Текст книги "Русские вольные каменщики"

Автор книги: Татьяна Бакунина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Для суждения о количественном распространении русского масонства на помощь приходят цифры.

Еще в 1792 году московский генерал – губернатор. кн. Прозоровский доносил императрице: «В масонских ложах, как сказывают мне, очень много и за несколько лет собиралось их до 800 человек…»[36]36
  Тихонр., V, 35.


[Закрыть] Этой цифрой, относящейся, невидимому, только к ложам московского повиновения, сразу разрушается странное утверждение одного из современных нам исследователей русского масонства, который говорит: «приблизительный подсчет обнаруживает, что их вообще было мало, поразительно мало, не больше, чем декабристов. В частности, московских масонов новиковского круга было всего около тридцати; близко же связанных постоянными отношениями оказывается среди них не более десяти».[37]37
  H. Пиксанов, Mac., I, 248.


[Закрыть]

О первых десятилетиях XIX в. сведения совершенно точны. Общее число вольных каменщиков колебалось между 1300 в 1816-18 годах и 1600 членов в 1820-22 годах.[38]38
  Мин. Годы, 1908, III, 127–128.


[Закрыть] Значительное число 700–800 и больше – падало на петербургские ложи. Остальное количество распределялось между Москвой, число лож которой не уступало Петербургу, и провинцией. Ложи были во многих городах: Белостоке, Вологде, Киеве, Кишеневе, Кронштадте, Митаве, Нижнем-Новгороде, Полтаве, Рязани, Томске, Феодосии, Одессе, Каменец-Подольске, Симбирске, Ревеле и других городах, главным образом юго-восточной России. Всего, к тому времени насчитывалось 32 ложи.[39]39
  См. хронол. указатель лож у Пыпина и Р. Стар. 1881, XXXII, 674.


[Закрыть] Число членов каждой отдельной ложи колебалось от 15 до 150 членов, включая в это число и почетных. Нормальным числом следует считать для ложи того времени 30-40-50 членов.[40]40
  Пыпин, 553–554; 18 в., II, 369; Р. Стар., 1877, XVIII, 661–664.


[Закрыть]

Не увлекаясь выводом средних цифр, которые не могут быть одинаково характерны для всего взятого мною периода, скажу о том, как изменялся состав лож по мере развития масонства в России.

Как я уже упомянула, масонство по преданию было занесено при Петре Великом, при чем, первыми членами и должностными лицами ложи были он сам, Лефорт и Гордон. Таково предание. Очень вероятно, что именно Петр, одновременно с другими новшествами, занес в Россию и масонство. Заимствовав это учение в момент его появления на Западе, Россия таким образом не отстала от Западной Европы, а шла в ногу с ней.

Естественно, что первыми членами ложи на русской почве должны были стать иностранцы, окружавшие Петра; и в тот момент, когда предание становится исторической действительностью, мы видим капитана Джона Филиппса первым гроссмейстером для России, назначенным в 1731 году Великой Лондонской Ложей. Через десять лет его сменяет на этом высоком посту тоже англичанин, генерал русской службы Джемс Кейт. С именем этого последнего связано много масонских песен, бывших в употреблении в столовых ложах, и его имя прославлялось, как основателя масонства в России.

В царствование Елизаветы Петровны масонство начинает проникать уже в чисто русские слои, и в единственном сохранившемся от того времени реестре гранметрам и масонам, мы видим имена Голицыных, Сумарокова, Дашкова, Воронцова и многих других. Из 35 названных лиц – лишь 10 имен принадлежат иностранцам.[41]41
  Тихонр., IV, 51.


[Закрыть]

А с того времени, когда масонство начало особенно сильно развиваться, то есть с 1774-75 годов, членами лож оказываются лица всех сословий, званий и профессий, вплоть до купцов и ремесленников. Тогда же гроссмейстерство для России перешло от иностранцев к русскому:

И П. Елагин занял это почетное место.

В XIX веке отмечены случаи посвящения крепостных. Таков например Николай, крепостной лакей П. И. Шварца, и Семен Жуков, слуга обрядоначальника (К. П. Скворцова?) ложи «Умирающего Сфинкса». Последний, при опросе, сказал, что пришел искать света, увидав как благотворно отразилась масонская работа на его господине. Оба они были братьями-служителями.

Для иллюстрации того, каково было соотношение различных классов и профессий в русских ложах, приведу следующую таблицу:

Члены царствовавших домов	6
Придворные чины	16
Высш. Государств. чиновн. и почетн. должн. лица	32
Сенаторы	19
Министры	10
Чиновники	136
Дипломатические чиновники	21
Служащие по Мин. Нар. Просв. (директора и смотрители училищ, учителя)	17
Служащие по судебной части	5
Служащие по полицейской части	7
Магистрат Прибалтийского края	9
Военные (на действит. службе и в отставке)	757
Помещики и дворяне	30
Предводители дворянства (губ. и уездные)	19
Торговое сословие	43
Священнослужители православного исповедания	12[42]42   К этому числу должны быть прибавлены еще три священника, имена которых остались неизвестными: 1) Настоятель церкви Вознесенья в Москве (Р. Арх., 1875, стр. 78); 2) Священник, посвященный в ложе Равенства в 1775 г. (Чтения, 1908, IV, смесь, 4); 3) Священник церкви Рождества Христова в Столесниках, посвященный там же в марте 1776 г. там же, 11. [Закрыть]
Священнослужит. др. испов. (преимущ. лютер.)	15
Ученые, педагоги, исследователи (в том числе 1 студент)	14
Профессора	36
Врачи	45
Писатели, поэты, переводчики	70
Композиторы и музыканты	12
Художники	15
Лица других свободных профессий (архитекторы, инженеры, адвокаты)	10
Актеры	6
Ремесленники	3
Крепостные	2
Невыясненных званий	474

Ссылаясь на цифры, необходимо оговориться: они мало показательны. Распределение по графам сделано было на основании тех биографических данных, часто случайных, которые оказались в печатной литературе. Так, например, почти все члены лож были дворянами и помещиками, также точно, как и большинство из них имело военные чины. Я же отношу к рубрикам «помещики и дворяне» и «военные» только тех, о которых не сохранилось никаких других характеризующих их сведений. Очень возможно, что к моменту завершения работы по составлению Словаря, соотношение приводимых цифр изменится, и во всяком случае уменьшится число лиц невыясненных званий.

Точности при составлении такого рода Словаря достигнуть вообще чрезвычайно трудно. Главное затруднение возникает при занесении в список иностранцев. Как установить границу между человеком иностранного происхождения, но корнями вросшего в русскую жизнь, и тем, который лишь живет на русской территории? К этому прибавляется еще невыясненность в самих масонских группировках, и очень часто приходится останавливаться перед невозможностью выяснить, к какому Востоку – русскому или иностранному – принадлежало то или другое лицо. Этот вопрос особенно труден в отношении к вольным каменщикам Польши и Прибалтийского Края. Ложи, находившиеся там, делились между русским и иностранными повиновениями. Изучая их, следовало ограничиться регистрацией имен лишь тех вольных каменщиков, которые находились в повиновении Русского Востока, не касаясь местных и иностранных повиновений. В Царстве Польском, например, масонство было распространено очень сильно и насчитывало в начале XIX века до 5.000 членов.[43]43
  Мин. Годы, 1908, II, 35.


[Закрыть] К русскому масонству прямого отношения оно, конечно, иметь не могло. Однако, весьма вероятно, что часть иностранцев, в данном случае поляков, находившихся в зависимости от иностранных Востоков, оказалось все же занесенной в Словарь. В ложах центральной России участие иностранцев довольно значительно. Всех масонов-иностранцев, по приблизительному подсчету, оказывается 357, при чем в это число входят не все лица, носившие иностранные фамилии, а лишь действительно иностранцы, заезжие или находившиеся на русской службе.

Большие затруднения встречаются также и при выяснении причастности к масонству отдельных лиц. Родовитое дворянство вливалось в масонство целыми семьями, при чем в большинстве случаев в упоминаниях о них не указываются не только имена, но и инициалы. Таким образом часто нельзя определить, о ком же из представителей той или иной семьи идет речь.[44]44
  К. Фен., 47; «…Как и в XVIII в., по преимуществу старое, родовитое барство влилось в союз шведских лож и встало у кормила правления – кн. Гагарины, Голицыны, Грузинские, Волконские, Долгорукие, Лобановы-Ростовские, Лопухины, Трубецкие, графы Апраксины, Виельгорские, Потоцкие, Разумовские, Строгановы, Толстые, Тышкевичи, Чернышевы, Шуваловы, и целыми семьями братья Бороздины, Головины, Ланские, Нарышкины, Римские-Корсаковы и мн. др.»


[Закрыть]

И сверх этих имен, о которых можно высказывать лишь догадки, у меня зарегистрировано около полутораста лиц, о которых не удалось найти никаких прямых доказательств причастности их к масонству, хотя ряд косвенных данных позволяют сделать такое предположение. Из осторожности они не внесены в список.

На этом приходится закончить разбор состава русских лож. Недостаток сведений мешает, например, определить возрастной их состав, что имело бы смысл лишь при учете возраста посвящаемых.

Влияние, выпавшее на долю масонства, кроме указанных выше причин, в значительной степени объясняется участием в Братстве таких выдающихся лиц, которые одним своим именем привлекали громадное число других. Одинаково больших и малых – увлекал свободный путь исканий, без связанности обязательными догматами. Свободное от тех неблагоприятных условий – политической интриги и личной корысти – в которых жило масонство на Западе, русское масонство выиграло в своей внутренней чистоте. Вольные каменщики различались лишь по степени увлечения масонством. Одних привлекала внешность, другие отдавали должное чистоте и высоте самого учения, третьи воспринимали его всей душой и отдавали ему все жизненные помыслы. Цифры нам показывают, что приблизительно четвертая часть всех членов (458) были должностными лицами в ложах. Это число во всяком случае следует рассматривать, как активную часть русских вольных каменщиков.

Скептически настроенные исследователи часто высказывают мнение, будто отдельные члены лож, с сильной волей, пользуясь детской доверчивостью своих братьев, направляли их на ложные пути. Ряд нелестных отзывов связывается с именем Шварца. Он изображен в них как человек, не терпевший противоречий или сомнений, одаренный железной волей и мощной энергией, упорно стремившийся к достижению ему одному известной цели, ради чего употреблял без разбору все средства.[45]45
  Барсков, LIII–LV.


[Закрыть]

Но за то другие отзывы, и их большинство, рисуют Шварца человеком большой чистоты, одушевленным высокой идеей. Вся его недолгая жизнь (он умер 33 лет), была посвящена служению науке и обществу. На мой взгляд ошибочно было искать какого-то злого гения, будь то Шварц или кто-нибудь другой, который руководил бы остальными вольными каменщиками. Среди них были люди мысли, для своего времени весьма образованные, и нет решительно никаких оснований предполагать, чтобы все они были обмануты тайными замыслами одного или нескольких лиц и служили их неведомым целям.

Обращает на себя внимание явление другого порядка: это участие в масонстве лиц, с обликом которых не вяжутся представления о духовных исканиях. Таковы, например, шеф жандармов Бенкендорф и министр полиции Балашов. И даже M. M. Сперанский, интересы которого находились в совершенно иной плоскости, представляется явлением странным на фоне масонской работы. Таких непонятных, с моей точки зрения, вольных каменщиков можно наметить довольно большое число. Это была их дань молодости и общему увлечению. Пребывание в масонстве для них было тем же, что и участие в Союзах Спасения и Благоденствия печальной памяти M. H. Муравьева, который за усмирение польского мятежа в 1863 году[46]46
  Восст. декабр.


[Закрыть] получил, одновременно с графским достоинством, прозвище «вешатель». С развитием карьеры и личных житейских интересов, молодое увлечение отодвигалось на второй план, и прежние братские отношения ни в чем не отражались при столкновениях, которые происходили в моменты придворного соперничества и политической борьбы. Характерны в этом смысле взаимоотношения Сперанского и Балашова и еще больше дело декабристов, в числе судей которых оказались Сперанский и Боровков. Последний, впрочем, много способствовал смягчению участи осужденных во время производства следствия и даже отказался от звания члена в Верховном Уголовном Суде, под тем предлогом, что Европа отнесет его назначение к желанию императора «преследовать и настаивать к усугублению наказания виновных».[47]47
  Р. Стар. 1898, XCVI, 331, 351.


[Закрыть] Он был, также, как и некоторые декабристы, членом ложи «Избранного Михаила».

Один из самых интересных, по психологической сложности, вольных каменщиков, конечно, – О. А. Поздеев. Он был убежденным крепостником, вооружался против какого бы то ни было ограничения крепостного права, довел своих крестьян в 1796 году до волнений, изложил свой взгляд в записке «Мысли противу дарования простому народу так называемой гражданской свободы», и в то же время был одним из главнейших учителей мистиков, одинаково в конце XVIII и начале XIX столетия.[48]48
  Семевс., I, 363–364.


[Закрыть]

Перечисление известных лиц, представителей различных направлений и руководителей масонства может занять много страниц. Но специальная литература уже отвела им достаточно внимания. В этом небольшом очерке я хотела обратить внимание на огромную серую массу русских вольных каменщиков, для которой масонство было настоящим светлым лучом, направлявшим их мысль по путям постижения тайны бытия и развития человеческого духа.

Исчерпывающие выводы невозможны без работы в русских архивах. Но и знакомство с печатным матерьялом дает возможность сказать, что в истории русской культуры масонство не было только эпизодом, как это представлялось некоторым историкам, а играло роль очень важного духовного фактора. Принять такое положение, значит – пожелать, чтобы работы по изучению отдельных вопросов русского масонства завершились, наконец, настоящим опытом его полной и беспристрастной истории.

СОКРАЩЕНИЯ

Барсков – Барсков Я. Л. – Переписка Московских Масонов ХVIII века. Петроград 1915.

18 в. – Осмьнадцатый Век, истор. сборн. изд. П. Бартеневым, т. II.

Восст. Декабр. – Восстание Декабристов. Матерьялы, т. VIII. дела следственной комиссии о злоумышленных обществах. Алфавит Декабристов. Лен. 1925.

Ж. M. H. Пр. 1902 – Семека А. В. – Русские розенкрейцеры и сочинения имп. Екатерины II против масонства.

К. Фен. – Соколовская Т. 0. – Капитул Феникса. Петроград. 1916.

Лонг. – Лонгинов M. H. – Новиков и московские Мартинисты. М. 1867.

Лонг. Сочин. – Лонгинов М. H. – Сочинения, т. I.

Лопух. – Лопухин И. В. – Записки. Лондон. 1860.

Мас., I и II. – Масонство, т.т. I и II, изд. Задруга. М. 1914-15.

Мин. Годы, 1908 – Семевский В. И. – Декабристы-масоны.

Пекар. – Пекарский П. – Дополнения к истории масонства в России XVIII стол. СПБ. 1869.

Пыпин – Пыпин А. Н. – Русское масонство XVIII и пер. черв. XIX в. Петроград. 1916.

Р. Арх., 1864 Р. – Записка И. П. Елагина.

Р. Арх., 1875 – Записка о мартинистах, представленная в 1811 году графом Ростопчиным вел. кн. Екатерине Павловне.

Рус. Бес., 1856 – Бартенев П. – М. И. Невзоров.

Р. Стар., 1877– Уничтожение масонских лож в 1822 г.

Р. Стар., 1881 – Толки и настроения умов в России по донесениям высшей полиции в С.-Петербурге с августа 1818 по 1 мая 1819 г.

Р. Стар. 1883 – Записки де-Санглена.

Р. Стар., 1898 – Боровков А. Д. – Автобиографические записки.

Р. Стар., 1900 – Из воспоминаний Михайловского-Данилевского. 1822 г.

Р. Стар., 1907 – Соколовская Т. 0. – Обрядность прежнего русского масонства.

Семевс., I – Семевский В. И. – Крестьянский вопрос в России, т. I.

Сок. Р. Маc. – Соколовская Т.O. – Русское масонство и его значение в истории общественного движения. СПБ.

Тихонр. IV и V – Летописи русской литературы и древностей, изд. П. Тихонравовым, т.т. IV и V.

Чтения, 1908 – Савва В. И. – Из дневника масона. 1775-76.

Якушкин – Записки И. Д. Якушкина. М. 1926.