Текст книги "Высокий блондин без ботинок"

Автор книги: Татьяна Луганцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

Наде сразу не понравилась идея Сергея Анатольевича оставить одну из них у него в кабинете в качестве заложницы. И чем дальше по коридору она отходила, тем тревожнее на душе у нее становилось.

«Что-то не так… не могу я оставить Милку одну».

Надежда резко развернулась и побежала назад, но путь ей преградил охранник с бритым наголо черепом.

– Пропустите меня! – крикнула Надя.

– Посторонним туда нельзя, – ответил ей бритоголовый.

– Я… нас только что провели туда с подругой! Пропустите меня! Мне надо к подруге.

– Я не могу вас пропустить, не поступало никаких распоряжений на этот счет, – бесстрастно ответил охранник.

– Но вы не можете так сделать! Там моя подруга! Пропустите! – кинулась Надя на охранника, но все ее усилия были тщетны.

Надя пулей вылетела из ресторана, в голове лихорадочно крутился только один вопрос: что ей теперь делать?

«Может, позвонить следователю? Пусть пришлет сюда ОМОН! Хотя, скорее всего, он меня просто пошлет… Сами не расплатились, сами и разбирайтесь… Черт! Нас провели, как детей! Даже если я сейчас принесу деньги, этот же охранник меня не пустит! Что они делают с Милкой? Она осталась в логове зверя!»

Пока Надежда быстро обдумывала сложившуюся ситуацию, на глаза ей попался большой серебристого цвета джип, припарковывающийся у ресторана, причем на специально огороженное место. Служащие стоянки наперегонки кинулись снимать железные заслоны. Машина остановилась, и из нее вышел этот самый итальянец Марко собственной персоной. Одет он был в светлые брюки и светлую рубашку с расстегнутым воротом на груди. Надя не верила своим глазам, вернее, в свою удачу. Марко, не глядя по сторонам, пошел к ресторану. Надя кинулась ему наперерез.

– Марк, постойте! Минутку! Подождите, пожалуйста! Вас сам бог послал!

Марко с удивлением посмотрел на Надежду, явно не узнавая ее.

– Это я, не помните меня? Мы встречались у следователя! Я приложила вас плакатом, а моя подруга кидала в вас яйца, – быстро сказала Надежда, пытаясь всеми силами задержать его.

– Я вас вспомнил, такое не забудешь, – улыбнулся Марко, потрогав свой висок с еще заметным следом от удара. – Надеюсь, вы сегодня без транспаранта?

– Марко, вы мне так нужны! – схватила его за рукав Надежда.

– Я думал, что с милицией должно быть все улажено?

– Я не об этом! Это же ваш ресторан? – на всякий случай решила уточнить Надя.

– Мой, – кивнул Марко.

– А Сергей Анатольевич? – спросила Надя, видя появившегося из-за плеча Марко охранника с кислой физиономией.

– А это… директор ресторана. К сожалению, заниматься сам рестораном я не могу, у меня очень много дел. А вы с ним знакомы?

– Почти… Знаете, Марк, пойдемте скорее к нему в кабинет, я оставила там подругу, и меня назад не пускают, и у меня что-то неспокойно на душе.

– Подругу, что так метко попадала в меня яйцами? – спросил Марко.

– Ее самую. А вы ее помните? – с надеждой в голосе спросила Надя.

– Представляю себе. Высокая блондинка…

– Она самая. Идемте же, Марк!

– Хорошо, идемте, только я не понимаю, к чему такая спешка? Сергей Анатольевич не монстр, не съест вашу подругу. Вообще-то, я приехал не к нему…

– Марко, прошу вас!

Итальянец взял Надежду под руку и направился решительной походкой в ресторан. Они прошли мимо вытянувшегося в струнку охранника, смерившего Надежду неприязненным взглядом, и пошли по длинному коридору. Надежде не терпелось, и она все время подгоняла своего спутника. Когда они приблизились к двери кабинета директора, Надежда забарабанила в нее, попыталась открыть. Дверь была заперта и не поддавалась, несмотря на все усилия Надежды.

– Господи, Марк, почему они закрылись? – обернулась она к нему и наткнулась на непонимающий взгляд. – Не стойте же столбом! Сделайте что-нибудь! – закричала Надя так пронзительно, что наконец-то вывела его из оцепенения.

Тревога, охватившая Надежду, некоторым образом передалась и ему. Марко знал, что дверь звуконепроницаема и кричать бесполезно. Он отодвинул Надежду в сторону и начал выбивать дверь плечом, удивляясь на самого себя, зачем он творит такое безумство, поддавшись на уговоры ненормальной девицы. Плечо Марко уже горело огнем.

– Мила, мы идем к тебе! Держись!! – истошно кричала Надежда, подогревая его усилия.

Марко, вошедший в раж, стал выбивать дверь ногой. Она резко хрустнула, видимо, сломался замок, державший ее, и рухнула словно подкошенная внутрь.

– Твою мать, Миша, сверни шею всем, кто так вломился в мой кабинет! – прокричал Сергей Анатольевич.

Глазам Нади и Марко предстала ужасающая картина. Перед ними стоял Миша с неподдельным страхом в глазах, но даже его массивная фигура не скрывала лежащую на спине Милу. Лицо ее было окровавлено, руки раскинуты в стороны, одежда на груди порвана, а сама девушка находилась без сознания. Над ней стоял потный и злой Сергей Анатольевич и теребил застрявшую «молнию» на брюках. Надя заголосила и кинулась к подруге, но Миша, схватив ее за плечи, не пропустил к Камилле. Он, не отрываясь, смотрел на Марко и быстро-быстро тараторил:

– Я все объясню, я все могу объяснить. Они сами, они мошенницы, они не оплатили счет и сами предложили расплатиться натурой. Это дешевые проститутки, шеф. Они расспрашивали о вас, вот Сергей Анатольевич и решил все разузнать…

По меняющемуся выражению лица итальянца и его потемневшим глазам Миша сообразил, что его объяснения не действуют, и быстро поменял тактику.

– И вообще, я здесь ни при чем. Сергей Анатольевич – директор, он мне приказал, пригрозил и закрыл.

Надя все это время билась в руках официанта и истерично кричала:

– Подлец! Он врет! Пусти меня! Что они сделали с Милой?! Сволочь!

Надежда не могла Мише даже влепить пощечину, но зато Марк что есть силы ударил кулаком по физиономии официанта. Нос парня хрустнул со страшным звуком, и вмиг побледневший Миша упал, заливаясь кровью. Марко оттолкнул Надежду в сторону и кинулся к директору. Сергей Анатольевич, дико вращая глазами, бросился к своему столу, вытащил пистолет и выстрелил не целясь, едва держа оружие своими трясущимися руками.

– Ложись! – крикнул Марко Надежде, и она успела распластаться на полу.

Сам он сокрушительным ударом сначала выбил пистолет из рук Сергея Анатольевича и потом уже хорошенько отдубасил директора.

Надежда поднялась на ноги и подбежала к подруге.

– Мила, Милочка, что с тобой? Прости, что оставила тебя одну… – Она ощупывала подругу, пытаясь обнаружить в ней хоть какие-то признаки жизни.

– Дорогая моя, очнись!

Марко, бросив бесчувственного директора ресторана, подошел к Камилле и взял ее разбитое лицо в свои ладони.

– Кошмар… Как ее избили… Бедная…

Марко легко поднял Камиллу на руки, быстро вынес из кабинета и, завернув за угол, взбежал по лестнице. Там были роскошные апартаменты, предназначенные для Марко. Он осторожно опустил Камиллу на ярко-красный диван и схватил сотовый телефон. Марко вызвал милицию и медиков и снова вернулся к Камилле. Достав бумажные салфетки и смочив их минеральной водой, он стал протирать лицо пострадавшей женщины. Надя стояла здесь же и пыталась взять себя в руки.

– Плохой человек ваш директор, – всхлипнула она.

– Я разберусь… уволю всех…

– К чертовой матери! – подсказала Надя.

– Точно!

Камилла вздрогнула и открыла глаза.

– Как вы? – спросил Марко.

– Жива! Жива, чертовка! – заискрилась Надежда.

– Здорово этот подлец вас разукрасил, – вздохнул Марко, рассматривая кровоподтеки на лице молчавшей Камиллы.

Постепенно память вернулась к Миле, и она похолодела от ужаса.

– Что… что со мной сделали? Он стукнул меня, и я потеряла сознание, больше ничего не помню.

– Не беспокойтесь, похоже, они не успели ничего сделать, только избили тебя, – ответил Марк, и его взгляд скользнул по ее разорванной футболке.

– Что значит похоже? – поежилась Мила, запахивая свои лохмотья.

– Я вызвал врачей, они осмотрят вас, – ответил Марко, допуская наконец Надю до подруги. Та накинулась на Камиллу с поцелуями и объятиями.

Марко налил себе в стакан воды и залпом осушил его.

Дальнейшие действия развивались уже по известному сценарию. В ресторан Марко прибыли медики «Скорой помощи» и небезызвестный Земчук Григорий Степанович, следователь.

Мила, закутанная в принесенное ей чистое покрывало, и Надежда, шмыгающая носом, давали показания. Женщины говорили чистую правду, ничего не скрывая. Марко сидел тут же с каменным лицом.

– Ну не хватило нам три тысячи, ну что тут такого криминального? – распалялась Надя. – Я же пошла за деньгами, я бы их принесла, нам чужого не надо. Разве можно из-за этого насиловать человека? Звери! Варвары!

– Со слов Сергея Анатольевича, вы сами предложили ему заняться любовью в расплату за счет в ресторане, – сказал следователь, вытягивая ноги и открывая миру разные носки.

– И вы ему верите?!

– Единственный свидетель, официант Михаил, подтверждает слова своего начальника, – ответил Григорий Степанович.

– Вот именно! Начальника! Почему вы не верите нам? – спросила Надя.

– Я ничего не предлагала ему… Я просила отпустить меня, я умоляла, – говорила Мила, которой медики обрабатывали лицо.

– Ваши слова против их слов…

– О чем вы говорите?! – вскричал Марко. – Я не знаю эту женщину, но и вы и я знаем, что она не проститутка. Потом, посмотрите на ее лицо, этого достаточно, чтобы понять, что все происходило не по доброй воле. Я выброшу эту свинью с работы и сделаю все, чтобы засадить его в тюрьму.

– Это будет трудно, но возможно, – сказал Григорий Степанович.

– Какой позор, я прихожу в свой ресторан и застаю такую ужасающую картину!

– Единственное обстоятельство, которое говорит против директора, – это то, что Сергей Анатольевич находится в наркотическом угаре, так сказать. Правда, и вы его не слабо разукрасили.

– Я не жалею.

– Это понятно, – вздохнул следователь, – но директор и официант еще показали, что, придя в ресторан, женщины расспрашивали о Марко Тозини, где и когда он бывает. Не кажется ли это вам странным? Ведь вы очень богатый человек, и такие вопросы наводят на определенные мысли… Зачем вы интересовались синьором Тозини?

В апартаментах Марко повисла неловкая пауза. Мила с избитым лицом с ужасом посмотрела на подругу. Ее гордость никогда бы не позволила признаться, что она отдала последние деньги, чтобы только увидеть Марко. Ее взгляд красноречиво говорил, что лучше она скажет, что готовила террористический акт против синьора Тозини, и поведает следователю подробный, разработанный план по захвату бизнесмена и требованию у него большого выкупа. А это точно тюрьма…

Григорий Степанович продолжал ждать ответа, а Марко, казалось, не особо волновало, почему эти женщины интересовались его персоной. Он действительно был в шоке от произошедшего с Милой.

– А кто сказал, что нас интересовали профессиональная деятельность Марка или его материальное состояние? – спросила Надежда, сверкнув глазами. – Мы интересовались им в личном плане!

– Молчи! – вспыхнула Камилла, радуясь, что под синяками не разобрать цвета ее лица.

– Я влюблена в него! – заявила Надя. – И хотела встретиться с ним, вот и подругу притащила с собой в ресторан в надежде его увидеть! За это меня судить будут?

– Нет, конечно, – стушевался Григорий Степанович, а Марко почувствовал себя неловко.

– Я, конечно, тронут… Не знаю, чем заслужил такую честь…

– Да ладно! – махнула рукой Надежда. – Я ничего и не хочу от вас, просто безмолвно любоваться. Вот подруга моя пострадала опять из-за меня.

Григорий Степанович перевел взгляд на избитое лицо Милы.

– Вы, гражданка Краснова, правда, лучше бы думали, прежде чем соглашаться на авантюры вашей подруги. Сначала вы попали в милицию за несанкционированную акцию, и спасибо господину Тозини, что он не подал на вас заявление; теперь вас чуть не изнасиловали. Марко Тозини для вас роковой мужчина, и вам следует держаться от него подальше. Это мой вам совет.

– Я, честное слово, не хочу приносить людям неприятности. К сожалению, я не в силах ничего изменить, но я могу полностью оплатить вам лечение и моральный ущерб, – сказал Марко, который отказался от медицинской помощи, хотя у него явно пострадал плечевой сустав. Плечо слегка распухло и болело, а кожа на плече была содрана до крови, которая проступила на белоснежной рубашке.

– Ну, это уж вы сами разберетесь, – заметил Григорий Степанович.

– И не забудьте оплатить счет за наш ужин в вашем ресторане, который закончился так трагично, – выпалила Надежда.

– Надя! – одернула ее Мила. – Как тебе не стыдно?! Марко, честное слово, мне ничего не надо! Я очень благодарна, что вы спасли меня! – воскликнула Камилла.

– Ой, бескорыстная ты наша! – воскликнула Надя. – Он хозяин этого всего, вот пусть и отвечает за своих сотрудников-маньяков!

– Надя!

– Все верно, я согласен с вашей подругой и готов ответить.

Марко тут же вызвал своего главного бухгалтера и спросил у Милы номер ее счета.

– У меня нет счета… – смутилась она.

– Кредитная карточка?

– Нет, – поежилась она, кутаясь в покрывало и чувствуя себя полным ничтожеством.

– Знаете, есть хороший выход, – подала голос Надежда, – у нас, у русских, принято давать наличные.

– Надя! – побагровела Мила.

– Боюсь, что у меня нет с собой столько наличных, – сказал Марко и достал из портмоне визитку с адресом своего офиса в Москве, – завтра приходите вот по этому адресу и получите наличные в качестве компенсации.

– А меня пустят к вам с таким лицом? – спросила Мила.

– Вас будут ждать, я предупрежу.

– Я не настаиваю на компенсации… – начала снова Мила.

– Так, тебе деньги не нужны, отдашь мне, я пущу их на благотворительные цели, – сказала Надежда.

– Вот и хорошо, что вы все решили миром, – вытер лоб следователь, – вы поедете в больницу? Врачи говорят, что у вас сотрясение мозга, – обратился Григорий Степанович к Миле.

– Нет, спасибо… я домой, уверена, что ничего плохого со мной уже не случится.

– Я вас отвезу! – вызвался Марко, обращаясь к обеим женщинам.

Сердце Милы забилось с новой силой, она не верила, что еще какое-то время проведет рядом с ним и даже прокатится в его машине. Свой автомобиль она решила оставить у ресторана, так как они с подругой выпили вина и домой хотели добираться общественным транспортом.

Надежда вдруг сделала серьезное лицо и сказала:

– Вы езжайте, а мне просто необходимо остаться и сообщить товарищу следователю о месте проведения следующего митинга партии зеленых.

– Давно ли вы стали такая сознательная? – спросил Григорий Степанович.

– Три привода – это перебор даже для меня. Я же обещала исправиться, вот и исправляюсь. Кроме того, я больше не хочу никаких жертв и не допущу, чтобы моих друзей опять арестовывали. Надеюсь, Марко, вы доставите мою подругу в целости и сохранности, ей и так досталось.

– Обещаю вам, что все будет хорошо, – еле заметно улыбнулся он.

Марко подал руку Миле, и они вышли из апартаментов Марко.

Следователь вздохнул:

– Красиво здесь…

По всей видимости, он имел в виду зеркальный потолок, прекрасный панорамный вид на Москву, яркую кожаную мебель, современные стеллажи, стол из красного дерева и великолепный мраморный пол, выложенный причудливым узором.

– Неплохо, – согласилась Надежда.

– Вот думаю я все…

– О чем? – спросила Надя, радуясь, что подруга осталась наедине с предметом своего обожания.

– Откуда в вас, Ситцева, столько энергии со знаком минус?

– Во-первых, почему вы вообще обо мне думаете? Во-вторых, почему вы мою энергию причислили к отрицательной? Все говорят, что я положительный человек.

Следователь усмехнулся, темные волосы слегка завивались на его смуглой шее.

– Вроде не девочка уже…

– О возрасте женщины неприлично говорить! С мужем я развожусь… вот и занимаюсь…

– Сводничеством? – уточнил Григорий Степанович.

– С чего вы взяли? – не ожидала она такого предположения.

– Не первый день в следственных органах. Это ведь ваша подруга положила глаз на этого Марко? А вы ее выгораживаете?

– Как это вы догадались, гражданин начальник? – оторопела Надежда.

– Да она просто цепенеет в его присутствии, а ваше поведение как было наглым, так и осталось…

– Но-но… попрошу!

– Никогда в жизни не поверю, что влюбленная женщина откажется, чтобы ее подвез объект ее воздыхания; мало того, оставляет его наедине со своей, пусть даже лучшей, подругой, насколько мне известно, одинокой.

– Не верите в женскую дружбу? – ухмыльнулась Надежда.

– Ни капли! Ну и, конечно, самое главное: я в жизни не поверю, что вы, Ситцева, можете сообщить мне что-то о нелегальном митинге. Такие, как вы, не перевоспитываются и не сдаются, с ними можно ходить в разведку, понимаете? Никогда вы не сдадите своих друзей-фанатиков, потому что сама – фанатична.

– Я не поняла, это комплимент или обвинение? – нахмурила темные брови Надя.

– Это истина! Вы печетесь о своей подружке.

– Ну хорошо, ваша взяла, это так! Сейчас вы мне скажете, что это бесполезно, что такие, как Марк, даже не смотрят на таких, как моя подруга, что она должна забыть его, и все в этом духе?

Следователь захлопнул свой блокнот и загадочно улыбнулся.

– А вот и не скажу. Я сам мужчина, если вы успели заметить, и по профессии очень наблюдательный. Этот миллиардер с интересом смотрит на вашу подругу, голову даю на отсечение. Уж чем обусловлен этот интерес – не знаю, но факт остается фактом.

– Вы это заметили?! О чудо! Я буду держать кулачки за Милу! Она заслужила быть счастливой! Более бескорыстной, искренней и верной я не знаю.

– Может быть, этому господину просто интересно рассматривать синяки на ее лице?

– Не похож он на садиста, – возразила Надежда.

– Почему же вы, с вашим-то темпераментом, сами не положили глаз на этого красавца-итальянца? – с интересом разглядывая Надю своими темными и какими-то добрыми глазами, спросил Григорий Степанович.

– Во-первых, существует женская солидарность, что бы вы ни говорили, во-вторых, я не влюблена в него, в-третьих, я тоже обладаю интуицией и думаю, что у Милы больше шансов, чем у меня. Ну и, наконец, он не в моем вкусе, мне вот, например, вы больше нравитесь, – выдала Надежда.

– Я?! – почему-то испугался следователь.

– А что? Вы мужчина видный, на серьезной работе, глядишь, и меня на ум наведете, – сделала решительное лицо Надежда.

Следователь начал судорожно перекладывать бумаги в своей папке.

– А что вы засуетились-то? Наверняка есть жена, дети? Возьмите меня в любовницы.

– Ситцева, прекратите! Наша беседа зашла в тупик!

– Потому что она перешла на обсуждение вашей личной жизни? – спросила Надя. – Значит, мою подругу обсуждать можно, а вас нет?

– Я на работе!

– Сухарь вы! Женщина вам в любви признается, а вы… – махнула рукой Надежда. – Были времена, когда партия давала задание наставить на путь истинный.

– Хорошо, что сейчас не те времена, – вздохнул следователь, приглаживая торчащие во все стороны волосы.

Глава 7

Мила с благоговейным трепетом шла вслед за Марко, не обращая внимания на взгляды, которыми ее одаривали встречные люди. Марко открыл дверь в своем джипе и помог ей устроиться на сиденье рядом с водителем. У нее слегка кружилась голова от его близости.

– Я хочу пригласить вас к себе домой – отсюда недалеко, – чтобы полностью искупить свою вину, – обернулся к ней Марко.

– Это каким же образом? – округлила глаза Камилла.

– Самым невинным, уверяю вас, – засмеялся Марко, – или вы боитесь меня? Вроде влюблена в меня ваша подруга, не вы.

– Хорошо, поехали, я ничего не боюсь, – обреченно ответила Мила.

– Вы точно хорошо себя чувствуете?

– Поверьте мне, чувствую я себя намного лучше, чем выгляжу, – заверила его Камилла.

– Я накажу мерзавца, будьте уверены, – пообещал итальянец.

– Я не буду возражать, да вы и так его уже хорошо разукрасили, – ответила она.

– Как правильно ваше имя – Мила или Камилла? – поинтересовался Марко.

– По паспорту Камилла, а зовут все по-разному, я откликаюсь на оба эти имени, – сказала она.

– Меня зовут Марко, но я также откликаюсь на имя Марк, более привычное для русского слуха. Так что можете меня так звать, а то вы еще ни разу не обратились ко мне по имени, – стрельнул в ее сторону глазами Марко.

Машина у него была очень комфортабельная и красивая, вел он быстро и уверенно. При подъезде к пятизвездочному отелю поднялся шлагбаум, и машина Марка въехала на подземную парковку.

– Вы живете в гостинице? – удивилась Камилла.

– Да, снимаю целый этаж. Это не моя страна, да и занимаюсь я здесь только работой, незачем обзаводиться недвижимостью. Меня все здесь устраивает: и прачечная, и ресторан, в общем, создают все условия для полноценного проживания.

Камилла следовала за ним по просторному гаражу в сторону лифта. Марко пропустил Милу вперед и нажал на кнопку. Лифт шел настолько плавно и бесшумно, что ей показалось, что они зависли в пустоте. В полном молчании они проехали в кабине и наконец очутились в апартаментах Марко Тозини. Полутемные коридоры были устланы красными, очень мягкими и ворсистыми ковровыми дорожками. Марко, придерживая Камиллу под руку, повел ее в номер. По мере их прохождения в коридоре зажигался теплый свет, срабатывающий на фотоэлементах. Где-то вдалеке, возможно в ресторане, играла музыка, в помещении пахло чем-то очень приятным, цитрусово-ягодным. Марко пропустил Камиллу вперед в распахнутые двери из витражного стекла. Она чувствовала себя Золушкой, попавшей в королевские покои. Огромное, неправильной формы помещение со стеклянной крышей… На одной стене висел плоский телевизор, на другой – распласталась медвежья шкура с большой головой; здесь был и камин, который в летнее время, конечно же, не топили. Стояли ярких цветов кресла и диваны, торшеры в виде экзотических цветов с опущенными головками. В углу находилась какая-то зеркальная конструкция, напоминающая шкаф, крутящийся вокруг своей оси. Ноги утопали в длинноворсовом ковровом покрытии.

– Располагайтесь, – пригласил ее Марк.

Мила прошла к дивану и села на краешек, кутаясь в покрывало.

– Холодно? Поменять режим в климатической установке? Может быть, вас раздражает этот запах цитрусовых? Я могу выключить ароматизатор.

– Нет-нет, все хорошо, – заверила его Камилла.

Марко достал телефон и, набрав номер, заговорил с кем-то на итальянском языке. Мила слушала его речь как музыку, ей нравился этот язык, хотя она и не понимала ни слова. Наконец Марко закрыл телефон и обратился к Камилле.

– Простите, что говорил на своем языке. Ничего нелицеприятного о вас не сказал. Хотите вина с моих виноградников? – он улыбнулся.

– Только если с ваших… – согласилась Мила, пребывая в эйфории от его присутствия.

Марко подошел к зеркальному шкафу, который оказался баром, налил красного вина в бокал и принес Миле, присел рядом. Вся обстановка и его близость действовали на Камиллу одурманивающе, поэтому вино оказало просто-таки опьяняющее действие.

– Ну как? – спросил Марк.

– Я не большой ценитель вин, но думаю, что вино очень хорошее, – сказала Камилла.

В этот момент в комнату вошла женщина с величественным породистым лицом и суровым взглядом. Она была в длинном темно-бордовом халате, расшитом золотом, в золотых сабо, с безупречным маникюром и педикюром. В руке она держала мундштук из слоновой кости со вставленной в него сигаретой. Она обратилась к Марко на итальянском языке, но тут заметила Ка-миллу и замерла.

– Это Камилла – моя знакомая, – представил ее Марко, – а это Антония Тозини – моя мама.

– Здравствуйте, – поздоровалась Мила, понимая, что вид у нее оставляет желать лучшего.

С опухшим синюшным лицом, закутанная в какое-то покрывало и с бокалом в руке она наверняка показалась Антонии спившейся бомжихой. Ее взгляд это и выражал, только она явно не понимала, что эта несчастная делает вместе с ее сыном. Хотя, возможно, он просто изучает русский фольклор.

– Девушку избили у меня в ресторане, – по-русски пояснил Марко.

– Какой ужас! – с сильным акцентом воскликнула Антония, тоже перейдя на русский язык. – Как ты мог это допустить? Я краснею, что ты мой сын! – возмутилась Антония.

– Марка не было рядом, – вступилась за него Мила, – а потом он мне очень помог, правда, повредил плечо.

– Что с плечом? – быстро сменила гнев на милость Антония.

– Ерунда! – махнул рукой Марко.

– Это что за диагноз? – испугалась Антония.

– Это означает, ничего страшного, – успокоил ее сын.

– А кто избил Камиллу? – спросила Антония. – Надеюсь, не наши соотечественники проявили такое неуважение к женщине?

– Мама, я уволил этих негодяев и разобрался с ними по-мужски, будь уверена.

– Да, Марко побил их, – заверила Камилла.

– Вот это молодец! Вот это я уважаю, – воскликнула Антония и присела на диван между ними, оттеснив Марко на край. – Что пьем?

– Коллекционное девяносто первого года, – ответил Марк.

– Налей мне немного, – попросила Антония и посмотрела на Милу: – А у вас интересное лицо… Я не имею в виду ваши раны… у вас умное, серьезное и красивое лицо.

– Спасибо, – ответила Мила.

– Чем вы занимаетесь по жизни, Камиля?

– Я врач-ветеринар.

– Вы что лечите? – не поняла Антония.

– Скорее не что, а кого. Я лечу животных.

– Чудесно… Вы богаты? У вас есть семья?

– Я небогата, и у меня есть мама, это вся моя семья, – ответила Мила.

Марко принес своей матери бокал с вином.

– Ветеринар – это хорошо. Вот есть у меня в имении одна собака – Лаура, моя любимица, и что-то с ней не то…

– Мама, не загружай Милу.

– Сын, когда говоришь такие диковинные слова, переходи хотя бы на итальянский язык, я тебя не понимаю. Так вот, породы она борзая, лет ей немного, всего четыре года, но чувствует она себя плохо. Знаешь, плохо ест, фактически не встает, похудела, осунулась. Я показывала ее лучшим ветеринарам Италии. Они приезжали домой, брали у Лауры анализы, делали рентген легких, электрокардиограмму. Все в норме, но я же вижу, что не в норме. Мне очень жаль эту собаку, я готова ей помочь, но не знаю, что делать.

– У нее были щенки? – спросила Мила.

– Два раза.

– Хорошо ощенилась?

– В смысле?

– Ну, все было в норме?

– Да-да, норма! Один раз сама рожала, во второй раз врач заметил какое-то осложнение и сделал Лауре как это… сечение.

– Мама, давай сейчас не будем об этом, – попросил Марко.

Антония посмотрела на бокал у нее в руках и перевела взгляд на сына.

– А мой любимый сыр с плесенью? – капризно надула губы Антония.

– Сейчас закажу, мама.

– Сходи лучше сам, котик, – попросила она, и Марко, пожав плечами, вышел из комнаты.

Антония, казалось, задумалась, на самом деле она ждала, когда щелкнут двери лифта в коридоре, оповещая, что Марко уехал. Она развернулась к Камилле и схватила ее за руку.

– У нас десять минут. Молчите! Говорить буду я! Я думаю, что вы новая подружка Марка, и он не посвящал вас в историю нашей семьи. У нас, у итальянцев, главное достоинство – дети.

– Это правильно, – согласилась Мила, не совсем понимая, зачем Антонии надо было отсылать сына, чтобы сообщить эту истину.

– Я тоже так считаю, но бог послал нам только одного сына, Марко. И я… – Антония на минуту замешкалась, – я… как сказать… В общем, я с тех пор не смогла работать и поняла, что меня мучает один и тот же страх. Я не могу потерять Марко, единственного сына. У меня возникла идея фикс поскорее женить его, чтобы они с женой нарожали мне как можно больше внуков и внучек. Да-да, не смотрите на меня так. И вот моя задача оказалась невыполнимой. Ему за тридцать, и он не женат. Я замучила Марко разговорами о женитьбе, но ничего не могу с собой поделать. И вот наконец свершилось! Он согласился. Я два дня не могла поверить в свое счастье. Я нашла ему хорошую, образованную и красивую девушку, и он сдался. Я умная женщина и понимаю, что великой любви там нет, но это его согласие сделать меня бабушкой решает все. Его будущая жена Виктория меня вполне устраивает, хотя вокруг Марко всегда были красивые и умные женщины. Вы понимаете мою радость как женщина, пусть вы и не мать?

– Да, конечно… я рада…

– Ох, не вижу я радости у вас на лице! – всплеснула руками мама Марко.

– Ну, на моем лице сейчас вообще трудно что-либо заметить, – сказала Мила.

– Я не так высказалась! Радости нет у вас в глазах, и давайте не будем лукавить. Хотя я не объективный свидетель, но мой сын – красавец, и я это знаю, и вы это знаете. Он очень богат, и все состояние Тозини принадлежит ему как единственному наследнику и будет принадлежать его детям. Марко – выгодная партия, и вы тоже не случайно появились у нас в доме. А я этого не хочу! Через несколько дней у него свадьба здесь, в Москве, по русскому обычаю, как хотят родители невесты, а потом он улетает в Италию и продолжит торжества уже там. И я не хочу, и я не допущу, чтобы это сорвалось! Я прокляну любого, кто встанет между моей мечтой и ее осуществлением. Мать у итальянцев играет большую роль в семье, и не думайте, что без моего благословения у вас что-нибудь получится!

– Да я и не думаю… – пролепетала Камилла.

– Молчите! У меня остается мало времени! Ваша партия проиграна! Не знаю, что там у Марко к вам, мне лично уже надоела эта нескончаемая вереница девиц, чьих имен и национальностей я не запоминаю. Марко решил остепениться, и я, как коршун, буду оберегать это взаимовыгодное соглашение. Вам, Камиля, ничего не светит, поверьте мне! Вы вообще не в его вкусе, я готова заплатить вам! – выпалила Антония. – Говорите сумму!

– За что? – не поняла Мила.

– За то, что вы сейчас встанете и испаритесь. Исчезнете из его жизни навсегда! Я не допущу больше никаких девиц в нашем доме с уже обручившимся мужчиной! У Тозини есть гордость и мораль! Лично против вас, деточка, я ничего не имею, но поймите и меня! – Антония умоляюще смотрела на Милу.

– Конечно, я уйду… я не собиралась здесь оставаться. Я не знаю, зачем Марко привез меня к себе в гостиницу. Я сейчас же уйду! – заверила Мила взволнованную мать, она была в здравом рассудке и понимала, что в ее ситуации Золушки часы должны были пробить двенадцать рано или поздно.

– Нет, ты не поняла меня, Камиля. Ты должна уйти в эту секунду, не прощаясь и не встречаясь с Марко, пока его нет! – заверила ее Антония.

– Но… как я уйду? Лифт сюда один, и на нем приедет он? – оторопела Мила, подумав, уж не хочет ли эта мать-наседка выбросить ее из окна гостиницы, пожелав счастливого пути на прощание?

– Ой, я, кажется, слышу лифт! – вздрогнула Антония и схватила Милу за руку. – Идем скорее, я покажу тебе запасной выход!

Она протащила Камиллу через всю комнату, плавно переходящую в зимний сад под стеклянной крышей, еще через какие-то явно женские, из-за обилия розовых и красных цветов, апартаменты к неприметной дверце в стене.

– Спускайтесь здесь по черной лестнице… скорее. Хорошо, что мы друг друга поняли. Марко, считай, женатый человек, и оставьте его в покое!

– Проверьте живот на спайки после перенесенной полостной операции, – уже в закрывающуюся дверь сказала Мила.