Текст книги "Гоша Каджи и Алтарь Желаний (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябова

Соавторы: Игорь Рябов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Мерида улыбнулась старому знакомому с такой душевностью, что даже сонный Каджи сообразил: они – на самом деле друзья. И радушие хозяина не показное, для клиентов, а самое настоящее. Недаром сам из-за стойки выпрыгнул. Никто ведь его не звал.

– Сейчас все вмиг организуем в лучшем виде. И комната найдется.

– Нам две…

– Значит, две рядом сообразим, – легко согласился трактирщик и тут же стремительно испарился на кухню выполнять заказ, что при его габаритах внушало уважение.

Не прошло и пары минут, как с противоположной стороны стола воткнулись два кулака. Гоша поднял сонный взгляд вверх, что далось ему с трудом. Над ним навис, покачиваясь и недобро усмехаясь, одинокий поглащатель яичницы вкупе с пивом.

– А-а, – протянул он, зло прищурившись, и слегка наклонившись вперед. – Вот и наш очередной герой-защитничек пожаловал. Надеюсь, вы к нам ненадолго? Не стоит задерживаться на этом свете…

– Отвали, – вяло ответила за брата сестра. – Пока цел и здоров.

– А тебе вообще лучше бы помолчать, – он перевел взгляд на Мэри. – При твоих-то способностях, да такой матери, ты могла…

Что произошло дальше, парнишка не уловил. Может быть потому, что хотел спать, а может, все и на самом деле закончилось одним махом. Увидел он только конечный результат. Мужик отчаянно драпает к двери трактира, придерживая правую руку левой, и чертовски замысловато матерится. По столу пара крупных капель крови медленно расплывается. А от них в сторону Мериды протянулись пять глубоких бороздок в столешнице, словно когтями продранных. Сестра же стремительно возвращалась в свое светло-лохматое безобразие. Вот только из кого или из чего возвращалась, Каджи, к сожалению, заметить не успел. А тут и их заказ прибыл.

– Ух, ты! – поразился хозяин. – Меридушка, душенька, тебя и на минуту одну оставить нельзя. Сразу же все интересное пропустишь.

И Карл сокрушенно покачал головой. Похоже, что правду сказал, как на духу.

– Зато полегчало сразу, – ответила та Мерида, от которой Гоша был без ума: бодрая, веселая, лохматая и… счастливая. – Ненавижу их!

Трактирщик смахнул фартуком кровь со стола, расставил перед ними с подноса тарелки (фарфоровые!), стопки (хрустальные!) и ответил предельно серьезно:

– Я – тоже. Бывших пожирателей смерти не бывает. Вранье все это. Только и ждут появления нового хозяина, – посмотрел пристально на оторопело-сонного мальчишку и добавил: – Вот только вряд ли дождутся в ближайшее время. Приятного вам аппетита! И удачи!

Карл отправился к себе за стойку, огорченно опустив плечи – в этот раз его кулаки Мериде не потребовались. А сестра взяла себе одну стопку, полную до краев, другую – с прозрачной жидкостью на самом донышке, придвинула брату. Он недоверчиво взял ее, понюхал. Запаха не было вообще никакого. И парнишка поднял вопросительный взгляд на Мэри.

– Пей, братишка. Карл никогда не обманывает. Если сказал, что не паленая, значит, так оно и есть.

– А что это такое? Типа водки?

– Тебе же ясно сказали – «Слеза дракона». Трактир ведь недаром именно так называется. «Слеза» здесь – фирменное питье.

Так как Гоша верил сестре даже больше чем самому себе, то стопки они опрокинули внутрь практически одновременно. От тех жалких нескольких капель, что попали Каджи в рот, ощущение было неописуемое. Но все же попробуем рассказать, что ж он почувствовал.

Словно огненный шар прокатился по горлу парнишки вниз к желудку и, оказавшись там, мгновенно взорвался. А, взорвавшись, заполнил уже мягким пламенем буквально каждую клеточку тела. Это пламя в одну секунду сожгло всю усталость, боль и вообще весь негатив, что там накопился. И у Гоши появилось ощущение, будто он только что заново родился: свеженький, бодрый, веселый и счастливый.

А у Мериды, накатившей целую стопку, даже ее светлая лохматость на краткий миг распрямилась на всю катушку, встав дыбом во все стороны, но потом плавно вернулась в прежнее лохматое состояние. Только теперь прическа стала поблескивать, словно ее обильно покрыли лаком.

– Вот это и есть настоящая слеза настоящего дракона, братик. И слеза непростая, а от смеха. Была бы от печали, горя или боли, тогда и подействовала бы на нас совсем по-другому. Как – тебе знать пока незачем. Слезы у дракона достать крайне сложно, потому они и стоят очень дорого. А паленые, почти то же самое, что и магловская водка. Только дуреешь без меры и пользы. И еще скажу, не вздумай хоть раз попробовать «слезу» без моего разрешения. Понял? – строго посмотрела на брата Мэри, а глаза все равно лучились любовью.

Парнишка утвердительно кивнул. А трактирщик оказался прав: руки уже сами собой тянулись за большой тарелкой, наполненной салатом. Пока они действовали сами по себе, отправляя ложку за ложкой в рот, глаза уже выискивали то место, где же спряталась обещанная отлично прожаренная отбивная.

И Карл не только не обманул ожиданий Каджи, но даже сделал куда больше. Мало того, что отбивная была просто прекрасна, так к ней он не пожалел груды жареной картошки, слегка похрустывающей золотистой корочкой на зубах, сверху обильно присыпанной мелко-мелко порубленными укропом и петрушкой.

Мальчик с немой благодарностью посмотрел в сторону хозяина трактира. А тот только хитро усмехнулся в пышные рыжеватые усы, и подмигнул в ответ: понял, мол, не дурак, что мы теперь с тобой тоже друзья. Иначе и не умею.

Когда с пищей было покончено, пришло время для благодушного настроения. Танцевать, правда, Гоше не хотелось, а вот кое о чем спросить сестренку – обязательно.

– Мэри, я готов, – Каджи уверенно посмотрел в нежно-голубые глаза девушки.

– К чему готов, Гоша? – цвет глаз у нее живо сменился на невзрачно-серый. – Спать хочешь? Сейчас Карл покажет нам наши комнаты, и баиньки…

– Нет, Мэри, не спать. Я готов услышать от тебя правду обо мне. Именно от тебя, сестренка, а не от кого-то из посторонних.

– Какую правду, братик? – волосы едва достают до плеч, став почти блекло-пепельными. – Ты сам мне о себе можешь рассказать куда больше…

– Мэри, если ты и дальше будешь скрывать от меня что-то важное обо мне самом, – парнишка удивился собственной смелости и твердости, – тогда я не смогу больше быть с тобой почти одним целым. И стану называть тебя только твоим полным именем. Я ведь и его тоже помню. Мерида Августа Беливер Вилд Каджи. Тебе понравятся такие наши отношения?

Это было жестко. Даже нет, это было жестоко, но Каджи не видел другого выхода, чтобы заставить сестру рассказать правду о нем самом. У Мэри даже слезинка скатилась по щеке. Она как-то сразу вся поникла, словно разом потеряла смысл жизни. Гоше было точно так же плохо, если даже не намного хуже. Ведь это не ЕМУ сейчас причиняли боль, а ОН делал больно, очень больно, тому человеку, которого любил больше своей собственной жизни, больше всего на свете.

Молчание стало затягиваться. И тогда парнишка решительно встал, стараясь не смотреть на приунывшую сестру, потому что сердце обливалось кровью и горючими слезами. И тут даже никакая «слеза дракона» не помогла бы. Хоть ведро вылакай за раз, хоть ванную из этих слез прими, да хоть самого дракона сожри живьем, когда он хохочет от радости. Не поможет.

– Не уходи, сядь, – едва слышно прошептала Мерида, словно речная волна накатила на пляжный песок.

Каджи тут же опустился назад на скамью. Видит бог, если бы она этого не сказала, то он ушел бы, куда глаза глядят, ушел из этого проклятого загадочного мира, а может вообще из всех миров сразу. Потому что ТАК жить нельзя, да и незачем.

– Что ты хочешь узнать, Гоша? – В глазах у девушки плавали печаль, слезы, но появилось и какое-то принятое окончательно решение. – Я расскажу все, о чем бы ты меня не спросил. Но ты не можешь меня бросить! Кроме тебя у меня никого больше нет. Я все эти длинные, тягучие годы только тем и жила, что знала – ты скоро вернешься в этот мир. Не можешь не вернуться! И тогда я не буду такой одинокой, никому не нужной, дикой и непредсказуемой, от которой почти все шарахаются в сторону…

– Я никуда не уйду, сестренка, – Каджи накрыл ее ставшую ледяной руку своей не более теплой. – Я ведь тоже всегда был один. Бабушка не в счет. Со мной рядом не было того, кто понимал бы тебя даже без слов. Понимал бы всегда, а не только тогда, когда это ему самому нужно или выгодно…

Они посмотрели друг другу в глаза. И поняли все без слов. Даже их волшебные палочки безошибочно определили, что они – одна душа, что они нужны друг другу. И тогда этот мир будет для них обоих радостным, а не мучительным.

Оказывается для АБСОЛЮТНОГО счастья, не так уж и много надо. Достаточно просто знать, что где-то живет другой человек своей жизнью, занимается своими делами, создает семью, работает, рожает детей, нянчит внуков, без разницы, что он там делает – но в любой миг бросится к тебе на помощь. Или просто придет пообщаться. И даже звать не обязательно – сам почувствует, что и когда нужно сделать. Нужно не ему самому, а тому, к кому идешь, а значит и ему тоже. Ведь они – одно целое. Интересно, бывает ли у кого-нибудь ТАКОЕ счастье в жизни? Нам почему-то кажется, что мы рано или поздно узнаем ответ на этот вопрос…

– Мэри, почему все в волшебном мире считают меня каким-то особенным и чего-то ждут от меня? А я ведь ничего такого собой не представляю. Мне всего одиннадцать лет. Всю жизнь прожил среди маглов. Да я даже ни одного простейшего заклинания не знаю!

Девушка немного успокоилась, даже волосы опять слегка закурчавились. Хотя взгляд все равно оставался печальным.

– Для начала, Гоша, ты должен понять, что не все предсказания сбываются. Или сбываются, но не совсем так, как предсказывалось. А тем более те, что были предсказаны на древних рунах…

– А что, есть какое-то предсказание насчет меня?

– Я так не думаю.

– Но другие-то думают именно так?

Мерида грустно кивнула, перекрасив отросшие волосы в огненно-рыжий цвет.

– Ладно, я понял. Не все сбывается. Иногда не так. А может быть, это просто ТЫ не хочешь верить в то, что они сбываются?

– Да, не хочу! И не буду верить! И сделаю все от меня зависящее, чтобы оно не сбылось. И не только я так думаю. Директор Хилкровса, Этерник Верд-Бизар, тоже так считает. И еще многие другие волшебники. Предсказание предсказанием, но каждый сам творит свою судьбу. Порой самая маленькая мелочь может все в корне изменить.

– И все же, Мэри, мне хотелось бы знать, что в нем говорится.

Девушка прерывисто вздохнула, собралась с силами и твердо произнесла:

– Да, ты прав, Гоша. Лучше знать, к чему готовиться и стараться это предотвратить.

Сестра расстегнула свою сумочку и достала оттуда потертый кусочек пергамента. По нему сразу было видно, что она его очень часто читала и перечитывала. Сгибы почти до дыр протерлись, а края во многих местах размахрились. Это Мэри наверняка пыталась мучительными бессонными ночами придумать какой-нибудь способ, чтоб все в корне изменить.

– Я этот текст переписала с тех рун, что предсказывали судьбу. Может твою, а может – я на это надеюсь – и чью-то чужую.

Почерк у Мериды оказался красивым, можно сказать каллиграфическим. Хотя парнишка ожидал увидеть в нем такое же непостоянство, как и во всем остальном у своей сестры.

ОН ПРИДЕТ УБИВАТЬ БУДЕТ СТРАХ ВЕЛИКИЙ И СЛАБЫЙ ОДИН С СЕРЕБРОМ НА ВИСКЕ СПАСЕТ МИР И ПОГИБНЕТ ОН

Каджи перечитал текст один раз, потом второй, но до конца так и не понял. Поднял вопросительный взгляд на девушку. И успел уловить в ее темно-карих глазах немую мольбу: скажи, что, мол, все это – ерунда и ко мне никакого отношения не имеет. Абсолютно никакого! Но серебристая прядка на виске сама за себя все сказала.

Вот теперь стали понятны и интерес к нему, и взгляды, которыми вряд ли стали бы награждать простого первокурсника первые встречные, да и все остальное тоже. И язык не повернулся солгать. Строгая бабуля Никисия Стрикт с самого раннего детства приучала внука к неизменному правилу в их семье: никакой лжи. Пусть горькая, но – правда. А не хочешь ее сказать, тогда просто промолчи. Но не врать! Поэтому Гоша просто спросил:

– И всего-то делов? Спасти мир? Да легко! Вот только объяснил бы мне кто-нибудь как это сделать можно. И вмиг зачпокаем…

Сестра печально улыбнулась неуклюжей шутке. А Каджи как-то в один миг понял, что никуда ему от предсказания не деться, как ты тут ни крутись, ни изворачивайся. И даже чуточку повзрослел от этого понимания. И на окружающий мир стал смотреть слегка другим взором. Нет, не взрослым, но все равно – другим.

– Мэри, я вот тут читал это, – он протянул ей листочек обратно, – но так и не понял до конца смысла. Нас, знаешь ли, в магловских школах почему-то заставляли при написании текста вообще-то знаки препинания ставить. Хотя бы самые простые – точки, чтобы отделить одну мысль от другой. А тебя разве этому в Хилкровсе не научили?

Девушка удивленно захлопала пушистыми ресницами, на которых еще остались маленькие капельки соленых и в то же время горьких слез. А потом вспомнила, что брат рос среди маглов, и поэтому много чего еще не знает о волшебном мире.

– Гоша, я же тебе говорила, что предсказание было записано на древних рунах. А там не то, что знаков препинания нет, так и слова то многие отсутствуют. Зато у оставшихся бывает несколько значений в зависимости… А, да ладно, рано тебе еще это объяснять! Для того чтобы понять руны нужно хотя бы пару лет в Хилкровсе отучиться… Поэтому и текст такой. По его поводу долго велись споры среди волшебников и вроде бы нашли окончательный вариант. Вот там знаки препинания расставили. Но это сделали люди, а они могут ошибаться. Поэтому я и не верю, что это произойдет именно так, как почти все остальные думают.

– Скажи мне, пожалуйста, а как звучит официальная версия, так, для общего развития магловского детеныша.

Мэри прерывисто вздохнула, но страх потерять брата из-за какой-то мелкой уловки заставил ее произнести то, во что она так упорно не хотела верить:

–  Он придет убивать. Будет страх великий. И слабый, один, с серебром на виске спасет мир. И погибнет он.

Мальчишка задумчиво повертел ложку по столу. То в одну сторону, то в другую. И усмехнулся.

– Да, хитрая вещь эти руны. Надо бы попробовать их выучить на пятерку на досуге, между спасениями мира… Это ж получается, куда ни кинь – везде клин. С одной стороны можно подумать, что спасешь мир – и погибнешь. А если с другой посмотреть, так погибнешь – и этим спасешь мир.

Они еще немного помолчали, а потом Гоша поднял на Мериду грустные глаза, так что их взгляды столкнулись в упор, и спросил просто, без затей:

– Так ОН уже пришел?

И хотя сестра не произнесла ни слова, даже не шелохнулась, Каджи сразу же все прочитал в ее потемневших глазах.

– И давно?

Девушка коротко кивнула:

– Когда тебе исполнился всего лишь год. Именно его приспешники попытались тебя убить, когда мы отмечали твой первый день рождения. Но бабуля тоже знала о предсказании. И как только ты родился с серебристой прядкой на виске, сразу же уволилась из Хилкровса и неотлучно находилась при тебе. Со стороны все выглядело вполне естественно: забота о долгожданном внуке, да и родителям свободы побольше. Кстати, они на самом деле были этому рады, а в предсказание особо не верили. Да ты помнишь тот день! Я тогда помогла тебе до кухни добраться.

– Конечно помню. Именно тогда я и понял, что ты для меня сделаешь все, что в твоих силах и всегда поможешь. Вот только по малолетству потом забыл обо всем…

– Ну, вот минут через тридцать после твоего героического похода, – Мэри грустно улыбнулась, – они и напали. Их было человек двадцать, все в серых балахонах, с масками на лицах. Но бабушка, оказывается, постоянно поддерживала действие заклинания «Поющий Волос». Оно-то и предупредило о приближении врагов. Никисия тебя и Барни в охапку успела схватить из кроватки, на большее время совсем не оставалось, и трансгрессировала в неизвестном направлении. Десять лет ни враги, ни друзья не могли ее найти. Талантище!

– А как же сейчас нашли?

– Ворона, Гоша, министерская ворона. Когда настал твой срок получить волшебную силу, министерство просто поручило ей передать тебе твою искру магии. Это обычная практика для всех, кто живет за пределами нашего мира. Как они, вороны, это делают – неизвестно. Но зато всегда безотказно. А уж наши друзья из министерства шепнули потом Этернику тишком, где ты сейчас находишься. Ну, а я сама напросилась, потому что больше и дня не могла ждать – когда же увижу брата…

– Я ее помню, здоровая такая, – глаза у парнишки затуманились. – Я еще тогда сознание потерял, когда она улетела. Мне даже показалось, что портрет актера, игравшего у нас Гарри Поттера, на миг ожил. И он метнул в меня какое-то заклинание.

Мерида озабоченно нахмурилась, о чем-то напряженно задумавшись. Даже волосы почернели и заплелись в мелкие африканские косички. А потом она тряхнула головой, приобретя некоторую лохматость, и сказала вроде бы как для себя:

– Этого не должно было произойти. Ни в коем случае… Нужно будет обязательно обо всем Этернику рассказать. Обязательно!

– Ну, а остальные? Ты-то как спаслась?

Сестра мгновенно посерела. Причем вся: и волосы, и кожа, и глаза.

– Мамаша спасла, – и в голосе было столько презрения, что брат оторопел. – Она сказала, чтоб меня не трогали, так как я – ее дочь. Видать надеялась, что я когда-нибудь стану такой же, как и она сама. Черта с два!!! – Длинные черные лохмы развеваются на невесть откуда взявшемся ветру, глаза полыхают безумной ненавистью, парнишке даже самому страшно стало. – Не дождетесь! Ненавижу!!! Ты понимаешь, Гоша, это же она их навела на то место, где мы все вместе весело отмечали твой первый день рождения, и сняла часть защитных чар! Иначе они не смогли бы напасть столь неожиданно. Она была одной из них…

Слезы градом сыпанули у Мэри из глаз, но она резко смахнула их рукавом мантии. И постаралась улыбнуться, а они, проклятые, продолжали капать, хотя все реже и реже. Каджи осторожно погладил ее подрагивающую на столе ладонь, ничего не говоря. И, о чудо, сестра почти сразу успокоилась. Только всхлипнула еще пару раз, и благодарно кивнув головой, сглотнула комок в горле, а потом продолжила:

– Вот собственно и все, что я знаю. Мать уволокла меня оттуда к нам домой. Мы, кстати, жили не очень далеко от вас в то время. А что случилось с остальными – понятия не имею. Да и никто не знает. Через пару дней, насмотревшись на ненависть, плескавшуюся в моих глазах, мамаша плюнула на меня и исчезла в неизвестном направлении. А я осталась на этом свете одна-одинешенька…

Они опять замолчали ненадолго. А потом парнишка собрался с духом и выпалил на одном дыхании то, что его так мучило:

– Их убили?! Да?!

Но вопреки его самым страшным ожиданиям, из-за которых он собственно и собирался с духом, Мерида отрицательно покачала головой.

– Нет, братишка, не убили. Иначе мы бы об этом узнали. Этерник, великий человек, сразу же организовал поиски родителей, как только узнал о произошедшем нападении. Жаль только, что директор узнал уже спустя три дня. Может, по горячим следам было бы проще их найти. Верд-Бизар даже специально сам к нагам ездил. Они же по браслету могут определить, жив их клиент или нет, и вообще как там у него дела…

Что самое интересное, еще до того как девушка сказала о нагах, парнишка именно это и хотел предложить сестре, чтобы попытаться найти своих родителей и ее отца. Только она его чуть опередила своим рассказом.

– …Но к его изумлению, наги сами в замешательстве были. Они сказали, что просто больше не чувствуют своих клиентов и их браслетов. Связь оборвалась в одно мгновение. Как будто их и не было никогда. С таким они сталкиваются впервые. Короче говоря, искали долго и упорно, но так и не нашли: ни среди живых, ни среди мертвых. Хотя Этерник почему-то твердо убежден, что они до сих пор живы. Я его не понимаю, но хочу ему верить. К тому же он один из самых сильных и опытных магов из ныне существующих в нашем мире. Хочу верить! Ведь я так любила своего отца, что слов нет сказать. Так же как и тебя. Вы, кстати, все трое очень похожи по характеру: твой отец, мой и ты.

– Мы найдем их, сестренка. Обязательно найдем! – убежденно сказал Каджи. – И отомстим этому… Кстати, как его зовут?

Мерида невнятно пожала плечами:

– Да все по-разному, в зависимости от степени страха перед ним. Серый Лорд, Тот-Что-Придет, Князь Сумрака. Но Верд-Бизар твердо убежден, что его настоящее имя – Вомшулд Нотби. Не знаю, как Этерник это выяснил. Но я ему верю. Он всегда оказывается прав… Вот такой, Гоша, у тебя директор школы будет. Маг из магов. И мне кажется, что не будь его, этот Вомшулд давно бы появился в открытую и подмял бы под себя весь волшебный мир. Вот такие, брат, невеселые дела.

– А и фиг с ними, с делами, сестренка, – мальчишка почему-то почувствовал после этого откровенного разговора одновременно и облегчение, и усталость. – Пойдем-ка лучше спать. У маглов говорят, что утро вечера мудрее. Правда, я в это не верю ни капельки. Просто ненавижу утром просыпаться. Тяжело как-то дается.

Карл проводил их на второй этаж, где как раз оказались свободными две небольших комнаты. Зато рядом. И ушел опять вниз, хозяйничать дальше. Еще не все посетители таверны разошлись на ночлег.

Комната, в которой предстояло переночевать Гоше, была стандартной трактирной. Ничего лишнего или роскошного.

Кровать-полуторка, крепкая и не скрипучая, стояла в правом дальнем от входа углу. Посреди той стены небольшое окно, смотревшее на темный задний двор. Рядом с кроватью тумбочка. Видать старая уже – дерево потемнело, но тоже крепкая, как и все остальное. На ней керосиновая лампа горит, так что в комнате относительно светло. В противоположном от кровати углу примостился небольшой шкаф для одежды. Вот и все удобства. Так для одной ночи больше и не нужно. К тому же кровать оказалась застеленной чистым постельным бельем, от которого тонко исходил запах свежести. Где такое в наших гостиницах увидишь?

Мерида придирчиво осмотрела каждый угол в комнате, обследовала все стены, едва ли не по сантиметру ощупав. И осталась довольна результатом осмотра. Потом достала в кои-то веки свою волшебную палочку и, встав посреди комнаты, сперва замерла на мгновение. А потом что-то прошептала тихонько себе под нос.

Каджи слов не разобрал, да и не пытался, так как был занят: извлекал из заточения Барни. Но результат парнишка почувствовал. От того места, где стояла девушка, во все стороны ударил короткий, но мощный поток воздуха. Словно ударная волна после взрыва. А она всего-то лишь резко взмахнула палочкой. Даже Янги проснулся, встрепенувшись. Правда, тут же снова закрыл глаза.

– Вот теперь я спокойна, – объявила сестра. – Защита хорошая, и если кто сунется без спросу, то ему не сдобровать. Да и я сразу же узнаю об этом. Все, Гоша, ложись спать, а утром я тебя разбужу. Поезд в Хилкровс уходит в час дня, так что успеешь выспаться. Дверь я на всякий случай закрою снаружи. Так спокойнее будет. Если уж приспичит, дело-то житейское, то горшок под кроватью найдешь.

И направилась к выходу. Мальчишка, уже успевший поставить Барни на тумбочку и раздеться, с наслаждением растянулся на кровати, оказавшейся к его удивлению удобной и мягкой. Словно специально под него подбирали. Лампу выключать полностью он не стал, а только подкрутил чуть фитилек, убавив яркости. И очки рядышком положил.

На пороге Мерида обернулась и, мягко улыбнувшись, сказала на прощание:

– Сладких снов, братишка.

– И тебе спокойной ночи, сестренка.

Она закрыла дверь. Гоша услышал, как в замке повернулся ключ. И тут приемник наконец-то подал голос, видимо давно терпел:

– Сказочку на сон грядущий не рассказать?

– Барни, – удивился Каджи, – так ты вроде бы заикался раньше?

– А-а, так я это просто ради прикола. Но если хочешь, то оп-пять м-могу з-заикаться.

– Да мне все равно, Барни. Смотри, как самому больше нравится.

Приемник поразмышлял несколько секунд и, хихикнув, выдал:

– А по настроению будем делать, если ты не против, Гоша. Так рассказать сказочку-то, а то я все вещички уже давно разложил, как Мерида сказала, и даже выспаться успел.

– Нет, Барни, ты уж извини, а вот я как раз спать хочу. Давай в следующий раз как-нибудь сказками побалуемся. Ты не обижайся, ладно? Но мы с сестрой сегодня очень устали.

– Какая обида?! Как скажешь, хозяин.

Мальчишку аж подбросило на кровати.

– Я тебе не хозяин, Барни, а – друг! Понял?!

– Понял, понял, зачем же так кричать. Спокойной ночи, Гоша. А я тут на тумбочке посижу, послушаю, какая у них музыка в эфире гуляет. Может быть, что-нибудь новенькое выцеплю. Все равно выспался уже.

– Ну, тогда приятно тебе побродить по закоулкам радиоэфира, – ответил Каджи и тут же провалился в сон.

…И снилось парнишке, что он шастает по какому-то темному и страшному лесу. Ищет что-то, чего и сам не знает. И вот он неожиданно выходит на залитую солнцем полянку. Сказка, да и только. В небе птички весело щебечут, невдалеке ручеек тихонько журчит прохладной водой. Бабочки, мотыльки летают. Трава мягкая и шелковистая под ногами. Одним словом, пастораль. И так Гоше эта полянка понравилась, что решил он здесь немного задержаться и отдохнуть от бесплодных поисков неизвестно чего. Прилег Каджи на травку, закинул руки за голову, глаза зажмурил от яркого солнышка. И только вроде как задремал, а тут, откуда ни возьмись, прямо по нему приемник бегом проскакал. Да мало того, что проскакал, так он еще и орал во все горло:

– Мерида! Мерида!

И парнишке так сильно захотелось пнуть засранца ногой, что он открыл глаза, выискивая, куда он делся…

…И окаменел от ужаса, вжавшись в кровать, словно это могло его спасти.

Барни никуда не делся. Он стоял на кровати в ногах у Гоши, приняв боксерскую стойку. Словно это имело хоть какое-то значение. И продолжал истошно орать:

– МЕРИДА!!!

А в ближнем к двери углу, прямо на глазах у оторопело замершего мальчишки, словно из воздуха стремительно появились две фигуры. Вначале вроде бы человечьи. Но они тут же стали с ужасающими подробностями мутировать.

Лица очень быстро вытянулись в звериные морды. И уже не рты у них, а клыкастые пасти, из которых на пол капает тягучая слюна. Желтые глазищи пылают нечеловечьей злобой. Уши удлинились и встали торчком. А вместо волос стала пробиваться местами шерсть, а так они вообще-то плешивыми были. Руки у тварей свело судорогой, потом они вытянулись, превратившись в когтистые лапищи. С ногами произошло то же самое. Да и вообще, через несколько секунд от человеческого тела в них ничего уже не осталось.

Они задрали морды кверху и утробно завыли в один голос. Оборотни! А парнишку пробила такая внутренняя дрожь, что казалось, кровать сейчас сдвинется с места, несмотря на свой немалый вес. Зато вот приемник упрямо продолжал стоять в боксерской стойке, только уже не звал никого на помощь, крепко сжав от злости зубы.

Быстренько отвывшись на луну, твари, разделясь, с двух сторон сделали по шагу в направлении к Гошиной кровати. По всему выходило, что настал каюк.

В том смысле, что каюк настал этим жутким тварям. Это были последние шаги в их никчемной жизни.

Как все произошло, мальчишка так и не смог уследить. И слишком уж стремительно развивались события, да и перепуган Каджи был насмерть. Запомнились ему только отдельные моменты от той тихой ночи в Старгороде.

Прямо сквозь стену из комнаты, где спала Мерида, ворвался к Гоше ураган, тайфун, торнадо, зверь, монстр, – в общем, он так и не понял что или кто – и сцепилось это нечто с ближайшим оборотнем, закрутившись с ним в единый клубок.

В тот же миг, или на миг позже, разница не велика, дверь комнаты разлетелась в щепки, печку такими растапливать в самый раз. И что-то черно-черное накрыло второго оборотня. Да так накрыло, что того и не видно стало совсем.

«Раз, два, три, четыре, пять – мы идем тебя спасать». Всего пять ударов бешено колотящегося сердца Гоши, и ожесточенная схватка уже скоротечно закончилась. Парнишку продолжала нещадно колотить нервная дрожь. Но глаза-то были все равно распахнуты во всю ширь.

Справа стоит Мерида в одной ночнушке, заляпанной кровью. Прямые иссиня-черные волосы, извиваются словно змеи, укорачиваясь до нормальной длины и привычной лохматости, заодно и осветляясь постепенно. Лицо из мрачной закаменевшей маски тоже исподволь светлеет до приятной глазу темноты обычной мулатки, и черты его смягчаются. В глазах потихоньку гаснет адское пламя, и они становятся все голубее и голубее. А уж когда сестра почти полностью пришла в себя, то с отвращением отшвырнула в дальний угол вырванное у валяющегося около ее ног оборотня сердце, которое до этого сжимала в кулаке или лапе. Гоша в темноте и без очков не рассмотрел. Да и не старался.

А слева – князь Хаш спокойно, с легкой ухмылочкой на тонких губах, вытирает мягким батистовым платочком кровь с уголков рта, встав одной ногой на второго оборотня с разорванным горлом. Покончив с этой процедурой, вампир изысканно отбросил платочек в другой угол. Брезгливо скривившись, убрал ногу с оборотня и отвесил самый галантный поклон, какой, когда-либо видел Каджи, да и то в кино, в сторону его сестры.

– Мерида, ты просто божественна в ярости. Прими это не как комплимент, а как истинную правду. Я за свой долгий жизненный срок не видел ничего даже близко похожего. Да, недаром говорят, что любовь на все способна. Без разницы, какая – братская, материнская, отцовская, обычная. Но вот чтобы у оборотня голыми руками вырвать сердце, это – да! Высший пилотаж! Может, научишь и меня такому фокусу как-нибудь на досуге?

А девушка князя, похоже, и не слушала даже. Может быть, только мельком. Она в это время уже крепко прижимала к себе Гошу, гладила брата по голове, что-то тихо нашептывала, пытаясь успокоить. И постепенно дрожь у парнишки стала проходить, а в голове начало проясняться.

Барни же сидел на кровати на том самом месте, где только что стоял в боксерской стойке и, сам себя обхватив руками, пытался утихомириться, слегка раскачиваясь взад-вперед. Вампир подошел к нему и чуть дотронулся пальцем до карболитового корпуса. И когда приемник поднял на него затуманенный взгляд, Хаш спокойно так произнес:

– Если на тебя хоть кто просто косо взглянет и тебе это не понравится, только шепни мне. Я тогда, деваться некуда, нарушу слово дворянина и загрызу наглеца. Я ведь все успел увидеть, и скажу честно, храбрее тебя мало кто найдется на этом свете. Да и на том, наверное, тоже. Договорились?

Барни в ответ только кивнул, и князь довольный отошел:

– Молодец. Я свое слово сдержу, если что. А вы, Мерида с Гошей, давайте быстренько собирайтесь. Не думаю, что стоит оставаться здесь. Переночуете у нас с братом. Карета уже внизу стоит. Условия у нас, конечно, спартанские, но лучшего убежища в этом городе вы вряд ли где найдете. А Серж пока здесь приберется слегка. Всего, конечно, не спрятать, но основное обывателям видеть ни к чему. И так уж чем дальше, тем страшнее жизнь становится. Прямо как в сказке.