Текст книги "Страна Свободных Джиннов (СИ)"
Автор книги: Татьяна Курило
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Хома так и замер с открытым ртом и булочкой в руке.
–Пошутила я! – расхохоталась Халимар. – Такой большой, а в сказки веришь! Ешь, нам тоже не мешает подкрепиться.
Халимар развернула булочку и стала ее есть. Эван терпеливо ждал продолжения банкета.
Когда все трое насытились, блюдо с горкой круассанов на нем исчезло.
–Ну, как, Эван? Покажешь Хоме пару трюков? – спросила Халимар.
Эван не ответил ничего, но тут же взлетел в воздух и выполнил сальто. Хома и Халимар наградили его аплодисментами. И так, поддерживаемый аплодисментами и восторженными возгласами зрителей, Эван показал все, на что был способен. Он быстро плавал вокруг золотой лодки, резвился и прыгал, как счастливый дельфин. Халимар хохотала, как девчонка, высоко запрокинув голову и обнажая белые зубы. Хома уже не смотрел на Эвана, он любовался своей спутницей. Еще бы! Какой мужчина с традиционной ориентацией не засмотрится на такую девушку!
–Хочешь прокатиться на Эване? – предложила Халимар.
–Нет! Нет! – быстро отказался Хома. – Только не это!
–Как хочешь. А я прокачусь. Эван! Ко мне! – приказала девушка, и огромное чудовище подлетело, как послушный щенок.
Халимар села на широкую спину Эвана. Эван снова издал жуткий, душераздирающий вопль. Очевидно, таким образом он выражал восторг.
На большой скорости Эван носился по озеру, доставляя огромное удовольствие своей всаднице. Халимар хохотала так громко, что смех ее отзывался эхом где-то в горах.
Наконец девушка вернулась в лодку. Эван взмахнул прощально хвостом и скрылся в темных водах озера.
–Что-то прохладно стало, – тихо сказала Халимар, села рядом с Хомой и крепко прижалась к нему.
–Прохладно? – удивился Хома, глядя на раскрасневшееся лицо девушки. – По-моему, наоборот, жарко. Если тебе прохладно, наколдуй себе шотландский плед!
–Слушаю и повинуюсь, господин мой!
И тут же с неба в лодку свалился клетчатый плед. Халимар укуталась в него. Внезапно Хома почувствовал, что тоже замерзает.
–Можно к тебе под одеялко? – робко спросил девушку.
Она молча приподняла край пледа, чтобы Хоме удобнее было сесть рядом.
–Ну, что? Летим домой? – предложила Халимар. – Тебе не мешает выспаться перед работой.
–Домой так домой! – согласился Хома. – Хотя мне и в Шотландии неплохо! Я еще не все узнал об этой стране!
–Знания можно приобретать и в пути, – напомнила Халимар.
И когда лодка поднялась высоко-высоко, выше облаков, Халимар снова протянула руку куда-то в воздух и достала книгу. Книга была толстой, она называлась «Энциклопедия шотландской поэзии». Хома едва удерживал ее у себя на коленях.
–Да, это очень тяжело для тебя, – заметила девушка. – Давай, я сама тебе прочту! Роберт Бернс, шотландский народный поэт, родился 25 января 1759 года. Отец его был бедным фермером. В семье было семеро детей, а Роберт был старшим. Мать его знала много шотландских песен и часто пела их своим детям. Мамина подруга Бетти рассказывала ему множество фантастических историй о феях и ведьмах.
–А его мама дождалась того момента, когда сын стал знаменитостью? – нетерпеливо спросил Хома.
–Да! Конечно! Он же был старшим из ее детей. А стихи стал писать еще в пятнадцать лет. Его стихи, даже самые первые, имели потрясающий успех. Но мне больше всего нравятся его стихи «Я люблю мою Джин» и «Прекрасная Джин». Пожалуй, это все, что тебе надо знать о Шотландии, повелитель мой, – Халимар захлопнула книгу и опустила ее рядом с бортом лодки-туфли, сладко зевнула и еще тесней прижалась к Хоме.
ГЛАВА ШЕСТАЯ: БЫВШАЯ ПОДРУГА
Глава 6-10
ГЛАВА ШЕСТАЯ: БЫВШАЯ ПОДРУГА
-Халимар! Я сегодня получил зарплату. Хочу пригласить тебя поужинать в городе. Я знаю один неплохой ресторан.
–О! Я с удовольствием! Только я не знаю, что мне лучше надеть. Ты поможешь мне выбрать наряд?
–В смысле, купить? – испугался Хома, у которого денег было не настолько много, чтобы покупать одежду привыкшей к роскоши девушке.
–В смысле, выбрать.
Халимар щелкнула пальцами и откуда-то сверху на пол свалилась кипа глянцевых журналов.
–Посмотрим? – спросила девушка.
–Посмотрим, – согласился Хома.
Они сидели вдвоем на продавленном и обшарпанном диване, как две подружки, и рассматривали яркие картинки, как будто взятые из другого мира.
–Что тебе здесь нравится? – спросила Халимар.
–Мне многое здесь нравится, но я не могу представить, как эти красивые вещи будут выглядеть с твоими золотыми туфлями, – признался Хома.
–Тебе не нравятся мои туфли? – удивилась Халимар.
–Если честно, то не очень. Мне нравится, когда девушки носят высокие сапоги на шпильке. Еще я люблю туфли-лодочки, – объяснил Хома.
–Туфли-лодочки? Но это же и есть самые настоящие туфли-лодочки! В них можно летать по воздуху, плавать по воде. Без них я бы не смогла взять тебя с собой ни в одно путешествие!
–А сама? Можешь ты передвигаться без них? – спросил Хома.
–Конечно! Стоит мне только представить то место, в котором я хочу оказаться, и я уже там!
–Классно тебе! Так ты из-за меня их носишь? Можешь снять ненадолго, мы все равно вызовем такси.
–Нет, нельзя. Это не только транспорт. Долго объяснять. Просто поверь на слово, что мне без этих туфелек нельзя.
–Халимар, скажи, почему ты то рвешь волосинку, то хлопаешь в ладоши, когда колдуешь? В чем тут секрет? Почему каждый раз у тебя что-то другое?
–А никакого секрета! Мне не надо рвать волосы, хлопать в ладоши, хлопать ресницами. Я это делаю только для того, чтобы произвести на тебя впечатление! На самом деле, мне этого ничего не нужно делать. Я только подумаю о том, что мне надо – и все получается само собой!
–Так это просто кокетство? – догадался Хома.
–Да! – подтвердила Халимар.
–Впечатляет! У тебя получилось! Тебе удалось произвести на меня впечатление!
–Правда?
–Правда!
Потом они еще долго рассматривали журналы. Им так хорошо было вдвоем, что они совсем забыли, для чего им вообще понадобилась эта кипа.
–Халимар! Мы собирались пойти поужинать в городе! – вспомнил Хома.
–А мы уже выбрали мне наряд? – опомнилась Халимар.
–Может, вот это? – нерешительно ткнул пальцем Хома в картинку.
На фото была известная актриса в коричневой юбке и бежевой рубашке.
–Какие грустные цвета! Но раз тебе нравится это – пожалуйста!
И Халимар уже сидела на том же диване и в той же позе, только на ней были надеты юбка и рубашка, а не прозрачные шаровары и блуза.
–Так нормально? – спросила девушка.
–Нормально! Пойдем! Только поедем на машине, никаких таких фокусов с лодками! Договорились?
–Договорились.
На улице их ждала машина, они быстро добрались в центр города. Пока шли к ресторану, им встретились две парочки, в каждой из которых на ком-то одном были золотые туфли. Обладатели джинновских туфелек приветствовали Халимар молчаливым поклоном.
–Я не знал, что в нашем городе живет так много джиннов! – удивился Хома.
–Разве это много? Людей значительно больше! Хотя чему удивляться: мы ведь в городе людей, а не джиннов.
Вот и Хома встретил знакомого, вернее, знакомую. Только не поприветствовал ее никак. Она сделала вид, что не узнала Хому. Может, действительно не узнала? Это была та самая девушка, которая, уходя от него, наговорила ему гадостей. Сейчас она поправляла прическу в фойе того же ресторана, в который Хома привел Халимар.
–Посмотри, на какого милого толстячка променяла тебя твоя бывшая подружка, – шепнула Халимар Хоме.
–А ты откуда знаешь? Ах, да! Ты же все обо мне знаешь, – вспомнил Хома.
Спутник его бывшей девушки Инны был маленьким, толстеньким и кривоногеньким добрячком неопределенного возраста. Он улыбался, с обожанием смотрел на юную подругу, его масленые глазки блестели, и весь он сиял, включая симпатичную лысинку, предвкушая приятный вечер.
–Давай испортим им настроение, – предложила Халимар. – Смотри, как сияют! Тебе не обидно?
–Сначала было обидно. Очень! – признался Хома. – А сейчас я даже не вспоминаю о ней.
–А я считаю, что ее надо наказать! Она незаслуженно тебя обидела! У тебя мог бы появиться после ее слов комплекс неполноценности! – настаивала Халимар.
–Пусть живет! Мне нет никакого дела до нее, – сказал Хома и сам поверил в искренность своих слов.
Хома и Халимар заняли уютную маленькую кабинку. Их отделяла от общего зала красивая деревянная перегородка с фигурными отверстиями. Людям, сидящим в зале, не видно было, кто сидит в кабинке. Зато Хома и Халимар прекрасно могли наблюдать за происходящим в зале.
Официант поприветствовал посетителей, предложил карту вин и меню. Пока Халимар делала заказ, Хома исподволь наблюдал за своей бывшей девушкой. Как назло, она и ее спутник выбрали столик почти рядом с кабинкой.
Когда официант принес заказ и ушел, Халимар шепнула:
–Хома! Давай немного порезвимся! Я не сделаю ей ничего плохого. Просто, немного пошучу!
–Не надо, ну ее! Я не злопамятный, – сказал Хома.
–Ну, Хома! Совсем немного. Вспомни, что она сказала тебе в тот день, когда вы расстались! – напомнила Халимар. – Ее надо слегка проучить!
–Слегка?! – побагровел Хома. – Она заслуживает наказания! Давай ее проучим!
–Ну, вот и хорошо, – обрадовалась Халимар. – А сейчас только смотри и восхищайся мной! И помни: я делаю это не для собственного удовольствия! Я делаю это только ради тебя!
Сначала Хома ничего странного не заметил в поведении своей бывшей подруги. Но потом она резко повернула голову сначала влево, потом вправо, как будто хотела удостовериться в том, что никто не пытается отнять у нее еду. Хоме это показалось очень забавным. Потом Инна схватила двумя руками лежащую перед ней на тарелке куриную ногу и стала быстро и некрасиво ее обгладывать, громко чавкая при этом. Придвинула к себе тарелку с салатом и опрокинула себе в рот все содержимое салатницы, помогая себе при этом только руками. Похоже, она совсем забыла, что человечество уже давно изобрело ложки и вилки. Затем она схватила тарелку своего кавалера и тоже опустошила ее. У кавалера зрачки вывалились из орбит, а челюсть упала на мощную грудь. Инна что-то сказала своему мужчине. Наверное, попросила принести еще еды. Тот встал и куда-то ушел. Халимар, раскрыв меню, стала что-то шептать себе в левое плечо. От взгляда Хомы не утаилось, что перед Инной стали появляться, словно с неба, все новые и новые блюда. Аппетит у девушки не пропадал, а наоборот, становился все лучше и лучше. Сначала Хому это развлекало, но потом ему стало страшно, что девушка может лопнуть от обжорства.
–Халимар! По-моему, она уже достаточно наказана! Давай оставим ее в покое, – попросил Хома.
–Еще немного! Теперь она уже не скажет, что ей чего-то там было мало! Еще осталось самое интересное. Смотри и наслаждайся!
Перед Инной внезапно появилось блюдо с тортом. Торт был украшен кремом с ягодками. Спутник Инны как раз вернулся и сел на свое место. Что-то сказал девушке. Она глупо засмеялась и с разгону шмякнулась лицом прямо в торт. Затем подняла перепачканное кремом и ягодами лицо и громко отрыгнула. Так громко, что у бармена зазвенели бокалы. На девушку обернулись все посетители ресторана. Внезапно ей стало плохо, и ее лысый кавалер позвонил в «скорую».
–Халимар! – сказал Хома. – Мне кажется, торт – это было уже лишнее. Вполне хватило бы и отрыжки.
–Не волнуйся! С ней все будет в порядке. Сейчас ей промоют желудок. Эта процедура не совсем приятная, но абсолютно безвредная.
–Ты знаешь, мне даже есть расхотелось после такого зрелища! – сказал Хома.
–А ты съешь вот этот маленький кусочек, – Халимар положила своими дивными пальчиками кусочек мяса со своей тарелки в рот Хоме. – Может, у тебя снова появится аппетит.
Она оказалась права. Он забыл о бывшей подруге и ее верном спутнике, наслаждался хорошим вином, вкусной едой. А главное, ему было приятно общество Халимар, умной и веселой девушки, к тому же еще и красивой. Она угадывала все его желания.
–Ты читаешь мои мысли, Халимар, – шепнул ей Хома, когда они танцевали, прижавшись друг к другу.
–Конечно! – ответила девушка. – Я ведь джинн.
–Прекрасная Джин! Я люблю мою Джин! – повторял зачем-то Хома названия стихотворений шотландского поэта Роберта Бернса.
–Пойдем домой? – предложила Халимар.
–Пойдем, – согласился Хома.
Он подал знак официанту, что хочет рассчитаться.
Официант очень быстро подошел.
–Мы польщены, что такая важная особа почтила нас своим присутствием, – галантно поклонился он Халимар. – Сегодня ваш ужин – за счет нашего заведения. Желаем приятного отдыха в нашем городе! Заходите к нам еще! Вы не могли бы дать мне автограф? Моя племянница вас просто обожает!
–С удовольствием! – и Халимар поставила свою подпись на льняной салфетке, протянутой ей официантом.
На улице Хома спросил:
–А за кого он тебя принял?
–Не знаю! Наверное, за какую-то знаменитость, – предположила Халимар.
–Как тонко подмечено! А что же ты написала на салфетке?
–Правду! «От Халимар, творящей чудеса». А что? Что-то не так? Разве в моих словах есть хоть капелька вранья?
–Нет, ни капли! Мне очень понравился сегодняшний вечер, – сказал Хома.
–Если бы ты не жадничал, вечер мог бы понравиться тебе еще больше.
–Что ты имеешь в виду?
–Ты понимаешь! Если бы ты не боялся использовать одно из своих оставшихся двадцати восьми желаний!
–Кажется, они появились у меня! Я готов отдать все желания за…
–Стоп! – прервала Хому Халимар. – А вот этого делать не надо! Ты выпил много вина. И тебя куда-то занесло. Я хочу, чтобы эти слова ты сказал мне на абсолютно трезвую голову. Садись в туфлю, мой повелитель! Я отвезу тебя домой!
Дома Халимар снова стала крошечной, но не спешила возвращаться к себе в бутылку. Сославшись на недомогание, она улеглась возле лица Хомы. Щекотала ему губы своими крошечными ручками. А когда Хома захотел прижаться к ней ближе, она взвизгнула.
–Ой! Ты, колючее чудовище! Не смей больше прикасаться ко мне своей ужасной небритостью!
Спустилась с дивана и зашагала к своему зеленому флакону, который по-прежнему лежал на полу у комода.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ: НОЧНОЙ ПОЗОР
Было у Хомы одно увлечение, о котором не знал никто. Друзей у парня было мало, один приятель институтский да еще коллега по охранному агентству. И все. Но даже они не знали о странном хобби Хомы. Он любил рисовать! Не умел, но очень любил. Рисовал, как ребенок, деревья, домики и синих котов по соседству с обглоданными рыбьими скелетами. И как это Халимар узнала о его увлечении? «Хочешь, твои картины назовут гениальными?» Хотел, еще как хотел! Только без колдовства! И вот Хома в свои двадцать пять лет идет в детскую школу искусств.
Учительница живописи как-то странно посмотрела на него, когда он объяснил суть проблемы.
–Вы хотите научиться рисовать? А не поздновато ли в вашем возрасте? – спросила она.
–Учиться никогда не поздно, – выпалил Хома известную чуть ли не с пеленок фразу.
–Да, когда дело касается любого другого предмета. Но живопись! К нам дети приходят еще в дошкольном возрасте. И думаете, многие из них становятся художниками? Боюсь, я не смогу вас ничему научить.
Хома вернулся домой в очень плохом настроении. Он так долго решался кому-то открыться, а ему отказали. Можно сказать, подрезали крылья. Загубили мечту на корню. Убили в зародыше.
Халимар сама выпорхнула из бутылки. Села прямо на стол, когда Хома поставил на него тарелку с вермишелью быстрого приготовления.
–Давай ее проучим! – предложила она без предисловия.
–Кого? – удивился Хома.
Он уже привык к постоянному присутствию в его квартире Халимар, но иногда она появлялась так неожиданно!
–Учительницу, – объяснила Халимар.
–А ты уже все знаешь, – сказал Хома, совсем не удивившись.
–Конечно. И даже знаю, что она не права. Научиться живописи можно в любом возрасте. Хочешь, я сама буду тебя учить?
–Ты не понимаешь! Мне важно, чтобы я сам создавал свои картины, безо всякого колдовства.
–Ну, и создавай себе сам, безо всякого колдовства! А я буду тебя учить. Ты не знал, что я учитель живописи? Хочешь, я тебе диплом покажу, если ты мне не веришь?
И она достала из-под блузки свернутый в трубочку лист бумаги. Развернула и протянула Хоме. На листе черным по белому было написано; «Диплом выдан Халимар о том, что она является самым лучшим учителем живописи». На дипломе не было ни номера, ни даты, ни подписи, ни печати.
–Липовый твой дипломчик! За глупца меня держишь?
–Ну, липовый. Не прошло, и не надо. Но я научу тебя рисовать! Спорим на желание. Если ты научишься рисовать, ты должен будешь исполнить мое желание. А если не научишься, тогда твое желание исполню я. Идет?
–Хорошо. Я согласен. Как будто у меня есть выбор, – уныло согласился Хома.
–Выбор есть всегда! Выбери себе любимый цвет. Синий. Спорим, ты выберешь синий!
–Да, не трудно догадаться. У меня почти вся одежда синего цвета.
–Синий – это вечер, сумерки, загадочность. Синие коты – это сумеречно-вечерние загадочные коты. А что ты еще умеешь рисовать?
–Я люблю рисовать дома. Вернее, домики. Но я рисую их не лучше, чем это делают дети в детском саду.
–А лучше и не надо! Нарисуй такой примитивный, как будто увиденный детскими глазами, домик. Освети окна ярким электрическим светом. Поставь сверху дымоход или спутниковую антенну. А на крышу посади кота. Или еще лучше: парочку влюбленных котов. Пусть себе сидят, обнявшись, и любуются звездами. Все так просто и примитивно, а какой глубокий смысл!
–Да, – хмыкнул Хома, – очень глубокий смысл: влюбленные коты!
–А что еще имеет смысл, кроме любви?
–Я не стал бы так категорично утверждать! Есть вещи важнее, чем любовь, – уверенно сказал Хома.
–Назови хоть одну! – потребовала Халимар.
–Искусство, – уже не так уверенно сказал Хома после десятиминутного молчания.
–Искусство? Так бегом хватай кисть! Создавай! Твори!
Хома послушно взял кисть, обмакнул ее в фиолетовую краску и нарисовал … кота. Вернее, не совсем кота, а только схему. Как рисуют дети: картофелина, кружок, ушки, усики, ротик, лапки и хвост трубой.
–Ого! Ты делаешь успехи! А теперь сделай так, чтобы он у тебя сидел на крыше. Добавь ему подружку – и картина обретет смысл!
После трехчасовой возни и испорченных четырех листов, у Хомы получилась первая в его жизни картина. На крыше фиолетового дома с ярко освещенными электричеством окнами сидели, обнявшись, кот и кошка и любовались апельсиновой луной.
–Какая чудесная ночная картина! – воскликнула Халимар.
–Это не картина. Это мой позор. Ночной позор, – сказал Хома.
–Прекрасное название для картины! Теперь осталось создать еще дневной позор, сумеречный позор – и я пойду продавать твои картины. Они будут иметь грандиозный успех!
–Ты шутишь?
–Какие шутки? Есть вещи, о которых шутить нельзя. К таким вещам я отношу твои картины в первую очередь.
Хома усердно трудился, а Халимар служила ему музой. Она восхищалась его талантом, хвалила его работу, как могла. И уже почти ночью все три картины Хомы были готовы. Ярко-оранжевый дневной позор, синий – сумеречный и фиолетовый ночной. На всех трех картинах была все та же счастливая парочка котов и все та же гостеприимно приютившая их крыша многоэтажного дома со спутниковой антенной.
–А название корректное? Все-таки позор!
–Ну и что? Позор – это не ругательство. В одном родственном твоему родному языке слово позор означает «внимание, смотри». Или что-то в этом роде! Так что буквально это название может означать: «Обратите внимание на влюбленных котов днем, ночью и в сумерки!» Это же прекрасно! Это призыв к любви, милосердию и так далее, и тому подобное!
–По-моему, здорово ты придумала, Халимар.
–А я вообще гениальная девушка, – скромно согласилась Халимар. – Завтра же иду в горсад продавать твои картины!
–А мне даже как-то жаль с ними расставаться!
–Не бойся! Ты себе еще такие нарисуешь! – убедительно сказала муза.
На следующий день Халимар продавала картины в горсаду. Она сразу же заметила знакомого джинна. Он был с толстячком, а толстячок отошел от него, чтобы купить мороженое малышке.
–Что, добрячку служишь? – спросила Халимар знакомого джинна.
–Добрячку? – рассмеялся джин по имени Ибрагим. – Этот добрячок бросил жену, пятилетнюю дочь и ушел к другой женщине. Это он по воскресеньям из себя хорошего отца изображает. Вот мороженое купил!
Добрячок с дочерью подошли к Халимар и стоявшему рядом с ней джинну.
–Папа! Папа! Я хочу такого котика! – восторженно воскликнула девочка, увидев картины Хомы.
–Я покупаю все! – сказал добрячок.
–А зачем вам все? – удивилась Халимар. – Купите дочери одну, другие она сама нарисует не хуже.
–Нет! Сказал, все, значит, все! Одну дочка заберет домой, а две у меня будут висеть. Когда она ко мне в гости придет, смотреть будет.
–Все так все. Я скорее домой пойду, – согласилась Халимар.
–Это ваши картины? – спросил добрячок.
–Нет, я их только продаю. Фамилия художника есть в нижнем углу, если вам интересно.
Халимар распрощалась с картинами и направилась домой. Она очень выгодно продала творения Хомы. Теперь можно готовить следующие для продажи. Казалось, надо было радоваться. Но Халимар что-то тревожно стало на душе. Ибрагим! Черный джинн, который вот уже пару веков преследует ее повсюду. Ибрагим давно уже намекал ей, что хотел бы вернуться вместе с ней в Страну Свободных Джиннов. А это может означать только одно – брак. Что может быть ужаснее брака черного джинна с белым джинном? Это же вечные скандалы, ссоры, выяснения отношений, ревность. Причем, вечные – в самом прямом смысле этого слова. Ведь джинны живут всегда. Конечно, бывало, что черный и белый джинн влюблялись друг в друга, но не всегда это приводило к чему-нибудь хорошему.
Халимар знала, что Ибрагим уже давно положил на нее глаз. Этот удивительно красивый, высокий, стройный брюнет был злым, жестоким и мстительным. Ему нельзя было просто так отказать.
«Ах! Если бы у меня уже был жених, какой-то сильный белый джинн, все было бы намного проще. Тогда бы Ибрагим сам оставил меня в покое».
Когда до возвращения в Страну Свободных Джиннов оставалась еще несколько десятилетий, Халимар не очень волновалась. Но сейчас, когда возвращение так близко! К тому же, папа Халимар не считал цвет джинна препятствием к вступлению в брак. Он, как и все белые джинны, был за свободу выбора в любви. Папе нравился Ибрагим, он вырос по соседству. А Халимар… А Халимар нравился Хома. Еще никто и никогда не нравился ей так сильно, как этот вечно недовольный, ворчливый и не очень уверенный в себе юноша.
–Халимар! Неужели кто-то купил мою мазню? – удивился Хома, увидев, что девушка вернулась без картин.
–Хома! Люди в восторге от твоих картин! Теперь ты не должен сидеть, сложа руки. Твои картины разлетелись за две секунды! У меня чуть руки не оторвали!
–Значит, теперь у нас будут деньги? – обрадовался Хома. – И мы с тобой сможем переехать из этой дыры в нормальную квартиру в самом центре города?
–Да, сможем!
–И я смогу каждый вечер кормить тебя вкусным ужином вне дома?
–Да, Хома.
–И я смогу выбрать и купить для тебя самые красивые и модные платья?
–Конечно.
–И мы сможем купить себе автомобиль и больше никогда не ездить на троллейбусе?
–Безусловно!
–И еще мы сможем путешествовать! Мы купим билеты на самолет и полетим в Шотландию! Мне так понравилось наше путешествие, я хочу его повторить. А ты?
–И я.
–Халимар! А зачем нам билеты на самолет, если мы можем полететь в твоей туфле?
–Вот именно! Зачем?
–И ужинать в ресторане каждый вечер скучно! Правда?
–Ты прав, Хома.
–А к твоим нарядам я уже привык. Мне даже нравится, когда ты ходишь в прозрачных шароварах.
–А другая квартира нам и вовсе не нужна! – добавила Халимар. – Нам и здесь неплохо! Здесь только ванны не достает. Но это я могу немедленно исправить!
И в ту же секунду прямо посреди комнаты появилась ванна, наполненная ароматной водой с пеной. Посреди пены плавала маленькая резиновая уточка, с какими обычно купаются дети.
–Поплаваем? – предложила Халимар, и первая залезла в пену. Как была, в серебристой блузе и такого же цвета шароварах. Только ноги ей пришлось положить на край ванны, чтобы не намочить золотые туфельки. Хома тоже нырнул в пену. Но он все-таки снял с себя брюки и рубашку. Так все же удобнее.
Они сидели вдвоем в одной ванне и смотрели друг на друга. Долго сидели, но вода оставалась все такой же температуры, как была вначале.
–Халимар! Я не хочу переезжать отсюда. В этой комнатке я нашел тебя, здесь мы познакомились. Это самое лучшее место на земле, – сказал Хома.
–После Шотландии.
–Что, после Шотландии? – спросил Хома.
–Я согласна, что это самое лучшее место на земле, но только после Шотландии.
–Шутишь, как всегда.
–Нет, не шучу. Когда мы были в Шотландии, я вдруг поняла…
–Что?
–Да так, ничего. Много будешь знать, скоро состаришься, – сострила Халимар.
–Конечно! Тебе легко говорить об этом, ты сама никогда не состаришься.
Снова молчаливое долгое вглядывание друг в друга.
–Халимар! – сказал Хома. – А ты очень хочешь вернуться к себе?
–Куда?
–Ну, в твою страну. В Страну Свободных Джиннов, – объяснил Хома.
–Конечно, хочу. Все джинны этого хотят.
–А что тебя там ждет?
–Вечное счастье, что же еще может меня там ждать.
–Ты выйдешь замуж? – грустно спросил Хома.
–Естественно. Я выйду замуж и нарожаю с десяток маленьких джиннов. Буду воспитывать их, пока они не станут совершеннолетними. Затем отправлю их к людям и буду с нетерпением ждать их возвращения домой.
–Как это грустно, – заметил Хома.
–Что грустно? О чем ты говоришь, Хома? Ведь так приятно встречаться после разлуки! А если не разлучаться, тогда не будет встреч!
–Да я о другом, – уныло сказал Хома.
–Не грусти, Хома. Хочешь, я своего первенца назову твоим именем? Будет единственный в Стране Свободных Джиннов джинн Хома, – предложила Халимар.
–Ты все шутишь, а я серьезно.
–И я серьезно. Как захочу – так и назову. У нас свободная страна.
–А хочешь, я освобожу тебя прямо сейчас? – предложил Хома.
–Интересно! И как ты это сделаешь?
–Двадцать восемь поцелуев – и ты свободна!
–Ты с ума сошел! Как можно по таким пустякам использовать силу всемогущего джинна! Подумай! Ведь я могу абсолютно все! А ты ведешь речь о каких-то там поцелуях!
–А может быть, для меня нет ничего важнее твоих поцелуев, – тихо сказал Хома.
–Так «может быть» или «нет ничего важнее»? Давай уточним! – настаивала Халимар.
–Почему ты всегда смеешься надо мной? Тебе нравится мучить слабого человека?
–Ты можешь получить с моей помощью все в этом мире. Все, что здесь ценно: деньги, славу, признание, обожание, поклонение, любовь. Хочешь, я сделаю так, что девчонки побегут к тебе гурьбой, как в магазин модной одежды в дни предновогодних скидок?
Хома демонстративно игнорировал Халимар, насколько это возможно, когда сидишь в одной ванне.
