Текст книги "Бойся своих желаний(СИ)"

Автор книги: Татьяна Форш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Именно! Я это слышала! Говорит, мама, я долго тебя искала. Я живая. А самой на вид лет восемнадцать. Накрашена так, вызывающе. А главное, на Галю вот ни капли не похожа!

– А описать получится? – Яр достал блокнотик. Рисовать может и не умел, но записать-то сможет!

– Да чего описывать? Волосы черные. Каре. Глаза, правда, светлые, но это ни о чем не говорит. Ярко накрашенные. Нос курносый, маленький ротик, подбородок острый. Сама невысокая. Метр шестьдесят, не больше.

– Угу. Ясно. И что дальше? Галина Олеговна ей не поверила?

– Да как поверить-то? – воскликнула Маша. – Она же сама видела свою девочку бездыханной. Она ее оплакала. И замуж не выходила чтобы снова все это не пережить. Грешила на свое больное сердце. Говорила, что наследственное. А тут – нате вам!

– А потом?

– Выгнала она ее. Еще тогда охранники тут жили. Взашей вытурили. А эта бестия еще и визжала, когда ее на улицу выпроваживали. Как сейчас помню! Говорит, ну мамуля, ты еще пожалеешь! Сдала, говорит, меня в детдом, и жируешь, пока меня там все кому не лень шпыняли! Ой, – Маша покачала головой. – У здорового бы человека сердце не выдержало, после такого-то.... В тот же вечер ей плохо стало. Она мне только успела, документы передать на дом и на все наследство Кати. Квартиры, счета, машины, фирма. А потом ее в больницу увезли. И все....

Маша снова всхлипнула.

– А вы точно уверены, что ребенок Галины был мертв? – Яр выпил залпом остывшее кофе. Что-то тут вообще не так! – Ну... я к тому, что, есть снотворные препараты и все в таком роде.

– Вы что?! – охнула Маша. – Ее отец, конечно, был строгим и властным человек, но даже он бы не отказался от собственной внучки!

– Да... – Ярослав виновато улыбнулся. Поднялся. – Что-то я ляпнул, не подумав... Спасибо, что рассказали все это. Кате это нужно узнать. Она считает, что тетя злится на нее за... за аварию.

– Нет, конечно! Она ее любила. Все-таки родная кровиночка.

– Кстати, я слышал, что у Гали с братом были натянутые отношения. А почему?

– С чего вы взяли? – улыбнулась Маша. – Просто Павел вместе с отцом вел семейный бизнес, а когда того не стало, взял все в свои руки. Он был очень занятой человек, а Галя, после трагедии, переехала сюда. Не до частых встреч, так сказать...

– Так этот дом она построила не на деньги Кати? – Яру было очень стыдно спрашивать это у открытой и добродушной Маши, но и не спросить он тоже не мог.

– Да с чего вы взяли? – удивилась та. – Этот дом принадлежал семье Свечиных с давних пор. Раньше это было их семейное гнездо. Первый дом, который построил для своей семьи отец Гали и Павла. Потом они перебрались в мегаполис, а дом так и остался. Тут и море недалеко.

– Все понятно. Спасибо, что уделили мне внимание. – Попрощался Ярослав и направился к выходу.

– Подождите! – Маша окликнула его, когда он уже был у двери. – Вот. Галина очень просила меня передать это Кате, если она появится. Не сочтите за труд!

– Хорошо. – Ярослав взял плотный сверток и вышел под моросящий дождь. – Не провожайте!

Глава четырнадцатая

2006 год.

Горбольница

Наступил октябрь. Тетя оказалась верна своим словам. По-прежнему приезжала по пятницам, привозя вкусностей на неделю. В эту пятницу ее почему-то не было. Катя прождала ее весь день, но родственница так и не появилась.

Чтобы избавиться от непонятной тревоги, Катя вышла из палаты. Интересно, уже можно заговорить с Цыганом? То, что у него реальное раздвоение личности Катя убедилась на практике.

Каждый вечер к ней в палату приходил невероятно обворожительный, нежный, начитанный юноша с неповторимым чувством юмора. А днем она встречала холодный, внимательный, больной взгляд нелюдимого незнакомца. Он словно следил за ней, но стоило ей с ним заговорить или спешил уйти, или отвечал колкостями. Но Катя уже не обращала на них внимания и не обижалась. Она понимала, что вечером ее снова будет ждать ее Цыган.

Она давно выяснила у ребят лежавших с ним в палате что того зовут Слава, но упорно поддерживала тайну, так бережно и наивно хранимую ее любимым. Да. Она давно поняла, что за чувство испытывает, находясь рядом с Цыганом. Как называются ее нежность, восторг, обожание и безоговорочное внимание ко всему, что он говорил. С чем связаны ее беспричинная печаль, невероятный восторг и бесконечные часы ожидания когда, наконец, в ее дверь постучит ОН!

Самое смешное было в том, что, скучая по нему днем, она даже специально выходила в коридор, чтобы найти того... другого. Но вскоре убедилась, что словно общается, с его братом-близнецом. Ничего общего кроме внешности. Слава был хмурым, застенчивым, а потому грубым и нелюдимым. И он смотрел на нее странно. Словно хотел что-то вспомнить. Не мог, и оттого злился. Или чего-то боялся...?

Скорее бы врачи вылечили его! Чтобы быть вместе. И днем и ночью. Всегда...

Катя заглянула в столовую. На ужин приходило мало пациентов. Сегодня ничего интересного. Кефир и пачка печенья.

Цыган был здесь. Он всегда приносил ей ужин сам, но сегодня был исключительный день. Сегодня он нужен ей так сильно, что Катя была не в силах дождаться вечера.

Она подошла, коснулась его плеч, зарылась пальцами в длинные шелковистые кудри.

– Привет.

Парень порывисто обернулся и досадливо поморщился.

– Привет.

Катя прикусила губу, чтобы не закричать. Это не Он! Это не Цыган! Боже у нее уже скоро крыша поедет от всех этих его раздвоений!

Но она сдержалась и, как ни в чем не бывало, села напротив.

– Ты меня преследуешь? – Он повертел в пальцах стакан с кефиром и отставил его. Уставился на нее серыми глазами холодно и строго. Как на допросе.

– Нет. Что ты. Просто пришла выпить кефир. – Катя улыбнулась и наивно похлопала ресницами. Вот когда его вылечат, она ему все и расскажет. Не сейчас. Иначе он ее не поймет.

– Тогда, почему ты меня преследуешь каждую ночь? – Он вдруг с силой сжал ее руку. – Я каждую ночь вижу во сне как мы говорим, гуляем по темным коридорам, смотрим фильмы и наблюдаем за рыбками. Я вижу тебя во сне каждую ночь! И вот ты подходишь ко мне так, словно мы, как минимум, спим вместе!

– Мне больно! – Она дернула руку, пытаясь вырваться, но не тут-то было. Он не выпустил руку. Более того, скользнул на стул, стоявший рядом с ней, и, едва не касаясь губами волос, тихо заговорил.

– А может, я хочу, чтобы тебе было больно! Так же как мне! Ты, малолетняя соплячка, не выходишь у меня из головы уже почти два месяца! Сколько тебе? Тринадцать? Четырнадцать?

– Мне уже пятнадцать! – пискнула испуганная Катя.

– А мне уже восемнадцать! И за то, что я хочу сделать, меня запросто могут упрятать лет на десять!

– Подожди! Я тебе все объясню! – Катя беспомощно оглядела опустевшую столовую, и замерла парализованная не то ужасом, не то восторгом, когда он, не дожидаясь объяснений, прижался к ее губам больным, жадным поцелуем. Неумело и страстно.

И она ответила. Потому что мечтала об этом с их первой встречи. Только вот вопрос, мечтала о поцелуе с кем? С Цыганом или все же со Славой?

– Это что же вы тут делаете?! – Возмущенный вопль нянечки заставил их отпрянуть друг от друга. Катя не удержалась и прыснула первой. Вскочила и потянула его за руку.

– Побежали отсюда! – Они бросились к дверям, хохоча уже в два голоса, а вдогонку им летело:

– Вот узнаю, из каких вы палат! И попрошу, чтобы в одиночки посадили! Лямур тут устроили! Хоть бы кефиры сначала выпили!

Тяжело дыша, они забежали в палату к Кате, и там их снова обуял смех.

– Ой, не могу! Нам теперь грозят одиночные палаты!

– Ага, с принудительным питьем кефиров!

– Слушай, а если и вправду узнает?

– Думаешь, ей это надо?

– А чего она тогда разоралась?

– Может просто позавидовала?

Катя сама не поняла, как оказалась в кольце его рук.

– Что на тебя нашло? – Она, улыбаясь, смотрела в его потемневшие глаза. Еще несколько минут назад были светло серыми, а теперь темно зеленые, или... Скорее, светло карие? – В столовой!

– Я мечтал об этом... Сначала не мог себе позволить... Потом, боялся испугать... – Он снова наклонился к ней и Катин мир сосредоточился на его теплых, мягких губах с запахом дождевой свежести, дымом далеких костров и ноткой солнечного, сигарного аромата.

Затем она потеряла опору. Его руки легко, словно она была пушинкой, подняли ее, и мгновением позже она ощутила спиной пружины кровати.

Он сел рядом и наклонился, разглядывая ее так, словно старался запомнить каждую черточку.

– Я тебя люблю! – Катя коснулась его щеки.

– Люблю! – Эхом отозвался он.

– Давай никогда не расставаться?

– Никогда... – Его губ коснулась улыбка. Его губы манили.

Катя обхватила его за шею и притянула к себе. Неужели ее любимый излечился? Как в сказке! Надо было всего лишь поцеловать!

И она целовала. Без устали, жадно. Словно добралась до источника с чистой водой, и теперь пила, не в силах оторваться.

Катя не заметила, как ее пальцы расстегнули пуговицы на его синей в красную клетку рубашке, и теперь, в первый раз, нежно касались его гладкой кожи.

– Слава, скажи... – Насмелилась спросить она, когда тот поднялся, чтобы снять рубашку. – Почему это с тобой происходило? Почему днем ты не помнил меня? Нас! Ведь это не сон! Совсем не сон. Ни то, что было, ни то, что происходит сейчас!

В ответ на ее слова парень словно окаменел. Застыл с гримасой боли на лице и медленно, по слогам, произнес.

– Я – не Слава!

– Но... – Катя встала с кровати, подошла к нему, глядя, как карие глаза снова светлеют, становясь стальными. – Это ничего не значит! Я люблю тебя, кем бы ты ни был! И как бы тебя не звали! Понимаешь? Это то, что я попросила взамен на жизнь моих родных. Тебя! Понимаешь?

– Я... – Парень теперь смотрел на нее так, словно видел впервые. – Мы не...

Он не договорил. Рухнул как подкошенный, и затрясся в приступе падучей.

– Мамочки! – Катя попятилась к двери и выбежала в коридор. – Помогите! Ну, кто-нибудь! Скорее! Человек умирает!

Дальше все происходящее напомнило ей сон. Липкий кошмар, от которого нет спасения даже в пробуждении.

Откуда-то появились люди в белых халатах. Любимого шустро положили на носилки и утащили в сторону лифта. Потом кажется к ней подходила строгая тетка в роговых очках и в белом халате.

– Почему этот пациент оказался в вашей палате? Почему без рубашки? Он пришел к вам за помощью? Или приступ был спровоцирован? Были ли волнующие его обстоятельства?

Катя не ответила. Просто посмотрела на тетку так, что та захлопнула тетрадь и удалилась, словно гордый крейсер.

Дальше она и вовсе ничего не помнила.

Кажется, ей поставили какой-то укол и уложили в кровать. Кажется, она уснула. И ей снился Цыган.

– Я тебя люблю!

– Люблю!

– Давай никогда не расставаться?

– Никогда...

– Я найду тебя.

– Найди...

– Сохрани тетрадь.

– Сохраню.

Наутро пришел лечащий врач и с какой-то фальшивой улыбкой заявил.

– Ну, вот и все! Пора прощаться, Катюш.

– Вы меня выписываете? – Катя сглотнула тягучий комок. Выписка! Сейчас, когда она нашла своего любимого! Это равносильно смерти.

– Да. Мы не имеем права держать в больнице абсолютно здоровую девушку.

– А парень... Слава! Что с ним? Где он? – Катя даже сжала руки в кулачки, боясь услышать что-то плохое, но улыбка врача стала еще шире.

– С ним все в порядке. Просто случился приступ эпилепсии. Его перевели в неврологию.

– А как его фамилия?

Врач открыл рот, чтобы ответить, но тут открылась дверь, и в палату шагнула тетя Галя.

– Ну, как здоровье Катерина?

Нет. Нет! Нет!!! Только ни это! Только не сейчас!

– Очень плохо. Тетя, пожалуйста, можно я еще останусь? На недельку.

– Нет, дорогая. – Тетя взглянула на нее строго и в тоже время брезгливо, как на глупую мышь. – Я больше не в состоянии терять время, бездарно тратя целый день на поездки из города в город. Мы уезжаем сегодня, и точка!

И ни слезы, ни угрозы покончить с собой не помогли. Катины протесты словно не слышали. Медсестра принесла вещи, которые были на девушке в день аварии, но тетя даже смотреть не стала. Велела выбросить. И принялась доставать из привезенного с собой пакета куртку, полусапожки, джинсы и водолазку.

– Одевайся. А я пойду, заберу твою выписку.

– А это все, что со мной было? – Катя перетряхнула испачканные в чем-то темном вещи. – А тетрадь?! У меня под рубашкой была тетрадь! В темном кожаном переплете! Это... мой дневник. Она мне нужна!

Медсестра хмыкнула и ушла. Катя принялась одеваться, но нервная дрожь мешала. Она знала. Нет, не так! Она ЗНАЛА, что должна взять эту тетрадь с собой. Просто необоснованная слепая уверенность, что если эта тетрадь будет с ней, ОН ее найдет!

Наконец дверь в палату снова распахнулась, и медсестра протянула ей знакомую до боли тетрадь.

– Эта?

Не отвечая, Катя вцепилась в нее и прижала к груди.

Теперь он найдет ее. Обязательно!

Ведь все началось с тетради....

_______________

Ярослав смотрел на частокол деревьев, пролетающий за окном электрички, на серое небо, низко нависающее над миром и не видел ничего этого. Перед глазами стояло девичье лицо. Заострившиеся черты, курносый носик, голубые океаны глаз, чуть приоткрытые губы. Чуть волнистые волосы с золотыми искорками.

Это было так давно, что Яр сомневался в том, что это было. Десять лет он не мог избавиться от снов с участием этой девушки, напрочь забывая о ней днем. А вот сегодня что-то вспомнилось. Те два с половиной месяца в городской больнице были самыми странными в его жизни.

Как ее звали? Девчонка-подросток сперва задела его своим пренебрежительным отношением, затем свела с ума взглядами: настороженными, ждущими, зовущими. Но всему виной сны. В них он был с ней не стесняющимся чувств и впервые проснувшейся страсти. Сны приходили каждую ночь, и каждое утро он просыпался с ожиданием следующей ночи.

А потом наступил самый странный день. Точнее вечер. Девчонка подошла к нему первой. Она что-то говорила. Яр уже и не помнил что. Память навеки сохранила их первый и последний поцелуй. Что было дальше, Ярослав не помнил.

Когда он очнулся, выяснилось, что неделю пробыл без сознания. Вернувшись в отделение, где встретился с девушкой, Ярослав не нашел ее. Медсестры только пожимали плечами, когда он спрашивал о том, где сейчас пациентка, что лежала в одиночной V.I.P. палате....

Яр вздохнул. Он так и не смог ее найти. Так и не смог забыть... Память сохранила образ, но по образу человека не найти. Тем более что прошло десять лет.

Еще было имя.

Катя!

Потерев ладонями лицо, он с усилием прогнал сонливое состояние и мучающие его воспоминания. Или фантазии? Придвинул к себе пакет, напоследок врученный ему домоправительницей Машей, и выудил оттуда папку.

Первый лист – передача всех прав Свечиной Катерине Павловне по причине смерти ее опекуна Свечиной Галины Олеговны, назначенной оным в две тысячи шестом году. Следующий лист – завещание Свечина Павла Олеговича, в котором говорилось, что в случае его гибели все его состояние переходит к жене и дочери. В случае гибели супруги, опекуном дочери назначалась сестра Свечина. Она имела право на определенную сумму в год, которую должна была тратить на содержание наследницы. Наследство Свечина переходило к Кате по достижении ею двадцати одного года, либо по запросу, либо после смерти опекуна. Но была и приписка, сообщающая о том, что Катя имеет право отказаться от наследства в пользу перечисленных в завещании детских домов, либо в случае ее смерти, все сбережения так же поступали на их счета.

Угу... Значит Катя полноправная наследница. И кто-то об этом знает.

Ярослав крепко задумался. Катя может переписать все свое многомиллионное наследство. И это объясняет то, почему те, двое, встретили Катю в подворотне и куда-то звали ее с собой. Но зачем было пытаться ее убить? Ведь тогда все миллионы Свечина автоматически переходят на счета детских домов!

Значит... Тот, кто хочет завладеть богатством, получит его в любом случае? Но в завещании перечислены три детских дома. А что если...

Яр достал телефон и набрал номер Сани.

– Да! – тут же рявкнула трубка. – Слушаю, Яр.

– Сань, не в службу, а в дружбу... пробей всех главнюков в трех детских домах. Я тебе их номера скину в смс. Ок?

– Давай. – вздохнула трубка. – Что-то нашел?

– Не знаю... Кажется. Понимаешь, виновный ведь всегда тот, кому выгодно преступление. Верно?

– Ну, вроде...

– Тогда поищи, Сань. Должен быть кто-то, кто эти дома объединяет. Не просто же так Свечин решил все деньги перевести им в случае отказа от наследства или смерти Кати.

– Даже так?

– Даже. Позвони, как что найдешь?

– Добро. – Буркнул Саня и отключился.

Ярослав скинул, как и обещал, номера детских домов, закрыл папку и сунул ее в пакет. Пальцы наткнулись на гладкую обложку какой-то книги. Что это еще такое?

Он вытащил из пакета тетрадь, с обложкой из темной кожи, и какое-то время нерешительно сидел, глядя на находку. Темная безысходность и неизбежность на мгновение волной накрыли Ярослава. И хоть все его существо кричало, приказывало вернуть тетрадь в пакет, он все же решительно открыл первую страницу.

Metum sua volo. Надпись обычными чернилами была сделана на первом листе. Интересно, что это значит?

Ярослав пролистал несколько листов, выискивая написанные на русском языке слова. В основном здесь были таблицы, с циклом луны; с надписями, сделанными на латыни, из чего Яр решил, что это либо названия болезней, либо наоборот, лекарств. Затем, шли записанные по центру листа фразы на английском. Стихи? Но после того, как он нашел в конце слово "Аmen", решил, что написанные по центру стихи, это не иначе как молитвы.

На русском тоже он нашел немало не то молитв, не то заговоров. Перечисления странных имен: Aphaeleon, Azazel, Azrael, Bethor, Caphriel, Daniel, Exousia, Gadiel, Haniel, Samael. Рисунки шестиугольных и пятиугольных звезд, кругов с надписями.

Черт, да это какая-то оккультная хрень!

Пролистав тетрадь, он захлопнул ее и положил на стол. Внезапно порыв ветра вновь распахнул тетрадь и пролистал страницы до середины.

"– Обряд на исполнение желаний". – Яр пробежал глазами заголовок. Внизу снова были все те же три слова, что и на первом листе: Metum sua volo. – "Доберешься до интернета и переведешь!" – Пообещал он себе. И принялся читать дальше.

Оказывается, чтобы исполнить любое свое желание нужно было всего ничего: нарисовать круг, а в центре круга магический знак в виде буквы "W", которую должна была перечеркнуть зеркально отраженная "Z". Сам круг нужно было сделать из смеси определенных трав, перечисление которых шло латинскими буквами. Цель трав, как и самого круга – помочь обезопасить колдующего от "Призванного".

Кто такой этот "Призванный" не объяснялось. Зато подробно было описано как себя с ним вести, а именно властно, честно и кратко сказать ему свое желание. А для того, чтобы прервать связь и изгнать "Призванного", оказывается достаточно было лишь задуть свечи.

Дальше шел заговор вызова, а внизу, огромными буквами, было написано, чего ни в коем случае не надо было делать. А именно: не разрывать круг, чего бы призванный не обещал, и чем бы ни угрожал.

Ярослав захлопнул тетрадь и сунул ее в пакет к документам. Хрень какая-то!

А мгновение спустя поймал себя на мысли, что думает о том, чего бы он пожелал для себя. После долгих попыток сменить эти мысли на что-то другое, он все же признался себе, что единственное, чего бы он хотел – найти ту девушку, из больницы, и остаться с ней. А точнее, хотел бы вернуться в тот вечер, когда он последний раз ее видел, и попытаться все исправить.

Ярослав прикрыл глаза, и улыбнулся, разглядывая появившийся перед глазами образ Кати. Кати Свечиной.

Глава пятнадцатая

Текст пишется.

Бойся своих желаний