Текст книги "Мой настоящий мужчина (СИ)"

Автор книги: Татьяна Фомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24.

Вера.

На телефон упало смс. Звук, разорвавший тишину, ударил по мозгам, и сердце загрохотало, как сумасшедшее. Почему-то показалось, что ничего хорошего в этом сообщении нет. Но лучше хоть что-то, чем неизвестность!

«Егор со мной. Едем домой. Влад».

Слова разъехались. Перечитала еще раз. Потом еще и еще. Руки задрожали. Неужели это правда? И все закончилось? Хотела позвонить, но посмотрев на время, не стала. Ночь, да еще и за рулем – не буду отвлекать! Поблагодарила небеса, что с Егором все хорошо. Ведь если бы было не так, вряд ли Ревский вез его домой.

Ревский.

В мыслях появился образ мужчины. Его слова, просьба ему верить. Его поцелуй. Или мне показалось? Провела пальцами по губам. Уже давно меня никто не целовал. Сначала не хотелось, а потом было некому. А сейчас?

Сейчас я даже не знаю.

Я так и стояла у окна все время, пока свет фар не осветил дорогу. Узнав машину Ревского, побежала вниз, по привычке не пользуясь лифтом.

Влад держал Егора на руках, закрывал машину.

– Что с ним? – почему-то в голову полезло опять самое плохое.

– Все нормально. Просто спит.

Я хотела взять у него сына, но Ревский не дал.

– Ты серьезно?! Он же тяжелый! Двери открой! – попросил Влад.

Стоя в лифте, я не сводила глаз с Егора. Наверное, нужно было спросить, где он был, но сейчас мне это было совершенно все равно! Главное – он здесь! Все остальное может подождать до завтра, точнее, уже сегодня потому, что скоро утро.

Я пропустила Влада вперед, где комната Егора он хорошо знал. Когда Егор оказался на кровати, сняла с него кроссовки и просто упала на пол перед ним, осторожно гладила его по волосам, боясь разбудить. Но и оторваться от него не могла себя заставить, совершенно позабыв про Ревского! Кажется, я так и уснула рядом с сыном!

Резко выскочила из сна, напугавшись, что Егор опять исчезнет.

Егор спал. Его дыхание было ровным.

Уже давно наступило утро. Солнце пробивалось сквозь задернутые портьеры. И тут я вспомнила про Влада! Я ведь даже «спасибо» ему не сказала, ничего не спросила, не проводила! Стало жутко неудобно из-за моей неблагодарности. Вышла из комнаты сына, чтобы найти телефон и написать Ревскому сообщение. Знаю, что этого непозволительно мало за то, что он для меня сделал, но хотя бы извинюсь за свое поведение. Но писать ничего не пришлось: Ревский спал, сидя на диване в зале, откинув голову назад. Видимо, он решил подождать пока я выйду, и… не дождался. Накрыла его пледом. Пусть спит. По крайней мере, у меня будет возможность лично поблагодарить его, а не отделаться обычной смской!

Умылась и пошла на кухню. Думаю и Егор, и Влад проснутся голодными! А потом вспомнила, какое сегодня число. Если бы не было той страшной катастрофы, то сегодня Сергею исполнилось бы двадцать восемь лет! Как будто совпало! А ведь я до сих пор даже не знаю, где он похоронен! По уже ставшей давно традиции, печь маленькие пирожки в этот день, замесила тесто-пятиминутку. Может поэтому Егор так любил пирожки? И пока тесто подходило, сделала начинку из картофеля и грибов, и как всегда несколько штук с повидлом.

Даже не заметила, как на кухню вошел Егор.

– Мам!

Резко развернулась и, как была с испачканными в муке руками, так и обняла сына.

– Мам, прости меня! – прошептал Егор. – Я, правда, ему поверил, что ты в больнице! Прости!

– Ну, что ты?! Все хорошо! Все хорошо! – шептала ему, чтобы он успокоился, и целовала щечки, глаза, носик.

– Мам, ты на меня не сердишься?

– Не сержусь! Нисколько! – Я оторвалась от Егора и посмотрела в его глаза.

– А Влад? – спросил Егор.

– Влад спит. Не шуми, пожалуйста. Он и так почти всю ночь провел за рулем.

– Можно я тогда пока с тобой посижу? Жорику я уже корм насыпал.

– Конечно, можно!

– Ты пирожки делаешь?

– Да.

– А повидло зачем? – спросил Егор. Он не любил его. Пирожки с повидлом обожал Сергей. Их я пекла только два раза в год, и Егор это знал. Обычно я их кому-нибудь отдавала, или кормила птицам и бездомным собакам. – Сегодня опять этот день, да?

– Да, – вздохнув, тихо ответила сыну.

– Какой день? – На кухню вошел Ревский.

– Мы тебя разбудили? – спросила его, виновато поднимая глаза.

– Меня разбудил запах жареных пирожков, – признался Влад.

– Ой! – совсем забыла, что первая партия была уже на сковороде. Хорошо, что они не успели подгореть! – Спасибо!

– Так какой сегодня день? – переспросил Влад.

– Когда мама печет пирожки с повидлом, – ответил за меня Егор.

– М-м-м! Обожаю пирожки с повидлом! – признался Ревский.

– Правда?! – удивился Егор.

– Ага! А ты – нет?

– Нет, я люблю с картошкой! Или с яблоками! Я не люблю повидло!

–Почему? – спросил Ревский. – Ведь повидло делают из яблок.

– Не знаю. Оно липкое! И сладкое! Потом пальцы липнут!

– И все?!

– Ага!

– Ничего ты не понимаешь! Я научу тебя, есть пирожки с повидлом! За уши потом не оттянешь! – пообещал Ревский!

Поставила на стол тарелку с пирожками.

– Осторожно! Они горячие! Садитесь.

– Мам, я не умывался! – воскликнул Егор и, соскочив с табурета, умчался в ванную, оставив нас одних.

– Я не сказала вчера «спасибо». Прости, – сказала Владу.

– Не нужно. – Ревский подошел и стер пальцем у меня что-то на щеке.

– Мука?

– Мука.

– Ты будешь чай или кофе? – спросила Ревского, глядя ему в глаза. Он стоял, словно чего-то ожидая.

– Все равно. То же, что и ты. Так почему именно сегодня пирожки с повидлом?

Я отвернулась, сделала вид, что смотрю, чтобы следующая партия не подгорела.

После того, что Влад для меня сделал, лгать ему не хотелось. Может, и пора кому-нибудь все рассказать?

– Пирожки и булочки с повидлом любил Сергей. Это отец Егора. Он погиб. Уже давно. – На одном дыхании выдохнула слова, ожидая реакции Ревского.

–И вы их отвозите ему на кладбище?

– Нет. Я, к сожалению, не знаю, где его похоронили!

– Почему?

– Я не была на его похоронах. Костя сказал, что его родители винят меня в том, что он пошел в армию, и не хотят меня видеть.

– И поэтому они не знают, что Егор – их внук? Или есть другая причина? – спросил Ревский.

– Сначала Костя говорил, что мне никто не поверит, а потом, когда Егор уже родился, что они заберут у меня сына, а потом просто говорил, что отберет его сам, если заикнусь про него. – Признание далось легко. Даже очень. Словно сняла с себя какой-то груз.

– Ты ему так верила?

– Больше, наверное, боялась, потому и верила.

– А сейчас?

– Я ему уже давно не верю. Это правда, что Егора забрал Костя?

– Правда. Как и то, что он собирался выехать с ним за границу.

– Зачем?

– Я еще не знаю. Не думал, что так быстро вырублюсь.

– Ты устал, это не мудрено!

Я поставила чашки на стол. Егора до сих пор не было. Я встревожено посмотрела на дверь. Влад поймал мой взгляд.

– Я посмотрю, где он, – сказал Ревский и хотел выйти.

– Не надо. Он купает Жорика. Его сейчас не вытащишь из ванной, пока не наиграется. Это я теперь буду дергаться через каждые пять минут.

Ревский улыбнулся. И вдруг после паузы сказал:

– Вера, я бы мог отвезти тебя. Свозить вас на кладбище,  – сам себя исправил Влад.

Я посмотрела на него. Шутит?

– Ты знаешь куда? – все-таки задала вопрос.

– Знаю.

Наверное, надо было подумать, что я не называла фамилию Сергея. Но это не имело никакого значения, и я согласилась. Немного раздумывала, как быть с Егором, чтобы не нанести вред детской психике. Но Ревский убедил меня, что Егор уже достаточно взрослый, и что он сам посмотрит за ним, и не отойдет от него, ни на шаг!

Вот только пирожков с повидлом не осталось. Влад так аппетитно ел их с молоком, что Егор не удержался, и попросил себе. И Ревский дал ему откусить свой пирожок, чтобы Егор не испачкал руки!

***

Я стояла перед высоким памятником в человеческий рост, на котором был высечено фото Сергея. Таким я его запомнила. Его обаятельная улыбка никак не вязалась с надгробием. Не было той боли, того разрывающего душу чувства, что ему там больно и холодно. Он широко улыбался, словно был рад меня видеть! А я не могла вымолвить ни слова! Наверное, никто не разговаривает с памятниками. Тем более все слова, что я хотела ему сказать, уже давно и ни один раз сказаны. Все слезы выплаканы.

«Прости!» – это все, что я смогла ему прошептать.

Влад остался в машине с Егором, давая мне время побыть одной. Я не знала, сколько простояла так, и не заметила, как Егор вышел из машины и ходил, с детским любопытством разглядывая все вокруг.

– Мам!

Я обернулась на голос сына и увидела, как женщина опускается перед ним на колени и протягивает к нему руку.

– Се-рё-жа! – еле слышно, с мольбой прошептала Мария Алексеевна, ибо это была она. Рядом стоял Аркадий Петрович. Я даже не подумала о том, что родители Сергея тоже могут быть сегодня здесь.

– Маша, встань, ты пугаешь ребенка! – Аркадий Петрович подошел к жене и попробовал ее поднять. Но та не слышала мужа.

Влад был рядом, и Егор взял его за руку. Я же не могла заставить себя сдвинуться с места.

– Серёжа, – снова позвала Григорьева.

– Меня зовут Егор, – ответил сын, прижимаясь к Ревскому.

– Егор, – протянула Мария Алексеевна. Ее рука дрожала. По лицу катились слезы.

– Не плачьте! – сказал Егор, который не мог выносить чужих слез. Он тоже начинал плакать.

– Не буду, – со слабой улыбкой пообещала Мария Алексеевна. – Обещаю! Больше не буду! Егор.

– Тогда почему Вы сейчас плачете?

– От радости, – призналась женщина.

Аркадий Петрович помог ей, наконец, подняться. И посмотрел на меня.

– Здравствуй, Вера. Не видел тебя раньше тут, – произнес Григорьев.

– Я только сегодня узнала, где его похоронили.

– Да, уже наслышан. О многом узнал от твоего мужа, – слова звучали, как упрек.

– Бывшего мужа, – поправила я мужчину. Я стояла, обхватив себя руками.

Аркадий Петрович сильно постарел за это время. Всегда живой взгляд был усталым. Но внутренняя сила все еще не покинула мужчину, на плечи которого выпало столько испытаний. Он будет бороться за тех, кто ему дорог. И пока рядом с ним Мария Алексеевна, взгляд его не погаснет.

Влад встал рядом и обнял за плечи, давая спокойствие и защиту.

– Ну, здравствуй, Егор! – произнес Аркадий Петрович, протягивая по-мужски руку моему сыну. Егор осторожно дал свою. – Тут даже ДНК не нужен, – вздохнул Аркадий Петрович, глядя на своего внука. Потом посмотрел на меня. – Мы были очень удивлены, когда не увидели тебя на похоронах. А потом еще больше, когда ты вышла за Костю замуж. Я всегда говорил Сергею, что у него двуличный друг. Но разве он когда-нибудь слушал, что ему говорят!

– Аркаша! – взмолилась Мария Алексеевна, при которой только что сказали плохое о Сергее.

– Что, Аркаша? Сколько раз я говорил сыну, не водить дружбу с Мироновым! Тот всегда ему завидовал! Во всем! Но даже я не предполагал, что он так может поступить! Я не раз предупреждал Константина, чтобы он иногда думал, что делает. Но – нет! Видно, горбатого не исправить!

– Что ему было нужно? – спросил Ревский.

– Всё! Он знал, что за мальчика я отдам ему всё, начиная с поста и заканчивая приличной суммой, такой, кстати, у нас нет. Только вот Егора он оставлять не планировал. Он хотел просто всучить мне тест ДНК, подтверждающий родство. И все. И выжидал только для того, чтобы едва затянувшаяся боль добила окончательно! Маша бы не перенесла этого: знать, что у нее есть внук и не иметь возможности его увидеть!

Я невольно взяла Егора за руку, чтобы оградить его ото всех. Этот жест не укрылся от Григорьева.

– Не бойся, Вера! Я никогда не отберу ребенка у матери! Потому что, как никто знаю, что это такое: потерять единственного сына! Миронова лишат родительских прав, как и права, приближаться к Егору. Я бы, конечно, очень хотел, чтобы у нашего внука были фамилия и отчество Сергея. Но это решать только вам! Единственное, о чем я могу просить, это – видеться с мальчиком. Надеюсь, ты поймешь наше желание. Естественно, только с твоего разрешения и согласия Егора! Ах, ну еще, пожалуй, охрана. Тут уж, извините, без вариантов!

– Его накажут? – спросил Ревский.

– Он сам себя наказал. Только, боюсь, он этого еще не понял. А предъявить ему, даже если и есть что, то его адвокаты легко отсудят. Закон – штука тонкая. Так что больше он тебя, Вера, не побеспокоит! Как, собственно, и все попытки убрать «Медиаград» тоже прекратятся. За малейшее нарушение ему грозит срок. Приличный срок. Он это сам подписал.

Я посмотрела на Ревского.

– Она не знала? – спросил Григорьев.

– Нет. Но предполагала, что это может быть Миронов, – ответил Влад.

– Что ж, я очень рад, что хотя бы некоторые моменты мы смогли выяснить.

– Спасибо, – сказала Григорьеву. – Мне очень жаль, что так вышло.

– Не надо жалеть, что было! Нужно радоваться тому, что есть! – Улыбнулся Аркадий Петрович.

Влад.

– Вера, мне пришлось звонить Григорьеву, чтобы успеть задержать Миронова, – сказал, когда Мария Алексеевна вышла, и мы остались одни.

Вера сидела на переднем сидении, вжавшись в кресло. Слишком эмоциональными были для нее последние сутки. А встреча на кладбище высушила досуха душу. К ней я не имел никакого отношения. Я попросил Григорьева дать Вере время, чтобы она сама им все рассказала. Но, видно, у судьбы на этот счет были свои планы.

Мария Алексеевна просто не смогла оторваться от Егора. Она попросилась возвращаться с ним в одной машине, чтобы хотя бы лишнюю минутку побыть рядом. Естественно, Егор не сел к пока еще чужим людям! Тогда Григорьева поехала с нами, и я только что высадил ее у дома.

– Все нормально. Это должно было случиться намного раньше, – уставшим голосом произнесла Вера. – Ты все сделал правильно! Спасибо тебе!

Вера повернулась ко мне, попытавшись улыбнуться. Но сил на улыбку у нее не хватило.

– Ты устала.

– Очень. Можешь отвезти нас домой?

– Конечно, – ответил, поворачивая ключ зажигания.

– Я не совсем поняла, что имел в виду Аркадий Петрович, говоря про охрану? – спросила Вера.

– Он приставил к Егору охранников. Не переживай. Они не будут вам мешать. Это просто мера безопасности.

– Я не хочу, чтобы Егор был в центре внимания, – нахмурилась Вера.

– Не думаю, что Григорьев начнет кричать о нем налево и направо. «Счастье любит тишину». Слышала такую фразу? Это про них. – Я взял Веру за руку и легонько сжал ее. – Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо! Ты мне веришь?

Вера кивнула.

– Я тоже верю, – произнес Егор.

– Вот и здорово! А теперь нам всем не мешает немного отдохнуть.

Я проводил Веру и Егора до квартиры, чтобы быть уверенным, что они дома.

Егор сразу же умчался к Жорику, которому нарвал во дворе травы. Вера развернулась ко мне.

– Ты…

Я не знаю, что она хотела спросить, или сказать, поэтому поймал ее лицо руками, заставляя замолчать.

– Тебе нужно отдохнуть. Хорошо отдохнуть!

– А ты? – в душе разлилось тепло, что Вера за меня тоже беспокоится.

– А мне еще нужно к Кудряшову, – признался честно. – Еще вчера.

Я увидел, как Вера нахмурилась.

– Это все из-за меня, да?

– Нет! Это все из-за того, что мы работаем в очень хорошей компании, у которой всегда есть и будут конкуренты!

– Но, может, тогда…

– Нет. Сегодня ты отдыхаешь. И завтра тоже. Я все равно все узнаю!

– Интересно как? – бровь Веры взлетела вверх.

– У меня есть свой секретный агент!

– Егор, – догадалась Вера. – Болтун – находка для шпиона!

– Не ругай его за это, пожалуйста, – попросил Веру. И пока она ничего не сказала, легонько коснулся ее губ и с огромным трудом отпустил ее. – До понедельника!

И как бы мне не хотелось сейчас остаться, кое-что, действительно, нужно было решить еще вчера.

– Ну, что тут у Великого Всемогущего Компьютерного Гения? – спросил, входя во владения Ивана.

– Ты пожрать захватил? – вместо ответа спросил Кудряшов, испортив всю пафосность момента!

– Обижаешь! Про таких ценных сотрудников забывать нельзя! – Иван до этого прислал сообщение с просьбой, захватить ему, что-нибудь перекусить. – Артём ушел?

– Да, был какой-то звонок, и он без объяснений вышел.

– Давно?

– Прилично уже.

– Есть новости по… – Я кивнул в сторону техники Ивана.

– Да, все устаканилось. Еще немного подергались, но в целом все тип-топ. Но знаешь, что я выяснил? – Я молчал, ожидая пока Иван прожует. – Меньшову крупно подставили.

– То есть?

– А то и есть! На этот раз был, конечно, не троян, а так, я бы сказал, «его младшая сестричка». Но у них не было времени спрятать концы, как в прошлый раз, и перекинуть на другой адрес они просто не успели.

– Значит, опять Миронов?

– Возможно, – уклончиво ответил Иван.

– Ничего не понимаю, – я потер переносицу.

Это никак не сходилось  с последними событиями. Ладно, DDoS. Но повторный обвал серверов? Не слишком ли крупно для простой мести?

Звонок оторвал меня от этих размышлений.

Дёмин.

– Елизавета Николаевна приземлилась в аэропорту два часа назад.

Черт! Прилет матери совсем вылетел у меня из головы. Мнения по поводу приглашения ее на свадьбу Демьяна и Наташи разошлись. Но Светлана настояла, что не сказать матери о том, что ее сын женится, неправильно! А там пусть она сама решает, важно для нее это, или нет. И теперь мать не только в России, но и в городе. Меня, конечно, интересовал совсем другой вопрос, никак не связанный с предстоящей свадьбой брата, но выяснить его я хотел без присутствия отца!

– Тём, ты знаешь, что мне нужно.

– Не выйдет! У них встреча через полчаса в «Дворике».

Что ж, радует, что не «Base» – бывший любимый мамин ресторан!

– Ты будешь там? – спросил Артёма.

– Не официально, – скромно ответил друг.

– Предупреди Светлану, чтобы разговор о «Медиаграде» не поднимался, – попросил Дёмина. – А потом сразу в офис!

Отключился, пытаясь понять, что меня насторожило до звонка Артёма, оставил Ивана и решил просмотреть все документы за последний год в компьютере отца. Просидев почти до самого вечера, так ничего и не нашел. Попросил Ивана завтра «залезть» в его личную переписку. Знаю, что некрасиво. Но. Слишком много этих «но». Сердечный приступ (ведь что-то его спровоцировало?), завал с заказами, жалобы, троян, системные атаки. Не слишком ли много только для того, чтобы наказать бывшую жену и отомстить родителям покойного друга? И вот ни за что не поверю, что Костя Миронов один на такое способен. Не такой уж он уникум, чтобы так все провернуть. Поделился своими мыслями с Кудряшовым, и отправил парня отсыпаться, оставив все вопросы на завтра.

***

Воскресенье решил потратить на поиск ответов, чтобы потом не отвлекаться от рабочих моментов. Но странные звуки, доносящиеся из кабинета Кудряшова, заставили подняться с места.

Иван сидел, откинувшись на спинку кресла, и откровенно гоготал над чем-то. Подошел ближе, чтобы посмотреть, что так рассмешило Ивана. Сразу не понял. Светлые обои смутно показались знакомыми. Потом промелькнула девушка в розовой пижаме, прыгающая через кровать, а за ней с хохотом пронесся…

Егор?!

 Я не ошибся. Егор, держа в руках хомяка, гонялся за мамой с просьбой погладить зверька. А Вера, ибо обладательницей розовой пижамы со слониками была моя помощница, просила «убрать от нее это безобразие»!

Я посмотрел на Ивана, чтобы он объяснил происходящее. Иван оторвался от веселого зрелища и выключил микрофон.

– Я позвонил Вере. Мне нужны записи из ее блокнота за самые первые недели, когда она пришла в «Медиаград». Чтобы видеть, что мне нужно, включил видеосвязь. Вера сидела в кровати с ноутбуком. Показывала страницы, которые будут нужны. А потом, – Иван хохотнул. – Потом резко вскочила и завизжала.

– С чего вдруг?

– Как я понял, Егоркин хомяк вылез из клетки и решил устроиться у нее на кровати, – объяснил Иван. – А когда Егор поймал беглеца, то поднес его маме. Но та вскочила на кровать и умоляла Егора не приближаться к ней с этим «страшным» зверем! Но Егор, как истинный мужик, сделал все наоборот! И вот они уже минут пять устраивают забеги с хомяком!

Из динамиков донесся голос Веры:

– Егор, если ты еще раз не закроешь клетку, то отнесу Жорика в детский сад!

– Ну, мам! Я не специально! Я же не знал, что он к тебе на кровать залезет!

Изображение поехало. Видно Вера переместила ноутбук, забыв отключить связь.

– Не знал он! А мне теперь постель всю менять!

– Мам, Жорик чистый! Я его вчера купал!

Чем все закончилось, мы не узнали, так как Вера закрыла крышку ноута.

Посмотрел на Ивана.

– Я этого не видел, – предупредил Кудряшова.

– Боишься, что свидетели долго не живут?

– Так, на всякий случай! Ты чего так рано?

– Так уже десять!

– Мог бы и позже прийти, выходной же!

– Тут «идти» шесть этажей на лифте!

– А ты ножками! Говорят, полезно!

– Много чего говорят. Сам что тут забыл? Какое-никакое, а начальство!

Признаваться Кудряшову, что просто не мог находиться в одиночестве в своей квартире, не стал. Кажется, становлюсь похожим на отца, когда тот почти жил в офисе.

– Завтра будет не до «разборок», а сегодня время есть. Что-нибудь нашел? – спросил Ивана, имея в виду личную переписку.

– Абсолютно ничего. Ее не так много, если не считать спам. И ничего относящегося к «Медиаграду» нет.

– А мать ему писала?

– Практически нет. Пара поздравлений с Новым годом и «спасибо» за переводы.

– А после того, как они прекратились, было что-нибудь?

– Нет. Ни писем, ни звонков. Она сообщила только о дате прилета. И Сергей Вениаминович пригласил ее на ужин. Все!