Текст книги "Влюбиться в жертву"

Автор книги: Татьяна Алюшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– А что, должна?

– Темная ты, Тинка, сериалы не смотришь. Ну, про Турецкого в исполнении Домогарова слышала?

– Да, даже видела пару серий.

– Ну вот! Он как раз такого Беркутова и играет. Правда, не все так лихо, как в кино, а гораздо прозаичнее и страшнее.

– На Домогарова он не похож, – улыбнулась Тина.

– А на кого похож? – тут же живенько поинтересовалась Ритка.

– На Терминатора, – ответила Тина, рассмеявшись.

– А он такой и есть! Этот Беркутов один из самых лучших, если не самый лучший. Взяток не берет, зато брал очень многих серьезных «клиентов». Он раскрывал безнадежные дела и вычислял такие комбинации, в которых путались сами преступники. Несколько раз вел дела, которые выводили на очень высоких «мальчиков».

– И что? – Тине было ужасно интересно узнать о нем как можно больше.

– Ничего. Дела пытались прикрыть, но он доводил до конца, приходил к Генеральному, выкладывал на стол доказательства и объяснял, что уже сообщил подробности в средства массовой информации.

– Попадало ему?

– А что это ты так заинтересовалась? – очнулась от делового тона Ритка. – Ты что, на него запала?!

– Не знаю. Он мне понравился, я как-то с ним рядом успокоилась сразу. А как только он ушел, перепугалась и кинулась тебе звонить.

– Тина, ты меня настораживаешь! Он, конечно, мужчина – орел, точнее беркут, но ты себе представляешь, какая у него жизнь?

– Ты о чем? – пришла в себя Тина. – Я же ни любиться, ни жениться с ним не собираюсь!

– Тина, ау! «Але, гараж!» – помахала перед ее лицом ладонью Ритка. – Это я, твоя подруга Рита! Я тебя как себя знаю и еще ни разу за всю жизнь не слышала, чтобы ты так о мужике говорила!

– Ритка, не дави! И вообще, о чем ты? Я его один раз в жизни видела, и то он меня допрашивал!

– Поверь мне, этого бывает вполне достаточно!

– Не о чем говорить, Рита!

– Есть о чем! – Ритка разволновалась. – Тина, когда ты о Беркутове сейчас говорила, у тебя даже глаза загорелись! Ты с этим Лешкой дурацким жила, потому что цены себе не знаешь – вбила в голову, что неинтересная женщина, и носишься со своим комплексом, как с тухлым яйцом в кармане. Я тебя со сколькими мужиками знакомила – холостыми, богатыми, а ты ни на кого не реагировала – все Леше долги отдавала за «великую честь», что он тебе, дурнушке оказал! Ты даже не обращала внимания, как они все на тебя стойку делали! Идиотка! Ты же умница, красавица, талантище! Да! И не спорь со мной! Красавица! И нечего рожу кривить! Детство давно за горой, а ты все не очнешься! Слава богу, от козла твоего отделались!

Ритка раскраснелась, махала рукой, заведясь праведным возмущением.

– Ритуль, ты чего разошлась? – удивилась Тина.

– Я все время, что ты с ним жила, молчала, теперь могу и сказать! – пояснила с напором она. – Небось в больницу к нему побежишь?

– Нет, ему шарф предъявили для опознания, он, наверное, думает, что это я в него стреляла, от большой любви. Вдруг, увидев меня, перепугается и концы отдаст?

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, уходя от щекотливой темы и снимая напряжение.

Их веселье прервал телефонный звонок. Тина встала и сняла трубку с аппарата, который висел на стене, возле стола.

– Да, слушаю!

До нее донеслось приглушенное ругательство, и, не разобрав, что говорят, Тина повторила:

– Да, говорите!

В трубке было слышно только чье-то дыхание.

У Тины побежали мурашки по коже – она всем телом вдруг почувствовала, как через ухо, прижатое к трубке, в нее переливается чья-то жгучая ненависть!

Чувство этого человека было таким явным и такой мощной направленной на нее силы, что Тина, прикрыв глаза, ощутила, как нечто черное, липкое проникает в ее сознание, вызывая безудержный страх… и поняла – ничего не кончилось, этот человек ни перед чем не остановится и объектом этой ненависти является не Лешка, а именно она!

Тина бросила трубку, не выдержав напора этой черноты!

– Тина! Что случилось?! – закричала Ритка и вскочила, уронив стул. – Очнись! Что-то страшное? Ты вся побелела!

Рита бросилась к ней, обняла и тут же отстранилась, всматриваясь в ее лицо.

– Рита, это звонил тот, кто стрелял, я точно знаю, – безжизненным голосом ответила Тина.

– Что он сказал?! – потребовала ответа Ритка.

– Ничего, сначала выругался матом, тихо так, еле слышно, и замолчал, только дышал.

– Мужчина, женщина?

– Непонятно.

– Так почему ты решила, что это он?! Может, номером ошиблись? – Рита успокаивающе гладила Тину по спине.

– Он меня так сильно ненавидит, что я это почувствовала! Представляешь? – посмотрела она ей в глаза, ища поддержки и понимания, и повторила почти шепотом: – Так сильно.

Рита тоже внимательно смотрела подруге в глаза и в этот момент, когда она говорила, поняла, что Тина не ошиблась! Она почувствовала, как подруга дрожит, и будто бы тоже ощутила всплеск этой чужой ненависти.

Ритка испугалась! Всерьез! Потребовала:

– Тина, звони Беркутову!

– Нет, – приходя в себя и изгоняя из тела чужую черноту, ответила Тина. – Что я ему скажу: мне звонили и дышали в трубку?

Рита, неосознанно поглаживая подругу по спине, прижав ее посильнее к себе, пыталась обдумать ситуацию.

– Может, тебе уехать к родителям?

– Нет, Рита, это не выход. – И Тина уцепилась двумя руками за Ритину руку. – Если это все направлено на меня, а не на Лешку или того дядьку чиновничьего, то мой отъезд ничего не решит: когда я вернусь, все продолжится. А вот вам с Денисом надо уехать. Вы самое дорогое, что у меня есть, эта ненависть может зацепить и вас.

– Нет, мы никуда не уедем, ты тогда совсем одна останешься! – категорически отвергла такую возможность Ритка и твердо пообещала: – Мы что-нибудь придумаем!

Она расцеловала Тину в обе щеки, вздохнула громко и вернулась на свое место.

– Давай выпьем, что ли, от нервов! – предложила деловым тоном она и потребовала: – Игнатова, достань ты нормальные рюмки, из этого же пить невозможно – по три капли!

Тина поставила на стол другие стопки, побольше, Ритка разлила в них водку, и они выпили молча и без тостов. От стресса.

– Тебе надо быть среди людей! Завтра же выходи на работу! – заявила строго Ритка.

– Точно! Завтра и пойду!

– Наверное, нам с Денисом стоит переехать к тебе, на время.

– Нет, – решительно отвергла предложение Тина. – Вы можете попасть под раздачу, у нас ребенок, его надо держать от всего этого подальше. Я справлюсь сама!

– Может, тебе тогда где-нибудь в другом месте пожить? У Сергея или у кого-нибудь из коллег?

– Нет, нельзя никого в это втягивать, они могут пострадать из-за меня!

– Тина, этот человек стреляет! Он пытался убить Лешку! – вразумляла подруга.

– Тем более нельзя, чтобы кто-то еще пострадал!

– Может, тебе у твоего Беркутова пожить? – вдруг ошарашила предложением Маргарита.

– Как ты себе это представляешь? – рассмеялась Тина. – «Я к вам пришел навеки поселиться!», вернее, пришла? К тому же он вполне может быть женат, да и вообще, что мы обсуждаем!

– Да, «навеки» некрасиво как-то получается, – поддержала ее Рита и отмахнулась, сообщив рассеянно: – Артур сказал, что он не женат. И все-таки, – посмотрела она на Тину и задала самый главный вопрос: – Кто может и, главное, за что тебя так ненавидеть?

– Не знаю! Даже не могу предположить. До этого звонка я думала, что кто-то уводит следствие в сторону, пытаясь все свалить на меня. А теперь точно знаю: этот человек преследует именно меня!

– Не паникуй! – Ритка все-таки была профессионалом и пыталась искать выходы из ситуации. – Давай подумаем, кто это может быть!

Они просидели до утра, обсуждая варианты и пытаясь понять, кто мог с такой жгучей ненавистью преследовать Тину и, главное, иметь возможность подставлять. Они вспоминали всю свою жизнь, людей, прошедших через нее, поступки и дела Тины, события.

В двенадцать на кухню пришел Денис и спросил, где ему ложиться спать. Отправив его в ванную умываться, Ритка перестелила белье в спальне, на кровати, понимая, что Тина не хочет туда лишний раз заходить. Они уложили Дениску, поцеловали его на ночь и вернулись в кухню, продолжить разговор.

Уже под утро, так и не придя ни к какому выводу и не найдя ни одной кандидатуры на роль мстителя, совершенно разбитые от бессилия перед чьей-то чужой волей, они отправились спать.

Тина устроилась на диване, укрылась с головой одеялом. На самой грани, отделяющей сон от реальности, она увидела перед собой следователя Беркутова, и что-то теплое и спокойное разлилось у нее в груди, словно убаюкивая и обещая, что все будет хорошо. Она улыбнулась и так и заснула – с улыбкой на губах.

Человек бросил трубку на аппарат и громко выматерился.

«Как она смогла выкрутиться?! Она должна сейчас сидеть в КПЗ, а не у себя на кухне!! Все так хорошо продумано, в чем прокол?!»

Человек схватил тарелку, со всей силы швырнул ее в стену и стукнул кулаком по столу, не зная, куда выплеснуть кипевшую в нем бессильную злобу.

– Спокойно! Я что-нибудь придумаю, обязательно! Это только начало! Ты у меня легким испугом не отделаешься! – пообещал он.

И начал быстро ходить из угла в угол, пытаясь взять себя в руки.

«Надо гнуть эту линию. Если ее не посадили, значит, у нее есть алиби. Но как? Она же целыми днями дома одна сидит! Не важно как! Значит, менты думают, что ее специально подставляют. Надо разыграть все так, чтобы они убедились, что это она заказала мужа, а все улики и свое алиби состряпала для отвода глаз! Правильно! Перевернуть все наоборот!»

Человек расслабился, улыбнулся и щелкнул пальцами от удовольствия.

«Это даже интересно! Я обязательно придумаю, как все устроить. Так даже лучше!»

Артем, уставший от целого дня беготни, пробок, разговоров, голодный как волк и не менее злой, чем этот хищник, держа в руках коробку с бутербродами и банку с кофе, ввалился в кабинет к Гришке.

Вся команда Григория Павловича, с ним во главе, находилась в сборе.

– И как старому дяде Артему прокормить такую ораву ищущих истину людей? – ворчал он. – Лидуся, прими пищу телесную!

Лидия забрала у него коробку и банку кофе. Артем плюхнулся на небольшой диванчик, стоявший в углу, и вытянул ноги.

– Ну что, господа сыщики, приступим к совещанию? – предложил Гришка.

В кабинете находились его «орелики», как он их называл, всем составом. Старшей по званию, после Гришки, была Лидия Горева – капитан, затем шел старлей – Алексей Скрябин, и самый младший – лейтенант Саша Конев, прозванный среди своих Горбунок.

Когда он только пришел работать в команду, Лидия взвалила на него кучу работы и молодой летеха возмутился:

– Что я, верблюд, столько сделать?

– До верблюда ты еще не дорос, – ответила Лидия. – Даже до коня недотянул. Пока ты просто конек-горбунок!

Так и привязалась к нему эта кличка, хотя он уже давно показал себя замечательным оперативником и обижался первое время на «Горбунка». Гришка его успокаивал:

– Ну ладно, вот станешь старлеем, мы тебя «конем» будем звать!

Алеша Скрябин был тихим и спокойным, лишних слов не говорил, но, если чувствовал, что идет по правильному следу, вцеплялся намертво и с упорством бульдога раскручивал дело.

– Давай, Лидуся, начнем с тебя, – предложил Гриша.

Лида уже успела выложить бутерброды, выставить на письменный стол начальника чашки, сахар, включить электрический чайник. Дальше, по принятой традиции, начиналось самообслуживание.

Она открыла свои записи, просмотрела их и приступила к изложению:

– Ну что, господа, «не все спокойно в Датском королевстве»! Девять месяцев назад Алексей Иванович Потапов, наш пострадавший, передал часть своей доли, точнее двадцать процентов от нее, что составляет приблизительно четыре миллиона долларов в активах, то есть не в наличных деньгах, своему партнеру – Юрию Львовичу Ревину. Соглашение сие было заверено нотариусом и до сведения третьего партнера, а также бухгалтера и коллектива не доведено!

– Уже интересно! – сказал Гришка.

– Это только начало! – успокоила его Лида. – В течение этих девяти месяцев были переданы проценты и, соответственно, доля участия в предприятии, еще дважды, каждый раз по двадцать процентов от его оставшихся денег. Причем последний договор об этом был подписан за день до того, как Алексея выгнала жена.

– Лидуся, – обратился к ней нежно Гришка, – поясни для нас, дураков, что мы имеем в конечных цифрах.

– А в цифрах мы имеем, что Юрий Львович Ревин на данный момент является хозяином предприятия и имеет основной, решающий голос, так как у него чуть больше пятидесяти процентов участия, что составляет около тридцати одного миллиона зеленых. А его «друг» и соратник Алексей Иванович Потапов имеет, соответственно, шестнадцать с половиной процентов, что составляет чуть больше девяти миллионов.

– Здорово! И на чем он его поймал? – спросил Артем. – Я в тебе не сомневаюсь: ты, конечно, узнала.

– Я его, легонечко так, приперла к стенке и объяснила, что если он не расскажет чистосердечно, естественно, то я его арестую как основного подозреваемого. Он немного потрепыхался в моих нежных объятиях, потребовал своих юристов, но все-таки сдался и со слезами на глазах поведал банальную историю.

– Лида! – вмешался Григорий. – Опять незаконные действия!

– Так на благое ж дело, Григорий Павлович, – покаянно, тоном провинившейся школьницы ответила Лида.

– Я вам дам «на благое дело»! – так, для порядку, шумнул Гришка, погрозив пальчиком. – Давай, излагай дальше!

– Как он говорит, произошло все случайно. Врет! Он все хорошо и давно рассчитал. И намешано здесь всего – и ревность, и жадность. Началось все с того, что Ревин влюбился в жену Алексея, Игнатову Валентину Игоревну, откровенно не понимая, что она нашла в Потапове. Несколько раз он к ней подъезжал, но она все переводила в шутку и старалась общаться с ним как можно меньше. Однажды на даче у Батурлина, их третьего партнера, мужики все сильно напились, и жены уложили их спать, всех, кроме Ревина. Господин Ревин застукал мадам Игнатову в одиночестве, убирающую посуду в беседке, где происходило застолье, и стал страстно признаваться ей в любви. Когда признания не возымели результата, он попытался ее там же завалить. На сей раз госпожа Игнатова не стала переводить все в шутку, а просто саданула ухажера коленом в весьма чувствительное место и оставила «отдыхать» там же, где его настигло «большое чувство». Данный инцидент не охладил чувств Ревина, а только укрепил в мысли ее добиться, а заодно развестись с нелюбимой женой. И он решил подмять под себя все предприятие. Батурлин был ему не по зубам, и Юрий Львович взялся за Потапова, которого считал единственным препятствием к руке Валентины Игоревны. Ревин знал все слабости приятеля еще с института. Когда он все просчитал и понял, что это просто, тут уж вступило чувство жадности и азарт. Девять месяцев назад он затащил Потапова в казино, якобы отметить удачную сделку. Проследив, чтобы тот хорошо напился, он подбил его играть в рулетку. Потапов вошел в раж и не мог остановиться. Он проиграл все деньги, которые у него были с собой, занял у Ревина и тоже проиграл, стал требовать еще. Тогда Ревин, как он говорит, чтобы остановить друга, предложил подписать договор на двадцать процентов. На самом деле он знал, что Потапова это не остановит. Как вы знаете, в крупных казино всегда есть нотариус. Они подписали и заверили документ. Юрий Львович выдал Потапову пятьдесят тысяч зеленых и пустил играть дальше, а сам отбыл домой. На следующий день господин Потапов не помнил ничего, он болел еще два дня после такого разгула страстей. Ревину это было на руку, он даже напоминать не стал о долге.

– Как я понимаю, Ревин проделал этот трюк еще дважды? – спросил Артем.

Он удивлялся своей реакции на рассказ о том, как этот Ревин приставал к Тине.

«Да что такое?! Чего я завелся? И сейчас, и там, у нее на квартире! Совсем ты «поехал», Беркутов! А вот любовницу надо иметь, чтобы на фигуранток по делу так не реагировать! И сексом почаще заниматься!» Но данные рассуждения не остудили странной реакции на эту женщину, и Беркутов понял, что с трудом подавлял в себе желание хорошенько въехать в морду Ревину.

«Ладно, потом разберемся, что тебя так завело, а сейчас займись делом!»

– Совершенно верно! – продолжила Лида. – Но на этот раз он пошел дальше. Он нанял заранее проститутку, чтобы она увезла Потапова к себе на ночь, а еще оплатил скрытую съемку на видео всего происходящего. В этот раз Алексей Иванович помнил события прошлой ночи и потребовал аннулирования документа. Ревин обещал, но только после того, как Потапов расплатится с долгом, и предъявил ему расписки, которые всегда с него брал в казино. Мало того, цифры там были совсем другие и составляли сумму около полумиллиона зеленых. Они договорились «по дружбе», что Потапов будет отдавать частями, и это растянулось на несколько месяцев. На очередное требование аннулировать документ Ревин пригрозил, что расскажет все Батурлину. Потапов очень испугался – он понимал, что Александр попросту турнет его из фирмы, мужик он грамотный, тертый и найдет способ отделаться от раззявы-партнера. Ревин потребовал еще двадцать процентов и закрепил свое требование демонстрацией фильма с участием Потапова в главной роли, пригрозив показать это «произведение искусства» Игнатовой. Расставаться с женой Потапов категорически не хотел, невзирая на то, что последнее время у них были разногласия. И, как утверждает Ревин, напившись, Потапов жаловался ему, что они уже давно не спят вместе, пролив тем самым бальзам на «израненную» душу господина Ревина. Алексей подписал документ на очередной транш, а на следующий день жена выгнала его из дома. Кстати, она совершенно не в курсе этих дел.

– Значит, мы имеем подозреваемого, как я понял? – спросил Гришка.

– Сомневаюсь, – ответила Лида. – Судя по тому, как Ревин говорил об Игнатовой, он действительно в нее влюблен и подставлять ее не стал бы ни за что. У меня все.

– Умница ты моя! – похвалил Гришка.

Бутерброды, под рассказ Лиды, были съедены, но кофе в банке еще оставался. Она встала, чтобы сделать себе чашку кофе, и подошла к чайнику.

– Лидуся, не откажи, сделай и мне, – попросил Артем.

Лида взяла у него пустую кружку и, наливая кипяток, спросила:

– А что экспертиза, Горбунок?

– Окурки, что передал Артем Константинович, идентичны тем, что нашли на месте преступления. Судя по гильзам, пистолет «чистый» и у нас в картотеке не числится. Участковый Кучеря подписал показания о своем пребывании у Игнатовой в момент совершения покушения. Очень за нее переживал, долго охал и ахал. Грозился, цитирую: «навалять тому гаду, що на таку женщину гадить!»

– Что у тебя, Саша? – спросил Бывалый.

– Имел беседу с пострадавшим. Он перепуган страшно. Врачи говорят, что, в принципе, он вполне может идти домой, но пациент категорически отказывается до полного выздоровления покинуть больницу. В то, что стрелять могла жена, не верит. По-моему, ему даже обидно, что это не она. Говорит мне: «Вот вас бы жена застукала, наверное, кричала бы, плакала, тарелки била! А эта спокойная, холодная, никаких эмоций. Просто бери вещи и пошел вон! А мы пять лет прожили, трудных, голодных. Она даже не подумала прощать, хотя бы выслушала!» – и так далее по тексту. Намекнул на финансовые разногласия с партнером, утверждает, что это все временно. Но видно, что испуган сильно.

– Что, если этот Юрик Ревин, поняв, что пара распалась и Игнатова вполне может подать на раздел имущества, испугался, что все всплывет, и выстрелил? – спросил Артем.

– Ему невыгодно, – ответила Лида. – Если бы Потапова убили, то его деньги Игнатова получила бы по наследству. Предприятие их ее не интересует, в том смысле, что у нее своя работа есть. Она, скорее всего, взяла бы деньги, а Юрик надеялся Потапова до конца обобрать. Подставлять ее он ни за что бы не стал, он собирается к ней с предложением руки и сердца подкатить, тем более она сейчас свободна.

«Хрен тебе, а не Тина! – возмутился мысленно Артем и тут же обругал себя: – Куда тебя несет?! Ополоумел! Успокойся!»

– Но теоретически он мог, – заметил Алексей.

– Не будем пока эту версию отбрасывать, – согласился Гришка.

Он встал, сделал себе кофе, попеняв Артему:

– Вот мне моя любимая подчиненная кофе не делает, все тебе, ненаглядному «важняку»!

– О то ж! – усмехнулся Артем. – Давай хоть ты чем-нибудь порадуй!

– Давай сначала ты, уже обсудим все вокруг Игнатовой, а потом к госдеятелю перейдем.

– Хорошо. Ее подруга, можно сказать, родственница – росли вместе, как сестры, – Маргарита Юрьевна Корзун, одна из ведущих юристов по гражданским делам в очень солидной фирме. – Он назвал фирму, и Лидия присвистнула.

– Вот именно! Да, там ребята весьма серьезные работают. Ты, кстати, помнишь, Гриша, нам как-то приходилось с ними пересекаться по делу об ограблении банка: Артур Ставройтов.

– Да, точно. Тертый мальчик! – кивнул Гришка.

– Госпожа Корзун тоже девочка очень серьезная. Клиентура у нее весьма впечатляет, даже перечислять не буду фамилии, а то придется встать по стойке «смирно». Начинала она стажером, сразу после университета. Жили они втроем, снимали комнату в коммуналке: она, Валентина и сын Денис. Прошли нищету, тяжело жили, вкалывали от зари до зари, но, как мы видим, не напрасно. Потапова Рита с сыном не любили с самого начала, но свое мнение не высказывали, предоставляя возможность подруге разобраться самой, а вот радости по поводу их расставания не скрывали, особенно Денис. За подругу Корзун горой, в огонь и в воду. Сразу взяла быка за рога и выложила все свои размышления по этому поводу, весьма грамотные размышления, во многом облегчив нам работу. Они вдвоем с Игнатовой перебрали всех знакомых, все ситуации, когда Валентине Игоревне пришлось кого-то случайно или намеренно обидеть. Ей приходилось увольнять людей, довольно жестко. Их было трое: две женщины и мужчина. Мужчина сразу после увольнения три года назад уехал в Сибирь, там и живет. Одна из уволенных сидит дома, смотрит за внуками и весьма довольна жизнью. Сказала мне, что даже благодарна Игнатовой за увольнение, сама бы не решилась уйти, все детям деньгами помогала, а сил работать уже не было. Когда уволили, ей сразу полегчало, теперь с удовольствием с внуками возится. Вторая работает в риелторской фирме, денег таких, чтобы нанять кого-то стрелять, у нее нет, да и уже два года прошло после увольнения. Ей и алиби не надо – она центнер весит. Из всех людей, что они вдвоем перебрали, кандидатуры этих троих наиболее возможны, но отпадают. Я проверил всех. Конечно, был назван и Ревин, но в очень мягкой форме: «она ему сильно нравится», что-то в этом роде.

– А сама Корзун могла? – спросила Лида.

– Нет. Во‑первых, у нее лично железное алиби – она в это время находилась в суде по делу своего клиента. Во‑вторых, у них очень близкие, родственные отношения. Они втроем как одна команда. И делить им нечего. Никаких мотивов.

– Может, ревность к сыну?

– Тоже нет. У них совсем другие отношения. Без подруги и ее родителей Маргарита бы вообще сына не вырастила: у нее мать инвалид, отец давно умер, а Игнатовы воспринимали ее как дочь родную и всем скопом поднимали мальчишку, двумя семьями растили. Это мимо.

– А подруга, с которой Потапова застукали?

– Людмила Викторовна Шлях, – вступил с отчетом Горбунок, именно он встречался и разговаривал с ней. – Они с Игнатовой вместе учились в институте, в одной группе. Дружили, но не близко. Валентина и Маргарита помогли Людмиле перебраться в Москву, Корзун устроила ее на работу к своему клиенту на фирму, туда же взяли ее мужа шофером. Игнатова с Корзун даже за комнату в коммуналке за первые месяцы проживания Шляхов заплатили. В общем, эта семья им многим обязана, по крайней мере своим благополучием на данный момент. Людмила рыдает все время, кается, говорит, что это случайно получилось. Они разругались с мужем, и она встретила Потапова, тот стал ее успокаивать и продолжил в постели. В день совершения преступления Шлях была на работе, отлучалась только на обед, на час. Толком вспомнить не может, кто ее видел в столовой. У нее на фирме тоже точно сказать не могут, сколько она отсутствовала и видел ли ее кто-то в столовой, но вроде видели. Денег таких, чтобы нанять стрелка, у нее точно нет. Скорее всего, это тоже мимо.

– Нет, ну каковы бабы бывают! – возмутилась Лида.

Ее эта ситуация очень сильно задела. Почему-то стало очень обидно за девчонок, за эту Игнатову.

– Девки ее в Москву вытащили, на работу устроили, денег дали, а она с мужем поругалась и бах, «случайно» в постель!

– Лидуся, ты чего разошлась? – удивился Леша Скрябин. – Ты что, первый раз с дерьмом сталкиваешься?

– Не первый! Но мне эта Валентина нравится! Ни сопель, ни нытья, так тяжело работала, сама себя сделала и, смотри, как не везет: муж придурок полный и дешевка, подруга предательница, да еще какой-то козел подставить хочет!

– Вот давай, Лидуся, мы его и найдем, все ей полегче будет! – рассмеялся Гришка. – Ну что, Артем, припас что-то напоследок?

– Да так, есть кое-что. Маргарита сказала, что, когда они вчера вечером разговаривали, был странный звонок по телефону, который сильно напугал Валентину. Когда она сняла трубку, кто-то, похоже от неожиданности ее услышать, выругался сквозь зубы и молча дышал в трубку, словно еле сдерживался, чтобы не обложить ее. Игнатова уверена, что звонил наш «стрелок». Может, просто ошиблись номером или у нее нервы разыгрались, – успокаивал сам себя Артем.

– А может, и стрелок. Проверял, арестовали ее или нет, – задумчиво сказал Горбунок.

– Что у тебя, Гришань? – спросил Артем, уходя от этой темы.

– Тоже все не слава богу! Оказывается, наш госчиновник занят сейчас очень серьезным проектом, на который выделяются бюджетные деньги. Первая часть денег поступила на счет именно вчера. Проект долгосрочный, всех деталей он мне не объяснил, но я понял, что они имеют кучу льгот и… самое интересное, кое-кто уже пытался с ним разговаривать на предмет «поучаствовать» в большом пироге. Правда, никаких наездов и прямых просьб в лоб пока не прозвучало, но воняет от всего этого сильно!

– Значит, вполне может быть и с этой стороны, – уточнил Артем.

– Может! Первый претендент – Храпов. Кто такой, объяснять не надо – управляющий банком, основным капиталом которого являются отмытые криминальные деньги. Все об этом знают, но доказать ничего не могут. Обращался, конечно, господин Храпов не лично, а через посредников и очень легко в виде предложения умножить капитал, прокрутить пару раз и самим заработать, и государство не обидеть. Без нажима, очень осторожненько. Вторым был всем известный Сява, в прошлом лидер бандитской группировки, а ныне законопослушный бизнесмен. Он выступил с предложением своими силами и за свои, гораздо меньшие деньги выполнить государственную программу, а остаток мирно поделить. И тоже без нажима и ласково, на уровне прощупывания почвы. Думаю, имеются и другие предложения в этом ключе, о которых наш любезный госчиновник мне не рассказал. Ведет он себя спокойно, уверен, что стрелок приходил не по его душу, а если и по его, то ему бояться нечего. Так, пугали от ума невеликого. Надо выяснить, кто еще на него выходил и с какими предложениями. Итак, господа сыщики, что мы имеем?

– Это может быть Ревин. Надо поговорить с его женой, узнать, есть ли у него любовница, если есть, встретиться с ней. Может, он решил ускорить события или его женщина: та же жена или та же любовница из ревности пыталась подставить Игнатову, – начал подводить итоги Артем. – Лидуся, коль ты занялась, может, ты и продолжишь?

– Нет, – возразил Гришка, – лучше Лида пойдет в госучреждение. Оснований для проверки налоговой или отдела по экономическим преступлениям нет, а она с бухгалтерами, с коллективом документы посмотрит.

– Да, так лучше, – согласился Артем. – Второй вариант: это все-таки танцы вокруг госчиновника. Нельзя скидывать со счетов и самого Потапова, он вполне мог задолжать деньги или влезть в какую-нибудь аферу, раз так азартен до казино и выпивки, и получить небольшую «разборку».

– Это могут быть и недавние финансовые проблемы у любимого госчиновника, – выдвинул версию Гришка и тяжело вздохнул. – Тогда там копать не перекопать. Черт, терпеть не могу все эти финансовые дела!

– Я завтра поработаю вокруг госучреждения, а Лида внутри, может, что и выплывет, – сказал Артем.

– Я беру на себя Потапова, – ответил Гришка. – А ребята Ревина и третьего компаньона, Батурлина. И на фирме их с народом побеседуете, присмотритесь. Да, проверьте на всякий случай алиби этой Шлях. Все! По домам и отдыхать! Всем до завтра!

– Лидуся, тебя подвезти? – подскочил к Лиде Скрябин.

Он ездил на старой «копейке», доставшейся ему от отца. Будучи тайно и безнадежно влюблен в Лиду, все время пытался за ней неуклюже ухаживать.

– Подвезти, солнышко, на метро у меня сил нет, – ответила Лида.

– А меня? – влез Горбунок.

– А ты общественным транспортом, такие перегрузки моя «копеечка» не выдержит.

– Да нам почти по пути! – не сдавался Саша.

– Ну да, пол-лаптя по карте!

Продолжая вяло спорить, они втроем вышли из кабинета. Артем с Григорием направились вслед за ними, Гришка закрыл и опечатал дверь, и приятели не спеша двинулись к выходу.

– Вот чувствую я, Артем Константинович, не там мы копаем, и дело это гораздо говнистей, чем мы можем предположить!

– Да не причитай ты! Что-нибудь накопаем.

– «Глухарем» пахнет, как на токовище! – ныл Гришка.

Тине на мобильный позвонил Лешка.

«О господи!» – с тоской подумала она, увидев на определителе его номер, но все же ответила, не поддавшись соблазну отключить телефон вообще напрочь.

– Да!

– Тина! Что за дела?! Ты совсем сдурела?! Тебе мало того, что ты меня выставила и по твоей милости в меня стреляли?! – Алексей был так возмущен, что голос срывался на фальцет. – Ты еще и в суд подала на раздел имущества!! Тебе мои деньги понадобились?! Ничего не получишь!

– Леша, успокойся, с чего ты решил, что я подала в суд?

– Не прикидывайся! Ты решила меня обобрать, наверняка твоя подруга надоумила!

– Подожди. Кто тебе сказал, что я подала в суд?

– Не изображай из себя невинность! – возмущался он. – Мне только что звонили из суда и уведомили, что заседание состоится такого-то числа, по твоему исковому заявлению! Я и не подозревал, что ты такая сука!

– Прекрати орать! – не выдержала и прикрикнула на него Тина. – И перестань со мной так разговаривать! Объясни, из какого суда. Я никаких заявлений не писала, мне твои деньги не нужны, мне своих вполне хватает. И успокойся, я во всем разберусь!

– Значит, это Ритка! Точно, она меня всегда терпеть не могла, вот и решила подсуетиться для подруги!

– Леша, я сейчас отключусь и не буду с тобой больше разговаривать! Немедленно успокойся и прекрати кричать!