Текст книги "Монолог с судьбой"
Автор книги: Татьяна Акилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
У Верки зазвенел телефон. Видимо пришла сообщение. Маша нехотя посмотрела на подругу, та расплывшись в улыбке лежала на спине и смотрела в светящийся экран. И самому недогадливому стало бы ясно, что пишет ей самый крутой волейболист мужской команды.
Маша тяжело вздохнула и, улегшись прямо на покрывало, отвернулась к стене. Она не завидовала Вере, что ей кто-то пишет, а скорее задалась очередным вопросом, почему подруга беззаботно смеется, а я вот тут решаю неприятную задачу.
"Да что тут думать!" – вдруг разозлилась Маша на себя, – "Найду ее и отдам ей этот кошелек. И все!"
И только она начала дремать как новая мысль, интересная, но совсем не вовремя, когда Маша в полную силу пустилась в мечтания, прямо-таки вырвала ее из приятного сонного тумана.
"А что же будет дальше? Чего можно найти после кошелька? Чемоданчик с деньгами и запиской: вернуть по адресу. Фу! Ой, что за глупость! Но… ведь кошелек-то я реально нашла. Нет, кошелек этот обязательно нужно вернуть. Интересно, что будет дальше? Ой, Машка, какие бредовые мысли вертятся у тебя в голове!.. Ладно, если бы поставить перед собой какую-то конкретную цель и идти на пути к ее достижению. И то ведь не факт! А тут вообще что-то нематериальное и нереальное. Как только можно договориться с кем-то, не пойми с кем и верить, что в итоге выйдет что-то хорошее. С судьбой нельзя договориться. Судьба она какая есть, такая уж и есть. Но… ведь люди меняли свою жизнь кардинальным образом. И чего у них… значит, была судьба такая. Уффф… Как все запутано и сложно. Вон Верка молодец, никакие пять рублей не находила и никакой ерундой не страдает. Но ведь совсем не думать об этом никак нельзя. Ведь, похоже, действительно что-то прицепилось ко мне и периодически всплывает в повседневности. Ой… надо бы поменьше всяких сложных слов на ночь говорить иначе точно кошмары будут сниться. Что ж теперь, что будет, то и будет. От судьбы… Уф… И так мама мне говорила, что собирается в этом году посадить новый сорт виктории…"
И Маша усилием воли направила свои мысли в другое, более спокойное русло, а затем медленно уснула. Но видимо она уже достаточно успела загрузить свой мозг мыслями о кошелке, представлениями о том, как она его будет ворачивать, о том, как это повлияет на ее дальнейшую жизнь и тому подобными не особо свойственными молодой девушке рассуждениями.
И, возможно из-за этого, ей снился монотонный и неинтересный сон. И как она не пыталась думать о сладких сочных ягодах, о том, как здорово будет их есть, залив молоком, что летом просто напросто замечательным будет искупаться в озере, надев новенький купальник и погреться на солнышке, ей все равно не удалось перестроить себя.
На утро она была не особо собой довольна. Точнее диковато было сопоставлять мысли с реальностью. Все же Маша надеялась, что ей все приснилось. И взглянув на Веру, которая что-то напевая себе под нос, сушила мытые волосы феном, совсем уж растерялась.
«Если рассказать сейчас Вере о чем я думаю, то она скорее всего подумает, что живет в комнате с сумасшедшей. Нет, уж… Уж лучше по-тихому вернуть кошелек и все.»
В колледже было как обычно довольно шумно и многолюдно. Маша улучила момент и направилась к учительской. Естественно, ей было немного не по себе. Но, тем не менее, вещь необходимо было вернуть. Это Маша точно знала.
– Ох!.. – чуть не сшиб Машу Макс, – привет! Куда идешь?
Маша нервно взглянула на него. Все такой же идеальный образ мальчика-красавца. Маше вдруг стало неприятно, что сей человек стоит в непосредственной близости к ней. И как только раньше она видела в нем что-то хорошее, просто не вериться!
– Макс, уйди, а? – отпихиваясь от него рукой, бросила Маша.
– Да постой же ты, – закрывая собой проход, все больше раздувался Макс, – может мне необходимо с тобой поговорить?
Такого наглого, приторного выражения лица Маша еще никогда не видела. Да и сил смотреть на него спокойно оставалось все меньше и меньше.
– Отвали! – толкнула Маша его в грудь.
И неожиданно за спиной услышала чей-то грубый, то ли очень простывший, то ли прокуренный до такой степени, голос.
– Тебе помочь? – и вопрос был адресован явно не Маше.
– Да пошла ты!.. – раздосадовано бросил Макс, уже удаляясь в противоположенную сторону.
Маша резко повернулась, чтобы посмотреть кто спас ее от навязчиво ухажера. Но слова благодарности застыли на ее губах, когда она увидела перед собой высокого, да еще и широкого в плечах неопрятно одетого парня. Нет, уже, наверное, настоящего мужика. То есть полную противоположность аккуратному, идеально прилизанному Максу, который разве что только маникюр себе не делал. А этот, похоже, даже причесаться с утра забыл. А ведь хриплый басистый голос предупреждал ее, что за спиной стоит явно не прекрасный принц. Но все равно, внешний вид незнакомца произвел на Машу не самые приятные впечатления, если не сказать что… Куда же убежал этот трусливый Макс!?
– Не стоит благодарности, – самодовольно, с блудливыми искорками в глазах выговорил он. Маше стало еще больше не по себе. На какое-то время она даже забыла куда и зачем шла.
– Спасибо, – изобразив нелепое подобие улыбки, пролепетала Маша, – я… тороплюсь очень.
И не задерживаясь больше ни на долю секунды Маша рванула с места, лихорадочно соображая, что ей сейчас делать. В голове варилась настоящая каша. Не хватало еще, чтобы она была чем-то обязана этому «спасителю».
"Вот уж спасибо так спасибо! Будто я сама не могла справиться с Максом. Какой кошмар! А все этот дурацкий кошелек. Не пойди я его относить, ничего бы не было! Ну, Наталья Андреевна! Вечно из-за вас какая-то ерунда происходит!"
Тут ход ее мыслей пришлось оборвать. Она быстро дошла до учительской, так как незаметно для самой себя ее ноги передвигались с удивительной скоростью. Голос Анны Викторовны, ее классного руководителя будто бы возвратил Машу к реальности. Только сейчас она поняла, что неслась по коридору словно ненормальная. И четкость мысли вернулась, прогнав воцарившейся хаос и, пожалуй, неуместный страх.
– Маша, что-то случилось? – строгий взгляд из-под очков успел осмотреть Машу с головы до ног.
– А.. Анна Викторовна, а не могли бы вы позвать Наталью Андреевну.
– У тебя точно все в порядке? – переспросила Анна Викторовны на половину из-за того, что действительно взволновалась за свою подопечную и на половину потому, что не хотела, чтобы ненароком чего-нибудь случилось в вверенной ей группе.
– Да. Все хорошо. Просто мне нужно поговорить с Натальей Андреевной, – вежливо улыбнулась Маша, чтобы поскорее прекратить этот разговор.
– Ну, подожди. Сейчас позову, – еще раз сквозь очки взглянув на Машу, будто удостоверившись, что та ей не врет, Анна Викторовна элегантно отворила дверь и прошла в учительскую.
Маша прождала всего-то несколько секунд, а ей показалось, что стоит здесь уже целую вечность. Наконец-то показалась Наталья Андреевна. Еще немного и камень с Машиной души упадет.
– Я тебя слушаю, – невозмутимо проговорила Наталья Андреевна, впрочем, как всегда в своей манере.
Маша мысленно изругала себя, что заранее не вытащила кошелек из рюкзака и теперь вот швыряется в нем, недовольно бубня себе что-то под нос.
– Вот, это случайно не вы потеряли? – с явным облегчением протягивая кошелек, сказала Маша.
Наталья Андреевна неуверенно взяла вещь. На ее лице, Маша раньше такого еще никогда не видела, проступила робкая улыбка, глаза сделались влажными, руки чуть ли не тряслись. Не хватало еще, чтобы она тут разрыдалась.
"Вот ведь! Час от часу не легче! Какие-то сегодня все неадекватные что ли…"
– Машенька, это мое. Мой кошелек. Знаешь что, спасибо тебе огромное! Ты извини меня, я была не справедлива к тебе в последнее время, – и собравшись, – спасибо, тебе Маша.
Не дав Маше ответить, Наталья Андреевна хлопнула перед ее носом дверью.
Что сейчас был за странный монолог или же диалог, было уже не разобрать и перед кем все-таки она извинялась, перед Машей или же перед своей совестью было невозможно понять.
Прозвенел звонок. Наконец-то эта на удивление длинная перемена закончилась. Слишком много всего произошло за какие-то там десять минут.
Макс весь следующий урок вел себя несколько подозрительно. С неким пренебрежением во взгляде он то и дело искоса посматривал на Машу. И если бы ни Марина, которая сидела сзади Маши, и поймала этот не добрый взгляд, Маша бы осталась в неведении. Но если честно, то ей было практически все равно, как Макс смотрит на нее. Но, тем не менее, его взгляд коснулся ее изнутри, нагнав волну спутанных мыслей.
Но все же, самым загадочным и интересным для Маши сейчас было поведение математички. Надо же ведь, она чуть не расплакалась! Да еще и при постороннем человеке, то есть при Маше. Что же такого значил для нее кошелек? Обычный из искусственной кожи кошелек?
"Может, в нем было много денег, но их кто-то вытащил и выбросил кошелек обратно в снег? Да нет… Что-то как-то не вериться… да и откуда у простого учителя колледжа большая сумма. Скорее всего, дело в самом кошелке. Может он чем-то ей дорог. Чей-нибудь подарок. Да все равно странно. Даже если потерять подаренную вещь, то нельзя до такой степени расстроиться. В конце концов, это же просто вещь. Ну, да конечно жалко. Но чтобы выдавить из нее слезы… Что-то там не так…"
Маше не верилось, что такая строгая, самоуверенная и твердо смотрящая вперед женщина могла растрогаться из-за какого-то кошелка. Для нее измываться который месяц подряд над человеком, которого она невзлюбила, как, например, Машу, ничего не стоит, ничего, а тут вещь. Или она относиться к такому типу людей, для которых материальное имущество важнее человека, важнее людей? Но опять же, тогда бы она не стала извиняться. С чего бы вдруг?
Маша только еще больше себя запутала. И решив, что уже хватит на этом зацикливаться с усердием принялась переписывать с доски задания по биологии.
Но вот как оно иногда бывает. Разгадка сложных вопросов порой открывается нам там, где мы и предположить не могли.
После занятий Маша отправилась в библиотеку, сдать очередную книгу, но с прицелом на будущее не брать следующую. Во-первых, она уже начиталась всласть. Во-вторых, надо же было дать мозгу отдых, если все время то что-то учить и читать, то наверное, можно и с ума сойти.
Дверь в библиотечный зал была открыта, оттуда доносилось чье-то тихое всхлипывание и приглушенные голоса. Что-то заставило Машу остановиться. Осторожно замерев у двери, она стала прислушиваться. Один из голосов стопроцентно принадлежал Марии Ивановне. Другой, Маша аж прикусила нижнюю губу от усердия, был до невозможности знаком. Маша не удержалась и мельком заглянула внутрь и тут же, потеряв на мгновение способность соображать, отпрянула назад. Казалось, этого просто быть не могло! Наталья Андреевна стояла и плакалась Марии Ивановне.
Маша крайне осторожно, на цыпочках, подошла как можно ближе к открытой двери и остановилась, прислонившись к стене. Огляделась, коридор был пусть. Ну, еще бы! Кому только в голову придет после занятий тащиться в библиотеку?
Не давая себе отчета в том, для чего это все ей надо, Маша принялась с замиранием сердца вслушиваться в разговор. Всхлипывания за стеной почти прекратились. Маша даже представила, как Наталья Андреевна вытерала глаза и нос платочком. Голоса стали звучать чуть громче, а произносимые слова более четче. Поэтому, вполне можно было разобрать о чем там идет речь.
– Маш, ты же знаешь. Он за все пять лет ни разу мне даже не позвонил. Господи, какой же я была дурой! – печально проговорила Наталья Андреевна.
– Ну все, успокойся уже. У него все хорошо…
– Откуда ты знаешь?
– Наташ, если бы у него чего-нибудь случилось он бы непременно вернулся к тебе. Сказал бы, что ты была права. А так значит, что у него все хорошо.
– Да я и сама себя в этом убеждаю… Но… я же все-таки его мать! Да, я была неправа! Нельзя было так поступать с его невестой. Это же мой сын, я не должна была так… Но позвонить, можно хотя бы раз в месяц или хотя бы в полгода позвонить…
Возникла короткая пауза. Кажется, Мария Ивановна, не знала, что ответить собеседнице.
– А еще, знаешь, – тяжело вздохнув, продолжила Наталья Андреевна, – я постоянно совершаю ошибки. Одну за одной. Я просто ненавижу себя за это!..
– Ну что такое? – голос Марии Ивановны прозвучал как-то особенно мягко.
– Ты знаешь Машу Кукушкину?
Маша, что все это время внимательно слушала чужой разговор, вздрогнула. Руки моментально вспотели и сделались холодными, сердце быстро-быстро застучало.
– А при чем здесь Машенька? – совсем ничего не поняла Мария Ивановна.
– Она… Вообщем она как-то на уроке задумалась о чем-то своем. Ну что тут говорить она же еще совсем молодая. В таком возрасте простительно… А я… Нет бы просто сделать девчонке замечание. Зачем я к ней постоянно цепляюсь? Зачем пытаюсь, чтобы она завалила мой предмет? А она… – Наталья Андреевна задыхалась от подступающих слез, – она мне вернула кошелек. Я его потеряла, а она нашла его каким-то чудом и вернула мне… Его же мне ведь Сашенька подарил…
Наталья Андреевна вновь разрыдалась. Маша была больше не в состоянии слушать весь этот бред. И чего это ее вообще потянула стоять под дверью?
Зато теперь Машу больше не будет мучить странное поведение злой и мстительной учительницы. Получается, Наталья Андреевна по жизни борется с собой. А Маша стала очередным человеком, что пострадал от ее несносного характера.
"Это что же такое нужно было сделать невестке, чтобы так сильно обидеть сына?" – медленно подумала Маша, выходя из колледжа. А когда входная дверь за ней захлопнулась она уже напрочь забыла про подслушанный разговор и свое к нему причастие. Дверь захлопнулась, словно оставив эту маленькую большую тайну в стенах учебного заведения.
После того как Маша вернула математичке кошелек, многое изменилось в их взаимоотношениях. Все в группе, ну естественно в первую очередь сама Маша, заметили что Наталья Андреевна, больше не придирается к ней из-за любого мелочного и даже не существующего повода, больше не вызывает так часто к доске решать примеры, не цепляется к неправильно решенной задаче, как обычно раньше разыгрывала из этого целую трагедию, да вообще вместо грубого полувыкрикивания "Кукушкина" теперь называет ее просто Машей. Напряжение, что неумолимо висело несколько месяцев между ними, исчезло.
Никто из ребят ничего не понимал. Все только недоуменно переглядывались и дивились происходящему. А Маша прекрасно знала, что к чему, прекрасно все понимала. Но вместе с облегчением у нее в душе появилась некая жалость к Наталье Андреевне. И теперь Маша старалась просто вести себя как обычно ничем не выдавая, что знает больше, чем положено. Но знать правду и делать вид, что ничегошеньки не понимаешь и не знаешь как и все, да еще и смотреть на строгий, холодный взгляд, что противоречил увиденному и услышанному в библиотеке, было порою сложно.
И совсем иногда Машу посещала довольно глупая мысль, за которую она себя ругала: "Лучше бы я не находила этот дурацкий кошелек…"
После этой истории все протекало довольно спокойно и предсказуемо. Насморк, который не давал покоя целую неделю прошел. В остальном же стабильность, которая медленно и уверенно перетекало в однообразие, а это уже не особо радовало.
Единственное, что вносило некое разнообразие были поездки в гости к Гавриловым (ну и само собой разумеется домой по выходным). Да и то, тетя Галя постоянно жаловалась Маше на Генку. По ее мнению эта самая Настя, которую он привел встречать с ними новый год, стала оказывать на Генку дурное влияние. Генка стал более замкнутым в себе, и это при том, что он и так мог днями не выходить из своей комнаты, что-то делая с компьютерами и созваниваясь по скайпу с приятелями.
Ну, тогда у него была вполне себе оправдывающая его отговорка – много работы, слишком занят. А теперь? Дело, к которому Генка все время тянулся, ушло на второй или же даже на третий план. Дома он бывал все реже, а последнее время только что ночевать и приходил. С Маринкой он был холоден, на что та всерьез обижалась и постоянно жаловалась на такое ужасное поведение брата матери. И что уж совсем не вписывалось в ситуацию, так это то, что и сам Генка стал каким-то озабоченным, привычные искорки радости в его глазах увядали, выражение лица приобрело понурый неважный вид.
– Опять он со своей поругался, – вздыхала тетя Галя, – и чего только с ним делать ума не приложу.
– Теть Галь, я думаю, скоро все наладиться, – робко преподнесла Маша утешительную мысль.
– Он тебе что-то говорил? – с надеждой подняла глаза тетя Гале, до сели бесцельно рассматривающая свою кружку.
– Нет, – покачала головой Маша, – но бесконечно это продолжаться не может. В смысле, ему должно наконец-то надоесть его сегодняшнее положение.
– Ох, не знаю… Будем надеяться, Маш. Будем надеяться…
***
Череда нелепых случайностей или же наоборот кем-то заранее продуманных последовательных событий прекратилась. Так думала Маша. Она больше ничего не находила, ни денег ни кошельков. И странные мысли про подарки судьбы, про ее непредсказуемые повороты, про ее власть и силу над людьми и так далее и так далее все реже и в основном задним фоном всплывали у Маши в голове.
А попавшийся случайно под ноги блестящий, видимо совсем еще новенький рубль, вогнал Машу в рассерженное состояние. Она пнула монетку ногой и, прибавив шаг, направилась к общежитию.
"Вот, напридумывала себе всякой ерунды, а теперь злюсь. Вот глупость так глупость! Да так даже самые маленькие дети себя не ведут. Можно подумать у меня был шанс найти миллион. Да и при чем здесь миллион? Разве в нем дело. Знала бы мама, что у меня в голове вертится. Нет! Уж лучше не надо. Иначе она подумает, что я сошла с ума. Не надо было мне тогда оставлять эти пять рублей. Надо было забрать их себе. И ничего бы не было. А если бы тогда я не нашла кошелек математички? Да какая связь между пятаком и кошельком? Фффф… Ну и дела?.. Кажется, я с ума схожу. Кому еще могут прийти в голову такие глупые мысли, естественно только сумасшедшему дурочку. Нет! Торопиться не стоит. Поспешишь… Может быть нужно просто подождать? Терпеливо подождать. И с чего это я взяла, что будет обязательно материальная вещь. Ведь как раз нематериальные вещи нельзя купить или получить в подарок. А так как судьба сама не материальна. Опять ерунда… То есть вот как, это судьба сама будет решать, что же будет за следующим поворотом, что-то ценное с материальной точки зрения или же что-то до чего нельзя будет дотронуться рукой, но это что-то будет очень прекрасных и принесет с собой настоящее счастье."
Маша заулыбалась, мысли о счастье явно улучшили ей настроение. А потом, отворяя дверь в общежитие, она про себя добавила, как бы подвела итог своего понятного только ей монолога.
"Но стоит сказать судьбе спасибо за сегодняшнее счастье. За моих родителей. Да за всё! А дальше, увидим, что будет…"
Глава 2
День начинался вполне себе хорошо, и что самое главное не было никаких предпосылок, что возникнет непредвиденное дело. Дело, которое может действительно сильно озадачить.
Маша направлялась в гости. Несмотря на то, что был белый день и, была суббота, на улице почти никого не было. Случайные прохожие, с нерадостными лицами спешившие куда-то и все. Конечно, кому хотелось в то и дело крапающий дождь и холодный порывистый ветер бродить по серым улицам. А под ногами хлюпала настоящая каша из грязного снега и воды. Кругом сырость и слякоть.
Маша старалась не задерживаться на улице и поэтому, чтобы побыстрее добраться до тети, внимательно смотрела под ноги и довольно шустро передвигалась по вязкой мятежной дороге.
Она остановилась на пару секунд, чтобы оглядеться и понять, долго ли ей еще осталось идти. Ее взгляд задержался на самодельной, скособочившейся скамейке, что стояла между деревьев во дворе дома. Маша постояла на месте в полной нерешительности еще какое-то время.
Она сильно колебалась, но все-таки сделала пару шагов в сторону скамейки, где тихонечко, словно кто-то ее аккуратно положил, лежала серая папка. Папка была на скоросшиватели и довольно объемная, сырая, вся в каплях дождя.
«Мало ли, что это за папка!» – резко подумала Маша.
И самым правильным было сейчас просто уйти, развернуться и уйти, что Маша и поспешила было сделать. Но…
– Это ты засоряешь наш двор?! – послышался возмущенный голос.
Перед Машей возник, шатающейся из стороны в сторону неопрятно одетый гражданин.
– Это ты все тут нараскидывала! Вот, честному человеку и присесть негде!
Как это глупо! Но подвыпивший мужчина твердо был уверен, что именно Маша является причиной беспорядка. Хотя никакого беспорядка и не было. По крайней мере, вокруг не было, а уж что там было у этого недружелюбно настроенного человека в душе?..
Маше неожиданно стало жалко серую папку. Она показалась Маше одинокой, кем-то так неосторожно забытой. Глупо – одинокая вещь. Но Маша вдруг пропиталась уверенностью, что у этой папки есть хозяин и он ее ищет и что этот вышедший из подъезда пьяница слишком далек от всего, что связано с этой папкой и что для Маши будет самым настоящим невежеством, преступлением оставить папку на скамейке.
С неким страхом и неприязнью, Маша взглянула на пьяного мужчину и, схватив папку с лавочки, прижала ее к себе и быстро-быстро поспешила уйти. Всё, быстрее к тете, как можно быстрее!
Перед тем, как зайти в подъезд, Маша отстранила от себя папку, что всю дорогу так и несла, прижав к себе, и стала рассматривать ее. Огромное количество формул, каких-то расчетов и чертежей и все такое непонятное.
«Физико-мат. факультет. Сергеев А.Л.» – был вставлен в последний файл клочок бумаги. Надпись была сделана от руки. Писавший это, видимо торопился и не отличался каллиграфическим подчерком.
«Но сколько все-таки много страниц было исписано формулами! Человек, что это писал, должно быть очень умный человек.» – подумалось Маше, – «умнее меня и это точно! Но вот почему же он оставил свою папку на лавочке? Нет! Все-таки не похоже, чтобы он ее просто забыл.»
Маша убрала папку в рюкзак и пообещала себе, что обязательно найдет этого Сергеева А.Л. Интуиция ей подсказывала, что нельзя оставить все как есть. Нужно попытаться вернуть папку ее владельцу.
У Гавриловых Маша посмотрела в интернете, где еще в городе, кроме тем двух институтов, что она знала, есть физико-математический факультет. И удостоверившись, что только два адреса ей придется обойти, успокоила себя до понедельника. А посмотрев на часы обрадовалась еще больше. Ведь только что Маше стало известно, что Гавриловы собрались в Самсоново, а значит и Маша обязательно едет с ними.
– Ну чего ты? Соглашайся же! – поскуливала Вика, пытаясь уже десять минут как уговорить Машу поехать к ней в гости, на выходные.
– Вик, я не знаю. Сегодня еще только понедельник. Мне подумать надо, – не уверенно отвечала Маша.
– Ну чего же тут думать! Мама у меня уйдет на выходные. Позовем еще пару девчонок и посидим вечерком, – не унималась Вика, озорно сверкая глазками.
– Вик! – уже решительно заявила Маша, которой порядком надоело выслушивать подругу,– я подумаю. В четверг скажу тебе о своем решении. Все? Договорились?
Вика поняла, что на этом разговор придется закончить и немного разочарованно, что не удалось уломать подругу с первого раза, покачала в ответ головой.
Как только закончилась первая пара, после который неожиданно объявили «окно», Маша не теряя драгоценного времени, оделась и побежала искать владельца серой папки.
Первый институт, куда направилась Маша, располагался в километре от ее колледжа. Маша решила, чтобы не тратить время на стояние на остановки, узнавания на какой маршрутке можно доехать до института, решила дойти пешком. Это всего-то займет от силы пятнадцать минут, а на остановке еще неизвестно сколько придется прождать.
Слегка запыхавшись, Маша поднялась по ступенькам института и отворила парадную дверь. На входе сидел до смешного серьезный охранник. Может он специально сделал такую непроницаемую физиономию, чтобы показать всем, а в первую очередь себе, что он очень ответственный работник и что с ним шутки могут плохо закончиться.
