Текст книги "Мой любимый блондин"

Автор книги: Татьяна Ефимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Татьяна Ефимова
Мой любимый блондин

Часть 1. Незнакомец

Я была пухлощёкой шестнадцатилетней школьницей, когда отходила от несчастной первой любви по имени Серёжа. Подростковой любви, которую я сама себе придумала. Она была далеко не взаимна, но долго не отпускала. Я старалась всеми силами не думать об этом.

Была зима 2005 года. Через полгода мне предстояло поступать в университет. А пока мы, одиннадцатиклассники нашей школы, находившейся в маленьком военном гарнизоне, готовили праздник в честь вечера встреч выпускников.

Для школьников ничего особенного на этих вечерах не происходило. Нашим делом было выполнить развлекательную программу для бывших учеников, и выпить коктейлей из алюминиевых банок. А потом плясать до упада на дискотеке, на которой уже не оставалось и самих выпускников.

В общем, не ожидая ничего интересного от этого вечера, находясь уже в доме офицеров, встречающем гостей, я шла к выходу против потока людей. И встретила ЕГО…

Наши взгляды не пересеклись: он высматривал знакомых, друзей и одноклассников. А я успела рассмотреть его за долю секунды. И запомнить эту картинку на всю жизнь: высокий, немного сутулый, стройный блондин с мужественными точёными скулами и широченной улыбкой от уха до уха, светлыми сияющими глазами. И родинка, от которой я чуть с ума не сошла… Родинка над губой, пронзившая моё сердце до конца дней своих…

Передать словами, в каком восхищении я была от «незнакомца», невозможно. Но самое главное – я не знала, кто он! Это было странно, потому что в нашем гарнизоне, если лично люди не были знакомы, то по фамилии или имени все друг друга знали. Не знаю, как долго я, с отвисшей челюстью, смотрела ему вслед, но у меня впервые в жизни сложилось понимание понятия – «любовь с первого взгляда».

Конечно, я не претендовала на внимание такого красавчика, понимая, насколько старше меня он может быть. От этого было тоскливо, но не смертельно для меня, поэтому я быстро успокоилась.

В процессе торжественной части вечера я спросила у подруги Женьки, кто же этот беловолосый красавец.

– Ты че, это ж бывший панк! мы с ним и его другом прошлым летом на озере познакомились. С твоей сестрой тусовался. Вольф, кликуха, вроде бы.

И тут меня осенило: «О, боги! У меня даже с того лета осталась фотография, где я с ним в обнимку!»

Я действительно была чересчур больна безответной любовью, что даже не запомнила знакомства с блондином на озере. Блондина зовут Вова.

Когда после дискотеки я вернулась домой, то сразу же нашла альбом с летними фотографиями. На одной из них меня приобнимал одной рукой красивый высокий блондин с соблазнительной улыбкой и родинкой над губой. Это был он… И меня грела мысль, что он меня знает. Ну хотя бы чуть-чуть. Хотя бы моё имя…

Прошло некоторое время с того вечера. Была ранняя весна. Дело все ближе продвигалось к окончанию школы. А мы с подружками наслаждались взрослением, посещая по субботам единственный в поселке ночной бар, называемый местными «Второй этаж».

Там, в один из субботних вечеров, в пик веселья мне попался на глаза Мишка по прозвищу Бельмондо. Это был тот самый Вовин друг, который летом был на озере, когда мы познакомились. А так же он хорошо общался с моей старшей сестрой. Пребывая в прекрасном настроении, мне не составило труда выклянчить у Бельмондо Вовин номер телефона. Без ума от счастья я тут же написала ему смс «Привет, красавчик! Как дела?» На что блондин ответил, что следовало бы сначала представиться. Имя свое я ему сказала. И ответ был для меня приятно неожиданным: «На вечере встреч мне запала в душу Т. Ефимова». Это положило начало переписки, вследствие которой началась долгая история немыслимой любви. История, которую невозможно выдумать.

Не могу сказать, что мы с Вовой переписывались взахлёб. Но нам было интересно и приятно периодически общаться. Мы оба особенно ни на что не рассчитывали: он служил в ВМФ РФ на севере страны – в маленьком закрытом военном городе Североморске. Я поступала в Москву и планировала остаться там как минимум на 5 лет, чтобы выучиться на дизайнера. Но теплую переписку мы поддерживали достаточно долго, для того чтобы узнать друг друга поближе. Мы даже пару раз отправляли друг другу письма почтой РФ (в маленьком гарнизоне интернет в то время был только в школе или у особо «богатых»)

В июле 2005 г. я благополучно поступила в Московский университет Дизайна на обувного модельера, а в конце августа уже заселилась в общежитие, чтобы начать свой долгий студенческий путь.

Девушка я была абсолютно свободная, к Сережке с концами остыла, поэтому сердце моё было открыто для новых приключений и потрясений.

Ближе к концу первого семестра мы с Вовой вели оживленную переписку, потому что на новогодние праздники мы оба должны были приехать в Шаталово. Соответственно, ничто не мешало нам спланировать встречу.

С мыслями о долгожданном свидании с блондином моей мечты я, быстренько сдав сессию, собрала вещи, села в поезд Москва – Смоленск и поехала на малую родину. В поезде я много думала о нашей встрече. Старалась представить, как это будет? Где? Чем всё обернется?

Я хорошо отметила новый 2006 год в огромной компании друзей в квартире у подруги Сашки, родители которой на некоторое время уехали на Украину. Но Вова должен был приехать из Североморска в Шаталово только 4 января. Дождавшись заветной даты, я суетилась ещё больше, чем в поезде на пути домой.

Мама знала о моей симпатии к взрослому моряку, и с интересом наблюдала, как её без пяти минут совершеннолетняя дочурка наводит марафет и готовится к предстоящей встрече.

Часть 2. Знакомство

Ближе к вечеру прочирикал соловьиный звонок в дверь. Я была в панике от бесконечных мыслей: «О чем с ним говорить? А вдруг я ему не понравлюсь? А какой у него голос? А нужно ли с ним сегодня же целоваться?…» И даже не заметила, как уже стояла в коридоре с распахнутой дверью, глядя в светлые, ясные, улыбающиеся глаза… Не раздумывая ни секунды, сделав шаг через порог, я поцеловала его в губы коротким чмоком, и пригласила в квартиру.

Вова смутился, и после неуверенного «привет» потопал в мою комнату, куда я ему указала, а сама я побежала на кухню делать кофе. Мама только хитро спросила «ну как?» и напомнила мне про чашки, которые должны блестеть, прежде чем я налью в них кофе. Я ничего не ответила, т. к. была на грани потери сознания от волнения, и с двумя кружками кофе с молоком побежала к своему гостю.

Вовка сидел на краешке кровати, с интересом разглядывая нашу с сестрой комнату с розовыми стенами. Я протянула ему чашку, и понемногу разговор начал завязываться. Мы разговаривали, обсуждали нашу переписку, смотрели фотографии в фотоальбомах. Я разглядывала его совершенные черты лица и родинку, которая с вечера встреч оставила мне шрам на сердце.

На моё удивление, мне было с Вовой легко и комфортно. Я и подумать не могла, что шестилетняя разница в возрасте, будет абсолютно неощутима. В позитивных эмоциях от общения, мы договорились встретиться вечером и погулять по гарнизону. Проводив Вову и закрыв за ним дверь, я выдохнула с облегчением, понимая, что произвела на него приятное впечатление. Неуверенность в себе улетучилась, а он мне нравился все больше и больше.

Вечером я вышла гулять с подругами и, витая в облаках, ждала звонка от моего потенциального парня. Встретились мы с Вовой в том самом баре «на втором этаже», где мне однажды в руки попал его номер телефона. Дождалась я его ближе к полуночи. Но в баре было слишком шумно и многолюдно, поэтому мы пошли гулять. Погода не особо располагала к долгим прогулкам. И мы решили погреться в Сашкиной квартире, которая уехала к родителям, оставив ключ мне.

Мы вошли в квартиру за полночь. Не знаю, что у него было на уме, но я, как дитя высоких моральных принципов, могла себе в первые сутки общения позволить только поцелуй. Насчет поцелуев у меня вообще своя теория, подтвержденная практикой. Имея в своем несовершеннолетнем возрасте довольно богатый опыт поцелуев (не обошлось без игры в бутылочку), я уже тогда открыла для себя взаимосвязь симпатии и качества поцелуя. Если мне не нравилось, как целуется парень, никакой речи об отношениях дальше идти не могло. И наоборот… Наш первый поцелуй с Вовкой был вступительным экзаменом перед началом серьезных отношений. И как только наши губы соприкоснулись, я поняла – МОЁ…

Может быть, на тот момент я еще не верила в любовь на таком хрупком этапе, но от происходящего испытывала дрожь по телу, жар в груди и абсолютное счастье. Долгожданное и взаимное. Я утонула в этом человеке. Мы были вместе почти до шести утра. Но так как 18-ти мне еще не было, мать была в ярости, когда я вернулась домой. Правда наказывать меня не стала, понимая, что я уже не школьница и уже полгода живу самостоятельно.

Вова обещал мне позвонить на следующий день. И, конечно, он позвонил. Сначала мы встретились в кафе. Выпили по паре бокалов глинтвейна, а потом пошли ко мне домой. Опять же мы провели с ним полночи, довольствуясь лишь общением и поцелуями. Мы разговаривали обо всем, не стесняясь никаких тем.

Нам было так легко и хорошо вместе, как будто мы всю жизнь друг друга ждали. Я поняла, насколько пустыми для меня были все прошлые попытки завязать отношения с парнями. Насколько глупо было бегать за мальчиками, не отвечающими взаимностью.

За пару дней я удостоверилась в Вовиной порядочности и чистоте намерений, решив, что больше нет сил мурыжить нас обоих, и приступить к главному «блюду».

На следующий день это произошло. Переступая все грани дозволенного, мы сходили с ума друг от друга. С ним я почувствовала себя самой красивой и желанной в мире. Исчезли все мои комплексы по поводу маленького роста, большой задницы и пухлых щек. Я уже обожала этого человека и не могла представить больше никого рядом с собой.

Так мы встречались несколько дней подряд. Нам не хватало дней на общение и ночей на любовь. Кто– то называет это химией, кто-то судьбой: мы были как два кусочка пазла, идеально подходивших друг другу по форме, размеру и составляющие полную картинку, единое целое. В наших планах было никогда не расставаться.

Но время двигалось к началу моего учебного семестра. Хотя отпуск у Вовы был ещё две недели, мне пришлось уехать в Москву.

Часть 3. Москва – Север

В свою общагу я вернулась совсем другим человеком. Мои мысли были только о моём моряке. Я уже любила его. И это было настоящее, не выдуманное, взаимное и совершенно новое для меня. Я хотела будущего с этим мужчиной, наконец, почувствовав себя взрослой.

Пока Вова был в отпуске, наши встречи происходили в Москве – он приезжал ко мне на выходные. Мы гуляли, ходили в кино, были в зоопарке, посещали известные места, а ночами были предоставлены друг другу в комнате общежития, где я жила (Соседки по комнате Машка и Ольга жили в Подмосковье и уезжали с пятницы по воскресенье по домам). Когда Вовкин отпуск в Центральной России закончился, мы оба были в растерянности. Как нам дальше?

Он предложил приехать к нему в Североморск в мае. Но майские праздники были только через два месяца. Как мы это выдержали, я даже и не помню. На расстоянии в две тысячи километров мы много разговаривали по телефону и переписывались. Нам необходимо было каждую секунду знать, что мы думаем друг о друге.

Мама была немного расстроена новостью о том, что ее младшая дочь, не дождавшись совершеннолетия, начала серьезные отношения с взрослым (по сравнению со мной) мужчиной. Но возражать и препятствовать нам не стала, потому что видела свою дочь по-настоящему влюбленной и счастливой.

В мае я приехала к любимому. Он встретил меня с поезда Москва – Мурманск с милым букетиком ароматных ландышей, что тронуло меня до глубины души. Мы сели в машину и поехали в Североморск.

Город мне понравился: небольшой, довольно контрастный, с открывающимся видом на величественные военные корабли и Баренцево море. Основная часть населения – военные моряки и их молодые жены с колясками. Белые ночи для меня было явлением необычным и абсолютно потрясающим.

Почти не вылезая из постели и забывая о времени, мы с Вовкой умудрялись путать закаты с рассветами. Когда он уходил на службу, я сильно скучала. Ждала его дома, гуляла по городу, по магазинам… Развлечений было немного.

Провожая меня на поезд обратно в Москву, мой мужчина уже планировал, когда я приеду к нему летом, заранее зная расписание моих занятий, зачетов и экзаменов.

Я уехала учиться. Впереди был последний учебный месяц первого курса и летняя сессия.

Друзья, подруги, одногруппники – все заметили, как изменила меня любовь. Я стала серьезной девочкой, послушно выполняющей курсовые, рефераты, и другую учебную работу. Я потеряла интерес к другим парням, к которым ранее выражала симпатию. Со мной было бесполезно знакомиться и флиртовать. Я была только его женщиной… Женщиной моего моряка, достойно служившего на Тяжелом Атомном Ракетном Крейсере Пётр Великий.

Сразу после сессии я снова поехала к любимому. Таким образом, мы с ним виделись каждые два месяца: либо я приезжала к нему, либо он ко мне.

Со временем Североморск начинал мне наскучивать. В этом маленьком городке я никого не знала, но от нечего делать исследовала каждый уголок в шаговой доступности, где я гуляла, пока Вова был на службе. Сидя в его съемной квартире у меня не было развлечений, кроме готовки, стирки, глажки и уборки. Интернета не было, смартфонов тогда еще не придумали. Был еще небольшой телевизор с dvd-проигрывателем и несколько фильмов на дисках, которые мы практически не смотрели.

Я гуляла по городу и с тоской смотрела на толстых молодых мамаш с колясками и маленькими детьми. В глазах этих стареющих женщин была обречённость и одиночество. «Радовались» жизни лишь те, кто кучковался компаниями от трёх и более человек. А пока их дети орали и гоняли голубей, они заливали в себя дешёвое пиво и грызли семечки, разбрасывая шелуху вокруг себя. Мне стало страшно, что меня ждёт та же участь, если я останусь здесь жить и рожать детей. В мои 18 лет…

В свободные от службы на корабле вечера Вовиным любимым отдыхом было – пить пиво и смотреть спортивные передачи, в которых я ничего не понимала. А в это время я обычно мыла посуду или готовила что-нибудь, вкусненькое, чтобы удивить любимого. И совершенно не замечала, как стремительно увеличивалась вширь собственная фигура, трансформируясь в мешок с целлюлитом. Я начала осознавать, что такое бытовуха, и как она безжалостно жрёт отношения, постепенно лишая их былой романтики.

Я очень сильно любила Вову. Мы были родственными душами, страстными любовниками, идеально подходили по характеру, никогда не ссорились и мечтали о совместном будущем. Но с каждым приездом на север, как бы я ни скучала по своему мужчине, мне всё быстрее хотелось вернуться в Москву – в общагу, кишащую весёлыми безбашенными студентами, беззаботно срывающимися в ночной клуб перед каким-нибудь серьёзным экзаменом.

Бывало, когда Вовина служба на корабле выматывала ему нервы. Говорил, как ему всё надоело, как он хочет «бросить это корабельное рабство, уйти на гражданку, найти работу в Москве и никогда больше не вспоминать про грёбаное железное корыто». Хоть это и были моменты его слабости, но мне тоже хотелось, чтобы он был поближе ко мне.

Осенью второго курса, когда прошло чуть больше месяца с момента нашей очередной встречи и оставалось примерно столько же, в один из серых пасмурных дней мне стало совсем невыносимо без моего мужчины. Учёба была неинтересна, я не работала и не тусовалась. У меня разыгрался депресняк на фоне скучной жизни в постоянном ожидании и подсчёте количества дней до моей поездки на север.

– Вова, я так больше не могу! Я хочу к тебе, я хочу быть с тобой постоянно! Мне надоели эти две тысячи километров между нами! Я хочу нахрен бросить учёбу и просто быть с тобой при любых обстоятельствах! – я выла в трубку, одновременно глядя на грязные мокрые окна общаги, за которыми стоял холодный столб осеннего ливня.

– Танечка, заечка, успокойся, пожалуйста! У тебя депрессия, это пройдет. Как ты бросишь учебу!? Как я твоим родителям буду в глаза смотреть??? Всё у нас будет хорошо! Просто нужно немножечко потерпеть…

Любимый успокаивал меня как мог. Всё-таки убеждать он всегда умел. Я взялась за учебу и продолжала считать дни до новой встречи.

Так, в режиме Москва – Север и обратно, прошло ещё несколько месяцев.

Летом 2007 года, когда я очередной раз была на севере, ему представилась возможность взять отпуск недели на три. В Североморске тем летом было холодно – мне приходилось носить кожаный плащ и шарфик, в то время как Москва уже загорала и купалась. Вовка не хотел использовать отпуск, чтобы оставить его на осень (и быть со мной). Но я уговорила его устроить отдых летом, чтобы куда-нибудь вместе съездить. А осень, как обычно, переживём на телефоне.

Это был первый в моей жизни полёт на самолёте. 7 июля 2007 года в 7 утра на Боинге 737 мы вылетели из Мурманска до Шереметьево. Мурманск «провожал» нас в Москву снежными хлопьями…

Из Москвы мы сразу рванули в Калининград к Вовиным родителям, сестре и брату. Заочно я с ними всеми была знакома (всё-таки жили в одном маленьком гарнизоне), но, как Вовина девушка, я была представлена им впервые. За недолгое время эта семья стала мне родной. Светка была как вторая сестра. Мы вместе с ней варили борщи, пекли блинчики, резали салатики, накрывали на стол и мыли посуду, при этом много общаясь по душам. Анютку – их с Серёгиной шестилетнюю дочку – я тоже полюбила, как племянницу. Приносила ей из магазина шоколадки, играла с ней в куклы, сажала на коленки, когда заплетала косички. И, конечно, этим я заслужила её любовь и доверие.

С Вовиными родителями мне тоже не пришлось искать общий язык – наше общение складывалось легко и непринуждённо. Его мама напоминала мне саму себя: уравновешенная, спокойная и простая женщина, с сильным духом и мягким характером. Отец показался очень жизнерадостным и располагающим к себе человеком, любящим пошутить и разрядить обстановку, если кто-то из членов семьи не в духе.

В Калининграде мне очень понравилось: чудеснейший чистый город с красивой природой и богатой историей. Мы ходили по музеям, паркам, много фотографировались, а также ездили на побережье Балтийского моря, где бегали по чистому песочку и собирали кусочки янтаря.

Но как бы нам ни было хорошо, отпуск приближался к концу, а мы ещё хотели навестить наш родной военный гарнизончик.

В Шаталово приехали красивые, постройневшие, загорелые и счастливые. Все друзья и знакомые смотрели на нас с восхищением, удивляясь гармоничности нашей пары.

Мы ездили в родной город моих родителей – Починок, где я познакомила возлюбленного со своей единственной бабушкой Верой. Бабуле Вовка понравился: «очень похож на твоего отца, Танечка! Берегите друг друга, вы чудесная пара».

Также мы побывали на озере, где сделали наше первое совместное фото. Ходили туда пешком за 6 километров, где по пути я обдирала черные ягоды ирги с каждого куста, который мне попадался. Вовка всегда смотрел на меня взглядом, как будто заново влюблялся. А я чувствовала себя маленькой хрупкой девочкой за его надёжной мужской спиной…

Отпуск моего моряка приближался к концу. А у меня впереди было ещё две недели каникул.

Очередной раз мы с Вовой прощались как минимум на два месяца, от чего я начинала выть волком и молить боженьку, чтобы тот дал мне сил вынести ещё одну разлуку.

Приближалось окончание каникул. Я уже не могла сидеть одна в Шаталово и приехала в общагу на пару дней раньше начала учебы, чтобы поскорее встретиться с друзьями и хоть как-то заполнить пустоту в душе от очередной разлуки с любимым. Вовка звонил мне по нескольку раз в день, интересуясь, как я спала, как начался день, что нового.

Часть 4. Макс

Я приехала в общежитие под вечер, довольно уставшая, вспотевшая, с отваливающимися от дорожных сумок руками… Когда вышла из душа в направлении своей кроватки с надеждой выспаться, то услышала за дверью знакомый голос: «Здорова! Танюха уже приехала?»

Это ж Бармен! Он интересовался у моей соседки Кати, дома ли я. Я открыла дверь и с искренней радостью бросилась обниматься с Серёгой. Это был мой лучший друг. Когда я слышу, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, я всегда вспоминаю нашу дружбу с Серёгой, потому что это была именно она. Мы друг для друга не представляли никакого физического интереса: тупо были не во вкусе друг друга. Но общение наше было самым искренним и душевным. У него была любимая девушка – моя подруга Лерка – высокая кудрявая блондинка. Поэтому с Серёгой мы общались либо как два бравых парня, либо как две закадычные подружки.

Ему я с ностальгией рассказала о нашем с Вовой отпуске, о знакомстве с родителями, о Калининграде и о поездке на малую родину. Он же мне поведал, как гульнул своё нескучное лето. Мы поржали, попили чай и, уходя, Серёга предложил:

– Танюх, если ты не сильно устала, спускайся на крыльцо. Там Русик привёз краснодарского вина, так что я могу попросить, чтобы тебе оставили!

– Так я уже отдохнула! – засмеялась я, – Щас только накрашусь, переоденусь и через пол часика буду!

– Ну и отлично! Да, кстати, к Димке Викиному подселили трех перваков, они щас тоже должны вылезти. Может, поглумимся над малышами!

Серёжка вышел из моей комнаты, а я принялась приводить себя в порядок.

«Так-таааак… Три сопливых первака… Как интересно».

Мне очень захотелось того, чем я не занималась с момента знакомства с Вовой, а именно – флирта. Конечно, я не собиралась заводить новые знакомства с какими-то целями. Одним из моих любимых развлечений было – познакомиться, поулыбаться, понравиться, а потом сказать «У меня есть парень, и у нас всё серьёзно». А потом наблюдать разочарованное личико отвергнутого неудавшегося ухажёра.

Я уложила волосы, накрасилась как обычно, довольно ярко. Натянула обтягивающую черную майку со стразами и мои любимые цветастые джинсы.

На улице было по-летнему знойно, хотя уже прилично стемнело. От раскалённого дневным солнцем асфальта поднимался горячий воздух, в то время как на землю начинала опускаться прохлада наступающей осени.

Я вышла на улицу, встретила на крыльце несколько знакомых, которых очень рада была видеть.

Справа от крыльца я услышала звонкий смех Серёги, который сидел на бетонном выступе общажного крыльца, и наливал вино в пластиковые стаканчики. Рядом стояли двое молодых людей, никак не походящих на «сопливых перваков». Я неуверенно подошла к компании.

– О, Танюха! Как ты быстро!

– Боялась, на винчик не успеть! – улыбнулась я, протянув руку к налитому для меня стаканчику.

– Знакомься: это Макс, это Серега. Погоняло – Кот.

Я посмотрела на ребят, не скрывая удивления:

– Это вас к Димке подселили?

Ребята утвердительно кивнули, ни капли не смутившись от моего изумленного взгляда. Выглядели они старше меня. Оба были очень симпатичны: светлые глаза, русые волосы, оба неплохого телосложения и оба со вкусом одеты.

– А где ваш третий? – немного беспардонно спросила я.

– А он ещё пока не освоился. В комнате остался, – ответил Сергей.

Потом на каждый мой вопрос, откуда они, на кого будут учиться и т. п., отвечал мне Максим. И, найдя с ним общий язык, я всё внимательнее его рассматривала. У него была идеальная осанка, накаченные плечи, татуха под левой дельтой. А на контрасте с загорелым лицом было невозможно не заметить огромные красивые светлые глаза с длинными тёмными ресницами и выразительными бровями над ними. «Блин, как нарисованный…» Впервые за долгое время я сожалела, что не свободна.

У меня заорал телефон. На экране высветился «любимый». «Как будто видит меня, и то, как я смотрю на плохо знакомого мне красавца…»

Я взяла трубку и отошла в сторону, чтобы поговорить со своим мужчиной. После нескольких минут общения, узнав, что у меня всё хорошо, и я вышла «подышать» на улицу, Вова всё равно переживал:

– Танечка, давай аккуратнее. Поздно уже. Тем более одни парни вокруг, хоть и друзья. Но ты знаешь, что я всё равно ревную! И скучаю.

– Не переживай, любимый, я на крылечке. Немного пообщаюсь и домой пойду. Я тоже скучаю!

Когда мы попрощались, и положили трубки, я направилась обратно к ребятам, которые уже уходили. Вышел Димка, и они все вчетвером направились в обратную от общаги сторону.

– Танюха, погнали с нами в Дрейк! – позвал Бармен.

«Капитан Дрейк» – это самый ближайший клуб в шаговой доступности от общаги. Хотя идти нужно было не менее получаса.

– Да не, ребят, я не хочу, извините. Я сегодня только недавно приехала, очень устала. А вышла сюда просто поздороваться.

Парни долго меня не уламывали, и, навеселе, пританцовывая, отправились в «Дрейк». Я улыбнулась им вслед и зашла в общагу.

Вовка не выходил у меня из головы. Я всё думала над тем, как мы протянем три года на расстоянии. Но, с другой стороны, мне очень хотелось отдохнуть от готовки, стирки, от наглаживания военно-морских рубашек, от просмотра футбола и хоккея, от Вовкиного нежелания и неприятия походов по клубам, барам, бильярдам и прочим заведениям, куда меня так иногда тянуло.

Мне вот-вот должно было исполниться 19 лет, я считала себя довольно привлекательной. Научилась ухаживать за собой, сделала идеальную фигуру за лето, отрастила длинные волосы, загорела. Но целиком и полностью посвятила себя одному единственному, которому обязана хранить верность при любых обстоятельствах. Мысли о Вове плавно перемешивались с впечатлениями о знакомстве с «перваками».

Следующим днём было 31 августа. Приехали все мои соседки по комнате. Изначально нас было четверо. Машка и Ольга на год старше меня – учились на химическом факультете. Вика, механик, на год младше меня. Хоть и говорят, что женский коллектив – змеиное логово, но с этими девчонками мы жили довольно дружно, хоть и тесновато нам было вчетвером в комнате, предназначенной для проживания трех студентов.

Я спустилась на первый этаж к коменданту Марине Юрьевне, чтобы узнать, когда бельё можно получить. И на тот момент в её кабинете со скучающим усталым видом сидела девочка – первокурсница, ожидающая получения места в общаге. Общежитие каждый год было переполнено, как и в этот раз, и коменда постоянно ломала голову, куда затолкнуть студентов, не имея при этом свободных мест. В итоге нас набивали, как селёдку в бочки.

В девочке-первокурснице я узнала землячку.

– Ой, Настюха! – радостно воскликнула я, – ну как, заселилась?

Настя приехала из Шаталово, поступив на первый курс моего факультета на ту же самую специальность, на которую училась и я. Мы это выяснили ещё в гарнизоне, встретившись в баре. Настюха на два года младше меня и одноклассница Вовиного брата Саши, который и мне был как братик.

– А вы знакомы? – удивилась Марина Юрьевна.

– Да, это моя землячка. Мы росли в одном военном гарнизоне – с некоторой долей гордости ответила я коменде.

– Отлично! Вот и забирай ее к себе! – Марина Юрьевна торопливо начала заполнять Настин ордер на вход в общежитие.

Было бы некрасиво начинать возмущаться по отношению к Насте, что у нас итак дофига народу в комнате. Настюхе самой стало неудобно, что она нас «потеснит», но деваться все равно было некуда. И я пошла Насте показывать комнату. «С другой стороны, к нам и так бы подселили пятую девочку, так пусть это хоть будет не чужой человек» – рассуждала я про себя.

Моих девчонок тоже, мягко говоря, расстроила новость о том, что придётся потесниться. Но Машка как обычно была на позитиве: «зато не будет скучно!»

Вечером я потащила Настю знакомиться с моими друзьями. А основная их часть сидела во дворе, находящемся между двумя жилыми домами прямо перед общежитием. Парни – те, кто более или менее хорошо держал в руках гитару, – по очереди орали песни, перебирая струны, а толпа подхватывала знакомые слова и мотивы. Кто-то молча грыз семечки, кто-то из парочек сосался при всех, и все сидели с напитками – баночным, бутылочным пивом, коктейлями, вином.

Мы с моей новой соседкой подошли к толпе. Народу было человек двадцать. Все весёлые дружелюбные и приветливые. Я сразу обратила внимание на «перваков», с которыми вчера познакомилась. И очень обрадовалась присутствию Макса.

Я даже не сразу заметила моих любимых общажных подруг: Лерку и Вику. В этот раз в компании был и третий «первак», которого я ещё не видела, – Андрюха.

Но Андрюха меня уже совсем не интересовал. Я опять пялилась на Макса.

Мне позвонил Вовка. «Да что ж такое? Каждый раз, когда мои мысли об этих глазищах, мой мужчина как будто пятой точкой чует неладное»…

– Алло…

Мы опять проговорили с любимым минут 30, отчего я даже злилась, потому что, пока я убегала подальше от орущей песни толпы, чтобы Вовка не переживал, что я с какими-то неадекватными алкашами тусуюсь, без меня продолжалось веселье. Когда я поговорила с любимым, убедила в очередной раз, что всё хорошо, и не стоит за меня переживать. Отключила звук на телефоне и пошла обратно к весёлой толпе студентов. Конечно, я думала о нём. Конечно, я скучала и тосковала по нему. Но мне невыносимо было вспоминать серый и холодный Североморск, скучную съёмную и пустую, когда Вова на корабле, квартиру. Я с отвращением думала о том, что стану жирной молодой мамашей, лениво таскающую коляску по двум-трём надоевшим улицам этого унылого города. Что буду ежедневно варить борщи и вонять луково-морковной поджаркой, как матёрая домохозяйка. Я понимала, насколько я к этому не готова…

Мне хотелось всё больше наслаждаться студенческой жизнью.