Текст книги "Вас подвезти? (СИ)"

Автор книги: Татьяна Карат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Оля, хочу тебе представить Дмитрия Выходцева – наш будущий инвестор, если можно так сказать.

Отец смотрел мне за спину взглядом, в котором светилось уважение. Своим расположением он не разбрасывался. Только действительно достойные люди удостаивались его уважения.

– Думаю можно.

Голос за спиной резанул слух не хуже тончайшего писка оперной примадонны.

– А это моя дочь Ольга.

О том, что стоило бы приподняться и должным образом познакомиться, я совершенно забыла. Меня вся эта ситуация выбила с колеи. Я ожидала его появления, но уж никак не за нашим столиком. Женщина в возрасте по-прежнему сидела за столиком одна, а я хлопала в недоумении глазами пытаясь привести мысли в порядок. Разве что не раскрывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

– Мы уже знакомы, правда, Оля?

Мужчина подошел ближе к своему креслу и с кошачьей грацией на него опустился. Он не сводил с меня хитрого насмешливого взгляда, я же в свою очередь метала молнии и готова была убить силой мысли. Взгляд сам собой опустился на слегка опавший бугор его брюк. Он перехватил мой взгляд и тут же нагло улыбнулся.

– Да? И когда же вы успели познакомиться?

Отец выразительно посмотрел на меня, ожидая ответа. Но Дмитрий решил благородно мне помочь, и просветить отца по теме нашего знакомства.

– Чисто случайно. Ваша дочь подвезла меня на нашу с вами первую встречу. Тогда у меня случился казус с машиной – ее угнали. Остался без телефона, только документы случайно успел прихватить, а Оля предложила любезно меня подвезти.

Хорошо, что хоть не сказал, что мы только что в мужском туалете имели честь более тесно познакомиться.

Неотрывно смотреть на него и мысленно слать все проклятия ада, дальше было просто неприлично, поэтому отвернулась и сделала вид, что усердно изучаю меню. Краска смущения залила лицо. Вскоре подоспел официант, и я назвала первое попавшееся на глаза блюдо.

Пыталась вслушиваться в их разговор, но слова пролетали мимо сознания. Кожей ощущала его взгляд и злилась на себя за это. В голове вертелись словечки, которыми готова была его окрестить при первом возможном случае. И он появился.

Музыкант, до этого времени что-то тихо наигрывая за роялем, вдруг приятным голосом затянул нежную романтическую песню.

– Потанцуем?

И как бы мне не хотелось показательно ему отказать и послать куда подальше, все же высказаться хотелось больше. А под надзирательным взглядом отца это сделать не получалось. Тем более я же обещала вести себя хорошо.

Мы вышли на отведенную для танцев площадку, Дмитрий не мешкая ни минуты прижал меня теснее, чем того требовали правила и повел в танце.

– Ну и...?

– Что?

Своим вопросом он оставил мою гневную тираду невысказанной и заставил переключить свое внимание на странный вопрос.

– Готов выслушивать твои возмущения.

И вот как после этого еще что-то говорить?

– А кто сказал, что я хочу возмущаться?

– А что, тихонько прихлопнуть меня и выбросить в лесочке?

И вспомнил же мою тогдашнюю фразу.

– Очень даже может быть.

Он улыбнулся, дыхнув мне в шею теплой волной воздуха, вызывая при этом приятную возбуждающую дрожь. Почему я так реагирую на совершенно постороннего мужчину? Разозлилась сама на себя и на него в том числе.

– А-у! И что это было?

– Месть.

Медленно убрала острый каблук с его ноги и невинно моргнула несколько раз глазками.

– Это уже не честно.

Он сильнее прижал меня в танце просто впечатываясь своим телом в мое. От близости этого мужчины у меня кружилась голова.

– Кто сказал? Не честно забрасывать меня цветами со слишком высокомерными посланиями и при этом прятаться, не давая мне возможности высказаться в ответ. Не честно возбуждать до предела, а потом оставлять неудовлетворенной. А вот мстить за все это очень даже честно.

– Ты хотела продолжения прямо там? Мы продолжим, девочка моя, очень скоро продолжим, только в другом месте.

И дернул же черт меня за язык высказать ему все что думаю. Сейчас чувствовала себя до жути неловко. А слова, о продолжении начатого, вызывали дрожь возбуждения.

Танец закончился, а он еще какое-то время стискивал меня в объятиях, неотрывно вглядываясь в мои глаза.

Весь последующий ужин мужчины галантно вели разговор на самые разные темы, изредка переговаривались по поводу инвестиций, по сути именно из-за этого они здесь и встретились. Папа бросал на меня вопросительные взгляды, но ничего спрашивать при постороннем мужчине не стал.

Весь остаток вечера прошел для меня как в тумане. Я слышала разговор, отвечала на вопросы и даже сама о чем-то рассказывала, но мыслями была прижата к закрытой дверце туалета. В голове прокручивалось недавнее событие в самых мельчайших подробностях. Губы пересыхали от нахлынувших чувств, и я весь вечер налегала на стакан с водой.

От предложения Дмитрия подвезти домой после ужина я отказалась и как клещ вцепилась в локоток отца. Этот факт не остался незамеченным для обеих мужчин. Дмитрий взглядом обещал мне самые изысканные наказания, а отец устроил выжидательную паузу на протяжении всей дороги от ресторана ко мне домой. Он не спрашивал, даже не намекал – он просто молчал в ожидании, что я сама расскажу. Между нами раньше не было секретов, он знал, с кем я дружу, с кем встречаюсь – кого-то одобрял, кого-то нет, но никогда ничего не запрещал. Я не боялась ему доверять свои секреты, но именно сегодня и именно о Диме говорить ничего не хотела.

– Спокойной ночи, пап.

– Спокойной ночи, доча.

Я чмокнула его в щечку на прощание и выскочила с машины. Пройдя несколько метров, оглянулась на его оклик.

– Оля, будь с ним осторожней. Он не плохой парень, но водить себя за нос, как все остальные твои ухажеры, не позволит.

Я ничего не ответила, да отец и не ждал ответа. Он плавно рушил, махнув мне на прощанье рукой.

Глава 4

Понедельник – день тяжелый, вам никто не говорил? Я вот тоже в это раньше не верила, а вот этот понедельник был самым настоящим понедельником. С утра проснулась с больной головой – всю ночь снился этот извращенец. Хотя в тех снах, которые мне снились, в роли извращенки большей степенью выступала я.

Препод по философии с первой пары начал мне мозг выносить, такое ощущение, что одна я с потока на лекцию и явилась – только меня и замечал. А я, выходя из дому не доспавшая, думала первую пару на задней парте продремать.

Потом был звонок с неизвестного номера с просьбой не лесть не в свои дела. Просьбой это было слишком тяжело назвать – скорее советом, а уж если быть совсем откровенной – то больше попахивало угрозой. Сердце спряталось где-то в области пяток, хоть внешне я и бодрилась. Мое расследование по поводу военной части начинало приносить свои плоды и это никак не похвала и овации – самые банальные угрозы.

Как здравомыслящий человек – испугалась, а как журналист – не собиралась останавливаться, но все же оглядываться по сторонам стала больше.

Завершением всему этому стал он. Выходя из универа, раздраженная и злая, увидела его. Он припарковал машину прямо перед кованными воротами, венчающими вход на огроменную территорию высшего учебного заведения. Вальяжно опершись о капот машины пятой точкой, и скрестив руки на груди, всматривался в снующих туда-сюда студентов.

Мужчина выглядел эффектно, с этим не было смысла спорить. Я ловила взгляды студенток, обращенных в его сторону, и это почему-то меня еще больше злило. Рассиживается здесь, как девка на выданье!

– Оля, ты его знаешь?

– Знаю.

Буркнула раздраженно. Моя чаша терпения на сегодня была переполнена, и раздражение хлюпало через край. Под его струи попадали даже те, кого не хотела обижать. Настя знала меня не первый год и выучила, как свои пять пальцев, поэтому не обижалась. У нее были и свои «бзыки», на которые в свою очередь не обижалась я.

– И?

– И не испытываю от этого восторга.

Он не сводил с меня своего взгляда. Улыбка в серых глазах, чуть приподнятая левая бровь и один уголок губ. Это была даже не улыбка – это провокация. Она подталкивала в бездну, заставляла совершить глупость.

Ну что ж Дмитрий – инвестор, я тоже не ликом шита. Мы уже вышли за ворота, развернуться и пройти мимо, будто его не заметила, мне показалось трусостью.

– Подожди меня здесь минутку.

Бросила Насте фразу, даже не оборачиваясь – глаз не сводила с Димы. Она не задавала вопросов, да я бы их сейчас и не услышала. Наш с ним зрительный контакт был чем-то осязаемым. Шаг, второй, медленно, не торопясь... . Расстояние сокращалось, а мы все так же не отводили друг от друга взглядов.

Подошла к нему на расстояние шага, он был так близко и вместе с тем слишком далеко. Наклонилась еще ближе. Благодаря тому, что Дима опирался на капот машины, наши головы были на одном уровне. Он улыбнулся шире. Я медленно склонялась, очень медленно наводя его на мысль, что жду поцелуя. Еще чуть-чуть, совсем немножко, миллиметрик... и он в ответ потянулся ко мне.

Не удержалась – расплылась в довольной улыбке, а потом громко и показательно клацнула зубами прямо перед его носом, развернулась и тут же ушла. В спину мне звучал громкий раскатистый смех.

Это событие мне хоть как-то подняло настроение.

Настя ждала на том же месте и большими, толи удивленными, толи испуганными глазами смотрела на меня.

– Пошли.

– И что это было?

В сумочке заиграла уже порядком надоевшая мелодия, и я полезла искать телефон. Все пора менять мелодию звонка. На экране высветился неизвестный номер, не мешкая, сразу же подняла.

– Слушаю.

– И что это было?

Приятный баритон заставил сердце стучать сильнее. В голосе слышалось веселье. Взглянула на подругу – они сговорились одни и те же вопросы задавать?

– Показательное выступление под названием « не трогай – покусаю».

– Насколько я помню, ты была в восторге од того как я тебя трогал.

Лицо залил предательский румянец, и я испуганно оглянулась по сторонам, как будто кто-то мог услышать наш разговор. Воспоминания событий вчерашнего вечера казались жутко вульгарными и порочными, особенно при свете дня. Я давно уже взрослая девочка и подобные темы разговора не вводили меня в смущение, но он это каким-то непостижимым методом умудрялся делать.

Сбросила звонок.

Взглянула на Настю, та благоразумно молчала, только улыбалась во все лицо.

На следующий день и все последующие дни недели он все так же ждал меня у ворот. Но я больше не подходила к нему. В конце ближайшего квартала мы с Настей расходились в разных направлениях, и мне тут же звонил телефон.

Улыбнулась, взглянув на цифры номера. Сразу не записала его – кто он мне – всего лишь случайный знакомый. Нечего загрязнять память телефона всякими там...,а теперь, спустя неделю знала наизусть этот номер.

– Да.

– И почему не подошла сегодня?

За эти четыре дня у нас уже сложилась своеобразная традиция – он каждый раз звонит и задает этот вопрос, а я выдумываю каждый раз новую все более и более бессмысленную отговорку.

– Знаешь, сегодня гороскоп мне строго настрого запретил подходить к мужчинам, вальяжно рассевшимся на капоте машины. Особенно если эти мужчины сероглазые брюнеты.

Он рассмеялся в трубку.

Дорога домой стала казаться слишком короткой, а общения с ним – слишком мало.

Выходные были распланированы заранее, поэтому на предложение Димы встретиться отказала. Он меня слишком сильно волновал, будил порочные фантазии. Даже вспоминая о нем, летала в облаках и глупела на глазах. Что же будет при более тесном контакте?

Слухами жизнь полна, но на слухи не опереться при написании статьи. Нужны факты. И за этими фактами пошла в ночной клуб «МаяМи». Витек, с параллельного потока под влиянием эмоций и не малой дозы алкогольных напитков рассуждал на тему несправедливого использования рабочей силы наших срочных служащих. Его знакомый недавно пришел с армии и по секрету поделился с ним суровой правдой.

Меня заинтересовала эта тема, решила написать статью. У Витьки выведала все что только могла, но этого было слишком мало, даже для того чтобы самой разобраться во всей этой ситуации. Несколько раз ездила к этой самой части под самыми разными предлогами – все впустую. После последней такой поездки и расспросов служащих получила несколько сообщений с завуалированными угрозами. Даже звонили, с рекомендацией не лезть не в свои дела.

Все это пугало, настораживало, но еще больше подталкивало, докопаться до сути во всем этом деле. Больше не было сомнений, что я зря роюсь, и что это всего лишь обиды униженного солдата. Витька сказал, где любит отдыхать его знакомый, поэтому поход в «МаяМи» был больше рабочим моментом, чем отдыхом.

Миша оказался не слишком болтливым. Всю интересующую меня информацию приходилось вытягивать с него чуть ли не тисками. Весь вечер играла роль влюбленной дурочки, по крупице, как бы невзначай, выпрашивала в него о том или ином событии. Парень оказался не простаком, и хранить тайны умел. Как только Витька выспросил у него все то, о чем рассказывал? Но я буду не я, если сдамся.

Танцуя с ним очередной танец, ощутила не себе чей-то тяжелый взгляд. В толпе отдыхающих понять ничего не смогла и только спустя какое-то время в одиноком мужчине у барной стойки узнала Диму. Он не подходит ко мне не говорил ничего, но его взгляд замораживал. Он злился, и я это чувствовала.

Ведь ничего ему не обещала, между нами ничего не было, но почему-то где-то внутри ощутила себя дрянью. Вечер был безнадежно испорчен. Планов на отдых сегодняшним вечером не строила, но само выуживание информации и своеобразная игра приносила определенное удовольствие. Сейчас все это развеялось и захотелось просто уйти домой. Что и сделала, даже не попрощавшись с Мишей.

Утро понедельника встретила раздраженным настроением. Уже привычного SMS со словами «Спокойной ночи» вчера так и не дождалась, и это расстроило. Сама не заметила, когда так сильно к Диме привязалась. Два самые обычные слова всю последнюю неделю грели по вечерам мне душу. И в эту последнюю ночь мне их очень не хватало.

Настя не пришла на пары, и я чувствовала себя еще более одиноко. Отсидев всего две пары из трех, решила забить на все и пойти домой. Глаза постоянно косились на телефон в ожидании звонка или хотя бы банального сообщения. От него – только от него. Все остальные сейчас не волновали, на другие номера даже не реагировала.

Ведь вчера в баре не позволяла ни себе, ни Мише ничего лишнего, разве что объятия во время танца и томные взгляды. Почему же Дима так разозлился?

На привычном месте у ворот его машины не было. Всего неделю назад я к этому стремилась, а сейчас чувствовала какую-то пустоту. В который раз взяла телефон в руки набрала по памяти номер, а сделать вызов так и не решалась.

Прошла квартал, почти не замечая никого вокруг, потом другой. Прохожих, активно снующих в разных направлениях, значительно поубавилось и на пустынных улицах больше не приходилось нечаянно сталкиваться с кем-то из-за невнимательности.

Чисто случайно заметила машину, ползущую чуть сзади меня по проспекту. Обычно на такой скорости здесь никто не ездил. Сердце замерло, а потом застучало с удвоенной скоростью.

Это он! Точно он! И машину, наверное, специально поменял, чтобы не догадалась, кто меня преследует. Обижается, злиться, но все рано едет рядом!

Нажала на вызов, развернулась и поспешила к машине. Трубку почти сразу же подняли.

– Вот я и решилась – иду к тебе на встречу.

– Куда именно идешь?

– Не придуривайся. Я знаю, что это ты в машине меня преследуешь.

Тщательно всматривалась в лобовое стекло, пытаясь разглядеть в водителе Диму. Махнула ему рукой.

– Оля стой! Меня там нет.

Но было уже слишком поздно. Дверь тонированного черного джипа открылась и меня в четыре руки затянули внутрь машины.

– А птичка сама к нам пожаловала, и ловить не понадобилось.

Хриплый прокуренный голос противно прокаркал мне на ухо, обдавая тучей смрадного воздуха.

Когда я поняла горькую правду, вырываться уже было слишком поздно. Лица в масках только с прорезью под глаза губы разглядеть было невозможно. Да никто и не дал мне такой возможности. Сразу же бросили лицом вниз на заднее сиденье и связали руки за спиной. После первого крика рот заклеили скотчем, а на глаза нацепили повязку.

Я так и стояла коленями на полу машины прижатая лицом к заднему сиденью. Душилась немыми рыданиями и все время пыталась вырваться. Но все попытки оставались только попытками. Мужские руки шарили по моему телу в поисках чего-то. Что они искали, что у меня может быть? Это, скорее всего, был акт запугивания или же их извращенное желание ощупать женское тело. Плотные узкие джинсы не позволяли прикоснуться жаждущим рукам к голому телу, а рвать их похитители пока не спешили.

– Леша, прекрати. Будет еще время насладиться ее прелестями. Пусть командир проведет первый так сказать осмотр.

Трое мужчин находившихся в машине громко заржали. Их смех холодным ознобом прошелся по моей коже. Как мантру повторяла одно и то же слово: успокоиться, успокоиться, успокоиться..., но столь желанное успокоение не приходило.

Настырный Леша не спешил выполнять приказ товарища. Он склонился ближе к моему уху и хриплым прокуренным голосом прокаркал, шлепая меня по заднице:

– Маленькая глупая шлюшка! Тебе не говорили, что слишком любопытные журналисты долго не живут?

Вздрогнула после этих слов и сразу же затихла. В ответ на это раздался его оглушительный хохот.

Вырываться и истерить не было никакого смысла. Нужно было включать мозги, холодный расчет и как-то выпутываться из этой ситуации. Помощи ждать было не откуда.

Но почему-то в такой ситуации думать не получалось. Даже самые простые линии поведения, которые мы сотни раз повторяли на парах, невозможно было вспомнить. Паника блокировала все мысли, подбрасывая только ужасные картинки найденных изувеченных тел.

Время поездки казалось безгранично долгим. Минуты тянулись бесконечно, и я уже не знала, сколько времени нахожусь в этой машине. Ноги затекли, но поднимать меня с этого положения никто не спешил. Терялась в догадках, где уже могу быть и насколько далеко от города. Судя по словам о командире, меня, скорее всего, везут в ту злополучную часть.

– Мать твою, что это такое?

Водитель, до этого хранивший полное молчание, почему-то разволновался. Сразу же после этого машину резко понесло влево.

Свист колес и резкое ковыляние рулем меня отбросило вправо. Удар по тормозам и снова лечу, но уже в заднюю спинку переднего сидения. Голова ударилась о какую-то твердую часть этого самого сиденья, и на какое-то время в закрытых повязкой глазах все потемнело окончательно.

Пришла в себя лежа на чем-то мягком. Недавние события ураганом ворвались в голову и я резко дернулась, желая приподняться. Это движение отдало болью в голове, вынуждая обратно лечь и слегка расслабиться. Руки были свободны, а глаза по-прежнему закрывала повязка. Прислушалась – в помещении стояла полная тишина. Медленно подняла правую руку желая сдернуть повязку.

– А-а.

Это был даже не голос – полушепот, достаточно близко – совершено рядом со мной. Он отрицал, запрещал мои действия.

Рука замерла на половине пути, и медленно опустилась обратно. Как бы мне не хотелось увидеть лицо похитителя, но понимала, что данная предосторожность в виде закрытия глаз может сохранить мне жизнь. Поскольку глаза закрыты, значит, не желают, чтобы в будущем я их опознала, а с этого всего напрашивается один вывод – будет это будущее – не прикопают тихонько в лесочке.

Мужчина склонился ближе ко мне. Я чувствовала аромат его дыхания, и он на удивление не был противным, а даже приятным. Коснулся пальцем моей скулы, нежно повел по ней к подбородку. Задержался там не какое-то время, а потом переместился на губы. Мягко прикоснулся к верхней, скользнул вниз, медленно опускаясь на нижнюю. Чуть сильнее ее прижал и оттянул, вынуждая приоткрыть рот.

Палец коснулся зубов, еще чуть-чуть потянул их вниз и тут же плавно скользнул в приоткрытый рот. Кожа была мягкой, ухоженной, и пахла чем-то приятным. Где-то я уже слышала этот запах. Напрягла челюсть, прижимая зубами нежданного визитера. Не потому, что мне были неприятны его действия, просто мысль о том, что рядом похититель ни на минуту не отпускала.

– А-а.

И снова этот хриплый шепот приятно ласкающий мой слух. Опять запрет.

Палец чуть продвинулся вглубь, а потом медленно назад, и повторил это снова – еще раз и еще...

Все ощущения обострились, дыхание участилось, губы пересохли... . Он нависал надо мной, склонился, почти касаясь торсом моей груди. Я слышала дыхание у самой шеи – учащенное, тяжелое, порывистое. А палец все так же ласкал мой рот. Или уже я ласкала его палец?

Стон рвался наружу, но я сдерживала его. Не позволительное удовольствие страстно стонать в руках похитителя.

Он вдруг убрал палец, и я почувствовала что-то сродни опустошению, но тут же опять напряглась. Рука, медленно перебирая пальцами, опускалась ниже. Коснулась горла, я нервно глотнула, потом ключицы. Пальцы, чертя остро возбуждающую дорожку на чувствительной коже, нырнули в треугольное слегка распахнутое декольте блузки. Резкий рывок и жемчужные пуговицы звонко рассыпались по полу. Большая ладонь накрыла сразу одно полушарие, потом второе, стискивая их через белье. Яркое, граничащие с болью ощущение возбуждения, заставляло выгибаться навстречу, заставляло немыми движениями молить о большем. И я молила – сцепив зубы, и сдерживая стоны, молила о большем движением тела.

Рука опустились еще ниже, вырисовывая умелыми пальцами замысловатый узор вокруг пупка, заставляя дрожать и трепетать в ожидании продолжения. Пальцы коснулись пуговки джинсов.

– Не надо, пожалуйста.

Мой голос дрожал от избытка чувств. И в этом избытке страх занимал не малую часть.

Рука оставалась на том же месте, но больше не двигалась. Он склонил голову ближе ко мне, потерся лицом о мои волосы, рассылая россыпь мурашек по всему телу. Дыхание коснулось уха – томно, возбуждающе.

И... щелчок зубами.

– Покусаешь?

Руки, до этого безвольно лежавшие вдоль тела дернулись вверх, стаскивая повязку.

– Ты?

– Я.

– Но ведь там, в машине – там был не ты.

– Не я.

Дима улыбался. Губы растянулись в наглой довольной улыбке, а в глазах плескался огонь.

– Тогда как?

– Ты вовремя мене позвонила, а у меня есть хорошие друзья в спецназе. И не вздумай больше лезть в подобные перепалки – сам отшлепаю. Начальство Михайловской воинской части уже отвечает на возникшие у следствия вопросы.

Он, насупив брови, смотрел на меня. Да, я действительно чувствовала себя виноватой, и безумно благодарной за спасение. Но его сердитый взгляд стоило как-то развеять.

– А все это? Что?

Я обвела руками себя полураздетую, его, постель.

– А это продолжение, которое я тебе обещал.

– Убить тебя мало!

Я попыталась приподняться, желая показать свое недовольство.

– Потом можешь и убить. А сейчас – сейчас мы продолжим.

Губы мужчины скривились в плутоватой улыбке, а в глазах загорелся огонь.

Дима склонился надо мой, прижимая своим телом к постели. Губами коснулся моих губ, глуша неуверенные протесты. Я сомневалась несколько секунд, а потом позволила жаждущим рукам коснуться его тела, порывисто и требовательно исследуя его. Позволила губам ответить на поцелуй и самой языком исследовать его рот.

Рывок и джинсы ненужной тряпкой летят на пол. За ними трусики и лифчик. Его одежду ждала та же участь. Больше не было выжиданий и сомнений, не было неуверенности и страха. Только дикий голод, только жажда.

Он ворвался в меня резким толчком, не причиняя боли, только невероятное удовольствие. Еще толчок, такой же резкий, сильный. Одна его рука, в поиске опоры, вцепился в резное деревянное изголовье кровати, другая удерживала меня, еще глубже врезаясь с каждым толчком. Моим стонам вторил скрип постели, а руки цеплялись и комкали атласное покрывало.

Невероятно острое удовольствие накрыло с головой, заставляя выгнуться дугой и взорваться тысячами маленьких искорок.

Эпилог

Я зевнула, приоткрыв сонно глаза. На каминной полке старинные часы показывали без пяти семь утра. Веки опять закрылись, блаженно погружая в сон, но уже через минуту открылись снова.

– Дима, я опять проспала!

Сдернула покрывало намереваясь выпрыгнуть с постели. Но моя попытка была тут же остановлена, а я подмята под крепкое мужское тело.

– Ну, Дима!

– Во-первых, ни «ну Дима», а «доброе утро, любимый». А во-вторых – у нас сегодня выходной.

Какой выходной? На улице май, но все праздничные дни уже позади. На носу диплом, это для меня очень важно, и просто так Дима не стал бы устраивать выходной. Мы вместе живем уже пять месяцев – до этого не замечала за ним желания отлынивать от работы.

– И по какому это поводу?

– В честь дня рождения!

Его голос прозвучал так торжественно, что я почувствовала себя как-то неловко. То, что до моего дня рождения еще четыре месяца, я как-то даже не задумываясь помнила, а вот его день рождения... А когда у него день рождения? Виновато моргая глазками, смотрела на него и пыталась вспомнить эту заветную дату. Вот что-то мне подсказывало, что сегодня точно не его день рождения.

– Не твой, не мой. Тогда чей?

Уже прищурила глаза, всматривалась в него, как в лучших шпионских фильмах устраивая допрос.

– День рождения нашей семьи! Пойдем писать заявление.

Он довольно, как кот улыбнулся, и сильнее сжал меня в объятиях.

– А меня спрашивать не собираешься?

– А ты имеешь что-то против?

– А вдруг?

–Знаешь, я не привык спрашивать. Я привык убеждать. И если у тебя появились сомнения, сейчас приступлю к лучшему в мире методу убеждения.

Он забросил на меня ногу, окончательно обрезая все пути к отступлению, и навис надо мной, опираясь на локти. В бедро впивалось свидетельство его боевой готовности.

–Ну что, сдаешься без боя?

– А-а.

Я мотнула головой из стороны в сторону, показывая свое несогласие.

– Тогда держись!

Он коснулся губами моего уха. Легкая утренняя щетина, соприкасаясь с чувствительной кожей, вызывала дрожь возбуждения. Бой был проигран еще до его начала. Но я ведь не глупая отказываться от такого поединка.