Текст книги "Единственная любовь Шерлока Холмса"
Автор книги: Татьяна Глинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Оскар! – позвала Ирэн. – Оскар, вы слышите меня?
Он приподнял голову и обвел земной тлен мутным взглядом.
Пришлось плотнее прижать платочек к носу и наклониться, чтобы подобраться поближе к писателю, проникающемуся красотой порока. Ирэн двигалась осторожно, чтобы не наступить на других курильщиков; ухватила его за руку, потянула изо всех сил:
– Кто-нибудь! Помогите же мне!
Ворох грязных тряпок ожил и зашевелился у нее под ногами.
Из него высунулся всклокоченный оборванец, лицо покрыто пегой щетиной, глаза заплыли так, что не рассмотреть. Физиономия была настолько отвратительной, что ее стоило бы зарисовать в блокноте, чтобы потом использовать как модель для гримеров в театральных постановках. Оборванец протянул к ней заскорузлые пальцы, пытаясь ухватить за подол, и прогнусавил:
– Мэм… Купите атлас – «Птицы Британии»…
Ирэн снова вскрикнула и отскочила, но оборванец не унимался:
– Самое редкое издание, какое можно найти за деньги, мэм! Девяносто пять иллюстраций, чучело птички – в подарок покупателю… – Он уселся, громко щелкнул пальцами, заорал: – Хозяин! Мистер Лао!
В дверном проеме возник китаец, одетый и остриженный на европейский манер, Ирэн затруднилась бы определить его возраст – настолько гладким было его лицо с приклеенной улыбкой. «Почтенный Лао» – как он себя назвал – не испытывал затруднений с английским. Он изъял мистера Уайльда в крошечную комнатушку, судя по заляпанной чернилами конторке, служившую офисом его скромного предприятия:
– Гость остался должен…
В притонах и прочих сомнительных местах не стоит показывать деньги, если не хочешь валяться в сточной канаве с перерезанным горлом или расшибленным черепом. Ирэн решила, что часики-кулон вполне достойный выкуп, провела рукой по шее и ужаснулась – часов нет! Кошелька тоже. Их наверняка спер сопливый гаденыш. Осталось только гордо выпрямиться и заявить:
– Хорошо, я заплачу вам пять фунтов – целых пять! – Она показал китайцу пятерню для наглядности. – Когда нас доставят в отель «Зеленая миля» (провинциального вида отель Ирэн приметила неподалеку от Брайони-Лодж, сняла там номер, где держала некоторые вещи и деньги на случай экстренного бегства из Британии).
Китаец улыбнулся еще шире, стал похож на Шалтая-Болтая:
– Лао не помогает в долг даже самым красивым женщинам.
Мерзопакостная старушонка что-то прошипела на ухо «почтенному», он кивнул:
– Можем принять в оплату имущество.
– Пальто? Велосипед? – засомневалась Ирэн.
– Ваши волосы… – вежливо ответил китаец, вышел из-за конторки и протянул руку к ее голове. – Хотя здесь слишком много за дрянного гостя. Лао – честный человек.
– Предлагаете мне остричь половину головы? – негодовала Ирэн.
– Предлагаю выбрать подарок… – любезно поклонился Лао и любовно погладил шкафчик со множеством ящичков, обозначенных иероглифами, – из моей аптеки.
– Мое здоровье в порядке! – отрезала Ирэн.
– Мудрые не делят душу и тело. Тибетские лекари следуют путем Дао, они врачуют душу. Здесь капли от тоски, от любовных неудач, пилюли, продлевающие молодость… – искушал ее китаец. Ирэн задумалась:
– Найдется ли у вас, почтенный Лао, снадобье, которое помогает забыть?
– Такое снадобье есть. Человек крепко засыпает на несколько часов, а потом не может вспомнить прошедший день… Отнимать память целиком – слишком опасно.
– Суток достаточно. – Ирэн сняла шляпку и вытащила шпильки…
Китаец еще не успел отмерить крошечной костяной ложечкой свой порошок, а она уже точно знала, что будет делать дальше.
Когда Ирэн возвратилась на виллу Брайони-Лодж, там царил настоящий переполох. Синьору Сильвио пришлось отвезти милашку Пэм на какую-то акцию прямо в наряде Ирэн, пусть теперь не удивляется, если в газетах настрочат, что она поддерживает женское движение! Сам импресарио и аккомпаниатор страшно изнервничались, им трижды телефонировал дворецкий мистера Уайльда, осведомляясь, не загостился ли литератор в Брайони-Лодж. В довершение всего с визитом явился доктор Ватсон, по неизвестным причинам прибывающий в твердой уверенности, что мистер Холмс вот-вот появится здесь, и остался с твердым намерением дождаться сыщика.
Но Ирэн только разводила руками, указала на новый шелковый тюрбан, украшенный перышками экзотической пичуги, и повторяла, что заглянула к шляпнице и совершенно забыла о времени! Сегодня ничто не могло испортить ей настроение. Ничто! Даже число «25», которое она обнаружила написанным на потолке собственной спальни.
Глава седьмая
Джентльмены и полисмены
– Опера – самое скучное место на свете, если только ты сам не занят в спектакле!
– Поэтому я предпочитаю выступления иллюзионистов! – рассмеялся мистер Уайльд – глаза у него лихорадочно блестели, но в остальном он обрел привычный светский лоск. – У фокусников есть чему поучиться. И, как образцовый ученик, сегодня вечером, милая Ирэн, я превращу вас в невидимку! Могу гарантировать – вы выиграете пари у этого старого склочника, хотя, признаться, он единственный живой человек в самом благопристойном и тоскливом клубе Британии…
Он снял перчатки, поставил на стол большую коробку, в которых обычно доставляют готовое платье:
– Угадайте, что здесь? Я перебрал множество вариантов – за двести лет наши высоколобые снобы предусмотрели все, чтобы в клуб не мог проникнуть чужак. Несколько рекомендаций от заслуженных членов клуба, постоянное количество членов, изрядный вступительный взнос и ежегодные выплаты, прием новичков посредством всеобщего голосования и право вето у председателя. В клуб нельзя приводить друзей, членов семьи и уж тем более гостей без предварительного одобрения. Ей-богу, проще быть избранным в палату общин или стать масоном 21-го градуса, чем пообедать в «Уайтс».
– Но! – Мистер Уайльд победно поднял указательный палец. – У дряхлеющей британской аристократии есть одно уязвимое место! Ни дня, ни единого часа она не может обходиться без прислуги. Истинный аристократ перестанет быть таковым, если нальет виски собственной рукой или прикурит сигару без посторонней помощи, потому члены клуба могут прибывать в сопровождении прислуги, без каких-либо ограничений. – Во время речи мистер Уайльд извлек из коробки неброскую униформу служащего благотворительной гостиницы для собак. Ирэн приложила к себе курточку, убедилась, что наряд впору, и скрылась за ширмой. А литератор продолжал: – Истинный аристократизм состоит в том, чтобы замечать исключительно равных себе. Прислуги как бы не существует. Если дворецкий убьет кого-то из членов семейства, его никогда не поймают! Он попросту не попадет в список подозреваемых, не говоря о грумах и младших горничных – все они сущие невидимки.
– Что же, сегодня мы проверим вашу теорию… – Ирэн пригладила куцые остатки волос маслом и открыла коробку с театральным гримом. Несколько взмахов кисти: высветлила брови, несколько раз провела кисточками по лицу. Теперь нежные округлые щеки казались впалыми, а подбородок – острым. Она перестала улыбаться, прикусила нижнюю губу, исподлобья посмотрела на литератора, прошлась семенящей походкой, свойственной младшей прислуге:
– Что прикажете, сэр?
– Конгениально! Ваши волосы пропали не зря! Меня смущает только одно…
– В «Уайтс» не предусмотрено дамской комнаты?
– Конфликт между долгом и чувством, самая драматическая коллизия хоть в пьесе, хоть в романе. Видите ли, мистер Нортон состоит в «Уайтс» уже семь лет. Но Годфри узнает вас под любой маской, ведь он питает нежные чувства…
– Именно поэтому мистер Нортон поедет в оперу! Поверьте мне, я тоже кое-что смыслю в мужчинах!
На сегодняшний, решающий, вечер Ирэн не требовалась дублерша. Наконец-то прибыл багаж, застрявший на французской таможне. Среди прочего в высоких ящиках лежала ее точная восковая копия. Скульптуру изготовили с большим тщанием по заказу его высочества Вильгельма и собирались экспонировать в одном из музеев Богемии. Но потом Ирэн сочла музей слишком провинциальным и оставила скульптуру себе, чтобы избавиться от изнурительных многочасовых примерок у портных.
Два раза кукла уже сослужила ей добрую службу, подменив в театральной ложе. Подвижные крепления в сочетании с ловкостью рук Сильвио и преданностью горничной превращали ее в почти живую! Пара минут опоздания, полутемный уголок ложи, распущенный заранее слух о ее святом отношении к опере, не терпящем вмешательства посторонних, а главное – гордо удалиться, не дожидаясь конца спектакля.
Приближаясь к двери в клуб «Уайтс», она рассчитывала, что и в третий раз «кукольный спектакль» удастся отлично.
Они вошли в клуб – Ирэн семенила следом за неотразимым денди и держала перед собой объемистую корзину со щенком. Швейцары у входа даже не взглянули на нее, и теперь они с литератором-денди фланировали по клубным залам между белоснежных колонн и кожаных диванов, наблюдали, как джентльмены перелистывают газеты, делают ставки за карточными столами, курят сигары или набивают трубки, а многие просто поглощают обед. Меню в «Уайтс» за последние двести лет претерпело крайне мало изменений: джентльменам предлагали все те же бифштексы, проклятые еще остроумцем Браммелом, курицу в устричном соусе, да кексы. Чай пользовался предпочтением перед кофе. Жизнь текла тут размеренно и однообразно, как песок в песочных часах, которые украшали кабинет председателя клуба – джентльмена с гротескными бакенбардами и идеальной аристократической осанкой.
Ирэн с трудом сдерживала зевоту.
Адмирал Армбалт еще не прибыл, но среди гостей было немало тех, кого ей успели представить на благотворительном аукционе леди Абигэйл. Встречались и такие, кто аплодировал ей в Париже и Вене, отправлял подарки и роскошные букеты, но сейчас никому не приходило в голову даже посмотреть на нее!
Зато щенок стал настоящим светским львенком.
– Мистер Уайльд – Оскар – сэр, – неслось отовсюду, – решили завести собачку? Какой милый! Чудо! Готовите его для охоты?
– Не приписывайте мне чужих достоинств! Это песик мисс Адлер, я всего лишь присматриваю за ним, пока она слушает оперу…
– Милая мисс должна опасаться, что вы научите собаку дурному! – раздался громогласный голос адмирала Армбалта, жизнь клуба приобрела нотки живости.
– У мисс Адлер ангельское сердечко! – Уайльд поднял глаза к небу.
– Не знаю, как насчет сердца, но корсет у нее туговат или грудь маловата – на мой старомодный вкус, разумеется, – хохотнул адмирал, – зато визжит прелестно…
Забавно иногда оказаться в чужой личине. Ирэн опустила лицо, чтобы не рассмеяться и не обнаружить себя раньше времени.
– Тише, адмирал, не то мистер Нортон услышит вас и вызовет на дуэль.
– Пусть лучше пристрелит оболтуса Вудли – боксирует он неплохо, а стрелок никудышный, и в работе мне от него никакого проку! Впрочем, оба сейчас отсиживают зады под звуки оперы, потом будут меряться, у кого букет больше! Напрасное дело. Но мы-то знаем, когда следует бить наверняка, правда, приятель? – Обращение «приятель», безусловно, относилось к щенку, которого адмирал пощекотал за ушком.
– Разумеется, сэр! – потупившись, пробормотала Ирэн.
Адмирал Армбалт воззрился на нее так, словно с ним заговорила мраморная колонна или ожившее кожаное кресло. Ирэн насупилась еще больше и спросила вполголоса:
– Прикажите подать виски, сэр?
Адмирал прищурился и пристально всмотрелся в дерзкую прислугу. Ирэн подмигнула ему и капризно сложила губы. Адмирал наконец-то узнал ее, кашлянул, но сохранил серьезность и поманил Ирэн за собой, бросив на ходу:
– Мистер Уайльд, не находите, что песику будет спокойнее в библиотеке, нет – в моем кабинете… – Надо заметить, что уже более пятидесяти лет клуб предоставлял рабочие кабинеты трем почетным председателям, одним из которых в настоящее время являлся адмирал Армбалт.
– Если это не войдет в противоречие с государственными интересами Британии!
– О, нет, не только кошка может смотреть на короля, но и пес – на королеву. В моем кабинете помещен великолепный портрет ее величества – в натуральную величину.
Адмирал сделал Ирэн знак следовать за ним и, только плотно прикрыв двери, позволил себе расхохотаться:
– Дорогая леди, вы прорвались в нашу цитадель! Как вам только удалось?
– Мы, медиумы, способны находиться в двух местах одновременно. – Она интригующе улыбнулась.
– Я не смеялся так с того дня, когда парни засунули живого ужа в штаны судовому коку, в ту пору на мне еще был китель лейтенанта. – Он дернул шнурок звонка и велел подать чай, затем подмигнул Ирэн и снял форменную шапочку с ее головы: – Пожертвовать самым дорогим ради пари – настоящий рыцарский поступок, миледи! Жаль, что этот замечательный случай нельзя записать в закладной книге – представляю, как загудело бы все наше гнусное осиное гнездо!
Когда слуга удалился, оставив чайный поднос, Ирэн изящно наполнила чашку – чашка была всего одна. Адмирал отпил не больше глотка и стал возиться с сейфом. Была извлечена призовая бутылка – оказывается, адмирал дальновидно припас виски, как он уверял, совершенно особого вкуса и сорта. Такую надо хранить наравне с драгоценностями для совершенно особого случая!
Ирэн захлопала в ладоши, воспевая хвалу предусмотрительности «неустрашимого лорда» – она успела рассмотреть в сейфе папку и ужаснуться, какая она громадная и толстая! – и протянула дрожащую ладонь в сторону сейфа:
– …она там… папка… я ощущаю, как от нее исходит опасность…
Но адмирал Армбалт только рассмеялся, самолично разливая виски:
– Я слишком стар, чтобы страшиться опасностей. Для начала выпьем на брудершафт!
Их руки переплелись, неужели дурацкое китайское зелье не действует на офицеров британского Королевского флота, засомневалась Ирэн.
Вчера вечером она произвела скромный сугубо научный эксперимент, всыпав порошка ровно на один ноготок мизинца – как научил ее китаец Лао – в чашку доктора Ватсона. В конце концов, многие доктора проверяют лекарственные средства прямо на себе. Кому как не врачу заметить странные симптомы и исцелить себя самого, если снадобье окажется ядовитым? Доктор уснул сном праведника раньше, чем допил чашку. Пришлось звать лакеев, чтобы перенести его в гостевую спальню. Утром доктор принес извинения за внезапный приступ загадочной слабости – с утра он был здоров и жизнерадостен, хотя и чувствовал себя неуютно – он абсолютно ничего не помнил о прошедшем дне!
Может быть, сейчас Ирэн всыпала в чай недостаточно порошка?
Или адмирал отпил слишком мало чая? Его губы добрались до щеки и скользнули по шее молодой дамы раньше, чем она успела пригубить свое виски. Ирэн уже готова была смириться с мыслью, что между ними случится неизбежное…
Но веки адмирала вздрогнули и закрылись, хватка ослабела, голова опустилась на плечо Ирэн, дыхание выровнялось и сменилось тихим храпом. Ирэн осторожно выбралась из объятий уснувшего морского волка, вздохнула с облегчением и, подсунув ему под голову диванную подушку, устремилась к сейфу.
Оставалось сделать самую малость: вынести документы из клуба, быстренько скопировать их на вощеную бумагу – как портнихи копируют выкройки, а затем вернуть оригиналы на место в клуб. Шифр сейфового замка она запомнила. Слепок ключа сделала, заранее прихватив с собой кусочек воска. Придумать предлог, чтобы утром вернуться в клуб под видом младшей прислуги, не составляло труда. «Непотопляемый» – или как его называют? – словом, старый морской лорд ничегошеньки не вспомнит!
Глава восьмая
Падение в преисподнюю
Ирэн считала сегодняшний план самым гениальным из всех, которые ей приходилось составлять и претворять в жизнь! – она разглядывала чертежи и мурлыкала модную шансонетку. Впрочем, все ее затеи – пожалуй, кроме романа с его богемским высочеством, – само совершенство…
За ее спиной раздался скрежет отпираемого замка. Ирэн инстинктивно попыталась спрятаться за спинку кресла, наспех нахлобучивая форменную шапочку, и едва успела! В кабинет ввалилось сразу множество людей: полицейские в шлемах, морские офицеры в эполетах, важный усатый господин – председатель клуба, – за его спиной толпилось все возрастающее число любопытствующих.
Остроносый джентльмен, похожий на хорька из-за светлых рыженьких усиков, сделал шаг к адмиралу и представился:
– Инспектор Лейстред, Скотленд-Ярд! Джентльмены, прошу всех оставаться на местах! Департамент полиции получил информацию о предуготовляемом преступлении…
– Адмирал отдыхает! – приосанился председатель. – Здесь, в этих стенах, мы не допускаем преступлений…
Но Лейстред уже обнаружил, что сейф открыт, ухватил Ирэн за плечо и вытащил из убежища за спинкой кресла:
– Придется разбудить адмирала! А ты, парень, что здесь делаешь?
– Присматривал за песиком, сэр… – едва слышно прошептала Ирэн и стала осторожно, бочком, подвигаться к выходу.
Один из офицеров обратился к адмиралу, но тот не шелохнулся, председатель с раздражением отстранил офицера и собственной рукой осторожно дотронулся до плеча почтенного члена клубного сообщества. Тело адмирала безвольно съехало на диван, председатель побледнел и отшатнулся.
Лейстред бросился к адмиралу, приподнял веко и крикнул:
– Здесь есть врач? Впрочем… – Он ловко приложил пальцы к жилке на шее. – Боюсь, мистеру Армбалту он уже не потребуется…
Ирэн оглянулась и вскрикнула, прикусила пальцы, чтобы не разрыдаться, и хотела броситься к несчастному старику. Но над телом уже склонились подоспевшие медики, которых было немало среди членов клуба. Им оставалось только подтвердить слова полицейского, но они были бессильны назвать причину смерти без дополнительных изысканий. Морские офицеры устремились к сейфу, вытряхнули оттуда документы – папка с вытесненной золотом надписью «Неустрашимый» была пуста!
– Прошу всех оставаться на местах и не покидать клуб без моего разрешения! – Лейстред поднял руку, призывая ко вниманию, и успел остановить официанта – вышколенный, невидимый и неслышимый, он собирал на поднос чашку, бокалы, бутылку виски. – Стоп! Ничего не трогать… Констебли, приступайте к осмотру помещения!
– Устроить обыск в «Уайтс» – неслыханное самоуправство, мистер Лейстред. Я протелефонирую о вашей выходке министру внутренних дел…
– Простите, сэр, речь идет о документах государственной важности! – шагнул вперед старший из морских офицеров. – Полиция действует в интересах адмиралтейства.
Руки у Ирэн дрожали, она прислонилась к большому книжному шкафу, еще секунда, и она либо уронит корзину, либо сама рухнет под тяжестью случившегося.
– Тем более. Здесь нечего расследовать. Предполагать воров в джентльменах – полный абсурд! – Председатель поправил безупречную перчатку, за локоть выволок Ирэн на середину комнаты и с ноткой брезгливости продолжал: – Достаточно обыскать этого… э… служащего. Он не из клубной прислуги, мы отбираем прислугу со всей пристрастностью. – Он был вынужден прервать свою филиппику, плотное кольцо любопытствующих расступилось, пропуская в кабинет мистера Нортона и еще одного джентльмена, лицо которого показалось Ирэн чем-то знакомым – точно такая же фамильная горбинка венчает переносицу мистера детектива.
– Мистер Нортон? Мистер Холмс? Напоминаю, что находиться во внутренних помещениях клуба в верхней одежде воспрещено с 1798 года.
– Но вы сами нас вызвали и просили прибыть без промедления…
– Это не дает повода игнорировать правила! – Председатель поджал и без того тонкие, как нитка, губы.
– К черту ваши правила! Кто только их установил? – Нортон стащил пальто и швырнул на пол. – Вы что, ослепли? Или правила позволяют обыскивать в клубе леди?
Председатель выпустил локоть Ирэн с видом человека, обнаружившего, что вместо безобидного ужа он ухватил гремучую змею. Ирэн наверняка рухнула бы на пол, если бы Нортон не успел придвинуть ей кресло, ободряюще шепнул:
– Уверяю, мисс Адлер, сейчас этот досадный инцидент разъяснится…
– Досадный инцидент? – вознегодовал председатель, его лицо из бледного стало красным, затем пурпурным и, наконец, фиолетовым, как гребень индюка, вступившего в схватку. – Двести лет наш клуб был образцом! Подол женщины не касался его порога… Досадный инцидент – когда лорд Глэдли был убит ударом канделябра в висок, или когда сэр Аксли на пари проник сюда нагишом! Инцидент – когда кресла сперва прожигают сигарами, а потом устраивают пожар в библиотеке, совращают грумов или шельмуют в карты… Но это! – председатель умолк, не в силах подобрать подходящего слова.
На выручку ему пришел мистер Уайльд. Литератор с мастерством подлинного артиста занял место в дверном проеме и эффектно зааплодировал:
– Браво! Итак, женщины никогда не были виновницами перечисленных безобразий? Ergo [7]7
Ergo (лат.) – следовательно.
[Закрыть], можно приравнять сегодняшнее происшествие к упомянутому «прецеденту сэра Аксли» – проникновение в клуб на пари?
Ирэн тут же кивнула, ухватившись за эту спасительную ниточку:
– Да-да! Я пробралась сюда на пари… Мы побились об заклад с… – она опасливо покосилась в сторону безжизненного тела, – с адмиралом Армбалтом! Как ужасно…
В дурацкой курточке и штанишках выглядит она действительно ужасно.
Ирэн всхлипнула.
– Ужасно? Мистер Уайльд, я не могу выставить вас из клуба за пренебрежение моральными устоями общества, поэтому с большим облечением исключаю вас за организацию пари, не соответствующего правилам!
– Прекрасно! Я поеду завтракать в клуб «Ватье». – Уайльд гостеприимно распахнул руки. – Кто со мной, джентльмены? Там дивная французская кухня, предрекаю, что «Ватье» снова войдет в большую моду! В Лондоне модно все то, что делаю я!
– Действительно, мисс Адлер, поедемте отсюда… – Адвокат подал ей руку.
– Но документы… – один из офицеров неуверенно попытался преградить им путь.
– Не вижу никаких доказательств того, что документы вообще были в сейфе, – слова Нортона звучали весомо, и за каждым чувствовалась адвокатская хватка. – Идемте…
Во время этой словесной перепалки мистер Холмс успел обменяться парой слов с медиками и полицейским инспектором, наклониться к телу, добрался до подноса с посудой, внимательно изучил содержимое чашки, покачал ее в руке, поднес к свету. Даже сунул внутрь палец, растер прилипшую к нему невесомую крупинку.
– Боюсь, сегодняшний случай придется уподобить «прецеденту лорда Глэдли». Убийство – только не посредством канделябра, а посредством яда… – Он налил некоторое количество чая в блюдце и поставил его перед мокрым носиком щенка.
Ирэн пришлось тут же оттащить малыша и подхватить на руки:
– Ни в коем случае… ему… ему это навредит!
– Что скажете, мистер Нортон? Лаборатория, которая всегда с нами! – ухмыльнулся инспектор Лейстред, указав на собачку, и сделал знак констеблю, – Отберите пробы. Мисс Адлер будет задержана по подозрению в убийстве адмирала Армбалта до судебного решения. Ее подвергнут допросу и обыску с соблюдением всех требований закона.
Ирэн вскочила со стула и топнула ножкой – как всегда поступала в минуту душевных волнений:
– Только что он был жив!
– Все покойники минуту назад были живы. – Лейстред живенько отобрал у Ирэн щенка и защелкнул наручники. Запястья свело от холода, ледяная дрожь волной прокатилась по телу, Ирэн снова всхлипнула, простерла руки к корзине с песиком:
– Тоббиас! Мой маленький Тобби… Мистер Нортон! – Она бросилась к адвокату: – Молю, не бросайте его! Позаботьтесь о моем несчастном питомце, отвезите его вместе с этим чудным тюфяком и корзиночкой в собачью гостиницу леди Абигэйл, иначе он не уснет на новом месте и будет скулить… Прошу вас! Я знаю, там о нем позаботятся…
Сцена могла растрогать самые черствые сердца, даже в несгибаемом председателе клуба проскользнуло нечто общечеловеческое:
– Мистер Холмс! Сэр Майкрофт, я приостанавливаю ваше членство в клубе за попытку жестокого обращения с животным, – вынес вердикт председатель и торжественно вручил корзину с собакой мистеру Нортону. – Убедительно прошу джентльменов, не являющихся членами клуба, покинуть здание! Кроме полицейских – лиц, исполняющих профессиональный долг, правила клуба рассматривают как прислугу…
Нестройная процессия двинулась к выходу, возглавлял ее Лейстред. Его полицейские фактически тащили Ирэн под руки, рядом с ней шагал мистер Нортон с корзиной, в которой поскуливал напуганный щенок, следом чинно вышагивал лакей с пальто и цилиндром адвоката в руках.
– Мисс Адлер, продержитесь до завтра! – наставлял он. – Завтра судья вынесет решение о вашей дальнейшей судьбе, гарантирую, что вас отпустят под залог! Инспектор, надеюсь, избавите леди от тряски в вашей полицейской колымаге?
Плечи у Ирэн вздрагивали – полисмены, за исключением тех, что остались завершать обыск в клубе, устроились в повозке. Лейстред, не желавший уступать в галантности по отношению к леди прочим джентльменам, подозвал кэб и уселся в него рядом с Ирэн, наказал вознице следовать за полицейской повозкой.
Ночь успела раствориться в утреннем тумане, как сахар в чайной чашке. Лондон нехотя просыпался: понурые лошадки тащили груженные продуктами тележки из пасторальных пригородов в лавки городских зеленщиков, угольные фургоны торопились доставить свой товар к очагам и каминам, источали отвратительные миазмы бочки с креозотом, с ними соперничали подводы с рыбой и мусорные фургоны, мешали проезду телеги с длинными досками – строительные леса вырастали из тумана то тут, то там. Джентльмены в цилиндрах с одинаковыми бесстрастными лицами подзывали кэбы, лондонцы попроще штурмовали конки или быстрым шагом направлялись к станциям подземки. Опасности ночи сменялись обычной деловой сутолокой, с непременными заторами на проезжей части, справиться с которыми было не под силу редким регулировщикам. Но их возница отличался завидным проворством, лавировал в потоке движения, частенько сворачивал в неприглядные переулки, чтобы объехать заторы.
Не все маневры выходили удачными – они потеряли полицейских из вида, когда маленькая боковая улочка оказалась перегорожена фургоном, доставлявшим, если верить рекламной надписи, «Деликатесы для домашних любимцев».
При других обстоятельствах Ирэн сочла бы встречу с таким фургоном добрым знаком, но не сегодня! Не полагаясь на возницу, мистер Лейстред высунулся наружу, крикнул сквозь туман:
– Что за дьявольщина там приключилась?
Его слова гулким эхом взлетели вверх, вместо ответа из туманного марева возник кулачище, размер которого приближался к размеру головы самого инспектора, – силуэт обладателя кулака-кувалды появился следом, закрыв собой половину обзора. С крыши кэба доносились скрежет, звук ударов, крики и брань – сотоварищи бандита колотили кэбмена, вымогая ночную выручку.
Инспектор попытался перехватить огромную руку, как опытный борец, но добился только того, что детина снес дверцу кэба и выволок его на улицу, принялся осыпать ударами. Ирэн инстинктивно вжалась в самый уголок, но убежище казалось хрупким и ненадежным, когда появился еще один налетчик – судя по залихватски заломленной кепке и золотому зубу – главарь всей шайки, вооруженный стальным прутом. Он заглянул в пролом, мазанул по Ирэн мутным, похмельным взглядом, присвистнул и прогнусавил:
– Эй, Кувалда, не бей шибко, смекаешь, за что нам обещали деньгу? Ты сперва вызнай у них, где дели дамочку!
Пока громила повернул голову к оратору, инспектор ухитрился выхватить револьвер и сделал несколько выстрелов – Ирэн медленно сползала вниз, в надежде укрыться под сиденьем, раз ее инкогнито еще не раскрыто.
Бойкая пуля, выпущенная из револьвера, как раз достигла цели, ранила мистера Кувалду, дюжий громила завалился назад на кэб, который заскрипел и перекосился под его тяжестью, уцелевшая дверь открылась и хлопнула на ветру. Ноги Ирэн сами собой скользнули на землю, она упала на колени в противную грязную жижу и сразу же вскочила, свалившийся с козел возница корчился и стонал в грязи, его лицо заливала кровь. Чуть поодаль инспектор Лейстред вступил в затяжной боксерский поединок сразу с двумя головорезами, главарь скакал вокруг них, размахивал прутом и подбадривал сподвижников криками. С соседней улицы уже доносились свистки полицейских и топот тяжелых форменных сапог.
Ирэн попятилась, туман обнял ее за плечи, как будто хотел ободрить, прошептать – беги…беги…беги быстрее! Она сделала несколько шагов, придерживаясь руками за влажную шершавую стену. Внезапно стена оборвалась – в ней обнаружился проход на соседнюю улицу. Отчаянная женщина скользнула в него, оказалась на неширокой, но оживленной торговой улице и смешалась с толпой.
Она прошагала несколько кварталов, страх и холод подгоняли ее, а руки в наручниках затекли, прятать их под куцей форменной крылаткой было неудобно, ей требовался отдых! Хотя бы самый коротенький. Она заметила стрелку, указывавшую вниз, на лестницу, из подземелья веяло теплом. Ирэн решилась спуститься в лондонскую подземку, открытую для всех желающих с пяти тридцати утра до самой полуночи. У окошка кассы бесконечной чередой змеилась очередь. Ирэн привалилась к стене – в кармане у нее позвякивало несколько шиллингов, но как их вытащить? Раньше все было проще – у нее были волосы, в волосах шпильки, а открыть замок на полицейских наручниках шпилькой не сможет только олух. Но сейчас…
Пришлось внимательно смотреть под ноги, пару раз спуститься по лестнице, подобрать перепачканную шпильку, кое-как оттереть об штаны, чтобы взять в зубы, устроившись в самом темном и заплеванном закутке, ковыряться в замке под крылаткой практически вслепую. Результат вышел неожиданным – одна ее тонкая, изящная кисть просто выскользнула из наручника во время этих упражнений! Освободив вторую, Ирэн помчалась к кассе, отсчитала пенни и получила билет второго класса.
Вручила его билетеру на входе и продолжила спускаться вниз, вниз, вниз – в душный, тяжелый воздух, в темноту и безысходность, в самое жерло преисподней.
Темная утроба города слизывала маслянистый свет ламп, и тысячи людей копошились впотьмах в этом гигантском подземном муравейнике. Ирэн протиснулась сквозь плечи в засаленных робах и старых пальто – подземку выбирал большей частью рабочий люд. Поезда сменялись у платформы так быстро, будто бросались преследовать один другой, а затем исчезали в непроглядной темени тоннелей, соединявших Паддингтон и Фаррингдон-стрит. Локомотивы исправно обдавали пассажиров грохотом и угольной пылью. Звенели звонки, пыхтели паровые машины, надрывно орали кондукторы.
Галдеж, всеобщая спешка и толкотня заставили Ирэн скорее прыгнуть в вагон – ей было все равно куда ехать, лишь бы приткнуться на узкую скамейку. Она положила руки на колени, голова, отяжелевшая после бессонной ночи, сразу же опустилась на руки. Теперь ее разыскивает вся полиция Лондона, возможно – военно-морская разведка или Британский королевский флот в полном составе. Кто-то нанял громил, чтобы ее похитить. Или даже убить! От мысли об этом неизвестном пальцы у Ирэн похолодели так, что пришлось подышать на них, как в лютый мороз, чтобы согреть. А еще есть люди вездесущего шталмейстера двора его Баварского высочества, которые каждый день развлекаются тем, что малюют в ее скромном пристанище новое число. Сегодня это будет «23». Время утекает, как вода сквозь пальцы. От номера в «Зеленой миле» она вынуждена была отказаться, когда ее экстравагантный приятель мистер Уайльд учинил там скандал из-за недостаточного количества льда, поданного с шампанским. Нет, милейший Оскар слишком непредсказуемый человек, чтобы обращаться к нему за помощью в бегах.
