Текст книги "Белый тигр в дождливый вторник…"
Автор книги: Татьяна Коростышевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Кто-то шел по коридору. Зайка вынырнула из приятных воспоминаний и поправила ворот блузки. Хотя, конечно, лисицынские страдания с ее мучениями невозможно сопоставить. Еще что-то нужно для удовольствия.
Зоя поздоровалась с менеджером соседнего отдела и щелкнула кнопочкой своего смартфона. Вот она, ее награда. До того, как затереть Веркины входящие сообщения, Зоя перебросила одно из них на свой номер. И теперь билет на концерт Белого Тигра был у нее, у Зои. Вот она – награда!
И Зоя Опалова, напевая под нос мотив модного в этом сезоне шлягера, отправилась в курилку.
Королев скучающе поглядывал в окно, допивая третью чашку кофе. Опять шел дождь. Наверное, в ведомстве туч, дождя и ветра, основанном Хвануном,[6]6
Хванун – в корейской мифологии – герой, сын верховного небесного владыки Хванина.
[Закрыть] решили промочить эту землю до основания.
– Я здесь, – сообщил водитель, неслышно подошедший к столику. – Твоя подопечная решила не возвращаться на работу, двадцать минут назад она входила в свою квартиру.
Королев пожал плечами и кивнул на соседний стул, предлагая Василию присесть. Наедине они переставали играть в «начальника и подчиненного».
– Закажи себе что-нибудь. Здесь неплохо готовят свинину.
– Госпожа Лисицына в очередной раз отвергла тебя?
Платон постучал пальцами по столу.
– Кажется, она испугалась. Вот объясни мне, что я делаю не так? Я богатый молодой мужчина, я честно пытаюсь за ней ухаживать…
– Может, твой облик слишком идеален? – хохотнул Василий, подзывая официанта. – Тебе следовало выбрать что-нибудь попроще, а не копировать лучшие образцы. Женщины, знаешь ли, любят неправильность, какой-нибудь изъян в мужчине – шрам на скуле или поломанный нос.
Водитель отвлекся от беседы, делая заказ – рис, свинина, тушеная капуста, яблочный штрудель на десерт, чай…
Королев молчал, проводя кончиками пальцев по циферблату часов. Официант удалился, водитель повернулся к собеседнику и расхохотался. От кончика брови через все лицо Платона Андреевича змеился багровый воспаленный шрам.
– Ты считаешь, так будет лучше?
– Убери! Немедленно сотри это! Ой, не могу, умора!
Вася смеялся так заразительно, что Королев тоже улыбнулся, возвращая себе лицо скандинавского бога.
– Она скромная девушка, – сказал Вася, отсмеявшись. – Даже какая-то забитая. Наверное, нам следовало приблизиться к ней с другой стороны – притвориться клиентами, мучить ее ежечасно дурацкими вопросами, таскать шоколадки в благодарность за оказанное внимание.
– Это долго.
Вася быстро осмотрелся по сторонам и достал из внутреннего кармана пиджака сверток.
– Тогда я предложу тебе молниеносный вариант. Смотри!
Платон развернул упаковочную бумагу, там оказалась массажная щетка для волос, между щетинками которой застряло несколько рыжеватых волосков.
– Я позаимствовал это в ее ванной. Кстати, ты был прав: без охранных кукол проникнуть в ее квартиру было не сложно. Правда, на косяк входной двери и оконные рамы наложены руны, но ключ решил проблему.
Королев вопросительно поднял брови.
– Да, да. Ключ я вернул владелице. Она прибежала домой через секунду после того, как я запер дверь. Мне даже показалось, что она меня заметила.
– Хорошая работа. – Платон упаковал щетку и спрятал ее в карман. – В любом случае через четыре дня мы будем в Сеуле, и тогда можно будет заняться девушкой вплотную.
– Ты уверен, что она не попадется на глаза Белому Тигру?
– Теперь уверен. Толстуха прислала сообщение, что билет уничтожен.
– А без билета наша тихоня не решится сунуться в ночной клуб, – кивнул водитель. – Девочке очень повезло с подругой.
– Да уж… Придумай, как мы проведем сегодняшний вечер. Возвращаться в офис и терпеть рядом этих карликов, когда наш объект не там…
– Слушай, дай поесть по-человечески, а? Я не могу заниматься несколькими делами одновременно!
Официант, несший поднос с заказом, опасливо покосился на странную парочку, говорящую по-японски.
Спать почему-то не хотелось, то есть вообще. Вера, закутавшись в одеяло, валялась на диване, не в состоянии поймать тот благословенный миг, когда сознание подергивается дымкой, уносящей человека в здоровый сон.
Она выпила еще сока, съела яблоко, поискала что-нибудь интересное по телевизору, оставив местный музыкальный канал. Все новости были посвящены сегодняшнему концерту Белого Тигра – старые интервью со звездой перемежались клипами и записями с концертов. Да уж, приезд корейской звезды был для города событием знаковым.
Девушка сделала звук погромче и отправилась в ванную.
– А почему именно Белый Тигр, что вас натолкнуло на идею псевдонима? – донесся сквозь приоткрытую дверь голос журналиста.
Певец отвечал по-английски, и поверх его глубокого голоса звукооператор наложил синхронный перевод на русский.
– Существует древнее предание о четырех священных животных, духах – хранителях сторон света. Восток охраняет лазурный дракон Чхон-нён, юг – красная птица Чуджак, север – черный воин Хёнму, ну а запад находится под охраной белого тигра, которого мы называем Пэкхо.
– То есть вы видите свою миссию в защите от Запада? Можно ли допустить, что в своем творчестве вы стремитесь оградить свою культуру от западного влияния?
– О нет… – Даже без картинки было понятно, что Белый Тигр улыбается. – То, что обладает силой, защиты не требует.
Вера хмыкнула – так он еще и философ! – и открыла кран с горячей водой.
Двадцать минут в пенной ванне наконец-то ее расслабили, по крайней мере, знобить перестало. Вера зажмурилась, сняла очки, положив их на бортик, и опустилась под воду с головой. Хорошо-то как! Правда, волосы теперь мокрые, придется мыть голову, а потом потратить еще четверть часа на укладку. Она вынырнула, надела очки и потянулась за баночкой с шампунем. Значит, будем приводить себя в порядок по-взрослому.
Вера не торопилась. Долго взбивала на голове пенную шапку, потом, смыв ее, нанесла на волосы ромашковый кондиционер и немножко помечтала, глядя в потолок. Дневные обиды и страхи отступали на второй план. Девушка с удивлением поняла, что испытывает радостное предвкушение предстоящего концерта. Может быть, дед это предвидел и просто захотел сделать ей приятное? И тогда билет – это не подсказка в поисках, а просто… просто билет. «Бывают просто сны, детка», – вспомнила Вера фразу из анекдота и улыбнулась.
Приняв напоследок контрастный душ, девушка закуталась в махровое полотенце, еще одно набросила на голову и присела на пуфик перед зеркалом. Ежедневный мейк-ап Вера не жаловала, но удобство ценила, поэтому в ванной комнате все было оборудовано с максимальным комфортом. Она взяла фен, правая рука привычно потянулась к массажной щетке… Щетки на месте не было. Как же так? Девушка обшарила полочку, отодвигая лоточки с мелочовкой, мыльницы и баночки шампуней. Подступила паника. Вере показалось, что в квартире она не одна, что за ее плечом сейчас стоит кто-то опасный, не отражающийся в зеркалах. Шея покрылась противными мурашками. «Черт-черт, поиграл, отдай обратно!» – прошептала она детскую приговорку, помогающую в поисках утерянных вещей, посмотрела в зеркало, встретив свой же испуганный взгляд – «отдай обратно…».
Щетка нашлась за стиральной машиной. Видимо, Вера случайно смахнула ее с полки, когда собиралась на работу. Девушка улыбнулась своему отражению, промокнула полотенцем выступившую на лбу испарину и включила фен. А нервишки-то у нее сегодня шалят…
Через двадцать минут Верины густые длинные – до середины спины – волосы спадали блестящей русой волной, а тронутый пуховкой нос ни капельки не блестел.
Теперь – одеваться. Платяной шкаф мог порадовать только порядком – спартанским таким, немножко бедноватым. У Веры было четыре юбки до середины голени, две блузки – розовая, в которой она становилась похожа на болезненного анорексичного поросенка, и белая – навевающая ассоциации с общепитом, а также четыре трикотажных кофточки с треугольными вырезами и перламутровыми пуговками на животе. На концерт в этом идти было совершенно невозможно. К тому же обувь… Мокрые босоножки можно было попытаться высушить феном, но приклеить отошедшую подошву самостоятельно она не сможет.
Вера тяжело вздохнула, достала из кладовой стремянку и полезла на антресоль. Там, за стянутым в тюк запасным одеялом и коробкой с зимними вещами была еще одна, с туристическим снаряжением. Дед был заядлым туристом, и время от времени ему удавалось вытащить Веру побродить по окрестным лесам или взобраться на какой-нибудь холм, исполняющий в их равнинной местности функцию горы. Термобелье, спортивный костюм, еще один – все не то… Ботинки! Высокие черные «гриндерсы» – вызывающе грубые, но удобные, как вторая кожа. Девушка отложила находку в сторону и опять взобралась на стремянку. Нащупала ребристую ручку старинного кожаного чемодана и потянула на себя. Чемодан уже года два был готов закончить свои дни на помойке, но так удачно прятался за барахлом, что девушка про него постоянно забывала.
Она, пыхтя и отдуваясь, сняла его, поставила на пол, открыла, поморщилась от ударившего в нос запаха лаванды – несколько засушенных букетиков лежали сверху – и начала методично перебирать вещи. Плиссированную клетчатую юбочку она носила еще в школе, это было еще до того, как Вера решила, что ноги ее до невозможности уродливы, поэтому подол юбки едва прикрывал середину бедер. В принципе, если надеть плотные колготки…
Девушка аккуратно сложила оставшиеся вещи обратно, убрала чемодан на антресоли, спрятала стремянку. (Вера действительно была очень аккуратным человеком.) И с ботинками в одной руке и юбкой в другой отправилась в спальню – к зеркальной дверце шкафа.
Черных колготок не нашлось, пришлось распечатать бежевые – ту самую запасную пару из рюкзака. Юбка без скрипа сошлась на талии, ботинки плотно обхватили голень почти до колена. Так, теперь верх. Недаром же она пересмотрела сотни, нет – тысячи журнальных картинок.
Белая блузка… Слишком белая, слишком строгая. Сюда нужен галстук, или… Вера опять метнулась на антресоль, достала льняную бандану и безразмерную вязаную кофту – серовато-бурую, с выпуклым узором и неровными деревянными пуговицами. Это чудо хенд-мейда произвела на свет Марта Олеговна и подарила ей на прошлый Новый год. Вера вежливо поблагодарила, решив про себя, что «ни за что и никогда», но выбросить не посмела. Чему сейчас была невероятно рада.
Блузку она заправила в юбку, но только наполовину – одна пола свободно опускалась на живот, бандану завязала плоским узлом на шее, кофту надела, но не застегнула. А потом принялась придирчиво рассматривать себя в зеркале.
Неплохо, очень неплохо. Продуманная небрежность – это хороший ход. Сейчас девушка выглядела как великовозрастная школьница или поклонница азиатской музыки. Впрочем, как еще она должна была выглядеть на концерте? Вот только очки, огромные и уродливые, портили ансамбль, но снять их Вера не может, поэтому остается делать вид, что так и задумано.
Девушка гордо подняла подбородок и улыбнулась. В бой, Лисицына! Файтинг!
Уже стемнело, когда Вера Лисицына подошла к металлическим столбикам, отделяющим вход в клуб от тротуара. На огромной яркой афише, подсвеченной прожекторами, на стоящую в очереди публику смотрел Белый Тигр. Веру почему-то заинтересовал правый глаз звезды – только правый, и правое ухо с тремя брильянтовыми капельками сережек. Она замерла под афишей, пытаясь привести в порядок мысли и разобраться, почему так быстро заколотилось ее сердечко.
– Жду тебя! Клуб «Каннам»! – орал в трубку мобильного какой-то бритый мужик. – «Каннам»! Ну как гангам стайл, кореец еще такой скачет. Оу-у-у, секси леди… Не слышала? Ну у отца спроси, где это. Скажи, он раньше «Сайгон» назывался, клуб этот… Что? «Сайгон» батя знает? Ну хорошо, жду. Да тут народу полно, концерт какой-то. Ты давай поторапливайся…
Вера невольно позавидовала барышне, которую ждут, и пристроилась в хвост очереди, доставая из рюкзачка распечатку.
– Ваш билет уже зарегистрирован, – сообщил охранник, пикнув сканером по штрих-коду.
– Это какая-то ошибка, – пролепетала Вера. – Этого просто не может быть…
– Система ошибок не выдает. А вы, девушка, в сторонку отойдите. Не создавайте затор.
– Никуда я не пойду! – Еще вчерашняя Вера отошла бы и не пикнула, сегодняшняя же решила стоять до победного конца. – Зовите начальство, будем разбираться!
– Тогда ждите, – решил охранник, продолжая работу.
Толпа оттеснила девушку к ограждению. Охранник бодро пикал сканером, пропуская в клуб счастливых владельцев непогашенных билетов.
Какая-то ярко одетая школьница толкнула Веру локтем, та отшатнулась, неловко переступив, зацепилась подошвой ботинка за чью-то ногу и полетела на асфальт лицом вниз.
ГЛАВА 6
Парковка была подземной, многоуровневой. И черный «мерседес» заглушил мотор на полупустой площадке самого нижнего этажа. Водитель повернулся к задремавшему на заднем сиденье пассажиру:
– Приехали. Развлекаться будем именно здесь.
– Мы вообще где? – Платон Андреевич Королев зевнул, как африканский лев. – В клубе?
– Клуб «Каннам» – наимоднейшее местечко.
Шофер Вася расхохотался.
– Мировая популярность корейской поп-музыки добралась и сюда. А вишенкой на торте будет… Вот! – Василий достал из нагрудного кармана два блестящих флаера. – Концерт мегасуперпопулярного Белого Тигра. Давай поторапливайся. Тигренок скоро начнет мяукать, и я бы не хотел пропустить начало.
Королев потер ладонями лицо.
– Это должно быть весело. Только… – Он быстро щелкнул пальцами по стеклышку часов. – Веселиться, так веселиться!
И Платон Андреевич исчез, окружив себя плотным коконом серого тумана. Потом туман развеялся. На заднем сиденье сидел молодой человек азиатской наружности – с глянцевой челкой, закрывающей пол-лица, узким треугольным подбородком и жестким ртом с чуть полноватой нижней губой. Темно-серый костюм не изменился, только сузился в плечах, идеально повторяя контуры худощавого тела, да в нагрудном кармане появился легкомысленный разноцветный платок.
– Будь осторожен, Дзиро. – «Шофер Вася» тоже провел пальцами по запястью и превратился в совсем юного азиата – широкоскулого, с шапкой густых, выкрашенных в рыжий цвет волос. – Тебя могут узнать.
– Тем интереснее, – пожал плечами Дзиро. – Пак Мин Джун должен до потолка прыгать от радости, что я соизволил послушать его скулеж. Кстати, как я должен звать тебя в этом облике?
– Зови меня Нобу, дорогой, – жеманно ответил мальчик.
Собеседники синхронно рассмеялись. «Нобу» по-японски значило «вера», и оба посчитали это очень удачной шуткой.
Вера не успела даже чертыхнуться. Ее подхватили под локоть, и через мгновение она смотрела в серьезные карие глаза незнакомца. Сердце стукнулось о ребра – раз, другой…
– Спасибо!
Девушка выпрямилась и отстранилась.
– Будьте впредь осторожней.
Парень был очень высоким и очень, просто запредельно, серьезным. Толпа его обтекала, как горная река – порог высшей категории. На груди незнакомца поверх серого кашемирового свитера болтался прямоугольник бейджа. «Администратор», – прочла Вера. Кажется, это тот самый начальник, встречи с которым она добивалась.
– Меня зовут Хо Мин Су. – Администратор говорил по-английски. – А вы…
– Очень приятно. – Вера взяла его расслабленную ладонь и энергично встряхнула. – Вера Лисицына, у меня проблема с входным билетом, и я надеюсь, что вы поможете ее решить.
И только потом до нее дошло, что рукопожатия никто не предлагал, а ее дружеский жест может быть воспринят как вторжение в личное пространство.
Хо Мин Су сурово посмотрел на свою руку, будто обвиняя ее в чем-то, потом на Веру.
– Пойдемте.
Они миновали охранника, которому администратор шепнул пару слов, и вошли в холл – полукруглое помещение с длинной, плавно изгибающейся стойкой гардероба. От площадки холла в разные стороны отходило с десяток лестниц, как на парадоксальных гравюрах Эшера. Пространство наполняла ритмичная музыка, группы нарядных посетителей, не задерживаясь, проходили дальше. Вера заметила, что большую часть публики составляют молоденькие девчонки с вычурными прическами и макияжем. Юные создания повизгивали, пританцовывали, тискали мягкие игрушки разных цветов и размеров и передавали друг другу разноцветные леденцы на палочке. Еще было много азиатов – стильных юношей в коротких узеньких брючках, с многослойными шарфами поверх тонких футболок, и девушек, ярких, как экзотические аквариумные рыбки.
Хо Мин Су замер, будто не мог решить, какую лестницу выбрать.
– Большое спасибо за помощь, – улыбнулась ему Вера. – Охранник сказал, что по моему билету уже кто-то вошел. Я хочу найти этого человека.
Администратор посмотрел на девушку с таким выражением, будто застал ее над хладным трупом жертвы.
– Скоро начнется концерт. Мне хотелось бы избежать скандала.
– И… что я должна делать?
Парень взял из рук Веры злополучную распечатку, быстро смял ее и, почти не глядя, бросил бумажный комок в урну.
– Я предложу вам другое место в зале. Идемте, госпожа Лисицына.
«Надо же, имя мое запомнил, – думала девушка, следуя за провожатым. – А смотрит так, как будто я у него только что почку украла без наркоза. Хо Мин Су! Подумаешь, я тоже его имя знаю. А английский у него хорош, особенно в сравнении с моим…»
Хо Мин Су выбрал лестницу, ведущую вниз. Они спустились, прошли коридор с красными плюшевыми стенами.
– Хотите оставить верхнюю одежду в гардеробе?
Вера оглянулась – гардероб давно остался позади.
– Я открою для вас служебное помещение, – видя ее растерянность, сказал администратор. – Я чувствую нашу ответственность за путаницу с билетами и хочу загладить вину.
Ну что ж, в рюкзаке у нее ничего особого не осталось, после бесславной гибели мобильного, только портмоне с деньгами на обратную дорогу – сумма по нынешним временам мизерная. Да и в шерстяной кофте становилось жарковато, поэтому девушка кивнула:
– Да, будьте так любезны.
Хо Мин Су засунул пластиковую ключ-карту в щель замка и открыл дверь.
– Проходите.
Это была гримерка. На мягком диване у стены валялась сваленная в кучу одежда, гримировальный столик ломился от разнообразных флакончиков, а у противоположной стены стояла длинная вешалка – алюминиевая труба на высоких стойках.
Вера поискала глазами свободное место. Не нашла, и повесила рюкзак и кофту на дверной крючок.
– Я готова, – сообщила она администратору, все это время настороженно следившему за ее движениями.
«Неужели он опасается, что я могу что-нибудь стащить?»
– Хорошо, – кивнул парень и открыл перед ней дверь.
Очередная винтовая лесенка причудливо изогнулась и вывела их на один из ярусов зрительного зала. Внизу блестел виниловым покрытием дансинг, и полукруглые площадки балкончиков окружали его, будто лепестки сердцевину цветка. На их балкончике стоял круглый столик и два стула. Хо Мин Су предложил девушке присесть.
– Напитки за счет заведения.
И через несколько минут перед Верой оказался плоский бокал на высокой ножке, полный чего-то голубого и искрящегося. Администратор пригубил свой – судя по неинтересному цвету, обычную минералку со льдом.
– Это лучшее место из всех возможных. Оно равно удалено от всех клубных колонок, значит, мы с вами можем рассчитывать на самый чистый звук и на наилучший обзор, так как балкон находится на одном уровне со сценой, а фан-зона слегка утоплена. – Хо Мин Су кивнул в сторону дансинга.
Вера не знала, что на это ответить, поэтому молча отхлебнула из своего бокала искрящейся синевы. В носу защипало, на глазах выступили слезы – напиток царапал горло, как стайка взбесившихся ежей. Девушка поперхнулась, в ужасе ожидая, что жидкость сейчас пойдет через нос, задержала дыхание и в два длинных глотка допила бокал. Во рту стало сладко, в груди тепло. Вера схватила со стола салфетку и промокнула повлажневшие под очками глаза.
– Уфф…
– Этот коктейль называется «Голубая лагуна». – Хо Мин Су кивнул куда-то за Верино плечо, и предупредительный официант поставил перед девушкой еще один бокал. – По легенде его изобрел прославленный художник Поль Гоген, когда врачи запретили ему пить абсент. Взгляните на этот насыщенный цвет, ощутите на языке его вкус – не правда ли, импрессионистично?
– Да, да… Очень им… эм… – Вера покатала на языке пряный напиток – чувствовались нотки мускатного ореха, корицы, гвоздики, горьковатый вкус апельсина. – Просто здорово!
Хо Мин Су удовлетворенно кивнул и поднялся с места.
– Я покину вас ненадолго, госпожа Лисицына. Мне нужно еще кое-что проверить. Концерт начнется через минуту…
Взгляд администратора переместился, он внимательно смотрел на что-то или кого-то за Вериной спиной. Девушка обернулась. На соседнем балкончике устраивались за двухместным столиком двое мужчин-азиатов – рыжеволосый мальчишка, лет семнадцати, наверное, и высокий молодой человек с неподвижным невыразительным лицом. Мальчик тронул спутника за плечо, черные недобрые глаза посмотрели сначала на Веру, потом на Хо Мин Су.
Администратор сдержанно поклонился, с соседнего балкончика ответили не менее сдержанным кивком.
– Я еще вернусь, Вера, приятного вечера…
И ее хмурый спутник умчался по своим делам. Вера отвернулась от соседей и принялась рассматривать зал.
Первую часть плана она выполнила – попала на концерт. Теперь нужно сосредоточиться и понять, ради чего дед ее сюда отправил. Это какой-то человек, который должен ее разыскать в этой толчее? Тогда надо не «Голубую лагуну» дегустировать, а на свое законное место пробираться.
Вера решительно отставила пустой бокал, и на столе моментально возник следующий, на этот раз светло-золотистый, с долькой ананаса на ободке.
– Это что?
Официант смешался, побледнел, потом наклонился к столику и доверительно зашептал:
– Не выдавайте меня, пожалуйста! У нас «Блю Кюрасао», ликер, который в «Голубую лагуну» добавляют, кончился. Накладочка такая… Мы, конечно, послали уже человека за новой партией, но пока он не вернулся. Этот коктейль ничуть не хуже. Называется «Пина колада», там ром, ликер, сок ананасовый. Наш бармен, знаете, на скольких турнирах, даже международных, первые места занимал? Попробуйте, попробуйте.
Парень был таким испуганным, что Вера послушно потянулась губами к коктейльной трубочке. Было сладко и алкогольно, ничего более вразумительного ее вкусовые рецепторы передать не смогли.
– Я вам следующий в настоящем кокосовом орехе принесу, – пообещал обрадованный официант. – Вы отдыхайте, а я о напитках позабочусь.
Тем временем свет в зале померк, и Вера поняла, что момент упущен. Начинался концерт. Возвращаться в холл, чтоб сначала рыться в корзине для мусора в поисках своего билета, а потом еще разыскивать свое законное место, девушке резко перехотелось. Потому что на сцену под ритмичную музыку, сопровождаемый четырьмя танцорами, буквально вылетел Белый Тигр. И Вера его наконец узнала. Пак Мин Джун, с которым она провела несколько часов запертой в тайнике, парень, которого сначала избила суровая Марта Олеговна, а затем арестовали вызванные ею, Верой, полицейские. Таких совпадений не бывает. На встречу Веры именно с этим человеком дед рассчитывал, отправляя ей билет.
Девушка отхлебнула «Пина коладу», ощутив пальцами шероховатость кокосового ореха. Надо же, она и не заметила, когда ей принесли следующий напиток…
Нобу тряс рыжеволосой головой в такт музыке, не обращая особого внимания на окружающих:
– Толстуха тебя обманула, сэмпай![7]7
Сэмпай – буквально «товарищ, стоящий впереди» (япон.), аналог корейского «сонбе». Обращение к старшему товарищу, коллеге.
[Закрыть] Эта дура хотя бы представляет себе, к чему приводит нарушение такой клятвы?
Дзиро пожал плечами:
– Меня мало волнует дальнейшая судьба предательницы.
– Ты напряжен. Хочешь поменяться со мной местами? Тогда ты сможешь незаметно смотреть на свою… гм… девушку. Кстати, она пьет уже пятый или шестой коктейль подряд. Добропорядочный Хо Мин Су решил ее напоить и воспользоваться ситуацией? Ой!..
Длинными пальцами Дзиро поймал ухо парня и притянул к себе его голову.
– Следи за своими словами, малыш, чтобы не пришлось потом жалеть.
– Больше не буду! Прости мою несдержанность! Ой-ой-ой…
Дзиро разжал руку и демонстративно вытер пальцы салфеткой. Нобу насупился и отвернулся к сцене.
Зайка удовлетворенно вздохнула и опустилась на стул. Место ей досталось козырное, спасибо Петру Григорьевичу Лисицыну и его бестолковой внучке. Столик на четверых в первом ярусе зрительного зала. Захочешь потанцевать – достаточно сделать два шага в сторону танцпола, захочешь выпить – первый напиток входит в стоимость билета. Вот он стоит, пузатый бокальчик, и не с каким-нибудь лимонадиком, а с многокомпонентным коктейлем. Красота, даже пить не хочется, век бы любовалась. И соседи ей попались приличные – полноватый парень в двубортном костюме, по виду клерк, и супружеская пара – пожилые, обоим под сорок, но видно, что люди в развлечениях толк знают.
Зайка передернула плечами в такт музыке и бросила призывный взгляд на соседа. Она знала, что выглядит прекрасно – в своем черном платье с открытыми плечами и лаковых ботильонах. Сумочка, лежащая сейчас на столе, тоже была нарядной – крошечный, расшитый бисером клатч. Ла-ла-ла! Повеселимся!
Пухлик-сосед, конечно, на прекрасного принца не тянет, но вокруг столько красавчиков-опп, что без кавалера на сегодняшний вечер она не останется. К тому же в клубной курилке Зая подслушала разговор двух соплюх-фанаток и почти придумала, как после концерта пробраться на «вечеринку для своих», где можно будет потусоваться с командой певца и, если получится, обратить на себя внимание самого Белого Тигра.
Плохо, конечно, что в парикмахерскую она сегодня не успела. Спасибо черепахе Лисицыной – пришлось в офисе до самого конца рабочего дня сидеть. Только и осталось времени дома перышки почистить да с отцом поскандалить. Но скандалы у них дело обычное, а вот то, что отросшие корни волос сверкают родной рыжиной сквозь основной бордовый цвет – это не комильфо, это надо бы поправить…
Зайка еще раз лучезарно улыбнулась. Понявший намек сосед сгонял к бару и поставил перед девушкой бокал шампанского. Как его зовут хоть? Ай, какая разница, проводить с ним вечер Зайка все равно не собирается.
Белый Тигр был прекрасен. Даже больше ожидаемого. Первый номер – ритмичная хип-хоп композиция – заставила весь зал двигаться в едином ритме, в то время как пятеро парней на сцене демонстрировали нехилую акробатическую подготовку. Зайка решила с танцами не спешить. Она подождет еще одну-две песни. В конце концов, она не девочка-малолетка, из тех, что прижались сейчас к сцене и размазывают по прыщавым мордочкам слезы счастья.
Песня закончилась, Белый Тигр подошел к краю сцены.
– Всем добрый вечер, – приветствовал он зал по-русски.
Ответом послужил восторженный рев. Звезда перешла на английский, какая-то девушка, судя по виду – студентка синхронно переводила его речь в микрофон.
– Я не большой мастер говорить, – закончил Белый Тигр свою речь. – Пусть за меня говорят мои песни.
И музыка зазвучала еще до того, как смолкли аплодисменты. Это была романтическая баллада. Подтанцовка исчезла со сцены, и певец остался один на один с публикой, в огороженном прожектором круге, окруженный тьмой.
Импозантный сосед, не пухлик, а другой, потянулся к центру столика, к вазе, наполненной тонкими акриловыми трубочками, достал одну из них, надломил и передал спутнице. Белый стик по всей длине засветился голубоватым флуоресцентным светом, и женщина, помахивая им, отправилась танцевать.
Тетка была хоть и возрастная, но ухоженная. Было заметно, что и фитнесом она занимается регулярно, а не от случая к случаю, и одевается отнюдь не на распродажах. Зайка завистливо вздохнула, провожая взглядом узкую мускулистую спину.
Оставшийся без пары мужчина выгреб из вазы оставшиеся трубочки и, методично их сгибая, принялся плести бесконечное светящееся ожерелье. Видимо, на концерт он пришел только ради своей подруги и теперь отчаянно скучал.
– П-потанцуем? – икнул шампанским пухлик.
– Что-то не хочется, – отмахнулась Зая. – Может, потом…
Парень схватил ее руку влажной ладонью.
– Ну чего ты ломаешься…
Зайка вырвалась, фыркнула рассерженной кошкой:
– Пошел вон, пьянь!
Почему-то стало обидно, и вообще все перестало радовать. Новые лаковые ботильоны показались вычурными и неудобными, платье, которое она с таким трудом оторвала на распродаже, больно резало под мышками. Черт!
Зайка схватила со стола свой клатч и пошла к выходу. Две минуты в тишине – и настроение исправится, нельзя позволять себе распускаться.
На лестнице Зое встретился какой-то мужчина, скользнувший по девушке равнодушным взглядом. Она расправила плечи и гордо прошла мимо, чеканя шаг. Подумаешь, принц Азии!
В хитросплетениях клубных лесенок и коридоров девушка не разбиралась. Поэтому просто шла куда глаза глядят, здраво рассудив, что, если заблудится, всегда можно спросить дорогу у кого-нибудь из обслуги.
Лестница закончилась площадкой, дальше путь перегораживала обтянутая бордовым плюшем цепочка. Служебные помещения? Зайка подобрала подол юбки и элегантно переступила преграду. Посмотрим, что там у вас за помещения.
Захотелось курить. Девушка переходила от двери к двери в поисках таблички WC. Ковровое покрытие закончилось, и каблучки ботильонов громко стучали по паркету. Искомое помещение нашлось не сразу, пришлось свернуть в другой коридор и спуститься на один пролет обычной бетонной лестницы.
Туалет был крошечный, но чистенький – с белоснежным умывальником, круглым зеркалом над ним и двумя кабинками. Зайка достала сигареты, прикрыла дверь в коридор и с наслаждением закурила. Зеркало отражало ее слегка припухшее лицо, пышную асимметричную прическу, спускающиеся почти до плеч подвески серег.
Конечно, в туалете курить было строжайше запрещено. Но ведь никто не увидит, правда? Зайка подмигнула своему отражению. Отражение в ответ не подмигнуло.
Зайка замерла и тихонько выпустила струйку табачного дыма. Дым коснулся стекла, расползаясь по нему, как речной туман под лучами солнца. На поверхности зеркала появилась линия, еще одна. Кто-то невидимый медленно, скрипя пальцем по стеклу, выводил букву за буквой: «Минздрав предупреждал…»
Зоя нервно хихикнула. Что происходит? Она-то и выпила всего ничего. От одного коктейля и бокала кислого шампанского такие глюки поймать нереально. Девушка еще раз затянулась. Разве что толстяк ей какую-нибудь гадость в бокал подсыпал. Жаба потная!
Дым царапнул горло, Зайка закашлялась, грудь сдавило будто тисками, девушка схватилась за умывальник, навалившись на него всем телом, окурок упал на пол.
– Вранье наказуемо. – Вкрадчивый шепот звучал будто из скрытых динамиков, заставляя сердце биться в сумасшедшем ритме. – Непослушание наказуемо…
Зайка смотрела в зеркало – абсолютно чистое и гладкое, без всяких надписей.
– Я была послушной, – пробормотала она и опять закашлялась.
