Текст книги "Звездный ветер (СИ)"
Автор книги: Татьяна Легасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Нас с дочкой провели до лифта невысокого здания и к моему удивлению элеватор, в который мы вошли с невысоким ничем не примечательным мужчиной, поехал вниз, а ни вверх. Я ожидала спуститься в цокольный этаж, однако лифт продолжал бесшумно двигаться все ниже и ниже, явно увлекая нас глубоко под землю. Вот это да. Похоже, мы находились в современном подобии бомбоубежища! Мы с Ульяной молча переглянулись. Я взяла дочку за руку, давая ей понять, что я рядом.
Через минуту лифт остановился, и мы вышли в длинный коридор, освещенный белыми люминисцентными лампами. Наш сопровождающий повел нас прямо и открыл дверь одного из многочисленных помещений, расположенных в ряд. Мы вошли внутрь и оказались прямо перед письменным столом с компьютером, за которым работал мой дядя Савва. Завидя нас, он тут же встал и подошел, чтобы обнять нас. В то время как сопровождающий закрыл дверь и удалился, дядя предложил нам сесть на стоящий у стола белый диван.
– Рассказывай, – серьезно сказал он, и я тут же разрыдалась, не имея больше возможности удерживать в себе ту лавину волнения, которая захватила меня целиком.
Успокоившись, я попросила дядю поговорить с ним наедине. Нельзя было при дочери рассказывать то, что произошло между мной и Ицнаром. Она не должна была волноваться из-за меня. Она должна знать, что ее мама все решит, и она будет в безопасности. Когда Ульяна ушла с очередным сопровождающим в комнату, которую выделили специально для нас, я тут же выпалила дяде всю историю, захлебываясь в эмоциях, сбиваясь, глотая холодную воду из предложенного мне стакана. По мере моего рассказа лицо дяди становилось все более и более мрачным. Он слушал, не перебивая, но его эмоции выдавали в нем сильное недовольство и даже порицание.
– Думаю, ты сама понимаешь, какую глупость ты сделала, решив самостоятельно помогать этому пришельцу, поэтому обойдусь без нравоучений, – начал он после того, как я закончила. – Как ты уже догадалась, я не простой служащий охраны. Скажу только то, что сейчас я занимаюсь вопросами обороны против проникших к нам пришельцев. Ты должна знать, что правительства не поддержат вывоз землянок с нашей планеты, мы тянем время, чтобы найти способ дать им отпор при возможном нападении. Здесь вы в полной безопасности, сюда они не смогут попасть. Мы выяснили их эмпатичную природу и поставили специальную защиту. Здесь, глубоко под землей, внутри специальных стен мы в безопасности. Они не смогут влиять на нас, не смогут проникнуть сюда, так как территория тщательно охраняется и полностью защищена. Скажи, сейчас, находясь здесь, ты ощущаешь ту же боль и тоску от разрыва с Ицнаром? – спросил он.
Мне не понадобилось и секунды, чтобы ответить:
– Да. Я связана с ним и уверена, что не существует такого места, где я могла бы укрыться от своих эмоций.
– Возможно это от того, что вы объединились ранее. Но остальные люди, находящиеся здесь, не знакомы пришельцам, поэтому, как полагают наши ученые, они находятся вне зоны эмоционального воздействия пришельцев. Ульяна точно в безопасности.
– Это радует, – сказала я, немного успокоившись за судьбу дочери.
– Майя, – серьезным голосом обратился ко мне мой дядя, – то, что ты сейчас рассказала мне, не должен узнать ни один человек, ты поняла меня? Это очень важно, иначе твоя жизнь не будет стоить и гроша.
От этих слов по моей спине пробежали мурашки.
– Пойми, ты можешь стать объектом экспериментов, если некоторые личности, – он замялся, явно не желая уточнять кто, – поймут, что ты эмоционально связана с одним из пришельцев. Если ты хочешь, чтобы все было хорошо, просто держи язык за зубами. Отсидитесь здесь, пока все не закончится, и все наладится.
– Я поняла, – заверила я, – молчу. Я не знаю, как мне справляться с теми ощущениями сильной тяги к Ицнару, но сделаю все, что смогу.
На практике все оказалось гораздо сложнее, чем я предполагала. Нас с Улей поселили в довольно просторную комнату с двумя одноместными кроватями, небольшим душем и туалетной комнатой. В первую же ночь моей изоляции под землей мне приснился кошмар. Уснула я с большим трудом, и стоило мне оказаться в царстве сновидений, как я ощутила себя в душной маленькой комнатушке, в которой мне не хватало воздуха. Я буквально начала задыхаться, при этом судорожно ища выход из тесного помещения. Я распахнула маленький проход, который обнаружился в стене, и к своей дикой радости бросилась на шею Ицнару, который стоял там, весь укрытый ярким светом, протягивающий ко мне свои руки. Я вскочила в кровати, понимая, что эта подземная тюрьма, в которой мы с Улей сейчас находились, давит на меня с неимоверной силой. Я встала, чтобы попить воды, но это не помогало. Мне хотелось выйти на воздух, но дядя сказал, что нам это запрещено. Покинуть подземный бункер мы сможем только по его приказу. До самого утра я не могла уснуть, ощущая нехватку воздуха.
Тоже самое повторилось и в последующие дни. Мне удавалось заснуть только на несколько часов, и каждый раз я просыпалась от рвущего душу ощущения тоски по Ицнару. Его образ буквально преследовал меня, впиваясь в меня когтями, заставляя меня чувствовать невыразимую горечь от его отсутствия. Я плакала в туалете, прячась от дочери, чтобы скрыть то, что происходило внутри меня. Но с каждым днем скрывать мою все возрастающую агонию удавалось все сложнее и сложнее.
Через неделю нашего заключения меня позвал к себе дядя.
– Сегодня руководство Совета Правительств Земли официально откажет пришельцам в вывозе девушек. Мы ожидаем любой реакции, будь начеку. Ицнар может начать искать тебя, чтобы забрать с собой. Может быть, что угодно, вплоть до военного столкновения. О любых изменениях своего состояния сообщай мне. Поняла?
– Да, – ответила я, уже привыкшая к ежедневному расспросу о своем настроении и ощущениях относительно пришельца, с которым я была эмоционально связана.
– Твоих родителей мы перевезли на другую тайную базу, чтобы они не могли шантажировать тебя ничем. Теперь ты неприкосновенна. Они тебя не заберут. Не переживай.
На самом деле я вовсе не боялась Ицнара или его соплеменников. Меня страшила вечная мука от потери того, кто эмоционально впился в меня, не желая отпускать из своего чувственного плена. За эти уже почти две недели без Ицнара я ощущала себя измученной так, словно прошла через годы концлагерей. А что будет со мной, если я так и не увижу его? Смогу ли я выжить? Смогу ли вести нормальную, свою обычную научную жизнь? Я думала о том, что происходит там с ним. Если мне так плохо без него, то чувствует ли он то же самое? Или у него все-таки есть какое-нибудь волшебное средство, которое избавляет его от страданий? Конечно, есть. Иначе бы он уже давно бы забрал меня. Кто станет намеренно терпеть эту жуткую боль?
Я вернулась в свою комнату и посмотрелась в зеркало. Мои обычно яркие и светящиеся светлые глаза выглядели потухшими. Ярко рыжие волосы тоже потеряли свое сияние, даже веснушки на моем лице больше не выглядели игривыми и радостными. Весь мой искрящийся радостью и жизнью образ угас, высох, превратившись в увядающий цветок.
– Так нельзя, – прошептала я сама себе, – так я плохо кончу, а у меня дочь.
Я села на кровать и стала внушать себе, что смыслом моей жизни была Ульяна. Но сколько бы я ни старалась, все было напрасно. Я поняла, что страстно желала, чтобы вся эта история сдвинулась с мертвой точки. И поэтому, когда через час Совет Правительств Земли сделал официальное заявление об отказе пришельцам в их просьбе, я не отрываясь мониторила информацию в Интернете о том, что происходило на планете. Ожидаемо началось волнение среди населения. Организовывались демонстрации протеста землянок, желающих покинуть планету с катасийцами. Интернет буквально взорвался репортажами и статьями о нарушении свободы воли землянок. Противники пришельцев забрасывали СМИ устрашающей информацией о возможных опасностях, исходящих от иномирцев. Началась паника, которая грозила принять глобальный масштаб.
Все с нарастающей тревогой ждали ответа пришельцев, и они не заставили себя ждать. Вечером этого же дня по всем телевизионным каналам и на всех онлайн трансляторах Интернета появилось видео прямого эфира с тем, кто назвался Румтаром. Перед экраном стоял божественно красивый катасиец, и даже его зрелый возраст, казалось, только придавал ему привлекательности. Его светлые волосы, чуть окрашенные сединой, были коротко стрижены и аккуратно уложены. Четко очерченные скулы выдавали властную натуру, пронзительные светлые глаза излучали орлиный взгляд.
– Меня зовут Румтар, я избранный Правитель планеты Катас, глава всех катасийцев. Земляне, сообщаю вам, что согласно вселенским законам никто не имеет права лишать вас свободы. Свобода – это базовый принцип развития любой цивилизации. В связи с этим сообщаем вам, что все девушки, желающие улететь с нами в созвездие Малого Пса на планету Катас, будут увезены. Для этого, милые юные создания, вам нужно просто выразить намерение покинуть Землю с нами. Наша раса легко распознает эмоции, мы найдем вас и заберем с собой. Для воинственно настроенных сообщаем, что первым предупреждающим шагом будет полное отключение интернета и спутников по всему миру. В случае попыток помешать нашим действиям по вывозу девушек, мы отключим на Земле все электричество. Последствия для жителей вашей планеты будут необратимыми. Массовая паника, воровство, смерти огромного количество больных и нуждающихся в электричестве, отключение морозильных камер для хранения продуктов, отопительных устройств, оборудования для приготовления еды и подачи воды – это малейшая доля того, с чем столкнется человечество, при отключении света. Просим вас тщательно подумать, прежде чем совершать любые агрессивные действия, направленные на нас. Еще раз подчеркнем – мы пришли с миром и не хотим никому причинить вред. Мы не нарушаем вселенских законов, мы лишь хотим выполнить обязательства перед желающими улететь с нами. Благодарим вас за понимание.
Я также хочу представить вам моего сына Ицнара, который будет лично контролировать безопасность погружения желающих девушек на наши корабли…
В этот момент я, сидящая у компьютера рядом с дядей и Улей, буквально онемела, понимая, что картинка с Румтаром плавно сменяется на изображение знакомого, уже такого родного и близкого мне пришельца. Меня буквально всосало внутрь нахлынувшей паники, и как во сне я услышала выкрик Ули:
– Мама, это же Ицнар!
Не способная произнести и звука, я, словно зомбированная, продолжала смотреть в экран, чтобы услышать то, что собирался сказать сын правителя катасийцев:
– Вам не стоит бояться, – услышала я до боли знакомый голос, от которого внутри моя кровь побежала быстрее, – ваше погружение на корабли будет легким и безопасным, с собой возьмите все самое необходимое вам примерно на одну неделю. Не берите с собой еду и воду. Всем этим вы будете обеспечены на борту. Каждая из вас будет иметь отдельную комнату с ванной и туалетом. Наши корабли снабжены всеми необходимыми средствами гигиены, ванными и туалетными принадлежностями. По прибытии на корабль, вы будете осмотрены нашими врачами, которые при необходимости немедленно начнут восстановительно-оздоровительные процедуры. Мы умеем лечить все неизлечимые на Земле заболевания. Если у вас проблемы со здоровьем, вам нечего опасаться, мы полностью исцелим вас в кратчайшие сроки…
Пока Ицнар методично излагал инструкции для землянок, я заметила, что сегодня, несмотря на свою неотразимую красоту, пришелец выглядел напряженно. Казалось, что он что-то удерживал внутри, что-то, что требовало колоссальное количество сил, которое он вынужден был расходовать. Я сосредоточилась на его глазах и внутренне открылась для его такого знакомого взгляда. В ту же секунду по моему телу побежала волна тепла, внутри все завибрировало, и в ступоре я увидела, как Ицнар запнулся в своей хорошо слаженной речи. Он сглотнул, и уголки его губ немного приподнялись в еле уловимой улыбке. Это видела и чувствовала только я? Он среагировал на меня, я была в этом уверенна! Буквально через секунду Ицнар снова собрался и продолжил свою речь. Я уже не могла остановить то, что происходило внутри меня. Дрожь пронзила меня с головы до ног, к лицу прилил жар и на лбу выступили капельки пота. Это было не мое состояние. Это то, что чувствовал сейчас он! Это было напряжение, которое он удерживал внутри, и для меня это оказалось слишком тяжелым. Я откинулась на спинку стула, на котором сидела и провела рукой по лицу, стараясь вдыхать как можно больше воздуха. Мне казалось, что стены давят и единственное, чего мне действительно сейчас хотелось, так это вырваться от сюда любой ценой и бежать к нему, бежать без оглядки, забыв обо всем на свете. Мой дядя сразу понял, что со мной происходит и протянул мне стакан, предварительно наполнив его водой из графина. Взглядом он попросил меня не демонстрировать своих чувств при Ульяне и я кивнула ему в знак того, что поняла. В это время Ицнар как раз заканчивал свою речь:
– Все девушки, нашедшие себе пару, будут сопровождаться на корабли их избранниками, за остальными придут другие мужчины. Не волнуйтесь, вы сможете найти себе подходящую пару уже на Катасе. Все девушки будут подняты на корабли в течение трех дней. Пожалуйста, уже сейчас обозначьте свое решение, если вы летите с нами. Помните, с нами вы в полной безопасности. Вам ничего не угрожает.
Это были его последние слова, после чего прямой эфир завершился, и я снова ощутила пронизывающую до атомов внутреннюю боль.
– Уля, иди к себе, я хочу поговорить с твоей мамой.
– Мам, ты в порядке? – спросила моя дочь, заметя, оторвавшись от компьютера, мое сконфуженное выражение лица.
– Да, малышка, иди, я скоро приду.
– Что с тобой происходило, когда ты смотрела на него? – спросил меня дядя, когда Ульяна вышла.
– Дядя, он испытывает это тоже, он страдает от того, что меня нет рядом, и он почувствовал, что я смотрю на него, я это клетками, кожей ощутила! – взволновано выпалила я.
– Это означает только одно, Майя, – удрученно ответил он, – он придет за тобой. Он не может тебя найти, это единственная причина, по которой он еще не забрал тебя, если он страдает, другого быть не может. И он не просто пришелец, он сын Правителя! И не думаю, что Румтар позволит своему сыну мучиться до конца его дней. Он перевернет Землю, но найдет тебя. Майя, скажу тебе честно, думаю, они пойдут на все.
Я нервно сглотнула. Я знала точно, что дядя был прав. Когда я смотрела на Ицнара, в его полупрозрачные бирюзовые глаза, я поймала эту энергию. Я была уверена, что без меня он не улетит. Раз они хотят собрать всех девушек уже через три дня, значит, прямо сейчас они уже предпринимают какие-то шаги, чтобы отыскать меня. И я не сомневалась, что рано или поздно, им это удастся.
– Что мне делать, дядя? – спросила я, ощущая боль с одной стороны от отсутствия Ицнара, с другой от неизбежного расставания с дочерью. – Я не выдержу всего этого, – сказала я и разрыдалась, опуская голову в свои ладони.
Он прижал меня к себе и поцеловал в макушку.
– Майя, я тебя знаю, ты боец, ты не из тех, кто сдается. Даже если он все-таки доберется до тебя, что вполне вероятно, оказавшись там, на корабле или даже на Катасе, познакомившись с их расой, культурой, жизнью, ты сможешь найти выход, я уверен. И есть еще кое-что, – он замялся.
– Что? – спросила я, поднимая голову с надеждой.
– Я не уверен, конечно, но эта легенда в нашей семье, про Игната.
– Про брата моей прабабушки, который якобы был инопланетянином?
– Да, по ее рассказам, он был очень мощным и по нашим меркам он должен жить в десятки раз дольше, чем мы. Возможно, он еще жив.
– Даже, если он существовал на самом деле, даже если он сейчас еще жив, но он ведь где-то далеко в космосе по приданию в скоплении Центавра на планете Гамса. У нас ведь нет межгалактического Интернета, чтобы послать ему письмо, – сыронизировала я.
– А как ты сейчас почувствовала Ицнара, когда находишься под Землей, а он в небе на своей летающей тарелке? – загадочно спросил дядя.
– Ты хочешь сказать, что я могу попробовать позвать Игната внутри самой себя.
– Попробовать можно. По крайней мере, хуже от этого точно не будет.
– Честно говоря, сейчас на это у меня совсем нет сил, я еле сижу, мне хочется упасть и не вставать, такая я слабая.
– Хорошо, ты меня услышала, возможно, придет время, и ты сможешь найти способ связаться с Игнатом. Сейчас иди и ляг, нужно больше отдыхать, я не хочу, чтобы ты дошла до полного изнеможения. Попробуй поспать.
К моему удивлению я действительно уснула. Видимо измученное физическое тело больше не могло выносить этой нескончаемой эмоциональной перегрузки. Проснувшись, я поняла, что это конец. Мысль о том, что я разлучена с Ицнаром превратилась в паническую атаку. Я физически не могла дышать, мое тело горело, словно у меня была огромная температура, меня било мелкой дрожью. Он что-то делал, я знала это точно. Он выкуривал меня из моего убежища, он хотел, чтобы я вышла на свет, и он смог бы меня отследить.
– Хорошо, – процедила я сквозь зубы, – ты выиграл, но просто так я не сдамся! Ты заставляешь меня чувствовать боль, тогда и я заставлю тебя чувствовать то, что ощущают сейчас матери всех покидающих их дочерей. Ты узнаешь эту боль, проклятый пришелец!
Я надела на себя спортивный костюм, с дрожащими руками подошла к спящей дочери и нежно поцеловала ее в лоб.
– Я люблю тебя, – прошептала я и вышла из комнаты. Бункер не спал.
– Интернета нет уже больше трех часов, уверен, наверху сейчас везде паника, телефоны и сотовая связь не работает, люди не могут связаться друг с другом, – услышала я голос с одной из открытых комнат.
– Значит, они все-таки вырубили Интернет, – подумала я. Это могло означать, что наверху наверняка уже были массовые беспорядки. Выходить было опасно, но у меня не было выбора. Мое тело дышало через раз, и было ощущение, что я доживаю последние минуты.
Ураганом я ворвалась в кабинет дяди, обнаружив его с группой мужчин, явно обсуждающих стратегические задачи.
Увидев мое состояние, дядя Савва тут же вышел и закрыл за нами дверь.
– Выпусти меня, – сказала я, жадно глотая воздух ртом.
Не говоря ни слова, он буквально потащил меня к лифту и повез наверх.
– Помни то, что мы обсуждали с тобой, за Улю и родителей не бойся, со мной они в безопасности. Машина отвезет тебя домой. Телефоны не работают. Запомни адрес в городе, улица Панина, дом два, квартира двадцать два. Если нужно будет связаться со мной, брось письмо в почтовый ящик квартиры. Поняла? – спросил он, выводя меня из лифта и направляясь в сторону выхода.
– Да, – шепнула я, ощущая, что от нехватки воздуха вот-вот потеряю сознание.
Как только мы оказались на улице, мне тут же стало лучше. Возникло ощущение, что меня подключили к какому-то источнику, закачивающему в меня кислород. Я физически могла ощущать, как в мое тело заливается энергия, но вместе с ней стала снова нарастать тревога.
– Он идет за мной, я чувствую, – сказала я нервно.
– Садись в машину, – нужно увести пришельцев от этой базы, береги себя, – сказал мой дядя и поцеловал меня в лоб.
Быстро, словно летящая стрела, я метнулась на заднее сидение машины, которая тут же рванула с места, увозя меня в неизвестность.
Благодарим Вас за поддержку в виде лайка и отзыва!
Глава 4 В небе
Всю дорогу до дома, стараясь игнорировать состояние подавленности, безысходности, грусти и печали, я продумывала план мести пришельцам. Я решила дать возможность Ицнару почувствовать ту боль, которую испытывают люди, которых они лишают дочерей. Во мне было два человека. Первая из них была влюбленной женщиной, одержимой Ицнаром, мечтающей поскорее оказаться рядом с ним и почувствовать удары его сердца под своими руками, ощутить его огромные ладони на своем теле, его мужскую власть в своей одинокой жизни. Вторая была солдатом, бойцом, защищающим свою родину, свою Землю, свою расу. Первая слабела с каждой секундой разлуки с любимым. Второй же только креп и его ярость от происходящего только усилилась, когда я, выйдя из машины у своего дома, увидела Алину, маму Даши, бегающую по району со страшными воплями взывая к небу:
– Даша, Даша, они забрали мою дочь, помогите мне! Глаза женщины выражали безумие, доведенная до отчаяния, она напоминала умалишенную, потерявшую не только рассудок, но и смысл жить. Она металась по дороге из стороны в сторону, не замечая порывистого холодного ветра, хлеставшего ее по лицу. Мгновенно мое сердце пронзила ее боль. Именно это ощущала и я, зная, что мне придется расстаться со своей дорогой Ульяной. Мои глаза наполнились слезами и я, в панике от невозможности хоть как-то помочь нам обеим, бросилась к Алине, хватая ее за плечи и прижимая к себе.
– Тише, тише, – успокаивала ее я, мы сейчас что-нибудь придумаем. Мне было так больно, что по моим щекам катились крупные слезы. Мое истерзанное неделями страданий сердце, казалось, не могло выдержать всего того, что сейчас меня окружало. Несмотря на ночь, во всех домах горел свет, и люди в панике бегали от дома к дому, стараясь узнать хоть какие-то новости. Телефония и Интернет на работали, что вызвало массовую панику.
– Забрали не только Дашу, – всхлипывала Алина, – похитили еще пятерых девочек из нашего поселка, и никто ничего не может сделать. В этот момент к нам подбежал сын нашей соседки через три дома.
– Майя Андреевна, вы не из города приехали, нет новостей? – спросил он с опухшими от слез глазами, – мою сестру увезли, мы не знаем, что делать.
– Антоша, – сказала я, смахивая одной рукой слезинку с его щеки, – к сожалению, новостей нет, но мы что-нибудь придумаем, мы должны, иди домой к родителям, чтобы они не волновались еще больше. Внутри меня все сжималось от жалости к горю людей. Все пространство вокруг было пронизано паникой, отчаянием и скорбью. Мне было больно, очень больно и мой внутренний боец радостно подумал, мысленно обращаясь к Ицнару:
– И ты почувствуй, как это, столкнуться с тем, что ты сделал другим. Пусть не только людские сердца рвутся в агонии, но и твое сердце забьется сильнее от горечи!
И я разрыдалась вместе с Алиной, выпуская всю свою тревогу. Я больше не хотела держать в себе это горе, я дала ему возможность ураганом вырваться наружу. Словно в унисон с нашими всхлипываниями, с неба ливануло. Ветер поднимал с земли пыль и мелкий песок, обрушивая их на нас, беспомощно стоявших посреди улицы. Раскаты грома и вспышки молний казались нестрашными перед той драмой, которая разыгрывалась сейчас на Земле. Я как раз собиралась потянуть Алину в дом, как ощутила металлический привкус во рту.
– Пришел, – подумала я и при очередной молниевой вспышке увидела в небе приближающийся огромный корабль. Это не был тот же сравнительно небольшой шар, на котором я впервые встретила Ицнара. Это был корабль размером с пятиэтажный дом трапецивидной формы со множеством светящихся огней.
– Это они, – истошно заорала Алина, и я каждой клеточкой ощущала ее удушающую истерику от потери своего ребенка. Буквально через минуту корабль завис над нами, открыв струю белого люминесцентного света. Я стояла, вцепившись в Алину, зная, что с ней он меня не заберет и плакала от агонизирующей боли, в то время, как Алина кричала вверх, чтобы они вернули ей ее дочь. Это продолжалось больше минуты и ничего не происходило. Наконец, я увидела, как в конце светового тоннеля появился силуэт, который плавно поплыл вниз. Я знала, это был Ицнар.
Дождь полностью промочил мой спортивный костюм, длинные волосы сосульками повисли до самой талии, сквозь грохот дождя и грома я могла слышать, как к нам сбегались люди нашего поселка. Были слышны тревожные крики.
По мере приближения Ицнара сквозь болевую агонию я могла явно ощущать растекающуюся по моему телу сладкую истому, и когда он опустился на землю и уставился прямо на меня, по моему телу побежали мурашки.
– Пойдем со мной, Майя, – спокойно сказал он.
– Нет, – ответила я, глядя на него с вызовом.
Он молчал, словно обдумывая свои дальнейшие действия, а я стояла, ни жива, ни мертва, вцепившись в выкрикивающую проклятия Алину, как в спасательный круг. Вокруг нас стали собираться люди, ставшие свидетелями того, как я отказываюсь лететь с пришельцами и Ицнар сейчас стоял перед выбором. Он мог забрать меня силком, но эта история обязательно получит огласку, ведь катасийцы уверяли, что заберут лишь тех, кто хочет лететь с ними. Но я не хотела. Я ему отказала. И я понятия не имела, что он собирался сделать. Чем больше он смотрел мне в глаза, тем сильнее я ощущала, как тает моя уверенность в отказе. Его присутствие погружало меня в неудержимый трепет, его взгляд, крепкое тело, его властная принуждающая, но в то же самое время нежная энергия, заставляла меня дрожать и он, конечно, это знал. Точнее ощущал то же самое, что ощущала я.
– Ты простынешь, – сказал он и убрал с моего лица прилипшую к нему прядь. От этого жеста меня бросило в жар, и я тут же отступила на шаг назад, утягивая за собой Алину.
– Ты просто откладываешь неизбежное, Майя и продляешь свои страдания, зачем ты это делаешь? Твое тело находится на грани истощения, я хочу помочь, пошли со мной, – снова предложил он и протянул мне руку.
– Зачем тебе моя соседка? – заорала Алина, утягивая меня дальше назад, – она не девственница, или вы собираетесь забрать нас всех, тогда заберите меня, – вдруг заорала она и бросилась на Ицнара, – я хочу быть с моей дочерью. Она не успела сделать и двух шагов, как резко ударилась в невидимую стену и упала навзничь. Толпа уже собравшаяся вокруг нас охнула и я поняла, что дело может дойти до насилия.
– Не смей трогать ее, – вдруг вскричал мужчина из собравшихся и уже хотел броситься вперед, но не успел, потому, что я буквально выпрыгнула перед ним, закрывая спиной Ицнара, понимая, что мне пришлец не причинит вреда.
– Нет, стойте, все нормально, они прилетели за мной, я улечу с ними, вы в безопасности.
– Почему за тобой? – спросила одна из женщин, – они начинают забирать всех подряд? – ее голос выдавал приближающуюся панику.
– Нет, – заверила я, – только меня. Я не знала, что еще сказать и к счастью Ицнар не дал мне возможности далее вести беседу. Неожиданно я ощутила, как он притянул меня к себе, прижав спиной к своему телу, и мы довольно быстро поплыли вверх по светящемуся тоннелю.
Как только я оказалась в объятиях Ицнара, я ощутила стремительно нахлынувший покой, словно меня заключили в капсулу безопасности и спокойствия. Все внутри вдруг перестало бунтовать, болеть и метаться. Все стало кристально чистым, понятным, идеальным. Возникло ощущение, что я и он – это одно целое, что это было самой обычной вещью на свете, правильной, совершенной. Как только мы поднялись на борт, пришелец развернул меня лицом к себе и я увидела, что то напряжение, которое я ощущала в нем по телевизору и внизу перед подъемом вдруг исчезло. Его лицо стало расслабленным, мягким, глаза светились нежностью и облегчением.
– Мне нужно было сразу забрать тебя, тогда бы мы избежали этих недель страданий, – спокойно сказал он и потянул меня за собой. Оторвавшись от его глаз, я обернулась и увидела, что мы находимся внутри очень высокого холла, который круглым сквозным отверстием возвышался до самой крыши корабля. Подняв голову, я увидела, что выше было порядка семи этажей, и каждый словно вытекал из центрального коридора. Стены были серебряными, но по мере нашего движения внутрь корабля на них то и дело загорались какие-то золотые знаки и я, пораженная тем, что открылось перед моим взором, молча шла за Ицнаром, потерявшая на какое-то время дар речи. Мы были мокрые и оставляли за собой грязные лужи, однако обернувшись, я увидела, что пол буквально впитывал в себя воду, оставляя за нами идеально чистую поверхность.
Мы шли довольно долго и два раза ехали на лифте, пока не добрались в комнату, находящуюся практически под центральным куполом. Потолок комнаты оказался стеклянным, и я рассеянно выставилась на звезды, которые сверкали отовсюду сквозь прозрачное стекло. Когда Ицнар аккуратно стал стягивать с меня толстовку, я дернулась от неожиданности и вскрикнула:
– Что ты делаешь?
Он улыбнулся, расстегивая на своей груди рубашку.
– Нам нужно принять душ и переодеться в сухую одежду, Майя, – сказал он и без тени смущения снял с себя сначала верх, затем низ своего полетного костюма. Я успела отвернуться до того, как он стянул с себя трусы, и сделала несколько шагов в сторону.
– Ты иди первый, я потом.
Комната наполнилась ощущением смеха, и я услышала, как Ицнар прошлепал к помещению с левой стороны комнаты. Я обернулась. Пришелец скрылся за высокой ширмой, за которой послышался шум, но он не напоминал шум воды.
– Интересно, что он там делает? – недоуменно подумала я. Его не было минут пять, за это время я успела осмотреться. Это было очень просторное помещение. Стеклянным был не только потолок, но и одна длинная полукруглая стена, две другие были непрозрачными цвета позолоченного металла. Они были украшены серебряными символами, напоминающими земные мандалы, которыми расписывают восточные платки.
В центре комнаты стояла огромная кровать, аккуратно застеленная белым с золотом покрывалом. На полу у стеклянной стены лежали большие мягкие тюфяки, напоминающие кресла. Видимо в них сидели и любовались видами из окна. Больше в комнате не было ничего. Пол был темным, но по мере движения по нему под ногами загоралась подсветка, так, чтобы при любом освещении можно было свободно двигаться.
Я как раз закончила разглядывать комнату, как из-за ширмы появился Ицнар. На нем была одета кристальной белизны майка с короткими рукавами, оголяющая крепкие мышцы, и легкие черные трико, похожие на те, в которых земные мужчины бегают на стадионах. Он был босым, его волосы абсолютно сухие струящимися каскадами немного спадали на лицо. У меня перехватило дыхание. Нельзя было быть таким красивым. Это полностью лишало меня воли и мне казалось, что я таю, словно мороженное на полуденном солнце. Я потупила взгляд и покраснела, в очередной агонии понимая, что он знает, какое впечатление он на меня произвел.
Комната снова наполнилась ощущением смеха.
– Пойдем, я покажу тебе, как мы моемся.
Я неохотно двинулась в его сторону, и старательно обошла его, стараясь не подходить к нему слишком близко. Однако приблизившись к нему, в мой нос ударил какой-то невероятно приятный запах, похожий на морской бриз, смешанный с ароматами цитрусового дерева, лесных трав и жасмина. Я вдохнула поглубже, пытаясь понять источник, подумав, что это такой приятный ароматизатор, но Ицнар снова издал смешок и вошел за ширму вслед за мной.
