Текст книги "Душегуб (СИ)"

Автор книги: Татьяна Линг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 6

Душегуб высадил меня дома и, сославшись на необходимость отчета перед высшим руководством, умчался в ночь. Я разделась приняла душ, приготовила ненавистный мною кофе и начала работать, благо режим «гость» у Душегуба на компьютере был включен. Час, два, три... я просматривала видео, которые по временным рамкам совпадали с моментом нападения на резиденцию губернатора и мою квартиру. Я задумалась. Не может убийца быть настолько неуловимым, а группа убийц так и подавно. Надо было расширить поиск.

– Вирус.

– Да. – ну вот почему мне всегда отвечали, как будто я ее оторвала от важ-ных дел или не пустила на свидание.

– Мне необходима информация о проектах Губернатора и его собственно-сти. Включая дальних родственников и умерших.

На это мне не ответили, лишь через еще несколько часов, когда уже начало светать, у меня появилась вкладка по всему имуществу политика. Душегуба все еще не было и я начала нервничать.

– Вирус, а где Робот?

– Слушай, ты хочешь спросить, где находится Душегуб, а не Робот. – утвердил искусственный интеллект.

– Хорошо, где Душегуб?

– Не могу сказать, я его не отслеживаю, потому как опасно связываться с Роботом, это первое, а туда куда они направились, а точно не полезу– меня там просто прихлопнут, как мошку.

– И он не выезжал из того места, где тебя прихлопнут как мошку? ╛ Пере-дразнила я Вирус.

– Нет.

– Стоп! – закричала я.

– Ты для чего так орешь?!– возмутилась программа.

На отрезке видео, по парковке, ровно за час до взрыва, шла небезызвестная телеведущая Кларисса Вэй, собственной персоной. Она села в огромный автомо-биль телекомпании и взмыла в небо. Что надо было этой лживой женщине там?

Душегуба все не было. Расследование необходимо было продолжать, пото-му как всех, относящихся к делу, буквально убирали со скоростью света: девушка– ученый, два сыщика, попытка убрать меня и губернатор, с кучей народа.

– Оформи мне одну из машин Душегуба.

– Робот убьет меня.

– А если ты этого не сделаешь, то убью тебя я.

На телестанцию летела со скоростью света, предварительно позвонив Тому и объяснив, почему мне необходимо организовать эвакуацию главной телебашни.

Эвакуация шла полным ходом, когда выходила из автомобиля. В отличие от Душегуба, я припарковалась на нижних этажах. Ухватив одного работника, в их бесконечных коридорах– лабиринтах, я сунула под нос свой значок. Испуган-ный парень сразу отвел меня в знакомую приемную и бегом побежал к ближай-шему выходу, который мерцал красным цветом.

Секретарь вежливо попросила меня подождать, но я взяла след. Буквально толкнув ногой хромированную дверь, залетела в комнату.

– Что вы себе позволяете! – Кларисса возмутилась, но это лицо было настолько профессионально тренированно показывать исключительно правиль-ные и нужные эмоции, что маска мигом вернулась на место. – Кто вам дал право так врываться в мой кабинет? Где Душегуб?

– А вы соскучились? – съязвила я, подходя к ней ближе.

Не знаю, возможно она почувствовала, что я не буду настолько ласковой, как в прошлый раз был с ней Комитетчик. Но она вернулась на свое кресло, с ко-торого буквально пару минут назад соскочила.

– Что вы делали у губернатора? – та побледнела, но и слова не произнесла, – я хочу вам напомнить кто я, – тут я немного промолчала обдумывая свои после-дующие действия, то что я собиралась совершить, могло называться преступлени-ем против государства, но в тот момент, я не думала о последствиях.

Вытащив из кобуры пистолет, направила его в сторону Клариссы и нажала кнопку боевого режима, теперь девайс сорвется очередью, по одному моему при-косновению.

– Я могу пристрелить тебя на месте, без суда и следствия – если честно, я лишь повторяла слова, которые мне говорил раньше Душегуб, а для пущей убеди-тельности, чтобы показать ей степень своей ярость, скинула с ее стола документы. Те веером разлетелись по полу.

– Я просто хотела выяснить несколько вопросов.

– Каких вопросов, подробнее, отвечай?

– Кто выдал информацию, я хотела помочь Душегубу.

– Врешь, – зашипела я, – ты еще тогда сказала, что не можешь раскрыть ис-точник, намекая на его высокое положение.

– Я не хотела говорить Душегубу, что и понятия не имею, что происходит у меня под носом, на моем канале.

– Что за бред ты несешь?!

Слезу брызнули из глаз теледивы:

– Он ушел от меня, бросил, мы расстались. Душегуб не звонил и не отвечал на письма, мне было одиноко, а тут он приходит и пытается выяснить, кто при-слал материалы, а они были присланы в черном конверте, без опознавательных знаков. Я подумала, если смогу ему помочь, то...

– Что сказал тебе губернатор?

– Ничего он не сказал, выгнал меня за дверь.

От досады я рухнула на стул, а у той началась настоящая истерика:

– Он тебе тоже нравится, я видела, как ты смотришь на него. Но ничего, скоро поймешь меня, когда от боли будет скручивать внутренности, пустота будет разъедать, потому как он не будет никогда с тобой. Душегуб ни к кому не привя-зывается, он самый расчетливый и опасный агент в Комитете, ты же знаешь это. Лично отчитывается царю. Поэтому не удивительно, он составит партию на выс-шем уровне.

– О чем ты? ╛ Я совершенно не понимала, почему подобный словесный по-ток заставляет меня чувствовать внутри такой дискомфорт.

– А ты не знаешь? ╛ та моментом перестала плакать и взглянула на меня с такой злорадной радостью в глазах.

– О чем таком я должна знать? – этот разговор порядком начал мне надо-едать.

– Ха– ха– ха. – засмеялась Кларисса, – Душегуб не свободен.

Я поднялась и пошла на выход, это неприятно кольнуло меня, даже что уж сказать, не приятно кольнуло, мне действительно стало больно. Почему он мне этого не сказал? Он спал со мной в одной кровати. Будучи не свободным, он спал со мной в обнимку. Конечно, ничего не было, но сам факт.

Тогда для чего все эти взгляды, от которых становилось горячо и постоян-ные прикосновения то к руке, то к плечу.

С другой стороны, если он один из самых опасных агентов и подчиняется непосредственно царю, то возможно, его тело в действительности не принадлежит ни ему, ни его избраннице. В голове творилась сущая путаница. В буквальном смысле меня обуревали разные эмоции и я даже забылась отчего я вообще сюда приехала.

Сев в машину, позволила себе грязно выругаться. Что такого произошло, почему во мне это вызвало такие неприятные эмоции, да я знаю его всего не-сколько дней. Тряхнула головой. Работа, поймать убийцу или убийц, срочно и по-слать комитетчика подальше. Вернуться к своим расследованиям, где я не буду подконтрольна никому и смогу выбирать каким образом мне осуществлять след-ствие. Сразу стало легче, работа позволяет отвлечься от неприятностей.

╛ Том, ╛ вызвала я начальника полиции, ╛ спасибо за такую оперативность.

╛ Не проблема, ╛ устало ответил тот, ╛ Станислава, руководитель эвакуацион-ной группы сообщил, что никаких опасных устройств не обнаружено, сейчас про-веряем машины, но после, если все будет чисто, надо принимать решение об окончании операции.

╛ Мне необходимо еще немного времени, а основной свидетель по делу, все еще находится в здании, поэтому, ты можешь завершить сам процесс, но мне необходима защита этого свидетеля.

Кнопкой дала отбой.

– С чего начать, с чего начать...– бормотала я.– с чего продолжить.

Улыбнувшись, я подняла автомобиль в воздух и рванула в то место, куда позвала меня моя интуиция.

Глава 7

Я плавно спустилась на снежную площадку острова, под номером шестьсот восемнадцать, расположенного на месте древней части России, Раздробленная Сибирь.

В официальных декларациях у погибшего губернатора этой земли не зна-чилось, но вот у его бабушки, которая была введена в летаргический сон более ста лет назад, и которая не могла числиться ни среди живых ни среди мёртвых, что и привлекло мое внимание, было несколько территорий. Именно они меня заинте-ресовали, а начала исследование с самой дальней и заброшенной части Объеди-ненной Земли.

Еще на подлете к самому острову, я рассмотрела внизу несколько выстро-енных в ряд сооружений с полукруглой крышей, похожей на ангары или склады для хранений. Строения появились здесь не более ста лет назад, потому как, на из-начальном плане их не значилось, что могла означать только одно ╛ изменения по-явились при Рее Фитче. Стараясь избежать встречи с охраной, которая могла здесь находится, я припарковалась, как можно дальше, пройтись можно было и пешком.

Перед тем как продвигаться к бункерам, я запустила несколько Дронов впереди себя: пусть сканируют и передают в центр. Связи с Душегубом не было.

Склады расположены симметрично, приблизительно одинакового размера. Достаточно большое капиталовложение, даже для губернатора. Это не могло не радовать– значит я в нужном направлении.

Электронные замки не были закрыты, владелец не боялся быть обнаружен-ным. Дверь открылась и из глубины пахнуло сыростью и темнотой, такой липкой и влажной, что я поежилась. Снаружи искристый снег и свежесть, а там, могиль-ная тишина. Но этим и отличается сыщик от простого человека, мы ищем везде, не смотря ни на что. Пока наши клиенты в теплых кроватях, мы мерзнем в страшных подвальных помещениях.

Первыми в бункер влетели компьютеры. Температурный режим, значи-тельный минус, подталкивал на вывод о том, что живых существ здесь нет, значит можно не опасаться, что меня пристрелит перепуганный и заспанный охранник. Снова поежилась. Инстинкты подсказывали ╛ рваться вперед, а опыт ╛ старался осторожно ввернуть вовремя несколько советов. Я выдохнула белый пар:

– Вирус, план. ╛ Дроны уже должны были передать ей информацию.

– Сейчас надо пройти вперед, метров десять, и повернуть направо, там должен быть пульт управления или лаборатория, я чувствую скопления компью-теров, – потом немного промолчала, явно что– то оценивала, – Стася, будь осто-рожна, в прошлый раз дроны не заметили убийцу в доме. И хотя, я не вижу живых структур, или движущихся объектов, будь внимательней.

Хорошее замечание, достала пистолет и сняла с предохранителя. Освеще-ние периодически вспыхивало и гасло за моей спиной, как только я подходила к следующему отрезку коридора, сзади, как только выключалась лампа, меня словно отрезало от реальности.

Вот он, пульт управления: стеклянный просторный кабинет, дверь снова не заперта. Несколько мониторов включилось автоматически, реагируя на мое при-сутствие. Как только видеокамеры заработали, в помещениях везде включился свет и меня ненадолго ослепило.

Теперь мое появление точно не осталось не замеченным. В кабинете стояли столы, на нескольких из них стояли кружки с кофе. Судя по запаху и островкам плесени, налили их давно. Если бы не это, то можно было предположить, что в один момент все работники вышли, не торопясь на улицу, покурить.

На столах, помимо различных расчетов, диаграмм, смысл которых я совер-шенно не угадывала, лежали то тут, то там талмуды: старые потрёпанные томики Библий, Торы, я даже обнаружила Коран. Они были здесь непросто так, судя по заметкам, различным пластиковым закладкам, их изучали. Странное место для изучения священных писаний.

Я развернулась к мониторам, расположенным во всю стену. Теперь можно рассмотреть и понять, насколько огромной была эта лаборатория. Километры под-собных помещений, а в них... в них везде, целыми рядами, были расположены клетки. Они все были пусты. Тут Вирус прервала меня:

– Я не могу войти в систему, мне необходимо непосредственное подклю-чение.

Как я не любила непосредственное подключение. Это означало, что Вирус попадет в закрытую систему, изолированного от внешней сети, компьютера, без возможности выбраться оттуда самостоятельно. Информация была необходима нам всем, поэтому, обнаружив гнездо подключения к системному блоку, воткнула флэш-карту с программой.

Скрипучее и неудобное кресло приняло меня в свои холодные объятия, сейчас необходимо ждать. Сначала потух один их экранов монитора и на его чер-ном фоне побежали цифры и номера– Вирус в системе. Кто побеждает пока не яс-но, я знала только одно, там в электронном мире, моя девочка сейчас борется с за-щитными барьерами. В ее силе и ее успехе я не сомневалась никогда.

Тут неожиданно завибрировало средство связи на часах. Я посмотрела на номер, он не определялся:

– Слушаю.

– Где ты? – прорычал мне знакомый голос.

– Я на расследовании, там, где и положено. – я все еще злилась на него, не свободного мужчину, который так легкомысленно спал и обнимал меня в своей постели, гад. Обида была какой-то глупой и детской, но отрицать, что она все же была, тоже не имело никакого смысла.

– Скажи мне пожалуйста, – начал он более спокойным тоном, а я вдруг по-няла, спрашивает он меня не из праздного любопытства, тем более, что он доволь-но давно не выходил на связь, – где протекает твое расследование и почему, в та-ком случае, я не получаю от тебя сведений?

Тут я задумалась, все мои данные, с момента прибытия, шли непосред-ственно на мой интернет ресурс и автоматически пересылались Душегубу, я от-лично помнила, как включила уведомление об этом. Если он данные не получает, значит эти данные получает кто– то другой и я нахожусь под колпаком. Мои во-лосы встали дыбом. За мной следили, самое страшное– Вирус этого не обнаружи-ла.

– Я нахожусь на острове ...– начала я быстро тараторить, в надежде, что он сможет меня услышать, но связь оборвалась. – Твою ж мать.

Я быстро начала набирать на клавиатуре три точки, они означали для Ви-руса знак, срочно покидать систему, потом были секунды, до того момента, когда кнопка на переносимом устройстве загорелась красным, оповещая, что Вирус на месте.

Как только это произошло, свет потух и включились красные лампы, включена экстренная эвакуация, как при пожаре. Птичка в клетке, а ловушка за-хлопнулась.

Надеюсь, смогу вырваться, и очень надеюсь, что моя помощница хоть что– то обнаружила. Звук сирены давил своим мелодичным, настойчивым звуком. Подбежав к входной двери, я толкнула. Ожидаемо ╛ та была закрыта.

– Вирус. – проорала я.– пожарный выход.

– Прямо по коридору... – голос оборвался и я услышала, как звук от него ломается и трансформируется, программу повредили, это было невероятно. Я рва-нула прямо по коридору, мимо комнаты управления. Никаких опознавательных знаков, решила побежать по правую сторону, обычно логичное расположение, са-мое правильное и именно этот коридор был ближе всего от выхода лаборатории.

Проверещало и потухло сообщение на часах, один их Дронов выведен из строя. Это был ближайший ко мне гаджет, второй полетел в дальний край бунке-ра– именно там располагались пустые клетки.

И тут, медленно на стене, напротив меня, стали появляться четыре глубо-кие отметины, с характерным звуком. Убийца был тут и он был невидим для меня. Пистолеты натренированным движение сделали несколько коротких выстрелов. Если это нечто может убивать, оно реально, а значит его можно физически уни-чтожить, а если я это не вижу, значит имеет то, что делает его невидимым, созда-вая иллюзию. Любая голография, хотя и способна ввести в заблуждение, тем не менее не может стереть объект из реальности, а значит:

– Свет, – проорала я, маячок, закрепленный на плаще, незамедлительно со-рвался, теперь надо смотреть на пол и стены внимательно, я потихоньку отступала снова к выходу. Мигающие красные фонари, немного сбивали мой фокус.

Я сделала небольшой шаг назад, еще один, и тут, от стены образовалась тень. По ней открыла пальбу. Нечто с грохотом упало на пол. Голограмма частич-но съехала, показывая, что на меня только что напало.

Безумный взгляд ярко алых глаз, страшная черная, как будто эбонитовая кожа. Это существо было двуногим, впереди на руках, если это можно назвать ру-ками, красовались огромные когти. Страшная перекошенная морда, то ли челове-ка, то ли какого-то фантастического монстра. Оно смотрело на меня в упор, го-лодными, мелкими глазками.

– Что ты такое? – я попыталась определить степень повреждения этой сущ-ности, но та начала открывать свою пасть. Словно не имея костей, рот мерзости открывался и по размеру уже достиг половины своего собственного тела. Множе-ственные ряды мелких и желтых зубов внутри растягивались Господи, да оно хо-чет сожрать меня. Не оставалось никаких сомнений– именно это нечто и сожрало девушку.

Зверюга приосанилась, готовясь к прыжку, я же приготовилась стрелять, как вдруг нас двоих отшвырнуло в противоположную стену взрывной волной. Мы, ударившись об нее, повалились на пол. Голова кружилась и тошнило, а еще я не могла сфокусироваться, звон в ушах и потеря ориентации. По чавкающему зву-ку я поняла, что зверюге тоже досталось. Решила не оставлять твари и шанса за-стать себя врасплох, выстрелила длинными очередями в сторону. Чавканье пре-кратилось.

Дыра от взрыва позволяла яркому солнцу заливать некогда пустой и тем-ный коридор. Темная фигура, в плаще, вышагивала мне на встречу. Кто– то подо-шел – друг это или враг определить было невозможно. Проваливаясь в темноту, звала Душегуба.

Открыла я глаза в небольшой комнате, с выкрашенными в светло голубой цвет стенами. Поморгала глазами, болела правая сторона лица: судя по припухло-сти, там сильный ушиб. Села на скамье, на которой до этого лежало мое бедное тело и поняла, что нахожусь не в палате госпиталя, даже не в лапах преступников или убийц, это была... тюрьма. Подошла к гладкому звуконепроницаемому стеклу и прижалась к его прохладе ушибленной щекой.

На мне была пижама голубого цвета. Голубой цвет: полицейский под аре-стом или правонарушение, совершенное должностным лицом. Что же это такое. Зная, что нельзя кричать и вести себя не подобающим образом. К нарушителям спокойствия могли применяться самые жесточайшие меры наказания. Я вернулась и села на кровать– потекли часы ожидания.

Одно меня не могло не радовать, я жива. С другой стороны, люди, одетые в голубую униформу проживали не долго– ровно до оглашения приговора. Через какое время за мной пришли, я настолько изнывала от одиночества и замкнутого пространства, что готова была решиться на физические наказания, лишь бы не си-деть в этом, абсолютно лишенным звука, месте.

Три охранника с оружием в руках вывели меня из камеры. Надо сказать, что находилась я не в общем блоке для преступников в форме, а в отдельном, ка-меры снаружи не могли мной посмотреться, это секретное подразделение, под контролем Комитетчиков. А это дурной знак, они в принципе могли меня при-стрелить, без объяснения причин. С одной стороны я надеялась на блондина, но головой понимала, что Душегуб навряд ли решил меня посадить за стекло. Что– то подсказывало мне, что передо мной будет разыграно представление. И что оно инициировано заговорщиками.

В комнату для допроса, которая мало чем отличалась от подобных ей в по-лицейском управлении, зашло двое Комитетчиков, все в черном. Один из них расположился рядом, напротив меня за столом, другой встал напротив зеркала. Интересно, кто за нами сейчас наблюдает в соседней комнате, Душегуб? Он ведь не может не знать, где я, или же мистер Икс, которого мы разыскиваем?

– Станислава Никитина? – начал допрос сидящий за столом. Его лицо было изуродовано шрамами от какой-то болезни. Странно, что он не хочет избавиться от этого, в наш век просвещённой медицины, такие проблемы убирались на раз.

– Да.

Он продиктовал мой номер, а так же лицензию и ее срок. Потом стал зада-вать вопросы о семье. Когда с моей автобиографией было покончено, он спросил:

– Как вы думаете, почему вы здесь?

– Сейчас вы мне и ответите на этот вопрос. – я не буду облегчать ему рабо-ту.

Тот осклабился, конечно, это прямое нарушение протокола, он должен был для начала представиться и заявить суть обвинений:

– Вас обвиняют в государственном преступлении, в частности, в превыше-нии своих полномочий, Кодекс о должностных преступлениях статья сто семна-дцать пункт три.

– В чем же это выразилось?

– Вы представились сотрудником Комитета и выбивали признательные по-казания у человека.

Я сразу вспомнила журналистку.

– Что вы скажете на этот счет?

– Я скажу, что в связи с расследованием уголовного дела, я нахожусь под контролем Комитета и отчитываюсь о своих действиях непосредственно вашему агенту.

– Кому? – этот вопрос задал стоящий у зеркала, он играл роль плохого по-лицейского, периодически делая резкие движения и нелогичные перемещения вдоль зеркальной стены, как бы отвлекая меня от своего напарника.

– Душегубу.

– Тем не менее, закон для всех одинаков, – опять резкое движение и тот оказался ко мне носом к носу, – вы не имели права представляться сотрудником Комитета.

Я сложила руки на груди, немного отстранилась от агрессора и процедила:

– Я никогда не представлялась сотрудником Комитета.

– Даже так? – удивился тот и вернулся к посту возле зеркала.

– Но у нас есть показания женщины, которая утверждает, что вы, предста-вившись сотрудником Комитета, напали на нее и под давлением пытались выбить показания. – продолжал "хороший" полицейский.

– Она лжет, – заявила я, надоело отпираться, вы меня достали, – я требую сыворотку правды для себя и буду отвечать на три вопроса.

Сыворотка правды, очень неординарный препарат. Человек, у которого от-сутствуют доказательства в натуральном виде, мог заявить о его применении. За-давать можно было от одного до трех вопросов– более мозг не выдерживал, если задавался четвертый вопрос или даже пятый, то допрашиваемый становился ово-щем.

Отказать правительство, от проведения этой процедуры не могло, самым замечательным было то, что должны были присутствовать два независимых сви-детеля. Мне просто необходимо, чтобы о моем задержании сейчас узнало, как можно больше людей, чтобы Комитет имел это ввиду. Если бы у них были не-опровержимые доказательства, то меня бы уже вели на расстрел, значит, у них еще существуют сомнения по этому поводу и это необходимо использовать.

– Вы ведь понимаете, это лишь ее слово против моего. Я хочу двух свиде-телей, начальника полицейского управления Тома Страйка и Душегуба.

– Загвоздка в том, что оба они являются должностными лицами и могут выступать только от лица государства. – Хороший комитетчик не хотел этой про-цедуры.

– Я настаиваю, чтобы они все же присутствовали и подпишу согласие, о том, что не имею претензий к свидетелям.

Они остались ни с чем, не говоря ни слова, они собрали свои документы и вышли. Осталась одна. На согласование не должно уйти много времени. Я сейчас очень переживала за Вирус, как она там, успела ли уйти в мировое интернет про-странство, чтобы спрятаться или же ее поймали.

Судя потому, что мне пока не выдвинули обвинения по незаконному вла-дению искусственным интеллектом, можно было надеяться, что ее хотя бы не об-наружили. Примерно через час, когда я уже практически задремала за столом, во-шли медики.

С самого детства я боялась белых халатов, единственное, от чего не могла спасти нас медицина это от боли и смерти, зачастую становясь проводниками первого, а иногда, и второго, врачи вызывали во мне трепет и первобытный страх перед неизвестным.

Меня подсоединили к специальному аппарату, зафиксировали голову и ру-ки на поручнях. Медицинский работник, седовласый мужчина с бесцветными гла-зами, полными отрешенности, пробубнил правила поведения и введения в сыво-ротки, мое право отказаться от применения до введение препарата в кровь, а так же последствия применения. Он это делал безучастно и так скучно, наверное у не-го по сто человек в день проходят. Ему уже совершенно все равно, что станет с подсудимым. Один раз за зеркалом включилось освещение, показывая в потайной комнате наличие разъяренного Душегуба и растерянного Тома, надо сказать, они приехали достаточно быстро.

Я кивнула головой и произнесла свое согласие на процедуру еще раз, с разрешением задать три вопроса. Прокол руки был болезненным, а вводимое ле-карство пекло, как будто под кожу вводили раскаленную лаву. Не удивительно, что задавать можно лишь три вопроса.

Время остановилось. Боль пульсировала везде. Пронзая тысячами иголок, она заползла в голову и устроилась поудобнее. Теперь я не могла контролировать процесс. Словно марионетка, подвешенная за тонкие и невидимые ниточки вы-прямилась на стуле. Комната стала как будто светлее, впереди зеркало преврати-лось в кипящую лаву, она булькала и переливалась, завладевая моим вниманием. Где-то на границе сознания вспыхивала небольшим островом вера в то, что все будет благополучно. Голос в колонках задал первый вопрос:

– Станислава, совершили ли вы государственное преступление, предста-вившись сотрудником Комитета?

Мелкие иголочки накалывали маленькие картинки памяти, заставляя их вспыхивать яркими фотографиями. Они затухали сразу, как только кукловод по-нимал, что они не относятся к делу. Боль прекратилась, как только всплыла нуж-ная ситуация в голове. Новостная башня. Я не тактично обращалась с Допрашива-емой. Все было в пределах моей детективной субординации. Перебирая мозаику своими маленькими лапками мозг искал ответ на вопрос. Мои пересохшие губы прошептали:

– Нет.

– Вводили ли вы в заблуждение Клариссу Вэй, в части того, кем вы являе-тесь на самом деле?

Боль усилилась и мое тело, минуту назад сидевшее будто я проглотила пал-ку, выгнулось. Я вернулась в сцену, когда видела Клариссу. Две встречи. Они проигрывались раз за разом:

– Нет.

Сквозь пелену, практически сумасшествия, я улыбнулась, выкусите, мой мозг и то, что его сейчас контролировало, не посчитало это преступлением. Странно, но мне не задают третьего вопроса, находиться под воздействием сыво-ротки нельзя долго. Вера, тот теплый берег, благодаря которому какое-то мое я все еще осознавало себя собой, сигналила о том, что что– то идет не так.

– Нарушали ли вы закон, Станислава?

Тут сознание не задумывалось, зная наверняка ответ. Меня затопила боль, одновременно срывая тысячи картинок в голове. Миллионы игл впились в па-мять, проецируя все значительные и незначительные эпизоды в моей жизни. Я хо-тела только одного пусть это прекратиться немедленно, с губ сорвался крик:

– Да! Да! Да! ╛ Продолжала кричать, тело сотрясала дрожь. Я проваливалась глубже и глубже, дальше и дальше, в темноту.