Текст книги "Адские муки(СИ)"

Автор книги: Татьяна Горбачёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Горбачёва Татьяна Александровна
Адские муки

ВАНЯ

Ванечка сидел, потупив взгляд, на лавке возле входной двери. Их уже пересчитали, но ни дети, ни воспитатели не спешили выходить на улицу. Дети стояли по два, а затем разбежались во все стороны, совершая странные телодвижения, как будто пытаясь чем-то заполнить время их детства, которое они всё равно обязательно забудут. Ваня с тоской поглядывал на их беготню. Ему невыносимо надоело ждать, пока они соберутся, пока подойдёт воспитательница и начнёт всех считать, будет успокаивать: "так, тихо! Я не могу вас пересчитать"; собьётся и начнёт считать заново; потом отойдёт по каким-то делам, вернётся, опять начнёт успокаивать, поможет одеться тем, кто уже успел раздеться; затем опять отойдёт, но уже "на одну минуточку"; удивиться, почему мы не можем "и одну минуту на месте постоять спокойно"; построит и, уже у самой двери, скомандует остановиться. Строй качнётся, и Ваня будет смотреть в затылок впереди стоящему. На улице дети разбегутся по своим делам, начнут играть и что-то выяснять между собой.

Ваня сбежал на лестничную площадку и встал у окна. На стёклах были нарисованы большие красные цветы. Если смотреть между их размашистыми листьями, то можно увидеть площадку, забор и весь остальной мир. Вот из двери на первом этаже выходит женщина в белом халате и выбрасывает мусор. Она толстая, безликая, вместо лица какое-то месиво. Ваня ей улыбнулся и одновременно скрестил руки на груди.

Лето пробивалось сквозь окно не жарой, а утренней прохладой. В такой день можно было почувствовать, как над земным шаром встаёт солнце и освещает множество стран, океан бликует под его лучами, а ниже дымкой невидимых облаков подостывшая за ночь земля встречает его со спокойным, но неотвратимо сильным желанием жены перед мужем, приехавшим на рассвете из командировки и "скользнувшим" к ней под тонкое одеяло.

Новый день звенел, застряв на высокой ноте, путаясь в мусорных ящиках и молодой траве. Он падал росой на рыхлую землю и тут же восходил на небо пролетающим самолётом. Молодая девушка, спеша на работу, стучала по асфальту каблуками будто бранясь на свои проблемы. Она жила своей жизнью, а Ваня жил этим днём. Да и своей жизни у него не было. Ваня провёл пальцем по красному лепестку. Ему вдруг захотелось плакать.

"Здравствуй, Боже. Такой прекрасный летний день сегодня"

Он сделал паузу.

"А я совсем один"

Ваня как бы прислушался, ни ответит ли кто.

"А как бы я мог быть сегодня счастлив с мамой"

Наверху затопали и послышался голос воспитательницы. Ваня подхватился и пошёл им навстречу, тихо встал в конце группы. Его никто и не заметил. На улице он присел на корточки у песочницы. За забором папа спешил куда-то с маленькой дочкой за ручку. Она была другой. Более наполненной чем-то, что ли. Она более уверенно смотрела в будущее, и он это отчётливо чувствовал. Когда они прошли, Ваня посмотрел им вслед, затем на низкое, до земли, небо. Затем глянул на воспитательницу. Иногда она как будто замечала в нём что-то странное и смотрела с опаской. Тогда он брал машинку, начинал водить её по земле и приглушённо кричать: "ж-ж-ж".

День вначале долго тянулся, а к вечеру летел быстрее. Когда их укладывали спать, было ещё не темно и пахло, как днём. Ваня закрыл глаза.

"Спасибо, тебе, Боже, за этот день. Ты так и не отвечаешь мне, за что ты отнял у меня маму. Ответь мне, пожалуйста.

Этот день прошёл хорошо. Мне нравится засыпать, когда ещё светло. И совсем не жалко оставшегося дня.

Спокойной ночи"

∙

– Подъём!

Воспитательница открыла окно, и в комнату свежим потоком ворвался тёплый летний воздух. Ваня, как током ошарашенный, быстро встал, застелил кровать, заправил майку в трусы, надел шорты и украдкой поцеловал лёгкий крестик.

"Доброе утро, Боже!"

Он старался умываться последним, но сегодня как будто забыл про это и одним из первых вошёл в ванную комнату. Тут уже стоял Рома с вспененным мылом на щеках и запрещённым станком в руке.

– А, Ванёк! – подскочил он и с силой хлопнул его рукой по спине; протянул бритву. – Нужно?

– Нет, спасибо.

Ваня намочил лицо водой и вышел. Рома нагнал его в комнате, положил руку на плечи и сжал ей шею.

– А почему ты зубы не почистил? С таким никто не захочет разговаривать. А ты же общительный мальчик?

Умывшиеся дети собрались вокруг них и хихикали. Рома воодушевился:

– Ну, так что? – Он сильнее сжал Ванину шею.

– Что ты хочешь?

– Ты не ответил на вопрос.

– Да, я общительный.

– Молодец тогда. А-то вожусь с тобой прямо как мать родная. – Рома отпустил его, толкнув вперёд. – Иди, умойся, сынок.

"Как смешно"

Ваня опять вошёл в ванную. Там уже никого, к счастью, не было. Он включил воду и вытер слёзы из глаз, затем посмотрел в маленькое окошко наверху: оттуда сияло светло-голубое небо; навстречу его невидимым потокам летели жучки, невесомый пух свободно поднимался вверх. Он сплюнул.

"Хватит плакать. Ты уже взрослый"

Отёр слёзы и пошёл завтракать. Рома сидел напротив него и немного сбоку.

– Кушай, Ванечка, кушай.

Дети развеселились. Они подносили ложку ко рту и, не сдержавшись, "пырскали" смехом, раздувая бляшки каши по воздуху, цепляя её на нос и щёки. Ване тоже стало смешно.

– И ты, Рома, кушай. Сильным, может, станешь. Не то, что сейчас.

Рома сузил глаза.

– Как ты разговариваешь со старшими? Я возьмусь за твоё воспитание.

Он потёр руки и бросил ложку в пустую тарелку. Ваня замер, дети смотрели на него с сожалением.

Настя, проходя мимо с пустой тарелкой, обронила:

– Договорился.

Весь день он старался находиться поближе к воспитательницам и напряжённо ждал. Вечером всех загнали мыться. Ваня умылся, посмотрел в окно. Небо уже заметно потемнело, но было ещё довольно светло. Всё стихло.

Вдруг Рома ударил его в живот, а когда Ваня нагнулся от боли, отшвырнул его к стене.

"Вот теперь точно не смешно"

Ваня приложил руку ко лбу. На ней была кровь.

– А-а-а!!!

Бегал он по ванной и кричал; в ужасе отирая руку о стену.

– Что ты делаешь? – услышал он голос запыхавшейся воспитательницы. Она что-то дожёвывала; затем схватила его, подвела его к умывальнику, решительно повернула рычаг холодной воды и начала грубо смывать со лба и рук кровь.

– Что ты наделал, я тебя спрашиваю. – Она сгоряча ударила его рукой по лицу. – В угол пошёл.

Ваня с радостью побежал в угол. Он прислушался: в ванной собирались все взрослые и бурно обсуждали, что же он наделал.

"За что мне это, Боже?"

∙

Утром Ваня проснулся от того, что его мутило. Вначале он сдерживался, но при первых лучах солнца, его вырвало прямо на пол. Воспитательница, как раз пришедшая на смену, посмотрела на него с отвращением.

– Убирай. Ты знаешь, где ведро.

Ваня с облегчением вздохнул и потихоньку убрал пол пока тот не начал блестеть. Затем спохватился, прижал к губам крестик.

"Доброе утро, Боже"

Снова подошла воспитательница, проверить. Она смотрела на него уже больше с сожалением.

– И что мне с тобой делать? Иди – завтракай.

Ваня, сам от себя не ожидая, горячо заплакал. Он хотел сказать ей: "мама" и прижаться к груди. Она подошла поближе и приложила руку ко лбу.

– Срочно в медпункт.

Она подхватила его за руку и они пробежали по длинному тёмному коридору и постучались в маленькую дверь. Ване сразу протянули термометр. Мужчина в белом халате с выражением посмотрел на него.

– Тебя кто-нибудь бил?

– Нет.

– А как ты тогда ударился?

– У меня закружилась голова, и я сам упал.

– Хорошо.

Он всё время что-то писал, не отрываясь. Затем взял трубку, набрал номер, подождал несколько гудков с недовольным выражением лица, представился:

– Нам срочно нужна карета скорой помощи. Мальчику плохо. Подозрение на сотрясение мозга, высокая температура, рвота, накануне ударился головой.

Затем обратился к Ване:

– Подожди немного. Если будет тошнить – говори.

В больнице Ваню вначале положили в отдельную палату, перебинтовали голову и говорили с ним шёпотом. Ему нужен был покой.

"Это точно. Мне очень нужен покой" – думал он и смотрел на белый потолок.

Все знали, что в больнице райская жизнь и стремились сюда попасть любым путём. А он попал в больницу благодаря Роме! Огорчало одно, что его когда-нибудь отсюда выпишут. Однако он здесь лежал и лежал, а все как будто забыли про него. Хотя у него даже не было температуры, а таблетки детям могла давать и воспитатели. Когда к нему однажды, может по ошибке, зашёл врач и спросил, как он себя чувствует, то Ваня не смог соврать и сказал, что чувствует себя отлично. За это он и поплатился: на следующий же день после завтрака к нему пришла воспитательница. На ней была зелёная кофта и джинсы, причёска растрепалась от ветра на улице.

– Как головка не болит, Ванька? – Она потрепала его по волосам.

"Ванька"

– Нет, уже почти не болит.

– Ну, и отлично. Мы по тебе уже заскучали. – Она усмехнулась и посмотрела на его документы. – Тебе ещё назначили физиопроцедуры. Будешь ходить со мной в поликлинику. Хорошо? – Она заглянула ему в глаза и улыбнулась.

"Весёлая. И совсем не злиться"

– Хорошо.

Она вздохнула:

– А этого Рому ни сегодня, так завтра жизнь накажет, не переживай. Настоящий бандит растёт. Тюрьма по нему "плачет".

Они сели в автобус. Ваня смотрел в окно на мир, и ему почему-то хотелось плакать.

"Боже, пусть Рома вырастет хорошим человеком. Может быть, я очень добрый, но я его простил и совсем не злюсь на него. Пусть он вырастет очень хорошим человеком, пожалуйста"

∙

Ночью Ваня проснулся от боли. Он увидел подсвеченное снизу фонариком лицо Ромы. Тот приглушённо кричал:

– Кровь! Ты весь в крови! Вся кровать в крови.

– А-а-а!!! – Не сдержался Ваня и заорал во всю глотку.

Когда включился свет, он внимательно осмотрел себя и свою кровать – всё было в порядке.

– Ты чего орёшь? – В дверях стояла заспанная воспитательница в халате.

– Мне страшный сон приснился, – с облегчением ответил он.

– Стань в угол.

Ваня присел в углу на корточки и заплакал.

– С возвращением, Ванёк. – Добродушно шептал ему Рома откуда-то из темноты.

"Боже, прости его.

Пожалуйста, найди мне маму.

Пожалуйста.

Почему Рома такой плохой? Он меня просто пугает, а ты забрал у меня маму. Боже, постыдись!"

∙

Ваня вдохнул запах наступившего утра: невнятный и невесомый. Он поднял корпус вперёд, облокотясь ладошками о матрас, и прислушался к себе. Ощущение счастья ручейками расходилось по его телу. Радость дарила спокойствие, она просто росла зелёной травой, билась об асфальт стеклянной бутылкой; она жила своей жизнью, не подвластной людям; радость поднималась от этой земли любовью ко всему миру и прикасалась к Ване безусловным, лёгким, но самым настоящим счастьем.

После завтрака детей пригласили в зал. Там волонтёры устраивали им праздник. Ваня уверенно огляделся. Он спокойно подошёл к женщине-волонтёру. Её уже обступили дети. Она сидела худая, невысокая, с крупными чертами лица и редкими волосами на большой голове. Он чувствовал, что с ней ему будет хорошо, что она умная и добрая. Ваня растолкал детей и присел без приглашения к ней на колени. Она улыбнулась ему и погладила по голове.

"Мама"

– А вы отведёте меня в церковь?

Она удивлённо подняла брови.

– А зачем?

– Помолиться.

Она вздохнула.

"Мама. Это же моя мама!"

– Конечно, отведу, зайка. – Она поцеловала его а лоб. – Обещаю.

"Мама! Мама! Это же я!"

Она естественным движением убрала Ваню с колен, встала и подошла к воспитательнице.

"Мама, иди сюда!"

Ваня, встревоженный, стоял и смотрел на неё не отрываясь. Воспитательница ходила с ней по комнате, разговаривая и жестикулируя. Они подошли к Ване. Воспитательница стала грубо гладить его по голове, Ваня хмурился и прислушивался.

"да он тихий-тихий, а потом..." и они быстро отошли и скрылись в коридоре.

Ванина душа бежала за ними.

"Мама, я люблю тебя!"

∙

Папа аккуратно открыл шампанское. Его руки немного дрожали, но он, как всегда, был бодр и весел. Он встал.

– Ваня, сынок, я искренне поздравляю тебя с поступлением на юридический факультет. Мы с мамой очень рады, что ты решил пойти по нашим стопам. Но хочу тебя предупредить, что это не простая профессия и, чтобы в ней чего-то добиться, нужно очень много работать. Да ты и так это знаешь, конечно. – Папа опустил голову и откашлялся. – В любом случае мы тебя очень любим и всегда поддержим.

Они чокнулись.

Мама разложила всем по тарелкам отбивные и салат.

– Сыночек, – начала она вслед за отцом, – у тебя начинается новая жизнь, и мы с отцом тебя поздравляем. Ты мог бы выбрать любую профессию, мы всегда были горды тобой. Пусть эти студенческие годы будут лучшими годами в твоей жизни: учись и не забывай отдыхать.

– Спасибо вам большое: мама, папа. Я вам всем обязан всем, что у меня есть. Вы подарили мне детство, о котором может мечтать любой ребёнок и вы мои самые любимые и родные. Спасибо вам за вашу поддержку и любовь.

Ваня улыбнулся родителям и они улыбнулись ему в ответ. Несколько минут они с аппетитом ели, потом папа подлил шампанского в бокалы.

– Видимо, опять мой тост, – засмеялся он. – Хорошо, что мы так втроём сегодня собрались. Ты уже, Ваня, взрослый, уже папу перерос. – Он посмотрел на сына снизу вверх. – Всё время чем-то занят, но это наша вина: отправили тебя во все секции, что только можно. – Мама во время паузы поцеловала Ваню в щёку. – Мы уже сильно постарели...

– Ну, что ты, папа.

Ваня взял отца за руку.

– Да, это правда. Не забывай про нас, но строй сейчас свою жизнь.

Ваня подошёл к отцу и обнял.

– Благодаря вам я уверенно смотрю в будущее и ничего не боюсь. Я надеюсь вы знаете, что я вас сильно люблю и помню о вас всё время.

Они чокнулись и выпили шампанского. Мама подложила Ване салата.

– Ванечка, ты наша радость. Почему ты не рассказывал нам про жизнь до нас? Тебе было не очень тяжело?

– Мама, к чему поднимать эту тему, – вмешался отец.

– Да, мне нечего рассказывать...просто, когда ты ребёнок, боль отдаётся в десять раз больше, счастье тоже. Поэтому я так хотел быть счастлив и так боялся потерять своё драгоценное детство без вас. Но в первый же раз, когда я тебя, мама, увидел, я понял, что всё будет у меня хорошо, что ты нашла меня. И всё стало так, как должно было быть.

Мама погладила Ваню по спине.

– Сыночек мой. – Они отхлебнули из бокалов. – А тебе сегодня на репетицию не нужно? У вас же скоро концерт. Ты не опоздаешь?

– Да, мам, скоро нужно будет выходить.

– Может, тогда ещё добавки скушаешь? – Мама потянулась за ложкой.

– Нет, спасибо большое. Всё было очень вкусно.

– Ну, иди, сын, тебя ещё раз обниму. – Папа встал.

Они поцеловались, и Ваня попрощался.

Мама подошла к нему в коридоре.

– Ванюшка, а ты не пьяный?

– Нет, мам, что ты.

– Вот немного денег. Отметьте. Пива много не пейте и купите чего-нибудь покушать. Давай я тебе отбивных заверну?

– Не надо, мама, спасибо. Нам же репетировать нужно.

Она поцеловала его в щёку. Ваня поцеловал в ответ.

– Скоро приду.

∙

"Почему, Господи Боже, ты даёшь мне немного времени отдохнуть, а потом опять бьёшь наотмашь со всей силы? Да чем же я так перед тобой провинился? Не даёшь ты мне пожить, а склоняешь меня только страдать и мучиться. Разве для этого живёт человек? Чтобы страдать? Чтобы мучиться? Боже наш милостивый, ответь мне? Почему ты не отвечаешь мне на это никогда?"

– Я тебе воды принёс, – прервал его мысли Дима.

Он стоял со стаканом воды в руке.

– Спасибо.

Ваня быстро выпил воду и отдал стакан. Он огляделся: сонные врачи и медсёстры сновала туда-сюда без дела.

"Ненавижу ждать"

Он зажал голову между ладоней.

"Как же всё быстро пронеслось, как сон. Ещё пару лет назад я был абсолютно счастлив"

Он отёр слезу рукой.

– Я смотрю, ты совсем "расклеился". – Похлопал его по плечу Олег. – Я уверен, что всё будет хорошо. Ты же знаешь: мы с тобой всегда, что бы ни случилось. Всегда поддержим в любой ситуации. Сам подумай: Света немного подлечиться и вернётся домой, всё будет по-прежнему. И семь детей ещё вырастите. – Парни приглушённо засмеялись. – Ты помнишь?

– Да. Это было лучшее, наверное, время в моей жизни. Спасибо вам и идите уже домой. Я хочу побыть один. Сейчас ещё Светины родители подъедут.

Они похлопали его по плечу и начали удаляться по светлому коридору больницы. Ваня смотрел им вслед. Олег оглянулся и ухмыльнулся:

– Только не плачь, ладно? – Он подбежал к нему и взял за плечо. – Может посидеть с тобой?

– Идиот.

– Нет, я серьезно.

– Уйди.

Он догнал Диму и Андрея и они снова обернулись.

– Помни, ты не один. – Ваня отвернулся и покачал головой. – Я серьёзно, слышишь. Звони нам в любое время.

Ваня вздохнул. Он вспомнил тот вечер, один из последних абсолютно счастливых вечеров в его жизни, когда они с мамой и папой праздновали его поступление, а потом он ушёл на репетицию к Диме домой. Он специально долго и громко звонил в дверь. Дима открыл, недовольный. Ваня без приглашения прошёл в комнату и "упал" на диван.

– Счастливый такой, – меланхолично сказал Дима.

– Конечно, на четыре года от армии "откосил". – Он внёс пакет с пивом в комнату и открыл две бутылки. – А у тебя что слышно?

– Таких, как я, не берут. Годик ещё поживу, подумаю: чего я вообще хочу.

Они чокнулись бутылками.

– Пусть будет так, – подытожил Иван.

В дверь опять усиленно звонили. Пришли вместе Олег, Андрей и Света. Света подсела к нему и кокетливо погладила по коленке.

– Поздравляю.

Олег пододвинул к себе оставшееся пиво.

– А вы тут пьянствуете? – Он порылся в рюкзаке и достал смятые листки. Раздал всем. – Это наша новая песня. Завтра играем в кафе. – Он указал на пиво. – А это нам со Светой. Я-то уже отработал своё.

Дима забарабанил палочкой.

– Как всегда, экспромт.

– Поехали, – скомандовал Олег и взмахнул рукой.

Ваня взял гитару и улыбнулся Свете, погрузился в ноты. В конце песни она зааплодировала.

– Молодцы!

– Может, немного критики или это в вашей семье под запретом? – шутил Олег.

Света встала.

– Из меня объективного критика всё равно не получится.

– Попробуй, Света. Ведь от этого зависит доход нашей семьи. – Вставил, смеясь, Ваня.

– Да, – протянула она, – тогда вам выгодней всего будет меня продюссировать.

Ребята засмеялись.

– Будешь петь только детям. Семерым минимум, – парировал Ваня.

– Ого! Трое максимум.

Он встретил Свету в школе на репетиции концерта по случаю Нового года. В этом году его назначили ведущим. Он произнёс заученное приветствие и посмотрел в папку.

– Сейчас на сцену выйдет очаровательная Светлана и споёт песню "Под небом голубым".

– Нет, – закричала высокая блондинка и отчаянно ринулась на сцену. Ей очень шло синее платье и тяжёлая бижутерия, которая ничуть не сковывала её движений. – Я буду петь другую песню. Не хочу петь эту песню вначале. Она не подойдёт.

Она кокетливо подмигнула, показывая уверенную чёрную стрелку на веке, взмахнула волосами. Накрученные кудри чуть пружинили. Они взмыли в воздух и снова аккуратно улеглись ей на плечи и грудь.

– Записал?

– Если хочешь, могу уступить тебе наше место в конце.

– Да? Почему? – Заулыбалась она.

– Да нам так легче выступать вначале. – Сказал он более грубым голосом.

– Я не против. Но песню все равно другую спою.

– Отлично. Итак, твой выход.

Включили музыку. Света запела звонким голосом. Она держалась уверенно, чуть покачивала бёдрами и смотрела прямо на него, улыбаясь на музыкальных проигрышах. Он не дышал.

Света оказалась очень бойкой, быстрой, весёлой. Они всё время что-то обсуждали, планировали будущее. Самой главной проблемой в жизни оказалась финансовая проблема. Они оба хотели как можно быстрее зарабатывать сами. При этом не просто зарабатывать, как студенты или молодые специалисты, а сразу заложить фундамент на будущее, и, чтобы не растерять теперешний свой порыв и потом не "работать за гроши", они решили занять деньги у родителей и открыть маленький магазин-островок по продаже электронных сигарет. Первое время Света работала там продавцом без выходных, Ваня закупал товар и иногда её подменял. Продажи шли хорошо, им было весело вместе. Тогда-то и он был абсолютно счастлив. Он был абсолютно счастлив, наверное, достаточно долго: до того момента, пока отца внезапно не стало, а через год – мамы. И Ване расхотелось радоваться жизни. Он сидел днями дома, не общался с ребятами, только со Светой иногда. Она всё это время поддерживала его как могла и при этом сильно не вмешивалась, не "лезла в душу". Говорила в основном по делу, отчитывалась по магазину и даже убиралась и ходила иногда для него за продуктами. Как только он немного оправился от потери, – сразу сделал ей предложение. Они решили пожениться летом, в начале июня. Подготовка к свадьбе занимала много времени у Светы. Она завела какой-то блокнот и в него вписывала всё, что они уже сделали и что ещё предстоит сделать. Самым странным было то, что он сейчас почему-то чувствовал, что уже не "всё на свете" может рассказать ей. Она по-прежнему была высокая, стройная, свежая, красивая, активная, веселая, чуть недоступная. Его будущая жена.

Ваня посмотрел в блокнот через плечо Светы, отодвинул белые кудри, слегка пахнущие лаком.

– Так. А венчаться мы будем? Это в блокнот записано?

Света опустила ручку и серьёзно усмехнулась.

– Ну, наверное, не сразу же. Можно пожить какое-то время, а потом повенчаться. Мы и так все "наспех" делаем. А ты как думаешь?

– Я не знаю. Но мне это кажется важным. Самым важным.

– Вот я и говорю. Можно потом повенчаться. И готовиться нужно. Я тоже хочу.

– Да?

– Да. Обязательно повенчаемся.

Света указала на него ручкой и широко открыла глаза.

– Жалко только, что родители этого не увидят.

Она прижала его к себе.

– Ты же знаешь, они будут с нами. Они тебя очень любили. И любят.

– Хорошо, что они тебя знали. Ты им очень нравилась.

– Я тоже рада, что узнала их. Они исключительные люди и ты "весь в них".

Ваня "засиял". Наклонился над блокнотом.

– Что там у нас осталось? Давай и мне какие-нибудь задания. Хватит меня жалеть.

– Осталось практически все. Но для начала тебе нужно купить костюм и туфли, затем подыскать ресторан, оформление, фото и видео.

Света оторвала пару листков. На одном написала "ресторан", на другом – "оформление", на третьем – "фото", а на четвёртом – "видео".

– Вот сюда можешь всё записывать. Хорошо, что тамада и музыка у нас уже есть.

– Ты уверена, что хочешь пригласить этих "раздолбаев"?

– Они по-любому придут, – смеялась Света. – Так они хоть делом будут заняты.

– Скорей бы жениться.

– Чего так?

– А так всю жизнь мечтал.

– Мечты сбываются, – смеялась она.

– А-а... – закричал Ваня и встал на диван. Тот в ответ "захрипел" и прогнулся. Света смотрела немного с издёвкой и вопросительно.

– Ну, что ещё такое?

– У нас же нет кличек. Как мы друг друга будем называть?

Света закрыла лицо блокнотом, прижала его к губам.

– М-м-м...придумай.

Ваня надул щёки и схватился за телефон.

– Позвоню Олегу.

Света забрала его.

– Что?

– Да я шучу.

– Вот ты и будешь шутник.

– А ты кто? Шутница? Шутана?

– Что-о?

– Не подойдёт. – Ваня поморщился.

Свадьба прошла, как одно мгновение, оставив приятные воспоминания: белое платье, фата, танец, шутки, поцелуи. Жить они начали вместе тоже легко. Света оказалась прекрасной хозяйкой: готовила абсолютно всё и очень вкусно.

Однажды он сидел за компьютером, погружённый в необходимые закупки для магазинов, как подошла Света своим размашистым уверенным шагом и бросила на стол что-то.

– Вот.

Ваня присмотрелся.

– Тест на беременность?

– Угу. Ты не рад?

– Я очень рад. Просто это так неожиданно. И ты не подготовила меня даже. – Ваня крутил в руках тест. – Иди сюда.

∙

Он очень хорошо помнит сегодняшее утро. Соседи делали ремонт. В семь утра по их головам "бум-бум-бум", потом сверлили. В перерыве между сверлением Света сказала:

– Нужно вставать. В университет на сессию собираться.

Они встали, оделись, Света разогрела вчерашний пирог и сварила кофе. Она сложила свою сумку, накрасилась.

– Ты во сколько придёшь? – Ваня поцеловал её в щёку на прощание и вдохнул аромат духов и косметики.

– Буду поздно. – Она натянула сапоги до колена. – Скользкие.

Застегнула молнию на куртке, ударила сумкой о дверной косяк.

– Уже скучаю.

∙

– Можете войти в палату.

Ваня вздрогнул и встал. Он потёр переносицу, огляделся. Медсестра смотрела на него в упор. Он вдохнул и дёрнул за ручку. На просторной белой кровати кто-то лежал с огромной перебинтованной рукой. Ваня стоял в дверях, когда кто-то начал шевелиться и с усилием поднял голову, посмотрел на него.

– Не спишь? – Он подошёл ближе и дотронулся до щеки. – Здравствуй, милая, как ты?

Она отвернулась. Ваня тихонько присел на край кровати.

– Ты же знаешь, что случилось? – хрипел Светин голос.

– Врач мне сказал, что тебя кто-то ударил по голове, когда ты шла домой с пар. У тебя сотрясение и перелом ключицы. Мне очень жаль. Прости.

Она повернулась. Ваня разглядел Светины белые волосы и кожу.

– Ты знаешь про ребёнка?

– Это уже точно?

Она заплакала, посмотрела на него отстранённым взглядом.

– Не волнуйся, всё у нас будет хорошо. Свет, ты только не волнуйся.

В палату ворвались Светины родители. Мама бросилась к ней со слезами на глазах:

– Доченька!

Папа замер в дверях. Он похлопал Ваню по плечу.

– Здравствуйте, Аркадий Семёнович.

– Здравствуй, Ваня.

– Не буду вам мешать.

И он выскочил вон. На улице жадно глотнул свежего холодного воздуха, посмотрел на низкое сине-серое небо.

"Боже!"

∙

Дома Ваня не знал, что ему делать. Он выпил немного пива и провалился в сон.

Проснулся он часов в двенадцать из-за телефонного звонка; откашлялся:

– Алло!

– У-у...спишь? Ваня, мне нужны вещи: халат, тапки, бельё, щётка, там полотенце.

– Да, конечно. Я сейчас привезу. Ты как? – он старался говорить как можно мягче.

– Боли не чувствую. Ничего вообще не чувствую. Переводят в общую палату; может, станет легче.

Она как будто заплакала.

– Я скоро приеду.

∙

Перед дверью палаты он немного помешкал, резко вошёл. Света сидела на краешке кровати. Ваня обнял Свету. Она одной рукой распаковала пакеты. В палате его украдкой разглядывали пациентки. Он наклонился к Свете и шепнул на ухо:

– Может тебе арендовать отдельную палату?

Она усмехнулась и сказала громко:

– Нет, мне так легче. Можно выговориться.

– Ты можешь выговориться мне, – шепнул он тихо-тихо.

Пациентки замерли, прислушиваясь. Казалось, они его лучше знают, чем он сам себя. Каждое его слово взвешивалось и оценивалось. Равнодушно смотрела только Света.

– Ты и так всё знаешь. Нету теперь нашего ангелочка, нашей Аллочки.

Ваню что-то кольнуло в сердце. Он прижался к Светиному уху:

– Кого? Это была девочка?

Она отстранилась, закрыла глаза, хотела, возможно, заплакать, но потом передумала. Громко сказала:

– Я не знаю.

Потом закрыла рот рукой, посмотрела в окно.

– Приходил милиционер.

Из палаты начали выходить женщины. Ваня вздрогнул и присел на край кровати. Она продолжила:

– Составил протокол, но сказал, что найти будет сложно. Они будут стараться, но...он может быть пойман по аналогичным преступлениям. Только если так, я думаю.

Ваня встал. Света ждала от него чего-то.

– Я убью его. – Он взял Свету за слабую руку. – Я найду его и убью. Не волнуйся, я найду этого урода.

Света заплакала. Она прижалась к Ивану свободной рукой, положила щёку на плечо, затем поцеловала в губы.

– Люблю тебя.

∙

Ваня вышел из палаты и выдохнул.

"Нужно что-то делать."

Он набрал Олегу, затем заехал в магазин.

Вскоре к нему пришли все вместе Олег, Дима и Андрей.

– Спасибо, что пришли.

– Какие могут быть вопросы?

– Берите пиво. – Ваня подвинул картонный ящик с пивом.

Ребята оживились. Они молча открыли пиво и сделали несколько глотков.

– Как там Света?

– Нормально. Потихоньку восстанавливается. С ней всё будет в порядке. – Ваня откашлялся, отхлебнул немного пива и продолжил. – Нам нужно найти тех уродов, которые на неё напали. Вы как?

– Ты же знаешь: мы с тобой. Мы для этого и приехали. – Без промедления ответил Олег. Все остальные кивали. – Есть план?

– Хорошо. План такой: идём на вокзал (они, видимо, там "шарятся"), находим их, выделяем главного и оставляем его мне. Остальных ловите вы по возможности.

Света хорошо разглядела главаря. Он выделяется среди остальных, сильно доминирует. Ну, тут ничего примечательного: невысокий, среднего роста или чуть ниже, среднего телосложения, в джинсах, чёрной куртке, на вид нашего возраста, славянская внешность. Самое главное: густые, тёмные, вьющиеся волосы, полные губы, широкий нос, правильные черты лица. Ходят они по три-четыре человека. И этот главный, как я уже говорил, выделяется среди них. Я думаю, что как только мы их увидим – сразу узнаем.

Одеваемся в свои старые вещи и строим из себя таких же уродов, как они. Может быть, они к нам даже сами подойдут. И вот ещё. – Ваня достал коробку с бейсбольными битами. – Сегодня купил. Прячем, естественно, в куртки.

Дима подбежал и взял биту, покрутил, поперикидывал в руках.

– Тяжёлая штука.

Подошёл Олег и направил биту ему в грудь.

– Защищайся.

Они начали драться на битах, как на шпагах. Вдруг Олег остановился и победоносно произнёс:

– Я уже представляю, как они будут умолять нас о пощаде.

∙

Вечером вокзал "кишел" таксистами, бомжами, весёлой молодёжью и простыми прохожими, спешашими домой. Оранжевый свет фонарей тускло освещал тёмные спины людей и глыбы грязного снега непонятной формы. На остановках сонное ожидание прерывалось возгласами бомжей или пьяных гуляк разного возраста, выбросившихся на улицу из кафе покурить. Запоздалые студенты спешили с пар. Ваня оценивающе всех обсматривал. Друзья пинали бордюр ногами. Пиво уже "выветрилось". Молодая девушка, проходя мимо них, прибавила шаг. Когда она прошла, неритмично стуча каблуками, Дима сказал:

– Мы можем понаблюдать из машины в следующий раз.

– Что ножки заболели, – ухмыльнулся Олег.

– Чувствую себя "не в своей тарелке". Всё время то в музыкальную школу ходил, то на английский, то, блин, в театр, а теперь хожу с битой по вокзалу. Я понимаю, что это для дела. Но кто мешает так же из машины понаблюдать? Что думаешь, Ваня? – Дима с надеждой посмотрел на него.

– Хорошая идея. Предлагаю сегодня по домам, а завтра понаблюдаем из машины.

Ребята закивали. К Ване вплотную подошёл Олег.

– Как ты? Их поимка – вопрос времени.

– Я понимаю. Продолжим, значит, завтра.

Они пожали руки и разошлись.

Ваня прошёл ещё один круг по вокзалу и пришёл домой. Повалился спать.

На следующее утро он поехал к Свете, затем по делам магазина и вечером обратно вернулся на вокзал. В машине время летело намного веселее. Олег включил музыку, щёлкнул пальцами и сказал:

– Меня сегодня Лена не хотела отпускать: ревнует.

– А ты ей рассказал?

– Нет, конечно. Тогда бы она меня точно не отпустила.

– А что ты ей сказал, – не унимался Дима.

– Почти правду: то, что Ване нужна сейчас наша поддержка.