Текст книги "Страна класса люкс"

Автор книги: Татьяна Гершуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Татьяна Гершуни
Страна класса люкс

Часть 1. Предсказание.

Вера ехала к родителям на дачу в плохом настроении, которое бывало у нее очень редко. Она одновременно потеряла работу и мужа.

Еще с пятого класса Вера очень хотела стать врачом или хотя бы медсестрой. Поскольку уверенности в том, что она поступит в медицинский институт и сможет его окончить, не было, она отправилась в медицинский колледж, а после него на работу в больницу.

В свободное время подрабатывала – делала массаж, уколы, капельницы. Подработка приносила иногда даже больше денег, но уходить из больницы не хотела – было интересно.

А несколько лет назад одна из клиенток порекомендовала ее в частную клинику. Так Вера получила новую работу, которая оплачивалась значительно лучше, а еще мужа.

Семен был молодым, подающим надежды врачом. Букеты, конфеты, походы по театрам и ресторанам закончились веселой свадьбой.

Еще до свадьбы Вера случайно услышала разговор двух коллег:

– И что Семен в ней нашел? Вон, у нас красотки какие работают! Одеты по последнему писку, прически модные, грудь пятого размера! А эта пигалица? Все время смеется да книжки читает. И вообще, кто сейчас сразу женится?

– Вот это и нашел. Она же всегда в хорошем настроении, спокойная, начитанная. Не тюкает вечным «купи то, купи это». Поговорить есть о чем, кроме туфель да трусов модных. Семен понимает, что Вера жить в гражданском браке и ждать годами у моря погоды не будет. К тому же это он сейчас Семен, а лет через пять будет уже Семеном Михайловичем, и не разберешь, его любят или его деньги.

А у Веры действительно почти всегда было хорошее настроение. Если что-то не получалось, как ей хотелось, не расстраивалась, говорила «значит не время еще» и принималась за работу. Завидовать более удачливым в чем-то подружкам ей никогда в голову не приходило.

После свадьбы Вера крутилась как белка в колесе. Из подработки оставила только постоянных клиентов и одну, как она говорила «благотворительную» – одинокую бабушку, которую в больнице, где раньше работала Вера, никто не навещал.

Дома был полный порядок, на ужин все время готовилось что-то новенькое, муж не изводился беспрерывными звонками и требованиями отчета «где был и с кем», Вера все время смеялась или улыбалась. И она и Семен семейной жизнью были довольны. Оставалось только родить ребенка. Но Семен просил не спешить:

– Мы еще молодые. Давай немножко встанем на ноги, поживем для себя.

Вера соглашалась, считала, что если Семен пока не готов стать отцом, то давить не надо. Как оказалось, это было к лучшему.

В четвертую годовщину свадьбы Вера решила устроить Сёме сюрприз. Получилось так, как, она думала, бывает только в глупых фильмах.

Вера, у которой был выходной, приехала на работу в самом начале утренней смены Сёмы, ворвалась с шарами в кабинет и застала его объятиях новой сотрудницы. Высокой, яркой, с модными пухлыми губами и грудью пятого размера.

– Надежда Валерьевна как раз меня поздравить зашла, – доложил взъерошенный Семен и показал на коллегу, застегивающую одежду.

Дома он клялся, что любит, что с Надей было помутнение, что от нее все с ума сходят, а она к нему прицепилась, но Вера была категорична. Развод.

Не менее категоричен был директор клиники, чьей родственницей оказалась модная Надежда Валерьевна.

– Вера Петровна, у нас есть нарекания к вашей работе, – выдал директор и внимательно посмотрел на нее. – Вы можете уволиться по собственному желанию или мы соберем доказательства и уволим по статье.

Вера сначала хотела сказать «увольняйте», но потом решила, что вряд ли ей будет приятно видеть Семена, да и Надежду тоже. Значит, жизнь ей просто подает знак – надо идти дальше.

Теперь она ехала к родителям сообщить об изменениях в жизни.

Вдруг вагон огласил звук гармошки и нестройное пение двух цыганят. Девочка играла, а мальчик жалостным голосом что-то пел.

Хотя над Верой посмеивались или делали замечания, но она почти все время давала деньги вот таким «песнерам» да и просто людям, которые просили милостыню.

– Ты что не понимаешь, они все богаче тебя в разы. Это они тут рыдают, а небось домой с дневной выручкой на мерседесе уедут. Ну, или отдают все хозяину, у которого два мерседеса.

– Может быть. Но люди просят. Мне не трудно, – отмахивалась Вера.

Она вытащила сто рублей и дала детям. А еще вручила булку, которую купила на перроне. Тут в вагон вошла цыганка. Дети ей что-то сказали, и она двинулась к Вере. Вера испугалась – взрослых цыган она почему-то побаивалась.

Вера слышала, что главное – не смотреть им в глаза, а то могут что-то сделать и отдашь им все, что есть. Одна девочка в колледже рассказывала, что ее сестру так загипнотизировали, что она в квартиру их привела и отдала все деньги.

– Спасибо, красавица. Детям на хлеб дала. Будет тебе счастье, дай ручку, – Вера услышала весь набор стандартных фраз и уже пожалела, что дала денег. – Не грусти. Не было бы тебе счастья с тем, кто тебя обманул. Ты свою мечту исполняй. А там и счастье большое встретишь. Просто время еще не пришло. На, возьми, носи с собой, на счастье.

Цыганка сунула в руку до смерти перепуганной Вере что-то и ушла. Вера на автомате сунула это что-то в сумку, сидела и пыталась унять дрожь. Откуда эта женщина узнала, что она разошлась с Семеном?

Родители причитать по поводу развода дочери не стали.

– Тебе отвлечься надо, – только сказала мама. – Время у тебя сейчас появилось. Помнишь, как ты хорошо рисовала? Сейчас столько курсов по живописи открылось, иди учись.

Вера и сама об этом думала. Когда-то она действительно увлекалась живописью, даже в кружок ходила. Но медицина пересилила. А в последние несколько дней, чтобы отвлечься от мыслей о разводе она начала писать картину. Та стояла перед глазами, а вот умения на нее не хватало.

Когда они с Семеном оплачивали в агентстве путевки на медовый месяц, взгляд Веры упал на картину потрясающей красоты – горы, покрытые ковром из разноцветных цветов, резко обрывались в море.

– Это что? – вырвалось у нее тогда.

– Мыс Рока. Фото нашего бывшего сотрудника. Он был фанатом Португалии.

Эта фотография тогда запала в душу, но в круговерти семейной жизни отошла на второй план.

Через несколько дней Вера отправилась в художественную школу. После первого урока зашла в турагенство. Слова цыганки о мечте не выходили из головы. Картина с мыса Рока висела на том же месте.

Непосредственно продажей туров занималась субтильная дама лет сорока. Судя по всему, она любила фильм «Самая обаятельная и привлекательная» и выучила фразу о том, что женщина к обязанностям должна относиться с оттенком усталой обреченности. Медленно, торжественно и снисходительно она рассказывала о том, что можно увидеть во время туров в Португалию, и в какой лучше ехать.

– Направление пока не очень популярное. Можно обычный групповой тур, а можно тур класса Люкс. Дорого, конечно, но зато комфортнее и интереснее.

– Скажите, а чем тур «класса люкс» отличается от просто тура? – наивно спросила Вера.

– Тем, что тур «класса люкс» он классом выше обычного, – весомо проблеяла дама. – Гостиницы получше и группа поменьше.

– А поменьше – это сколько?

– Ну, если в обычном человек 50, то в «Люкс» 10, не больше, – протянула тетя в ответ.

Цена за этот Люкс-тур была такая же, сколько Вера потратила на отдых за последние два года. Нехитрая арифметика, основанная на том, что туры в Португалию предлагали всего две турфирмы города, говорила – маленькую группу вряд ли удастся найти.

– Я хочу обязательно увидеть место с фотографии.

– Конечно. Только ехать на Мыс Рока лучше в мае или июне, когда там все цветет. А сейчас август – все выжжено. Вообще весной ехать лучше всего. Цветет жакаранда. Если вам не срочно, подождите и поедите весной.

«Я как раз за эти месяцы постараюсь накопить на тур класса Люкс» – решила Вера. «А почему нет. Мама всегда говорила, что иногда лучше подождать немного, но получить именно то, что ты хочешь».

– Пожалуй, я тогда поеду в «люкс» весной, как Вы рекомендуете, – резюмировала Вера.

Менеджер, услышав про тур класса Люкс значительно взбодрилась и начала показывать Вере фотографии улиц, вдоль которых росли какие-то сиреневые облака и сказочные замки в окружении необыкновенной красоты садов.

Через пару дней одна из старых клиенток предложила:

– У меня есть знакомые. Люди обеспеченные. Матери мужа нужен массаж и витамины проколоть. Но мама, Любовь Ивановна, та еще стерва. Она уже нескольких медсестер выжила. Поэтому плата больше обычного. Возьмешься?

Вспомнив про тур класса Люкс, Вера согласилась. Теперь она опять крутилась как белка в колесе – работа, курсы живописи, клиенты. Как ни странно, Любовь Ивановна Вере понравилась. Боевая бабуля. Командовать любить – а ты попробуй вырасти двух детей одна! К тому же ей было просто скучно – дети выросли, матери не отказывали ни в чем, только вот приезжали не часто, а говорили по душам и того реже.

Через месяц учебы Вера, наконец, увидела на холсте точную копию той фотографии из турфирмы.

– У вас талант, Верочка, – сказала преподавательница. – Не бросайте занятия живописью.

Вера нашла в интернете фотографию Лиссабона в разгар цветения жакаранды и принялась за следующую картину.

Поскольку времени не хватало, Вера, забрав из багетной мастерской свой Мыс Рока, понеслась сразу к Любовь Ивановне.

– А это у тебя что? – поинтересовалась старушка.

– Картину в рамку вставляла.

– Покажи, – спорить было бесполезно. – Это ты сама нарисовала? Продай! Это мыс Рока. Я там была когда-то, когда еще ноги хорошо ходили. Идешь по такому розово-желтому ковру, а потом сразу обрыв и бескрайний океан.

Вере было как-то неудобно продавать картину. Но и подарить было жалко. В себя привел голос Любовь Ивановны, которая озвучила цену. На такую сумму Вера даже не рассчитывала.

– А нарисуешь мне еще? Вот, первым делом эту! – Любовь Ивановна поковыляла к комоду и достала пачку фотографий мест потрясающей красоты. На фото были холмы, покрытые маками и какими-то фиолетовыми цветами. Один холм напоминал огромного дракона, который погрузил морду в море и пьет.

– Это же Коктебель? Гора Волошина, а это мыс Хамелеон, – Вера сразу узнала место, свое любимое в Крыму.

За этой картиной последовал потрясающей красоты голубой храм на фоне золотых берез в Санкт-Петербурге, потом какой-то городок на юге Франции.

К марту стало понятно, что Вера вполне может себе позволить поездку в тур класса Люкс.

При вручении билетов и паспорта Вере был выдан план аэропорта в Мадриде с подробным описанием пересадки – сначала паспортный контроль, потом на лифте вниз, потом на электричке в другой терминал, а там уже в самолет до Лиссабона.

– А неужели нет прямого перелета? – спросила Вера. Ей было, в общем-то, без разницы, но все-таки интересно.

– Есть, но это Вам дорого. Тур будет стоить на евро 100-150 больше, чем сейчас, – был получен ответ.

«Ну вот, – грустно подумала Вера. – Похоже я влезла не туда, куда мне надо. Менеджер явно дал понять, что до класса Люкс я не дотягиваю. Ну да ладно, с пересадкой интереснее».

Вера за границей, особенно европейской и такой далекой, одна никогда не была. На всякий случай в чемодан были уложены лекарства, которых бы хватило на небольшую больницу.

Когда она складывала в свою сумочку объемистый пакет с документами и деньгами, ее укололо что-то через подкладку. Она попыталась вытащить и вспомнила, что это вещь, которую ей сунула цыганка. Вроде какого-то кулончика. Но он завалился за подкладку, зацепился и вытащить его было тяжело. «Ладно, пусть там пока полежит. Не хватает опоздать из-за него» – решила Вера, запихала документы и поехала в аэропорт.

Полет до Мадрида прошел на «ура». Вера ничего не могла с собой поделать – все время улыбалась – скоро она увидит свою картину живьем!

А вот дальше начались сложности. Большая часть пассажиров помчалась на паспортный контроль, а Вера стояла, вертела в руках схему из турфирмы и куда ей деваться не понимала.

Часть пассажиров, человек восемь, никуда не шли, а крутились каждый вокруг собственной оси. Но Верино внимание привлекла одна пара, которая тоже никуда не двигалась. Вернее, мужчина из этой пары.

Высокий, рыжеволосый, в веснушках. С очень благородным и добрым лицом. Она решила, что именно так выглядят английские аристократы, к тому же он подошел и на прекрасном английском что-то спросил у сотрудников аэропорта.

Вера рассмотрела его поближе. На мужчине были нейлоновые штаны, напоминающие тренировочные, и красная майка с огромной гоночной машиной на груди. На рынке недалеко от Вериного дома такие продавали по 200 рублей.

Мужчина, переговорив с сотрудниками, повернулся к женщине.

– Анечка, они говорят, что нам надо идти со всеми. Странно.

Он посмотрел на свою женщину с такой нежностью, что у Веры сердце заныло. Она почти и не вспоминала Сёму и семейную жизнь, а тут стало обидно. Кто-то даже через много лет смотрит на жену с любовью и нежностью, а кто-то…

Вера невольно залюбовалась парой. Небольшого роста хрупкая женщина была явно постарше своего мужчины. Одета она была в отличие от него очень элегантно.

– Но нам же на пересадку до Лиссабона.

Услышав эти слова, остальные крутящиеся вокруг собственной оси пассажиры, подошли к мужчине. Вера поняла – все эти люди ее товарищи по путешествию и так же, как и она, не могут понять, куда двигаться дальше.

– Мне в турфирме сказали, что надо сначала идти на паспортный контроль, – промямлила Вера, тыча пальцем в будки с паспортистами.

– А нам-то зачем? – строго спросила дама лет 60, ростом метра 2 и весом чуть более центнера, одетая в розовый велюровый костюм Juicy Couture и резиновые шлепки.

Она, как Наполеон при Аустерлице, стояла, уперев руки в боки и, прищурясь, осматривала вражескую территорию, по которой предполагалось как-то перейти к следующему самолету. И это «как» было непонятно абсолютно. – Пусть туда идут те, кто в Испанию приехал. Мы-то в Португалию.

В ее голосе чувствовалась неподдельная гордость за то, что она приехала сюда не как все – позагорать на испанском побережье – а для того, чтобы пересесть на самолет, который унесет ее в «Великолепную Португалию», как значилось в программке.

В этот момент ей под нос была сунута карта аэропорта.

– Вот, мне это дали в агентстве. Вот здесь ручкой написано «паспортный контроль», а уже от него черточка к поезду до другого терминала.

Тетя наморщила ум. Рядом столпились ее родственники – дочь и внучка.

– Да, у девушки на схеме показано, что идти надо на паспортный контроль. И мне сотрудник аэропорта сказал то же самое. Давайте познакомимся. Это Аня, а я Аркадий.

Бабка стрельнула на него подозрительным взглядом.

– Ну, значит, пойдем на контроль. Все равно деваться больше некуда, – резю-мировала она.

Действительно, от паспортного контроля прошли в лифт, который спустился куда-то вниз, где к открытым дверям подъехал стеклянный поезд – экспресс к португальским авиалиниям.

Пока добирались до самолета, Вера не могла отвести глаз от Аркадия с Анной. Как они держались за руки, как он помогал выйти из лифта. Ей показалось, что они даже похожи друг на друга. Аня тоже была рыжеволосой, только волосы более темного оттенка, с такими же тонкими чертами лица. Правда, Вера так разволновались, что при посадке в самолёт их потеряла…

Часть 2. Лиссабон

Вера задохнулась от красоты Лиссабона в облаке фиолетовых цветов. Перед поездкой она читала, что на первый взгляд Лиссабон может показаться бестолковым и не интересным. Но потом понимаешь, что его единственный недостаток – это расстояния, пожалуй, самые внушительные среди европейских столиц. Основные достопримечательности раскиданы довольно далеко друг от друга, но каждая из них стоит того, чтобы до нее добраться.

Экскурсия по городу началась с холма над Парком Эдуарда VII. Хотя для длинной дорожки, засаженной квадратиками из кустиков самшита это слишком гордое название. Ну, вообще-то это личное дело лиссабонцев. Главное, что вид с этой точки крайне удачный – весь город у твоих ног, видно даже порт.

Гид, хрупкая улыбчивая женщина, которая приехала из России в Португалию лет двадцать назад махала руками в разные стороны и показывала, где расположены основные достопримечательности города.

Оказалось, что прямо по курсу, вниз от парка – центральные улицы Лиссабона, являющиеся самыми молодыми достопримечательностями. Им всего двести пятьдесят лет.

Слева – самая старая часть города, которая отпраздновала полуторатысячилетний юбилей – район Алфама и кафедральный собор Се.

Как поняла Вера из объяснений, «Се» это предлог, употребляемых в португальском перед словом кафедральный собор. И португальцы, чтобы не напрягаться, само слово не произносят, говорят по-простому «Се». Поэтому все кафедральные соборы в Португалии называют «Се».

Справа – богатейший район Иеронимов – средненький братец пятисот лет от роду.

Стоя над городом, Вера понимала, что обойти его на своих двоих нереально, вернее можно, но за неделю не меньше. Казалось, что весь Лиссабон – это одни горы и пригорки. Первых больше. А улочки, которыми являются эти горки, такие узкие, что половина машин, ездящих по российским дорогам, туда элементарно не въедет.

– Лиссабон – это тот город, который не просто можно, а нужно, осматривать на общественном транспорте, – поведала гид. – Вернее на его части, потому что это тоже достопримечательность. Хотя правильнее достопримечательности – дребезжащие трамвайчики, носящиеся из района в район, и фаникулер Санта-Жусто.

После этого гид пригласила путешественников в автобус чтобы ехать осматривать район Иеронимов или по-простому Белем.

– Позвольте, я приехал в тур класса люкс, – выдал зять тети Juicy Couture. Он присоединился к своей семье уже в Лиссабоне, где до этого был три дня по делам. – Почему здесь кроме моей семьи присутствуют еще люди и почему мы должны ехать на автобусе, а не на автомобиле?

– Он вообще-то прав, – поддержала мужчину солидная дама в таких драгоценностях, как будто собиралась на вечерний прием. Я оплачивала тур класса Люкс. Почему нас 10 человек? Что-то многовато.

У Веры в голове крутился только один вопрос: если у них у всех в руках конверты от той же фирмы, что и у нее, то как так получилось, что она единственная здесь, кто заранее знал, сколько будет народу. Ведь даже на сайте было написано: «групповой тур». К тому же в Верином понимании тур класса люкс – это индивидуальный, а к названию, которое заявила фирма, надо все-таки относиться с пониманием – каждый с ума сходит по-своему. Судя по всему, Верино мнение разделяли только Аркадий с Аней – они поблагодарили гида, после чего Аркадий сказал:

– На сайте фирмы было указано, что тур групповой. Давайте не будем терять время и поедем на экскурсию. Мы достаточно заплатили за эту поездку, чтобы не воровать время у самих себя.

Спорить было все равно бесполезно, к тому же оказалось, что по сторонам смотреть значительно интереснее – автобус спустился с холма и по центру Лиссабона двигался к морю, чтобы там повернуть и поехать в Белем. Хотя оказалось, что это не море, а устье реки. Об этому поведала гид, начав рассказ о городе, едва автобус тронулся.

– Вот центральная улица города – Проспект Свободы. Если идти от парка Эдуарда VII, проспект начинается около величественного монумента маркизу Помбалу. Коль скоро я его упомянула, расскажу немного о нем.

Маркиз Себастьян Жозе Помбал был не только фактически современником Петра Первого, но и Петром Первым для Португалии. Помбал пошел по дипломатическому ведомству и почти в сорок лет оказался послом Португалии в Лондоне. Эта экономически «продвинутая» страна произвела неизгладимое впечатление на маркиза, хотя он вряд ли тогда предполагал, что сможет испробовать английские реформы в родной стране. Из Лондона его перевели в Вену, откуда он уже прибыл обратно в Лиссабон. Почти сразу после возвращения король Жуан I с подачи матери сделал Помбала своим министром, а тот за короткое время прибрал к рукам все нити правления.

Звездный час для маркиза настал 1 ноября 1755 года, когда Лиссабон был стерт с лица земли мощнейшим землетрясением, после которого на него обрушилось цунами и пожар. Выдав фразу:

– Что же теперь? Мы похороним мертвецов и накормим живых, – маркиз взялся на ликвидацию последствий бедствия, раздав населению военные припасы, развернув повсюду полевые госпитали и временные палатки.

Он взялся за это настолько успешно, что городу удалось избежать эпидемий, а менее чем через год «в буднях великих строек» на месте дряхлеющего пошарпанного Лиссабона стала появляться одна из самых элегантных столиц того времени.

Власть Помбала возрастала, его реформы затронули все стороны жизни страны. Патриархальное католическое королевство стало превращаться в буржуазное государство. Как ни странно, но «лучшим людям страны» – высшей знати и духовенству, это не нравилось и число врагов маркиза росло.

Примерно через три года после землетрясения было совершено покушение на ко-роля Жуана I, организованное, как считалось, иезуитами. Король выжил, чего не скажешь о главных врагах маркиза – семействе Тавора и герцоге де Авейра, которые были в родстве с королевским домом. Они фактически без суда и следствия были казнены по подозрению в организации этого покушения.

Казнь была страшной и публичной. На ней заставили присутствовать дочь Жуана I – принцессу Марию, совсем еще ребенка. Эта сцена настолько подействовала на девочку, что она немножко «тронулась умом». Досталось и иезуитам – их изгнали из страны, а их имущество было конфисковано в пользу короны.

После смерти короля его наследницей стала Мария I Португальская, которая не простила маркизу, ставшему тогда уже герцогом Оэйраш, казни ее родственников. Он был смещен со всех постов и отправился в изгнание.

Но надо сказать, что время было благосклонно к Помбалу – Португалия до сих пор помнит и, судя по огромному количеству различных памятников, очень уважает министра, считая его одним из национальных героев.

Сама Мария правила не долго – она передала бразды правления своему сыну. Но ни он, ни его мать не могли противостоять силам, которые отправил Наполеон на покорение Португалии – все семейство бежало в Бразилию, где королева и умерла.

Самым известным памятником ее правления является, пожалуй, церковь Санта-Мария-да-Эштрела, которую еще называют «церковью сумасшедшей королевы». Ее построили во исполнение обета, который дала Мария Богу из-за желания родить сына. Церковь можно принять за огромный роскошный дворец, если бы не две колокольни и алтарный купол.

Еще пару слов по Помбале. Особенно ему досталось при строительстве Лисса-бона за ширину главных (до сих пор) проспектов города, одним из которых и является сегодняшний Проспект Свободы. Учитывая плотность движения транспорта тех времен, никто не понимал, зачем посередине города строить дорогу чуть ли не с шестиполосным движением.

– Знаете, – усмехнулась гид, – я из Москвы. И когда приехала сюда все время сравнивала Проспект свободны с Ленинградским проспектов в Москве. Несколько полос движения, потом тротуар с деревьями, потом еще шесть полос, опять променад, а потом опять проезжая часть.

Вера не знала на что смотреть – на сиреневое марево жакаранды, на изысканные здания или на тротуары. Потому что тротуары в Лиссабоне – это тоже отдельная песня и даже с припевом. Почти все они состоят из плиточек сантиметров 5 на 5, выложенных каким-нибудь цветочным орнаментом, да таким, что некоторые дворцы могли бы позавидовать.

Свободная Авиенда плавно переходит в Аугусту – проспект, который соединяет две красивейшие площади – Росиу и Коммерции. На первой во времена инквизиции сжигали на кострах еретиков, а теперь находится знаменитый подъёмник Санта-Жушта.

Гид махнула рукой в сторону сооружения, чем-то напоминающего Эйфелеву башню. Оказалось, что ажурную конструкцию напаяли по проекту ученика Гюстава Эйффеля в начале двадцатого века. Она представляет собой, по сути, двухэтажный лифт, который поднимает вас на 32 метра к подножью монастыря кармелитов.

– Очень советую подняться на фаникулере. Во-первых это очень интересно, во-вторых сверху открывается потрясающий вид на Лиссабон и, в-третьих, в районе, в котором вы окажетесь, очень красиво.

В это время доехали до площади Коммерции, которая является парадным въездом в город со стороны моря, а точнее, реки Тежу. Здесь до 1755 года располагался королевский дворец. Огромную площадь обрамляют здания с аркадными галереями, а в центре установлена конная статуя короля Жозе I, покровителя маркиза Помбала.

Входом на улицу Аугуста служит триумфальная арка, которую лиссабонцы считают самым красивым сооружением Европы.

Следуя этим маршрутом, смотришь на город через сиреневое марево. Женщина в турфирме не обманула Веру – почти вес Лиссабон усажен жакарандой – деревом, у которого кажется нет совсем листьев, только фиолетовые цветочки. Вере они напомнили огромные одуванчики – только ножка очень длинная и шапка не белая, а сиреневая.

Как только повернули направо, чтобы двигаться в сторону Белема, гид провозгласила:

– За спиной остался самый бедный и самый живописный района Лиссабона – Ал-фама. По иронии судьбы землетрясение 1755 года не затронуло именно его.

Пока двигались к Белему, Вера испугалась, что ее хватил солнечный удар. Посмотрев налево, она увидела на другой стороне реки Тежу высоченную статую Иисуса Христа, который стоял, раскинув руки, словно пытаясь обнять весь Лиссабон. Это была статуя из Рио-де-Жанейро. Судя по кудахтанью остальных туристов, стало понятно, что статуя – не плод воспаленного воображения.

– Посмотрите налево, – тут сказал гид. – Вы видите статую Иисуса Христа. Вместе с постаментом ее высота 200 метров. Она удивительно напоминает Бразильскую, только помладше – открыта 1959 г. в благодарность небесам за то, что Португалия осталась в стороне от участия во Второй мировой войне.

Поскольку теплового удара не случилось, надо было двигаться дальше – благо на горизонте уже показалась достопримечательность номер раз – Белемская или Вифлеемская Башня. Она расположена прямо в море и представляет собой смесь готики и ренессанса с сильным арабским влиянием. Её строил архитектор, только что вернувшийся из Марокко, поэтому считается, что она похожа на мечеть Эль-Кутубийя в Маррокеше.

Гид рассказал, что башня на самом деле – это форт, охраняющий вход в устье реки Тежу. Но, по замыслу архитектора она также должна была служить и памятником португальским мореплавателям.

Автобус остановился, гид предложил всем выйти. Прямо перед группой возвышался огромный монумент.

– Перед вами Памятник Первооткрывателям! – гид подвела всех поближе. – На носу каменной каравеллы плечом к плечу стоят выдающиеся португальские мореплаватели и их покровители-короли. Вот Генрих Мореплаватель, вот Васко да Гама, это открыватель Бразилии Кабрал, тут и Фернан Магеллан и поэт Луис Камоенс. Посмотрите под ноги – на мостовой выложены огромный морской компас и мозаичная карта мира, на которой галеоны и русалки отмечают морские открытия XV-XVI веков.

Поскольку стоя рядом с первооткрывателями, видишь мосты через Тежу, гид рассказала о нескольких из них, которые заслуживают особого внимания.

– Вон тот мост в свое время был самым длинным в Европе и носил имя Салазара, португальского диктатора середины 20 века. После "Революции Гвоздик" 25 апреля 1974 года, когда диктатора свергли, название моста заменили. Особо по этому поводу не задумывались и назвали «Мост 25 апреля».

В этом месте устье реки Тежу сужается до минимума и общая протяженность моста "всего" два с половиной километра. "Всего" потому что длина второго лиссабонского моста, Васко да Гама, составляет шестнадцать километров, из которых тринадцать проходят над водой.

Пока шли дальше, гид рассказывал о том, что дало возможность Португалии так шиковать в средние века.

– В 1469 году в городе Синеш у Эштевана да Гама, который входил в число первых лиц города и был одним из приближенных короля Мануэла I, родился сын Васко. Именно Эштевану король поручил возглавить очередную португальскую экспедицию в Азию. Но он внезапно скончался, и командование флотилией принял его сын, Васко да Гама. Экспедиция вышла из Лиссабона в южном направлении и, обогнув Африку в районе мыса Доброй Надежды, достигла берегов Индии. Это произошло 20 мая 1498 года. Васко да Гама стал первым человеком, открывшим европейцам морской путь в Азию. Десятью годами раньше Бартоломеу Диас уже отправлялся в этом направлении, и, сам того не подозревая, обогнул южную оконечность Африки, пройдя вдали от ее берегов. Но до Индии Диас не доплыл – из–за мятежа матросов корабли пришлось развернуть. Возвращаясь тем же путем, но на этот раз уже в пределах видимости берегов Африки, Диас назвал открытое им место "Мыс Бурь". Король Жуан II изменил его на более известное нам – "Мыс Доброй Надежды", имея в виду надежду на то, что наконец осуществиться заветная мечта португальских моряков и будет открыт путь в Азию.

Примерно в это же время другой португальский мореплаватель Педро Кабрал со своей флотилией отправился в Ост – Индию. Но морским течением его корабли унесло на запад. 21 апреля 1500 года Кабрал увидел незнакомый берег и, высадившись на нем, объявил новую землю собственностью португальского короля, назвав ее "Земля Истинного Креста". Так случайно была открыта Бразилия, а Португалия не просто превратилась в крупнейшую морскую державу. Она стала величайшей метрополией и господствовала на воде.