Текст книги "Лягушка-нецаревна"
Автор книги: Татьяна Герцик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Татьяна Герцик
ЛЯГУШКА-НЕЦАРЕВНА
Роман
Милая и наивная Марина, влюбившись в ловеласа Кирилла Рокшевского, не знает, как ей быть. Несмотря на то, что она ждет ребенка, жениться он не желает. Что скажет строгий папа? Ведь он собирается баллотироваться в мэры их небольшого городка, и такого позора дочери не простит! Марина обращается за помощью к своей кузине Даше, и та уверенной рукой исправляет ситуацию.
© Татьяна Герцик
Глава первая
Проехав по разбитой гравийной дороге километров пятьдесят, Даша наткнулась на полуразвалившуюся деревню, вернее, ее остатки. Не похоже было, чтобы здесь кто-то жил, и Даша, с печалью оглядывая завалившиеся от времени домики, поехала дальше. Брошенные деревни для России такое привычное явление, что она даже фотоаппарат в руки не взяла. Провалившиеся крыши, серые остовы когда-то крепких крестьянских домов, заброшенные участки земли с видневшимися кое-где плодовыми деревьями навевали грусть. А грусти в российской жизни и без того было достаточно. Требовался позитив, а вот где его взять?
Проехав еще с десяток километров, заметила крышу высокого дома с дымящейся трубой и круглой спутниковой антенной. Решила подъехать поближе. Притормозила возле ворот, позвала хозяев, никто не отозвался. В щель сплошного высокого забора была видна добротная пятистенка с тюлевыми занавесками на маленьких окошках. Поскольку вокруг не было ни одного жилого дома и в окна заглядывать было некому, занавески висели исключительно для красоты.
Дом и окрестности были не просто красивы, они обладали характером, что было редкостью. Даше захотелось сфотографировать дом с разных сторон, и она бросила через забор камень. Если в доме есть собака, то она непременно отзовется неистовым лаем. На камень никто не отреагировал. Следуя зову сердца, Даша ловко перемахнула через забор и подошла к дому.
И тут же поняла, что сделала это зря. Перед ней с ярко выраженной угрозой на морде появился огромный рыжий бык. Яростно замычав, наклонил длинные изогнутые рога и помчался к ней, намереваясь превратить в отбивную.
Прижав к себе фотоаппарат, Даша рванула обратно к забору, но бык был явно не дурак и быстро отрезал ей путь к отступлению. Ей ничего не оставалось, как в поисках спасения запрыгнуть на высокое крыльцо и дернуть ручку двери.
К счастью, дверь оказалась не запертой, и Даша проворно заскочила в просторные прохладные сени. Разочарованный бык, сердито замычав вслед ускользнувшей добыче, остался позади, не смея забраться в дом. Отдышавшись, девушка тихонько рассмеялась. Как же увеличивает ловкость преследование сторожевого быка! Она и не подозревала в себе подобной прыти!
Но что теперь делать? Зайти внутрь или все-таки попытаться выйти, дождавшись, когда сторож уйдет по своим делам?
Она осторожно выглянула из дома. Бык никуда уходить не думал. Более того, он так по-хозяйски расположился посредине двора, обозревая подведомственную территорию, что Даша тут же уяснила безнадежность своего положения.
Оставалось надеяться только на лояльность хозяев. Хотя кому могут понравиться непрошенные гости?
Постучала во внутреннюю дверь, ведущую непосредственно в дом. Тишина. В сенях было холодно, темно и неуютно. Постояв минут десять, Даша замерзла и осторожно толкнула дверь. К ее удивлению, та легко поддалась.
Оказавшись в небольшом коридоре, незваная гостья огляделась. Около стены стояла самодельная удобная вешалка. Даша сняла куртку, повесила ее на вешалку, сапоги поставила на подставку, стоявшую рядом, и пошла дальше.
Справа по коридору оказалась невысокая арка, ведущая на кухню. Там на русской печке в синей эмалированной кастрюльке что-то негромко булькало, распространяя умопомрачительный аромат.
Даша почувствовала голодный спазм. Когда она ела в последний раз? Утром? И что? Вспомнить не удалось. Превозмогая вопли голодного желудка, яростно требовавшего пищи насущной, пошла дальше. Там оказалась еще одна, довольно большая комната, называемая по местному обычаю горницей, из которой внутрь вели еще две двери.
Смотреть, что за ними, Даша не стала, и скромно уселась на большом диване в центре комнаты. Напротив стоял весьма приличный телевизор дюймов на пятьдесят. Поколебавшись, взяла пульт, включила телевизор и нашла музыкальный канал. В доме было тепло, телевизор что-то негромко ворковал, и ее неудержимо потянуло в сон. Решив, что ничего страшного не случится, если она вздремнет пару часиков, все равно без хозяев из этой комфортабельной тюрьмы ей не вырваться, взяла лежащий на спинке плед, поудобнее устроилась на диване, укрылась и уснула.
Проснулась от негромкого смеха и, осоловело моргая, быстро села.
Перед ней стояла невысокая, крепко сбитая, нестарая еще женщина. Она была симпатичной и веселой.
– Привет, гостья! Тебя что, Тишка в дом загнал?
Даша извинилась за непрошенное вторжение.
– Так этого бугая Тишкой зовут? Имя на контрасте? – и спохватилась, сообразив, что для деревенских жителей ее выражения могут быть непонятны.
Но для хозяйки слово «контраст» трудностей не вызвало.
– Нет, он маленький тихим был, ласковым, вот я его Тишкой и назвала. Хотя сейчас он Тихон, вполне самостоятельный мужик. Сторожит дом лучше всякой собаки. Хотя собаки у меня тоже есть, но я с ними на реку ходила, у нас тут волков полно, без волкодавов нельзя. А рыбачить надо, весна, рыба к берегу жмется, так что даже хариусы попадаются.
– Что, даже такая благородная рыба есть?
– А как выше по реке пару вредоносных заводиков, отходы в реку сбрасывающих, позакрывали, так и рыба появилась. Так что с одной стороны городишки без этих заводов умирают, работать-то жителям негде, а с другой природа ожила. Не знаешь, что и лучше.
– Но вам-то небось лучше?
– Это как посмотреть. Раньше я туда свою продукцию возила – молоко, сметану, масло, мед и прочее. А теперь там покупать-то некому, приходиться ездить гораздо дальше или вообще перекупщикам продавать, черномазым разного фасона. А они копейки платят, невыгодно. А тебя как зовут-то?
Даша представилась и даже попыталась паспорт показать, но женщина отмахнулась.
– Да к чему мне твой паспорт? Я же не милиционерша, прописку проверять. Меня тетя Маруся зовут. Так это твой фургон у ворот стоит?
– Ну да. Я к вам пофотографировать, у вас дом уж больно колоритный. Да и бык тоже неплох. Хочу репортаж для какого-нибудь журнала или передачи сделать.
– Ты что, журналистка?
– Вроде того. Но я на вольных хлебах, не в штате. Нравится мне это. Езжу туда-сюда по городам и деревням, снимаю небольшие сюжеты о российской глубинке, фотографирую, пишу статьи в разные журналы и газеты.
Тетя Маруся засуетилась.
– Подожди, я причипурюсь, а то лахудра лахудрой.
Даша испугалась. Ей не нужна была искусственная красота.
– Не надо, не надо! Я ведь не рекламу парикмахерской снимаю, а жизнь. Я хочу, чтоб все было естественно. К тому же вы и без прикрас очень симпатичная женщина.
Она не кривила душой, тетя Маруся в самом деле была весьма привлекательной дамой с характером.
– Вот покажут вас по телевидению, и от женихов отбою не будет.
Тетя Маруся враз поскучнела и взмахнула рукой, будто отметая неприятности.
– Да не нужны мне эти мужики! От них гадости одни. Своего мужа, пропойцу, я давно выгнала, и жить стало гораздо легче. Так что мне лишней обузы не надо.
Даша вздохнула. Подобные слова она за два года безостановочной езды по стране слышала много раз. И почему в России мужики стали синонимом обузы? Мужской генотип выродился? За годы правления большевиков сильных мужчин планомерно уничтожали, чтоб не высовывались, и выжили слабые, сумевшие приспособиться? А от слабого, как известно, сильный не родится.
Тетя Маруся продолжала вопросительно на нее смотреть, и Даша уточнила:
– Тогда какой смысл принаряжаться?
Тетя Маруся удивилась.
– Так ведь перед людьми надо выглядеть прилично. Особенно если вся страна смотреть будет. Но, если хочешь, чтоб естественно, то ладно, пусть будет, как есть. Пойдем, я тебя покормлю. Твой домик на колесах хоть и хорош, конечно, но скотину в нем держать не станешь, а без нее что за еда? Консервы из химии?
Даша взглянула на свой автодом, хорошо видневшийся в окне. Удобная машинка. Полный привод, вездеход, да и комнатка удобная. Сначала она казалась маленькой, а теперь ничего, привыкла. Все удобства, кухня, кровать с ортопедическим матрасом, компьютерный стол и все необходимое в одном флаконе. Жаль, что ездит в одиночку, некому вести машину, когда работает. Но два горошка на ложку не бывает.
Она, как тетя Маруся, да и большинство российских женщин, не доверяла мужчинам. Как правило, они пытались сесть женщине на шею и привольно ехать, помахивая кнутом и считая себя господами. Даше такие отношения были не нужны.
Даша похвалила телевизор, и тетя Маруся с гордостью поведала:
– Мы тут не лаптем щи хлебаем! Вот продала в прошлом году двух бычков и телевизор купила со спутниковой антенной. Теперь даже американские каналы смотрю, если захочется. Но мне больше наши нравятся. Правда, только те, где не убивают и гадостей всяких не показывают. А то смотреть противно.
Даша меланхолично покивала головой. Сама она телевизор вообще не смотрела, довольствуясь новостями в интернете. Тетя Маруся будто услыхала ее мысли.
– И интернет у меня есть! Я специально для него ноутбук купила. Только я на связь выхожу редко, через тарелку дороговато выходит. Но у меня и адрес почтовый есть. Ежели что, присылай сообщения. – Тетя Маруся явно гордилась своим приобщением к цивилизации.
Между разговором выставила на стол творог, яичницу и салат из помидор с огурцами, сдобренный густющей сметаной. На вопрос удивленной Даши, откуда такое изобилие, на дворе апрель, снег еще лежит, с гордостью пояснила:
– Ты ешь давай, это только для заправки, на подходе борщ. Овощи у меня из своей теплички. Выращиваю помаленьку для себя да для продажи. Пока дороги не окончательно развезло, вожу в город, там у меня продавец свой есть. Но скоро распутица наступит, не проехать будет.
Даша и сама с трудом доехала до этого дальнего хуторка, и тетю Марусю вполне понимала.
– А на чем вы ездите? На машине?
Хозяйка пренебрежительно фыркнула.
– Вот еще! Да застрянет машина, чем я ее вытаскивать-то буду? Трактор заказывать? Так это в такую копеечку станет! Нет, у меня старый Урал! Надежный зверь! Железо танковое, никакая пуля не прошибет! Если где и застрянет, плечом его подтолкну, мигом вылетит!
– Так ведь холодно же на мотоцикле!
– Да одеться потеплее, и всего-то! Я и зимой на нем езжу! Тулупчик, валенки, штаны ватные. На голову, правда, приходится закрытый шлем надевать, чтоб лицо не мерзло, но это ерунда!
Даша поневоле вспомнила Некрасова «есть женщины в русских селеньях…» Да уж, тете Марусе все нипочем.
Та, искоса поглядывая на гостью, укоризненно заметила:
– А вот ты рисковая, девка. Бесшабашная какая-то. И ездишь в одиночку, а в дороге чего только не случается. Машинка-то у тебя красивая, вдруг кто позарится?
Даша удивленно засмеялась.
– И это говорите мне вы?! Да вы сами каскадер в юбке! И живете одна, и в мороз на мотоцикле гоняете. Так что еще неизвестно, кто из нас бесшабашнее.
Тетя Маруся в ответ тоже рассмеялась.
– Что ж, похоже, мы родственные души. Ничего не боимся!
Они проговорили несколько часов о том, о сем. Чувствовалось, что тетя Маруся стосковалась по собеседнику. Оказалось, в свое время она окончила финансовый техникум и неплохо разбиралась в перипетиях современной экономики.
– Почему бы вам не устроиться на работу куда-нибудь в город?
– А почему бы тебе самой не утроиться на приличную работу и не колесить по грязи?
Даша с пониманием взглянула на собеседницу.
– Что, тоже не любите жить по расписанию?
– Да не в этом дело! Деревенская жизнь куда строже, чем городская. Попробуй-ка скотину вовремя не покормить или корову не подоить! Нет, просто здесь я сама себе хозяйка. Я когда замуж вышла и в городе работала, уж очень начальнице не нравилась. За острый язык, наверное. Подхалимничать я никогда не стану. А она редкой дурой была. Родственница какого-то большого партийного начальника, неприкасаемой себя считала. А сейчас, говорят, еще хуже, вообще одни блатники кругом. В те времена хоть в партийные органы пожаловаться можно было, а сейчас? Бесправие одно. Сейчас шмоток и жратвы полно, а вот насчет правды в сто раз хуже. Деньги есть, твори, что хошь, ничего тебе за это не будет. Главное с теми поделиться! – и тетя Маруся показала наверх указательным пальцем.
Даша взглянула в окно и спохватилась.
– Пора снимать, а то скоро стемнеет, света будет мало.
Они поднялись. Тетя Маруся принялась споро убирать со стола, сумбурно приговаривая:
– Я сейчас приберу немного, и провожу тебя, а то Тишка вредный такой становится! Он порой и меня-то не слушает, а тебя и вовсе загоняет! Но я-то его не боюсь, тут же по хребту лопатой садану, сразу как шелковый станет!
Даша принялась ей помогать, и минут через десять они уже шагали вокруг дома, снимая все подряд. Тишку Даша тоже сфотографировала с разных ракурсов. Быку это не понравилось. Он решил, что ему нанесено жуткое оскорбление, и принялся угрожающе мычать, зловеще наклонив голову с огромными рогами. Тете Марусе пришлось-таки шмякнуть его по хребту пару раз лопатой, чтобы вел себя прилично.
В результате этого единоборства крайне недовольному Тишке пришлось удалиться в хлев, где он и был благополучно заперт.
Даша сняла все, что хотела, и принялась прощаться с гостеприимной хозяйкой.
Тетя Маруся без особой надежды предложила:
– Может, ты у меня переночуешь? Страшно, небось, одной в дороге.
Даша засмеялась.
– А у вас не страшно? Вы же тоже одна живете.
– А чего мне-то бояться? – Тетя Маруся непритворно удивилась. – У меня во дворе не только пара волкодавов без цепи гуляет, я на ночь еще и Тишку выпускаю, он кого хошь задавит, ежели без спросу сунется. Нет, у меня спокойно.
Но Даша все равно не осталась. Она давно убедилась, что гораздо комфортнее чувствует себя в собственной постели. Для проформы предложила заплатить за еду, но тетя Маруся, как она и ожидала, возмущенно отказалась.
– Да ты что! Да разве ж можно за гостеприимство платить!
– Извините, тетя Маруся, но сейчас времена такие. Кто-то и берет.
Та только руками развела.
– Ну, это не в нашем обычае. Нехорошо это. И давай-ка я тебе продуктов с собой на дорогу дам. Плохо, что ты всухомятку питаешься.
Она с такой доброжелательностью предложила это, что Даше неловко было отказываться. В результате ей была вручена огромная сумка с разными кульками и кулечками, банками и склянками.
От души поблагодарила тетю Марусю, пообещала прислать по электронке фотографии и сообщить о времени передачи, если ее репортаж будет показан по какому-нибудь каналу, и поехала прочь.
Стемнело. Поняв, что быстрее заблудится, чем доберется до ближайшего населенного пункта, Даша отогнала машину подальше к лесу. Обычно она не ночевала в безлюдных местах, стараясь останавливаться на ночь неподалеку от постов ГИБДД, но, если приходилось, не боялась устраивать ночевки и среди леса. А что такого? У нее хотя и нет быка Тишки, но зато имеются травматический пистолет и шокер. Правда, ей их еще никогда в ход пускать не приходилось, и Даша надеялась, что и не придется.
Выключив мотор и заблокировав дверь, перешла в жилую часть автодома. Стояла тишина, такая, какой никогда не бывает в городах. Тишина жила, дышала, пахла мокрым снегом и сосновой корой. Даша приняла душ, переоделась в мягкую фланелевую пижаму и легла спать на свою двуспальную кровать, занимавшую всю заднюю часть фургона. Кровать для нее одной была явно велика, но дом был укомплектован стандартной дорожной мебелью, и менять обстановку Даша не стала. Зачем лишние хлопоты? И так сойдет.
Утром проснулась от странного постукивания в стену. Выглянув в окно, увидела забавную картинку, – ее домик тщательно обследовал какой-то любопытный зайчишка. Он прыгал вокруг, периодически вставал на задние лапы и стучал передними по металлической обшивке.
Даша улыбнулась. Осторожно достав кинокамеру, сняла любопытного зайчика для потомства. Такие кадры с охотой возьмут в любую передачу о животных или путешествиях. Даше хотелось бы иметь свою страничку в каком-нибудь телепроекте, но пока не получалось.
Она бесшумно оделась и приготовилась выйти из дома, дабы поснимать природу поближе, когда раздался настойчивый звонок сотового. Заяц тут же удрал, испугавшись непривычных звуков, и Даша недовольно посмотрела на дисплей. Звонила Марина, ее двоюродная сестра.
– Даша, привет! Ты сейчас где?
– В Удмуртии, севернее Глазова.
– А… – Кузина была явно не в ладах с географией, потому что заявила: – Ну, это недалеко. Ты не могла бы ко мне заехать?
Ее голос звучал с каким-то странным надрывом, и Даша осторожно спросила:
– А что, это обязательно? У тебя какие-то проблемы?
Марина сдавленно ответила:
– Ну, заезжать не обязательно, конечно, хотя проблемы у меня есть.
– Ладно, тогда приеду. Если повезет, то завтра.
Они распрощались. Даша завела двигатель и плавно поехала по грунтовке, то и дело проваливаясь из одной рытвины в другую. Объезжать их было бесполезно, они следовали одна за другой. Хорошо, что машина мощная, не то ей пришлось бы худо. Застрять в этой глуши значило бы ждать помощи целый день, если не больше.
Через пару часов выехала на федеральную трассу, но скорость не увеличилась. Машины шли такой плотной массой и так медленно, что Даша сразу поняла – впереди авария. Так оно и оказалось. Через полчаса на обочине показалась покореженная Нива, неподалеку от нее стоял слегка помятый джип. Похоже, что водитель джипа на обгоне не справился с управлением, вылетел на встречку и протаранил Ниву.
Даша вздохнула. Наверняка этот водила купил себе импортную тачку вместе с правами. В России все можно. Вот только расплачиваются за это безобразие невинные люди.
Она не спеша доехала до Перми, для безопасности ночуя на территории знакомых кемпингов и закупая продукты в небольших магазинчиках у дороги. В Перми свернула на знакомую улицу и остановилась у стандартной девятиэтажки, где кузина снимала двухкомнатную квартиру напополам с подружкой.
Позвонила по сотовому, услышала в ответ радостный вопль Маринки «поднимайся скорей» и зашла в металлические двери подъезда.
Марина показалась ей похудевшей и побледневший. Даша помнила ее пухленькой натуральной блондинкой с большими светло-голубыми глазами, а встретила ее тень той пухляшки. Много занимается или здесь что-то другое?
После первого радостного порыва Марина заметно поскучнела, враз превратившись из живой и веселой девочки в скучную задерганную особу. Такой Даша ее не знала и исподтишка разглядывала кузину, гадая, что же случилось.
Угостив Дашу кексом собственного приготовления и каким-то диковинным ароматным чаем, Марина повела ее в свою комнату и усадила на диване, сама села напротив в кресле, свернув по привычке ноги калачиком. Даша положила под спину мягкую, вышитую крестиком подушку-думку и расслабилась, рассматривая комнату.
Со времен ее последнего визита ничего не изменилось, только на стенах появились картины, вышитые крестиком, да на диване прибавилось вышитых подушек-думок. В этом отношении Марина была несовременной девушкой, уж очень любила мастерить что-то своими руками.
Даша перевела вопросительный взгляд на Марину, ожидая доверительного разговора, но та медлила. Она сидела слишком прямо, на краешке кресла, обреченно сложив руки на коленях. Она казалась маленькой испуганной девочкой, заблудившейся в темном лесу. Ее страх был так ощутим, что Даша лишь молча качала головой, не понимая, что могло так запугать ее непугливую в принципе кузину.
– Понимаешь, – Марина никак не могла собраться с мыслями, то и дело бессознательно разглаживая юбку на коленях. – Понимаешь, я беременна!
Даша удивленно округлила глаза. Беременна? Это при ее пуританском-то воспитании? Ну и ну!
Марина поняла ее без слов.
– Вот именно! Отец меня убьет! Особенно теперь, когда ему светит должность мэра, он мне такого ни за что не простит!
На это возразить было нечего. Павел Анатольевич, отец Марины, позиционировал свою семью как образец всех добродетелей. На взгляд Даши, уж слишком навязчиво. Хотя Демид, старший брат Марины, был и в самом деле образцом для подражания. Боевой офицер, служивший на границе, примерный отец, семьянин, и прочее, и прочее, он был гордостью и надеждой Павла Анатольевича. От Марины, как от девочки, ничего особенного не требовалось. Просто жить достойно, только и всего. Но, похоже, не получилось.
– А отец ребенка?
Марина обреченно взмахнула рукой.
– Он сказал, что он всегда предохранялся и это исключительно моя глупость. Он не желает всю жизнь спать с одной и той же бабой, это скука смертная. Так что из этой передряги я должна выбираться сама Если нужно, он мне денег подкинет. Ну, ты сама понимаешь, на что.
Даша кивнула. На что, было понятно без уточнений.
– Но ты не хочешь?
Марина с укором посмотрела на двоюродную сестру.
– А ты бы захотела на моем месте?
Даша терпеливо уточнила:
– Но я ведь не на твоем месте. Честно говоря, мне себя на твоем месте и представить-то сложно.
Это не было позерством или вызовом, просто их семьи и впрямь были настолько различны, что с трудом верилось, что Павел Анатольевич и Татьяна Анатольевна, мать Даши, были родными братом и сестрой. Татьяна, или как ее все называли, Яна, была свободной художницей, впрочем, весьма успешной и обеспеченной. В свое время она весьма удачно выскочила замуж за одного из руководителей большого завода, впоследствии превратившегося в мультимиллионера. И, хотя родители давно разошлись, Даша от этого не страдала. Они оба, чувствуя свою вину перед ней, заглаживали ее деньгами и небедными подарками, делая Дашину жизнь приятной и необременительной.
Даша закончила Кембридж, но по специальности работать не стала, а принялась ездить по России и с увлечением предавалась своей страсти к фотографии. Фотографом она была талантливым и несколько раз получала призы различных международных конкурсов. Денег, правда, ее хобби приносило не так уж и много, но она в них и не нуждалась.
Даже если б она и забеременела невесть от кого, это никого бы не взволновало. Конечно, это не понравилось бы матери, потому что Яна себя в роли бабушки решительно не представляла. Она считала себя слишком молодой для столь почтенного статуса. Но в остальном Даше никто и ничто не помешало бы родить ребенка без мужа, если б она того пожелала, конечно.
В семье Марины все было с точностью наоборот. Павел Анатольевич и его жена, Екатерина Ивановна, уже были дедушкой и бабушкой, и еще один внук ими только бы приветствовался. Но внук законный, от порядочного отца из приличной семьи. И мать-одиночка в их семье была категорически невозможна.
Марина удрученно шмыгала носом.
– Убивать своего ребенка я ни за что не буду. Это безнравственно, неправильно. Но и рожать без мужа не могу. Что же мне делать?
Даша взглянула в окно, выходившее на длинный серый дом времен экономной экономики, но даже в этой серости чувствовалось наступление весны. Огромный старый клен, без труда доросший до седьмого этажа, покрылся маленькими набухшими почками, и небо, пробивавшееся через голые еще ветки, было ослепительно голубым.
Даше ужасно не хотелось влезать в эту историю. Ей хотелось сесть в свой фургончик и покатиться по нескончаемым российским дорогам, пусть и довольно опасным во всех отношениях, но зато таким бесконечным, таким притягательным! Наверное, прав дядя, говоря, что характер у нее, несмотря на сверхпрестижное образование, цыганский.
Но уйти нельзя, даже если и очень хочется. Родная кровь, как известно, не водица. Даша снова повернулась к кузине, тоже молча глядящей в окно. Марина не замечала явные признаки весны, для нее все вокруг было окрашено в серые тона стены напротив.
– Кто отец ребенка? Где ты с ним познакомилась? – Даша спросила это просто так, ни на что не надеясь. Если уж он так решительно настроен против собственного ребенка, вряд ли чем-то можно помочь. Это раньше мужчины женились, чтобы прикрыть позор и сохранить честь, а сейчас предпочитают сделать вид, что они здесь ни при чем.
Марина считала так же, но все-таки начала вяло рассказывать, нервно потирая руки, будто пыталась вызвать огонь трением.
– Я была на практике в одном НИИ…
– На практике? А на каком же ты курсе?
– На предпоследнем! Еще годик, и я взрослая и самостоятельная!
Даша несколько раз взмахнула рыжеватыми, как волосы, ресницами.
– Мне всегда казалось, что ты маленькая, а ты уже универ заканчиваешь! Старушка, одним словом!
– А кто ты тогда? Дама из старинных легенд? Ты же старше меня на четыре года! – Марина парировала с таким воодушевлением, что даже забыла о теме их разговора и о том, что ей положено страдать. Но, вспомнив, тут же погрустнела и продолжала уже уныло-слезливым тоном: – Там я увидела мужчину. Высокий, красивый, обходительный такой. В общем, голова закружилась. Это потом я узнала, что он откровенный бабник, а тогда показалось – вот она, любовь на всю жизнь. Я так и не поняла, как оказалась в его постели. Как выяснилась, далеко не первая и не последняя, увы. Банальная история.
– Понятно. Но ты так и не сказала, кто он.
– А зачем? Что это даст? Не будешь же ты выяснять с ним отношения? Это просто смешно. Да и вряд ли он тебя послушает.
– Ну, я дама не мелкая, может, и послушает.
– Несмотря на твои сто восемьдесят, ты его ниже сантиметров на десять. К тому же он самоуверенный и амбициозный. Он тебя высмеет.
Дарья скептической трубочкой вытянула губы.
– Высмеет? Не думаю. У меня это, как правило, получается куда лучше.
Марина с тихим смешком согласилась:
– Да уж, на язычок ты остра. Но в данном случае это не поможет.
– Трудно сказать, что поможет, а что нет, если не попробовать. А Демиду ты ничего не сообщала?
– Зачем? Что он может сделать? Прилететь из Хабаровска он все равно не сможет, на родителей повлиять – тоже. К тому же он во всем обвинит меня. Сама знаешь, какой он правильный.
Против этих слов возразить было нечего, и Даша с силой постучала себя по носу, активизируя мыслительные процессы.
– Думаю, тебе все-таки стоит сказать мне имя твоего хахаля, я все равно его узнаю, не столь это трудно. Болтливых кумушек полно, а я легко нахожу общий язык с людьми. Навыки имеются.
Это было правдой, и Марина тупо уставилась на кузину. Особой помощи от нее она не ждала, ей просто нужен был собеседник, чтобы выговориться. Для себя она решила, что рожает ребенка, несмотря ни на что. Боль от того, что ее любовь оказалась обманутой, а она сама попросту использованной, не прошла, и острой иглой сидела в сердце. От обиды образ любовника изрядно потускнел, и она уже не знала, хочет или нет его видеть.
Попыталась отговорить кузину от решительных действий.
– Даша, все это бесполезно. Ведь не поведешь же ты его под венец под дулом пистолета?
Дарья неприятно усмехнулась.
– А почему нет? Кто мне может помешать?
Марина осуждающе нахмурилась.
– Не шути, пожалуйста. Мне и без того невесело.
Даша резко поднялась и прошлась по маленькой комнате, по-армейски чеканя шаг. Марина встревожено следила за ее рывками, невольно вжимаясь в спинку кресла от веявшей от кузины энергии.
– А я и не шучу. Нужно лишь немного подумать, и дело будет в шляпе. Но все-таки будет гораздо проще, если ты честно поведаешь мне об этом великолепном ловеласе.
Марина сдалась. Она не думала, что что-то изменится, но почему-то захотелось довериться такой энергичной и уверенной Дарье.
– Его зовут Кирилл Рокшевский, он работает в НИИ сверхлегких сплавов. И я очень тебя прошу, не говори ему обо мне ничего! Я не перенесу еще одного такого унижения!
Даша весело тряхнула гривой рыжих кудрявых волос.
– И не собираюсь. Я просто доведу его до такого состояния, что он будет считать тебя единственным спасением.
– Спасением от чего?
– Увидишь. Единственное, о чем я тебя прошу, не удивляйся, если вдруг где-нибудь увидишь меня в несколько странном виде. И не подходи. Делай вид, что не знаешь.
Марина заполошно вскочила.
– Дарья, что ты выдумала? Немедленно отвечай! Ты же знаешь, как будет недоволен отец, если ты выкинешь что-нибудь несуразное!
– Мой отец только посмеется, а мама вообще будет в восторге и примется хвастать всем своим знакомым, какая у нее артистичная дочь.
– Речь о моих родителях идет, а не о твоих!
– А при чем тут тетя с дядей? Они еще ни разу за мои фортели не отвечали. А их было немало. И вообще, давай-ка займемся делом. У тебя наверняка есть фото Рокшевского. Давай-ка их сюда!
Марина покраснела.
– Ага, похоже, даже и не фото. Ты его наверняка на видео снимала с телефона. Давай показывай!
Даже не пытаясь отпираться, Марина включила ноутбук. На мониторе появилось высокое серое здание, возле которого о чем-то говорили двое мужчин. Вот один из них обернулся и помахал в их сторону, широко улыбнувшись белозубой улыбкой.
– Это он? Хорош и знает об этом. Действительно, гроза бедных девичьих сердец.
Марина ревниво предупредила:
– Смотри, сама в него не влюбись!
– Ну, это в принципе невозможно. В мамином окружении таких красавчиков хоть пруд пруди. Я говорила тебе, что она оформляла один из телесериалов и теперь среди ее знакомых полно киногероев? Среди них в самом деле есть настоящие красавцы!
Марина, восторженно округлив глаза, на мгновение забыла о собственных горестях.
– Неужели никто из них тебе не понравился?
– Представь себе, нет. Хотя некоторые и были не прочь. Ну, ты понимаешь, о чем я. Так что этот красавчик мне не страшен, не беспокойся.
– Неужели ты отказалась?
– Естественно. Я на артистов предпочитаю смотреть из зрительного зала.
Марина завистливо вздохнула. Она, как выяснилось, подобной стойкостью не обладала.
– И все-таки, что ты собираешься делать? Обо мне говорить не будешь, а о ком тогда?
– Не скажу, боюсь сглазить. Но уверена, все будет хорошо.
Марина не хотела оставаться в неведении, но тут, прекращая их спор, раздался зуммер домофона.
Марина обмерла.
– Ох, это наверняка отец! Они собирались сегодня приехать!
Она обреченно нажала на кнопку, и из динамика в самом деле раздался густой баритон Павла Анатольевича.
– Мариша, это мы, открой.
Марина открыла дверь подъезда и опрометью бросилась в комнату. Кузина спокойно сидела, развалившись среди вышитых подушечек. На предупреждающий возглас Марины «это родители» благодушно ответила:
– Я рада. Давно не виделись. И не надейся, что ради твоего спокойствия я выпрыгну с балкона. Что-то не хочется, знаешь ли.
Марина сердито притопнула ногой.
– Опять ты за свои глупые шутки! Я хотела тебе сказать: родителям о моем положении ни слова!
