Текст книги "Суета вокруг кота"

Автор книги: Татьяна Устименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Все равно что? – спросила я, мягко отстраняя его руку.

– Ничего! – почти рыкнул он, отворачиваясь. – Ничего больше не будет! Уходи… – Он подошел к двери и распахнул ее во всю ширь. – Забирай свои вещи и выметайся отсюда!

– А? – не поняла я.

– Чего тут неясного? – разозлился Франк, грубо подталкивая меня к выходу из камеры. – Слышишь? Я тебя отпускаю… Уходи немедленно и больше никогда мне не попадайся!

– А кота забрать можно? – осмелела я.

– Забирай! – разрешил он. Ненадолго вышел в коридор и, вернувшись, подал мне мое оружие. – Не медли, пока Айвалин меня не хватилась…

И тут только до меня дошло, что я действительно свободна.

– Кис-кис, Маврикий, иди сюда! – позвала я, и серый кот мгновенно вылез из сваленных в комнате коробок. Следом за ним появились черный и пятнистый.

– Бегите отсюда, ребята! – приказала я, надевая куртку, привычно располагая оружие и подхватывая Маврикия на руки.

Повторять мне не пришлось, коты так и прыснули в коридор. Я последовала за ними. Правда, на пороге камеры я оглянулась, чтобы попрощаться со своим новым другом.

– Мы еще встретимся, клянусь! – с уверенностью в голосе пообещала я.

– Упаси нас от этого судьба! – угрюмо изрек Франк, не глядя на меня. – Иди прямо по коридору, потом направо и вверх по лестнице. Поняла? Ну, чего встала? Давай живо проваливай отсюда, соплячка белобрысая, пока я не передумал!.. – почти закричал он, и я торопливо застучала каблуками, решив лишний раз не злить своего неуравновешенного спасителя.

Указанный монстром маршрут привел нас к неприметной двери, оказавшейся незапертой. Я распахнула дощатую створку, выпуская котов, а ярившаяся на улице вьюга тут же приветствовала меня, словно старую знакомую, – обрадованно метнув снег в лицо. Над городом занималось хмурое, холодное утро. Пробившись сквозь невысокие сугробы, наметенные возле выхода из подвала, мы очутились на заднем дворе какого-то многоэтажного здания.

– На редкость мерзопакостная погода! – недовольно мявкнул Маврикий, возясь у меня на руках, а затем нахально забираясь под куртку.

– Так ты и в самом деле разговариваешь! – обрадовалась я. – Значит, мне не померещилось… А почему ты сегодня ни слова не произнес?

– Тебя слушал! – неразборчиво фыркнул кот, утыкаясь носом ко мне под мышку. – Узнал много нового и интересного, в том числе и о себе. Пришел к выводу, что находиться рядом с тобой – значит огрести кучу неприятностей!

– Сделал, называется, открытие! – рассмеялась я, огибая здание и выходя на ярко освещенную улицу. – Да это и без тебя всем известно!

– В этой жизни каждому достается свое, – философски мурчал пригревшийся у меня за пазухой кот. – Одним памятник и поминальный огонь, другим – клизма и геморроидальные свечи. С тобой я скорее второе заработаю, чем первое…

– Даже не думай жаловаться, – нахмурилась я. – Ведь вся эта канитель, вся эта суета завязалась вокруг тебя и из-за тебя. Ты сбежал из Мидира, унеся с собой душу мэтра Сабиниуса и наше величайшее сокровище – рубин Светоч Листограда. Полагаю, благодаря информационной матрице моего учителя ты и разговариваешь, хотя он сам многократно рассказывал мне о том, что челюстной аппарат котов не приспособлен для формирования сложных звуков. Из-за тебя я отправилась в этот мир. И теперь ты доказываешь, будто это я доставляю тебе неприятности?! Ха, да скорее ты – мне…

– Еще бы я помнил хоть какое-нибудь из описываемых тобой событий! – виновато вздохнул кот. – Увы, все как в тумане, похоже, память мне отшибло капитально и напрочь.

– Возможно, так сказываются последствия воздействия электромагнитного поля рамки межпространственного перехода, – посочувствовала я коту, вспомнив свое паршивое состояние в первые минуты пребывания в этом мире.

Маврикий лишь растерянно пошевелил ушами.

– Слушай, а как тебе Франк? – поспешила сменить тему разговора я.

– Я бы этому Франку, по батюшке Штейну, все руки поотрывал… – недовольно завозился кот. – Он не человек, а изверг, сатрап и христопродавец! К тому же еще и мутный какой-то, я бы ему на твоем месте не доверял…

– Так он же нас спас! – парировала я.

– Вот-вот, спас от слова «пасти»… – вредно хихикнул Маврикий. – Не верится мне почему-то в его доброе сердце и светлые помыслы. Да и какие там светлые помыслы с такой-то мордой? Ты это, бди давай, не расслабляйся, держи ушки на макушке, а хвост – по ветру!

– Нет у меня никакого хвоста! – язвительно, в унисон ему заявила я.

– Это и плохо, не повезло тебе, леди! – подвел итог Маврикий. – Он знаешь как хорошо помогает грядущие неприятности чувствовать… – После чего кот замолчал, свернулся клубком и задремал.

Я огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться на незнакомой местности. Обойдя дом, мы очутились перед фасадной частью того самого здания, подвал которого покинули несколько минут назад. Сейчас передо мной красовался пафосный, отделанный мрамором подъезд со стеклянными дверями и зазывно светящейся вывеской, составленной из разноцветных, переливающихся огоньков. «Магический салон „Лилит“» – значилось на вывеске.

«Ого, – мысленно присвистнула я. – А ведь учитель неоднократно рассказывал мне о ковене ведьм „Лилит“. Да завянь мои фамильные лотосы, теперь я начинаю подозревать, что он сознательно готовил меня к вылазке в этот мир! А еще я уверена – под ковеном он подразумевал именно сие заведение. И настораживает меня лишь одно: он-то упоминал о ведьмах, именно во множественном числе, а я пока встретилась только с одной Айвалин… Как бы на других чокнутых фанатичек не нарваться…» – Я глянула через дорогу, увидела табличку с надписью «Районное отделение полиции № 9» и, довольно усмехнувшись, поспешила туда. У меня появился план. Лишь бы только Маврикий молчал и не вмешивался.

Толкнула тугую дверь, ввалилась в тесное помещение и без предисловий выпалила в лицо шокированно поднимающемуся из-за стола парню в форменном кителе:

– Вы капитана Кирилла Каталкина из угрозыска знаете?

Я отлично понимала, что стоит только моему нао получить хоть крохотную весточку, как он тут же кинется меня искать и спасать. Впрочем, наверняка в этот самый миг как раз и ищет…

Полицейский изумленно кивнул.

– Я его невеста. Пожалуйста, позвоните Кириллу, подскажите ему, где я сейчас нахожусь. Пусть он за мной приедет.

Кот слабо завозился под курткой, но ничего не сказал, только тихонько фыркнул, что вполне могло сойти как за одобрение, так и за порицание моего поступка.

Удостоверившись, что недавняя пленница благополучно выбралась из здания, Франк вытащил из кармана брюк старенький сотовый телефон и простучал пальцем по кнопкам, набирая номер.

– И?.. – выжидательно донеслось из динамика.

– Не тревожься, Айвалин, я все сделал, – коротко отрапортовал Франк. – Она мне поверила, не заподозрила ничего дурного.

– Молодец! – похвалила хозяйка. – Пусть теперь эта дурочка бегает, ищет для меня Врата. А у меня найдется кому за ней проследить… Да и вообще, отныне она от меня никогда никуда не денется, сам знаешь. – И из трубки полились короткие гудки.

Мужчина нажал кнопку отбоя и набрал еще один номер.

– Готово, – доложил он. – Жди, она скоро появится…

Таинственный абонент никак не прокомментировал это сообщение, что, похоже, Франка ничуть не удивило. Он отключил трубку и спрятал ее в карман. Затем задумчиво вздохнул, словно сетуя на свою суровую судьбу. Грубое лицо монстра исказила гримаса, сильно смахивающая на смешанное с раскаянием сожаление.

ГЛАВА 8

Счастье обладает одной нехорошей чертой – его очень трудно найти и столь же легко потерять. Особенно в тех случаях, если оное пресловутое счастье наделено такой же яркой внешностью и таким же капризным характером, как то, которое досталось капитану Кириллу Каталкину. Причем досталось не иначе как по насмешке судьбы, буквально свалившись с небес, словно снег на голову…

Кирилл печально взглянул в окно. На улице шел снег и занималось неприглядное, хмурое утро. Совсем безрадостное, даром что предпраздничное. Каталкин издал мученический стон и невидящим взглядом в очередной раз уставился на лежащие перед ним папки с оперативными сводками за прошедшие сутки. Спать он сегодня так и не ложился, ибо слишком уж длинной и странной выдалась едва истекшая ночь. Если бы он только знал раньше, как много можно найти и вновь потерять за какие-то быстротечные двенадцать часов. Найти и потерять то, а вернее, ту единственную, которая стоит всех сокровищ мира, да и бесспорно – самого этого гребаного мира тоже. Эх, так и хочется пойти в ближайшую газету и подать жалобное объявление: «Разыскивается потерявшееся счастье. Пол – женский, рост – сто восемьдесят сантиметров, глаза – голубые, волосы – серебристые. Особые приметы – сказочная красота и чертовски несносный характер». И теперь Кирилл готов жизнь отдать, лишь бы только поскорее вернуть это неизвестно куда запропастившееся счастье! Понятно ведь, что сейчас его красавица, его волшебная принцесса находится в руках неведомых врагов, способных причинить ей то, о чем ему даже думать не хочется… Тут капитан застонал еще громче, уткнувшись в ладони бледным лицом, успевшим обрасти гламурной щетиной…

– Ну чистый вампир, мать его за ногу! – усмехнулся Сидор, возникая на пороге кабинета. – Бледный, глаза красные, и воешь паскудно – аки тварь голодная…

– Не чистый, а грязный! – не оценив шутку друга, мрачно буркнул Каталкин. – Почитай, сутки уже не мылся…

– Поешь хоть, пока не загрыз кого-нибудь, – с сочувствием посоветовал старший лейтенант, бросая на стол пакет с бутербродами. – И не убивайся ты так, это же только начало…

– Начало чего? – Кирилл недоуменно уставился на Сидора мутными глазами, вокруг которых залегли нездоровые фиолетовые круги.

– Всего! – многозначительно хмыкнул здоровяк, шаря в пакете, вытаскивая из него кусок батона с ветчиной и с жадным урчанием впиваясь зубами в бутерброд. – Вашей любви, наших приключений, романтики, сантиментов… – Окончание фразы прозвучало неразборчиво, потонув в громком чавканье.

– А иди ты лесом, садист проклятый! – бессильно отмахнулся Каталкин. – Не смешно! Вот скажи мне лучше: кому она понадобиться могла? У меня сердце от волнения не на месте…

– На таких красавиц всегда спрос! – авторитетно заявил Сидор, проглотив прожеванный кусок. – В Голливуд, поди, отвезли или в гарем какому арабскому шейху продали…

– Иди ты! – уныло повторил Каталкин. – Ориентировку на нее во все отделения разослали?

– Так точно, во все! – шутливо вскинул руку к голове старлей. – Только разве же в нее поверят? Не проще ли было написать – пропала мисс Вселенная…

– Извини, что-то я сегодня твои шутки совсем не воспринимаю! – поморщился Кирилл. – А остальные иномирцы сейчас где?

– Трех троллей-богатырей я к себе на дачу отвез, подальше от любопытных глаз, – подмигнул старлей. – Они там диван оккупировали и приобщаются к благам цивилизации в виде тазика попкорна и мультиков. А прекрасный Анриэн у наших медичек в лаборатории отсыпается. Уж девчонки-то его и накормили, и напоили, и обласкали, после того как в обморок от эльфийской красоты падать перестали. Уши я ему банданой прикрыл и представил как нашего коллегу, прибывшего по обмену опытом из Гондураса…

– Ага, хорошо, только зачем из Гондураса? – кивнул капитан, но было заметно, что сейчас его голова занята совсем другими мыслями. – А новости какие-то уже есть?

– Про Гондурас все слышали, но никто про него ничего точно не знает, – заговорщицки подмигнул старлей. – А новости конечно же есть, ибо куда они денутся, – с хитрым видом усмехнулся Сидор, усаживаясь на край предельно заваленного бумагами стола и вытаскивая из кармана тонкую папочку, свернутую в трубку. – За позавчерашний день в городе трех убитых эльфиек обнаружили…

– Чего? – потрясенно выдохнул Кирилл, вскакивая со стула. – Кого?

– Все красивые девчонки в возрасте от шестнадцати до двадцати лет, блондинистые и гламурные, – невозмутимо докладывал Сидор. – Одну в парке нашли, вторую в автобусе, третью в переходе метро. Все убиты точным ударом в сердце, нанесенным острым колющим предметом, и обескровлены. Сразу видно почерк профессионала – угробил девок, и рука ни разу не дрогнула. Вот уж точно: жизнь – дерьмо, а люди в ней – сантехники.

– Садист-маньяк? – вздрогнув, предположил Каталкин.

– Нет, не маньяк, говорю же, профи работал, – повторил, словно втолковывая, старлей. – Полагаю, неведомому преступнику требовались не тела жертв, а только их кровь, которую аккуратно выкачали из трупов. У двух девиц имелись накладные острые латексные уши, а вот третья – с настоящими…

– Как с настоящими? – не понял Каталкин, хватаясь за шею, словно в приступе спонтанного удушья.

– А вот так! – насмешливо фыркнул Сидор, наслаждаясь произведенным эффектом. – Ушки у этой выдумщицы – настоящие, прооперированные, мастерски подрезанные на манер острых эльфийских! Наверное, какая-нибудь поклонница ролевых игр, мать ее за ногу. Эй, ты в обморок-то не падай раньше времени, это не твоя пассия…

– Да ну тебя, чертяка! – еле перевел дух Кирилл, дрожащими от пережитого волнения руками наливая себе стакан воды из стоящего на подоконнике графина и залпом выпивая. – Меня же чуть инфаркт не хватил…

– Ты же сам про этих девчонок еще вчера в убойной сводке читал, – невозмутимо добавил шутник-старлей, бросая папку в груду бумаг, – просто забыл о них уже на фоне всей приключившейся беготни…

– Точно! Трать-та-ра-рать! – Капитан озаренно хлопнул себя по лбу и облегченно улыбнулся. – Жаль, конечно, девчонок, но хорошо, что они – не она. Как думаешь, этот убийца искал именно Сафиру?

– Ну не Мэрилин же Монро, мать ее за ногу! – согласно кивнул Сидор. – Кто-то каким-то образом узнал о ее появлении и вышел на охоту. И подозреваю, что наш загадочный кровосос еще и кошколов по совместительству…

– Итак, у нас складывается определенная цепочка связанных между собой событий. – Кирилл схватил карандаш и принялся рисовать на первом же подвернувшемся под руку листе бумаги. – Похититель как-то узнал о предполагаемом появлении Сафиры и начал хватать всех похожих на эльфиек девушек. Но почему-то ему нужна именно эльфийская кровь! Интересно, что в ней такого особенного? И тот же тип отловил всех котов, найденных на месте возможного появления созданий из другого мира…

– А потом понял, что ошибся три раза подряд, и решил больше не рисковать с довольно длительным процессом отбора крови, а забрал ее целиком и полностью, – вставил внимательно слушающий его товарищ. – Не переживай, уверен, она жива и здорова…

– Пока жива! – бессильно скрипнул зубами Кирилл. – Но вот надолго ли?

– Да найдем мы твою милашку, я уже об этом хлопочу. Поэтому не гони волну и не впадай заранее в депрессию, – обнадеживающе усмехнулся Сидор. – Помни, ты же у нас везучий…

– Эй, капитан! – Дверь кабинета распахнулась без предварительного стука, на пороге стоял дежурный. – Там тебе из девятого городского отделения звонят… Невеста твоя нашлась, на которую час назад ориентировку рассылали!

– Невеста! – оторопел Кирилл, недоуменно таращась на дежурного. – Какая невеста?

– А у тебя их много разве? – весело оскалился тот.

Кирилл непонимающе уставился на радостно ухмыляющегося во весь рот старлея, и тут до него дошло.

– Сафира! – заорал он во все горло, сдернул со спинки стула свою куртку и, чуть не сметя дежурного, во всю прыть ломанулся в коридор.

– Во чего, значит, любовь-то с мужиками делает! – позавидовал щупленький дежурный, потирая ушибленное плечо. – А почему у нее имечко-то такое нерусски-забубенистое – Сафира?

– Так это, она же из Гондураса! – доходчиво объяснил Сидор, неторопливо обматывая шею длиннющим шарфом.

– Ясно! – глубокомысленно кивнул дежурный. – У нашего Катани все не как у нормальных людей…

– Э-э-э, брат, да ты даже не представляешь насколько! – многозначительно пробурчал старлей, степенно выходя из кабинета.

Меня восхищало в нем все: и мокрые от снега волосы, ибо про шапку Кирилл второпях даже не вспомнил, и сизые от щетины щеки, и запавшие от недосыпа глаза, и грязный воротник рубашки… Даже такой – усталый, помятый и дерганый – он казался мне самым красивым мужчиной на свете. Ведь он же мой нао!..

– Ты скоро дырку в нем просмотришь! – недовольно пробурчал сидящий у меня на коленях Маврикий и, вытянув лапу, больнюче царапнул когтями по запястью, требуя и себе долю внимания.

– Ась? – очнулась я, отрываясь от увлекательного созерцания своего нао. – Тебе жалко?

– Так точно – жалко! – довольно прижмурился котяра. – Его жалко, ибо ты – тот еще подарочек…

– Ревнует! – понимающе усмехнулся Кирилл, продолжая следить за дорогой. – Хорошему коту и в декабре – март. Ничего, подожди маленько, вот скоро доедем до Черемушек, там у соседей кошек пруд пруди, выбирай – не хочу. На любой вкус дамы найдутся, и рыжие, и белые, и черные…

– Почему же не хочу? Очень даже хочу! – мечтательно муркнул Маврикий. – Блондинки, брюнетки, шатенки… Отлично!

– Вот чего я от вас не ожидала, мэтр, так это подобной плебейской невоздержанности в половом вопросе! – с наигранным осуждением сообщила я. – Позор, при вашем-то социальном статусе, в вашем-то солидном возрасте – с кошками путаться!

– Девки суть сосуды с помыслами греховными… – менторским тоном изрек Маврикий.

Сидящий за рулем Кирилл невольно притормозил, донельзя заинтригованный.

– А посему отпей из каждого, скока смогёшь! – проказливо закончил кот.

Я прыснула со смеху.

– А если серьезно, то из всех забот больше всего хлопот нам доставляет инстинкт размножения, – с умным видом подытожил свои сентенции Маврикий.

– Нет, а кто против-то? – одобрительно рассмеялся Каталкин. – Любовь и голод движут миром. И никто этого правила еще не отменял.

Я согласно кивнула, ибо есть хотелось ужасно.

– Эх, сметанки бы сейчас с пол-литра, сардельку пожирнее и кошку посговорчивее… – ностальгически вздохнул кот.

– Будет! – торжественно пообещал Кирилл. – Скоро все будет, вот доедем и организуем. Потерпите, недалеко уже осталось…

Я кивнула еще раз, глядя в окно машины, за которым мелькали заснеженные поля, окаймленные пушистыми сосенками. Изредка попадались живописные группы миниатюрных деревянных домиков, с примыкающими к ним небольшими садами и огородами. Из труб домиков валил дым, видать, народу здесь проживало немало.

«Садовые участки, – объяснил мне Кирилл, после того как мы выехали из города и свернули на проселочную дорогу. – А везу я вас в деревню Черемушки, там у Сидора шикарная дачка имеется, по типу буржуйской, на коей он и разместил наших героических троллей. Там отдохнем культурно, штаб соберем, новую информацию обмозгуем». Я не возражала, предоставив любимому право решать все за меня. После того как нао забрал меня из отдела полиции, куда примчался по первому же звонку, на меня внезапно навалилась жуткая усталость. Наверное, сказывались все пережитые нами приключения. Совершенно не смущаясь завистливо таращившегося на нас молоденького полицейского, Кирилл собственнически сгреб меня в охапку, прижал к себе и долго не отпускал – целуя в макушку. Даже сквозь копну своих спутанных волос я ощутила нажим его зубов, дрожь губ и поняла, что больше не хочу с ним расставаться. Ни за что и никогда! Сейчас мне было нужно лишь одно – забиться в какое-нибудь теплое темное место и просто забыться-отключиться, переложив всю ответственность на чьи-то надежные плечи. Ибо я, может, и сильная и храбрая, но и у моих возможностей имеется свой закономерный предел. Правда, я еще нашла в себе силы рассказать Кириллу о масштабных планах Айвалин по захвату мира и необъяснимом поведении Франка…

– М-да уж, чую, вляпались мы по полной! – справедливо подытожил нао, внимательно выслушав мой рассказ. – А это, значит, и есть тот самый мэтр Сабиниус, из-за которого и поднялся весь шум-гам? – Он озадаченно покосился на кота, по-хозяйски растянувшегося у меня на коленях.

– Не помню! – в который уже раз виновато вздохнул Маврикий. – Извините, господин полицейский, но, к сожалению, я ничегошеньки не помню про Сабиниуса, Мидир и Светоч Листограда. И вообще, внятно осознаю себя как личность лишь с того момента, когда меня схватили за шкирку, сильно встряхнули и засунули в мешок, погрузили в автомобиль и привезли в подвал этой ведьмы Айвалин…

– Бывает! – с сочувствием кивнул Каталкин. – Психические травмы – штука загадочная и до сих пор плохо изученная. Неизвестно, что именно способно послужить триггером для возвращения памяти и когда этот пуск сработает…

– Но почему он разговаривает? – не выдержав, задала давно вертевшийся на языке вопрос я. – Полагаю, благодаря информационной матрице Сабиниуса?

– Ты же сама говорила, что твои возможности в нашем мире ограничивает власть богини Морриган, – напомнил Кирилл. – А насколько я помню из различных мифологий, кошки всегда умудрялись находить общий язык со всякой нечистью.

– Ну спасибо, – обиженно насупился Маврикий, – уже в нечисть меня записали, я а, между прочим, по пятьдесят раз на дню умываюсь…

– Возможно! – не стала спорить я. – Если лучших объяснений нет, то сойдет и такое.

– Чем богаты, тем и рады, – улыбнулся Каталкин. – Приехали.

Он остановил машину перед внушительного вида воротами, достал из кармана пульт дистанционного управления и нажал на кнопку. Железные створки раздвинулись, и мы въехали в обширный двор…

– А вот и знаменитые Сидоровы хоромы! Добро пожаловать, – тоном опытного экскурсовода вещал нао, помогая мне выбраться из машины. – Любуйся, пока наши тролли их не разгромили…

– Ништяк себе хибарка! – одобрительно фыркнул Маврикий, выпрыгивая на плохо разметенную дорожку и потягиваясь для разминки. – Богато живет мужик. Одобряю.

Я вертела головой по сторона, рассматривая то, что больше всего смахивало по моим меркам на зажиточную купеческую усадьбу. Ведущая от ворот дорожка, мощенная красным кирпичом, оканчивалась у крыльца красивого трехэтажного дома с верандой и балкончиком, на котором сейчас маячил радостно машущий рукой Анриэн. За домом виднелась стеклянная теплица, какие-то хозяйственные постройки и даже затянутый брезентовым чехлом бассейн.

– Сидору эта зачетная дачка еще от прапрадеда досталась, по наследству, – рассказывал Кирилл, заботливо эскортируя меня к крыльцу. Кот важно вышагивал впереди нас, а я всем весом опиралась на руку любимого, чувствуя себя совершенно разбитой. – А сам прапрадед, Порфирий Силантьевич Сидоров, вел свой род из мелких помещиков, раскулаченных после революции. Когда-то куркули Сидоровы владели половиной здешней округи, ну и успели, естественно, в смутные времена часть нажитого золотишка припрятать. На эти средства родители старлея поднимали его и брата младшего. А уж самому Сидору от прежних фамильных богатств достался лишь этот участок с домом. Семейка у них непростая была, прапрабабка Сидора ведьмой местной считалась, черной магией баловалась. Он мне как-то по пьяни много семейных баек разболтал, вот я и запомнил…

– Еще только черной магии нам и не хватает для полного счастья, завянь мои фамильные лотосы! – сердито пробурчала я себе под нос так, чтобы Кирилл не услышал. Сердце заныло от смутного предчувствия чего-то нехорошего, неотвратимо надвигающегося на всех нас, и…

– Ай, да проходите уже скорее, гости дорогие, не топчитесь на пороге! У нас тут все в комплекте: телки, тачки, бабки – милые картины родной деревни! – Громкий вопль сбил меня с дельной мысли. Входная дверь распахнулась, являя самого хозяина, одетого в веселенький свитер с орнаментом из кургузых оленей, затейливо вывязанных коричневыми нитками по желтому фону. – Отдохните с дороги, отведайте чего бог послал. А вечером мы с вами баньку организуем и прочие интимные развлечения по интересам… – Сидор многозначительно ткнул Кирилла кулаком в бок, указывая глазами на меня.

Кажется, я покраснела.

– Э-э-э… – смущенно замялся капитан, не зная, как реагировать на столь явные намеки.

– Вот беда с этими яйцами! – Щекотливое положение спас вывалившийся в коридор тролль Надир, повязанный клетчатым фартуком, с половником в руках. – Чего с ними теперь делать, ума не приложу…

– Зачем прикладывать то, чего нет? – бурно заржал хозяин дома, к моей великой радости мгновенно переключаясь на незадачливого тролля. – Ну колись давай, балбес, чего там с твоими яйцами не так, мать их за ногу?

– Целый час уже их варю, а они все еще твердые! – сокрушенно развел ручищами новоявленный шеф-повар.

Сидор тут же подхватил тролльего молодца под локоть и повлек куда-то вперед, не иначе как на кухню. Вдалеке хлопнула дверь, и до нас донесся голос бомжихи Блохи, пространно объясняющей кому-то, что «когда делается салат „Оливье“, то все ингредиенты режутся кубиками. Кроме гороха…»

Мы с Кириллом переглянулись и дружно фыркнули от смеха.

– Не любишь готовить? – спросил мой нао, вытирая вызванные смехом слезы.

– Ну почему же сразу не люблю? – подмигнула я. – Готовка – отличный способ расслабиться. Берешь курицу, называешь ее именем своего бывшего парня, отрезаешь чего хочешь и медленно варишь в кипятке…

– Ого, вот, значит, как ты к своим бывшим парням относишься! – Лицо у Кирилла шокированно вытянулось. – И много их у тебя было, таких бывших?

– Много или мало – тебя это не касается… – сердито буркнула я, уходя от скользкой темы. И правда, незачем ему знать о том, что я никогда еще не заводила интимных отношений с мужчинами. – Просто готовка и тролли – понятия несовместимые!

– Так то в обычной жизни! А здесь все иначе, здесь все становятся немного кулинарами, шутами и сибаритами… Вот тебе и Сидоровы хоромы во всем их великолепии! – исчерпывающе развел руками мой нао. – Мы всегда тут праздники отмечаем, с друзьями, с коллегами…

– А своей семьи у него разве нет? – усомнилась я.

– Мутная история, – вздохнул Кирилл. – Вроде имеется в активе некий младший брат, о котором я уже упоминал, но они не общаются. Почему – не знаю. Сидор разговоров на эту тему избегает. Хочешь, сама спроси…

Я ничего не ответила, только отрицательно помотала головой. Стыдно признаться, но вот не приглянулись мне почему-то эти хваленые «Сидоровы хоромы», а чем именно не понравились – пока сказать затрудняюсь. Возможно, мутной и тяжелой энергетикой, буквально навалившейся мне на плечи, стоило лишь перешагнуть порог пресловутой дачи. Но похоже, никто, кроме меня, ее не чувствовал, поэтому я и не стала торопиться с озвучиванием своих неприятных, полуинтуитивных ощущений. Как говорится: не спеши говорить людям плохое, предоставь это право самой жизни. Оно-то, конечно, так, можно и предоставить, да только как бы грядущие неприятности не опередили ум и сноровку, атаковав нас первыми. Забегая вперед, стоит сказать, что так оно и случилось.

Ближе к вечеру все мы собрались за огромным столом, накрытым на веранде. Отмытая от грязи и приодетая в старенький, но еще добротный спортивный костюм, бомжиха Блоха оказалась миленькой блондиночкой лет двадцати, похожей на хитрую лисичку с пронырливым, острым личиком и обманчиво наивными голубыми глазами. Тролль Надир не сводил с нее влюбленного взгляда. Воспользовавшись суматохой, возникшей при сервировке стола, я подхватила под руку обманщика Спинолома и выволокла его в коридор.

– Ты… – гневно прошипела я, приставив к ребрам тролля обнаженный кинжал, – меня подставил! Отправил на верную погибель! Если так хорошо чувствуешь магию, как утверждаешь, то должен был знать, какая страшная опасность меня подстерегает…

– Ты права, госпожа! – не стал отпираться обвиняемый. – Но поверь, уж лучше тебе вплотную столкнуться с местными злодеями, чем бороться с тем, кто поджидает всех нас дома…

– Э-э-э? – не поняла я, но кинжал убрала. – Намекаешь, твой неведомый хозяин настолько всесилен, что мне он не по зубам?

– Я рекомендую тебе остаться здесь, – убеждающим тоном посоветовал Спинолом. – Настоятельно рекомендую остаться здесь навсегда, а обратно в Листоград даже и не соваться!

– Завянь мои фамильные лотосы! – Я шокированно почесала в затылке. – Вот это да… Хочешь сказать – путь домой мне отныне заказан?

– Точно, если тебе жить еще не надоело! – исчерпывающе кивнул тролль. – Поверь мне на слово и не требуй дальнейших объяснений, все равно ты их не дождешься. Просто выбери меньшее из двух зол.

Тролль без усилий, но довольно вежливо поднял меня, как куклу, переставил к другой стене коридора и вернулся на веранду, показав, что наш разговор окончен. А я лишь недоуменно хлопала ресницами ему вслед. Эх, загадал же он мне задачку – аж мозги от нее дымятся! Интересно, кто такой великий и ужасный подкарауливает меня в Листограде? А самым обидным в данной ситуации было мое абсолютное нежелание выбирать из двух зол, как советовал Спинолом. Ибо какое зло ни выбери – большое или маленькое, добром оно от этого все равно не станет… И если здесь моей жизни угрожает сумасшедшая жрица богини Морриган со своими грандиозными планами, то дома… Ох, спаси меня богиня Дану, но неужели в мире существует еще какое-то иное зло, способное превзойти даже саму смерть?

И я тут же дала себе нерушимое обещание во что бы то ни стало вернуться домой, ибо мрачная перспектива остаться в этом городе навсегда пугала меня до ужаса. О том, чем же на самом деле грозит мне такое возвращение, я в тот миг не задумывалась, ибо, как говорится, при сильном испуге у женщин атрофируется небольшая часть мозга, отвечающая за все.

Но самым интересным событием сегодняшнего вечера стал отнюдь не мой разговор со Спиноломом, а приезд на Сидорову дачу двух последних, чуть припозднившихся гостей – Татьяны Горской и Ивана Милославского.

– Э-э-э… папа, отец, батяня? – неуверенно спросил доцент, сквозь сползшие на кончик носа очки взирая на Маврикия, уютно расположившегося у меня на коленях.

– Тамбовский волк тебе батяня! – неприветливо буркнул котяра, топорща усы.

– Мамочки, да он еще и разговаривает! – восхищенно завизжала экзальтированная Танечка, потянувшись, дабы почесать за ухом потенциального свекра.

– Но-но, попрошу без рук! Вы уж определитесь для начала: папочка или мамочка. – Маврикий сурово уклонился от столь явной фамильярности. – Нашлись, называется, детки на мою голову. Топить вас всех в одном ведре… Ведь если я всех своих котят признавать стану, то сразу же на алиментах разорюсь…

– Да не нужны мне ваши алименты! – сердито парировал Иван, извлекая из кармана куртки солидных размеров тетрадь. – Лучше помогите свои же дневники прочитать…

– Уж лучше алименты! – сразу же пошел на попятную кот, едва взглянув на подсунутый ему под нос талмуд. – А почему он каким-то тарабарским языком написан?

– Зашифрован! – пояснил доцент. – Эх, а я-то надеялся…

– Извините, амнезия! – в который раз попросил прощения Маврикий. – А сам так ничего разобрать и не смог?