Текст книги "Ясень"

Автор книги: Татьяна Батурина

До креста

Сыну Андрею

 
Лелея сладость лепетного лада,
Лия елей лета на уста,
Ликует во младых атласах сада
Вседревляя родная красота.
 
 
Об этих пущах грезила заране
Моя душа в младенческой дреме
И потому придумала о рае
Лужайку, сад и церковь на холме.
 
 
Кто рос в раю, до смерти не безроден,
Хотя, быть может, сирый сирота:
В отраде виноградов и смородин
Всегда отверсты райские врата.
 
 
Текут чрез них потоки световоли,
Младенческие лики золотя…
Не знаю, сколь садов в земной юдоли,
Но в каждом – святоглазое дитя.
 
 
Зелёный рай родным встречает взглядом –
Подходит к сердцу Божья высота:
Сады Эдема с Гефсиманским садом
Сообщены единостью Креста…
 

1996

Летний человек

 
Я знаю: человек за мной придёт,
Похожий на разгар и землю лета,
Полюбит, поклянется, позовёт –
Иль это только я читала где-то?
 
 
Иль это только на короткий век,
До бабьего, до августового зноя…
В домах цветут ребята –
Двое, трое,
Чтоб не кончался летний человек.
 
 
Чтоб шёл он рядом с милой по траве,
Лелея, обнимая и покоя,
По жёлтой, по раскрашенной канве
Из бабьего, из августового зноя…
 

1971

Лес

 
Ах, как ветви туги и хлёстки!
Уберечь не смогла щеки,
Хоть ломись напролом сквозь чащу,
Хоть ломай и вокруг секи!
 
 
Хоть молись, хоть зови на помощь,
Хоть в отчаянье падай ниц…
Мне казалось, что лес зелёный,
Мне казалось…
А лес – он сиз.
Сизый-сизый, как сон в июне,
Как обида наивной юни…
 
 
Я лежала. Давила лист.
Не молилась, не защищалась –
Лес был зелен, огромен, чист.
Я лежала, парила кроной,
Я смотрела на гладкий ствол
И на свет выносила силу
Сердца, выжившего средь зол.
 

1963

«Собака подошла и улыбнулась…»

 
Собака подошла и улыбнулась,
И поглядела вдаль,
И я смотрю,
К чему собака взглядом прикоснулась:
К заре цветной ли, к белому ларю
Песчаного карьера?
Может, в хвойном
Лесу свои упрятала глаза?
И показалось:
Зрением спокойным
С землёй соединила небеса.
 

1980

Голос тайны

 
Не я́влен ни в одной примете,
Неуловим, не найден снова –
Он так и будет жить на свете,
Как сердце яблока лесного.
Ау, ау! Округа лета
«Ау» мне сразу отвечает,
Но всё молчит отшельник леса,
Упрятав голос в иван-чае.
Цветок срываю –
Звук-последыш
«Динь-динь» щебечет, улетая,
Лишь лист осины, мой воспетыш,
Парит, как будто запятая,
Меж яблоком, цветком и птахой…
Меж чем ещё?
Ловлю отсрочку:
Я всё пойму единым махом,
Когда в стихе поставлю точку.
Но всё ж хожу упрямой цацей
И не умнею ни на волос:
Не надо тайны домогаться,
Оставь в живых свободный голос.
 

1992

По грибы

 
Оскудевают письмена –
Не всё ж затворницей в светлице
Сидеть от свету до темна!
Уж по грибы пора девице.
 
 
За указателем-перстом –
Весёлый лес, и гриб-царёнок
Ужо белеет под кустом.
Я чаю: он! Ан нет, ребёнок.
 
 
Ах да! Здесь рядышком детдом.
«Ты чей?»
«Я свой, а ты чужая?»
О, нет! Теперь идём вдвоем,
Друг дружку не опережая.
 
 
Во вдохновенье возведя
Восторженность души и сердца,
Я озираюсь: вновь дитя!
Окрест меня одни младенцы.
 
 
Грибов не видно. Тут и там
Среди дерев вихры и чёлки,
Лес словно льётся по пятам
Грибной детдомовской кочёвки.
 
 
Что лес! Весь белый свет в горсти
Детей, а коли наловчатся –
Вольны до Млечного Пути
На млечных крылышках домчаться!
 
 
Я – с ними. Я хочу давно
Перепроверить детской лирой:
Когда – светло, когда – темно,
Когда – в миру, когда – над миром…
 

1995

Полынок

 
Округляется раннее поле,
Вьётся свет из клубка новизны,
На свету, на распутье, на воле
Подрастает картина весны.
 
 
Рядом я на весёлом пригорке –
Беззаботней любого цветка!
Зеленеет на белой оборке
Горько-сладкий узор полынка.
 
 
Тянет за руку вольная воля,
Журавли окликают синиц,
И довольно и тихого поля,
Чтоб добраться до громких столиц!
 

1996

«Пуглива утренняя мгла…»

 
Пуглива утренняя мгла,
Как сон, в котором я была.
Взгляну в окно – уже синё,
И синим кажется бельё,
Летят по ветру рукава,
И синим светится трава
У бочки с прелою водой,
С непотонувшею звездой.
 
 
Сегодня бочку обварю,
Чтоб не рассохлась к сентябрю.
В ней будет новая вода
И – надо ж! – новая звезда.
 

1978

«Слезу промокаю и знаю уже…»

 
Слезу промокаю и знаю уже:
Разлука есть чудо природы.
Прощальная ветка кивает душе,
Познаем же тайну свободы.
 
 
Вольно приворотность слезы разгадать,
Весёлым измаяться маем…
Прощёное сердце несёт благодать,
Простившее в рай принимают.
 
 
И пращуры чтили простительный круг
Прощанья – задолго до Лота,
А нынешним смертным кому недосуг,
Кому и совсем неохота…
 
 
Последнее время.
Пустеют дома
И рушатся в изнеможенье…
А я разумею: последняя тьма,
Прощённая Преображеньем.
 

1999

Кони-птицы

 
Уж так повелось в казаках:
Из люлек – на добрых коней,
С младенчества – на рысаках!
А лучшим был отрок Андрей…
 
 
Далече водил табуны,
Картинно держался в седле,
Летали его скакуны,
Как птицы небес по земле.
 
 
Ему б до седой бороды
Водить по степям лошадей,
Но долго ль кому до беды? –
На скачках разбился Андрей.
 
 
Знать, писано так на роду:
Уйти без грехов и долгов,
Но в том же печальном году
Пал лучший табун дончаков.
 
 
Растерянный люд горевал
В догадках: напасть или разбой?
И будущих горестей ждал,
Беда ведь идет за бедой.
 
 
И лишь безутешная мать
Разгадку провидеть смогла:
Святая Небесная рать
Крылатых коней увела.
 
 
О, любящий взор матерей!
На золоте вышних зерцал
Увидела мать: средь огней
Сиятельный Ангел Андрей
В том войске Христовом скакал.
 

1996

Вишня

Памяти отчего дома

 
Запомню скорее, запомню себя на балконе,
На старом-престаром, на тесном домашнем балконе,
Где я вытираю счастливые мокрые косы
Под солнечным дождиком радугою-полотенцем,
А рядом парит-воспаряет вишнёвая чашка
С крутым кипяточком, с пригожим вишнёвым вареньем…
 
 
Быть может, когда-то мои незнакомые предки,