Текст книги "Тропа первая"

Автор книги: Татьяна Бродских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5

Ночь прошла тяжело, меня бросало то в жар, то в холод. Во сне я все время от кого‑то убегала, то от Ланьера, то от целителя, то от дракона. Причем последний преследовал очень настойчиво, вынюхивал мои следы, притворяясь огромным псом. Что ему было от меня надо, я не понимала, поэтому всякий раз ускользала, пряталась, но он неизменно меня находил. И вот я оказалась зажата драконом в какой‑то глухой подворотне, он навис надо мною, обдавая горячим дыханием. Мне достаточно было протянуть руку, чтобы дотронуться до его морды или пересчитать клыки, но даже во сне такого желания у меня не возникало. А дракону было что‑то надо, потому что он терял терпение, хвост нервно ударил по стене близлежащего дома, снося целый угол. Зверь этого даже не заметил, он скалил на меня клыки, фыркал, порыкивал, будто вынуждая что‑то сделать. Но потом не выдержал и открыл пасть… На этом моменте я и проснулась с бешено колотящимся сердцем.

За окном только начало светать. Машина работала, но вряд ли это было надолго, бензин почти закончился. Вылезать на холод не хотелось, и я решила подождать рассвета в машине, к тому же вспомнила, что сутки ничего не ела. Пока доставала вещмешок, который собрал мне Петрос, увидела, что руки у меня грязные, в кровавых разводах, а когда глянула в зеркало, вообще ужаснулась. Пришлось искать в бардачке влажные салфетки, кажется, там оставалась начатая пачка, которые за ночь оттаяли и стали действительно влажными, а не замерзшими.

Лицо оттирала долго, кровь дракона буквально въелась в кожу, и убрать ее полностью не получалось. В конечном итоге я плюнула на это дело и решила не забивать себе голову местными предрассудками. Может, для людей этого мира кровь дракона – яд, но, похоже, мне она не вредит.

Потом у меня был завтрак, в мешке нашелся хлеб, сыр, сало. Были еще и крупы, но варить мне было негде, так что обошлась бутербродами. Но уже минут через десять стала мечтать о горячем чае. А вот с этим возникли проблемы, если снега вокруг было достаточно, как его вскипятить, не выходя из машины, я не знала. Пришлось собираться с силами и вылезать из нагретого нутра автомобиля. Как обычно бывает, после выпавшего ночью снега ощутимо похолодало. Или мне просто казалось, пока я открывала багажник и доставала туристические принадлежности Дениса. Палатка, спальник, котелок, топорик и рюкзак, его я даже не стала перебирать, решив забрать целиком, в хозяйстве пригодится все. Только запихала в него свой мешок с продуктами. В котелок набрала снега и поставила его на двигатель машины, открыв капот. Понятно, что вода не закипит, но хоть нагреется. Сама же решила пройтись по своим следам, поискать потерявшийся узелок с вещами. Я убеждала себя, что глупо разбрасываться единственной одеждой, ведь из леса мне придется выйти когда‑нибудь. На самом деле, мне хотелось взглянуть на дракона при свете дня. После того, как он всю ночь пугал меня во сне, мне нужно было убедиться, что дракон мертв.

Чисто по – человечески, дракона было жалко, мне он ничего плохого не сделал, и смерти я ему не желала, но разум говорил, что после такого взрыва не выживают. А еще у меня та рептилия, которая чуть не раздавила меня ночью, не ассоциировалась с разумным существом. Может, у них тут два вида драконов? Одни звери, а вторые всадники? Помню, в детстве читала книжку на эту тему. Да, было бы хорошо обзавестись ездовым драконом, он бы мигом меня довез до города. Мечтать не вредно, но вряд ли бы мне так повезло, имейся тут такие животные. В книге запечатление происходило с маленькими дракончиками, а тот уже был взрослой особью.

Я все это понимала, но все равно шла вниз, уверенная в том, что мимо дракона точно не пройду. Но не тут‑то было, первым я нашла свой узел с вещами, она застрял между двумя елочками, его даже не сильно засыпало снегом. А вот мимо дракона я почти прошла, только неясное чувство тревоги заставило обернуться и понять, что в этом скальном массиве что‑то не так. Ночью дракон показался мне большим, а при свете дня он был огромным. Даже свернувшись калачиком, сложив крылья, он был размером с двух слонов, стоящих рядом. Красотой дракон не блистал: он был темно – серым с бурыми пятнами. Я простояла минут пять или десять в сторонке, но рептилия не шевельнулась. Неужели умер? Рискнула подойти ближе и дотронуться до его крыла, где‑то под ним, по моим расчетам, должна была скрываться его морда. Крыло было таким же ледяным, как обычный камень. На сердце стало горько, в замке погибли хорошие люди, здесь умер дракон, возможно, где‑то далеко не смогли спасти Северена. Почему так? Почему из‑за таких скотов, как Ланьер, страдают другие? Машинально погладила крыло, прощаясь с отважным драконом, который прилетел мстить за своего ребенка. Интересно, кем он приходился Северену? Отец? Двоюродный брат? Или тем самым дядей, о котором говорил парнишка? А может, они вообще не родственники, ведь Ривен упоминал, что Северен единственный сын наместника. Или это вообще его мать?

Я еще раз внимательно посмотрела на застывшего статуей дракона и отмела эту мысль. Интуиция говорила, что передо мной самец. Вздохнула и собралась уходить, как мимолетная дрожь пробежала по крылу. Я отскочила и шлепнулась на попу. Думала, что мне показалось, а потом из‑под крыла вырвалось облачко пара, и раздался тихий рокот.

Возникло глупое желание забраться под крыло и глянуть на дракона, но я его сразу отмела. Одно дело в темноте дракон мог меня перепутать со своим детенышем, но сейчас он вряд ли повторит такую ошибку. А становиться кормом этому зверюге совершенно не хотелось. Интересно, драконы в каком виде питаются? Может, только в человеческом? И вообще, как происходит превращение? А то иметь дело с раненым мужчиной как‑то проще, чем вот с такой махиной. Правда, я не уверена, что стала бы помогать незнакомому человеку, тем более мужчине. Велика вероятность, попасть из огня да в полымя, если попадется такой же сумасшедший, как Ланьер.

Вроде все правильно, но уходила я с тяжелым сердцем, будто бросила на произвол судьбы котенка, а не дракона. Но я ему ничем помочь не могла, оставалось надеяться, что родственники зверя его найдут и спасут.

Искорка уходила, забирая с собой покой и свет. Инстинкты дракона тянулись следом, требуя догнать, спрятать ото всех. Но сил не было, все они уходили на спешную регенерацию и поддержание жизни. А еще дракону было тоскливо, вторая часть его личности пребывала во мраке, оглушенная взрывом и болью. Зверь не торопился звать Рена обратно, он сразу бы взял контроль на себя и начал действовать, а сейчас это было бы равносильно смерти для них. Нет, надо подождать, а искорку они поймают позже и спрячут. Но тогда она будет не только его… А дракону впервые в жизни хотелось иметь собственное сокровище, чтобы не делиться им даже с Реном.

* * *

Удивительно, но сторожку при свете дня я нашла быстро. К тому же она оказалась ближе к машине, чем я могла надеяться, всего‑то в получасе ходьбы. А от машины и до дракона недалеко. Зачем мне он был нужен, я бы и сама себе не ответила. Только первое, что я сделала, после того как осмотрела все в сторожке, поставила капкан на какой‑то звериной тропе. Судя по отпечаткам лап, ходили по ней часто и стаей. Волки? Надеюсь все‑таки кто‑нибудь помельче попадется. Не уверена, что смогу справиться с таким крупным хищником. Да и зачем он мне? Хищники все поголовно больны паразитами и их мясо в пищу практически непригодно. Отдать дракону? Интересно, для него такое мясо опасным будет? Или он его основательно прожарит, а потом съест? Ладно, если что‑то попадется для меня ненужное, отнесу дракону, вдруг он не такой переборчивый, как я. Приняв такое решение я успокоилась и занялась обустройством домика.

Точнее, сторожка была и не дом вовсе, а землянка. Не такая привлекательная, как в кино у хоббитов, но тоже в холме и вполне пригодная для жилья. Как и говорил Петрос, в сторожке много чего было, но вот припасы растащили крысы или мыши, так что капкан я вовремя поставила. Еще меня порадовал запасной выход, точнее это был не очень просторный лаз, который уводил в глубь горы. Я решила обязательно проверить, куда же он выходит, но немного позже, ведь мне нужно было заняться своим временным жилищем. Сидеть в домике и мерзнуть, когда рядом печка? Это точно не обо мне, да и вряд ли Ланьер выжил в том взрыве. Кое – какой запас дров был, но я решила позже собрать побольше хвороста, чтобы не бегать каждый раз на улицу. Затопила печку, поставила вариться кашу и занялась уборкой, в частности, надо было засветло перетряхнуть тюфяк, выбить одеяло и проветрить их. А еще я хотела нагреть воды и хотя бы обтереться самой, да платье постирать. Я не надеялась на то, что драконья кровь отстирается, но попробовать стоило. На тулуп я старалась не смотреть, он превратился в бурое нечто, обидно. Но ничего другого у меня не было на замену, поэтому буду носить его, только попытаюсь растереть кровь равномернее.

До вечера я крутилась, как белка в колесе. Успела и кашу сварить, спасибо Петросу за мешок с припасами и соль, которую он не забыл положить, и хвороста набрать, и воды натаскать. Особенно меня порадовал незамерзающий ручей, что тек неподалеку, не пришлось топить снег. К тому же, наведя в землянке порядок: отмыла стол и лавку, вымела весь сор, я на пол постелила шкуры каких‑то животных, которые раньше были свалены на лежанке. Шкуры пришлось почистить снегом, как бы расточительно не казалось со стороны бросать их на пол, но они были изрядно поедены молью, и спать бы я на них не решилась. А по полу дуло, да и в обуви я ходить не привыкла, это все и решило. У печки и рядом со столом я стелить их не стала, боясь, случайного пожара.

Когда уборка была закончена, а вода для омовения согрета, в сенях нашелся чугунный котел, солнце уже клонилось к закату. А спустя час и вовсе стемнело. К тому моменту я успела и поужинать, и помыться, и платье постирать, и убрать все за собой. В рюкзаке Дениса был фонарик, но я решила не разряжать батарейки, и использовать его только в крайних случаях, например, если в туалет ночью приспичит. Жаль, свечей в сторожке не нашлось, возможно, в этом мире их до сих пор делают из сала. Но я не переживала, что мне придется сидеть вечерами в потемках, от печки исходил не только жар, но и свет. Да и что делать в маленьком домике в лесу, где нет ни электричества, ни Интернета? Правильно, только спать, что я и сделала, ведь за день очень устала. Закрыла обе двери на засов, в сенях он был толще моей руки, попила сладкий чай и легла. Да – да, самый настоящий чай, оказывается, за месяц в этом мире я успела по нему соскучиться, а в рюкзаке нашелся стратегический запас чая и маленькая коробочка кускового сахара. Там еще были по банке тушенки и сгущенки, но я их решила не трогать, как и пачку риса, к нему мне хотелось жареного мяса. В общем, спать ложилась в весьма радужном настроении, наверное, впервые я чувствовала себя так спокойно. Да, мое будущее было все так же туманно, а прожить в зимнем лесу одной наверняка будет тяжело, но лучше так, чем с отвращением ждать прихода Ланьера и надеяться, что он сдержит слово.

Ночью мне опять снился дракон, он появлялся в самых неожиданных местах, буквально кочуя за мной из сна в сон. Он вообще стремился заполнить собой все окружающее меня пространство, ему почему‑то не понравился сон с Денисом. Дракон ворвался в мое сновидение, рыча и извергая пламя. Хорошо, оно было не первым за ночь, и я уже понимала, что все мне это снится. Я даже не удивилась, когда, разогнав всех, зверь свернулся вокруг меня кольцом и прикрыл светло – карие в зеленую крапинку глаза. Вообще‑то глаза это было единственное, что меня не пугало в драконе, очень они у него были выразительные и понимающие. Так как он меня никуда не выпускал, появилась возможность рассмотреть зверюгу подробнее. Конечно, это был сон, но какой‑то странный, уж не кровь ли нас связала? Тогда почему мне не снится Северен? Слишком далеко? Или нет в живых? О последнем варианте я старалась не думать, как и о том, что это дракон погубил всех людей в замке.

Во сне дракон не выглядел так плохо, как наяву, его шкура была не серой, а сродни цвету «хамелеон», солнечные лучики попадали на чешуйки, преломлялись и радовали глаз разнообразными оттенками. Наросты на голове и по хребту смотрелись органично, но пугающе, как и белоснежные клыки, в общем, назвать его милым у меня не повернулся бы язык. Все‑таки от нашего кинематографа есть польза, глядя на зверя, я не испытывала паники и страха, только раздражение от его навязчивости и немного любопытства, ведь интересно же, почему он ко мне привязался. Но дракон не собирался передо мной отчитываться, и даже в красавца мужчину не превращался, просто мирно дремал. А может, я права и у него есть всадник? Или был? Неужели он погиб при штурме замка? Посмотрела на хитрую морду и подрагивающее веко, дракон не выглядел убитым горем, значит, не в утрате всадника дело. Стоять надоело и я села в центр, солнце пекло немилосердно, но тут надо мной расправилось крыло, накрывая теньком.

«Надо же какой заботливый», – с улыбкой подумала я, и проснулась.

К утру домик заметно остыл, но я спала на тюфяке в спальнике, еще и одеялом укрытая, так что мне было тепло. Тусклый свет проникал в небольшие оконца под потолком, намекая на то, что уже рассвело, а я еще валяюсь в постели. Хотя торопиться было некуда, но я все равно поднялась и занялась делами. Управившись с ними и позавтракав, я вспомнила про капкан и решила его проверить, вдруг какой заяц попался. С собой взяла кинжал и отправилась к ручью, поблизости от которого и установила ловушку. Я еще издалека заметила какого‑то зверя, который устало лежал и почти не двигался. Подходила с опаской, вдруг животное от капкана освободилось или вообще в него не попало. Но нет, железная ловушка держала крепко, и в нее попался кабанчик, уже не полосатый, но еще и не взрослый. У него были такие жалостливые глаза, что я на минуту усовестилась в своем поступке. Но тут я шагнула ближе, так и не решив, что делать с животным, как свин зашелся истеричным визгом. Он так яростно пытался вырваться, в его голосе было столько страха, что милосерднее, да и безопаснее для меня, оказалось прирезать его.

Скажу сразу, резать свиней мне не доводилось, зато этот малоприятный опыт обогатил меня знанием того, что эти животные крайне живучие и громкие. Я устала, перенервничала, испугалась, когда свин чуть не оттяпал мне пальцы, а ведь еще предстояло разделать добычу. Кабанчик весил килограммов двадцать пять – тридцать, мне столько мясо было не нужно и я решила поделиться им с драконом. Может, после этого он перестанет мне сниться?

Кабанчика я решила разделить по – братски, сначала хотела вырезать только мякоть, но потом вспомнила о таких вкусных блюдах как: холодец, отварные ребрышки, буженина и, конечно, бульон. А ведь еще были печень и сердце, их я собиралась пожарить в первую очередь. Ну и сало должно было пригодиться, глядишь, соображу, как лампадку сделать. А нет, так для жарки всегда пригодится. Эх, картошечки бы достать, но только это на грани фантастики, ведь ее даже в замке не было.

На разделку кабана я убила часа два, свою часть заперла в сенях, а со вторым куском отправилась к дракону. Все‑таки городские люди в лесу ведут себя беспечно и я не исключение. Шла себе, волокла в каком‑то драном мешке тушку кабанчика и даже напевала, позабыв обо всем на свете. Из собственных мыслей и хорошего настроения меня вырвало рычание. Вздрогнула, огляделась и не сразу заметила среди деревьев волков. Их было трое, упитанных, серых и очень злых. Рычал один, он же потихоньку приближался ко мне, а двое остальных следовали за ним чуть в стороне. Сердце от страха екнуло и забилось сильнее, волосы на голове встали дыбом. Почему‑то этих некрупных волков я боялась сильнее, чем огромного дракона. Голова в критической ситуации заработала быстрее, предлагая кинуть волкам мясо, а самой бежать в надежде, что они не погонятся.

Но сделать я этого не успела, на очередном шаге волк замер, шерсть на его загривке встала дыбом, а потом он заскулил и попятился назад. Я тоже застыла, не зная, как реагировать. Порыв ветра все решил за меня, едва волки, что были за вожаком, унюхали что‑то, как тут же сбежали, а главный, пятясь и огрызаясь, последовал за ними. Вывод напрашивался сам собой – волки унюхали дракона, видимо, решили не тягаться с таким грозным хищником. Они же не знали, что зверь едва дышит. Я же поспешила к дракону, собираясь перед обратной дорогой основательно потереться об его шкуру, чтобы пропитаться запахом. Встречаться еще раз с волками не хотелось.

За сутки дракон никуда не делся. Он даже не сдвинулся с места, все так же напоминая скальное образование. Может, я зря несла мясо? И дракон уже умер? Вдруг именно это он пытался мне сказать? Как же проверить?

Я заглянула в дыру между крыльями, но мало что разобрала, а залезть внутрь не рискнула. Поэтому протолкнула половинку кабанчика к дракону и отошла подальше. А то разыграется у зверюшки аппетит, а рядом только я.

Сначала ничего не происходило, но вот под крыльями наметилось какое‑то движение, вырвалось облачко пара, и послышался хруст. Действие заняло несколько секунд, а потом все опять замерло, будто ничего и не было. Похоже, подношение дракон принял, но кабанчика ему явно мало. Уходила я в странных чувствах, вроде и радовалась, что дракон живой, но и понимала, что прокормить его будет тяжело.

Уже отойдя на большое расстояние вспомнила, что хотела пропитаться запахом зверя, но возвращаться не стала, надеясь, что сегодня волки мне больше не встретятся. Но кинжал из руки не выпускала всю дорогу и постоянно оглядывалась по сторонам. Около дома сходила и установила капкан почти на прежнем месте, глядишь, и завтра кто‑нибудь попадется.

* * *

Три дня прошли в таком же режиме, и уже привыкла подкармливать дракона, который все так же снился мне ночами. Во сне я тоже свыклась с его присутствием, здоровалась, и даже садилась ближе к его пузу, чтобы прятаться под его крылом то от палящего солнца, то от дождя или ветра. Странно, но погода во сне менялась, а пейзаж нет. Там были только остроконечные горы и бескрайнее небо.

Сегодня я тащила дракону какого‑то таинственного зверя, копытного, но с клыками. Ничего похожего в своем мире я припомнить не могла, и долго сомневалась, стоит лишать жизни неизвестное существо. Но оно вело себя нагло и агрессивно, шипело, скалилось и плевалось ядом, юбку мне попортило им. В общем, судьба его была решена и теперь я волокла некрупное тельце дракону. Правда, меня грызли сомнения, что он будет есть это существо, возможно, у него не только слюна ядовитая. Но ничего другого у меня не было, а делиться с рептилией своими запасами я была не готова.

Положа руку на сердце, я и к дракону ходила не столько из жалости, сколько от тоски и одиночества. Вообще‑то я легко обхожусь без общества людей, но только тогда когда в моей жизни есть цель, когда я к ней иду. А так, каждый мой день был похож на предыдущий. Но это не самое страшное, хуже было то, что надежда на возращение таяла. Поэтому дракон вносил хоть какое‑то разнообразие, давая почувствовать, что кому‑то нужна моя забота. Тем обиднее было его отсутствие на привычном мне месте. Вот еще вчера был и хрустел косулей, даже крылья сложил и довольно жмурился на солнце, а сегодня и его и след простыл. Вот не зря говорят, что мужики существа не благодарные, и драконы, судя по всему, не исключение.

Было обидно, поэтому я бросила мертвую тварюшку и пошла к машине, собираясь скрутить с нее то, что еще возможно, но до чего не дошли руки раньше. Кстати, одним из первых я сняла зеркало заднего вида и установила его в сенях, где приспособила умывальник. Его я сделала из обрезанной пластиковой бутылки, которую нашла в багажнике. Так же я выломала световой плафон из салона, сняла аккумулятор и сделала себе пусть не яркое, но освещение в домике. Сняла шторки, они как раз удачно закрыли маленькие окошки, не хотелось чтобы свет кого‑нибудь привлек. Конечно же, забрала кое – какой инструмент и зачем‑то огнетушитель. Я бы и кресла вытащила, но мне это было не по силам.

В общем, я постаралась сделать все, чтобы не вспоминать о драконе, и мне это вполне удалось. Вот только он обо мне не забыл. Ночью я проснулась от громогласного рева, от которого казалось, задрожали скалы. Накинула на рубашку тулуп, обулась, прихватила кинжал и вышла в сени. Окошки там были пониже и я собиралась посмотреть, кто же надрывается перед моим домиком. Покидать его я бы, естественно, не стала, но знать врага в лицо было нужно. Какого же было мое удивление, когда я увидела знакомого дракона, того самого, которого я подкармливала. Вот он топтался на маленькой полянке перед домом и всем видом выражал нетерпение. Хорошо хоть деревья хвостом не ломал.

Наверное, большинство назовут меня «дурой» и будут правы, я сама так себя называла, когда открывала дверь и выходила к дракону. Зверь обрадовался, увидев или унюхав меня, прекратил рычать, что‑то подхватил у своих лап и бросил мне. Я от неожиданности отпрыгнула в сторону, испугавшись странного поведения зверя. Но приглядевшись поняла, он притащил мне зебру, ну или очень похожее на нее животное. Конечно, оно было мертвое, со сломанным хребтом никто бы не выжил, но я не об этом в тот момент думала. А о том, как бы с таким подношением? А то, что это подарок дракона мне, было понятно и без слов. Не принять? Это обидеть дракона, а он достаточно разумен для этого, хоть и не как человек. А обиженная махина таких размеров, может себя весьма неадекватно вести. Поэтому я собрала всю свою решимость и наклонилась к зебре, целиком она мне нужна не была, а вот кусочек отрезать было можно.

Кинжал не самое подходящее орудие для разделки зверя, тем более еще недавно бегавшего, судя по температуре мяса. Дракон пару минут понаблюдал за моими мучениями, потом отодвинул крылом в сторону и одним когтем оторвал мне заднюю ногу зебры. Он и дальше собирался помочь мне с разделкой, но я его остановила.

– Спасибо, но мне больше не надо. Оставь себе. Тебе надо хорошо питаться, а мне этого куска мяса надолго хватит, – несла я околесицу, не зная, как еще донести всю мысль до этой рептилии. Удивительно, но он меня понял, подтащил оставшуюся тушу и закинул себе в рот, смачно хрустя. Я же подхватила ногу зебры, которая весила килограммов пятнадцать и потащила к себе в домик, в ближайшие дни можно было забыть про охоту.

Но дракон мне остановил, нагло ткнув мордой в живот. От страха я застыла и не шевелилась, зверь же понюхал мне, чихнул и недовольно пророкотал. Ишь ты эстет какой, запах ему мой не понравился! И все бы ничего, я бы это пережила, но от его маленького чиха на моем тулупе появилась подпалена.

– Ты посмотри, что наделал! – возмущенно воскликнула я. – У меня это единственная шуба, а ты ее еще больше испортил. Отодвинься и не нюхай больше, а то я вообще без нее останусь, замерзну и умру.

Может мне и показалось, но на морде дракона появилось виноватое выражение. Я о нем не думала целые сутки, ровно до следующей ночи, когда меня опять так громогласно разбудили. И в этот раз мой подопечный был не с пустыми лапами, он притащил самую настоящую женскую шубу. Даже в темноте я поняла насколько она дорогая, из светлого меха. Я пыталась отказываться, но с громадиной не поспоришь, поэтому забрала шубку себе и спряталась в домик. Правда, дракон вытребовал ласки, точнее, чтобы я почесала его за ушком. Ну точно кот.

Уже утром я рассмотрела подарочек внимательно и признала, что шубка из зверьков похожих на норку или горностая. Но мех все же отличался, так что точно я это определить не могла, да и знаний не хватало. А еще шуба была белоснежная и очень теплая, хоть и тонкая. Правда, не обошлось без казуса, я нашла в ней несколько дырочек. Думаю, они остались от клыков, когда дракон нес мне шубу. Но я не переживала, а просто аккуратно ее зашила, так и не решив, что с ней делать. То ли оставить здесь, когда соберусь уйти, то ли взять с собой и продать. Наверное, лучше будет подумать об этом позже, когда придет весна. А тем, что мне придется здесь жить до тех пор, пока передвижение по бездорожью не станет более комфортным, я почти смирилась.