355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Хомякова » Повесть о стромынских святых » Текст книги (страница 2)
Повесть о стромынских святых
  • Текст добавлен: 12 апреля 2021, 18:00

Текст книги "Повесть о стромынских святых"


Автор книги: Татьяна Хомякова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Моровая язва

Дни шли за днями. Лето с его ягодами, грибами, съедобными травами, дикими яблоками и орехами ушло. Сначала пришла осень, – ходили в лес и среди березняка и осинника собирали крепкие грибы с коричневыми и красными шляпками, резали, сушили. Уже давно построены были обе кельи, у Спиридона была отдельная заклеть, – пристроечка, сложенная так, чтобы не мешать уединению и молитвам старшего друга. Однако мальчик предпочитал в холодные ночи примоститься в зазадороге– узеньком пространстве между печкой и стеной. Там лежал тюфячок, который получился из старых одежек, уже не годных для ношения и потому пожертвованных Феофаном мальцу. После вечерней службы и Правила, которое они читали вместе, Спирька залезал в зазадорогу и выглядывая оттуда слушал, как молится и кладет земные поклоны его товарищ. Черные волосы на плечах, суровая одежда, самодельная свеча, а чаще – лучина перед образами… И губы мальчика тоже шептали «Господи! Иисусе Христе! Сыне Божий! Помилуй мя, грешного!»…

Страшные вести доходили до обители: по Руси шла моровая язва. Она косила людей, не глядя на светлость сана и на всех «вынизала многоядные свои зубы» – как рассказывал один монашек, который вместе с епископом Новгородским и Псковским Василием был в Пскове. Зараза пришла из литовских земель, появилась сначала в Пскове и пригородах. Еще вчера здоровый человек слабел, потом жар охватывал его, он начинал харкать кровью и на третий день умирал. Близкие относили умершего в храм на отпевание, а через два-три дня и они все лежали в одном гробе и над ними пели «Со святыми упокой!…» Гробовщики не успевали ладить гробов, ужас, казалось, висел в воздухе. Вот тогда псковичи призвали святителя Василия, еще недавно отвергаемого ими. Желая независимости от Новгорода, требовали они поставить особого, Псковского Епископа, а когда пришла беда, послали к нему за помощью....Отец Василий не помня обид, отправился тотчас же и, не зная сна и отдыха, ходил по городу, служил молебны, причащал больных, освящал жилища.... И Господь внял молитвам праведника: мор в Пскове прекратился…Епископ Василий отслужил последний – благодарственный – молебен и пошел в Новгород, в котором уже бил тревожный набат, там тоже началось моровое поветрие…

–По дороге остановились мы на берегу реки Узы, костер развели… Отец Василий мне говорит – иди, набери сосновых лап побольше и посмолистее и сам сядь против дыма. Не гляди, что кашляешь и глаза ест, вдыхай, чтобы одежда дымом от смолы пропиталась.... Говорит, а у самого, гляжу, глаза блестят нездоровым блеском, от нас всех отодвигается, а потом говорит: «Я болен, ко мне не подходите. Умру – отпойте и похороните тут же, все вещи мои сожгите и ступайте с Богом. А теперь идите, мне помолиться надо». Наутро уже он холодный был, мы его как был, так и похоронили, вещи сожгли, крест срубили, над могилой поставили… А нас он отмолил, – никто из бывших с ним не заболел. В Новгород боюсь идти – черная смерть там…Дозвольте пожить здесь, об упокоении новопреставленного Василия помолиться…

Молча слушали насельники, ждали, что скажет преподобный.

– «Приходящего ко Мне не изгоню вон»,-сказал Спаситель.... Прими брата, позаботься пока о нем, – обратился он к светловолосому монаху, который тогда пришел вместе со Спирькой. Его недавно постригли с именем Леонтий и он исполнял в обители послушание лекаря. Низко поклонившись, Леонтий кивком пригласил монаха пройти в баню, где тот долго парился, а сам прожарил на камнях его одежду, чтобы убить возможную заразу.

Вскоре прискакал гонец от удельного князя Андрея: присланы были щедрые пожертвования и просьбы молиться о прекращении мора, который захватил уже Смоленск, Киев, Чернигов, Суздаль и грозил приблизиться к Москве. После утреннего молебна Святой Живоначальной Троице Леонтий отправился к преподобному Сергию.

На следующее утро все насельники обители строили новую келью, которая, по мысли Леонтия, должна было отстоять далеко от всех прочих, окружена была порослью молодых елочек и имела отдельную тропу к источнику. Здесь должны были жить и келейно молиться первое время все, приходящие в монастырь, пока не получат благословение на присоединение к общей молитве. Всем насельникам и монахам также велено было при первых признаках недомогания оставаться в келье и вывешивать в окне знак – черную тряпицу. В обязанность Леонтия входило лечение заболевших. О том, кто будет погребать умерших, пока не говорили,– «довольно для каждого дня своей заботы». А вот вопрос о том, кто их будет отпевать, беспокоил многих, поскольку приходящие священники из Переславля-Залесского были теперь редкими гостями в обители. Братия, собравшись, пришли к Сергию, прося его принять священнический сан и стать игуменом. Не сразу согласился преподобный, однако, исполняя волю епископа Афанасия, стал, наконец, игуменом обители, на радость всем в ней живущим.

Вновь пошли день за днем, месяц за месяцем. Окруженную лесами обитель редко посещали паломники или торговые люди. По-прежнему трудилась братия – каждый своими трудами зарабатывал хлеб насущный. Спирька пристроился к отцу Леонтию,– запоминал как лечить, какие травы собирать, как делать отвары и примочки. Помогал делать перевязки при глубоких ранах, смотрел, как Леонтий отворяет жилу у одного монаха, неожиданно покрасневшего и упавшего без памяти. В вечной котомке у Леонтия были и острый нож, и сушеный тысячелистник для остановки крови, и мох в тряпице, который привязывали к ране....Спирька учился вправлять вывихнутые суставы и много чего еще узнал от своего наставника.

–А вот у нас в деревне, где я у кузнеца жил, была одна знахарка. Та тоже собирала и травы и грибы, а еще могла порчу навести и заговоры всякие знала… Я хотел было к ней попроситься, чтобы она меня научила, да кузнец не пустил, еще и подзатыльник дал – чтоб не думал даже.

–Это он правильно сделал, – улыбнулся Леонтий, – тебе за него не уставать надо Богу молиться. Вот стал бы ты колдуном и погубил навек бессмертную свою душу! Чародейство и волшебство – страшный грех. По правилу Анкирского собора «Те, которые приводят волхва в дом свой к больному ради исцеления чародейством, пять лет да не причастятся», а уж те, которые сами чародейством занимаются – те по Священному Писанию из церкви извергаются…

–Страсти какие! И навсегда?

–Ну, если покаяние принесут, то и тогда пять лет без причастия. Во времена апостольские многие волхвы и чародеи покаялись, пожгли свои книги и через то спаслись…

–А ты не чародей?

–Нет, я травник. Был такой Иоанн Дамаскин – по его учению есть четыре стихии: огонь, вода, земля и воздух. Человеческое тело, как и все тела в природе, состоит из тех же стихий. В теле наше земле соответствует черная кручина, воде —глен, воздуху – кровь, огню —желтая кручина…

Спирька слушал, старался понять или хотя бы запомнить, что говорит его наставник, одновременно влажной тряпицей протирая вспотевшее лицо больного, подхватившего где-то лихоманку. Поначалу перемогался, но потом ослаб совсем и пришел к Леонтию, попросил травки попить для лечения. Поселили его в келье, предназначавшейся для приезжих, но пока пустовавшей, после вечернего правила ему дали потогонную траву и он сейчас уже спал, только крупные капли пота выступали на лбу, унося с собой остатки хвори. Спирька встал. Помолился – в красном углу висели иконы Спасителя, Пресвятой Богородицы и еще одна, написанная здешним иконописцем – святой Лазарь Четверодневный. Ему всегда молился отец Леонтий, когда жизнь больного была на краю, вытекала по капле – с кровью, с потом. И лечебницу называли еще лазаретом – домом, где покровительствовал святой Лазарь.

В храме Святой Троицы рядом с алтарем висела икона, список с той, что находится на Кипре. Название этой земли, окруженной морем, на которой был епископом и потом был похоронен святой Лазарь, Спирька узнал также от Леонтия. Икона так и назвалась – Кипрская. Посланцы патриарха Константинопольского, доставившую это икону, рассказывали, что святой образ стоял на воротах, ведущих к церкви Пресвятой Богородицы. Однажды аравитянин, проезжая мимо этой церкви, захотел поглумиться над христианской святыней. Он пустил в образ стрелу и попал в колено Пресвятой Богородицы на иконе. В ту же минуту из раны потекла кровь в таком количестве, что обагрила землю. Аравитянин от ужаса бросился скакать домой, но, не доехав до дому, пал на пути мертвым.

Божия Матерь на иконе была в короне и на троне – Царица Небесная! Вверху около Нее по сторонам ангелы, с каждой стороны по одному, в венцах с ветвями; внизу коленопреклоненные – с одной стороны священномученик Антипа, с другой – мученица Фотиния. Еще дома, когда он жил у кузнеца, Спирьке рассказали, что мученик Антипа – первый помощник при зубной боли, а мученица Фотиния – исцеляет от лихоманки. Но отец Леонтий сильно огорчился, когда Спирька начал «делиться» с ним своими знаниями.

– Неужто ты думаешь, что святые только одно что-то могут делать? Вот я – грешный монах, если придет ко мне кто с кашлем, разве скажу –«уходи, я только живот лечу»? Да и разве я лечу? Разве святые лечат? Они – наши заступники перед Господом, их молитвами мы и спасаемся и исцеляемся. А Врач и Целитель душ наших и телес – один, Господь! Ну а мы, те что на земле – парим, мажем, травки отвариваем – его орудия…Ну, как лопата в руке огородника – чтобы землю копать.

– А я? Я смогу быть таким орудием?

–Трудись, учись, себя не жалей для ближнего, молись о помощи милости Божией– и, Бог даст, сможешь…

–А.... Преподобный?

–Его молитва исцеляет и без нашей с тобой помощи. Господь слышит каждое его слово, Богородица сама ему помогает. По его молитве Господь мертвого воскресил, – знаешь это?

–Нет....

–Отец Сергий запретил рассказывать, но я сам мертвого мальчика видел – точно, мертв он был!!!А потом из кельи отца Сергия на своих ногах вышел. А ему уже его отец и гроб сделал…

Мальчик и верил и не верил. Верил – потому что не мог ему лгать отец Леонтий, да и в молитвенной силе Преподобного Сергия не сомневался. А не верил, потому что очень уж много родных ему людей перешло за тот порог, откуда, как считается, нет возврата....

Помолчали…

–Ну вот, завтра отправится наш болящий восвояси и наша лечебница опустеет, – встрепенулся Спирька.

–И слава Богу, – ответил Леонтий.

Однако утром после службы, на котором выздоровевший монах причастился святых Христовых Таин, когда Леонтий и Спиридон шли по своим кельям (Спиридон уже давно при помощи старших друзей срубил себе отдельную келью), их догнал монастырский привратник.

–Отец Леонтий, погоди! – запыхавшись проговорил он, – не знаю, как быть. Прибыл посланник от князя Андрея… но по всему видно – болен он.... и как бы не моровая язва это…точно, как тот монах про отца Василия сказывал… – Дыхание его было прерывистым, сам бледен и испуган.

–Иди в свою келью и оттуда ни ногой, возьми ладан, окури всю келью, сам больше дыши благовонным дымом и молись святому целителю Пантелиймону и всем святым, – резким, не терпящим возражений голосом велел Леонтий. Потом повернулся к Спирьке:

–Спиридон, ступай к отцу игумену, расскажи что слышал. Скажешь, отец Леонтий – с прибывшим, в лечебнице.

Через пару дней посланник от князя Андрея отдал Богу душу, перед этим сообщив, что князь Андрей, так же как и перед этим князь Симеон Гордый и владыка Феогност, скончался от моровой язвы. Братия молилась келейно, собирались лишь на Литургию и сразу расходились. Служили молебен, кадили ладаном более чем обычно, потом каждый шел в свою келью и занимался там рукоделием и молитвой. Все – как обычно. По милости Божией, заболел лишь один монах – тот самый привратник. Посланник был отпет и похоронен тут же, у обители, положив начало монастырскому кладбищу. Привратник же выздоровел, благодаря заботам отца Леонтия. По грамоте, переданной посланником, князь Андрей перед смертью, сильно скорбя душою, что оставляет молодую жену Марию, у которой уже был годовалый сын Иван и которая была уже сильно тяжела, просил Преподобного Сергия не оставлять его семью духовном попечении и окормлять их, заменив родного отца. Сорокоуст об упокоении новопреставленных служили всей братией, потом – молебен Пресвятой Богородице о здравии и благополучном разрешении от бремени рабы Божией Марии. На сороковой день после молебна Преподобный Сергий, склонив колени, долго молился, а потом воскликнул: «Слава тебе Господи! На свет родился доблестный муж, благочестивый наследник своего отца!» Сороковой день после смерти князя Андрея был днем рождения князя Владимира. Опекуном и наставником его с самых малых лет, так же как и наставником князя Димитрия, также рано оставшегося без отца стал митрополит Алексий, которого связывала с Преподобным Сергием святая дружба.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю