Текст книги "Саланга"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Иванова Татьяна
Саланга

Татьяна Иванова

Саланга

1

Просторный зал был погружен в темноту. Светился только экран на одной из стен. На нем кадр сменялся кадром. Лектор с длинной лазерной указкой ходил из угла в угол и монотонным голосом вещал единственному слушателю.

– Лиоликумба – планета с двумя материками и группой мелких островов между ними. Сходство с Землей по геофизическим параметрам составляет 97%. Животный и растительный мир очень разнообразен. Самое крупное животное йори, размером с кошку. Самые крупные растения – деревья мелонизы, высотой до 100 метров, толщиной до 40 метров, растущие сообществами до 100.000 стволов. Материки с островами занимают 2/5 поверхности планеты.

– Планета населена 4 расами: лесные, степные, морские и небесные жители. Соответственно саланги, курьяланги, лимоланги и тумиоланги.

Общественный строй – общины, в которые входят все жители каждого города – около 40.000 в каждой. Люди внешне не сильно отличаются друг от друга высокие, классически сложенные со светлыми волосами и серыми глазами. Расы различаются запахом, исходящим от кожи. Также у мужчин и женщин одной расы запахи отличаются в оттенках. При смешанных браках девочки всегда наследуют запах расы отца, а мальчики – расы матери. Случаи смешанных запахов неизвестны.

Продолжительность жизни – около 130 лет, активный возраст до 120 лет, затем быстрое угасание.

– Высокий уровень развития биоэлектроники.

Торговля развита хорошо, никакого политического деления на партии и движения нет. Нет армии и оружия массового поражения. Жители в основном занимаются сельским хозяйством. Также хорошо развиты философия, естественные и гуманитарные науки, все известные виды искусств, теоретические направления точных наук.

– С жителями других планет на контакт идут достаточно легко. Однако планета не представляет собой какой-либо коммерческий интерес, кроме туристического бизнеса. А на него жители ввели строжайшие квоты – 1 миллион человек в год, что существенно подняло цены на путевки. Сами жители планеты в космос почти не летают, кроме ритуального облета планеты в качестве свадебного путешествия. На планете 20 космопортов, принимающих ежедневно по 150 человек каждый.

Экран погас, загорелся свет.

– При всей своей доброжелательности, лиоликумбы не желают открывать нам секреты управления своей биоэлектронной техникой. Ваша задача – попытаться узнать это. Пусть они сами вам покажут и расскажут все, что нам нужно. Ваша легенда – историк. Мы откопали в их архивах какую-то древнюю легенду о связи между нашими мирами. Эту легенду вы и будете исследовать. Она охватывает все четыре расы, поэтому у вас будут весомые причины показываться в любом месте на планете. Предварительная работа уже проведена, вас там хорошо знают как известного своими незаурядными исследованиями сэра Сэмюэля-младшего. Кассеты с их единым языком вы получите в комнате 318, вылет завтра вечером.

Всего хорошего.

Лектор подошел к вставшему со стула слушателю и пожал ему на прощание руку.

2

Космический корабль туристической фирмы "Привет вам, звезды!" подлетал к Лиоликумбе. Пассажиры после трехдневного полета готовились к высадке, команда корабля выполняла маневры, работники порта очищали поле для посадки, встречающие гиды нетерпеливо ерзали на первых сиденьях местных автобусов – длинных псевдозмей с просторными межреберными мешками салонами первого, второго и третьего класса.

Был осенний вечер, уже немного прохладный, но чистый и свежий. Ровно в 18:00 по местному времени корабль совершил посадку, в 19:00 суматоха улеглась, все занялись другими делами, а в зале ожидания остался один человек. Он, в отличие от местных жителей, был брюнетом. Но к таким за 300 лет здесь уже привыкли, и на него никто не обращал внимания. Человек недоуменно поглядывал вокруг, его явно должны были встретить, но почему-то никто к нему не подходил. Человек подошел к киоску с сувенирами.

Он рассматривал безделушки, как вдруг снаружи раздался рев, все усиливавшийся по мере приближения некоего объекта, который на Земле в 20-м веке назвали бы летающей тарелкой – каплевидная форма, металлический блеск, невероятная скорость. Через несколько секунд капля прибыла к стоянке и несколько человек выглянуло посмотреть на это необычно шумное прибытие. Стена сбоку капли раскрылась, как глаз и изнутри выпрыгнул подросток лет 15. Он со злобой пнул ногой каплю и та рявкнула ему в ответ.

Мужчина с корабля узнал подростка и, приветственно махнув ему рукой, пошел навстречу.

Подросток махнул ему.

– Извините за опоздание, сэр Сэмюэль-младший.

Глушитель полетел, а Сэмми не захотела выращивать новый, пока я не заряжу ее. У-у-у!! – он снова пнул каплю ногой и та опять рявкнула.

– Ничего страшного, Ким, я ждал всего пять минут. А почему отец не прилетел встретить меня?

Где он?

– Он встречает проводника. Тот тоже почему-то задержался. Это лучший проводник, которого мы смогли найти. Но вам он не понравится, – загадочно усмехнулся Ким.

– Почему это?

– Я уверен, – он махнул рукой в сторону пассажирского сиденья. Садитесь, а то скоро время зарядки, и она вообще никуда не полетит.

Они сели в "каплю" и та поднялась вверх. Ким положил руку в шар и "капля" с тем же ревом полетела прочь от космопорта.

– Я назвал ее Сэмми в вашу честь.

– Очень мило.

– Прихожу я сегодня в загон, а Сэмми ничего за ночь не съела. Ей так не понравилась новая форма, что она на меня обиделась. А я этот рисунок в истории космонавтики нашел. Так у вас представляли пришельцев с других миров. Похоже, правда?

– Да, наверное. Ты же знаешь, я не силен в истории.

– Вот уж не могу понять, как это вы не знаете всего понемножку и что-то очень хорошо. У нас всегда учат сначала всему понемножку, а потом ты сам учишься чему-то очень хорошо. А я пока не знаю, что мне учить. Я еще не решил. Мне нравится изменять Сэмми. Только ей это не нравится. А еще я люблю историю. А еще я умею плавать и летать. И может быть я поеду к Берегу в следующем году. А потом, может быть, и на Острова слетаю.

Они летели около пяти минут и за это время Ким не умолк ни на секунду. К концу полета у сэра Сэмюэля-младшего был очень несчастный вид.

– Ой, а вон и отец стоит. Значит, проводник уже пришел. Жаль, что мы так быстро прилетели. Я еще не все успел вам рассказать. Но вы ведь поговорите со мной после ужина? Мне так хочется расспросить вас обо всем!

– Конечно, Ким, я поговорю с тобой, – обреченно кивнул головой мужчина.

"Капля" селя недалеко от дверей дома и, как только Ким и сэр Сэмюэль вышли из нее, с недовольным ревом преобразовалась в шар и покатилась за дом – к заправке.

– Добрый день, сэр Сэмюэль, – приветственно взмахнул руками отец Кима, староста города Красивых Снов, Моритэль. – Кажется, Ким утомил вас своей болтовней. Он вывихнул ногу вчера и целый день сидел дома. Поэтому не наговорился с друзьями.

– Ким? Вывихнул ногу? Где это он умудрился? – Сэмюэль знал, что травмы на Лиоликумбе чрезвычайно редки и каждая из них становится новостью города.

– Он так увлекся наладкой своей Сэмми, что не заметил йори, споткнулся, упал спиной на стул, а тот подумал, что Ким не хочет на него садиться и прыгнул ему под ноги. Весь город вчера обсуждал эту новость, но мы никого к нему не пустили.

Ким обиженно слушал эту речь издали, а потом, недовольно буркнув что-то себе под нос, ушел в дом.

– Пойдемте, вас ждут гости.

– Я хотел бы сначала поговорить с проводником.

Моритэль замялся.

– Думаю, что с проводником вам лучше поговорить после гостей.

– Что не так с этим проводником? Кто это такой?

Ни Ким, ни вы не хотите мне показывать его. Как же я пойду с ним, если я его не увижу. А если он мне не подойдет? Тогда надо будет найти другого проводника, чтобы мы не поругались в пути.

– Боюсь, дело обстоит несколько иначе. Это единственный проводник, которого мы нашли и проверили. Все, кто отзывался до него, не проходили ни одного теста, а этот сумел пройти их все с первого раза. Он единственный, кто бывал в мелонизовой чаще и не один раз. Так что, хотите, не хотите, а вам придется идти с ним.

– Тогда тем более, я не понимаю, почему бы нам раньше не познакомиться с ним.

– Видите ли, проводник не хочет идти с вами.

– Что? Но, как я понимаю, это их заработок – водить людей туда, куда они просят.

– Да, но это совершенно необычная просьба и проводник тоже необычный. Он сказал мне, что посмотрит на вас во время разговора. И если вы его устроите, то он поведет вас. А нет, вам придется улететь ближайшим рейсом.

– Я ничего не понимаю, но не хочу спорить. Пусть будет так, как вы говорите. Пойдем к гостям.

Они прошли в дом, выращенный специально для старосты в качестве подарка в день вступления в должность. Он был идеален для жителей Лиоликумбы и неплох для остальных людей. Там было все, что нужно для нормальной жизни человека, не озабоченного борьбой за выживание.

Через пять минут за большим овальным столом сидело пятнадцать человек. Там были сэр Сэмюэль-младший, Моритэль, Ким, его мать Са, пять незнакомых женщин и шесть незнакомых мужчин. Они были в возрасте от 20 до 70 лет – на этой планете все чертовски хорошо выглядели, у них были любопытные глаза, приветливые лица и манеры радушных хозяев (хотя хозяевами были лишь Са с Моритэлем).

Моритэль представил Сэмюэлю всех гостей, но тот, обладая плохой памятью на имена, не запомнил их.

Хотя он свободно говорил на едином языке Лиоликумбы, этот язык был чертовски сложен, а жители ее очень любили метафоры, пословицы и поговорки, находя каждый раз новые и новые.

Поэтому Сэмюэль непроизвольно морщил лоб, вслушиваясь в слова и отвечая на вопросы. А вопросов было много.

– Как долетели? – Са – Какая погода у вас дома? – молодой человек слева – Где вы научились так хорошо говорить на едином языке? – девушка рядом с молодым человеком слева – Сколько вам лет? – девушка справа – Где вы учились? – Ким – Как вам наша еда? – Са – Почему у вас портфель из кожи живого существа?

– девушка справа – Вы действительно интересуетесь нашей историей?

– Ким – Когда вы собираетесь в дорогу? – молодой человек справа Когда Сэмюэль ответил на все вопросы, ему дали наконец съесть нечто, напоминающее по вкусу итальянскую пищу, а по цвету и форме – сухой корм для попугайчиков. После двухчасовой беседы у него стали ломить виски, и он стал больше морщить лоб. В конце концов, после одной грамматической ошибки, которую он допустил из-за того, что у него заплетался язык сказал "ш"

вместо "с", что изменило падеж существительного и из отрицательного предложения преобразовало фразу в вопросительную, – за столом настала пауза. Все пытались понять, как можно вопросом ответить на вопрос и при этом сказать то, что хотели услышать, но наоборот. Когда же это списали на тонкий юмор собеседника, все засмеялись, зааплодировали и перестали утомлять Сэмюэля.

Вечером после встречи с гостями он лежал у себя в постели, выращенной Кимом специально для него по историческим данным. Язык был большим и сухим, голова побаливала от перенапряжения, а желудок пытался понять, какие составляющие итальянского корма для попугайчика подойдут ему для обработки, а от каких стоит избавиться.

Неожиданная мысль подняла его с постели.

Проводник! Ведь он был среди них. Все эти гости так заморочили его своими вопросами, что он совсем забыл о своем задании. Сэр Сэмюэль-младший попытался логически высчитать этого проводника, но голова заболела еще сильнее и он обреченно лег в постель. Однако назойливая мысль не давала спать. Он поднялся и вышел из дома. У задней стены дома стояли двое. Силуэт Моритэля Сэмюэль видел хорошо, а его собеседник был скрыт в тени. Они тихо говорили и Сэмюэль непроизвольно прислушался.

– Думаю, он подойдет. – "Проводник!" – догадался Сэмюэль.

– Вот и хорошо! Я же говорил, он тот, что может выдержать все испытания.

– Да. Это и настораживает. Он слишком хорошо образован в разных областях образования. На их планете это не принято. Или он гений, или он специально подготовлен для чего-то. И еще хуже, если он гений, специально подготовленный для чего-то.

– Но у нас нет другого выхода. Тексты никогда нас не обманывали. Думаю, не обманывают и сейчас. Он тот, что нам нужен.

– Ладно. Надо рискнуть. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Они разошлись и Сэмюэль тихо прошел к себе в комнату никем не замеченный. От удивления у него перестала болеть голова. Во-первых, тайные разговоры у жителей Лиоликумбы были не в почете.

Это было постыдным занятием. Все легенды и романы говорили об этом. А подозревать Моритэля, старосту города, в постыдном было невероятно.

Во-вторых, речь шла о каких-то испытаниях.

Сэмюэль не знал, сможет ли он справиться с ними.

Что для этого нужно? В-третьих, проводник мгновенно раскусил его, хотя сам Сэмюэль думал, что ничем не выдал своего истинного интереса.

Это говорило о том, что проводник сам специалист по маскировке и тайным заданиям. Но на этой планете не было межклановой вражды, поэтому не было и разведки. Где проводник мог получить такие знания? И наконец, в-четвертых, были упомянуты какие-то Тексты. Всё культурное наследие этого народа было любезно предоставлено ученым других планет и за 300 лет изучено досконально. Но никогда и нигде за все это время не упоминалось ни о каких текстах. Единственное, что успокаивало сэра Сэмюэля в этой ситуации, это терпеливое ожидание заговорщиками утра.

Значит, ничего непредвиденного не произойдет до завтрака. А поэтому он обязан сейчас уснуть и выспаться. Сэмюэль вздохнул, лег в кровать и постарался заснуть. Ничего не получалось. Тогда он прибег к старому доброму способу подсчета овец и примерно на 822-й овце уснул крепким сном.

3

Утром, посвежевший после сна и холодного душа, сэр Сэмюэль вышел в гостиную. За столом сидели Моритэль и девушка. Она была вчера в компании, но ничем по поведению не отличалась от остальных и Сэмюэль не помнил ее имени. Тонкий запах орехов говорил о том, что она из лесных жителей, в отличие от степных Моритэля и его семьи. Они пахли полынью.

– Садитесь, сэр Сэмюэль-младший. Нам надо поговорить, – сказал Моритэль.

Сэмюэль сел.

– Это саланга. Она проводник. Она поведет вас в мелонизовую чащу.

Сэмюэль наклонил голову в знак приветствия.

– Могу я узнать ваше имя? – спросил он. Ведь саланга – это просто "лесная жительница".

– Нет.

Про себя Сэмюэль удивился, но в ответ лишь кивнул головой в знак понимания.

– Дело в том, Сэмюэль, что мелонизовая чаща, как вы знаете, является центральным объектом нашего эпоса и вход туда непосвященным не разрешен. Те, кто нарушал этот запрет, обратно не возвращались. И это не была месть людей. Это чаща убирала лишних носителей знания. Поэтому те, кто хоть раз ходил в мелонизовую чащу и возвращался, образовали нечто вроде клуба, как у вас говорят, где они могли делиться своими знаниями друг с другом. Мы не знаем, примет ли чаща вас. Из всех проводников саланга – самая опытная. Несмотря на ее возраст, ей всего 25 лет, она прожила в чаще более 7 лет и никто не знает лучше нее всех троп этого места. Поймите нас, вы не местный житель и даже не житель этой планеты. Мы одобряем ваш интерес к нашей истории, но удивлены, что вы выбрали объектом изучения такое странное место, как мелонизовая чаща. Поэтому у нас с салангой возникли некоторые вопросы на этот счет. Мы зададим их вам, а вы уже сами решите, отвечать на них или нет. Только мы по вашим ответам будем судить о том, пустить ли вас в путь, или попросить улететь отсюда, и никогда больше не возвращаться.

– Задавайте вопросы, – сказал Сэмюэль.

– Какая истинная цель вашей поездки? – спросила саланга.

– Изучение истории Лиоликумбы.

– А точнее?

– Изучение истории мелонизовой чащи.

– Почему вы так заинтересовались чащей?

– Потому что ее возраст по данным исследований превышает возраст вашей планеты почти вдвое.

– Что вы собираетесь сделать с информацией, которую получите?

– Или я опубликую ее, или не опубликую. Как я могу судить о том, чего у меня нет.

– У вас есть при себе оружие?

– Нет.

– Лекарства?

– Нет.

– Что вы хотите еще рассказать нам о своей миссии?

Сэмюэль вздрогнул. Слово "миссия" было сказано на английском языке. Саланга знала английский язык.

– Да ничего особенного. Мои исследования были оплачены Институтом геологии, у меня три года срока до сдачи доклада в печать, у меня нет родственников, болезней и состояния. Вот, вроде, и все.

Долгий взгляд саланги изучил его лицо. Лицо было честным и немножко недоуменно-обиженным. Как раз таким, каким должно быть.

– Ладно, – обратилась саланга к Моритэлю. – То, что он не сказал сейчас, он вынужден будет сказать потом. Я берусь за это безнадежное предприятие.

– Мы выходим сегодня ночью, – сказала она Сэмюэлю. – Придумайте себе имя покороче, чем сэр Сэмюэль-младший. А то однажды я не успею вас позвать.

– Меня можно звать Сэм. А как я буду звать вас?

– Кричи мне "Эй!". Я отзовусь. В 23:00 я выхожу.

Будь готов.

Весь остаток дня Сэм слонялся по дому. Салангу он до вечера не видел. Хозяева делали вид, что не замечают его, даже Ким не заговаривал с ним.

К 23:00 он был готов. С небольшим рюкзаком за плечами он сидел на земле у входа в дом. Саланга вышла с заднего двора, кивнула ему головой, махнула на прощание дому, где ей никто не ответил, и пошла на восток. У нее не было никаких вещей, кроме ножа, прикрепленного к правой икре и широкого пояса, с которым ни один саланг не расставался даже ночью.

Они шли всю ночь. У жителей Лиоликумбы хорошо развито ночное зрение. Сэму пришлось надеть очки, чтобы не заблудиться. Он не мог понять, почему они не поехали или не полетели, а пошли.

Ведь пройти за ночь они смогли бы от силы километров 50, а до ближайшего леса было не меньше 300 км. А до ближайшего мелониза было 750 километров. "Этак мы за месяц дойдем до первой кочки", – бурчал про себя Сэм, но упорно шел за салангой. Она двигалась быстрой, легкой и тихой походкой.

Степные жители ходят прямо, смотрят вдаль, занимают всегда больше пространства, чем остальные. Движениями они больше всего напоминают оленей или ланей. Лесные жители ходят, аккуратно ступая, чуть не сгибая колени, готовые в любой момент отойти в сторону, нагнуться, прыгнуть. Они смотрят "широко", стараясь как можно больше уловить одним взглядом. Уши их всегда слушают звуки леса. При этом они изящны, как кошки, и их нельзя назвать неуклюжими.

Такая походка была и у этой саланги. Она даже в степи шла так, будто тут росли деревья.

Каково же было изумление Сэма, когда наутро, когда начало светать, он увидел в нескольких километрах впереди лес. Да не просто лес, а огромные мелонизы, чьи прямые стволы улетали в небо на десятки метров. Это была мелонизовая чаща.

– Этого не может быть! – воскликнул он, – Мы не могли пройти такое расстояние за одну ночь.

– Если этого не может быть, так как же ты здесь стоишь?

– Как это у тебя получилось? Я шел следом за тобой. Мы никуда не заходили, нигде не сворачивали. Каким образом мы прошли весь этот путь? Сколько километров?

– Отвечаю на все вопросы по порядку. У меня это получается так же, как и у всех. Вспомни поговорку, "Кто выходит на ночь на восток, тот проходит целый год пути".

Сэм вспомнил. Смысл этой поговорки был переведен специалистами как "Кто раньше встает, тому бог подает". На едином языке эта поговорка звучала как удивительно музыкальное двустишье, которое обычно напевали ленивым малышам. Но теперь он с каким-то страхом понял, что смысл поговорки был буквальным, а не метафорическим. Сколько же еще буквального таилось в великом множестве их фольклора!

– Каким образом, – продолжала саланга, – этого никто не знает. Известно только, что если идти, не останавливаясь, всю ночь с одной и той же скоростью, не оглядываясь и не разговаривая, то утром приходишь к этому лесу. А сколько километров, сам посчитай. Мы вышли из города Красивых Снов, а стоим перед мелонизовой чащей на острове Вечной Любви.

– Где? Я в первый раз слышу это название.

– Естественно, из космоса этого острова не увидеть, по морю к нему не доплыть, по воздуху не долететь. На него можно попасть только таким путем. Всем приходится топать ножками.

– Так не бывает. Мы делали полную картографию планеты. У вас два материка и тридцать островов.

– Тридцать один.

– Где же он находится тогда?

– Здесь, на расстоянии ночи пути на восток из любой точки планеты.

– Этого не может быть! Это мистика какая-то! – Сэм всплеснул руками.

– Как угодно, – пожала плечами саланга. – Я не собираюсь тебя перевоспитывать. Давай остановимся. Сейчас не лучшее время, чтобы входить в чащу.

– Послушай, – не унимался Сэм, – может быть, этот остров находится в другом измерении? Может быть, каждый человек на этой планете, когда идет ночь напролет на восток, как бы запускает программу своего перемещения? Это ведь телепортация! Это невероятно, я должен записать!

Он достал из рюкзака толстый записной куб с утроенной плотностью записи. Таких кубов обычно хватало на десять лет непрерывного разговора.

Быстро заговорив в куб по-английски, Сэм в своем волнении даже не вспомнил, что саланга знает этот язык. И только на фразе "это может принести огромный коммерческий успех" он осекся и взглянул на нее. Та и не скрывала, что внимательно слушает его и было ясно, что она все понимает без труда.

– Институт геологии, я думаю, не сумеет оценить коммерческий успех телепортации, – с усмешкой произнесла саланга.

– Откуда ты знаешь английский?

– Почему тебя интересует коммерческая сторона телепортации?

– Что ты знаешь о телепортации?

– Зачем ты идешь в мелонизовую чащу?

После этого обмена вопросами, Сэм разозлился. В конце концов, саланга это обычная девчонка, которая насмехалась над ним. Он захотел показать ей, что с ним не стоит шутить. Сэм сделал рывок вперед, чтобы повалить ее. Однако он схватил руками воздух. В эту же секунду она ударила его рукой по шее, а когда он завалился на спину, скрутила ему руки неизвестно откуда взявшимся жгутом и завела их за голову. Правой рукой она приставила свой охотничий нож к его горлу.

– Не надо думать, что я глупее тебя. У нас примерно равные силы. Только я у себя дома, а ты на чужой территории. Ты нужен мне и ты нужен планете. Не зли нас с ней. Понял?

Сэм кивнул. Он был оглушен и ошарашен. Так себя с ним не вел никто.

Саланга слезла с него, убрала нож обратно и спрятала жгут в поясе. Потом она подала ему руку, и он взялся за нее, чтобы встать. Сэм отряхнулся и сказал:

– Извини, я погорячился. Больше этого не повторится.

– Надеюсь.

Оба были уставшими и голодными. Они перекусили тем, что было в рюкзаке у Сэма и стали молча чего-то ждать.

Через некоторое время саланга сказала:

– Мы должны просидеть здесь до вечера. Потом пойдем в чащу. Если ничего за это время не произойдет, значит, нам повезет на всем пути.

И как только она это сказала, из леса послышался гам и в небо поднялась туча птиц.

– О, черт! Это вороны! Хватай свой мешок, бежим.

Надеюсь, ты бегаешь очень быстро.

– А в чем дело?

– Это убийцы. Они не пустят нас в чащу живыми.

Эти слова придали Сэму сил и они побежали.

Бежали они в чащу, как к единственному месту укрытия, а значит навстречу стае. Правда, они бежали не по самому короткому пути, а чуть в сторону от птиц, да и те еще не летели к ним, а только формировали свой клин. Это дало им несколько лишних минут. Но бежать было слишком далеко. Лес оказался дальше, чем это виделось.

Саланга летела, как стрела. Сэм изо всех сил старался не отстать, но видел, что с каждым шагом она отрывается от него. Он понял вдруг, что она успеет добежать, а вот он – нет. Да и птицы, конечно же, охотились за ним, а не за ней. Он уже слышал жуткий гвалт у себя за спиной и почти совсем отчаялся.

– Эй! – заорал он что было сил.

Саланга оглянулась и остановилась.

– Черт! – в эту секунду он догнал ее. – Давай сюда мешок!

Она содрала с него мешок и со всего размаху кинула его в воронью стаю. Птицы с криком набросились на него и Сэм воспользовался этой секундой. Вдвоем они побежали еще быстрее. Но рюкзака воронам хватило ненадолго. Они снова надвигались. Лес был совсем близко, но стая была ближе, и она надвигалась. Вдруг среди жуткого гвалта над бегущими наступила секундная тишина.

До первых деревьев оставалось всего десять метров. В этот момент тишина сменилась ревом и свистом падающих тел. Птицы перешли в атаку.

– А-а-а-а!!! – закричал Сэм и, пригнув голову, в последний момент вбежал за деревья. Сзади послышался грохот ударившихся о землю десятков птичьих тел. Они не смогли затормозить. Сверху их придавили следующие.

Пробежав еще метров десять по инерции, Сэм упал на колени. Сердце колотилось, перед глазами были красные круги. С такой скоростью он не бегал давно. Рядом тяжело дышала саланга.

– Господи, откуда здесь вороны! Это ведь Лиоликумба, а не Земля!

– Это не Лиоликумба. Это остров Вечной Любви.

– Ничего себе вечная любовь! Что же тогда творится на острове Вечной Ненависти!

Саланга показала рукой на его спину.

– Посмотри!

Он стянул с себя куртку и только теперь почувствовал, что кожа на спине жутко болит.

Спина куртки отсутствовала. Вместо нее были жалкие лохмотья.

– О, черт! Мы еле успели! – Сэм посмотрел на салангу. – Если бы не ты, мне бы пришел конец.

– Запоздалая благодарность. Кто-то пять минут назад хотел преподать мне урок.

– Но я же извинился!

– Ладно, чего уж там. Ну-ка, покажи лучше спину!

Он повернулся к ней спиной.

– Да-а... – протянула она. – Здесь работы целому госпиталю.

– Что, так плохо?

– Обойдется, сейчас обработаю.

Сэм тоскливо посмотрел за деревья, стая уже улетела, только мертвые тела лежали на земле.

– Все мои лекарства остались в рюкзаке. Да и все остальное. Стоило собираться в дорогу!

– Думаю, там уже нет ни лекарств, ни рюкзака.

Так что не стоит даже думать о том, чтобы выйти из леса.

– Я и не собирался. Мне таких трудов стоило попасть сюда...

– У меня есть подозрение, что выбраться отсюда нам теперь будет гораздо труднее, чем попасть.

В это время саланга достала из своего пояса какие-то порошки и листья и стала обрабатывать спину. Сэм морщился, но терпел.

– Глубоких ран нет, только порезы. Ты легко отделался, чего не скажешь о твоей куртке. Через две недели у тебя не останется даже шрамов на спине. А с одеждой надо что-то придумать. Осенью в одних брюках не походишь.

Саланга сняла с Сэма остатки рубашки, на секунду задумалась, потом сказав, "ну-ка, ну-ка", достала из своего волшебного пояса нитку с иголкой и села за работу. Ножом она отрезала рукава рубашки и бесполезные остатки спины куртки и рубашки. Потом перед рубашки она приложила к спине куртки и пришила его задом наперед, а рукава рубашки вложила в рукава куртки и тоже подшила. Теперь куртка-рубашка застегивалась и сзади с спереди и не имела воротника. Вид у нее был несколько странный, но главную свою задачу согревать, она выполняла, а больше ничего и не требовалось.

– И кроме того, очень удобно обрабатывать раны.

Не надо снимать, можно только расстегнуть.

– Ну, ты мастер! Тебе нужно участвовать в выставках авангардистской моды.

– Хватит смеяться, давай отдыхать. До утра нам теперь некуда торопиться, поэтому весь остаток дня будем сидеть и набираться сил на дальнейшую дорогу.

4

Остаток дня и ночь прошли без проблем. Они не разжигали костер, но ночь была удивительно теплой и они даже не замерзли. Утром они пожевали каких-то листьев, которые нарвала саланга. Сэм сразу почувствовал прилив бодрости. Однако есть хотелось все равно, ведь в последний раз они ели сутки назад. – У меня здесь есть небольшой домик, – сказала саланга, – где я жила несколько лет. Но туда идти несколько дней. Хотя по пути и есть некоторые кладовки с едой, на двоих ее будет маловато. Так что придется затянуть пояса потуже. Они дошли к обеду на одну такую кладовку, где еды было достаточно на двоих, но съели они только половину, чтобы оставить себе на обратную дорогу. После небольшого отдыха, они пошли дальше. – Откуда на этом острове вороны? – спросил Сэм. -Ведь вы их называете так же, как и мы? – Я не знаю, как они здесь появились. Это вообще довольно странное место. Здесь встречаются места с других планет и не дай бог нам туда попасть. – Например? – Например, болотные гиппопотамы с пресловутой Альфы Центавра. – Здесь?! – Да, здесь. Или лианы-присоски, или змеи-крысы, или ядовитые шипокрылы, или каменная площадь, или снежный холм, или... – Хватит, хватит. На пустой желудок все эти названия кажутся слишком реальными. Мне пока хватило ворон. – Вороны, это только начало. Теперь мы не сможем выйти тем же путем, что и пришли. Они будут ждать нас там. Поэтому выходить придется через восток. А это очень трудно. Я пробиралась там всего раз и больше не хочу повторять опыта. – А что там, на востоке? – На востоке то, о чем говорят тексты. – Тексты? – Да, древнейшая летопись. – Но нигде, ни в каких документах не упоминается об этой летописи. – Мы умеем хранить тайны. – Тогда почему ты рассказываешь мне все это? – Потому что ты упомянут в текстах. – Я? Как они могли упомянуть об этом, если я о них ничего не знаю. – Не мне судить об этом. Все, что говорилось в текстах, исполнялось в точности. У меня нет причин не доверять им. – Расскажи мне об этих текстах. – Тексты хранятся в главном информатории. Хотя ваши ученые думают, что изучили все, что в нем находится, они не увидели текстов. Непосвященный человек вообще очень редко замечает их. Если это происходит, значит, он рожден со Знанием. Таких людей было всего двое и все они впоследствии стали великими преобразователями. Так вот, эти тексты – дословный перевод неких рун, которые якобы хранятся в надежном месте на острове Вечной Любви посреди мелонизовой чащи. Кстати, в текстах даны объяснения всем этим дурацким названиям типа планеты Лиоликумба-торнадо, остров Вечной Любви, город Красивых Снов и тому подобных. Правда все эти объяснения из-за их дословности настолько сложны, что еще никто не смог растолковать их всем. – А о существовании текстов знают все? – Конечно. У нас нет тайн друг от друга. Мы просто не говорили вам о них. Да вам и не надо знать. Земляне всегда были слишком любопытны. Это нездоровое любопытство. Вы всегда интересуетесь, откуда можно извлечь деньги. – Опять камень в мой огород? – Да. Хотя трудно упрекать человека, если он просто выполняет свою работу. – Какую работу? – опешил Сэм. – Насколько я знаю, раньше это называлось промышленным шпионажем. А ты, сэр Сэмюэль-младший, потомственный шпион высшего класса, который знает и умеет много того, что обычным гражданам знать и уметь не полагается. – Откуда ты знаешь все это? Тоже тексты рассказали? Откуда ты знаешь английский язык? Что это за тайная слежка? – Оттуда, Сэм, что моя мать – землянка. Я унаследовала запах расы моего отца, а мой брат родился брюнетом, его кожа ничем не пахнет и он не смог жить на этой сверх спокойной планете, а улетел открывать новые миры. Я наполовину землянка. И это помогает мне чувствовать вас как никому другому. – Ты землянка?! Но ведь это значит, что мы одного происхождения! Что у нас одинаковые предки! Как же такое возможно?! – Это мы и идем узнавать, ведь так? Я знаю не больше твоего. Просто у меня к тебе огромная просьба. Оставь, пожалуйста, на время все свои шпионские привычки и стань просто исследователем. Нам предстоит пройти трудный путь, а потом еще расшифровать руны. Поэтому я предлагаю заключить временное перемирие. – Я согласен. Мне тоже хочется узнать обо всем этом как можно больше. И ради этого я даже согласен не задавать лишних вопросов, пока. Чтобы потом сполна получить информации. К вечеру они дошли до следующей кладовой, перекусили и решили развести костер. Саланга снова обработала раны Сэма и они легли спать. На следующий день к обеду земля под ногами у них стала более мягкой, деревья – более низкими, воздух – более влажным. Они подходили к болотам. – Нам нельзя сворачивать и обходить болото. Мы потеряем слишком много времени, а в текстах говорится, что успеть мы должны до первого снега. – Значит, пойдем через болото. – Здесь может пригодиться твоя сноровка. Будь бдителен. Через час они вошли в топь. Они шли теперь очень медленно, саланга ориентировалась по каким-то невидимым меткам. То и дело они проваливались по пояс в черную жижу. Однажды вода достала до царапин Сэма и они стали саднить. Через некоторое время впереди послышались громкие ухающие звуки. Саланга замерла и подняла вверх руку, показывая, что надо молчать. Звуки повторились метрах в сорока слева. Потом сзади справа кто-то громко закричал гортанное "э-э", от которого волосы на голове встали дыбом. Саланга достала свой нож. Они медленно двинулись дальше. Звуки иногда повторялись то там, то здесь, и каждый раз они замирали на месте, пока какофония не утихала. Так они шли несколько часов. Нервы у обоих были на пределе, руки дрожали. Кроме того, ядовитые испарения, голодный желудок и жажда не улучшали самочувствия. И, наконец, саланга допустила ошибку. Во время очередных уханий, она оступилась, и, чтобы не упасть, схватилась за ветку чахлого деревца. Сразу же земля под веткой пошла вниз, а на ее месте возникла огромная пасть болотного гиппопотама. Саланга отпрыгнула в сторону, и пасть захлопнула пустоту. "Будто чемодан закрылся", – машинально подумал Сэм. В ту же секунду рядом с ним земля пошла вниз, и он, не долго думая, прыгнул вперед. Он вырвал чахлое деревце из земли, сломал его пополам ногой и сделал себе посох с острым концом. Другого оружия он сделать себе не мог. Вокруг оказалось огромное количество гиппопотамов. Они все были обрадованы новой добычей и каждый хотел схватить людей первым. Среди животных возникла давка, рявканья, уханья и "э-э-э" стали раздаваться повсюду. – Следи, чтобы меня не сожрали. Я буду искать вехи, – крикнула ему саланга и стала прыжками передвигаться вперед. Сэм двинулся за ней. Несколько раз он оступался и падал, пару раз саланга проваливалась по грудь и Сэм с громким выдохом одним рывком доставал ее из жижи, однажды он заметил впереди подозрительное шевеление почвы и, когда саланга хотела наступить туда, схватил ее за руку и резко притянул к себе. Пасть гиппопотама с шумом захлопнулась на том месте, куда они должны были наступить. – Спасибо, – выдохнула саланга. – Не за что, ищи дорогу. Еще около часа они прыгали, тонули, били палкой по мордам, и резали ножом пасти чудищ. Сэм даже не оглядывался, не желая видеть месива чудовищ, спешащих за ними. Путь в несколько километров они шли целый день. И когда, наконец, почва под ногами снова стала твердеть, они не поверили своему счастью. Еще полчаса, и у них под ногами снова обычная земля чащи. Они повалились со стоном на землю. Грязные, исцарапанные, голодные, страдающие от жажды, они не могли даже пошевелиться. Наконец, Сэм сел и посмотрел на свою одежду. Она была вся черной от болотной грязи. Отвратительный запах забивал нос. Саланга выглядела не лучше. Она устала больше него, так как шла первой и чаще проваливалась во все лужи. – Далеко до твоего дома? – осипшим голосом спросил Сэм. – Пару часов быстрым шагом. – До ночи доберемся, как думаешь? – Должны, иначе нам конец. Это место жительства змей-крыс. Вон их норы повсюду. Как только солнце зайдет, их тут столько повылезает, никакие ножи не спасут. – Тогда нечего разлеживаться. Там отдохнем. Пошли. И они с кряхтением поднялись и побрели вперед, стараясь двигаться как можно быстрее. Через три часа они добрались до дома. Начинало смеркаться. Они зашли внутрь и саланга заперла дверь. Шва прохода теперь не было видно. – Могу сообщить тебе, что здесь два душа, две ванных комнаты, две спальни и одна, но зато большая кухня. У нас есть время помыться, постирать одежду, поесть и выспаться всласть. А завтра мы пойдем дальше. – Первая приятная новость за эти дни! Не будем тратить времени на разговоры! Это был вечер блаженства. Никогда еще Сэм не испытывал такого наслаждения от душа, ванной, вегетарианской еды и сферы-постели. Они засунули одежду в утилизатор, а себе достали новые костюмы, которые облегали тело, как это было принято на Лиоликумбе. Саланга дала Сэму нож с креплением на икре и чудо-пояс. – Хочешь посмотреть, чего мы избежали? – она приоткрыла штору дома. За окном в неярком свете звезд земля буквально шевелилась от волосатых существ, один укус которых убивал человека на месте. – Хочется никогда отсюда не выходить, – сказал Сэм. – К сожалению, завтра мы пойдем дальше. Однако отдых нам совсем не помешает. Спокойной ночи. – Спокойной ночи. Сэм заснул, не успев закрыть глаза.