Текст книги "Сладчайшие дни бытия"

Автор книги: Татьяна Батурина

Ангел волги

 
Ангел Волги, Ангел Мокрые Власы,
Если хочешь, зачерпни живой воды –
Помяну вину истаявшей красы,
Остужу сиюминутные труды.
 
 
Обойму я реку млечную легко –
Чай, не омут и не море-окиян!
Золы лет с лица прогýлит моего
Волга-радость, мой домашний Иордан.
 
 
Ангел Волги, Ангел неба и земли,
Сколь в грядущем званых сделаешь кругов,
Во святые облачая миткали
Ненаглядность старорусских берегов?
 

2002

Куст, похожий на шалфей

 
Куст, похожий на шалфей,
Перешёл мою дорогу,
Бахрома его ветвей –
Похвала благому Богу.
 
 
И куда, любезный куст,
Ты мятёшься, аки веник?
Без тебя пригорок пуст
И растерян муравейник.
 
 
И сама я сирота
Без шелкóвого привета:
Вдруг кудрявого листа
Не достанется от лета?..
 
 
Куст, похожий на шалфей,
Знает, кто сему виновник:
Чрез дорогу, но правей,
Размещается терновник.
 
 
Он ни весел, ни горюч,
Терпкий норов некисейный
Столь же нежен, сколь колюч,
Но при чём здесь куст шалфейный?
 
 
Куст, похожий на шалфей,
Бахромой по ходу плещет –
И душа моя трепещет
От догадки: соловей!
 
 
Дóма, дóма чудо-мастер
Золотого шелковья!
Долго целого две части –
Куст и я –
Томились счастьем:
Обожали соловья…
 

1999

Август

 
Слава августу: яблоку лёткому,
И тебе, и тенётнику лёгкому,
Слава мне в золочёном саду,
У зелёной любви на виду!
 
 
Я ли это, сатиново-летняя,
Под весёлыми птичьими сплетнями
Золотое словечко «люблю»,
Что колечко, на палец ловлю?..
 

1975

«Как много лета в яблоке осеннем!..»

 
Как много лета в яблоке осеннем!
И память, словно яблоко, кругла.
Моя душа насытилась весельем
И обомлело смотрит в зеркала
Великолепных яблочных атласов,
В тончайшую таинственную глубь…
Надолго ль хватит сладостных припасов?
Проходит всё и вся когда-нибудь.
 
 
Душа-хозяйка недоумевает,
Нанизывая яблоки на нить
Познанья: знанье только надмевает,
Любовь одна способница творить!
В её садах, хранящих время óно,
И ныне зреет праздничная весть,
Как яблоко с повадками бутона,
Готовое и осенью расцвесть!
 

1994

«Вам не хватает сада, милый друг…»

 
Вам не хватает сада, милый друг,
Аллей прозрачных, лёгких сожалений
О днях младых, о церемонной лени
Знакомцев, наезжающих не вдруг.
 
 
Кипмя кипел, бывало, самовар,
Текли чаи, цвели воспоминанья,
А сад, как умудренный антиквар,
Сбирал златых минут благоуханья.
 
 
Вы помните ту маленькую брошь,
Ту розу, ту сердечную усладу,
Порхающую бабочкой по саду?
Она ведь не пропала ни за грош.
 
 
Она ещё в саду, ещё жива
Средь прочих драгоценностей былого –
Иного и не надобно предлога,
Чтоб заглянуть сюда хоть одновá.
 
 
Хотите грёзу, полную шабли?
Лоза в поре, как в солнечной повити,
А вот, взгляните, яблоко любви!
Ах, милый друг, помилуйте, не рвите…
 

2002

Ясень

 
Завьёт и развяжет листву паутина,
И перст грозовой застучит –
Застонет берёза, заплачет рябина,
А ясень смиренно смолчит.
 
 
Как инок, снискавший с небес благостыни –
Всетьму вековую разъять…
Кому-то ведь надо на дрéвлей равнине
Смиреньем державным сиять.
 

1996

«Тихая станция, пение…»

 
Тихая станция, пение
Русо-ржаных петухов,
Древле-родное сопение
Тётушкиных пирогов…
 
 
Роза – к морозу, акация
Исстари к станции льнёт –
Жаль, не моя это станция,
Радужка слёзных тенёт…
 
 
Исстари русские проводы
Чтимы родимостью встреч:
Хватит и хмеля, и солода,
И медосбористых греч!
 
 
Диво ль, что сладостным ладаном
Льётся с Небесных верхов
Шелест стиховны, угаданной
В шелесте детских стихов?..
 
 
Видно, моя это станция,
Коль, не погинув едва,
Наша соборная нация
Родиной малой жива!
 

2000

Русичи

 
И знойно, и холодно сразу,
И осень читает с листа,
Что высокородному глазу
Блаженно близка нищета.
 
 
По воле, по дикому полю
Идут, не щадя живота,
И вещие листья юдоли
Листают наивно, спроста…
 

1999

Времена года

 
Ау!
Весна гремит ключами,
Вскрывая льдяные замки,
И бирюзовыми свечами
Сияют первые ростки.
 
 
И следом влюбчивые лозы
Сплетают старенький сюжет,
А там и трепетные розы
Готовы выглянуть на свет.
 
 
И вдруг – цыганские подолы
Метут осеннюю листву!
И – «…нивы сжаты, рощи голы»,
Пора и зимнему холсту
 
 
Ниспасть на зябнущее поле,
Всем ваньку снежного валять,
А мне при свечке, при неволе
Прелестны письма замышлять…
 

1995

«Когда душа нечаянно несчастна…»

 
Когда душа нечаянно несчастна,
Я еду через весь родимый град
В чужом саду читать Экклезиаста –
Се не мудрей, чем свой лелеять сад.
 
 
Но прав мудрец, что и труды, и страсти –
Томленье духа, суета сует,
И всё в миру у времени во власти,
И, словно детства, сада больше нет.
 
 
Не зря по саду в приступе поганства
Прошлась чужая смрадная кирза…
Отцовский сад, наивное богатство!
Три яблони, две вишни и лоза.
 
 
И неужель не будет и помина
В грядущем обо всех земных садах?
Проходит образ видимого мира,
Уже теперь он ветрен, словно прах.
 
 
Как девушка, утратившая девство,
Я навсегда проплакала глаза…
Отцовский сад, прощёное наследство!
Три яблони, две вишни и лоза.
 

1996

«Лесного затаённого покоя…»