Текст книги "Папой будешь? Катюша против всех! (СИ)"

Автор книги: Татьяна Кошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Он несколько мгновений пристально смотрел ей в глаза, а потом ответил:

– Я поговорил с врачом. Никаких показаний к аборту пока нет, скрининг в двенадцать недель пройдешь в медицинском центре Креспо, у нас хорошие врачи. Тогда поймем, есть патология из-за ветрянки или нет. Сейчас важно следовать указаниям врача, – подошел и сел на край кровати. – Катерину не ругай, она очень испугалась, когда ты не проснулась. И обещала вести себя хорошо, теперь очень старается.

– Спасибо.

Выбора не осталось, на все невызказанные вопросы он каким-то неведомым образом уже ответил.

– Ерунда. Я побуду здесь до утра, если ты не против.

– Не надо, я сейчас позвоню Стейш.

– Позвони, пусть приезжает утром часам к восьми. Катерина права, все-таки я врач и если тебе станет хуже, то от меня толка несколько больше, чем от твоей замечательной подруги.

– Думаю, я старовата для твоей пациентки, – вымученно улыбнулась она.

– Ничего подобного. Моя няня однажды сказала,что  каждая женщина в душе – маленькая девочка. Считай, что я лечу её.

Дыхание на секунду перехватило, сердце сжалось от правильных слов и подкатывающей к горлу волны благодарности.

Их взгляды снова встретились. Саше показалось, что температура вновь подскочила на несколько градусов. Голова закружилась, когда он, глядя ей в глаза своей безумной голубизной, подался вперед.

Они были вдвоем в спальне, на её мокрой от пота постели и не могли разорвать переплетение взглядов.

– Что ты делаешь? – шепнула она, когда Захар оказался совсем близко.

– Катерина разрешила мне тебя потрогать. Как я могу отказаться? – его голос изменился. Стал низким, бархатистым, манящим. Как у того, кого Саша тщетно пыталась забыть. Вновь доктор был очень похож на того самого варвара из клуба.

Чем ближе он был, тем ярче она ощущала то самое чувство спокойствия, надежности и умиротворяющей силы. Кожей чувствовала энергию человека, в которого можно завернуться как в теплый плед и пережить всё: болезни, невзгоды, выходки Катерины, даже увольнение. Пережить всё. Это было так маняще и сладко, что она сама подалась вперед.

Грохот на кухне заставил обоих подпрыгнуть на постели. Они ошалело моргали пару секунд, после чего Захар улыбнулся и ткнул её пальцем в кончик носа:

– У тебя на лице пятна появились. Поздравляю! – слишком быстро поднялся и направился к выходу, лишая Сашу той магии, что окружала их несколько секунду. – Я помогу Катерине убраться. Ты отдыхай, мы разберемся. Есть будешь?

– Не хочу, – шепнула Саша, потрясенно изучая взглядом стену.

– Хорошо. Я вернусь позже, отдыхай. И если что-то нужно, звони.

– Ага.

Стоило Захару закрыть за собой дверь, как Саша рухнула на подушку и прижала руку к груди. Сердце билось с бешеной скоростью, а в голове пульсировала лишь одна мысль: “Она хотела, чтобы её поцеловал этот странный доктор!”

Больная. С температурой. В узел завязанная страхом за малыша, Катюху и себя, надеялась на поцелуй. Она даже представила на секунду как это будет, но мгновенно унеслась на сцену клуба “Амброзия”. Потому что фантазия слилась с реальностью…

Жар возвращался. Наверное.

Катюша

Захар оказался классным “ну прям ваще”. Он приготовил ей какао, сам убрал осколки тарелки с пола (да-да, все-таки разбила) и теперь обжирался пельменями, сидя на диване в гостиной.

Кате всегда казалось, что мужчины едят грязно, разбрасывая вокруг крошки и кидаясь в жену грязными салфетками. Она сидела рядом, пила какао и приглядывалась к жующему Захару. Вроде, аккуратно ест. Борода только эта, фу, но борода – дело поправимое, можно и сбрить. Спит он крепко, уже проверено.

Мысли текли лениво и сонно. Вместе с теплотой какао внутри появилось ощущение уюта. Захар еще заставил ее натянуть теплые носки, что окончательно согрело. Теперь Катюша сидела, откинувшись на диванные подушки и то и дело позевывала.

Но кое-что не давало ей успокоиться и уснуть.  Несмотря на то, что маме стало лучше, у нее на душе скребли кошки. Мама не поверила ей в истории с пингвином. Стейш обещала помочь, но что если заручиться помощью еще одного человека? Тем более он сам говорил, что всегда поможет.

– Захар, а ты знаешь, что мама через месяц замуж выходит?

Мужчина подавился пельмешкой и закашлялся.

– Что? Через месяц?

– Угу, чтобы живота не было видно. Пингвин так хочет. А еще, – выдохнула в полупустую кружку с какао, – он хочет от меня избавиться. Отправить в интернат. Он сказал маме, что я из-за своей ревности буду вредить ребенку.

Захар поставил тарелку с последним пельмешком на журнальный столик. Кажется, ему теперь кусок в горло не лез.

– Ты поэтому с мамой поругалась? Устроила пингвину такой же теплый прием, как и мне, но он оказался мстительным?

– В яблочко. Вообще, я хотела быть хорошей. Только спирта в коньяк налила и немножко слабительного, но оно же просроченное было.

– Катерина! – Захар строго на нее глянул. – Это уже не шалость, а вред здоровью. Ты это понимаешь? Он мог серьезно отравиться и попасть в больницу.

– А так он на маме женится, понимаешь! – подняла на него полные слез глаза.

– Это не повод его убивать. Тем более, что на твоей маме он не женится.

– Это еще почему? – нахмурясь, спросила девочка.

Захар излучал такую спокойную уверенность, что ему хотелось поверить. Но еще пару минут назад он вообще не знал о маминых планах, а теперь раз и “не женится”. Катюша хоть и была еще маленькая, но слепо верить не спешила.

– Потому что между тобой и каким-то мужиком мама всегда выберет тебя.

– Ага, но у нее теперь и от него ребенок. Что, если она выберет его?

Захар молчал. Катя тоже. Никто не знал ответа на этот вопрос, кроме беспокойно спящей в своей комнате Александры Зиминой.

В итоге мужчина выдохнул, будто приняв внутренне какое-то решение, и пристально глянул на Катю.

– Для тебя это прозвучит дико, но послушай взрослого дяденьку-доктора. Иногда проблемы имеют свойство решаться без нашего участия, надо только немного подождать и не мешать жизни делать своё дело.

– И сколько ждать? – подперла ладонью голову и красноречиво глянула на Захара. Опять эти взрослые со своими умностями. Такие все разумные, а чуть отвернешься такого натворят, пиши пропало. Вот мама с работы вместо пирожных ребенка принесла! Он, конечно, пока в процессе приготовления, но сам факт.

– Явно не больше месяца, – подмигнул Захар и отправил в рот последнюю пельмешку.  – Если  я лопну, кишки со стен отмываешь сама!

– Фуууу! – Катя скривила мордашку и улыбнулась черной шуточке.

– Ну что, могу я переночевать здесь или опять тортом измажешь?

– Не измажу, – заявила девочка и с грустью добавила, – торта нет.

– Мне везет. Покажешь, где у вас раздобыть одеяло?

Глаза у Катюши предательски слипались, поэтому она просто указала рукой на высокий шкаф в углу.

– Там в верхнем ящике. Слушай, Захар, в ты собак любишь?

– Я всех животных люблю, – откликнулся мужчина и тоже зевнул. – А что?

– Ничего, просто так. Интересно, – уже сквозь сон пролепетала Катерина и уснула.

Ей снился симпатичный щенок лабрадора. Он бегал по огромному зеленому двору, заливисто лаял и, останавливаясь,  пытался стянуть штанишки с ползающего за ним по пятам маленького мальчика.

Сон был таким теплым и манящим, что она не заметила, как провалилась в него очень глубоко. Даже почувствовала жар солнца, легкое дуновение ветерка и тихий шепот: “Шшшш! Спи крепко”.

Спи. “Обидно, что это только сон. Но его все равно нужно досмотреть”, – подумала она сквозь пелену сна и перевернулась на бок уже в своей кровати.

Z-Захар

Он отнес спящую Катерину в комнату и тихо прикрыл дверь. Даже у самых энергичных людей рано или поздно садится батарейка. Вот и у этого “энерджайзера” она благополучно закончилась.

Проходя мимо двери в комнату Саши, он заглянул внутрь буквально на одну секунду – убедиться, что все в порядке. Зашел и не смог уйти. Его привязало к ней беспокойство, желание быть рядом и странные тяжелые мысли.

Рано или поздно в жизни каждого человека наступает такой момент, когда нужно сделать один единственный выбор. Правильный он будет или нет – неизвестно. Известно лишь одно – пути назад не будет.

Когда он услышал, что свадьба через месяц, то осознал – это именно он. Треклятый роковой момент. Если раньше его мысли и слова о женитьбе и желании быть рядом были лишь мыслями и словами, то теперь их нужно претворить в жизнь или забыть об Александре Зиминой навсегда.

Он несколько часов сидел и смотрел на спящую женщину. Нет, в эту минуту она не был прекрасна или похожа на спящего ангела. Она была больна: на лице появились первые пятнышки, волосы путались и прилипли ко лбу. Но он разглядывал её медленно, ловя тонкие тени от ресниц, блеклый свет на коже и движения груди при неровных вдохах. Смотрел и не мог перестать. Запомнил каждое пятнышко и родинку, линии скул и ровного небольшого носа, изгиб губ и очертания груди под тонкой пижамной майкой.

Так и любовался сидя на полу до тех пор, пока не заснул, подпирая плечом кровать. Как верный пес.

Проваливаясь сон, Захар окончательно смирился со своим выбором. Он хочет любить и быть любимым этой женщиной. До конца. Чего бы ему это ни стоило.

Пути назад не будет ни для кого из них.

Саша перевернулась в постели, рука свесилась с края и Захар, подчиняясь странному желанию, коснулся её губами. Осторожно. Невесомо. Сонно.

После чего окончательно отключился.

А утро его началось с резкой боли в стратегически важном месте и  громкого:

– Ай!

– С добрым утром, Саша, – сдавленно прохрипел в ответ.

Глава 11

Александра

Послушная девочка Саша сидела на кухне и наблюдала за тем, как Захар готовит. Уверенные спокойные движения, словно он на этой кухне полжизни провел, а не второй раз заглянул по случайности.

Она хотела все сделать сама, пусть ее сил и поварского таланта хватило бы максимум на бутерброды с колбасой. Но мужчина как-то незаметно взял все в свои руки и теперь колдовал у плиты, что-то нарезал. Саша спохватилась, когда почувствовала аромат яблок. Их в доме вообще-то не было.

– Стой, а откуда это всё? – встала со стула и, чуть пошатываясь от слабости, подошла к мужчине.

– Доставка из ближайшего магазина. Пока ты переодевалась и принимала душ, они все привезли.

– Эм, – она не знала, что сказать.

Магазин за углом, действительно, был. Большой, с хорошими продуктами и...дорогой, как черт знает что. Своя служба доставки у них тоже была, быстрая и крутая, в Креспо-фарм там заказывали продукты к приезду больших директоров.

Но если все привезли за полчаса, пока она  приводила себя и свою комнату в порядок – это уже экспресс-доставка. Вот только услуга эта открыта только для держателей платиновой карты и стоит космических денег.

Всё сложилось в голове Саши в один короткий вопрос:

– Захар, а ты точно педиатр?

– Совершенно точно, – заверил ее мужчина и выключил плиту, оставив овсянку немного “дойти”. Замер на мгновение, будто прочитав ее мысли, и тут же добавил. – У меня друг работает там курьером. Завез по-братски.

– Хорошие у тебя друзья.

– Не жалуюсь. Кстати, а где Стейш? – мужчина глянул на часы. Время подходило к девяти. –  Решила не звать ее к восьми? Сама справишься? Если что, сегодня выходной, и я никуда не спешу. Правда, есть опасения, если задержусь меня снова чем-нибудь измажут. Не хотелось бы.

Саша улыбнулась шутке, но тут же обеспокоенно отошла к телефону и написала сообщение Стейш. Та ответила посреди ночи, обещала приехать к восьми и провести какую-то одной ей известную воспитательную беседу.

Но вот почти девять, а от подруги ни ответа, ни привета. И сообщения не читает.

– Странно. Стейш никогда не опаздывает, – ответила задумчиво и все-таки набрала номер подруги.

Ответом были семь гудков тишины. Неужели что-то случилось?

Саша не знала куда бежать: с Катей обсудить вчерашнее, звонить Музе и призывать ее поехать к Стейш или жестко поговорить с Кавериным по поводу разговора об интернате. Ведь есть вероятность, что дочь не врет. И если это так – никакой свадьбы не будет.

Она кусала губы под голубым взглядом Захара, проваливаясь в смущение. Что это за мужчина? Такие вообще бывают? Он видел ее всего несколько раз, но всегда протягивал руку помощи. Можно подумать, что это просто добрый парень, хороший человек и последний выживший в мире настоящий мужчина. Но зачем спать на полу около постели малознакомой женщины? Инстинкт доктора взыграл или…

В воспоминаниях снова всплыла картина из вчерашнего вечера, граничащая с болезненным бредом.

Смущенно почесала пылающую шею и тут же услышала командное:

– Не чешись!

Тут же убрала руку от шеи и поморщилась. Эти чертовы пятнышки начали чесаться. Ужасно чесаться. И какого леща она слушается Захара как заколдованная кобра факира?

– Не командуй, – огрызнулась скорее по привычке.

– Расчешешь – тебе же хуже. Пятна останутся. Будешь искать свадебное платье с закрытой наглухо шеей,  – заметил мужчина и поставил перед ней тарелку с ароматной кашей.

Наклонилась чуть ниже и вдохнула глубоко-глубоко. Пахло медом, яблоками и немного корицей. Сильные запахи, но тошнота все не появлялась. Осторожно взяла ложку и чуть-чуть попробовала. В меру вязкая, она таяла во рту, оставляя после себя приятное послевкусие.

– Съедобно? – уточнил Захар, занимаясь еще двумя порциями.

– Очень вкусно. Только на Катю можешь не готовить, она ненавидит кашу.

– Мое дело предложить, – пожал плечами мужчина и открыл коробку со свежими ягодами.

“Что он там еще накупил?!” – обалдела Саша, с опаской поглядывая на холодильник. Это решительно никуда не годится. Он что в магазине оставил половину своей зарплаты?

– Захар, одна просьба. Напиши потом, сколько я тебе должна за продукты.

Пластиковая коробочка с громким треском сломалась пополам.

– Глупости не говори, – он поднял несколько ягод с пола и вернул обратно.

– Это не глупости. Я знаю сколько там стоят продукты, особенно фрукты, ягоды и я боюсь представить, что еще найду в своем холодильнике.

– И что? – он резко обернулся и глянул так пронзительно, что Сашу пригвоздило к стулу, а губы вдруг перестали двигаться. – Давай договоримся. Я взрослый мальчик, который сам зарабатывает деньги и может сам решать на кого и в каких количествах их тратить. Если я сказал, что ничего возвращать не нужно, значит, не нужно. Договорились? Не хочу когда-либо еще возвращаться к этому вопросу.

– Когда-либо еще? – под тяжелым точно гранитная плита взглядом Саша с трудом заставила губы вновь шевелиться.

– Это просто так, на всякий случай, – отмахнулся Захар и улыбнулся. Тяжелая атмосфера развеялась за одно мгновение. С улыбчивым доктором вновь стало легко и тепло.

В этот момент зевающая Катюша и вошла на кухню.

– Всем доброе утро. А чем пахнет?

– Овсянка по особому рецепту, – заявил Захар.

Катя замерла, так и не дойдя до стула. Перевела взгляд с её тарелки на Захара и обратно. Признаться, Саша ждала реакции дочери. Слишком уж уверенно чувствовал себя этот мужчина в их доме, где-то внутри сидела та стерва, которая очень хотела его немного осадить. Обычно с этим прекрасно справлялась Катюша.

Ожидая, когда будет дан залп боевого домашнего орудия, Саша съела еще ложку каши и чуть не подавилась, когда услышала:

– Овсянка? Накладывай! – какое-то слишком бодрое.

Покосилась на дочь, перед которой Захар тоже поставил тарелку. Это была не каша, это было произведение искусства. Если бы овсянку снимали в глянце – это была бы на первой полосе Vogue. Три вида ягод были разложены причудливой шапкой, а всю эту конструкцию мужчина посыпал ореховой стружкой и еще чем-то разноцветным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Вау!

Пораженно выдала Катя, а после с опаской подцепила немного каши и нарочито медленно поднесла ко рту. Выдохнула, будто пробует яд, и принялась задумчиво жевать. Сначала кривилась, но мгновение спустя улыбнулась и зацепила еще ложку каши.

– Обалдеть как вкусно! – заявила дочь и принялась уплетать овсянку с такой скоростью, будто её десять лет морили голодом.

– Фирменный рецепт, – хмыкнул Захар и присоединился к ним за столом.

Завтрак прошел весело, вкусно и так странно по-семейному, что у Саши невольно защемило сердце. Глядя как Катя увлеченно рассказывает Захару о планах стать хакером и взломать базу данных правительства, чтобы найти упоминание об инопланетянах, Саша поняла – травить не будет. Дочь была весела и смотрела на доктора с легким, но все же восхищением.

В какой-то момент Саше даже показалось, что она за столом лишняя, так бодро шел диалог.

Только хотела возмутиться, как раздался длинный звонок в дверь. Потом еще один и еще. Такое чувство, что кто-то просто долбил по кнопке со всей дури и, возможно, матерился на три этажа.

– Это что такое? – нахмурился Захар, поднимаясь.

– Понятия не имею.

– Тогда я открою.

***

Стейш влетела в квартиру, едва не сбив Захара с ног.

– Спрячьте меня, срочно! Дверь закрывай! Быстрее! – рявкнула на него, а потом подлетела и захлопнула сама.

Выдохнула и вытерла со лба капли пота.

– Ну все, вроде, сбежала.

В коридоре повисла мертва тишина. Захар, от такой прыти отлетевший к стене, пораженно хлопал глазами. Саша не знала к кому бежать, то ли к объявившейся Стейш, то ли к гостю, который не только ей помог, но еще и попал под руку температментной подруге.

– Ураган Стейш, с прибытием, – гоготнула Катюша, выглянув из-за косяка.

– Что случилось? – наконец, очнулась Саша.

– Вызывать полицию или подождать? – добавил Захар, оправляя рукава рубашки.

– За мной гонится какой-то псих.

– Зачем?

– Жениться хочет. Джигит. Решил украсть невесту в моем лице. По закону, мать его, гор! – отдышалась подруга. – Скорешился с моей мамой. Она ему дверь открыла. Я еле ноги унесла.

– То есть тетя Лена конкретно отчаялась?

– С ума она сошла!

– А им кто-нибудь сказал, что это незаконно? – невзначай поинтересовался Захара.

– Прости, доктор, не спрашивала. Как-то времени не было. Я троих его друзей уложила, а он и еще какой-то прыщ прыгнули в машину. Гоняли меня полтора часа по городу, в итоге я отчаялась и свернула сюда. Здесь во дворах еще какой-то гад криво припарковал свой ламбарджини. Похоже, я ему всю бочину расцарапала! Если он меня найдет, я конкретно попала. И на деньги, и прав лишат. Эти два горца на хвосте висели, я не смогла остановиться, – слова с уст Стейш слетали сплошным потоком. Наконец, когда эмоции и факты кончились, она добавила. – Вы не знаете никого, кто из вашего подъезда ламбарджини ездит?

– На красной?  – уточнил Захар.

– Ага, – Стейш глянула на него с надеждой.

– Понятия не имею.

– Отлично, мы в одной лодке, – снова закусила удила подруга и в упор посмотрела на Сашу.

Взгляд Стейш был красноречивее всяких слов. О нет, она знает. Саша планировала сказать обеим подругам о свадьбе и ребенке после того, как дочь познакомится с Кавериным. Но ситуация явно вышла из-под контроля.

– Ой, – пискнула за спиной причина выхода из-под контроля и, судя по громкому топоту, убежала на кухню допивать какао.

– Стейш, давай не при посторонних, – ляпнула Саша и тут же испытала укол совести.

Посторонний. Удивительно, но Захар никогда не казался ей чужим. Вот как первый раз вошел в ее дом, так сразу и вписался в обстановку. Нет, не так. Сама атмосфера вокруг доктора будто подстраивалась под него, в любой ситуации он незаметно брал власть в свои руки и незаметно направлял все туда, куда ему нужно.

Вот и сейчас:

– Как врач не рекомендую мучить беременную женщину.

– Ты педиатр, а не гинеколог, – хмыкнула Стейш, не оглядываясь.

– Так в Саше и ребенок имеется.

Перепалку прервал щелчок замка на входной двери. Саша напряженно глянула на подругу, только свадебно-озабоченных джигитов ей тут не хватало. Ну а что? С такой целеустремленностью они и замок вскрыть могут.

Захар, явно перестраховываясь, вышел и замер между женщинами и дверью.

– Стейш, у них что есть ключ?!

– Нет, конечно, – она достала свой комплект из кармана. – Это Муза, как всегда, опаздывает. Я ей звонила и просила приехать к восьми.

Музу? К восьми утра? Поднять эту леди с постели раньше полудня было делом истинно великим, посильным лишь Катюше. Загорская в силу своей богемной жизни была птицей ночной и возвращалась домой под утро то с презентации в галерее, то с ночного кинопоказа, то со светского раута, у которого было разумное продолжение в каком-нибудь закрытом баре.

– Я очень старалась, – Муза медленно вплыла в прихожую и одарила всех мягкой, загадочной улыбкой. Особенно долгая досталась Захару. – Удивительный дом, сколько здесь симпатичных мужчин проживает. Один одного лучше. Почему-то ваше лицо кажется мне знакомым...

Саша с трудом подавила в себе желание зашипеть на подругу и выставить из дома либо ее, либо доктора. Нечего смотреть таким взглядом на Захара и так наивно хлопать ресницами!

Тут же себя одернула. У нее нет никаких прав для… для чего? Для ревности?! Чушь-чушь-чушь. Она никогда не ревновала ни одного своего мужчину к Музе, а здесь вообще не её мужчина, а просто. Просто кто?

Краем глаза посмотрела на Захара. Обычно при таком взгляде подруги все мужчины надувались от важности: грудь колесом, лицо пафосное, взгляд плотоядный. У самых слабеньких, таких как парень из ночного клуба, краснели уши и шеи.

Захар же едва заметно дернулся, будто подавил в себе желание сбежать, но остался на месте.

– Вряд ли мы раньше встречались, я бы запомнил. Захар Ковальчук, живу по соседству.

– Какое прекрасное имя, оно обращает к истокам. Я Муза Вениаминовна Загорская, – представилась она и разве что книксен не сделала, но едва заметно все-таки присела. – Приятно познакомиться. Значит, вы присматривали за Сашей.

– Да, так вышло. Но раз теперь все в сборе, я пожалуй пойду.

Захар, как и положено умному мужчине, поспешил сбежать из собравшегося серпентария. Только напоследок добавил:

– Доставка лекарств приедет через час. Там все, что нужно. Рецепт на холодильнике, если что фото есть у меня, и у Катерины. Сегодня и завтра  я дома, если что-то потребуется, звоните.

Развернулся и быстро вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, которую Стейш резво заперла.

– И кто этот прекрасный экземпляр мужчины? – разуваясь, еще раз уточнила у Саши Муза.

– Наш сосед сверху. Для тебя совершенно неперспективный.

– Как это неперспективный? Он же сверху Уже заявка на победу, – хихикнула она.

– Он педиатр.

– Ну не проктолог же, – поддактула Стейш.

– Да. Жаль, поздно появился, – Муза красноречиво глянула на Сашу. – Ты же теперь с Кавериным, беременна и замуж собираешься. Стейш, может, возьмешь себе питомца?

Саша глянула на потолок, прикидывая, как выключить у Музы режим Музы, постоянно генерящий всякие безумные идеи.

– Так, не превращайся в мою мать! –  отрезала Стейш, но тут же добавила. – А почему сразу я? Может, тебя с ним подружим? Он точно не устоит.

И Саше почему-то стало очень грустно, что ее с Захаром никто дружить не собирается, даже гипотетически.

– Может, хватит делить, – запнулась, придумывая подходящее определение. Друга? Соседа? –   Может, хватит делить педиатра моей дочери?

– Точно. Я предлагаю устроить жестокое издевательство над беременной женщиной, пока он не видит.

– Согласна.

Подруги синхронно хмыкнули и коварно переглянулись. Команда “Муза и Стейш”, хоть и была тандемом склочным, зато очень действенным. Пробирающим, прямо скажем, до костей.

Саша сглотнула и отправилась в гостиную получать дружеских люлей.

Z-Захар

Когда в квартиру зашла Муза Загорская, он не без оснований напрягся, ведь было время, когда они вращались в одних и тех же кругах, даже пару раз беседовали. Да, с этого момента прошло уже много лет, но шанс быть узнанным оставался, особенно после слов “ваше лицо кажется мне знакомым”. Не хватало, чтобы Саша всё узнала.

Захар сам не понимал, почему скрывал от нее свое настоящее имя и статус. Наверное, боялся увидеть то, что много лет видел в глазах женщин – жажду власти и денег, желание вцепиться в обеспеченного мужика и посадить его на цепь, чтобы показывать подружкам, как ручного тигра.

Глупо, но ему было страшно от одной мысли, что история повторится.

И видимо, не ему одному, потому что стоящий рядом с его дверью Илья Серов был очень не в духе. Что он вообще здесь делает?

Захар молча пустил его внутрь и плотно закрыл за собой дверь.

– Порадуй меня, скажи, кто она, – тут же потребовал Илья, внимательно разглядывая статую, одетую теперь в льняной фартук с цветочками.

– Какая-то кривая копия Венеры, – хмыкнул Захар и накинул ей на плечи куртку.

– Не включай дурака. Кто та засранка, которая пропахала бок моей любимой Лабри и спряталась в квартире твоей Саши? За ней еще гналась парочка каких-то безумных кавказцев.

– И что ты с ними сделал? – уточнил доктор, разуваясь.

– Ничего. Меня увидели –  сами бежали.

Захар не удивился. Всё-таки Илья Серов отличался большим ростом и весьма выраженной мускулатурой, чему способствовали многолетние занятия плаваньем и греко-римской борьбой. В любом случае останься несчастные под дверями квартиры, его друг отправил бы их в летное эротическое с четвертого этажа без лишней помощи.

– Повезло им, – вынес вердикт Креспо.

– А ты зубы не заговаривай! Кто она?

– Сашина лучшая подруга. Какая-то там спортсменка и чемпионка, зовут Анастасия, прозвище Стейш. Увы, больше ничего не знаю.

– Колоритная барышня, так выругалась, у меня аж уши завяли. И бежала быстро, прямо-таки по-чемпионски, даже я не догнал.

– Замуж не хотела, вот и бежала.

– Хм, а мне все больше нравится эта дамочка. Надо стрельнуть у твоей Саши её телефон и взыскать, – Серов расплылся в предвкушающей улыбке, – с этой Анестейши по-полной. Даже не знаю, может, натурой взять.

– Смотри, чтобы она с тебя натурой потом не взяла. Дамочка с характером.

– Раздобудь мне её телефончик, а? Захар, по дружбе.

– Нет уж, сам ищи. Я честно соврал, что тебя не знаю.

– А я тебе кофе сварю. Хочешь?  – с удивительным для своей комплекции проворством Серов рванул на кухню. Что-что, а кофе он варил замечательно, грех отказываться. Особенно, когда в планах жесткий допрос.

Полчаса спустя, когда кофе был уже сварен и почти выпит, а от азарта Серова не осталось и следа, Захар преступил к делу.

– И что случилось? Как ты вообще здесь оказался? Мы же договаривались не светиться!

– В городе видели Милану. Она вернулась в Россию, Захар. Десять лет спустя. Ты понимаешь, что это значит?

О да, он понимал. Если эта женщина вернулась в страну, значит, её кто-то сюда позвал. Иначе быть не может.

– Троицкий?

– Думаю, да. Меня не покидает ощущение, что он начинает копать под тебя, Захар. Собирает у себя все козырные карты, а Милана это чертов джокер.

Его передернуло от одного лишь воспоминания об этой женщине. Красавица-брюнетка с огромными наивными глазами и ногами от ушей, она сразу взяла его в оборот. Тогда еще начинающего бизнесмена и ординатора в педиатрическом центре. Расчетливо разглядела в нем перспективу и пиявкой впилась в самое сердце. Он бросил к ее ногам всё: лучшие курорты, украшения, дом за миллиарды. Это всё было для неё и, как думал Захар, для их семьи.

Вот только никакой семьи не было.

Эхом в ушах пронесся разговор десятилетней давности.

***

– Захар, а вы с Миланой вообще детей не хотите? – спросил между делом знакомый врач.

– В смысле? Мы очень хотим. Но ты же знаешь мою ситуацию, я и у тебя два года лечился. В нашем случае, зачатие – это чудо.

На том конце провода повисла странная тишина.

– А почему ты спрашиваешь? – мгновенно напрягся Захар.

– Я об этом пожалею, но ты должен знать. Вчера она приходила к нам в клинику на аборт. Мы встретились в коридоре. Я обрадовался и подумал, что на ведение. Глянул в карту, хотел поздравить. А там…

Захар чувствовал поднимающуюся ледяную волну внутри себя.

– Пять абортов, Захар. Пять за два последних года.

Безжалостный лед накрыл с головой, заморозил и не дал сойти с ума. Он лечился, боролся за то, чтобы у них был ребенок, а она тем временем убивала детей. Его? Это вряд ли. Врачи все еще не давали положительных прогнозов.

Всё остальное за пару дней выяснил частный детектив.

Пока Захар Креспо работал и строил идеальную семью, Милана строила исключительно свою жизнь и ни в чем себе не отказывала: фитнес-тренер, массажист, начинающий парнишка-модель и  черти кто еще.

Он хотел положить к ее ногам целый мир, а она искала, где повеселее их раздвинуть. А вечером, когда Захар возвращался домой, его встречала милая и уютная жена. Лживая, лицемерная, пластикова кукла, потакающая его капризу.

Через пару дней лед отступил, оставив после себя пылающий огонь. Он уничтожил прежнего Захара Креспо, его дом и мечты о семье.

***

Много лет Захар считал, что больше никогда не женится и проживет всю жизнь в одиночестве. А что нужно одному? Рюкзак, кеды, кровать в маленькой квартирке и любимая работа.  Любимая – ключевое слово. Его любимым делом всегда была педиатрия. Работать с детьми, лечить детей и сделать все, чтобы дети не умирали.

А империя Креспо? Раз есть – пусть работает. В конце концов, нужно как-то спонсировать собственный благотворительный фонд.

И вот сейчас, едва прикоснувшись к Александре Зиминой, он вновь начал мечтать: о доме, о семье, о любви. Мечтать и бороться за это.

Словно насмешкой над всем этим стало возвращение Миланы. После унизительного развода и брошенной вслед кости в виде копеечного банковского счета, она покинула страну без желания вернуться.

– Захар, очнись! – махнул рукой Илья, возвращая его в мир. – Надо что-то решать.

– Я натравил на Троицкого налоговую и антикоррупционщиков, его сейчас прощупывают со всех сторон. Думаю, уже где-то прижали и он понял, откуда ветер дует.

– Возвращаешься?  – с надежной спросил друг.

– Не сейчас.

У него отлично работала интуиция, во многом благодаря ей он смог выжить в суровом мире бизнеса. Сейчас она вопила о том, что нужно подождать, позволить Троицкому поверить в успех, засветить карты, подставиться. А Захару, увы, стоило заняться восстановлением связей. Да, он все еще был весомой фигурой, но за десять лет многое было потеряно. Скоро ему будет, что защищать, а значит пришло время поработать и прикупить пару новых дорогих костюмов…

Александра

Два дня спустя

Саша сидела и раздраженно дергала плечом. Эти маленькие гадские пятна ужасно чесались. Она сразу вспомнила, как командовала Катюше: “Не чешись!”. Легко сказать, сама же то и дело тянулась. Мелкий маленький гад вскочил прямо между лопаток – не дотянуться.

–  Температура отличная, – радостно улыбнулся Захар, держа в руках бесконтактный термометр. – Тебя бы еще послушать…

Она представила, как расстегивает домашнее под пристальным голубым взглядом. Это уже не осмотр, а порнография!