Текст книги "Единственная любовь Шерлока Холмса"
Автор книги: Татьяна Глинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава пятая
Бремя светской жизни
Ирэн выбралась из постели около полудня, но все равно чувствовала себя истерзанной, как после провалившейся премьеры. Первым делом потребовала кофе и утренние газеты.
– А цветы, что прислали, куда прикажете поставить? – уточнила горничная.
В сером и мокром Лондоне так хочется яркого цвета, свежего запаха лета, цветы – единственное спасение! Ирэн моментально повеселела, потребовала утреннее платье и заторопилась в гостиную – расставлять букеты: белоснежные розы мистер Нортон присылает ей каждое утро, томные камелии – от белокурого лейтенанта Вудли.
Ирэн осторожно поставила их в прозрачную вазу – глаза у мальчишки отталкивающего водянистого цвета, хотя сложен он атлетически и, вероятно, прекрасно танцует. Она улыбнулась – нужды поступать в кордебалет у него точно не будет. Милейшая леди Абигэйл успела шепнуть ей, что находит лейтенанта перспективной партией. Он член семьи лорда Ричарда Чизвита – влиятельного политика, чье состояние внушало уважение даже ее покойному супругу. Титулы сэра Ричарда не умещаются на визитной карточке, но сам он не обременен излишками сословных предрассудков. Печально, что лорд серьезно болен, поговаривают – одной ногой в могиле.
Ирэн отставила вазу с камелиями подальше: стать титулованной леди, чтобы совмещать обязанности сиделки и няньки, а в качестве единственного развлечения разливать чай через ситечко на благотворительных посиделках, никак не входило в ее ближайшие планы. Она взяла последний букет – орхидеи. Должно быть, стоят целое состояние! Оранжерейный цветок, который очень непросто раздобыть в Лондоне. Кончики пальцев у нее похолодели – где-то в глубине души она очень боялась этих цветов. С тех самых пор, как узнала, что редкие сорта орхидей питаются живой плотью – мошками и комарами.
Хищные и капризные цветы источали едва уловимый запах прели.
Слишком утонченный выбор для букета от адмирала…
Она нетерпеливо вынула из маленького белого конвертика карточку, перевернула – на карточке не было имени! В ее руках оказался девственно чистый прямоугольник из первоклассного картона. Ирэн не любила подобных головоломок, гневно топнула ножкой в турецкой туфле, которая очень шла к ее наряду.
– Что стряслось, душенька? – забеспокоился импресарио.
– Прислали орхидеи с чистой карточкой! Кто мог до такого додуматься?
– Ответить на ваш вопрос проще простого! – рассмеялся всеведущий синьор Сильвио. – Конечно же, этот изысканный букет прислал вам неподражаемый мистер Холмс! Вы совершенно потрясли его, но со свойственным всем британцам упрямством он не готов еще признать своего поражения. Уж поверьте, я разбираюсь в таких вещах!
Ирэн поморщила носик и отправила карточку в мусорную корзину.
Завтрак сервировали на троих – мистер Уайльд еще недостаточно оправился от потрясения и охотно составил компанию им с синьором Сильвио.
– Ужасно боюсь завтракать в одиночестве – чувствую себя глубоким стариком, – попытался пошутить он, разворачивая газету, и нервозно улыбнулся. – Взгляните, любезный Сильвио, я еще не выжил из ума, убийство произошло на самом деле!
– Как полагаете, это плохая новость или скорее хорошая?
«Загадка смерти на Парк-Лейн»
«…Хозяин особняка на Парк-Лейн, мистер Адэр, был обнаружен мертвым в собственном кабинете. Полиция прибыла в дом ранним утром, было установлено, что смертельную рану молодому человеку нанесла револьверная пуля, пробившая череп. Двери кабинета были заперты изнутри, оконное стекло – не повреждено, деньги и прочие ценности остались на месте. Полиция склонна квалифицировать происшествие как самоубийство, хотя оружие до настоящего момента не обнаружено, а никто из многочисленных домочадцев и соседей не слышал выстрела. Инспектор Лейстрид отказался прокомментировать ход расследования. Родственники покойного выразили свое неудовлетворение предварительными результатами и намерены прибегнуть к помощи частных детективов…»
– Амбивалентная. Плохая новость в том, что британская полиция узколоба и нерасторопна. Иначе бы они нашли мои цилиндр и трость, а потом и всего меня целиком! В том, что меня до сих пор не арестовали, и заключается хорошая новость.
– Они просто не знают, кто владелец цилиндра.
– Все мои вещи изготовлены на заказ и отмечены монограммой – литера «W», – парировал мистер Уайльд.
Белоснежная кисть Ирэн вздрогнула, кусочек бисквита свалился обратно на блюдце, а крошки рассыпались по нежно-кремовой скатерти. Литера «W» – мистер Уайльд, безусловно, принадлежит к кругу людей, которые с легкостью могут стать объектами шантажа.
– Литера «W», изображенная на особый манер?
– Да, именно так! Достаточно было послать самого бестолкового констебля к шляпнику с моим цилиндром – по монограмме он сразу назвал бы заказчика. – Мистер Уайльд продемонстрировал безупречного качества платок с тонко вышитым переплетением завитков. Ирэн вздохнула с облегчением и дотронулась до ткани. То же самое качество, такой же тип вышивки и подбор нитей. Платок Оскара и тот ужасный платок с угольной меткой происходили из одной мастерской!
– Тонкая работа! Неужели в Лондоне есть такие мастерицы?
Польщенный литератор черкнул адрес мастерской на салфетке и помрачнел:
– Если наши доблестные копы не в силах додуматься до подобной ерунды, где уж им разобраться, какие опасные секреты удалось раскопать бедолаге Адэру?
На секунду Ирэн задумалась, потом уточнила:
– Вы сказали, несчастный мистер просматривал какую-то книгу с записями пари…
– Да, ее называют «Закладная книга» – еще с тех времен, когда было в ходу выражение «биться об заклад».
– Он мог взять эту книгу для работы дома?
– Маловероятно. Она внушительного размера, да и правила клуба запрещают выносить книгу, чтобы записи о пари не подверглись переделке. Если бы книга исчезла из «Багателя», поверьте, поднялся бы жуткий переполох!
– Возможно, он делал выписки? Или расчеты?
– Вполне возможно, мистер Адэр отличался завидным педантизмом.
– Черновик или набросок записи мог сохраниться в клубе, например, угодить в мусорную корзину. Ни полиции, ни тем более самим джентльменам не придет в голову копаться среди мусора…
Мистер Уайльд поправил перстни на ухоженных пальцах, скептически заметил:
– Безупречная репутация не входит в число моих достоинств, но инспектировать мусорные корзины… э… даже мне… некоторым образом неловко…
– Мы отправим туда мою горничную! – рассмеялась Ирэн.
Девушка служила у нее больше двух лет, хотя и не блистала образованностью, зато была расторопной и преданной хозяйке. Ирэн подробно объяснила Эйрин, что от нее требуется: прийти в клуб, сказать распорядителю, что мистер Уайльд вчера по рассеянности бросил в урну черновик стихотворения, который ему весьма ценен, поэтому он просит прислать ему весь мусор, который найдется, и подкрепить хлопотную просьбу двумя фунтами. Распорядитель отправит Эйрин к младшей прислуге. За пару шиллингов каждому они выудят из мусора бумаги и сложат в мешок, который девушка доставит хозяйке. Ирэн пересчитала и вручила горничной деньги, дважды повторила инструкцию и велела взять кэб, чтоб обернуться поскорее.
В два часа пополудни, точно, как скоростной железнодорожный экспресс, появился аккомпаниатор, стали раскладывать ноты: Ирэн собиралась обновить репертуар перед концертом, а мистеру Уайльду в качестве знака расположения к его литературным талантам разрешили присутствовать на репетиции.
Но успело прозвучать всего несколько арий, как девушка возвратилась.
Вид у горничной был огорченный.
– Ничего там нету в мусорных корзинах, миледи! – отчиталась Эйрин, возвращая деньги. – Дворецкий, или кто у них там, не взял ни копейки, а только говорит, мол, ему очень жаль. Жаль ему, миледи! Потому что весь мусор у них уже забрал тот, другой джентльмен…
– Другой джентльмен?
– Ага.
– Он уверен, что это был именно джентльмен? Ты спросила, как он выглядел?
– Нет. Зачем бы я такое спрашивала?
Похоже, дело оказалось слишком сложным для простой ирландской девчушки.
– Чтобы знать, как он выглядит, – начала раздражаться Ирэн.
– Мы и без того знаем, как он выглядит! – пожала плечами горничная. – Джентльмен назвался «мистер Шерлок Холмс», миледи. Я выпросила его визитную карточку. Только это неприлично для простой девушки без приглашения бегать в дом к постороннему джентльмену, хоть бы он и сыщик. Напишите ему сами, если хотите.
На карточке значилось:
«Шерлок Холмс, частный детектив. Бейкер-стрит 221-Би, Лондон»
Сыщик опережал ее на целый корпус, настроение петь сразу пропало.
Но Ирэн не собиралась смиряться с поражением, она быстро начертила на листке пресловутую литеру «W», вручила горничной листок с адресом галантерейной лавки и отправила девушку с новым поручением – узнать, кто заказывал платок с такой примечательной монограммой. Затем привычно выводила ноту за нотой и раздумывала, под каким предлогом прилично нанести мистеру Холмсу визит и вызнать о его сыскных достижениях?
Они собирались прерваться на чай, когда в гостиную, где протекали музыкальные штудии, вошел дворецкий и с соблюдением всего возможного этикета осведомился, готова ли мисс Адлер принять его лордство сэра Бенджамина Фердинанда Армбалта, адмирала флота ее королевского величества? И протянул серебряный поднос с карточкой.
Ирэн кивнула. Встала и выпрямилась с видом королевы в изгнании. По счастью, импровизация всегда была ее сильной стороной!
Первым в комнате появился помпезный букет, в котором доминировали лилии тропически яркой расцветки и пальмовые ветви. Цветы абсолютно скрыли молоденького адъютанта, который их нес. Следом появился сам адмирал – он был заметно старше, чем ожидала Ирэн. Пышные седые баки обрамляли его лицо в согласии с модой давно ушедших времен, подбородок подпирал жесткий расшитый воротничок, эполеты слепили золотом, а награды были так многочисленны, что могли бы составить экспозицию провинциального музея. Щеки адмирала казались румяными от мороза – их покрывала плотная сосудистая сетка. Диккенс назвал бы улыбку ветерана морских баталий «благодушной», но глаза адмирала Армбалта сверкали холодно и жестко, как сталь. Возможно, он и был чванлив и старомоден, но никак не глуп. Из тех людей, играть с которыми все равно что баловаться с огнем. В такой опасной игре действует только одно правило – не сгореть дотла!
Они обменивались формальными комплиментами, как герои галантной пьесы, пока в уютной «китайской гостиной» накрывали пятичасовой чай, Ирэн извинилась за скромное меню, но адмирал отмахнулся и посетовал:
– Дорогая мисс Адэр, ваши извинения излишни. За пару дней вы заполучили одного из лучших поваров Лондона! Поведайте, как вам это удалось…
Ирэн плавно взмахнула руками – как прекрасная грациозная птица – и соединила пальцы перед грудью. Эффектный жест, которым она любила предварять арии:
– Понятия не имею… это заслуга моего импресарио. – Позвала: – Синьор Сииии-львиоооо…
Адмирал рассмеялся:
– Я приду на ваш концерт, вы так артистичны! Леди Абигэйл переживает, что выступление отменят из-за… вашего самочувствия… Она даже просила меня узнать мнение сэра Уильяма Уэсткотта [6]6
Уильям Уэсткотт – один из основателей эзотерико-оккультного общества Герметический Орден Золотой Зари, действовавшего в Британии во второй половине XIX и начале XX века. Также состоял в Теософском обществе Елены Блаватской.
[Закрыть], – не скажу что мы близки, но знакомы с магистром…
– Ни в коем случае! Долго сохранять естественность – слишком утомительное занятие для меня… – Лакей пододвинул певице стул, адмирала усадили напротив. Ирэн встала, чтобы, следуя долгу хозяйки, разлить чай, мысленно похвалила себя за выбор фарфора для сервировки: веджвудский сервиз с классическим синим узором выглядел очень по-британски! – но так и замерла с молочником в руках, не в силах оторвать глаз от своей тарелки: на белоснежном донышке медленно проступало кроваво-красное число: «26».
Сливки тонкой белой струйкой пролились на скатерть, глаза Ирэн округлились от неожиданности; служанка ойкнула, серебряный чайник соскользнул с подноса у нее в руках, со звоном покатился по полу, фыркая паром и кипятком; перепуганный щенок залился лаем; лакеи бестолково толкались в дверях; синьор Сильвио вопил сразу на всех известных ему языках и указывал пальцем в центр скатерти – из-под вазы с миндальным печеньем по скатерти змейками расползался огонь!
Ирэн схватила ближайшую вазу, вышвырнула букет и плеснула воду в центр стола, но стало только хуже. Скатерть вспыхнула целиком – чашки и графины лопались, осколки разлетались во все стороны, комната стала наполняться дымом и гарью. Ирэн закашлялась и, прикрывая нос салфеткой, бросилась ловить щенка. Надо бежать из этого ужаса, бежать как можно быстрее, даже если для этого придется пересечь океан!
Огонь мог бы перекинуться на ковры и шелковые шпалеры и за считаные часы покончить с домом, если бы не решимость адмирала Армбалта – он дал тычка ближайшему лакею:
– Кретины, срывайте портьеры! Сбивайте ими огонь! Быстрее, быстрее…
Под суровые окрики вояки пламя понесло сокрушительное поражение, ущерб от него был невелик – один из лакеев обжег руку. Служанки судорожно всхлипывали, кашляли и распахивали окна, хотя ветер забрасывал в них дождевые струи. Общество ретировалось в белую гостиную и сгрудилось у рояля.
Горничная принесла Ирэн бокал с водой, но она оттолкнула бокал и разрыдалась:
– Ничего не хочу! Ни секунды не останусь в этом ужасном доме! Прочь, прочь отсюда! Куда угодно…
– Действительно, мисс Адлер много пережила! – нахмурился адмирал. – Леди необходим свежий воздух…
Он собственноручно подал ей манто, придерживая за плечи, вывел наружу и усадил в свой замечательный экипаж, они медленно двинулись в сторону ближайшего парка. Вознице приходилось сдерживать лошадей – уверяют, что адмирал обладал самым резвым выездом в Лондоне.
Адмирал Армбалт считал себя стратегом. Хороший стратег принимает во внимание любую информацию независимо от того, признает наука ее существование или нет. Самовозгорание под действием ментальной энергии – не трюк и не фокус! Его визит был неожиданностью, а хорошее жульничество походит на спектакль и требует подготовки. Мадам Блаватская была права – рядом с ним экстраординарный медиум. Никто не может сыграть так – даже сама Сара Бернар. Да простит ему мисс Адлер такое сравнение. Было глупостью с его стороны игнорировать факты – именно его появление спровоцировало этот феномен!
Слезы на щеках Ирэн успели высохнуть, а холодный ветер вернул ей способность думать. Она горячо поддакивала адмиралу и шептала о своих кошмарных видениях – морские волны, скрежет искореженного металла, слово «неустрашимый» – кажется, вытиснено на сафьяне. Ирэн прикрыла глаза, забормотала – папка… папка с рисунками… линии, значки… расчеты… Это чертежи! – уточнила она, – от них исходит угроза сэру Бенджамину. Это все, что ей было открыто – медиум всего лишь вестник иного…
Адмирал выглядел потрясенным:
– Папка с чертежами действительно существует! И многие хотят наложить на нее лапу, – вздохнул он. – Нет, мои враги не шпионы, а вполне законопослушные британцы, которые окопались в министерстве финансов. Затем чертов лорд Чизвит со своими сподвижниками из теневого кабинета. Они непроходимо тупы! Отказать в финансировании новых проектов Адмиралтейства – худший удар по Британской империи! Даже в самом Адмиралтействе найдется много желающих спровадить его в отставку, чтобы устроиться в отлично обставленном кабинете!
Собеседница слушала, изящно склонив голову, потом задумалась:
– У меня странное чувство… Мне кажется, если я коснусь этой папки… мне будет открыто имя вашего главного врага и указан способ его одолеть…
– Черт, ах… чтоб его… – Он спросил позволения закурить сигару, продолжал сокрушаться: – Мне навязали в секретари молоденького выскочку Вудли. Чего ждать от выходца из семейки сэра Чизвита? Словом, я решил держать клятую папку в своем личном сейфе в клубе, где вхожу в совет попечителей. В нашем клубе побольше старого доброго порядка, чем в Адмиралтействе.
– Вы попечитель в клубе «Багатель»?
– «Багатель»? Не вспоминайте эту клоаку! Обычный игорный притон. Разрешили анонимное членство, выбрали сопляка вице-президентом, а теперь негодуют, что его подстрелили, как перепелку! Как человек традиций, я посещаю исключительно «Уайтс». – Адмирал виновато крякнул: – Дамам заказан вход в целомудренные стены нашего клуба. Даже не знаю, как поступить. Надолго вынимать секретный документ из сейфа – чревато!
Ирэн игриво поправила шляпку:
– Я не просто дама – я медиум, сэр! Проникать сквозь стены мое призвание…
– Исключено. За двести тридцать лет истории клуба не зафиксировано случая, когда внутрь пробралась леди!
– Хотите пари?
– Пари?
– Побьемся об заклад, как говаривали в старые времена.
– Заклад с леди? – рассмеялся адмирал. – И каковы будут наши ставки?
– Ха… Угостите меня виски, когда встретимся в клубе?
– Виски? Вы будете пить виски?
– Конечно. После леди Гамильтон кому-то должна достаться эта привилегия!
– А если вы проиграете?
– Спою «Британия правит морями…» у входа в Адмиралтейство! – рассмеялась Ирэн, она была уверена, что окончательно покорила бывалого морского волка. Но что делать дальше, она еще не решила, зато впереди у нее была целая ночь на размышление.
Глава шестая
Пропавшая велосипедистка
Горничная давно вернулась. Дом успели основательно проветрить, обгоревший стол и ковер с прожженными плешами убрали, но прислуга из опасения обходила пострадавшую комнату стороной. Синьор Сильвио легкими шагами кружил по опустевшей «китайской гостиной», размахивал списком клиентов галантерейной лавки и перечнем участников аукциона леди Абигэйл и сокрушался, что разобраться в хитросплетениях титулов, приставок и родственных отношений сэров и баронетов сможет только искушенный британец! Добрая дюжина фамилий начиналась с «W» и еще полдюжины имеют начальной букву «M».
Попробуй разберись со всеми этими Милк– Wотерами!
Вдвоем с Ирэн им не уследить за такой прорвой головорезов, здесь орудует целая мафия! Каморра! На Сицилии каморра сперва отрезает проштрафившимся палец, потом – уши, а напоследок разрубает тела несчастных, складывает куски в холщовый мешок и бросает в море. Синьору Сильвио очень не хочется узнать, как расправляются со своими противниками преступные кланы в Лондоне.
Даже без причитаний импресарио было ясно, что им не ускользнуть от вездесущих соглядатаев без помощников. Ирэн направилась в кабинет – открыла письменный прибор, набросала несколько записок, запечатала в конверты и отправила с мальчишкой-посыльным из лавки по соседству. Черновики она тут же сожгла в камине – благо, вечер выдался прохладным.
За завтраком они с Сильвио развернули путеводитель и принялись шумно обсуждать городские достопримечательности. Прежде всего приезжим следует посетить знаменитый Британский музей, потом – лондонский Тауэр.
– Пора привыкать к тюремному воздуху! – мрачно заметил импресарио.
Для длительной прогулки Ирэн оделась непривычно скромно: без пенящихся кружев, искусственных цветов и россыпей стекляруса. Из драгоценностей ограничилась часиками-кулоном на длинной цепочке. Выбрала совсем простую юбку, шлейф которой не надо было подбирать и пристегивать, затем набросила темное и прямое пальто-дипломат, похожее на школьный пенал. Горничная помогла ей приколоть шляпку с густой вуалеткой – чтобы защитить лицо от пыли, копоти, брызг грязи, которые Большой Лондон обрушивает на фланеров без разбора их пола и социального статуса, подала хозяйке меховую накидку и роскошную муфту.
Сильвио ловко подбросил котелок, так что он перевернулся в воздухе, и поймал его. Через сорок минут экипаж доставил их к Британскому музею, когда часы поблизости начали отбивать полдень.
Перед экскурсией Ирэн отправилась в дамскую комнату.
Да-да! Даже здесь, самом центре Великой Британии, леди делают это!
Они дают подружкам поносить свои чудесные наряды и сами одалживают чужие шляпки и муфты… Мисс Памела быстренько обменялась с Ирэн головными уборами. Она получила записку и охотно согласилась посодействовать певице – обвести вокруг пальца навязчивого поклонника. Именно так Ирэн объяснила прогрессивной девушке смысл маскарада в записке. На спортивные плечи Пэм перекочевало пальто и накидка Ирэн, а она сама натянула теплую куртку для велосипедных прогулок. Передача муфты и полуопущенная вуалетка завершили преображение.
Мужчины замечают только общий силуэт, а женщины, напротив, исключительно яркие детали. Так что одетая с изысканной простотой дама издали казалась неотличимой от Ирэн, отправилась осматривать музей об руку с экспансивным итальянцем. А девушка в круглых очках и клетчатой кепи выскользнула из музея, так и не удостоившись чьего-либо внимания. Добралась до велосипеда – поспеть повсюду пешком в таком громадном городе, как Лондон, абсолютно немыслимо, и покатила в направлении Бейкер-стрит.
Мисс Адлер не терпелось сделать мистеру Холмсу ответный подарок – в виде двух списков, обрывка промокательной бумаги, на котором она впервые обнаружила значок из четырех перекрещенных сабель, и леденящего кровь рассказа о вчерашнем поджоге. После такой щедрости она вправе будет рассчитывать на ответную откровенность и расспросит мистера сыщика, чем ему помог выпачканный углем платок и какие роковые тайны скрывала закладная книга клуба «Багатель».
Еще вчера она отправила мистеру Холмсу телеграмму, с просьбой о срочной встрече в определенное время, но из осторожности подписалась именем добросердечной Пэм. Поэтому, взбежав по короткой лестничке, уверенно постучала молоточком в двери. Ей открыла почтенная дама с поджатыми губами, надменное выражение запечатлелось на ее лице глубокими морщинами. Строгое фиолетовое платье, отделанное черным, было скроено с таким турнюром, который вышел из моды лет десять назад.
Она окинула молодую даму проницательным взглядом.
– Могу я видеть мистера Холмса?
– Мистера Холмса нет дома, – сухо ответила дама.
– Но мне очень нужен его совет, – не успокаивалась Ирэн, юркнула в холл мимо домовладелицы. – Я вчера прислала телеграмму…
Дама кивнула на груду нераспечатанных конвертов:
– Мне нечем вам помочь! Скопилось много почты…
– Мистер Холмс не ночевал дома? – заинтересовалась Ирэн.
Лицо дамы стало еще строже, она проигнорировала вопрос:
– Мистер Холмс редко пропускает ленч!
– Тогда я его подожду…
– В моем доме не принято впускать гостей в отсутствие жильца.
– Но я приехала издалека и очень устала. – Ирэн покачнулась, сделала несколько неуверенных шагов в гостиную и картинно свалилась в кресло, простонала: – Мне дурно! Молю – чашку чая, чтобы я могла воспрянуть духом и добраться домой…
Чувство долга перевесило в домовладелице антипатию, дама вышла из комнаты. Пока со стороны кухни доносились позвякивание фарфора и звуки бегущей воды, Ирэн вскочила и бесшумно, как сквозняк, скользнула по комнате – цилиндр мистера Уайльда, его трость в углу. Злополучный платок распят на изъеденном пятнами кислоты сосновом столике, среди химических горелок, змеевиков, пробирок и колб. На полках теснились альбомы с газетными подшивками, справочники из самых неожиданных областей знаний и даже скрипка в аккуратном футляре. Ирэн провела пальцем по слою пыли, пытаясь представить, как звучит инструмент в руках сыщика. А потом добралась до конторки – на ней в беспорядке были разбросаны записи – столбики чисел, исчерканные расчетами и буквами. Очевидно, мистер Холмс занимался расшифровкой. На одной страничке почерк отличался, а на бумаге было вытеснено название клуба «Багатель». Она окончательно уверилась, что смерть несчастного Адэра связана с черным бизнесом Милвертона, но не смогла бы объяснить своего знания посредством логики. Возможно, мистеру Холмсу это удастся? Она пристроила списки и клочок бумаги с меткой «W» так, чтобы сыщик заметил их с первого взгляда. Без малейшего колебания развернула листок, надписанный «Для д-ра Ватсона». Записка была совсем коротенькой:
«Ушел за W, в лавку китайца. Все новости телеграфируйте на его адрес».
Далее следовало название улицы и какой-то то ли лавки, то ли паноптикума.
Ирэн была слишком взволнованна, чтобы его запомнить, и сунула листок в рукав – она увидала нечто более важное! Свой фотопортрет, вырезанный из французской газеты, и пожелтевшую афишу Варшавской Императорской оперы со своим именем – как мило! К ним была приколота карточка. Пришлось прищуриться, чтобы разобрать:
«Раздел 4/3. Аферисты, международные».
Что возомнил о себе этот «мистер ищейка»? Надо разыскать его и спросить прямо!
На бегу она бросила домовладелице, застывшей с подносом в руках:
– Не стоит, мне уже лучше!
Даже в таком громадном городе, как Лондон, нет места, которое нельзя разыскать, если знать точный адрес. Ирэн окликнула свободного кэбмена, монетка, которую она подбросила в руке, сверкнула, как блесна рыболова, и спросила, где находится «Лавка чудес и редкостей старца Лао» и как туда добраться на велосипеде?
Дюжий детина с красной физиономией пожал плечами:
– Доехать можно, дело-то нехитрое – даже леди под силу. Знай крути педали и доедешь, если больше нечем заняться! Вот стоит ли туда ездить, другое дело…
– Скверное место?
– Скверное? Мэм, много в Лондоне есть мест и похуже. Но кабы меня просили, давали мне три гинеи или даже пять – не поехал бы. Не дело ездить, если неизвестно, вернешься или нет с поездки. Ладно, джентльмены – взяли моду шататься по притонам и портовым складам, чтобы пощекотать нервишки, а потом издать книжку рассказов. Но леди не пристало этого!
– Обращаться в лавку старца Лао?
– Книжки писать. Не дамское занятие. Такое мое мнение – нравится оно или нет…
Ирэн помахала рукой разговорчивому кэбмену и покатила в указанном направлении. С каждым поворотом улицы становились уже, а сточные канавы шире. Помои неслись по ним бурными потоками. Грязь налипала на колеса, а ноздри штурмовали мерзкие запахи тухлых овощей, рыбных кишок и дешевого мыла. Поперек узких улочек на веревках были вывешены на просушку несчетные количества застиранных рубах и пожелтевших простыней. Мокрые полотнища хлопали на ветру, приходилось пробираться сквозь них, как через гигантские листья в тропических дебрях. Из дверей дешевых пивнушек разило перебродившим пивом и грошовым табаком. Точильщики с диким скрежетом вертели колеса своих адских машин, у бочонков с углями перебрасывались шутками и курили оборванцы, младенцы истошно вопили, пьянчуги дрыхли прямо в грязи, а злобные облезлые псы щерили пасти как дикие хищники. Копоть и грязь годами оседали на стенах здешних домов, превращая их в непроходимые серые лабиринты, которые сбивают путников с дороги и уводят прямиком в преисподнюю.
Стоит оступиться, заблудиться, и уже никогда не выбраться из этого смрадного кошмара – Ирэн сделалось жутко. Она сильно утомилась и не представляла, как будет искать обратную дорогу к широким проспектам с газовыми фонарями, если ее экспедиция окончится провалом вместо встречи с мистером Холмсом. Эта мысль придала ей решимости, она еще быстрее закрутила педали – судя по адресу, она была почти у цели!
Редкие прохожие отпускали вслед велосипедистке шуточки, она понимала меньше половины слов из их быстрой, странной болтовни. Но догадаться было несложно – простые лондонцы рассматривают суфражисток как частный случай помешательства! Какой-то мальчуган, обвитый кольцами шарфа, хотел швырнуть в нее камнем, но приятели остановили его:
– Нет, Джимми, пусть едет! Чокнутые бабы заливают свинец в носки ботинок, чтобы сподручней метелить полицию, и нам достанется…
Ирэн притормозила, спрыгнула с велосипеда – мальчишки кинулись врассыпную, как воробьи при виде вороны, но она все же успела ухватить оборвыша в шарфе:
– А-а-а-а-а… – завопил мальчишка. – Я ничо не делал! Пусти…
– Ну-ка веди меня в лавку старца Лао! Быстро!
Жертва трепыхалась у нее в руках, исходя слезами и соплями:
– Мэм, не пойду я туда, хоть прибейте… Там превращают детей в восковых уродцев, а кто пожирнее – вырезают печенку и отдают на корм крокодилу…
Пришлось встряхнуть мальчишку еще раз:
– Прекрати булькать и внятно объясни, где это жуткое место!
– Езжай через двор, там за угол. Вывески нету, зато в окне страшнючая маска…
Разглядывать маску она не стала, а просто толкнула дверь и втащила велосипед в пыльную, захламленную комнатушку. Восковые манекены, мумии и чучела стояли здесь вперемешку с надбитыми фарфоровыми плошками и стеклянными банками, где в мутной полупрозрачной субстанции болтались мерзкие мясные обрезки. Абсурдность картины подчеркивала модная дамская шляпка, украшенная цветами и чучелом маленькой птички, нахлобученная на медную фигуру многорукой индийской богини. В углу комнаты тлела японская жаровня, а рядом было накрыто клеткой корыто. В корыте лежал маленький крокодил! Крокодил медленно приоткрыл один глаз: Ирэн попятилась назад, невольно вскрикнула, сшибла велосипедом жестяные короба, они с грохотом покатились на пол.
Из шума и пыли перед ней возникло согбенное создание: иссохшая старушонка с темным лицом, похожая на цирковую обезьянку. Ее седенькие волосенки были зачесаны назад и собраны в засаленную косичку размером с мышиный хвостик! В зубах старушонка сжимала трубочку, поэтому не разжимала зубов, даже когда говорила, и ее голос напоминал змеиное шипенье:
– Шта ищет леди? Хощет продать?… залошить?…
Она жадно погладила колесо велосипеда, но гостья замотала головой:
– Я ищу джентльмена!
– Для утехи? – фыркнула мерзкая старушенция, но Ирэн была не из тех, кого легко смутить, она просто запоздало задумалась – вряд ли мистер Холмс стал представляться настоящим именем в таком сомнительном месте, она попыталась описать предмет своих поисков доступно для старой карги:
– Эффектный джентльмен, со спортивной фигурой, хорошо одет и курит трубку!
– Все мои курят трубку… ищи своего там… – Старуха приподняла выцветший цветной коврик, прикрывавший дверной проем в стене, из которого потянуло отвратительным смрадом. Ирэн пришлось прикрыть нос и рот надушенным платочком, чтобы заглянуть в жуткую пещеру. Глаза привыкли к мраку, она смогла разглядеть, что в комнатушке с низким потолком прямо на полу, среди соломы, ветоши и засаленных тюфяков, тела – скрюченные, потные и полуголые «гости» старушонки курили самодельные трубочки с опиумом.
Богомерзкую картину разнообразило единственное светлое пятно – шелковый жилет и дорогая рубаха мистера Уайльда казались белоснежными, а его свалявшиеся длинные волосы – золотыми. Он выглядел как ангел, сдавший в заклад крылья. Бросить литератора в таком плачевном состоянии она не могла, потом – кто кроме Оскара может лучше разобраться в хитросплетениях британских фамилий из двух списков? Придумать, как одной милой и сообразительной леди проникнуть в клуб «Уайтс»? В конце концов, не обязательно быть сыщиком, чтобы знать перепачканную пороками изнанку лондонского света! Ирэн здорово злилась на мистера Холмса – вольно или невольно, но он дважды не соизволил с ней встретиться.
