Текст книги "Блондинка в футляре (Простушка и трубочист)"

Автор книги: Татьяна Луганцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Э… училка хренова! Ты что сделала?! Зачем ты это сделала?!

– Когда-то давно я вот так же вырвала из своего тела ребенка, сделав аборт. Как я уже говорила, сделала выбор, и он оказался неверным. Я была молодая, глупая и самонадеянная и думала, что у меня еще все впереди. Но иногда судьба показывает нам длинный язык. Тебе этого сейчас не понять. У меня в жизни действительно было много чего, а вот детей я больше не смогла иметь. Запомни эти плачущие корешки, Леня, запомни надолго. Нельзя делать того, чего не сможешь исправить. Чувства сожаления и раскаяния – жуткие чувства, они смогут разрушить и растоптать даже самую крепкую нервную систему. У меня в квартире, в шкафчике за иконой, лежат пятьдесят тысяч рублей, мои сбережения. Не бог весть что, но все же… Довольно большую ценность представляют мои награды – медали, кубки из цветных металлов. А медаль от Организации Объединенных Наций, я подозреваю, из настоящего золота. Что скажешь? Одинокая пенсионерка, свихнувшаяся на старости лет на разведении фиалок, поднялась на крышу, потеряла равновесие и сорвалась вниз. Как тебе такая развязка этого эпизода? – внимательно посмотрела на него Софья Петровна.

– Не очень, – честно ответил парень.

– Ну, что ж… хорошо, очень хорошо… приберись здесь пока, а я пойду заварю чай…

Так и познакомились эта неординарная женщина и непутевый Леня. А дальше начались будни, наполненные тяжелой физической и умственной работой. Софья Петровна, как заслуженный педагог, стала заниматься с Леней по всем предметам десятилетки, так как в вечернюю школу ему ходить было стыдно. Но на сертификационный экзамен он пришел и выдержал его перед комиссией. Леонид получил аттестат и поступил на юридический факультет МГУ без протекции Софьи Петровны. Она развивала его по всем областям, таскала по музеям, выставкам и театрам. Заставляла его читать, что потом уже Леонид стал делать с большим удовольствием. Софья Петровна заставила его выучить два языка, она вкладывала в него знания с неистовой силой, с энергией, странной для ее возраста. Это был ее последний ученик, последний ребенок, которому она, пусть и не биологически, но дала жизнь. Что там говорить! Между ними возникли взаимная симпатия и притяжение, и Леонид стал звать ее мамой, совершенно спокойно и искренне. Софья Петровна не возражала, она тоже полюбила Леню как сына и очень гордилась его успехами. Парень с красным дипломом окончил университет, но работать пошел в бизнес.

С его юридической подготовкой ни одна его фирма прогореть не могла, что и вылилось потом в огромный капитал.

Конечно, прошлая жизнь не так просто отпустила Леню. Когда он учился на втором курсе, бывшие сотоварищи нашли его и пригласили в дело. Леня отказался, зная, чем ему это грозит.

– А, стал пижоном! – поняли «дружки».

Тогда-то его и нашли с восемью проникающими ножевыми ранениями поздно вечером в подземном переходе. Софья Петровна пять суток провела у дверей реанимации. Спасли Леонида только молодость, крепкое здоровье и распространенная группа крови, которую ему неоднократно переливали из-за сильной кровопотери. Когда его перевели в палату, первой, кого он увидел, была Софья Петровна – его настоящая семья. Он ни разу не пожалел о своем выборе на той крыше… Жалко было тех мальчишек, которые вовремя не остановились, которым не встретилась такая женщина, как Софья Петровна.

– Вот ты и очнулся, сынок… Судьба дает тебе еще один шанс… а знаешь почему? – спросила она его.

– Я не нужен богу в качестве ангела, а для воина темных сил я недостаточно еще натворил дел? – попытался пошутить он.

– Дурак ты! Хороший ты человек, Леня. Будешь жить и не смей умереть раньше, чем я покину этот мир.

– Придется брать академотпуск, – отвел глаза Леонид, чтобы не расплакаться и не получить из уст Софьи Петровны «комплимент» – «сопливая девчонка».

– Какой еще «академ»?

– Я же весь продырявлен…

– Не ныть! Все зарастет, уж я-то об этом позабочусь и в учебе тебе не дам отстать. Что я там не знаю в вашей юриспруденции?

– Я уверен, что знаешь все, – улыбнулся Леонид.

– То-то же! – Уж чего, чего, а слов она на ветер не бросала.

Глава 4

Естественно, что когда Леонид стал богатым, он захотел сделать для Софьи Петровны все и сразу. Он на коленях стоял, упрашивая, чтобы она переехала жить к нему или в коттедж со штатом прислуги, на свежий воздух. Он просто жаждал отплатить хоть малой толикой за все то, что она в свое время сделала для него. Но Софья Петровна была бы не Софьей Петровной, если бы приняла все эти заслуженные блага.

Она отказалась наотрез, как всегда в резкой и упрямой форме.

– Ни за что! С ума сошел? Сам живи, как знаешь, а мне уж поздно помещицей становиться! Я никуда не уеду из своей квартиры и от своей единственной «цветочной крыши» в районе.

– Да я построю для тебя оранжереи! – горячо высказывался Леня.

– Ох, я всегда знала, что ты горяч! Возьми себя в руки, сынок! Я – пожилой человек, перемены я уже не приемлю. Я останусь в своей двухкомнатной квартире, и точка! Ко мне приходят мои ученики, мои соседи, мои друзья именно сюда! Что делать с ними? Тоже поселить их рядом со мной? Построишь такой коттеджный поселок под названием: «Все для мамы. Зуб даю»! – рассмеялась Софья Петровна.

– Но, мама!

– Не «нокай», я не лошадь! Я не лезу в твою жизнь, и ты не лезь в мою, дай помереть спокойно!

– Ни за что! Ты же мне в свое время не дала! – возразил Леонид.

– Да уж… вырастила на свою шею, – вздохнула Софья Петровна, лукаво глядя на него, словно что-то знала в этой жизни такое, чего он пока не понял.

Леонид понял одно, что перетащить ее к себе – дело невозможное. Он навещал ее, как можно чаще, приносил продукты, лекарства, насильно заставлял проходить раз в полгода полное медицинское обследование и приглашал к ней девушек из сервисной службы для уборки квартиры. Нельзя не отметить, что в свои семьдесят лет Софья Петровна являлась примером для своих ровесников и людей много моложе ее. Она находилась в прекрасной физической форме, всегда бодрая и энергичная с абсолютно ясным и, что называется, трезвым умом. Болезней у нее, кроме кратковременного повышения давления, не наблюдалось. Софья Петровна ежедневно пробегала в парке по два-три километра и каждое утро обливалась холодной водой, а также организовала группу пенсионеров, которые стали заниматься своим здоровьем вместе с ней. Она активно посещала музеи, выставки, ходила со своими бывшими учениками в ночные клубы и на соревнования сноубордистов, объясняя это себе так, что человек молод душой и способен полноценно жить, пока интересуется жизнью молодежи и пока понимает ее.

– Ведь, в конечном счете, как бы старшее поколение ни ругало молодых, ни осуждало их, но именно молодежь является двигателем прогресса в мире, – говорила неисправимая оптимистка Софья Петровна.

Ей всегда было безумно интересно с молодежью, потому что они могли дать миру что-то новое и интересное. Она словно заряжалась у молодежи энергией и передавала ее своей группе подопечных – группе пенсионеров, часто примиряя их с собственными внуками.

Леонид ходил по овощным и фруктовым рядам рынка, ища малосольные огурчики, которые очень любила его мама. Он уже купил азербайджанские помидоры, свежайшую зелень, красные перцы, орехи, гранаты, килограмм отборного чернослива.

Продавцы всячески зазывали богатого клиента к своим лоткам, расхваливая товар. То, что Леонид был богатым клиентом, ни у кого не вызывало сомнения, даже не из-за того, что он был одет в добротные фирменные вещи, а по тому, как себя вел. Сразу чувствовалось, что это очень уверенный в себе человек, а уверенность эту ему давала его состоятельность.

– Дорогой, подходи, бери яблоки, виноград! Что хочешь выбирай!

– Не стесняйся! Смотри, какие фрукты! Самолетом из Баку! Мандарины пахнут праздником! – наперебой кричали продавцы.

Леонид не любил панибратства, но воспринимал такое обращение как национальную особенность этих продавцов и мило улыбался.

Внезапно раздались крики, и какое-то движение пронеслось по рынку, словно струя воздуха. Это было настолько неожиданно, что Леонид не сразу понял, что произошло.

– Держи! Держи его! Подонок! Стервец! Вор! Убью! Сволочь! Охрану! Сам урою!

Несколько крепких парней в темной одежде метнулись в сторону переполоха, и заварилась какая-то возня. Люди недоуменно и растерянно остановились, с интересом и страхом наблюдая за происходящим.

Леонид сделал несколько шагов по направлению к разборке, мимо него промелькнула какая-то женщина, он заметил только ее спину со светлыми, развевающимися волосами. Еще Леонид четко услышал ее крик:

– Да что же вы делаете?! Это же ребенок! Немедленно прекратите!

Леонид ускорил шаг, а из эпицентра конфликта уже доносились отборная брань и глухие удары. У Лени вся кровь прилила к голове, когда он услышал плач женщины и грязный мат в ее адрес. Тогда он дал волю своим кулакам, отшвыривая упругие мужские тела в разные стороны, сам не зная, к чему он стремился. Раскалывающая череп боль остановила его победное шествие внезапно… Затем темнота ослепила его, и он отключился.

Глава 5

Леня знал, что многие девушки мечтают танцевать стриптиз, совмещая приятное с полезным. Выгодно преподнося свое молодое, упругое тело, зарабатывать на этом неплохие деньги и еще иметь возможность выбирать себе клиентов. Вот с этим пойду, а с этим нет! Попробовала бы она выкидывать такие фортели на трассе Москва – Санкт-Петербург. «Вот в эту фуру сяду, а в эту „шестерку“ ни за что!» Сутенер быстро бы прочистил ей мозги. Поэтому стриптиз – это красиво и желанно, даже модно. Леонид часто председательствовал или являлся просто членом всевозможных конкурсов «Мисс» и «Миссис», а также на лучшую стриптизершу, проводимых в его ночном клубе.

Вот и сейчас Леонид видел перед собой красивую девушку – блондинку, которая просто жаждала обнажиться перед ним. Леня не понимал одного – почему на этот раз конкурс проводится в «свинарнике». Пахло ужасающе, девица быстро обмазалась какой-то гадостью и полезла к нему. Но вместо объятий и приятных, ненавязчивых эротических движений Леонид с ужасом заметил, как девушка снимает с себя туфлю с острым каблуком-шпилькой, потом ощутил на себе в полной мере удары этого адского оружия, причем в голову.

– Очнитесь! Мужчина, откройте глаза! – доносился противный голос до сознания Лени. Он поморщился и открыл глаза. Кроме ударившего в глаза света Леонид увидел какое-то незнакомое женское лицо, перепачканное грязью и кровью, хотя именно это лицо только что ему и привиделось.

– Что? Кто? Кто вы? – прошептал мужчина, не понимая, почему ему так плохо и почему так гнусно пахнет.

– Как же хорошо, что вы очнулись! – всплеснула руками женщина. – А то я думала, что вы того… этого…

– Что?

– Коньки отбросили… У вас так рана на голове кровоточила, я перевязала своей одеждой, – несколько виновато произнесла женщина.

– Чего? – разом потерял свою сообразительность Леонид, приподнимаясь на локтях.

– Своей футболкой, – ответила женщина, – вы не волнуйтесь, она чистая.

Леня понял, что пора завязывать пить, так как второй раз за день он видит перед собой незнакомую женщину, совершенно не помнит, как ее зовут, и самое неприятное, что эта женщина была значительно хуже той… первой, с которой он проснулся утром, словно его рейтинг стал стремительно падать.

– Как-то мне нехорошо, – проговорил он, чтобы потянуть время и собраться с мыслями.

– Да чего уж… хорошего? – вздохнула женщина. – Идти-то можешь?

Леонид осмотрелся, и если бы не присутствие женщины, он закричал бы в голос. Он лежал на груде какого-то мусора и хлама, среди каких-то объедков и еще черт знает чего. Но самым страшным было то, что эта свалка простиралась вокруг на такое расстояние, какое было подвластно человеческому глазу. Только после этого он заметил, что женщина фактически раздета. Если учитывать, что сейчас был март, то женщина явно замерзла, лицо ее побелело, губы стали синими.

– Господи! Где мы? – выдохнул Леонид, не веря своим глазам.

– Городская помойка, свалка, мусорник, я не знаю, как обозначить правильно, – стуча зубами, ответила женщина, поежившись.

– Вижу, что не пляж…

– Привезли сюда и кинули, как собак… – жалобно ответила женщина, – совсем озверели!

Леонид сфокусировал на ней взгляд. Женщина, видимо, была высокая и очень худая и сейчас в такой сложившейся позе напоминала кузнечика, который внезапно проснулся посреди зимы, вернее уже в конце. Она была в ссадинах и грязи, но почему-то Леонид понял, что она значительно моложе, чем показалось ему с первого взгляда. Он осмотрел себя. Его дубленки на нем не было, но с ним поступили более гуманно: оставили джинсы и свитер. Он, морщась и стискивая зубы, стянул через голову свитер и кинул его девушке.

– Оденьтесь… а то замерзнете совсем и умрете…

– На это и рассчитывали, – хлюпнула носом она, осеклась под его строгим взглядом, – про вас думали, что вы уже «одной ногой» на том свете, а меня раздели, чтобы замерзла.

– Ублюдки… Но кто? За что? Мои конкуренты в бизнесе? – ужаснулся Леня.

– Какие конкуренты? Какой бизнес? – фыркнула женщина. – Вы тут вообще ни при чем. Это я ввязалась в это дело.

– Вы?

– Так вы ничего не помните? – спросила женщина, косясь на теплый свитер и все же решив натянуть его на себя, пока мужчина не передумал. – Я была на рынке, чтобы купить пряных специй для приготовления пиццы, и стала свидетелем очень неприятного эпизода. Мальчишка школьного возраста стащил два помидора и побежал вдоль рядов. Продавцы просто-таки накинулись на бедного ребенка, схватили, скрутили его и начали избивать. Ребенок был такой жалкий… плохо одетый, грязный, худой… Может, он сирота, от голода и стащил эти помидоров! Разве же можно было так издеваться над ребенком всего лишь из-за несчастных помидоров? Ему захотелось есть! – возмущалась девушка, а ее голос просто звенел в его голове, причиняя жуткую боль. – Я была в шоке и кинулась образумить их. Люди они или злые собаки? Ну разве можно было…

– Ой, я это уже слышал! – сморщился Леонид. – Прекратите орать! Какая вы ужасная женщина…

– Что?! – вскричала она еще сильнее. – Да я тоже думала, что вы – труп! Давно бы ушла, да жалко было! А вы еще на меня и орете!

– Да это вы орете!

– Я хотела вырвать этого ребенка из их лап! – пафосно сказала женщина. – И мне это почти удалось! Правда, я сама попала под раздачу, меня тоже хорошо потрепали, – трещала женщина. – Честно говоря, я думала, что меня убьют. И нас спасли вы… только вы и кинулись на помощь. Я еще успела подумать, куда же делись настоящие мужчины, почему никто не заступится? И тут как раз вы… Здорово вы их раскидали, они хоть перестали избивать меня и ребенка, отвлеклись на вас.

Леонид с ужасом посмотрел на свою странную собеседницу.

«Да она не в своем уме… чокнутая, точно! Теперь я все вспомнил. Ох, зря я ввязался! Как-то машинально получилось…» – поморщился Леонид.

– А дальше… что? – спросил он.

– Вас огрели по голове, вы потеряли сознание, я кинулась на помощь…

– Тоже мне помощница, – усмехнулся Леня.

– Я не лгу! – обиделась женщина. – Вас бы забили сапогами и тяжелыми ботинками насмерть.

– И чем же вы мне помогли? – удивился Леня, чувствуя себя персонажем дурацкой истории.

– Я не знаю… У меня кетчуп был… Упаковка разорвалась, кетчуп пролился, и мужики решили, что это кровь. Тогда один из них зловеще прошептал: «Остановитесь, козлы. Мы, кажется, замочили обоих… что делать?»

– И что?

– Это известие как-то остудило их пыл, я прикинулась мертвой, так как поняла, что только в этом наш путь к спасению. Они быстро разогнали зевак, сказали, что вызвали «Скорую помощь», а сами отнесли нас в грузовик, вывезли на помойку и свалили здесь как мусор.

– А ребенок? – внезапно похолодел Леня.

– Мальчишка убежал… отделался синяками, – ответила женщина с довольным видом, что их жертва не была напрасной.

– Они совершили одну ошибку… – процедил сквозь зубы Леонид, пытаясь встать.

– Какую? – быстро отреагировала женщина.

– Не удостоверились, что мы мертвы… Ну, дайте мне только выбраться, я им устрою! Черт, ничего не помню. Надеюсь, вы запомнили их лица? Кто во всем этом участвовал? – спросил он у женщины в его свитере.

– Нет… знаете, я никого не опознаю. Они все были для меня на одно лицо и все в темной одежде…

– Я тогда весь этот рынок разнесу в пух и прах! – продолжал горячиться Леонид.

– Вы для начала выйдите отсюда живым и, желательно, меня тоже не забудьте, – откликнулась женщина.

– Тебя как зовут? – спросил он ее, переходя.

– Варвара.

– Шутишь? Эта та, у которой длинный нос?

– Мне не до шуток… и нос у меня не длинный, а курносый.

– Ладно! Меня зовут Леонид… ну что, Варя, боевая подруга, помоги своему командиру подняться на ноги.

Ее не пришлось просить дважды, она наконец-то разогнула свои сложенные конечности и ткнулась ему под мышку, словно худой и нескладный костыль.

Леонид поморщился, но промолчал, только подумал:

«Вот ведь бог дал фигуру… зацепиться не за что ни взглядом, ни рукой в нужную минуту».

Они шли очень медленно по утрамбованному мусору, кое-где ощущая мягкость под ногами.

– Сколько же здесь метров мусора под нами? – пыхтела девушка, тыкаясь в него острым плечом.

– Не знаю… но ощущение, что километры, – ответил Леонид.

– Не провалиться бы… идите осторожно, – сказала ему женщина.

– А куда мы идем? – спросил он. – Со всех сторон сплошной мусор.

– Я видела, куда уехала машина, после того как нас здесь бросили, вон две полоски от шин грузовика. Значит, если мы пойдем по их следу, тоже выйдем отсюда.

– Логично, – согласился Леонид, трогая затылок и стараясь не вдаваться в подробности, что за липкая жидкость ощущалась под его ладонью.

– Сколько мусора! – выдохнула женщина.

– А что бы ты хотела? Это не единственная свалка… Москва – город-монстр. Из каждой квартиры один-два раза в день выносят мусор… А сколько отходов от предприятий, магазинов, различных производств и ресторанов?

– Похоже, что вы говорите со знанием дела, – стрельнула на него снизу вверх голубыми глазами Варвара.

– Да, я известный производитель мусора! – засмеялся Леонид. – Если взять все мои предприятия, то от меня вывозят тонны мусора и, чтобы их вывезти, я трачу большие средства.

– Ага… научились бы еще все это утилизировать, – фыркнула Варя, чувствуя себя под его мощным торсом просто спичкой, которую можно сломать одним неосторожным движением.

– Мэр уже построил мусороперерабатывающий завод, теперь будет строить второй, но этого все равно мало, – сказал Леонид.

– А я слышала, что мусорные свалки заняли столько квадратных километров площади, что это уже становится угрожающим для экологии. Поэтому машины теперь не сваливают мусор по краям свалки, а едут в центр, утрамбовывая все эти отходы. Водители даже бастовали, требовали повышения зарплаты за то, что вдыхают, пока едут по свалке, вредные испарения. Но из этой затеи ничего хорошего не вышло, потому что – это знает каждая хозяйка – если льешь густой соус или сметану в центр, то она все равно расползается к краям, занимая все больший периметр, – бухтела женщина.

– Откуда ты все это знаешь? Как будто сама провела на помойке всю жизнь? – улыбнулся Леонид.

– Я? Нет… читала, смотрела…

– Не журналистка?

– Не-а, учительница, – сопела Варя.

– Ой! Самая ужасная категория населения, я имею в виду женского, это учителя!

– Это еще почему? – удивилась она, считая свою профессию лучшей в мире.

– Все знают, упрямые, как ослицы, настаивающие на своем. Ни в чем невозможно их переубедить… Хуже только черти в табакерке.

– Знаешь, друг, посиди-ка ты здесь, а я одна быстрее добегу до помощи и направлю к тебе, а то мне что-то совсем тяжело стало тащить такого крупного мужчину и вдобавок такого умного.

– А вот чувства юмора у тебя нет, – покосился на нее Леня, – не хотел бы я остаться здесь посреди свалки в гордом одиночестве.

– Вот и правильно, не думайте, что я так рада вашему обществу. Не бросила только потому, что вы совершили благородный поступок, заступились за нас с мальчиком на рынке. Я чувствую, что в долгу перед вами. Вот выведу вас отсюда, и мы квиты.

Они замолчали на некоторое время, переваривая каждый свои мысли.

«Знаю я такую категорию людей. Самодовольный самец, бабник, красив, холен… Смотрит на меня, как на прыщ на чужой заднице, ой… что это я такие выражения допускаю в своих мыслях? Тоже мне – учительница! А как он, кстати, об учителях негативно отозвался?! Ух, как его это задело! Прямо затрясся весь! Понятно, это комплексы! Мальчика не должна учить какая-то тетка, мальчик использует этих теток. Женщина для таких существует исключительно в одном ракурсе – в сексуальном. Просто удивительно, как это такой типчик пришел нам на помощь…» – думала Варвара.

«Терпеть не могу таких баб. Всезнайка! Такая интеллигентная, тьфу ты! Везде им все надо, все они знают, и нос свой во все суют. Мужики для них – самцы и похотливые кобели, а женщины, свободно живущие с мужчинами, вступающие в сексуальные отношения с несколькими сексуальными партнерами, для таких вот пуритански настроенных дамочек – развратные стервы. При слове „секс“ они закатывают глаза и цокают языком, мол, куда катится мир?! Вот идет, сопит и все грудь руками прикрывает. Господи, да на что там смотреть? Уж расслабилась бы! Закомплексованная училка!» – думал Леонид.

«За такими экземплярами идет настоящая охота, каждая думает, что она сможет его взять и будет лучшей. А он с самодовольно-снисходительной улыбкой хозяина жизни наблюдает за их возней у его ширинки. Да! Только у любовницы с богатой фантазией есть шанс – это несомненно», – продолжала накручивать себя Варя.

«Видел я достаточно таких зажатых, закомплексованных женщин с лицом ученой крысы, а в глазах такая тоска по простому бабьему счастью… Думаю, что она старая дева».

«Наверняка еще и женат, и любовниц имеет, и думает, что любая баба – его».

– Чего молчишь, Варвара? – спросил Леонид, решив прервать затянувшееся молчание.

– Да вот думаю, что это за подонки такие, бросить двух людей, один из которых сильно ранен, просто так на улице умирать? – ответила она.

– А ты еще не поняла, как несправедлив мир?

– Не знала, что настолько… Это же фактически – убийство! – возмутилась она.

– Ну это ты брось! Мы им такой радости не доставим. Я уже даже вижу дорогу, – подбодрил ее Леня.

– Да? А я что-то нет… – вытянула худую шею Варвара.

– А я просто выше, вот дальше и вижу, – ответил он.

– Опять вы шутите! – обиженно поджала губы Варя.

– Да нет… там правда что-то виднеется… какой-то ларек.

Варвара посмотрела на Леонида и рассмеялась.

– Чего смешного?

– Не знаю… Мы как из книжки «Принц и нищий» Марка Твена. Бродяги со двора объедков.

– Похоже… – усмехнулся Леня.

До конца этой мусорной дороги им так и не удалось дойти, навстречу им вырулила мусорная машина. Водитель хотел проехать мимо, но Леня остановил его, фактически преградив путь.

– Ты что, идиот?! – высунулся из машины грозного вида мужик с плохо выбритым лицом. – Совсем от вас, бомжей, житья не стало!

– Мы не бомжи! – выкрикнул Леня.

– Бомжи – не мы! – вторила ему Варвара, воспринимая это недружелюбное лицо за лик ангела с небес, потому что идти по колкому мусору почти раздетой и под такой тяжестью она больше уже не могла.

– Что же вы тут все рыщете? – продолжал ругаться водитель, и Леониду пришлось объяснить, почему они здесь оказались.

– И если вы нам не поможете, то будете отвечать перед законом за неоказание помощи, – напугал он водителя напоследок.

Водитель скинул весь мусор, не доехав до центра свалки, и запустил их в машину. Варвара подавила приступ тошноты от накатившего запаха растревоженного мусора и с блаженством свернулась в кабине. Во-первых, было мягко, во-вторых, тепло. С двух сторон ее подперли двое мужчин, и мусоровоз, развернувшись, направил свои колеса в город.

– У меня сегодня такое событие! – вздохнул Леонид, – день рождения самого важного для меня человека, а я в таком виде, цветы потерял, деньги вытащили…

– Что вы за человек такой?! Думаете только о себе! Может, у меня тоже были свои планы, и на тебе! Я прямо мечтала оказаться на помойке!

– Какой же у тебя противный голос, – поморщился Леонид.

– У меня профессиональное несмыкание связок!

– Много болтаешь?

– Типа того! Я должна общаться с детьми! Если я буду молчать, я им ничего не объясню. А моим ученикам приходится объяснять одно и то же по многу раз.

– Почему? – удивился Леонид, – дети сейчас весьма сообразительные.

– Мои дети отстают в развитии, они особенные, – поджала колени Варя, – я педагог-дефектолог.

– Это всяких там даунов лечите? – спросил шофер.

– И детей с синдромом Дауна в том числе, – уверенно ответила Варвара.

– А я бы их всех перестрелял, вернее, убил бы в младенчестве, – спокойно заявил человек за рулем мусоровоза.

– Как убил? – оторопела Варвара.

– А так… Для чего растут эти уроды? Они и тупые, и слабые, и больные, сколько на них государство денег тратит? А отдача какая? Ноль! Так пусть лучше деньги на здоровых детей пойдут, на учебу, на отдых там… Или вылечить тех, кого можно вылечить, может, сердце пересадить или почку. Говорят, это дорого стоит. А всех тупых «овощей» нужно уничтожать. – Спокойно пояснил водитель, мирно крутя баранку.

– Да как вы можете так говорить! – закричала девушка. – Уничтожать детей! Да они такие же, как и мы, только более беззащитные! Они добрые! Они талантливые! Да видели бы вы, какие прекрасные картины рисует одна моя ученица! Да она талантливее вас! И вы не смеете так говорить! Не вам решать!

– Замолкни! Что думаю, то и говорю!

– Кто-то уже говорил так и плохо кончил, – подал голос Леонид, – самая лучшая раса людей на земле – арийская, все остальные – рабы, еврейской нации вообще не должно быть. Рожать детей надо только здоровых, а всех больных уничтожать сразу же. Государство не должно лечить то, что отбраковала природа.

– И кто же это был такой умный? – им в лицо пахнуло несвежим дыханием водителя.

– Гитлер! – закричала Варя.

– Что? Ах вы извращенцы проклятые, меня с Гитлером сравниваете?! Ты – сучка… – возмутился водитель.

– Не смей на нее кричать! – заступился за Варю Леонид.

Водитель грязно заматерился и резко остановился.

– А ну-ка проваливайте!

– Мы никуда не пойдем, мы там замерзнем и умрем, – спокойно сказал Леня.

– А мне наплевать! – рявкнул он.

– Варя, нагнись, – резко сказал Леонид и вмазал водителю по лицу. Тот ударился затылком о стенку кабины и затих. Леонид вылез из кабины и открыл дверь с другой стороны, крикнув Варе: – Подвинься!

Девушка, сильно испугавшись, подчинилась. Леня спихнул оглушенного водителя на срединное место и сам сел за руль.

– Что с ним? – покосилась на водителя Варя.

– Вас, баб, не поймешь. Ты только что была готова убить водителя за его расистские взгляды.

– Убить я не хотела бы никого, даже тебя, – ответила Варвара.

– Все-таки ты – несносна, – Леонид завел мотор и сдвинулся с места, – ничего не будет с твоим «водилой».

– У тебя очень мощный удар, – отметила она, – и похоже, что ты часто пускаешь кулаки вход. Я знаю тебя совсем недавно, а из драк мы фактически не вылезаем.

– Вот и молчи, – подмигнул ей Леня, лихо крутя руль.

– Ты боксер? – спросила Варвара.

– Любитель… но кандидата в мастера заслужил! Когда меня избили и я вышел из реанимации, моя мама сразу же определила меня к своему знакомому в секцию бокса и заявила, чтобы я не думал пропускать занятия и мухлевать на тренировках.

– Твоя мама жестких правил.

– Она справедливая.

– И сейчас ей надо сказать спасибо. Если бы не твой удар с правой руки, он высадил бы нас, и мы «куковали» бы на улице, и тогда бы точно замерзли.

– Я бы этого не допустил, – усмехнулся Леонид.

Мусоровоз наконец-то выехал на дорогу и помчался в сторону Москвы.

– А ты неплохо водишь такую большую машину, – отметила Варвара.

– Я вообще хороший парень, – снова усмехнулся Леня.

– А вот в этом я уже не так уверена, – сказала Варя. – Тебе бы в больницу… Кстати, а куда мы едем?

– В милицию, конечно! – ответил Леня.

– Что мы там будем делать? – продолжала вести светскую беседу Варвара.

– Ты забыла, что нас чуть не убили? Ах да, какие глупости! Ведь не убили же! Какая ерунда! Мы сейчас припудрим носик и пойдем учить своих учеников. Мы привыкли глотать все, что нам преподносит судьба!

– Что ты несешь?! – возмутилась Варя и толкнула сидящего между ними водителя, тот мешком навалился на Леонида.

– Ты что делаешь?! – и Леня пихнул его обратно на Варвару.

Она так просто сдаваться не собиралась.

– Ах ты негодяй!

Тело водителя полетело на Леонида, машина резко вильнула вправо.

– Ты что, истеричка?! Мы сейчас попадем в аварию!

– Идиот!

– Я – идиот?! Да, я идиот! Вместо того, чтобы быть на дне рождения у своей матери, я оказался на помойке с Бабой-ягой!

– Так тебе и надо! – показала ему язык Варвара, израсходовав все свои силы и перестав сопротивляться.

Водитель открыл глаза.

– Вы куда едете, черти? Угнали «мусорку»? Остановился я на свою шею… я вас в милицию сдам.

– Мы туда и едем, – хмуро ответил Леня.

– Да? – удивился водитель, удрученно вздыхая.