слышишь?), никогда не ссорились!

Гагарин некоторое время внимательно смотрел на нее, потом подхватил под локоть, потянул за собой:

– Ты замерзла. Ты вся дрожишь.

– Куда ты меня тащишь?

– Тут кафе неподалеку.

– Я не пойду в гостиницу! Там Крюков, там Эмиль…

– Я не в гостиницу тебя веду… – резко произнес Гагарин. – И хватит орать как истеричка!

– Я – истеричка?!

– Я не сказал, что ты истеричка, я сказал – прекрати вести себя как истеричка!

Иванка с ненавистью посмотрела на Гагарина. От мужчин она всегда ждала вежливости, внимания, участия, понимания, помощи… Чего угодно, но никак не холодного сарказма.

…Они вошли в обычный супермаркет с кафетерием у входа. Иванка села за столик около батареи, на дешевый пластиковый стул, а Гагарин ушел к раздаче – там, за прилавком, стояла пожилая буфетчица в белом кокошнике. Больше в кафетерии никого не было, и в самом супермаркете, кажется, тоже – кроме кассирши, дремлющей в кресле возле транспортера.

– Держи. Вот кофе, а это пирожки. Тут готовят потрясающую выпечку… Лучше, чем в московских пафосных ресторациях! – Гагарин поставил на стол поднос, сел напротив Иванки. – Только в глубинке еще делают такие пирожки, как по маминому рецепту.

Иванка ничего не ответила, сжала в ладонях пластиковый стаканчик с кофе.

– Ну-с… Что ты намерена делать дальше? – спросил Гагарин, с аппетитом надкусывая пирожок.

«Свалю из этого городишки в понедельник. Ты же отказался мне помогать!» – хотела ответить Иванка, но почему-то сдержала себя.

– Ты должна уехать отсюда как можно скорее, – серьезно произнес Гагарин, цапнул второй пирожок с тарелки и сунул его Иванке прямо под нос. – Попробуй вот этот, с капустой.

Иванка взяла пирожок, с мстительным видом откусила от него. «И правда неплохо…» – была вынуждена она признать.

– Почему это я должна уехать? – покончив с пирожком, надменно спросила девушка. – А может, я решила тут остаться!

– Тебе нельзя тут оставаться, – спокойно возразил Гагарин. – Чем раньше ты отсюда уедешь, тем лучше.

– Это еще почему? – не сдавалась Иванка. – Мне вот сегодня один человек предложение сделал. Предложение руки и сердца… – пояснила она, глядя Гагарину в глаза.

– Крюков? Да, я видел. Он в тебя влюбился – по-настоящему, похоже.

– Вот! Человек он серьезный, порядочный, небедный… – играя, продолжила насмешливо Иванка. – Чем не жених!

– Небедный – это да. Но вот серьезным я его бы не назвал. Влюбился, не подумав, сразу с предложением руки и сердца к тебе полез, точно мальчишка… Да и не такой уж он и порядочный. Наворотил в свое время немало дел, – с намеком произнес Гагарин.

– Наслышана. Но мне плевать, что было раньше. Сейчас-то он уже не такой!

– Все равно ему еще за свои грехи отвечать, – туманно ответил Гагарин. – И Эмиля он оболгал… Посадил ни за что. Ты же слышала наш разговор, ты ведь тогда рядом с Крюковым была, да – когда мы по телефону говорили?

– Все ты знаешь… Только толку от тебя никакого! – огрызнулась Иванка.

– Эмиль, конечно, тоже злодей… Но сама посуди, что получается – компаньон предал компаньона, который в придачу еще приходился ему другом… Что будет?

– Что? – с интересом спросила Иванка.

– А то, что Эмиль никогда не простит Крюкову этого поступка. Эмиль будет мстить.

– Ой, какие страсти-то… Как в бразильском телесериале! – хихикнула Иванка. Но тем не менее ей стало не по себе – в словах Гагарина была правда. Да и она сама видела этого Эмиля только что, ощутила на себе его хватку… – Помирятся они. У них же общее дело, насколько я понимаю.

– Вот именно. Они его поделить не могут и, точно пауки в банке, дерутся. Все средства для них хороши. Крюков чуть Эмиля в тюрьму не посадил, а вот что в ответ придумает Эмиль? – насмешливо прищурился Гагарин. – Он ведь тоже какую-нибудь гадость сделает Крюкову. Например, причинит боль тем, кто дорог Крюкову.

Иванка передернула плечами.

– А я пока Владимиру Владимировичу никто…

– Весь город уже в курсе, что Владимир Владимирович влюбился в журналистку из Москвы, – покачал головой Гагарин. – Дольск – маленький, все друг у друга на виду, все всё знают.

– Ладно. Я нравлюсь Крюкову. Ну что? – с вызовом спросила Иванка.

– А еще ты понравилась Эмилю.

– Что?!

– Вернее, не так. Нравится, не нравится, влюблен, не влюблен… Неправильные слова. Скажу так – ты заинтриговала Эмиля. Он думает о тебе. Ты его будоражишь.

– Откуда ты знаешь? – тихо спросила Иванка.

– А я только что прикасался к нему. Первый уровень информации, от которого мне никуда не деться… Я знаю, что Эмиль думает о тебе.

Иванка молчала.

– Уезжай. Ты неглупая девушка и осторожная. Два таких опасных мужика, ненавидящие друг друга, и ты – между ними, – заключил Дмитрий.

– А если я… не уеду? – едва слышно прошептала Иванка.

– Бред, – с нарастающим раздражением произнес Гагарин. – Не будь дурой, вали отсюда поскорее.

«Почему он так злится? – подумала Иванка. – Ему не все равно, что со мной будет? Или он меня ревнует? Но с чего это он меня ревнует, он меня не знает совсем, это всего лишь вторая наша встреча…»

Но Иванка ничего не успела ответить Дмитрию. В этот момент дверь распахнулась, и в магазин вошла Валентина. В первый момент Иванка ее не сразу узнала – появилась какая-то пожилая женщина в длинной, до пят, норковой шубе, в огромной круглой шапке тоже из норки, формой напоминающей автомобильное колесо… Женщина «зажевала» губами, и Иванка мигом признала в той свою соседку по гостинице.

– Дмитрий Гагарин! – ахнула Валентина и ринулась к столику, за которым сидели Гагарин с Иванкой. – Наконец-то! Я все-таки нашла вас! Иванка, и вы тут, здравствуйте… Я прямо как чувствовала…

Валентина скинула с себя шубу, бросила ее вместе с шапкой на широкий подоконник и плюхнулась на свободное кресло. Без норковых доспехов Валентина смотрелась уже лет на десять моложе.

Судя по всему, Валентина не собиралась отступать.

– Помоги ей, – прошептала Иванка, глядя на Дмитрия.

– Я никому не помогаю, ты знаешь.

– А первый уровень информации? – напомнила Иванка.

– Ладно, – мрачно произнес Гагарин и повернулся к Валентине: – Что вы хотите?

– Я хочу вернуть мужа, – торопливо произнесла женщина, поправляя слежавшиеся под шапкой, тусклые волосы. – Он меня бросил, ушел к другой…

– А зачем вам его возвращать? – спросил Гагарин.

– Как?! Я же люблю его!

– Дайте свою руку.

Гагарин взял Валентину за руку, некоторое время молчал… Потом изрек презрительно:

– Вы его не любите.

Валентина захлопала белесыми ресницами.

– Как это она не любит собственного мужа? – с возмущением спросила Иванка. – Человек места себе не находит, жить не хочет, тоже за тобой который вон день гоняется…

– Да как это я Лёшу своего не люблю… – залепетала и Валентина. – Мы с ним пятнадцать лет в браке были, а потом он к этой крашеной ушел… Да я жить без него не могу, умираю!

– Вы его не любите, – как отрезал Гагарин. – И не любили. Привязаны сильно, да, но это не любовь… Вы просто не знаете, что делать одной. Ваша проблема, женщина, – это то, что вы пусты. И вам надо чем-то заполнить эту пустоту. Вы всегда заполняли ее мужем, а теперь он ушел. Вам плохо, но причина вашей тоски – в вас самой.

Валентина захлопала опять ресницами, а потом из ее глаз потекли ручейками слезы.

«Зачем же он обижает эту несчастную? – с раздражением подумала Иванка. – Вот гад, а!»

Она быстро поднялась и выскочила из кафетерия на улицу, на ходу наматывая вокруг шеи шарф. «Видеть его не могу…»

Пробежала несколько метров, потом услышала, как за спиной хлопнула дверь.

– Стой! Иванка, стой.

Она и не думала останавливаться. Гагарин догнал ее, схватил за локоть, развернул себе:

– Ты должна уехать.

– Пусти. Чем ты лучше Эмиля… – с отвращением произнесла Иванка.

– Обещай, что уедешь в ближайшее время.

Иванка попыталась вырваться.

– Ты даже не представляешь, каких демонов ты разбудила, когда появилась здесь, – приблизив к ней лицо, раздельно произнес Гагарин.

– Мне плевать, – ответила она, глядя на его губы. – Я никуда отсюда не уеду. Я… я буду здесь до тех пор, пока ты не согласишься войти в транс и не поможешь найти Алису.

Иванка не собиралась шантажировать Гагарина, эти слова вырвались у нее сами собой.

Гагарин некоторое время смотрел на девушку белыми от бешенства глазами. Потом оттолкнул ее от себя и проговорил:

– Дура. Нет, ну ты и дура… Я же тебе русским языком сказал – я никому не буду помогать! Грозится она мне… Да тебе же хуже. Ты тут подохнешь, понимаешь? Ты – тут – подохнешь!

– А если я и хочу подохнуть? – стараясь улыбнуться, дрожащим голосом произнесла Иванка.

Гагарин ничего ей не ответил. Развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

* * *

Он был мальчиком из хорошей семьи. Сколько Дмитрий себя помнил, за его спиной всегда возвышались фигуры его знатных и известных предков, отбрасывая далеко вперед тень… Академики, генералы и архитекторы. Почетные граждане страны, отмеченные привилегиями и наградами, при жизни занимавшие квартиры на Тверской, а после смерти нашедшие упокоение в земле почетных московских мемориалов, больше напоминающих музеи, а не кладбища. Гении, таланты, везунчики, любимцы власти – несмотря на то, что носили дворянскую фамилию. Мало кому «из бывших» так везло при советской власти – разве что писателю, графу Алексею Толстому, автору «Петра Первого»…

В восьмидесятые годы княжеское происхождение Гагариных хоть и не афишировалось открыто, но уже и не скрывалось… Мальчик Дима с самого рождения знал, что в его жилах течет дворянская кровь. Он понимал, что его прадед, дед и отец – известные люди. Что и он должен прославить фамилию.

В девяностые, когда времена изменились, отец официально подтвердил все документы, касающиеся их рода – благо все нужные бумаги сохранились. Но прочих свежевылупившихся и размножившихся, точно грибы, дворян отец сторонился, ни в какие дворянские клубы и сообщества не вступал, презрительно считая всех прочих российских аристократов ряжеными. Настоящие – были за границей, да и те за столько лет разменяли свои благородные имена.

Только они, Гагарины – стопроцентно настоящие. Стопроцентно особые. Голубая кровь, белая кость. Бог недаром хранил их род, бог провел их, избранных, через все испытания. Они всегда служили Родине.

И потому каждый последующий из Гагариных тоже должен прославить эту фамилию.

Дмитрий поступил в университет, закончил факультет психологии. Предполагалось, что в будущем юноша займется научной работой и тоже дойдет до академических вершин, прогремит на весь мир великими открытиями.

Но какая научная работа, какие открытия в смутные девяностые?.. Предки Дмитрия – что прадед, что дед, что отец – смогли сделать себе имя благодаря своим способностям и талантам. А также везению. Но Дмитрию случилось жить совсем в другие времена.

Его, когда он вздумал идти по карьерной лестнице, моментально возненавидели за то, что семья раньше жила слишком хорошо – это когда все прочие люди ютились в коммуналках. Его возненавидели за то, что он – настоящий князь. За то, что талантлив и пытается обойти всех «заслуженных» старцев. Да, «большая» наука принадлежала старикам, которые прекрасно помнили, как их в свое время обошли старшие Гагарины…

Дмитрий защитил кандидатскую, но дальше его не пустили. Да он и особо не рвался в науку, понимая, что звания и награды ничего не дадут, богаче не сделают… Ученые – нищие. А Дмитрию были нужны деньги – он женился, родился сын Артемий.

К счастью (как ни ужасно это звучит), к этому времени умер отец Дмитрия. Он не узнал, что сын его стал заниматься частной практикой, пошел работать психотерапевтом в частную клинику, бросил науку. Дмитрий был прекрасным специалистом, ценился, но насколько это все не соответствовало идеалам его благородных предков… Их грозные монументы из каррарского мрамора неумолимо нависали над молодым Гагариным. Он, казалось, навсегда был приговорен находиться в их тени.

…Дмитрий прекрасно помнил тот день, когда в его судьбе произошли столь важные изменения. Выходные он провел с Полиной и сыном за городом, а утром в понедельник поехал в Москву вести прием. Полина и маленький Артемий жили почти круглый год на даче, на свежем воздухе.

Весна, начало мая. Ночью температура опустилась до минуса, подморозило лужи, асфальт стал скользким. Но Дмитрий торопился, боясь попасть в пробки. Он дорожил своей работой, своими клиентами, своей репутацией. Молодой, тридцатилетний мужчина жал на газ, думая только о том, что он должен соответствовать. Он (чего скрывать!) продолжал мечтать о славе и больших деньгах. Он мечтал о них и в то утро, сидя за рулем своего авто.

На большой скорости машину Гагарина занесло, она вылетела на встречную полосу, а там – грузовик. Лобовое столкновение…

Водитель грузовика почти не пострадал, а вот Дмитрий несколько дней находился между жизнью и смертью. Но он все-таки очнулся, вышел из комы.

Открыл глаза и увидел, что находится в палате. К нему подошла медсестра, молодая женщина, принялась поправлять капельницу, прикоснулась к его руке. Нина – вдруг неизвестно откуда пришло имя.

– Нина… – пробормотал Дмитрий.

– Да? – та улыбнулась чуть удивленно. – Очнулись? Это хорошо…

Откуда он знал, как зовут эту медсестру? Возможно, слышал, как к ней обращаются врачи, пока он лежал в забытьи. Женщина тем временем принялась открывать ящики стола, стоявшего в углу.

– Нина, не ищи. Ты его дома забыла… – пробормотал Дмитрий. – У тебя под подушкой…

Молоденькая медсестра обернулась с настороженным, испуганным видом. Выбежала, вернулась минут через десять, встала в дверях, произнесла задумчиво:

– А и правда. Сейчас домой звонила. Лежит в спальне, под подушкой. А я испугалась, что потеряла. Колечко мое обручальное… Прямо сердце зашлось, когда я заметила, что у меня на руке его нет. Ищу весь день по больнице, ищу…

Дмитрий скоро уснул, он был еще слишком слаб. На следующий день пришла Полина. Она поцеловала мужа в лоб, торопливо заговорила о том, как рада, что Дмитрий очнулся. Она переживала, она места себе не находила…

Она любила Дмитрия и беспокоилась о нем. Но вместе с тем она, оказывается, думала, что, верно, придется продать одну из квартир. Пока муж был в коме, она решала, в какой из них жить, а какую продать, чтобы было на что жить… Вот что «прочитал» Дмитрий.

Мысли Полины были вполне нормальные, обычные – а о чем еще думать женщине, муж которой при смерти, а на руках – маленький ребенок? Но Гагарин не хотел принимать такую правду. Ему было неприятно все то время, что жена находилась рядом с ним в послеоперационной палате, он ждал, когда же она уйдет… Нет, он не разлюбил ее, но как-то гадко, противно все это было…

А тем временем молоденькая медсестра Нина разнесла по всей больнице о чудесных способностях Гагарина. Новая сенсация – Гагарину удалось заочно «найти» медика, застрявшего в подвале собственного дома!

Дмитрий восстанавливался быстро, к нему стали приходить из любопытства – врачи, медсестры, пациенты. Устраивалось что-то вроде шоу – угадай человека.

И Дмитрий угадывал – имена, события из прошлого. Некоторые вещи «читались» сразу, легко: взял за руку, прикоснулся – и вот она, информация. Но, чтобы вникнуть глубже в суть вопроса, приходилось сосредотачиваться, отключая на время сознание… Поначалу подобные открытия Дмитрий совершал очень легко, когда еще не отошел от травмы, от наркоза, но потом – понадобилось больше усилий.

Его скоро выписали из больницы. Дмитрий вернулся к своей работе психотерапевта, и там, именно там – его ждал успех. Пациенты – в основном люди обеспеченные – были потрясены способностями своего врача. Он знал про них все, он, словно бог, видел закоулки их души, он указывал путь к спасению…