Текст книги "Загадки для Зайки (СИ)"

Автор книги: Татьяна Алилекова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Вот тут, я думаю, ты не права, – Властелина встала и слегка потянулась, – конечно, если появится бабуля или даже ты, она отреагирует не адекватно. Но если появлюсь я, мне кажется, она сможет это переварить. Когда она ко мне приходила, я почувствовала, что она мне доверяет. Так что можно попробовать.

– Да, от тебя она в восторге. Нет, правда, когда мы с ней виделись в последний раз, Знаменская о тебе очень восторженно отзывалась!

Тут в наш разговор вмешалась Мария.

– Ну вот, что, сначала вам нужно поесть. А потом, тебе моя милая, – она подошла ко мне, – надо вспомнить кое-что…

– Что, ещё?!

– Небольшой пустячок. Ты же сама сказала, что Знаменская не одна, а значит вам придется появится у нее вместе с Машуткой. Ты остановишь время, а она поговорит со Знаменской. По – другому не получится.

– Э-э, – мой нос сморщился сам, – действительно пустячок! А кто-нибудь знает, как я это делала, стесняюсь спросить?

– Да брось ты! Ты сама все прекрасно знаешь! – начала Мария, тут проснулся Пух, встал, зевнул и начал потягиваться.

– Ничего я не знаю! Ты, что считаешь я как во сне махну рукой и все? – я смотрела на Пуха, который в это время решил что-то поймать на оконном стекле и почему– то махнула левой рукой и сама обалдела, – мой котенок застыл на задних лапах! – Не поняла – это что, все?!

– Все! Как видишь, ничего сложного, просто поменьше сомневайся.

– И сколько это продлится?

– По разному, сейчас пару минут, а потом никто ничего не будет помнить.

– Ух ты! Жаль, что я не умела этого в школе!

– Очень хорошо, что ты не умела этого в школе, – Мария подплыла к окну, – мне, почему – то кажется, что учителя и так с тобой не скучали. Все, девочки мои, мне пора, увидимся вечером. И не забудьте, пожалуйста, поесть!

Она уже привычно исчезла. Мы с Машкой пошли на кухню.

– Я есть не хочу! – заявила я.

– Правда? А мне кажется, ты просто не хочешь готовить! – Марья подошла к холодильнику, достала сыр, – вот скажи мне, как ты мужа и детей кормить будешь?!

– Через рот! Чего ты ко мне пристала! Вот когда они у меня появятся, тогда и буду думать!

– Появятся, можешь не сомневаться!

– Нет, ну до чего же ты вредная! – я налила воду в чайник.

– Сама такая! – Марья принялась делать бутерброды.

– Ладно, хочешь кулинарных шедевров, получишь. Чисть картошку и лук! – я открыла морозилку, достала фарш и закинула его в микроволновку.

– Зачем это?

– Для драников!

– Это долго… – начала было Марья, но уже достала нож.

– Ничего не долго. Почистишь, и можешь идти приводить героев в чувство. Я за это время как раз все сделаю. Только давай сначала сами по бутербродику слопаем!

Через пять минут Марья ушла в гостиную, а я занялась стряпней. Готовка заняла у меня минут двадцать. Выложив последний драник на тарелку и включив чайник, я пошла навестить спящих красавцев.

Блин, жаль, что я пообещала Марии не устраивать скандала! А мне ну очень хочется!!!

***

– Обед готов, идите есть, пожалуйста! – я зашла в гостиную.

Знаменский полулежал в кресле, Молчанов – валялся на диване. Марья у окна приставала к Пуху.

– Ну вот, как я вижу, все здоровы. Или нет? – честно говоря, я решила все-таки высказать этим оболдуям, что я про них думаю, но Никита так на меня смотрел, что я передумала.

– Зая, я тебя всегда любил, – простонал с дивана Вадик слабым голосом, – а с сегодняшнего дня я люблю тебя в два раза больше!

– Не подлизывайся! – нет, я совершенно не могу на них злиться. Хотя… А почему это товарищ Знаменский мне ничего не говорит, а?

Я подошла к Марье и поинтересовалась, как все прошло.

– Нормально, – отозвалась она, – а ты знаешь, я на них тоже очень злюсь! И я бабуле никаких обещаний не давала…

– И чего?

– А того – сейчас я им устрою!!!

– Э, уймись! Сначала пусть расскажут, как они оказались в таком неудобном положении.

– Это мы с тобой из-за них оказались в неудобном положении!

– Нет, ну правда, хватит! – я прервала наш молчаливый диалог, сгребла Пуха с подоконника и пошла к креслу. Посмотрела сначала на одного, потом на другого, Молчанов при этом накрылся подушкой. Потом я мило улыбнулась и спросила:

– Ну-с, мальчики, рассказывайте, как вы докатились до жизни такой?!

– А можно, мы сначала поедим? – заныл Молчанов из-под подушки.

– Не-е-ет, – сказала Марья, подходя ко мне, – сначала расскажите, потом – поедите.

– Может быть! – добавила я, все так же мило улыбаясь.

Вадька вздохнул, сел на диване. Шмыгнул носом, потом опустил голову.

– Ну я виноват! Я!!! – Он смотрел на нас снизу вверх. – Да, я сделал глупость. Когда мы с вами расстались, я поехал в СИЗО. И вот, когда я к нему подъехал, решил снять браслет.

– Это с чего бы вдруг?! – неожиданно ехидно поинтересовалась Марья.

Я усмехнулась. Молчанов смущенно посмотрел на мою сестренку. Ага, сюрприз, тебе Вадичка! Думал только я стерва?!

– Да не знаю я! Снял и все.

– Та-ак, и что потом? – голос Марьи стал пугающе вкрадчивым.

– А про потом я, наверное, расскажу, – Никита встал с кресла и пересел на диван, – вы, может, присядете? Нет, правда, я понимаю, вы злитесь. И я заранее согласен со всем, что вы про нас думаете! Я понимаю, что вытащить нас сюда было не легко, но вы не забывайте, что мы с Вадимом обычные люди.

– Вот-вот! Мы в отличие от вас, никакими талантами не блещем, – тут Молчанов посмотрел на Никиту, и спросил. – Как думаешь, они нас сейчас в крыс превратят или сначала накормят?

Мы с Марьей переглянулись и решили все-таки сначала накормить.

– Ладно, – Марья вздохнула, – убогие, можете идти на кухню.

– Вот спасибо! – Молчанов встал и отвесил поклон сначала мне, потом Марье. – Век вашей доброты не забудем!

– Клоун! – поставила диагноз Марья и первая вышла из гостиной.

– Да, Вадик, ты попал! – не смогла удержаться я.

– А мне не привыкать, – философски констатировал мой старый друг, – кстати, я только сейчас заметил, насколько вы с Властелиной похожи!

«Ха, Вадик, если бы ты знал насколько!» – подумала я про себя. А Молчанов, обращаясь к Знаменскому, заявил:

– Так что плешь они нам с тобой, Никитос, проедят в два счета! Но, – тут он поднял вверх указательный палец, и посмотрел на меня, – свое дальнейшее существование без вас, считаю просто невозможным!!!

– Полностью поддерживаю предыдущего оратора! – Никита приложил правую руку к сердцу, улыбнулся обезоруживающей улыбкой и коротко кивнул.

– Два клоуна! – согласилась я с сестрой и пошла на кухню.

***

Пока наши страдальцы восстанавливали силы, мы с Марьей решали, что делать дальше.

Бабуля права – у Знаменской нам нужно быть вместе, значит к Знаменскому – старшему нам пока не попасть. Понять, что теперь будет делать миссис Зло практически не реально. Можно только предположить, что все свою ненависть она направит на Валентину Павловну. И надеяться, что в Александре Ивановиче она заинтересована и пока не будет его трогать. Да, не простой выбор!

Обед подошел к концу. В наказание за легкомысленное поведение, Молчанова заставили мыть посуду. Знаменский остался на кухне морально поддерживать друга, а мы ушли в комнату.

– Слушай, у меня одна мысль появилась. Это, правда, только теория. – Марья посмотрела на меня очень внимательно, объясняя свою идею.

– Ты не многого ли от меня хочешь?! Нет, ну в самом деле, я даже не представляю себе как это сделать!

– А ты попробуй! Если ты помнишь, сегодня утром ты не представляла себе, как перемещаться в пространстве! А сейчас…

– Машка!

– Ну чего?! Я уже неизвестно, сколько лет, Машка! Идея – то хорошая, согласись?

– Ха! Всеобщие свобода, равенство и братство – тоже хорошие идеи!

– Ну ты хотя бы попробуй! Не получится – тогда будем дальше думать. – Она подошла ко мне и взяла за руки. – Попробуй!

И я попробовала, чтобы доказать ей что это невозможно, но…

***

Ух, ты! Вот это да!!! И все равно, нечего было на меня так давить! Сестра называется!

– Ты вреднее меня в десять раз! – заявила я Властелине.

– Не факт! – Возразила она, довольно улыбаясь. – Главное, что все получилось. Поэтому…

Договорить она не успела, в гостиную вернулись Никита и Вадим. Молчанов, с порога, заявил, что мне нужно заняться кулинарией. Мол, наладить семейный бизнес и все такое. Я сделала вид, что не услышала слово «семейный».

– Вадик, ты просто гений! Вот чего, оказывается, мне не хватало в жизни! Я тебе обещаю, – как только расправлюсь со злодейкой, засяду за написание сборника рецептов!

– Я серьезно!

– Я тоже!

– Я, кстати, мог бы помочь! – Знаменский изо всех сил пытался быть серьезным.

Так, вы меня ребята, достали! Остановись мгновенье!

***

– Ну ты даешь! – Марья подошла к Вадиму и провела перед его лицом. – Ты что теперь каждый раз их будешь замораживать?

– Нет, конечно! Так – пару, тройку раз… В день! – я посмотрела на замершего на диване Молчанова и добавила мстительно. – Жаль, что Вадька подстригся так коротко, можно было бы ему хвостики сделать!

– Сестренка, ты страшный человек! – заявила Марья отсмеявшись.

– А то! – я не удержалась и щелкнула Молчанова по макушке. – Сама боюсь!

Первым вопросом Знаменского, после выхода из оцепенения был: «Что это было?».

– Потом объясню, – пообещала я, – а теперь скажи-ка мне вот, что – госпожа Вознесенская случайно не художница?

В следующую секунду я услышала сразу два вопроса.

– А при чем здесь она? – спросил Никита.

«Ты думаешь это она?!» – мысленно поинтересовалась Марья. Ответить я попыталась также одновременно.

– При том! – ограничилась я коротким ответом Никите.

«Уверена! При чем уже давно. Потом объясню, почему я так решила» – пояснила Марье.

«Слушай, нет! Она же у меня была. И не раз. Я ничего такого не почувствовала!» – возразила Властелина.

«Я разве спорю! Это просто в очередной раз подтверждает ее силу! – Я посмотрела на сестру. – Это точно она. Там у пещеры я кое-что вспомнила…»

– Девочки, а мы вам не мешаем?! – раздался возмущенный возглас Молчанова. – Или вы нам не доверяете?!

– Вадим! – Никита взял Молчанова за руку. – Не приставай, им так удобнее.

– Ну и ладно! – господин адвокат обиделся. – Но мы, между прочим, тоже помочь можем!

Я, было, открыла рот, чтобы ответить, но Никита меня опередил.

– Мы с тобой один раз уже помогли! В этот раз давай просто не будем мешать!

Я уставилась на Знаменского. Слушай, я тебя практически люблю! Правда, знать об этом тебе пока не обязательно…

«А мне?!»– не удержалась Марья.

«Укушу!».

«Все-все! Только не бей!».

«Может, продолжим? – поинтересовалась я, когда Марья успокоилась. – Мало того, что это Вознесенская, она живет со мной в соседнем доме. И не делай такие глаза! Помнишь, когда в лифт собаку подкинули? Тогда у подъезда вместе с Тамарой Николаевной стояла какая-то тетка, и у меня рядом с ними появилось неприятное чувство, но я его с этой теткой не связала. А у пещеры, когда она появилась, я ее узнала. Вот так!»

«Да-а, вот это сюрприз! Никогда бы не подумала! Хотя, ты знаешь, когда я с ней работала, были области, в которые я не могла попасть. Но такое бывает, и я особо и не старалась».

«Да и ладно! Интересно, что о ней знает Никита».

– Знаменский, так как насчет мадам Вознесенской?

***

– Ну, собственно говоря, она рисует, но назвать ее художницей я бы не рискнул. На мой взгляд, так – мазня. Но маме моей, например, нравится.

Пух в это время начал штурм Знаменского, резво взобрался ему по штанине на колени и остановился, решая, куда направиться дальше.

– Ясно. А она давно с вашей семьей общается?

Выбор был сделан и Пух начал карабкаться Никите на правое плечо.

– Сколько я себя помню. Она с мамой в одной группе училась. И насколько я знаю, это именно она познакомила родителей. Мой дед дружил с ее. У них дачи были по соседству.

Завершив штурм, кот решил исследовать ухо Знаменского. Видимо содержимое его не заинтересовало, Пух ушел на спинку дивана, свернулся в клубок и заснул. А я задумалась. Неужели все так банально? Девочка с детства дружила с мальчиком. Потом они выросли. И у девочки случилась первая любовь. А потом появляется однокурсница и конец мечтам! Она у Знаменских наверное и свидетельницей на свадьбе была! И детей, когда те болели, нянчила. И с каждым годом копила в себе ненависть! Пока крыша не съехала окончательно.

– А ты не знаешь, Вознесенская на свадьбе твоих родителей была свидетельницей? – спросила я, уже зная ответ.

– Конечно! Я же тебе говорю, они с отцом с детства вместе. Она и с нами очень много занималась.

«Ну еще бы!!! Кто бы сомневался!».

– И замуж она наверное не вышла, – я уже не спрашивала, скорее констатировала факт.

– Ну как… были у нее мужчины, но что-то там не сложилось. Алина об этом не очень любит распространяться. Но я все – таки не очень понимаю, чего она тебя так интересует?

Мы с Марьей переглянулись, в принципе, почему бы ни рассказать о нашей маленькой догадке.

– Видишь ли, Никита, дело в том, что тетя Алина, которую ты знаешь с детства – это наша миссис Зло!

Далее последовала немая сцена, достойная кисти художника.

– Нет! – Никита мне не верил, что в принципе, понятно. – Быть этого не может! Вы ошибаетесь!

– Да, Никита, да! Я ее узнала.

– Когда?

– Когда мы вас героически извлекали из дер…

– Можешь не продолжать – я понял. Просто это дикость какая-то!

– Да ну! Обычная история. – Я поймала взгляд Марьи, она показала на часы. Как, однако, бежит время. – Ладно, мальчики, у нас с Властелиной еще сегодня есть кое-какие дела. Я надеюсь вас можно оставить одних? Дверь никому не открывайте, даже если за дверью будут говорить моим голосом. Там может оказаться серый волк!

– Ты теперь всегда с нами как с маленькими будешь разговаривать? – Вадик аж раздулся от возмущения.

Молчанов, с тобой, видимо, да. Перспектива повзрослеть тебе явно не грозит.

– Ой, можно подумать!

– Подумай, Вадик, подумай! Тебе это пойдет на пользу. Только сразу много не думай – тыковка заболит!

– Татьяна Владимировна! – Знаменский подошел ко мне и взял за руку.

– Слушаю Вас внимательно, Никита Александрович!

– Уймитесь! Мы полностью осознали свою вину, обязуемся вести себя хорошо!

– Да?! – я посмотрела сначала на Никиту, потом на Вадима. Прищурила глаза. – Придем – проверим!

Я попыталась освободить руку, но Никита держал ее крепко. Какое-то время очень серьезно на меня смотрел, а потом тихо сказал: «Я прошу, пожалуйста, будь осторожнее! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!». Потом притянул меня к себе.

Ничего не могу сказать, приятно такое бурное выражение чувств, но оно мешает мне работать. Романтика и борьба со злодеями плохо совместимы. Так что я состроила Знаменскому гримасу и кивнула Марье, пора!

И тут, что называется, понеслось…

***

Как говорит один известный юморист, вечерело.

Камера СИЗО в неестественном тусклом свете слабенькой лампочки выглядела удручающе. Облезлые стены, двухъярусные нары. Картину дополняли четыре изумленные женщины. Еще бы! Я их прекрасно понимаю.

В это время я краем сознания отметила одну вещь – мы с Марьей, нет, пожалуй, с Властелиной, действовали синхронно, при этом мы никак не общались, как тогда у пещеры.

Взмах руки, и три дамочки застыли в неестественных позах. Властелина подошла к Знаменской и взяла ее за руку. Молча смотрела ей в глаза, потом посадила на нары.

И еще одно изречение из классика с моторчиком «Спокойствие, только спокойствие!».

– Валентина Павловна! Не волнуйтесь, мы не галлюцинация. – Властелина говорила тихо и спокойно, Знаменская в такт ритмично качала головой. – Вы меня понимаете?

– Да?! – ну что же состояние легкого шока вполне объяснимо.

– Мы с Таней вам поможем, не бойтесь, все скоро закончится. – Голос Властелины шелестел успокаивающе. – Ничего не бойтесь. И не задавайте пока никаких вопросов, на это нет времени. Мы потом вам все объясним, хорошо?

Взгляд Знаменской стал более осмысленным, она вздохнула, кивнула: «Хорошо!». Я подошла к ним.

– Ну вот и чудненько! Валентина Павловна, вам нужно мне довериться, понимаете, это очень важно.

– Конечно, Танечка, я вам полностью доверяю!

– Вот и замечательно, – я взяла Знаменскую за руки и посмотрела на сестру, – ну что, начали!

***

Ну что же теперь ваш выход, товарищ Вознесенская! И она появилась.

Большего не соответствия имени и внешности я, пожалуй, не встречала. Когда слышишь сочетание Алина Вознесенская, представляешь нечто возвышенное, утонченное, хрупкое. Художница опять же, как ни как!

Ничего подобного – плотная, я бы сказала, некрасовская крестьянская баба, правда с большими претензиями. По виду ей немного за пятьдесят. Опять же не могу сказать, что сильно ухоженная. В каком то не понятном цветном балахоне. Веснушчатая, но при этом, коротко стриженная и крашенная в радикально черный цвет! Феерическое сочетание.

Но главное, от нее неслась такая волна злобы. Она моментально заполнила все пространство маленькой камеры.

На левой щеке у Вознесенской был след от пореза. Вот это я попала!

Миссис Зло осмотрела камеру и заметила Знаменскую.

– Здравствуй, Валя! Как дела? – Вознесенская торжествовала, ей нравился испуг Знаменской – Ну чего уставилась? Представь себе, я тебе не снюсь! Хотя тебе было бы лучше, что бы это был только сон. Но тебе, как я вижу, не спиться. Что так? Совесть замучила?

Она начала подходить к нарам.

– Не подходи, закричу… – голос Знаменской из полутемного угла еле слышно.

– Правда?! – Вознесенская довольно ухмыляется. – Ну-ка попробуй! Что не получается? Бедная! Да и потом, Валюша, кричи – не кричи, тебе это не поможет! Подружки твои спят, и будут преспокойно спать до утра. А когда они утром проснуться – ты уже упокоишься навеки. Вот так, лучшая моя подруга, Валентина Павловна Знаменская!

– Ты с ума сошла?

– Не смей!!! – Вознесенская взвизгнула, я бы сказала, что у нее дым пошел из ушей! Нет, правда, было страшно. – Не смей, слышишь! Я не сумасшедшая. Со мной теперь вообще все в порядке. Тебя не будет, детки твои, если будут мне мешать – отправятся следом. И Саша навсегда будет со мной. Поняла?! Он будет только со мной!!! Как я была рада, когда он от тебя ушел! А ты к кому плакаться побежала? Ко мне! Да мне тогда тебя придушить хотелось! Он мой, поняла!

– Алина, ты что? При чем здесь Саша? Он тебя не любит, – Знаменская с трудом шепчет, – он относится к тебе как к другу, но он тебя не любит.

– Слушай, заткнись, а! Не выводи меня, тогда умрешь легко. – Вознесенская присела на табурет. – Не любит? Полюбит! Можешь не сомневаться. Я ему всю жизнь отдала. Теперь его очередь. Ты думаешь, мне легко было смотреть, как вы счастливо жили, сидеть с вашими детками. А я своих хотела! Ну ничего – это раньше я ничего сделать не могла, теперь все будет по – другому! И никто тебе не поможет. Слышишь?! Никто!!! Ни экстрасенша твоя, ни юристка эта! Тоже мне! Думают, могут со мной справиться?! Да я им такое устрою!!!

Вот ведь ужас – то! И что же она нам такое устроит?!

– А ты, курица! Я сначала хотела тебя отравить, даже чай тебе принесла, но Лизка – дура, решила этого чайку сама попить, пока ты по гадалкам ездила. Я ей сначала помешать хотела, но потом передумала. Я решила, что так даже лучше – ты должна помучиться. Идиотка эта так и так умерла бы. Но если бы она умерла от инфаркта – все списали бы на возраст. И я свернула ей шею! Раз – и Валя Знаменская в тюрьме! Ха! Ха-ха!! – Вознесенская хихикала, но тут она что-то вспомнила и начала раздуваться от злости. – Ты хоть знаешь, что он тебе не разу не изменил! Ни разу! Хотя я его с такими девочками знакомила! Чего смотришь! Ненавижу!

– Алина, ты же больна, мне тебя очень жаль!

– Заткнись!!! – Вознесенская шипела. – Себя пожалей! Прощай, Валечка! Взываю!..

***

– Правда, что ли?! И к кому же, позвольте узнать! – мне честно жалко эту женщину, всю свою жизнь потратившую на ненависть, но спектакль пора прекращать. – Извини, но взвыть я тебе не дам!

– Ты кто? – Вознесенская осеклась, было ощущение, что ей дали под дых. Она часто-часто заморгала. Еще бы! Знаменская говорила с ней не своим голосом.

– Я-то? Да так – погулять вышла! Вы, мадам Вознесенская, женщина больная и мне вас искренне жаль, поэтому предлагаю вам не много отдохнуть!

– Ты кто? Я тебя знаю?! – нет, ну это уже совсем не интересно.

– Это вряд ли! Но давайте познакомимся! – и я приготовилась показать ей свое личико.

Вознесенская подскочила с табуретки, закатила глаза и начала что-то быстро нашептывать. Воздух вокруг нее начал сгущаться. Ой, ну до чего же мне надоела эта тетенька! Магические приемы – это конечно очень хорошо… А табуреткой по голове не хотите?!

***

– Таня! – Мария появилась в камере, пока я в образе Знаменской общалась с Вознесенской. И она была потрясена увиденным!

– Что бабуль?! – я немного нервно рассмеялась – Подумаешь!! Да я согласна, прием не очень эстетичный, но зато действенный! Да не переживай ты, жива она. Зато теперь тетка будет намного спокойнее! Все – я свою работу сделала. Теперь ваша очередь.

– Ой, Татьяна! – Мария качала головой, пытаясь не смеяться, а Властелина в углу тихонько похрюкивала – Только ты могла такое вытворить!

– Да всегда, пожалуйста! Обращайтесь еще! Аплодисменты отложим на потом! – однако пребывание в чужом теле занятие крайне утомительное, у меня даже шея затекла! – Все, дамочки, за работу. Времени мало – действие моего удивительного успокоительного скоро закончится. Я остаюсь с Валентиной, а вам пора в клинику.

– Да, – Мария начертила над Вознесенской знак – Машутка, помогай!

Они подхватили обмякшее тело и начали растворяться в воздухе. До меня донеслись слова Машки: «Ну ты сестренка и выдала! Потом научишь?!»

Вот ведь вредина! Не может не вставить свои пятнадцать копеек!

***

– Валентина Павловна, вы как себя чувствуете? – задала я Знаменской вопрос, а сама подумала, а как бы я чувствовала себя на ее месте?

– Очень странно… – к моему удивлению, Знаменская была относительно спокойна, но на меня она смотрела с большим интересом. – Честно говоря, у меня все перепуталось, и я ничего не понимаю. Особенно то, что делали вы, Танечка. Но, знаете, впервые за долгое время, я чувствую себя спокойно! Вот ведь что странно!

– Вот и замечательно! – это у них, наверное, семейное – быстро приспосабливаться к переменам. – Вам и вправду уже ничего не угрожает. Но вы знаете, вам придется здесь еще побыть какое-то время. Совсем чуть-чуть, я вам обещаю.

– Я понимаю, Таня, конечно. Не можете же вы меня просто так отсюда забрать. Нет, вы то, конечно, можете, но делать этого понятное дело нельзя. – Валентина Павловна вздохнула. – И еще мне надо о многом подумать. Вы знаете, наверное, мы с Сашенькой сами во многом виноваты. Но мы никогда не думали, что Алине так больно. Мне ее правда жаль!

– Мне тоже. Возможно, ей еще можно помочь. – Я поднялась – Не берите пока в голову. Мне пора. До скорой встречи!

– Таня!

– Что?!

– Нет, ничего. Спасибо вам, до свиданья!

***

Я мгновенно оказалась дома, предусмотрительно появившись на кухне. Конечно, мальчики уже кое к чему привыкли, но и пугать их лишний раз ни к чему. Я прислушалась, тихо – даже телевизор не работает. Волнуются! А ведь сегодня игра «Спартака» и «Динамо». И то, что Молчанов не влип в телевизор, просто чудо!

Когда я зашла в гостиную, первым навстречу подскочил Вадим: «А где Властелина? Что случилось?».

– Да нормально все, не переживай! – я поймала тревожный взгляд Никиты. – С твоей мамой все хорошо. Теперь, господин адвокат, ваша очередь поработать. Ты до завтра сможешь подготовить ходатайство об освобождении под залог?

– Конечно смогу!

– А ускорить его рассмотрение?

– Зверева! Ты что совсем меня не во что не ставишь! – ну вот, не успел в себя придти, тут же начал наезжать. Что за человек?

– Может хватит! – Никита включил таки телевизор, но звук убрал – Я никак не пойму – вы всегда так общаетесь?

– Он первый начал! – вот что за свинство?! Воспитывают в собственном доме! Обидеться что ли?

– Вот, ты видишь?! – Молчанов встал надо мной и поднял вверх указательный палец – И это – успешный юрист! Знали бы ее многочисленные клиенты, что дома Татьяна Владимировна ведет себя как капризный ребенок! Хуже того, она постоянно третирует своих близких, пользуясь их любовью и зная, что они не будут с ней спорить! Ужас!

Я промолчала, но постаралась, чтобы мой взгляд выразил всю глубину моего отношения к этому отвратительному субъекту. Не дождавшись ответа и сделав вид, что не заметил моего убийственного взгляда, Молчанов, пожал плечами и сел на диван.

– Да-а-а, весело у вас! – Никита вытянулся в кресле, закинув руки за голову – Ты есть то будешь?

– Нет!

– Почему?

– Слушайте, вы совсем обнаглели – я вам еще и готовить должна! – ну все, пожалуй, я готова начать превращать людей в животных! Прямо сейчас!!!

– Зая, я же не сказал «готовь», я сказал «поешь»! Разницу улавливаешь?

Молчанов с довольным видом следил за этим диалогом, но на этот раз вмешиваться не стал.

– Ну так как?

– Все равно не буду.

– А на этот раз почему?

– Марью дождусь, тогда все и поедим.

– Ну хоть кофе то выпьешь?

Тут я задумалась, а когда я ела в последний раз? Так и не вспомнив, я милостиво кивнула: «Кофе буду!». Знаменский пошел на кухню. Молчанов уткнулся в телевизор. А я наконец-то смогла размять свою шею. Пух запрыгнул ко мне на колени и принялся урчать. Да, киса, ты прав, мне нужно немного успокоиться.

– Кстати, – Вадик оторвался от экрана, – Настасья звонила. Интересовалась, когда ты появишься на работе.

– Что, у них там все плохо? – да, надо признать, про работу я в последнее время и не вспоминала.

– Да, нет. Просто скучают без любимого шефа! – Молчанов щелкнул пультом. – Слушай, неужели все скоро закончится?

– Не знаю. Спасибо. – Никита принес мне кофе и уселся на подлокотник моего кресла. Ой, как же я устала. Нет, лучше сейчас об этом не думать. Я откинулась на спинку и попыталась расслабиться.

Я смотрела на одну из своих картин. Италия. Горы. Море. Солнце. А какое там удивительное небо. Когда все закончится, я поеду туда. Как все нормальные люди. Может быть, смогу разобраться в себе.

Две недели назад я была обычным человеком. А кем я стала сейчас? Как сочетать сказку и реальность. И вообще что такое реальность? Перемещение в пространстве – это реальность? Чтение чужих мыслей – это нормально? Я знаю, что никогда не буду специально пользоваться этой своей возможностью в профессиональной деятельности. Я знаю так же, что никогда не полезу в голову к Никите. Как ни странно, – мне страшно узнать правду. Вдруг он относится ко мне совсем не так, как мне хочется. Вдруг то, что я вижу, таковым не является. Конечно, когда-нибудь я спрошу его, что это сейчас между нами, и будем надеяться, пойму говорит он правду или нет.

М-да, о чем это я? Поток сознания самостоятельно настроился на лирическую волну. А между тем расслабляться мне рановато.

Интересно, что сейчас делают мои феи? Честно говоря, меня смущает та легкость, с которой мы нейтрализовали мадам Вознесенскую. Слишком все прошло легко. Так не бывает. Не бывает. Практически на автопилоте я поднялась с кресла: «Я ненадолго отлучусь». И пошла на кухню. Что-то тут не так. Пора посетить дом скорби.

***

Я настроилась на Марью, она вроде бы отозвалась, но очень слабо и не внятно. Ладно. Буду ориентироваться на месте. Я закрыла глаза и вздохнула.

А вот и клиника. Современная, хорошо оборудованная, но в воздухе, не смотря на светлые тона, что-то тяжелое. Я не стала никого звать, просто представила себе Знаменского старшего и тут же оказалась там. И, похоже, что успела я вовремя. В уши ударил истеричный голос Вознесенской.

– Нет, все-таки вы исключительные дуры! – миссис Зло была вполне здорова, меня это правда не удивило. – И Таня ваша – умная-умная, а все равно дура! Решила, что все кончилось. Как бы не так! Да, она конечно, сильная. Сама даже не знает насколько. А с вашей поддержкой мне с ней вообще было бы не справиться. Но вы ее уже ничему научить не сможете!

Обе мои Марьи были, как будто заморожены, но по глазам было видно, что они все слышат и понимают. Моего появления они, правда, не почувствовали. Очень хорошо! Но нужно что-то делать.

Извините, Александр Иванович, но мне нужно с вами кое-что сделать. Улыбочка, мадам Вознесенская, сейчас вылетит птичка!

– Алина, – Вознесенская вздрогнула, услышав голос Знаменского, – где это я? Кто эти люди?

– Сашенька! Ты очнулся! Ну, наконец-то! – не смотря на радостный голос, взгляд у Вознесенской был встревоженный. – А это… это… они уже уходят.

Вознесенская повернулась к обездвиженным фигурам. На этот раз подходящей табуретки в палате не наблюдалось. Ладно.

– А где Валя? Алина, дружок, ты не можешь ей позвонить, попроси, пусть приедет и заберет меня. Я так перед ней виноват.

Вы когда-нибудь видели змею, неожиданно бросающуюся на факира? Мне показалось, что воздух вокруг Вознесенской закипел.

– Валя?! – Она старалась, что бы голос звучал спокойно. – А при чем тут Валя? Она, милый мой в тюрьме, и выйдет оттуда не скоро. Так что лучше тебе о ней забыть!

– Как в тюрьме? Ты шутишь?!

– Нет! Она человека убила. – Вознесенскую понесло. А я все – таки плохо себе представляла, насколько она ненавидит Знаменскую. – Да, да! И хотела представить все как несчастный случай, но у нее не получилось.

– Она не могла! Она за всю жизнь ни о ком плохого слова не сказала!

– Да что ты?! Так она и тут ничего не говорила, просто приложила несчастную Лизку об стол. И все. – Вознесенская так увлеклась рассказом, что не заметила, как у нее за спиной кое-что изменилось.

– Алина… а ты оказывается страшный человек! – Вознесенская как-то болезненно наклонила голову и поморщилась, ей действительно было плохо. Это уже похоже на болезнь, и это не любовь – это мания, Вознесенская давно одержима, ее нужно серьезно лечить. – Ты знаешь, я тебя всегда уважал, ты мне как сестра была. И я себе представить не мог, что ты Валентину так ненавидишь. За что?

– За что?! – Вознесенская стала задыхаться – За что?! Да за тебя! Она тебя у меня забрала!

– Ты что говоришь?! Я что по твоему вещь? Это я в нее влюбился! Ты понимаешь? – Знаменский поднялся с постели и шагнул к Вознесенской.

– Нет! – Алина замотала головой – Ты только думал, что ее любишь! Она же тебя не стоит! Курица!

– Алина, послушай! Я ее люблю, всегда любил. А ты мне, до сегодняшнего дня, была лучшим другом. Но теперь я видеть тебя не хочу! Оставь нас в покое. Все равно, у тебя ничего не получится.

– Ну нет! Я уже почти все сделала. Да ты знаешь, на что я пошла?! – Вознесенская заискивающе смотрит на Знаменского, но в его лице только сожаление и презрение.

– Мне не интересно, на что ты пошла. Я хочу, что бы ты сейчас же отсюда ушла, и больше никогда, понимаешь, никогда, мы о тебе ничего не слышали! Ты мне не нужна!

– Нет, это не правда! Это не ты говоришь! Сашенька, ну ты же меня любишь?! – в другой ситуации, я бы ей посочувствовала, но не сейчас.