Текст книги "Гоша Каджи и Алтарь Желаний (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябова

Соавторы: Игорь Рябов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– То-то и оно, Гоша. Магия наг, не как наша, она другая. Если мы свои силы черпаем из разных внешних источников, то у них она наоборот идет, изливаясь изнутри, от сердца… А пользоваться браслетом очень просто. Если сделка крупная, то, договорившись о цене, достаточно просто пожать друг другу руки. А с мелочью браслет разберется и без твоего участия. Стоит лишь сделать заказ. Кстати, сейчас и проверишь сам. Мы пришли. Начнем, пожалуй, с одежды. И я себе, глядишь, чего-нибудь прикуплю, а то совсем носить нечего. Ты не против?

Каджи расплылся в улыбке. Он был совсем не против, даже если бы пришлось ждать полдня, пока сестра скупит почти весь товар в магазине.

Глава 6. Заячий проспект

И, наверное, только с этого момента Гоша стал адекватно воспринимать окружающее. Оказывается, и улочка то вовсе не улочка, а на самом деле – проспект. И многолюдно здесь, как и на любом оживленном проспекте. А уж люди вокруг какие интересные, колоритные и самобытные. И что самое интересное, у Каджи проснулась способность читать их характеры или хотя бы основные его черты по, казалось бы, мелким признакам внешности. И парнишка подумал, а не является ли это скрытой способностью браслета. Может быть, малюсенькая капелька мудрости наг через змейку передается и ее носителю? Или Каджи просто-напросто напридумывал все это себе?

Но Гоше показалось, что он прав. Вот, например, мужчина прошел навстречу, и вроде бы ничего особенно примечательного в нем нет. А парнишка глянул на его покато опущенные плечи и тут же понял, что гложет человека изнутри печаль какая-то. Вроде бы и улыбается он встречным, а Каджи понятно, что грустно ему на самом-то деле. И одиноко. Хотя и спутница у мужчины рядом щебечет, а он ей вроде бы, как и отвечает. Интересно, а почему тогда она, находясь рядом с ним, не понимает, что ее кавалеру так тоскливо? Лишь собой занята? Центр мироздания в ней? Так мы для себя все такие. Или опять же – не все?

Гоша тряхнул головой, отгоняя наваждение. Да нет, ему просто показалось. К тому же Мэри уже потянула его наискось через проспект, ловко лавируя между людьми к входу в магазинчик с небольшой стеклянной витриной, где сама по себе, без всякого манекена, парила мантия. Она была роскошной. Ее цвет переходил постепенно от черного верха к небесно-голубому низу. А в черноте мерцали то тут, то там малюсенькие искорки звезд. Причем именно мерцали, а не были вышиты или нарисованы.

Парнишка остановился напротив витрины залюбовавшись, но Мерида сердито дернула его за руку.

– Не для тебя такая штука, мал еще, – сказала сестра, как отрубила, и зашла в магазинчик, над которым красовалась вывеска « Мантии, одежда и шляпки Марицы Спаркли».

Каджи вошел следом и огляделся. Да собственно ничего особенного. В том, прежнем мире то же самое в подобных магазинах. Ну, вот разве что метр вряд ли самостоятельно измеряет клиента, готового заказать пошив парадного костюма. А тот в это время непринужденно беседует с хозяйкой салона, даже не обращая на него внимания. Да щетки обычно по собственной инициативе не начищают до блеска высокие сапоги, скорее даже ботфорты. А так в остальном – все нормально и привычно.

Гоша сам себе поразился, как быстро он привык к подобному. Пройдет, наверное, еще день, другой – и он будет воспринимать все как должное. Подумал и тут же сам испугался своих мыслей. Если все станет привычным, то не станет ли для него через некоторое время жизнь здесь казаться такой же скучной, как и там. И не захочется ли ему опять чего-нибудь этакого? И что же в таком случае делать? И где тогда искать это новое нечто?

Навстречу им вышла сама хозяйка салона.

– Здравствуй, Мэри! – сестра в ответ слегка приподняла шляпку. – Что-то давненько ты ко мне не заглядывала?

– Так я же теперь почти постоянно в Хилкровсе живу, с тех пор как меня взяли на стажировку.

– Все-таки взяли? – удивилась Марица. – Просто поражаюсь твоей настойчивости.

Мэри пожала плечами, мол, вот такая я заноза в самом неприятном месте.

– А вот я бы ни за что в жизни сама туда не сунулась. Да даже если бы заставили, и то упиралась бы руками и ногами.

Парнишка очень сильно удивился: как же так можно говорить о школе магии, но недоразумение тут же и разъяснилось.

– Я когда училась в Хилкровсе, боялась Сумеречного леса, как огня. А в этом году там, говорят, стало еще опа…

Мерида вытолкнула вперед Гошу, и внимание миловидной и миниатюрной женщины лет тридцати с небольшим мгновенно переключилось на него. Не договорив фразу до конца, она тут же изумленно произнесла начало следующей, пристально вглядываясь в Каджи с легким близоруким прищуром:

– Так это же…

Но сестренка бесцеремонно ее оборвала, опять не дав договорить фразу до конца:

– Мой БРАТ, – с нажимом произнесла она, – Гоша. Ты же о нем слышала ОТ МЕНЯ?

– Слышала, – эхом отозвалась Марица и словно ее хорошенько встряхнули, продолжила бодренько и весело: – Значит, учиться собрались, молодой человек?

Мальчик кивнул, а сам озадачился происходящим. Что-то шло явно не так, как планировалось первоначально. От него что-то слишком уж явно пытались скрыть. Но ему уже не десять лет, и кое-что Каджи может видеть сам.

– Тогда я сейчас принесу тебе самую лучшую мантию, какая у меня только есть для первокурсников, и форму, – и было видно, что в ее глазах купается радость в слезах. – Самую лучшую и бесплатно…

– Не стоит, Марица, – вздохнув, тихо сказала Мерида. – Просто все обычное и за деньги. Ведь Гоша всего лишь простой первокурсник.

– Но…

– Марица, я прошу тебя, принеси нам, пожалуйста, простую мантию первокурсника, форму ученика Хилкровса – и все.

У женщины уголки губ огорченно опустились вниз. Но она все же выполнила просьбу Мэри. Одного взгляда хозяйке салона оказалось достаточно, чтобы точно определить размер, который Каджи оказался впору. А вот сам Гоша слегка расстроился. Он ожидал, что мантия будет хотя бы черной, фиг с ними со звездами. Эта же оказалась невзрачно-серой, точнее даже никакой, в крайнем случае, ему именно так и почудилось. Материал, правда, на ощупь показался крепким и качественным и как бы струился в руке.

А форма и вообще была обычной: черные брюки, белая рубашка, нейтрально-серый джемпер и галстук с косыми полосками. Как и ожидал парнишка, уже кое-что уловивший в царившей здесь системе, полосок оказалось пять. Угадали, цвета те же самые, что и у символа мироздания.

И хотя сделка не была такой уж крупной по меркам этого мира, по просьбе Мериды Каджи с Марицей пожали друг другу руки, чтобы Гоша понял, как действует браслет. Оказалось, он просто шевельнулся при рукопожатии, как будто у змейки появилось желание слегка проползти вперед, а то залежалась на одном месте.

А вот Марица Спаркли при рукопожатии чуток вздрогнула, словно ее слегка щипнуло током. Всего чуть-чуть. Но мальчик это заметил, хотя и не подал виду. А еще Каджи обнаружил, что Мерида почему-то вдруг резко погрустнела и передумала покупать себе обновки. И они с сестрой можно сказать поспешно покинули салон. От его взгляда так же не укрылось и то, что когда они ушли, мадам Спаркли вышла за ними следом и смотрела им вслед, слегка прикусив нижнюю губу. О странностях хозяйки салона Гоша как-то не решился спросить у сестры. А Мэри молчала как партизан на допросе. Но не в ее характере было долго оставаться холодной как лед и неприступной как крепость. И парнишка надеялся рано или поздно все выяснить.

Теперь он уже по-другому смотрел вокруг. Много чего интересного ему открылось. Каджи стал замечать, что многие из прохожих как бы невзначай бросают на него заинтересованные взгляды. Но стоит ему заметить, что кто-то на него смотрит, как тот человек чаще всего старался перевести взгляд дальше, сделав вид, что глянул на Гошу совсем случайно. Ну, абсолютно случайно.

Правда, многие в ответ на его взгляд улыбались мальчику доброй такой улыбкой, подбадривающей. А один раз, когда он остался на минутку еще на улице, а Мэри уже зашла в лавочку, где продавались перья, пергамент, и еще много чего, к Каджи подлетел мальчишка чуть ниже ростом. Парнишка подергал Гошу за рукав, и тому пришлось замереть на пороге.

– Слушай, а это правда – ты? – задал он очень содержательный вопрос, с любопытством и какой-то непонятной для Каджи надеждой заглядывая ему в глаза.

Гоша подумал и не нашел ничего лучше, как сказать правду:

– Да, я.

– Ух, ты! – от восторга у пацана загорелись глаза, а щеки запылали румянцем. – Я через год тоже пойду учиться. Может быть, там еще увидимся? – в голосе паренька смешались смущение и радость.

– Вряд ли у Гоши будет время на такие пустяки, да через год он и не вспомнит тебя, – произнесла мать мальчика, оказавшаяся рядом.

А потом эта очень полная дама в платье, усыпанном всевозможными рюшечками и оборочками, улыбнулась тепло и сердечно Каджи и сказала на прощание, уводя сына:

– Удачи тебе, Гоша! Мы надеемся на тебя. Пойдем Леша, нам еще нужно купить для твоей сестры телескоп, а то она свой уже успела разбить, егоза этакая.

Но паренек как прирос к месту и продолжал таращиться на Каджи каре-зелеными глазами. Гоше даже неловко стало от такого пристального внимания. Похоже, что мать мальчишки поняла это и строго прикрикнула на сына:

– Алексей Сантас! Я кому сказала, марш за мной!

Пацан нехотя поплелся покупать телескоп для сестры, но, отойдя всего-то на тройку шагов, все равно не выдержал, обернулся и помахал Каджи на прощание. А Гоша скользнул в магазин, озадаченно размышляя, что же все это значит. Бабушка говорила о какой-то опасности ему грозящей. Эти взгляды, недомолвки и вот, наконец, непонятный разговор.

Мерида тем временем уже успела купить ему все необходимое для учебы. И честно говоря, Каджи был ей крайне благодарен: он и понятия не имел, сколько всего ему может понадобиться в школе, – ворох получился приличный. И парнишка засомневался, что все покупки смогут уместиться в его небольшом с виду рюкзачке.

– Не переживай, – отмахнулась сестра, став опять по-прежнему веселой и доброй. – Сейчас запихаем за милую душу. Бабуля же на него заклинание безразмерного внутреннего расширения наложила. И не бойся, вес при этом не изменится, хоть стадо слонов туда загони. Моя сумочка такая же.

И когда брат скинул рюкзачок с плеч, Мерида открыла его и весело туда прокричала, не обращая внимания на удивленные взгляды других посетителей лавки:

– Полундра! Свистать всех наверх!

Из рюкзачка показался заспанный Барни, трущий глаза кулачками.

– Принимай товар, лежебока, – а затем девушка высыпала в рюкзак покупки. – И разложишь все аккуратно, понял?

– Так точно, сэр! – раздалось изнутри сравнительно бодро.

– Тогда уж не сэр, а мэм, – поправила Мэри. – А вообще-то предпочитаю, когда меня называют сударыней.

Из рюкзачка опять показался недоумевающий приемник:

– Но ведь хозяин рюкзака – Гоша…

– Хозяин – Гоша, – серьезным тоном подтвердила сестра и, слегка поддернув узковатую в бедрах юбку, присела перед Барни на корточки. – Но парадом командую – я! Или ты возражаешь, малыш? – вкрадчиво поинтересовалась Мерида.

– Что ты, что ты, – приемник активно замахал руками и стремглав скрылся внутри, откуда раздалось еле слышно, – и до этого райского уголка добралась эмансипация, блин…

– Чего он там сказал? – Мэри, сверкая хохочущими глазами, повернулась к изнемогающему от смеха Гоше. – Переведи, пожалуйста, братишка. А то Барни слишком долго с маглами общался, а я к счастью – нет.

– Что парадом командуешь ты, – пытаясь стать хоть чуточку серьезным, ответил Каджи.

– То-то же, – она ласково потрепала брата по вихрам. – Пойдем дальше что ли? Осталось не так уж и много чего приобрести. Но зато самое важное. Да и мне нужно будет еще по делам школы зайти в одно уютное местечко. А там можно и на ночлег устраиваться. Да и подкрепиться бы не мешало, проголодался, наверное?

Ее глаза просто лучились заботой, но Гоша в ответ отчаянно замотал головой. Слов у парнишки не было, а голода он и на самом деле не чувствовал, как ни странно. Но все равно сестра по дороге купила ему пирожок с чем-то непонятным, но ароматно пахнущим, и заставила попробовать. Оказалось – вкусно.

– Мясо бусланга, – проинформировала девушка брата. – Редкая скотина, но зато сочная и аппетитная.

А сама сослалась на то, что бережет фигуру и вообще, дескать, она вегетарианка. Ага! Держи карман шире! Эта вегетарианка вчера вечером за милую душу уплетала у него на дне рождения все подряд без разбору. И когда Каджи сказал ей об этом, то сестра, лыбясь в тридцать два жемчужных зубика, весомо заявила ему, что там была не еда, а закуска. А это, мол, совершенно другой коленкор.

Настроение у мальчишки окончательно улучшилось, и он проглотил пирожок в два счета и даже посмел попросить добавки. На что получил категорический отказ: нельзя, иначе таким толстым станет, что ни в какие ворота не влезет, даже в широкие ворота Хилкровса. Но Гоша подозревал, что сестре просто лень возвращаться назад к тому месту, где продавали вкуснющие пирожки.

В книжном магазине, где они покупали учебники и чистые свитки пергамента, Каджи совсем не понравилось. Нет, сам магазин был в этом совершенно не виноват. Он-то как раз оказался очень хорош. Три этажа, заполненных всевозможными книгами, фолиантами и таинственными, дряхлыми от прожитых лет свитками пергамента. Мечта любого умеющего и любящего читать. А читать-то как раз мальчик любил, в крайнем случае, в том, прошлом мире, любил. И в этом, волшебном, вряд ли что изменится.

Но вот людей здесь толкалось столько, что пробираться среди них было затруднительно. Правда, именно здесь Каджи подметил для себя еще одну странность. Несмотря на окружающую толчею, они с Меридой двигались довольно-таки свободно. Сестра просто определяла цель и уверенно к ней шла, а Гоша скользил за ней след в след. Зато все остальные, вроде бы как случайно старались уступить девушке дорогу. Незаметно так, но все равно оказывались чуть в стороне. Не то боялись, не то уважали, а может быть, и еще что-то было в таком поведении окружающих. Мальчик так и не понял, но заметить это – заметил. А вот Мэри, похоже, настолько привыкла к подобному положению вещей, что воспринимала как должное и, естественно, не удивлялась.

– Вообще-то в другое время здесь намного спокойнее, – проинформировала сестра. – Но сегодня все как с цепи сорвались. Подготовка к школе, Горгону им в печенку! Как будто целого лета не хватило, чтобы заранее купить учебники, – возмущалась Мэри, забыв о том, что они сами точно такие же разгильдяи.

Потом они покупали Гоше телескоп, весы, медный котелок и много чего еще. У парнишки даже слегка закружилась голова от суматохи и переизбытка новых впечатлений. Только один раз сестра позволила ему спокойно замереть, изумленно вытаращив глаза, перед витриной большого магазина с выставленной там метлой. Летать! Кто же об этом не мечтает?

Да и метла выглядела дьявольски шикарно, что еще слишком мягко сказано. Прутик к прутику подобраны, идеально ровные, обхваченные позолоченным ободком, по которому змеились едва заметные разряды крошечных молний. А с кончиков прутиков иногда срывались маленькие разноцветные искорки. Ручка метлы, чуть загнутая к окончанию вверх, была сделана из темного дерева, идеально отполированного и покрытого блестящим лаком. Впереди у нее даже имелись специальные желобки для пальцев, чтобы было удобнее держаться в полете.

– «Улёт– 13»! – восхищенно протянул рядом Гошин ровесник с длинными прямыми волосами почти белого цвета, собранными сзади в конский хвост, а на висках заплетенными в маленькие косички. – Мечта…

– Да, мечта, – согласился с парнишкой Каджи, и они обменялись с ним понимающими друг друга взглядами.

– Гудэй Инхель, – мальчишка первым протянул ладонь, скромно улыбнувшись.

– Гоша Каджи, – он с удовольствием ответил ему на рукопожатие.

– Шутишь? – Инхель с еще большим интересом посмотрел на него, чуть прищурившись на один глаз и слегка склонив голову набок.

– Нисколько, – мальчик так же слегка склонил голову в противоположную сторону. – А что, быть Каджи – это смешно?

– Да нет, ничего, – смутился Гудэй. – Надеюсь, что в школе еще не раз увидимся.

– Обязательно, – ответил Каджи понравившемуся ему пареньку, и только после этого их рукопожатие распалось.

А Мерида стояла с ними рядом и внимательно наблюдала за Гошей. И что странно, никуда его не торопила, хотя до этого момента последний час от нее только и слышалось, чтобы брат не задерживался около всякой ерунды. И лишь когда их руки расцепились, сестра мягко тронула Каджи за плечо:

– Пойдем Гоша, нам пора дальше. Осталось купить тебе волшебную палочку. И на этом, кажется – все, можно поставить точку. Надеюсь, что я ничего не забыла. У меня самой уже голова идет кругом, словно это не ты впервые в школу идешь, а я – первокурсница.

Солнце уже скрылось за крышами домов, и народу на улице заметно поубавилось. Некоторые мелкие лавчонки даже стали готовиться к закрытию. На проспекте зажглись фонари, горящие странным голубоватым светом. Светили они хорошо, но все равно мир вокруг постепенно менялся. А может быть, менялись только ощущения Гоши. Он не сказал бы, что ему стало тревожно, но крошечная капелька ночи, казалось, поселилась и в нем самом где-то глубоко внутри. И от этого восприятие изменилось и даже обострилось. Все-таки это его первая ночь вне бабушкиного дома, да и вообще в другом мире. Слава светлым силам, что Каджи был сейчас не одинок, а рядом с сестрой.

Она же остановилась напротив весьма старинного здания, на котором сама по себе светилась простенькая, без затей, вывеска « Мойша Выудуман. Волшебные палочки и посохи».

– Нам туда, – Мэри толкнула тяжелую дверь, и та со скрипом медленно отворилась. – Здесь они самые лучшие в городе. А на палочке экономить нельзя.

Внутри было тихо, пустынно и… пыльно. Они попали в тесноватый зальчик. А за стойкой, позади которой возвышалось множество стеллажей с разложенными там всевозможными коробочками, скучал абсолютно седой и крайне пожилой мужчина. Борода и усы у него отсутствовали, но назвать его гладко выбритым язык не поворачивался. Короткие седые волосы торчали в разные стороны, словно он крепко задумавшись о чем-то, невзначай растрепал их причудливым образом. Одежда, состоявшая из белой когда-то рубахи, полосатой жилетки, и накинутой поверх них черной мятой мантии, представлялась крайне неряшливой.

Впечатление о мужчине складывалось странное. Обычно таким образом выглядят или настоящие гении или слегка помешанные. Что впрочем, очень часто совмещается в одном человеке бок о бок, и совершенно не мешает друг другу.

Мужчина внимательно посмотрел на вошедших поверх пенсне, которое сползло на самый кончик тонкого носа и только чудом там задержалось, не свалившись совсем. Потом он коротко вздохнул, как будто его оторвали от любимого занятия, и едва слышно произнес:

– Ну, конечно, этого и следовало ожидать, – голос у него был приятный, бархатистый, но чуть с хрипотцой. – К кому же еще вы могли прийти, как не к старому Мойше. А что ж таки задержались? Я еще вчера ждал вашего появления, молодой человек, даже вот заскучать успел.

Он обвел окружающее пространство широким жестом. Гоша почувствовал себя почему-то виноватым, что заставил старика ждать его вместо того, чтобы заниматься уборкой, и оглянулся на Мериду, словно искал поддержки. Но сестра ничем ему не помогла, зато Мойша неожиданно добродушно усмехнулся. И Каджи понял, что это у него просто такой юмор своеобразный. Выудуман на удивление легко поднялся со стула, и оказалось, что вдобавок ко всему прочему он еще и большого роста, да к тому же страшно худой.

– Пойдемте, молодой человек, поищем вашу волшебную палочку. Она где-то здесь завалялась, вот только не помню, в какой угол закатилась, проказница. Но от нас за здорово живешь – не спрячешься.

В уголках глаз у него еще добавилось морщинок от улыбки, хотя, казалось бы, куда уж больше. Мэри дернулась было за ними следом, но старик остановил ее порыв, выставив перед ней ладонь.

– А ты, Меридушка, солнышко, посиди пока здесь, поразмышляй о бренности бытия, хотя у тебя еще вся жизнь впереди. А все ж таки, скажу тебе, лапушка, это никому не рано сделать… Ты же знаешь прекрасно, что посторонним нельзя.

Сестра раскрыла рот, собираясь что-то сказать, но Мойша не предоставил ей такой роскоши.

– Да не бойся ты, золотце! Ничего с твоим дражайшим братцем не случится, пока он побудет со старым чудаком. Я его не съем – кошерно поужинал совсем недавно, да и другим не дам.

Мерида послушно кивнула и, отойдя к окну, уселась там на один из стульев, что стояли в ряд вдоль стены.

– Итак, в путь, молодой человек. Вперед за вечной славой, – Выудуман изобразил замысловатый жест костлявой рукой и тут же сам пояснил. – Не обращайте внимания на мои шутки. Я уже настолько стар, что меня не исправишь, разве что могилой. Но Мойша, нет, вы только представьте, в нее совсем не торопится. В старости тоже есть своя прелесть. А эту фразу о вечной славе я всем говорю. И что вы себе думаете? Иногда даже не ошибаюсь.

Они прошли за стеллажи, миновали короткий узенький коридорчик, освещаемый по старинке всего лишь парой нещадно чадящих факелов, и оказались в круглом зале. Вот он был ярко освещен, но откуда исходил мягкий золотистый свет, Гоша так и не понял. Казалось, что светился сам воздух, просто сам по себе. Волшебство, да и только.

В центре зала на белом мраморном полу был уже знакомый парнишке пятиугольник черного цвета. А все стены, вкруговую, оказались одним огромным стеллажом высотой в два этажа. Его нижний ряд заполняли разнообразные посохи, от простых до очень затейливых, которые стояли, тесно прижавшись друг к другу, в специальных гнездах. Но все остальное пространство занимали волшебные палочки, аккуратно разложенные на стеллажах без какой-либо упаковки. Просто лежали себе рядком, заполнив все пространство на стеллажах, лежали и ждали своего звездного часа.

Мойша подошел к одной из секций, еще больше взъерошил себе волосы пятерней и стал перебирать палочки, что-то тихонько бормоча себе под нос. Пенсне при этом угрожающе подпрыгивали, так и норовя все-таки сигануть вниз. Но каждый раз в самый последний момент старик успевал их поправить, подвинув чуть выше вверх. Только хватало этого ненадолго. А Каджи просто ждал, внимательно наблюдая за ним и стараясь не мешать. Наконец Выудуман что-то для себя решил и, выбрав палочку, направился к парнишке.

– Может быть, хотите купить вот эту красотку, молодой человек, – палочка была на самом деле прекрасна, от основания рукоятки до кончика закручиваясь спиралью с узенькими желобками. – Отличнейший экземпляр. Слоновая кость. Жесткая, но упругая. Внутри заполнена измельченной чешуей норвежского горбатого дракона, что гарантирует мощь вашим заклинаниям. К тому же сама сердцевина из волоса белого волка – оборотня, и это препятствует контрзаклятиям разрушить наведенные вами чары. Я, знаете ли, люблю поэкспериментировать на досуге при изготовлении палочек.

Гоша молча отрицательно покачал головой. И очень твердо.

– Почему? – удивился старик, даже пенсне встали сами собой на положенное им место около глаз. – Если боитесь, что дорого, тогда вы просто обижаете старого Мойшу. Специально для вас уступлю всего за сорок шишей, да плюс упаковочная коробка из крокодиловой шкуры совершенно бесплатно, за два гроша всего-то…

– Она меня не выбирала, – голос мальчишки прозвучал хоть и негромко, но уверенно, чего он и сам от себя не ожидал.

Взгляд Мойши из удивленного превратился в добродушно-задумчивый. Он отправился класть палочку на место, по пути говоря:

– А вы очень умный мальчик, Гоша Каджи…

«Скорее начитанный», – подумал про себя парнишка, но вслух ничего не сказал.

– …К моему великому сожалению, сейчас очень многие волшебники, даже родившиеся в этом мире, не говоря уж о приехавших из других, ведутся на мою маленькую уловку. Вы уж простите старику его малюсенькую слабость. Просто, таким образом, мне интересно проверить характер того мага, который будет пользоваться моими изделиями. Конечно же, поправлю в ошибке и продам нужную палочку все равно всем желающим. Но любопытно все же. А это – не порок…

Выудуман положил палочку на место и сделал широкий приглашающий жест, чуть склонив седую голову в вежливом поклоне.

– Что ж, милости прошу, молодой человек. Встаньте в центр, и посмотрим, кто же вас выберет из моих любимиц.

Гоша, страшно волнуясь, – а вдруг никто не выберет, – прошел в середину зала и встал на темный пятиугольник. Словно угадав его мысли, старик, тихо кашлянув в кулак, добавил:

– И не волнуйтесь, без палочки от меня еще никто из волшебников не уходил. Наоборот постарайтесь успокоиться и освободить себя от мыслей и эмоций. А то, знаете ли, они могут как раз помешать правильному выбору. Палочки иногда тоже имеют свойство ошибаться. Крайне редко, уверяю вас как профессионал, но бывает… Итак, молодой человек, какой рукой вы хотели бы пользоваться палочкой? Учтите, что это абсолютно не зависит от того, правша вы или левша.

– Я не знаю, – честно ответил Каджи.

– Тогда поступим следующим образом. Вы сейчас вытяните перед собой обе руки вперед, разведя их чуть в стороны. И пусть эти умницы сами определят, как вам удобнее. Давайте, давайте, не стесняйтесь, а то ваша сестра там уже, наверное, волнуется и ногти грызет. А ими сыт не будешь, да и просто некрасиво.

Парнишка так и поступил. Успокоился, решив, будь что будет, и широко раскинул руки в стороны раскрытыми ладонями вверх, а взгляд устремив вверх на потолок. И почти мгновенно почувствовал, как на правую ладонь упала палочка. Но еще через миг, он даже еще не успел опустить взгляд, на левую ладонь упало что-то невероятно тяжелое. Каджи инстинктивно сжал руку, и только после этого посмотрел туда.

В левой руке он сжимал посох. Его низ до середины был изрядно украшен серебристой вязью, выше шли выгравированные черным по золоту непонятные руны. А заканчивалось все это великолепие набалдашником из искусно ограненного алмаза, удерживаемого на месте опять же тонкими серебряными полосками, скорее даже нитями. И на самом верху – золотая пятиконечная звезда, с лучами разной длины.

– Этого не может быть! – пенсне Мойши все-таки не удержалось на носу и свалилось.

Он поспешно подобрал их с пола и стремглав бросился к Каджи.

– А ну, немедленно отдайте его мне, – старик в мгновение ока оказался рядом, несмотря на преклонный возраст, и выхватил посох. – Иначе разнесете мне тут все в клочья.

Мальчишка недоумевающе на него посмотрел, не понимая такой бурной реакции.

– Просто невероятно, этого не может быть! – старик завел старую пластинку. – Вы хотя бы понимаете, что произошло?

Гоша, конечно же, не понимал. Откуда ему знать, что произошло? Ну, выбрали его и палочка и посох одновременно. И что в этом такого страшного? Они же сами это сделали, значит, знают, что почем.

– Никогда, – старик повысил голос, – вы слышите, НИКОГДА еще на всей истории волшебного мира посох не выбирал первокурсника. Да что там первокурсника! Даже закончившие академию маги, и то не все удостаиваются такой чести. А раньше пятидесяти лет жизни туда соваться учиться и думать нечего. Да и то нужно обладать недюжинным жизненным и магическим опытом, да и волшебную силу надобно иметь серьезную. Невероятно!

Каджи стоял пристыженный, словно попытался украсть что-то, но его схватили в этот момент за руку. Плечи его опустились, голова склонилась, взгляд уперся в носки ботинок.

– И посох-то, какой! – в голосе старика слышалось неприкрытое восхищение. – «Звезда странствий»…

Гоша наконец-то оторвал взгляд от созерцания собственной обуви и посмотрел на Мойшу. Тот благоговейно любовался своим детищем. А потом старик быстро поставил посох на его прежнее место и вернулся к парнишке. Взгляд у него сверкал, как у безумного.

– Мы поступим так, молодой человек, – он пронзил Гошу взглядом чуть ли не насквозь. – Раз уж посох вас выбрал, значит, он и принадлежит вам.

Каджи хотел было что-то сказать, но Выудуман не дал ему даже рта раскрыть.

– Но, раз вы пока еще не умеете с ним обращаться, то он останется у меня. И не возражайте! – Правда мальчик и не собирался возражать. – Я буду его хранить, как зеницу ока, пока не придет его пора. А пока же рекомендую вам, крайне настоятельно рекомендую, никому, вы слышите, НИКОМУ не говорить о том, что здесь произошло. Ради вашей же безопасности, держите рот на замке, я вас очень прошу.

И в голосе Мойши Выудумана на самом деле звучала мольба. Гоша смог только кивнуть. Настолько сам оказался потрясен произошедшим, когда ему разъяснили смысл того, что случилось.

– Удивительно, – старик потихоньку стал успокаиваться. – Похоже, что этот мир ждут большие потрясения. И мы вправе ожидать от вас великих свершений. Не сейчас, конечно, – Мойша мягко улыбнулся. – Сперва вам предстоит много чему научиться, но в будущем…

И только теперь они оба вспомнили о том, зачем же собственно сюда и пришли. Выбор волшебной палочки.

– Дайте-ка, я гляну, – старик протянул руку вперед, – кто же вас выбрал…

Парнишка протянул ему волшебную палочку, после посоха показавшуюся очень простой, обычной, без изысков. Но уже какой-то родной. Даже на время отдать ее в чужие, уже чужие, руки, которые собственно ее и сделали, Гоше показалось кощунственным. Это говорило сердце. Разумом же он прекрасно понимал абсурдность своих чувств: нет ничего страшного в том, что Мойша оценит его выбор. Ведь он же специалист в этом.

Старик внимательно изучил палочку, разве что не обнюхал.

– Вы меня в гроб вгоните своими чудачествами, – задумчиво прошептал он, а потом глубоко и прерывисто вздохнул. – Пойдемте, молодой человек.

И, как-то сгорбившись, словно неимоверно устал, Выудуман направился к выходу из зала. Но палочку так и не вернул, продолжая всю дорогу в задумчивости вертеть ее в пальцах, слегка поглаживая, как будто прощался с ней. Мальчишка припустил за ним следом.

Как только они вернулись в зал, Мерида, явно обеспокоенная их долгим отсутствием, тут же вскочила на ноги и устремилась к ним. А когда Гоша вышел из-за стойки, то привлекла брата к себе, и от радости взъерошила ему волосы. Кстати, свой парадно-выходной костюм Карениной она уже успела махнуть на обычное платье темного цвета, и обзавелась мантией в тон ему же. А прическа опять стала похожа на лохматое безобразие, рассыпавшись светлыми локонами по плечам.

– Ну? – коротко поинтересовалась сестра, и на большее даже у нее фантазии не хватило.

А Каджи вообще только пожал плечами.

– Мерида, достаньте, пожалуйста, вашу палочку, – попросил Мойша.