Текст книги "Жена №5"

Автор книги: Татьяна Луганцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Я тоже надеюсь. Но психотерапевту ее все же покажу, – сказал Костя.

– Твое право, – согласилась Яна, которую мучил еще один вопрос, но Стрельцов опередил ее.

– А причина недомогания Молочной, случайно, не молодой человек с приятным голосом, представившийся Рустемом?

– Приходил? – обрадовалась Яна.

– Несколько раз звонил, – поправил ее Константин.

– Значит, все-таки ему не все равно, – вслух порадовалась Цветкова.

– И значит, я прав, – вздохнул Стрельцов, – нет, ты не думай, он был очень обеспокоен. А сейчас, дорогая Яна, мне пора на операцию по увеличению молочной железы. Тебе не…

– Не надо! – уверенно прервала его Яна. – Боюсь, что у меня тогда сместится центр тяжести.

– Да я не об этом, – рассмеялся хирург, – я хотел спросить, тебе не хотелось бы встретиться?

– Мне сейчас некогда, – сразу ответила Яна, зная, что Костя – человек любвеобильный и к тому же разведенный.

– Другого ответа я и не ожидал, – ответил Костя, вздыхая.

– У меня еще одна просьба, – в голову Яны вдруг пришла шальная мысль.

– Еще кто-то порезал вены из-за несчастной любви? Уж не ты ли?

– Не дождешься! Могу я направить в вашу клинику одну женщину лет сорока пяти, но прекрасно выглядящую? – спросила Яна.

– Зачем? Что делать у нас прекрасно выглядящей женщине? – удивился Костя.

– Чтобы она выглядела еще лучше! – уверенно ответила Яна.

– Нет предела совершенству? – усмехнулся Стрельцов.

– Вот именно! Ей сейчас необходимы умелые руки массажиста, приятно пахнущие кремы для лица и ощущение того, что она может стать еще краше. А деньги, то есть то, что вы в нее вложите, я оплачу, запишешь на мой счет…

– Разберемся. Не в деньгах дело, ты этой женщине что-то должна?

– Не то чтобы я, и не то чтобы должна… скорее она чуть не сломала мне нос: но не будем об этом говорить. Просто хочу сделать доброе дело.

– Ладно, дай ей телефон, пусть придет на консультацию ко мне лично и сообщит, что от тебя.

На этом телефонный разговор закончился, и барометр настроения Яны несколько поднялся вверх.

Она, не отходя от телефона, позвонила в свою «Белоснежку», справилась, как у них дела, и сказала, что скоро приедет на работу, чем несказанно порадовала своего заместителя, не видевшего госпожу Цветкову уже несколько дней. Подчиненным явно не хватало ее улыбки, громкого голоса и умения поднять всем настроение, внося живительную струю.

Глава 8

Планам Яны не суждено было сбыться. Раздался настойчивый и резкий звонок в дверь. Посетителями оказались сотрудники милиции. Они были грубы, бесцеремонны и самое главное – молчаливы. Ничего не объяснив, они предъявили Яне документ, по которому имели право доставить ее в следственное управление для дачи показаний, и упаковали ее в машину. Яна так разнервничалась, что не успела толком собраться, и оделась совершенно не в своем ярком и неординарном стиле. Светлая блузка, темная юбка, словно у учительницы гимназии для девочек, и нелепейшие красные сабо с торчащими в разные стороны бусинами.

– А что случилось-то? – попыталась спросить она.

– Мы ничего не знаем, велено доставить. Вот привезем по месту, там все и выясните, – сухо ответили ей.

Когда Яна увидела знакомое лицо следователя Василия Николаевича Лебедева, она бросилась к нему как к родному.

– Ой, как хорошо, что это вы! Как я рада! Что случилось? К чему такая конспирация? Мне хотят поручить секретное задание? Все-таки не так благополучен этот домик? Не зря на них вылили цистерну бензина? – спросила Яна, располагаясь на стуле в кабинете следователя.

– Боюсь, что даже я тебе помочь на этот раз не смогу, – ответил следователь, пропуская мимо ушей все ее вопросы.

– Да что случилось-то? – заволновалась Яна, тряся ногой и звеня идиотскими бусинами.

– Что ты делала вчера? – вопросом на вопрос ответил следователь.

– Вчера? – тупо переспросила Яна.

– Вернее, сегодня ночью, в смысле прошедшей, – путался Василий, пряча глаза и пытаясь выглядеть строгим и неприступным.

– Спала, так как с вечера здорово напряглась, – честно ответила Яна, – к чему вы меня вырвали фактически из постели?

– А кто может подтвердить, что ты была дома? – спросил следователь.

– Я не знаю, никто… Я спала одна, как ни странно, – подмигнула ему Яна. – Да, и в доме-то не своем, вы же в курсе.

– Я в курсе, – грустно подтвердил Лебедев.

– А что случилось-то? – не понимала Яна.

– Сегодня ночью нашли труп Изольды Игоревны, – ответил Василий Николаевич, и Яна на время потеряла дар речи и свою быструю способность соображать.

– К-какой т-тр-труп? – спросила она.

– Изольды Игоревны. Ее уже опознали.

– Что произошло? Где? Как? – Яна все еще не могла прийти в себя.

– На окраине Москвы в сгоревшем ангаре! Она находилась рядом на отдыхе! Там неподалеку ее дача. Ее ограбили, убили, перетащили в заброшенный ангар и подожгли его вместе с телом.

– Какой ужас! Бедная Изольда Игоревна, – ахнула Яна, – кошмар! Только почему вы спрашиваете об этом меня? Где я была? Привезли в следственное управление, все так официально… Мы же друзья, Вася! А тут такая трагедия!

– Не на этот раз, Цветкова, – ответил ей Лебедев, сам не радуясь своей миссии, – должен довести до твоего сведения, что только у тебя был повод, то есть мотив, убить ее.

– У меня?! – испугалась, что не расслышала Яна. – С чего мне ее убивать?!

– А то ты не в курсе, Цветкова?

– Просветите, коль спрашиваю! – ответила Яна.

– В дачном доме было найдено завещание. Так вот, в нем единственной наследницей всего состояния являешься ты.

– Я?! – испугалась Яна.

– Ты, – спокойно повторил следователь.

– А какое у нее состояние? – деловито поинтересовалась Яна.

– Приличное. Дача в ближнем Подмосковье. Квартира в центре Москвы, где ты, между прочим, и проживаешь в последнее время.

– Ужасная квартира, – поделилась своими впечатлениями Яна.

– Не знаю, не знаю, в любом случае денег она стоит больших. Кроме того, два счета в банке на неприлично большую сумму.

– Суммы неприлично большими не бывают, – огрызнулась Яна.

– Я смотрю, Цветкова, тебя стала интересовать материальная сторона вопроса? – посмотрел на нее усталыми глазами Лебедев.

– Еще как! Я же – акула! У меня и муж бизнесмен, и променяла я его потом на князя. То есть мне мало денег, я еще и титул захотела! – распалялась Яна. – Не хочу быть столбовою дворянкою, хочу быть владычицей морскою, как там дальше? Так вот… В чем вы меня обвиняете? Ах да! Мне же пожилую женщину пришить, как не фиг делать, особенно из-за домика в Подмосковье! А потом на обгоревший, или какой там, не знаю, но думаю, что еще просветите, труп положить завещание. Просто так вот, сверху, как простыней накрыть. Мол, смотрите все, кому ее деньги достанутся! Так?! Что молчишь, Лебедев? В этом ты меня подозреваешь?!

– Цветкова, не кипятись, – более мягко сказал следователь.

– Как тут не кипятиться?!

– Я понимаю, но я же должен был отреагировать, поговорить с тобой. Конечно, я не думаю, что ты убийца, но если искать мотив, то он есть только у тебя.

– Да я в шоке!

– Ты что, не знала о завещании? – участливо посмотрел он на нее, и Яна стала узнавать старого доброго Лебедева.

– Конечно, нет! Первый раз слышу. И еще раз говорю – я в шоке! Мы были не родственники и даже не очень близки, чтобы я вообще могла быть упомянута в документах по наследству, а не то чтобы быть главной наследницей.

– Единственной, – уточнил следователь.

– Вот-вот! О чем вообще может идти речь? Мы даже не соседи. Меня попросили несколько дней присмотреть за крысой, тьфу, собакой, похожей на крысу, и определили в наследницы, не ставя меня в известность. Милый Лебедев, ты же знаешь, что мне ничего не надо.

– Я знаю, ты обеспеченная женщина и плохо никому не делаешь, если не считать, что постоянно суешь нос не в свое дело.

– Это характер.

– Это твое хобби, Цветкова. И похоже, ты опять во что-то вляпалась.

– Вот это то, что я надеялась услышать!

– Только легче нам от этого не станет, – грустно развел руками Василий Николаевич.

– Но я не убивала ее, ты-то хоть мне веришь? – спросила Яна, хватая следователя за руку и прекращая отсчитывать свой бешеный ритм ногой.

– Я верю, – вполне честно ответил товарищ Лебедев, которому ничего и не оставалось, глядя в эти честные голубые глаза.

– Но все равно вынужден посадить в тюрьму? – спросила Яна, отрешенно маша рукой. – Да ты не тушуйся, друг. Я понимаю, работа!

– Почему в тюрьму? – удивился Лебедев.

– Как же, этот арест, привоз сюда, сухая конфиденциальная беседа, вернее, допрос, – перечисляла Яна.

Следователь расплылся в доброжелательной улыбке.

– О чем ты, дорогая? Это не арест и вовсе не допрос, так, беседа. А почему привезли сюда, так это я попросил, у меня нога в гипсе, я шататься по городу не могу, вот и вызвал тебя к себе. – Он закопошился, выдвинул из-за стола свою загипсованную ногу и предъявил Яне как вещественное доказательство.

– Ну, ты даешь, Лебедев! – Та откинулась на спинку стула. – Да если бы я была беременная, у меня выкидыш был бы! Надо же так напугать! Неужели нельзя было по-дружески позвонить, я сама бы примчалась по первому твоему зову, ты же знаешь?!

– Видишь ли, Цветкова… – заерзал на стуле следователь.

– Пока нет, но вся внимание.

– Итак, надо мной сотрудники, а что еще обиднее, подчиненные, подшучивают, что я у тебя под пятой, что я в тебя влюблен, и всякую там глупость…

– А это не так, Вася? – подмигнула ему Яна.

– Цветкова, прекрати! А еще подтрунивают: «А не взять ли тебе, Николаевич, эту дамочку к нам в штат? Все равно она участвует во всех расследованиях, которые ее касаются прямо или косвенно». Что мне им отвечать?

– Я не виновата, у меня такой характер. Я не могу оставаться в стороне.

– Вот-вот.

– Что – вот? Мне бы следователем пойти в свое время…

– Вот этого не надо! Слава богу, что следственное управление в свое время пронесло. Да и не прошли бы вы в школу милиции.

– Это еще почему? – возмутилась Яна. – Я неплохо училась! В основном гуманитарные предметы шли на отлично. Сочинения писала прекрасно, учительница говорила, что у меня воображение сильно развито, какие бы я строчила дела! Зачитались бы, – предалась воспоминаниям и фантазиям Яна.

– Я в этом и не сомневался, – пряча улыбку, ответил следователь.

– А вот с точными науками у меня были проблемки. На четверку, если спишу, и на трояк, если по существу. Ну не любила я алгебру! Она мне была неинтересна – голые цифры и уравнения, и все! Где тут разгуляться воображению?

– Я бы уточнил – больному воображению, – встрял Василий Николаевич, взлохматив пятерней свои жесткие черные волосы. – Не обижайся, Цветкова, но ты по своим склонностям больше похожа на сумасшедшую авторшу детективных романов, а не на следователя с логическим мышлением. Ведь точные науки – профилирующие при сдаче экзаменов в юридический вуз.

– Ой! Ой! Ой! – скривила личико Яна. – Это поэтому я бы не прошла по конкурсу?

– Нет, даже не поэтому, Цветкова, еще нужна физическая подготовка, а лучше всего иметь разряд по какому-нибудь виду спорта. Как у тебя с этим?

– Хреново, – согласилась Яна, – спорт – это одно из моих упущений в жизни.

– Плавание? – продолжал глумиться Лебедев.

– Плохо.

– Отжаться? Подтянуться?

– Ни одного раза! – уверенно заявила Яна.

– Ну, твои шансы – ноль!

– А ты и рад! – Яна показала язык и с укоризной посмотрела на следователя. – Вот зато ты у нас просто гений логического мышления?

– Ну да, вроде как…

– Ага! И чем ты занят, гений? Рассматриванием моих коленок? Угадала? Или сработало мое больное воображение?

Следователь внезапно даже для себя залился краской.

– Ага! Что-то я все-таки понимаю?

– Скорее – женская интуиция, – хмыкнул Василий.

– Вот и сейчас, как всегда, весь разговор сошел на мою персону. И знаешь, почему? Потому что ты сам этого хочешь! Ты любишь говорить обо мне! Ты вырвал меня из постели, не дал толком позавтракать из-за того, чтобы снова унизить меня, что я не смогла бы стать следователем. А кого это волнует? Убили женщину! Вот о чем надо думать! А не обо мне! Вот женщины-следователи не пристают к своим допрашиваемым! – тряхнула длинным хвостом Яна.

– Ну ты, Цветкова, даешь! – с уважением протянул Василий, который никогда в жизни не позволил себе пристать к Яне или воспользоваться служебным положением в личных интересах. Правда, в последнее время он и не скрывал, что увлечен ею.

– Что? В точку попала? – спросила она, как бы случайно расстегивая верхнюю пуговицу блузки.

– Какое это имеет значение, Цветкова, если у меня хватает ума и логики, чтобы понять, что ты никогда не скажешь мне «да»? – спокойно сказал следователь, фактически признавшись, что влюблен в эту долговязую фантазерку.

Но Яна не стала торжествовать, и все по той же причине: действительно, он прав, «да» она сказала одному мужчине – Карлу Штольбергу, чешскому князю, так уж сложилась судьба. Надо отметить, что влюбилась она с первого взгляда. А когда первый раз увидела, то не знала, что Карл аристократ. Он в то время выгребал навоз из птичьих клеток. Влюбленность походила на разряд электричества или короткое замыкание, которое произросло в длинное, так сказать, в затяжное…

– Мне даже как-то стыдно, – задумалась Яна.

– Ты ни в чем не виновата, это я сам что-то напридумывал себе. Ругаю тебя, а сам рад каждой нашей встрече, – подал голос Лебедев.

– Да я не об этом! Проехали уже! – Яна смутилась. – Я о том, что не плачу от известия, что убили Изольду Игоревну. Она была все-таки моей знакомой, а я так черства…

– Вы не были близки, это нормально, – прокашлялся Василий Николаевич.

– Я очень сожалею, но слез нет, а по поводу завещания мне вообще сказать до сих пор нечего.

– Ну, если рассуждать здраво, то… а почему бы нет? Изольда Игоревна была подругой твоей матери, своей семьи и родственников у нее не было. А когда накопился капитал, она задумалась о наследниках и выбрала дочь своей подруги, не самый логичный вариант, но за неимением другого… – пожал плечами Василий Николаевич и, словив настороженный взгляд госпожи Цветковой, сразу же по телефону вызвал секретаря, коим оказалась приветливая девушка абсолютно без косметики на юном лице.

– Маруся, ты не могла бы организовать нам кофе?

– Могла бы… – с интересом покосилась на посетительницу Василия Маруся. Понятно, что кофе здесь угощали редко.

– Маруся, и к кофе бы нам чего-нибудь, – не очень уверенно добавил следователь.

У девушки глаза стали больше лица.

– В смысле? Простите, конечно…

– Ну, конфет каких-нибудь или там чего. – Следователь вдруг начал странно гримасничать, а Яна едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Деньги я отдам, – добавил Василий.

– Поняла, шеф, – стрельнула глазами в сторону Яны девушка и, понизив голос, добавила: – Бегу в буфет.

Когда девушка исчезла за дверью кабинета, Яна, улыбаясь, спросила:

– Компенсируешь мой испорченный завтрак?

– Пытаюсь… Я бы и в ресторан отвел, но это только после работы.

– Ладно, я не в обиде, – продолжала улыбаться Яна.

– Что будешь делать с наследством? – чтобы хоть как-то скрасить ожидание кофе, спросил Василий Николаевич, пряча свои большие некрасивые руки под стол.

– Даже не думаю об этом. Уж в этом веселеньком доме точно не останусь! А вообще-то для начала хорошо бы найти, кто это сделал? – задумалась Яна.

– Вот именно этого я и боялся! – всплеснул руками следователь, смахивая кипу документов одним легким движением. Ну неуклюж он был, что ж поделать!

– Что я опять во что-то ввяжусь? – уточнила Яна.

– Ты уже ввязалась, а может быть, еще хуже, – грустно заметил следователь, понимая, что от него уже ничего не зависит.

– А то, что на меня, кристально честного человека, падают подозрения в убийстве в корыстных побуждениях, это нормально?

– Яна, умоляю! Сиди тихо и не высовывайся! Предоставь во всем разобраться нам, – приложил руки к груди для пущей убедительности Лебедев.

В кабинет со страшным грохотом ввалилась Маруся с подносом.

– Извините, шеф. Руки заняты, пришлось ногой дверь открывать. Вот, чем богаты, тем и рады, – отдуваясь, поставила она поднос на стол и еще раз внимательно осмотрела Яну.

– Спасибо, Маруся, можешь быть свободна, – быстро пробормотал Василий Николаевич.

Девушка еще раз, как завороженная, оглядела Яну и удалилась с немым вопросом в глазах.

– Василий, ты меня пугаешь, – приблизилась к следователю Яна, – тебя что, в первый раз видят с женщиной? Или ты никогда ни за кем не ухаживаешь?

Лебедев покраснел.

– И то, и другое. Во-первых, некогда, во-вторых, с моей зарплатой много не наухаживаешь.

– Брось, Николаич! Не все же алчные стервы! Кто-то клюнет и на твои душевные качества, профессионализм и умение мыслить логически, – подбодрила его Яна, но Лебедев воспринял ее слова по-своему.

– Опять подкалываешь?

– Отнюдь! Я так легко и ненавязчиво делаю комплимент! – поменяла она скрещенные ноги.

– Очень ненавязчиво, – не поднимал на нее глаза Василий Николаевич.

– Ладно! Что нам тут послала ваша столовая? Ага! Два бутерброда с сыром, два пирожных «картошка» и кофе, пахнущий очень даже и неплохо. Ваше здоровье, Василий Николаевич! Кстати, что с ногой?

– Да…

– Гипс? Ты говорил гипс. Сломал? – участливо поинтересовалась Яна.

– Солгал, стыдно сказать…

– От меня секреты?! Да я же медик! Я же все пойму и помогу! Мы же как родные! Да я же, в конце концов, не отстану теперь от тебя.

– Вот это точно, – задумался Лебедев и, вздохнув, тихо произнес: – Рожа.

– Что?! – не поняла Яна.

– Рожа, – повторил Лебедев.

– Нет, а зачем обзываться-то? Зачем оскорблять? – не поняла Яна во второй раз. – Не такая уж у меня и рожа, не успела я с утра прихорошиться, что с того?

– Да это у меня рожа! – пояснил Василий Николаевич, вытирая вспотевшее лицо каким-то документом.

– Ну зачем же так самокритично? – оторопела Яна. – Не красавец, конечно, но, как говорится, если мужчина хоть немного лучше обезьяны, то уже хорошо, или что-то в этом роде.

– Цветкова, остановись! – взмолился он.

– Что?

– Ты же говорила, что медик?

– И это истинная правда, – кивнула Яна.

– Диплом купила, что ли?

– В мои времена еще не было такой возможности, все трудом, все трудом, – Яна вцепилась зубами в несколько зачерствевший бутерброд, не понимая, почему Лебедев так нервничает.

– У меня заболевание такое – рожа, – терпение следователя заканчивалось.

– Ой, прости! Точно! Есть такое! Что-то с кожей, ну и название – «рожа»! Ужас! Так рожа у тебя? Откуда?

– Я не знаю. Сейчас прямо обострение. Просто мучение, нога распухла, хожу еле-еле…

– Так ты что, Вася? Ты же серьезный человек! С этим не шутят! Еще запустишь! Ногу отрежут и ага!

– Чего? Ага? – заморгал Василий, немного испугавшись.

– Комиссуют без ноги-то, вот чего! Чем тогда займешься? Ты же трудоголик! А за здоровьишком надо следить, понятно?

– Понятно, но мне некогда, в поликлинике такие очереди!

– А зачем нам обычные очереди и участковые врачи, где за талончик к специалисту тебе придется драться с толпой разъяренных бабушек? Дай-ка мне телефончик! Спасибо! Сейчас мы тебя определим куда надо, там все и сделают, причем по высшему разряду!

Через несколько минут экспрессивного телефонного разговора Яна протянула Василию Николаевичу телефон доктора Стрельцова и адрес его частной клиники.

– Позвонишь, скажешь, что от меня, и договоришься о времени приема. Когда сможешь подъехать, очередей не будет, обещаю!

– Спасибо, – проговорил несколько смущенный следователь, пряча бумажку в карман, – обязательно обращусь. А это…

– Деньги с тебя не возьмут! – сразу прервала его Яна.

– Но как же? Я не хочу быть тебе обязан, мне совесть не позволит.

– Ты мне ничем не обязан. Считай, дружеская услуга, может, я расплачусь за тебя своим тощим телом? Не один же ты в меня влюблен? Шутка!

– И это не означает, что я дал тебе согласие заниматься черт знает чем! – сразу предупредил Василий Николаевич, с трудом переводя дух после таких шуток.

– Конечно, нет! Этим я займусь по собственной воле, без тебя, – «успокоила» его Яна.

В этот момент на столе следователя резко зазвонил телефон.

– Алло? – Он поднял трубку, выслушал какую-то информацию и ответил: – Конечно, приму. Это даже интересно. Да, пусть зайдет прямо сейчас!

Лебедев положил трубку и потер руки.

– Да, Цветкова, все только начинается…

– Что?

– Как интересно-то! Звонил один генерал, с самого верха, с какой-то просьбой, точнее, приказанием. Мол, я должен принять одного очень важного для нашей структуры человека.

– Небось жалоба? – переспросила Яна.

– Ага! По твою душу! – улыбнулся Василий.

– А при чем опять я?

– А вот и узнаем… Быстро спрячься вот за эту дверь и послушай. Интересно даже, – разгорячился Василий Николаевич.

Яна соскочила с места и еле-еле успела скрыться за дверью, ведущей в другое, маленькое помещение, смежное с кабинетом следователя, как к Лебедеву кто-то постучал.