Текст книги "Невеста Кащея"
Автор книги: Татьяна Коростышевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
ГЛАВА 6
О слухах, переодеваниях и грамматических ошибках
За ветром в поле не угоняешься, а с бранчливой кумою не напрощаешься.
Пословица
Предвкушение праздника выветрилось из меня еще до того, как мы с Жохом дошли до трактира. Ноги стали ватными, хотелось прикорнуть где-нибудь в уголке, да чтоб никто не трогал. Мой сундук, который я несла под мышкой, тарахтел при ходьбе и впивался в бок острым углом, что настроения тоже не улучшало. Я монотонно ругалась вполголоса, перечисляя, что и с кем я проделаю и в какой последовательности, как только разберусь с насущными проблемами, первой из которых было вызволение из плена незадачливого поваренка Томашика. Разбойник косился на меня время от времени, но вопросов о странностях моего поведения не задавал.
– А чего атаман не в слободке гуляет? – громко спросила я, истощив запас бранных словечек, а также фантазию в изобретении новых.
– Так там мужичье одно, – с готовностью ответил Жох, – а Фейн любит, чтобы по-благородному все было.
– Надо же, какой аристократ, – пробормотала я, вчитываясь в неровную вязь вывески.
Злачное место носило гордое название «Приют бастарда», и, глядя на покосившиеся заплесневевшие стены оного «приюта», хотелось пожалеть беднягу, которому пришлось искать пристанище в эдакой дыре. Усыновить, что ли, чтоб детинушка не мучился? Атаман сидел в общем трактирном зале, в окружении развеселых девиц и в самом что ни на есть радостном настроении.
– Чего так долго? – возопил он, придвигая к себе тарель, на которой дымился изрядный кус баранины. – Я заждался уже.
Жох пробормотал что-то в наше оправдание и устроился за столом, кивком предлагая мне устраиваться рядом. Я уселась на лавку и сразу же намертво к ней прилипла. Из чего можно было сделать вывод, что пиво тут подают хорошее и водой зря не разбавляют. Разбойники переговаривались вполголоса, особо ни от кого не таясь. Зал был битком набит выпивающей и закусывающей публикой. Тючок с деньгами перекочевал из рук в руки, Фейн заглянул в него, причмокнул восхищенно жирными губами и обратился ко мне:
– Ну как живется-можется, кареглазая?
– Где Томаш? – взяла я быка за рога. – Ты обещал мне помочь. Или слово атамана ничего не стоит?
Моя наглость его нисколько не смутила:
– Мужик слово дал, мужик слово взял!
Влажно блеснув зубами, Фейн ухватил за талию проходящую мимо девицу и усадил себе на колени:
– Не боись, все с твоим пацаном в порядке будет. Вот сей же час откушаем, до места дойдем да отопрем твоего охламона.
– Он заперт? – не успокаивалась я. – Где? В погребе, в подполе, в чулане?
За эту седмицу я облазила Воронью слободку вдоль и поперек, а уж во скольких укромных подзамочных местечках я побывала, пользуясь тем, что моя великомудрая хозяйка любит швыряться в меня связкой ключей, так вообще не передать.
– Все тебе расскажи да покажи, – куражился Фейн, пощипывая девицу за мягкий бочок, отчего она заливисто хохотала. – А что мне за это будет?
Я на минуточку задумалась. Предложить разбойнику денег? У меня же неплохая кубышка под сосенкой прикопана. Глупо. На посулы он не купится, а как получит мой клад, так и интереса мне помогать больше у него не останется. Может, сдать его, болезного, стражникам, а уж там заплечных дел мастера из него правду выбьют? Ага, а пока на смуглой спине атамана будут вензеля плетками выводить, Томашик будет страдать ни за что? Нет, пацан мне нужен сегодня, живой и здоровый. Иначе я никогда себе этого не прощу.
И тогда я решила расплатиться с атманом тем, чего у меня было в избытке, – информацией. Твердо глядя в округлившиеся глаза Фейна, я передала ему подслушанный разговор, ни словом не упомянув о помощи ветра в этом деле.
– Только сдается мне, что Щура тебе никакое не приворотное зелье приготовила, а потраву, – закончила я свой рассказ.
– А это еще зачем? – спросил Жох, все это время внимавший моему монологу наравне с атаманом.
– Ну сами подумайте, – широко развела я руками. – Старой ведьме Фейн как кость в горле – разбитной да ловкий. Помните, она еще третьего дня уговаривала всех на тракт перебираться?
Разбойники обменялись быстрыми взглядами. Звонким шлепком красотка была молниеносно ссажена с колен и отправлена в свободное плаванье. Вниманием мужиков я завладела.
– Когда моя дорожка первый раз со Щурой пересеклась, – продолжала я, выдержав для пущего эффекта многозначительную паузу, – она как раз корчму при большой дороге и держала, с родичами своими вместе. Путников одиноких заманивали, жизни и имущества лишали, ну и барыжили помаленьку. Вот, видно, она за старое взяться желает, а ты, Фейн, кочевряжишься и мешаешь ей задуманное исполнить.
– Я – птица вольная, – охрипшим голосом пояснил атаман. – Рано мне еще на одном месте оседать. Мир – он большой, я еще и половины его не видел.
– Сама-то ведьма опасается руки марать, а на Стешу отравление свалить – самое то. Кто ж влюбленной бабе поверит, что не из ревности тебя извела? – продолжила я свои умозаключения. – Вот так-то, ребяты…
– А тебя, значит, за компанию? – уточнил сметливый Жох, опрокидывая в себя стопочку янтарной наливки. – Чтоб сразу понятно было, кто в бабьей зависти виновен?
– Я так не думаю, – проводила я взглядом питье. – В прошлый раз у Щуры перерожденная магичка в услужении была. Скорее всего, такую же судьбу мне ваша тетка и сочинила – упырихой меня сделать задумала, переродить.
Я жестом подозвала мальчишку-полового и выхватила у него жбан с пивом. Возиться с чарками не хотелось, и я прикрыла глаза, отхлебывая пенную жидкость прямо из кувшина. По телу разливалось приятное тепло, издали донесся звон серебряных колокольчиков. Ух, вкуснотень! Неожиданно вспомнилось, как Зигфрид мне рассказывал о причудливых состязаниях среди швабских пивоваров. Осенью, когда все работы на полях уже закончены и народ ждет праздника, собираются они все вместе в заранее оговоренном месте, напяливают кожаные штаны, щедро поливают своим пивом выструганные доски и садятся сверху. Кто сильнее прилип, у того и товар лучше. Я попыталась привстать, ткань на причинном месте натянулась, я плюхнулась на место. Судя по моему бедственному положению, напиток в «Приюте бастарда» ничем швабским образцам не уступал, а может, и превосходил по клейкости и липкости.
Жох кашлянул, привлекая мое внимание. Я солидно крякнула в ответ и отставила наполовину опустевшую посуду. Фейн сидел за столом ни жив ни мертв:
– К-как переродить?
– В упыря, или, как его еще называют, вурдалака превращается стихийный маг, который пьет человеческую кровь, – любезно пояснила я, наблюдая, как зеленоватая бледность заливает смуглое красивое лицо. – А упыри в хозяйстве очень полезные, особенно в таком, где все вокруг смертей да грабежей вертится. Твари послушные, сильные, кровожадные. Днем в подполе держишь, а как солнышко зайдет – можно на охоту отпускать. Примерно так Щура со своими родичами упыриху и использовала.
Я, изогнувшись на манер плакучей ивы, достала из-под лавки свой сундучок, а из него кулон упокоенной магички – фиолетовый аметистовый шарик в серебряной оправе.
– Вот вам и доказательство – сфера воды, такие только сильные стихийники при себе носят, – козырнула я новоприобретенным знанием, любуясь глубоким цветом подвески.
– Значит, во втором пузырьке кровь? – не давал мне отойти от темы Жох.
– Скорее всего, – уверенно кивнула я. – Или выпарка какая, чтоб погуще было.
Чего бы я ни думала плохого о человеке-горе, но дураком он точно не был. Пару минут посидел он молча, буравя столешницу взглядом темных глаз, потом решительно поднялся:
– Ну что ж, молодежь, развлекайтесь тут без меня, в Вороньей слободке встретимся.
– Я с тобой пойду, – предприняла я очередную попытку встать на ноги. – Мне мальчика забрать надо.
– Ничего с твоим пацаном не случится, – отрезал Жох. – Пара часов дела не делает. Ночью встретитесь.
Я разочарованно кивнула, соглашаясь. За прошедшие дни с Томашиком могло произойти все что угодно, так что сейчас спешка действительно ничего не решала. И я задала вопрос, который мучил меня последнее время.
– Жох! – окликнула я громилу, тот с неохотой обернулся от двери. – Ты же не вовкудлак, правда?
Человек-гора осклабился в ответ, продемонстрировав мне неровные желтоватые зубы, и покачал головой. «То-то я тебя в гляделки ни разу не прищучила», – облегченно подумала я, разыскивая глазами свой кувшин с пивом.
Поникший было атаман опять повеселел и принялся провозглашать здравицу за здравицей, не забывая обильно закусывать и одарять вниманием всех барышень, до которых мог дотянуться.
– Ленута, землянику будешь?
– Я ее только собирать люблю.
– Ну так я по полу раскидаю, – ржал Фейн, поправляя на коленях постоянно сползающую девицу.
Пьяный Фейн мне нравился еще меньше, чем трезвый. Праздника не получалось. Лучше бы я с Жохом ушла, честное слово. Здесь я себя чувствовала не только чужой, но еще так, будто сижу по горлышко в вонючей луже. Вот бы бабушка меня выпорола, если бы прознала, по каким злачным местам ее внучка ученая валандается! Я скривилась, чтоб не заплакать.
Вокруг сидела, прохаживалась между столами, хлебала дешевое пойло уйма народа. Хитроватые купчики, обмывающие удачные сделки, наемники, бродячие сказители, конокрады, овцеводы и барыги. Так сказать, цвет арадского дна. И разговоры за столами велись самые разнообразные – о делах государственных, о вселенском обустройстве, о божественных предначертаниях, – в конце концов все равно сводящиеся к деньгам да бабам.
«В Арад прибыл обоз из Романии. Княгиня Иветта со старшими сыновьями явилась поздравить пасынка с победой. Ничего так бабенка, есть где пощупать. А уж цацками увешана с ног до головы. Сказывают, даже у лошадей золотые подковы. А сковырнуть себе хоть одну – и думать забудь. Драконья свора бабенку охраняет, вмиг на лоскутки порвут, ежели что не так».
«И налоги, говорят, опять поднимут. Господарь уже не знает, куда войной пойти, все неймется ему, не можется. Жениться ему пора, чтоб жена всю дурь из головы повыбивала да заставила больше дома сидеть. Помните Сеньку Свина, уж на что вольный мужик был, а как сошелся с Мартой, прачкой со швабского подворья – дородная женщина, есть за что пощупать, – так за ум и взялся».
«Молодой боярин Димитру невесту свою сбежавшую разыскивает. Цельных сто флоринов за нее обещает. Понтретов заказал, на каждый столб понавесил. Ветреница, сказывают, магичка. Девка приметная. Глазищи – во! Коса черная до пояса. А на фигуру – так себе, и ущипнуть не за что».
«На холме у западной башни Трехликий храм будут строить. Ужо слетелись вещуны, как мухи на навоз. И мужиков нанимают, аж два крейца в седмицу за работу сулят. Только пока не особо у них с работниками. Сказывают, ежели валахи и дальше отказывать будут, придется из Рутении мастеров завозить».
До момента, кого из вещунов можно пощупать на предмет дородности, я дослушать не успела. К Фейну подошел бледный невысокий человечек в мышином камзоле, обменялся с атаманом парой слов и увел того во внутренние помещения.
– Что ты творишь? – раздался у меня над ухом вкрадчивый голос.
Ёжкин кот! Я дернулась, наконец отлипнув от лавки. «Приют бастарда» огласился треском ткани. Трактир неожиданно стал соответствовать своему названию. Самые синие в мире глаза выражали недоумение, когда их владелец усаживался рядом и кивал разносчику.
Влад был очень бледен и небрит. Стянутые в короткую косицу волосы открывали высокий лоб, крылья носа брезгливо подрагивали, губы кривились в невеселой усмешке. И хотя одет господарь был неброско, я бы даже сказала бедновато – в кожаную потертую куртку и такие же штаны, обслужили его молниеносно. Кувшин светлого вина и белый ноздреватый сыр стоял на нашем столе уже через минуту.
– И лавку протри, – процедил он прислужнику, отстегивая с пояса ножны. – Развели тут грязь, как в хлеву.
К моему безграничному удивлению, мебель нам не только почистили, но и заменили. Пока мальчишка с тряпкой и миской кипятка занимался скамейкой, из соседнего зала принесли два массивных табурета, по которым, кажется, только что прошелся рубанок.
– Я требую объяснений, – обратился ко мне господарь, когда суета, вызванная его появлением, наконец-то утихла.
– Каких? – осторожно спросила я, пытаясь совсем уж откровенно на него не пялиться.
– Например, почему вдруг всех арадских чиновников поразила неизлечимая болезнь?
– Прям так уж всех? – недоверчиво фыркнула я. – Ни один страшной хвори кранозубия не избежал?
– Выпорю! – мечтательно сообщил мне господарь, отхлебывая из своей чарки. – Сей же час через колено перекину…
– Взяточники они все, – затарахтела я, нисколько не испугавшись грозящей экзекуции. – Я только одному меченым динаром заплатила, а денежка, стало быть, дальше по рукам пошла. И не только по рукам…
– Но я не заметил никаких следов колдовства.
Я заржала в голос:
– Так там волшбы никакой и нет, только хитрость. Мне замковый кузнец внутри монеты незаметную выемку сделал, я туда и сыпанула пурпурного порошка, им как раз на рынке заезжий купец приторговывал. Обещал, что краситель сильный – ничем не отмыть, не отодрать. А с золотом всегда одна и та же история – владелец первым делом на зуб пробует!
– Понятно, – протянул Дракон, не разделяя моего веселья. – А в трущобы тебя чего понесло? Развлечений на радостях захотелось?
– Михай Димитру в курсе, что за свою сбежавшую невесту сто флоринов отвалить должен? – задала я встречный вопрос. – Или ему об этом забыли сообщить?
Господарь одарил меня злобным взглядом, я ответила таким же. Казалось, пространство между нами начинает искрить.
– Ленута!
– Меня зовут Лутоня, – четко проговорила я, с удовольствием наблюдая его смущение. – И теперь я знаю, кого должна благодарить за потерю памяти.
Дракон схватил меня за плечи, резко развернув к себе, приблизил лицо:
– Кто?..
– Трисветлый Ив, – ответила я, превозмогая неожиданно навалившуюся слабость. – Он каким-то образом разделил со мной сон…
– Отвали от нее, мужик, это моя девка! – орал Фейн, несясь через зал со шваброй наперевес.
Мальчишка-поломой, в одночасье лишенный орудия труда, трусил следом. Влад резко вскочил, прикрывая меня спиной. Завизжали девки, оживились мужики в предвкушении драки, испуганный трактирщик, вынырнув, казалось, ниоткуда, пытался спрятать за необъятным пузом самые ценные бутыли.
– На мне ведьмина клятва! – в отчаянии всхлипнула я.
Дракон услышал.
– Спокойно, вояка! – встретил он разозленного атамана поднятыми руками. – Я не знал, что она твоя, разойдемся по-хорошему.
Фейн остыл на удивление быстро. Широко улыбнулся мне, прищелкнув языком, отбросил швабру, выпил с Владом за знакомство, на посошок, сразу же «на коня» и «стременную». Для чего были все эти прощальные церемонии, я не очень-то понимала. Влад сидел за столом с таким видом, будто уходить никуда не собирался, а, наоборот, всю ночь планировал провести за столом с пьяненьким хозяином Вороньей слободки, испуганной мной и постоянно сменяющими пост на коленях атамана развеселыми девицами. То одна, то другая жрица любви подбивала клинья к господарю, призывно ему улыбаясь, подливая в чарку вино и оголяя свои обильные прелести чуть не до пупа. На острых скулах Дракона играл румянец, но держался он твердо, не в пример Фейну, который уже мало что соображал.
– Говоришь, мил человек, работу в Араде ищешь? – спросил заплетающимся языком Фейн.
– Да, – кивнул господарь. – На Златом бреге воевал, а теперь вот ищу, где подзаработать.
– А чего, воинских трофеев на жизнь не хватает?
– Так нет их, трофеев, – простовато отвечал Влад, прихлебывая светлое вино. – Боев-то, почитай, и не было – пришли, оружием побряцали, и все… Так что самому как-то крутиться приходится.
– И куда подашься?
– Наемником, охранником… Вон, может, ты меня наймешь, деву свою сторожить?
Я поперхнулась и выпучила глаза:
– Еще чего!
– Охолонь, кареглазая, – широким жестом остановил меня Фейн. – Мужик дело говорит. Ты у нас ценная зверушка. Я сначала за сто флоринов хотел тебя жениху твоему сбагрить. А теперь вот засомневался – такая девица нужна самому.
– Это еще зачем? – Мой голос дрожал.
– Есть у меня мечта, бабам не понять, – закатил глаза Фейн. – Хочу я к морю, шхуну себе прикупить, собрать команду и…
– И что? – пыталась растормошить я Фейна, который уже уютно похрапывал, устроив голову на столе.
– Я тебе объясню, хм… кареглазая, – ухмыльнулся Влад, мановением руки подзывая прислужников.
– Отнесите его в гостевую комнату, пусть проспится, – отсыпал он ребятам горсть мелких монет.
– Твой новый друг хочет стать пиратом, – обернулся Дракон ко мне, когда убедился, что атамана осторожно оттаскивают в сторону внутренних дверей.
– Какое похвальное желание! – восхитилась я, размышляя о значении выражения «морской волк».
– И с магом ветра на борту у него в этой профессии конкурентов будет на порядок меньше.
Я зябко поежилась:
– Можно еще вопрос?
– Задавай!
– Каким образом ты… вы…
– С чего вдруг такая озабоченность правилами этикета? – хохотнул злыдень.
Я вздернула подбородок. Действительно, чего это я? Как поведал мне в приватной беседе Трисветлый Ив, поцелуи скрепляют дружбу. Значит, я вполне законно могу называть Дракона на «ты». Потому что… Ёжкин кот! Я прикрыла ладонями загоревшиеся щеки.
– Зачем ты здесь?
– Ну разумеется, я получил твое письмо и сразу же поспешил на помощь, – хмыкнул Влад, доставая из-за обшлага рукава пергаментную трубочку.
Я пробежала глазами текст. Полное слез, тоски и страха послание, и что забавно – на рутенском.
– Это не мой почерк, даже не похож.
– Ну мы же до сего дня эпистолами не обменивались…
– А то, что в каждом слове по две ошибки, тебя тоже не насторожило?
– Нет, – кратко ответил Влад. – Но я обязательно выясню, кто это писал.
Я задумалась. Кто писал, для меня было несущественно. А вот кому нужно, чтоб «приручение дракона» состоялось, я знала очень хорошо.
– Боги в помощь! – вернула я господарю клочок пергамента. – Я все равно рада, что ты меня нашел.
– Ты угодила в кабалу к какой-то ведьме?
Я разревелась и все ему рассказала…
– А самое ужасное, я не могу определить, какой бог или богиня со Щурой ведьминой силой делится. В одном уверена – не Макошь, Пряха таких черных дел не допустила бы.
Дракон в задумчивости теребил подбородок:
– На расстоянии и от меня мало толку. Давай уж в слободке разберемся, что к чему.
– Я поняла! Зеркальный лабиринт?
Сила воды, адептом коей был валашский князь, давала ему возможность перемещаться среди зеркальных отражений. Колдовство это было трудоемким и требовало участия другого человека – «маячка», на который и прокладывался путь. В свое время я не раз служила таким «маячком» для господаря.
– Нет, – покачал головой Влад. – Я пойду с тобой.
– А если кто-нибудь узнает в тебе правителя? Может, личину какую накинуть для надежности?
– Лутоня!
От насмешки в его голосе меня опять бросило в жар.
– Твоя хозяйка – ведьма. Распознать наведенный морок для нее не составит труда. Да и мало ли оборванцев, похожих на нашего господаря, может шататься по дорогам? Сменил одежду, украшения снял, и все.
– Хорошо, – наконец кивнула я. Как будто мое согласие действительно что-то решало. – А если дело на два-три дня затянется? Что мы тогда будем делать? Ведь у тебя обязательства, государственные дела…
– Успокойся, птица-синица. Я буду с тобой столько, сколько понадобится, – проникновенно сказал Дракон, накрывая своей рукой мою ладошку.
Я, кажется, перестала дышать, считая медленные удары сердца. Подушечки пальцев покалывало, и я знала, что в этот раз волшба абсолютно ни при чем.
– Влад!
– Что, девочка? – Он легко поглаживал мою кисть, заставляя кровь бежать по венам в два раза быстрее.
– Влад, скажи честно, что ты тут делаешь?
– Спасаю тебя, – удивленно поднял брови господарь. – Что же еще?
– Знаешь что! – выдернула я руку. – Тогда в Рутении я бы на это купилась – и на благородство внезапное, и на страсть во взоре. Но не теперь. Чтоб Дракон негласно, притворившись каким-то бродягой, ринулся ко мне на встречу? Мы все прекрасно знаем, что для черной работы у тебя есть Михай. Если бы я нашла способ передать тебе весточку, ты бы первым делом братчика своего на разведку отправил.
Лицо господаря богатством мимики могло соперничать с глыбой льда. Влад скрестил руки на груди и смотрел на меня с таким непередаваемым высокомерием, что мне приходилось сдерживаться, чтоб не вцепиться в него ногтями. Я смолкла, глубоко дыша.
– Продолжай свои умозаключения, девушка. Я с удовольствием их послушаю.
– Прощай, Дракон! – Я решительно поднялась. – Со своими неприятностями я сама как-нибудь разберусь.
– Сядь!
Я вздернула подбородок и шагнула к выходу.
– Лутоня, вернись, – ударило в спину порывом ветра. – Я все тебе расскажу.
Надеюсь, моя довольная улыбка осталась им не замеченной.
Страдающий боярин Димитру представлял собой забавное зрелище.
– Ну Влад… – канючил он, топчась в дверях спальни. – Там Иветта рвет и мечет, что ты ее не принимаешь.
– Поорет и перестанет, – ответствовал господарь, подбрасывая в камин еще одно полено. – Скажи, мигренью страдаю, голову от подушки оторвать не в состоянии.
– А, плевать! – махнул рукой Михай, устраиваясь в соседнем кресле и наливая себе вина. – Все надоело.
– Чего так?
– Да бегают все, с делами какими-то дурацкими пристают. Будто в этом мире от меня все зависит. Надоело!
– Привыкай, – усмехнулся господарь. – Уж такая у правителя доля…
Они немного помолчали, наблюдая за скачущими язычками пламени.
– Она не хочет меня видеть, – сказал наконец Михай.
– Кто?
– Дарина. Я каждый день к ней с разговором набиваюсь, а она…
– Какие новости! – вяло удивился Влад. – Боярин Димитру опять влюбился?
– Я не знаю! – Вовкудлак раздраженно отставил бокал. – Иногда мне кажется, что мне никогда никто, кроме нее, нужен не был.
– А на ее сестре ты женился только для того…
– Брось, – отмахнулся Михай. – Я на ней женился, потому что тебе нужен был старик Мареш в друзьях.
– Браво! Для правителя главное – определить, кто виноват, и наказать примерно. Но позволь тебе напомнить, что, если бы один великовозрастный болван не полез под юбку очаровательной Вайорике, нам не пришлось бы настаивать на скорейшем браке с младшей сестрой.
– Дракон тебя подери, Влад! – заорал Михай, вскакивая с кресла. – Я к тебе с горем пришел! А ты!..
– А у меня нет времени на сантименты, – отрезал господарь. – Сейчас, когда отец умер, начнется борьба за передел территорий. И нам придется в ней участвовать, если не хотим потерять того, что у нас уже есть.
– Как умер? Когда?
– Я только что вернулся из Шегешвара, – ответил Влад, не отрывая взгляда от камина. – Здесь узнают только к вечеру.
– Прими мои соболезнования, – склонил голову боярин.
– Никто не вечен, – грустно ответил Дракон. – Хотя старик держался долго…
Они наполнили бокалы и молча выпили, не нарушая тишину неуместными здравицами.
– Что с Лутоней? – суховато бросил Влад. – Ты объявил о пропаже?
– Да, рисовальщики трудились всю ночь. Ее портреты теперь украшают каждый перекресток.
– Тебя что-то смущает?
– Пошли слухи, что я разыскиваю свою сбежавшую невесту. Матушка упорно интересуется, когда ей доведется понянчить внуков.
– Даже домна Димитру не может допустить, что по какой-то другой причине ее сынок может отвалить сто флоринов? Я ее прекрасно понимаю.
– Но ведь Дарина…
– Михай, избавь меня от своих чувствительных пассажей. Домна Мареш взрослая девушка и понимает человеческую речь. Объясни ей все сам.
Вовкодлак смущенно потупился.
– Зачем вообще быть великим колдуном, если ты не можешь отыскать Лутоню магическим способом?
– Каким? Из всех ее вещей у меня только пустая сфера земли. А артефакты для наведения зеркальных лабиринтов не годятся. Хотя…
Господарь звонко хлопнул себя по лбу.
– Михай, ты молодец! Артефакт артефакту рознь.
Влад вскочил с кресла, подбежал к письменному столу и извлек из ящика потрепанную колоду карт.
– Вероятности! Конечно!
Длинные пальцы уверенно перетасовали картинки и разложили на столешнице крестообразную фигуру.
– Три, четырнадцать, повешенный, башня…
Карты мерцали холодным голубым светом, в комнате похолодало. Михай вжался в кресло и замер, боясь помешать магическому ритуалу.
– Я нашел ее, – наконец охрипшим голосом сообщил господарь.
– Где она сейчас? – Вовкудлак вскочил и склонился над раскладом.
– Сейчас не знаю, но с заходом солнца она с большой долей вероятности окажется в местечке под названием «Приют бастарда». Еще бы выяснить, где он находится…
– Два квартала от рыночной площади на запад. Мне пойти за ней? – Боярин Димитру бежал к двери, поправляя перевязь.
– Нет, подожди. Надо подумать.
Михай замер, уже занеся ногу над порогом. Влад думал долго и со вкусом, попивая вино и перебирая какие-то бумаги на столе.
– Значит, так, – наконец сообщил он. – За птицей-синицей отправлюсь я.
– Но Иветта…
– Вот и я о том же, братец Волчек. Скоро моя венценосная мачеха узнает о своем вдовстве и начнется потеха. Мне очень хочется максимально оттянуть светлый миг нашей встречи. Понимаешь? Мы выступим, когда основные игроки уже определятся. Значит, сейчас мне нужно уйти, исчезнуть, испариться.
– До рассвета?
– Нет. Я найду Лутоню, верну ей память и провожу в вожделенную Элорию. Пусть девочка наконец-то научится обуздывать свой ветер.
– А как же Трисветлый Ив? Он уже не разыскивает големские заклинания?
– Я разрешил ему построить храм в обмен на безопасность Лутони и…
Влад смутился.
– Договаривай, – настойчиво попросил Михай. – Что еще пообещал тебе вещун?
– Сведения об очень важном для меня предмете.
– Понятно, – протянул Михай, поняв, что уточнений от Дракона ему не дождаться. – А как ты собираешься открыть портал? В Квадрилиуме до сих пор тебя не очень ждут.
– Я буду сопровождающим лицом нового мага силы – миленького такого, славненького и очень острого на язык. Так что пропустят они меня, никуда не денутся.
– Ладно придумал! – хмыкнул боярин Димитру, широко улыбнувшись. – А что мне людям говорить, когда ты исчезнешь?
– Говори что хочешь или вообще ничего. Ты моя правая рука, так что в мое отсутствие будешь править Валахией. Только щеки надувать не забудь.
– А это еще зачем? – растерялся Михай.
– Исхудал ты от любви, Волчек братик. Смотри, люди уважать перестанут эдакого задохлика.
Влад открыл двери гардеробной и вывалил прямо на пол ворох вещей.
– Одеться надо попроще, чтобы в толпе не выделяться.
Через несколько минут на месте господаря оказался довольно невзрачный долговязый субъект в кожаной куртке, с парой ножей за голенищем потрепанных сапог, коротким мечом на перевязи и еще парочкой кинжалов в тайных наплечных ножнах.
– Смотри не порежься ненароком, великий колдун, – улыбнулся Михай. – Ты же весь трактир одним движением ушей до основания снести можешь.
– Не могу, – огрызнулся Влад. – Любая магическая активность с моей стороны – и весь маскарад насмарку. Кстати, шевелить ушами я не умею, в отличие от некоторых желчных вовкудлаков.
– А как ты объяснишь Лутоне свое появление? Она вообще знает, что ты завладел колодой Марианны Алансон?
– Которую вышеозначенная девица-ворожея мне абсолютно добровольно отдала? – иронично поднял бровь Влад. – Нет, не знает. Откуда?
– Как пойдешь, порталом?
– Ножками. Я же тебе объяснял: никакой волшбы. Через кухню должен быть выход к хозяйственным постройкам.
– Привет от меня передавай.
– Всенепременно, – кивнул господарь, выскальзывая за дверь.
Михай проводил его задумчивым взглядом.
Я шмыгнула носом и сглотнула невыплаканные слезы:
– Мне очень жаль твоего отца.
Рука господаря, которую я схватила в порыве сострадания, вяло шевельнулась.
– Это жизнь, птица-синица. Кто-то уходит, кто-то остается…
Я обвела взглядом стол. Ничего крепкого пить больше не хотелось. Вот ряженки или простокваши я бы похлебала с большим удовольствием.
– Ну что, пора в твою Воронью слободку? – деловым тоном спросил Влад. – Я планировал на рассвете тебе память вернуть. Но раз уже все случилось без меня, пару часов форы у нас есть.
– Мне бы еще яблочного сидра где-то купить, – подхватила я свой сундук. – И личину подновить, которой Щура меня одарила.
– Фейн нам нужен? – Господарь уже подзывал трактирщика, призывно потряхивая кошелем.
– Проспится, сам дорогу найдет, – отрезала я.
Сидр в трактире нашелся, и даже неплохой. Я тщательно обнюхала бутыль на предмет нежелательных примесей. Пахло правильно: яблоками и чуть-чуть медом. Иравари будет довольна подношением. Давненько я ее любимым напитком не угощала.
А еще я разжилась вместительной холщовой сумой, в которую с облегчением переложила свои пожитки из громоздкого сундучка.
Мой новый охранник галантно открыл передо мной дверь, и мы вышли из заведения. Было свежо, над головой мягко светили по-летнему огромные звезды.
– Получается, ты сам это послание сочинил?
– Более того, я его прямо в трактире написал, как только тебя в компании разбойников увидел.
Я рассмеялась:
– Кто бы мог подумать, что валашский князь в грамоте не силен!
Влад, кажется, обиделся:
– С основными языками у меня все в порядке.
– Надо будет проверить, – продолжала я куражиться. – А то еще наказ какой издашь, а там ошибок целый воз. Стыдно будет перед подданными!
Синие глаза гневно блеснули. Я почувствовала, что близка к порке как никогда, и даже чуть испугалась. Дракон зарычал, молниеносно приблизился и схватил меня за плечи:
– Ну так дай мне пару уроков, птица-синица! – выдохнул он мне в лицо.
Я только сдавленно пискнула, когда его губы нашли мои.
