Текст книги "Клуб «Наслаждение». Продолжение. Маша"
Автор книги: Татьяна Алая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
ГЛАВА 5
Всю ночь Маша ворочалась, пытаясь уснуть и в то же время понять и обдумать, как ей лучше себя вести на встрече с Костей, а еще, что такого ей сделать с Сашком, эти гнусным ловеласом, который на поверку оказался просто обычным подлецом.
Придя на работу следующим утром, Маша, хотя девушка и пыталась себя сдержать, но своей натуре изменить никак не смогла, а потому первым делом направилась не на свое рабочее место, а решила закрыть проблему раз и навсегда.
«Пусть меня сочтут злыдней или ненормальной, мне все равно, но я сделаю это!», – думала она, направляясь в кабинет, где работал Сашок и еще человек десять. Войдя туда, она без приветствий и церемоний, подошла к неуклюжему и незадачливому вчерашнему ухажеру и без объяснений влепила тому звонкую пощечину. А затем, чтобы точно дошло, пристально глядя на него убийственным взглядом в его обалдевшие от этого глаза и наслаждаясь растерянным видом и его прижатой к слегка красной щеке рукой, тихо, но так, чтобы в наступившей тишине все ее все равно услышали четко и ясно, произнесла:
– Чтобы ты, мразь, не смел больше подходить ко мне ближе, чем на пять метров! А свои руки держал бы при себе как привязанные! – затем сделав глубокий вздох, Маша, наслаждаясь моментом, добавила, – и только попробуй подойти ко мне ближе или распустить свой похабный язык обо мне, я сдерживаться не буду! – и она еще более грозно на него взглянула, обещая взглядом в следующий раз не останавливаться на пощечине. По вчерашнему опыту девушка поняла, что он точно просто жалкий трус. Ее ладонь в этот момент еще приятно горела от удара. – Ты меня понял? – все так же угрожающе спросила она, – ты меня теперь знаешь и на что я способна!
В глазах Сашка она, к своему удовольствию, тут же увидела промелькнувшее воспоминание о вчерашней бутылке в ее руке, и тот нервно сглотнул, испуганно вращая глазами и согласно судорожно кивая. Маша удовлетворенно хмыкнула.
– То-то же, – сказала она довольным голосом, и все в той же потрясенной тишине развернулась и пошла вон из комнаты, гордо подняв голову и стуча каблучками. Ей вслед, к ее полному недоумению и приятному изумлению, стали раздаваться сначала жидкие, а потом все более набирающие силу и потому достаточно быстро окрепшие аплодисменты. Маша вдруг поняла, что, судя по всему, Сашок успел достать многих, так как подавляющее большинство коллектива были все-таки женщины, но такой отпор ему дала только она. Внутри нее тут же разлилось чувство глубокого удовлетворения от отмщения за вчерашнее отвращение на его наглые приставания. С остальными коллегами, которые так удачно и вовремя вчера испарились из ресторана, девушка решила просто не разговаривать и не поддерживать никаких отношений, кроме решения рабочих вопросов, да и то делала это сухим деловым тоном.
И вот, уже пройдя победительницей на свое рабочее место и приступив к работе, Маша все равно никак не могла понять, как же ей вести себя с Костей вечером на ужине. Она с видимым неудовольствием посмотрела на себя в зеркало и тоскливо вздохнула.
«Все-таки женское тщеславие победило!» – сделала она печальный вывод о своем внешнем виде. Утром, пока девушка металась в раздумьях, что же ей надеть на работу, то вспомнила про ресторан вечером. Ну и понеслось… В итоге она выбрала облегающий топ-корсет черного цвета гладкого атласа, выгодно подчеркивающий грудь, и юбку карандаш, тоже черную, с неизменными босоножками на каблуке. Волосы Маша уложила в прическу и оставила распущенными локонами по плечам.
Она смотрела сейчас на себя и прекрасно понимала, что выглядит очень изящно, но при этом еще и сексуально, а именно последнего она всеми силами хотела изначально избежать.
«Но почему именно с ним мне хочется выглядеть неинтересной как женщина?» – подумалось вдруг Маше, и сам вопрос вызвал ее недоумение и удивление. – «Ведь обычно я наоборот люблю ловить восхищенные взгляды мужчин или просто интерес к себе, но не с Костей. Что же с ним не так?»
И ум тут же услужливо подсказал, что же не так, причем, скорее с ней, чем с ним.
Маша любила флиртовать и заигрывать с мужчинами, которые ей нравились. От этого девушка получала эстетическое и просто удовольствие, а еще это поднимало адреналин в крови, придавая оживление и трепет всем чувствам, возможность ощутить себя по-другому и волнительнее, что ли. А от симпатичной мужской флиртующей физиономии, заигрывающих взглядов на себе, полных восхищения или желания, она просто заряжаясь как от батарейки. Все это было несерьезно для ее чувств, а больше нужно для тела и разума, хотя Маша и позволяла себе довести ухаживания некоторых до одной-двух ночей секса, а иногда чуть больше встреч, но к долгим отношениям она себя готовой не чувствовала. Девушке казалось, что жить вот так свободно и ни от кого не зависеть – самый лучший вариант. Ее не заботило это вечное высказывание и идея, что все женщины обязательно должны выйти замуж и тем более родить ребенка. Она же для себя решила, что, когда захочет, тогда и родит, а выходить замуж вообще не обязательно, если не готова и нет желания. А потому пока насаждалась той жизнью, которую сама выбрала и придерживалась. И до какого-то момента ее все очень даже устраивало, включая свободные отношения с мужчинами. Как и ее подругу Алису.
«Но встреча с Костей…», – подумала Маша и печально вздохнула.
Этот парень затронул где-то в глубине ее души какие-то такие струны, «играть» на которых и с которыми ей не хотелось, и было, если честно, очень страшно. Когда он предлагал помощь, что для нее вообще было из ряда вон, то девушка настолько растерялась, что вела себя хуже девственницы в первую ночь. Маша до сих пор поражалась, как так случилось, что вместо легкого флирта с этим красавчиком, как сделала бы обычно, она сидела в его машине как сыч и мечтала быстрее оказаться дома.
«Да, я была уставшая и мне было больно, по его, надо сказать вине…», – пыталась она оправдать свое необычное поведение, но сама девушка прекрасно понимала, что это только отговорки. Она осознавала, что просто почувствовала в нем опасность для своего сердца, и пыталась, таким образом, всеми силами уберечь себя, а оно вот как все повернулось. Сегодня же Маша будет вынуждена пойти с ним ужинать, и сама отчаянно боялась, чем все это может закончиться, в первую очередь, для нее, потому что Костя на лицо имел все признаки стопроцентного бабника и сердцееда, который разбивает женские сердца и идет, даже не заметив этого, дальше.
«Ну, ты и попала, дорогуша», – подумала в очередной раз Маша, тяжело вздохнув, а время неумолимо бежало к вечеру, а значит и к так пугающему ее ужину.
– Вот черт! – тихо в сердцах бросила она, увидев, что на часах уже 17.45. Тогда Маша быстро вырубила комп, аккуратнее сложила кипы бумаг на столе, обреченно взглянула на свое рабочее место, словно ища повод остаться, но тяжело вздохнула и все же вышла из здания. А оказавшись на улице девушка медленно пошла в направлении ресторана, все больше чувствуя, что ничем хорошим этот вечер для нее и конкретно эта очередная встреча с Костей не закончится.
В это время сам Костя находился в недоумении, потому что не ожидал, что будет так волноваться перед ужином с Машей. Казалось бы, он миллион раз ужинал с девушкой, чтобы так переживать. Но его неожиданно охватило приятное возбуждение от того, что сегодня придет именно она. Мужчина понимал, что очень хочет этого и надеялся, что сделал для воплощения своего желания все и даже больше, чем мог, и сам не замечал, как считал минуты до 18 часов.
Наконец, время настало, стол в отдельном небольшом зале уже был накрыт на них двоих, и ждал своих гостей. Но Маши не было.
Костя даже не заметил, как начал метаться словно тигр в клетке по своему кабинету. Когда она не пришла в 18.10, то он подумал, что девушка все равно, несмотря на все его усилия, передумала, и уже нервно крутил телефон в руках, еле сдерживаясь, чтобы не позвонить ей. И вот, когда его терпение таяло на глазах и от него уже осталось всего ничего, а парень уже практически дотронулся до экрана, чтобы набрать ее номер, Маша появилась дверях его ресторана, растерянно оглядываясь по сторонам. У него вырвался судорожный выдох облегчения.
Конечно, Костя не дежурил у дверей сам, но у него было специальное затемненное стекло в кабинете, который был распложен на втором этаже его ресторана, через которое он мог контролировать работу в зале, а его при этом видно не было. Именно там он и дежурил, сам того не замечая, с 17.55, ожидая столь желанную, как оказалось, гостью.
Увидев Машу, Костя направился в отдельную комнату, зная, что туда официант и должен привести ее к накрытому столу. Когда он вошел, то восторженно выдохнул при виде девушки. Она выглядела шикарно: корсет подчеркивал все прелести ее фигуры, а сочетание с простой по крою юбкой не давало этому выглядеть пошло. Он невольно залюбовался ее изгибами, замечая покатые бедра и великолепную грудь, причем неожиданно в голове Кости возникла фантазия, как он будет расстегивать крючок за крючком ее топа, затем постепенно будет стягивать его по одной лямке с каждого ее плеча, обнажая тем самым ее тело и полушария груди. От этого возбуждение мощным потоком поднялось в нем опять, бередя кровь.
«Так, стоп!» – сказал он сам себе, стараясь восстановить дыхание, чтобы Маша не заметила его состояния. – «Она и на ужин то с трудом согласилась, а ты уже думаешь, как уложить ее в постель», – ругал он сам себя, пытаясь успокоится.
И Костя как мог, постарался унять свои возникшие не к месту сейчас сексуальные мысли и видения, и все же сумев немного прийти в чувство, подошел ближе к столу, чтобы начать их приватный ужин. Когда он оказался ближе к девушке, то произнес мягким тоном, стараясь скрыть хрипотцу в голосе:
– Добрый вечер, белла!
И улыбнулся, не сумев скрыть восхищенный взгляд.
Маша странно посмотрела на него в ответ, как будто оценивая, опасен он или нет, и тихо произнесла:
– Добрый вечер, Константин.
– Лучше Костя, – произнес он бархатным голосом в ответ.
ГЛАВА 6
Когда он вошел в маленький зал, куда ее привел официант, где был накрыт стол только на двоих, то Маша со всей обреченной очевидностью поняла, что пропала. Ее сегодняшний визави был великолепен, словно из ее детской девичей мечты: спортивный, вальяжный и улыбающийся. На Косте были черные брюки и рубашка благородного серо-голубого цвета, которую он носил с элегантной небрежностью и без галстука, а цвет оттенял его загорелую кожу и придавал карим глазам загадочный блеск. Маша не удержалась, и внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, есть ли у нее хоть один шанс устоять перед Костей или нет. Но ее сердце подсказывало ей, что маловероятно. И эта уверенность крепла с каждой минутой, чем дольше она на него смотрела. Тогда девушка постаралась отвлечься от парня, пытаясь придумать, как сделать ужин формальным и постараться не затягивать, а потому взглянула на накрытый стол.
– Как красиво! – выдохнула она, сама, не зная, о чем она именно говорит: о Косте или о сервировке стола, которая тоже была выше всяких похвал.
– Все для тебя, белла! – сказал он бархатным нежным голосом, от чего Маша непроизвольно вздрогнула, но постаралась не показать ему свою реакцию.
Сказав это, мужчина подошел к ней и галантно отодвинул стул, а Маша только и чувствовала, как близко он находится от нее. Костя терпеливо ожидал, когда она сядет, и после сам сел на второе место, напротив. В зале кроме них никого не было, и это была его задумка.
– А официанты? – растерянно произнесла девушка, оглядываясь, чтобы не подпасть под его обаяние окончательно.
– Я не хотел, чтобы нам мешали разговаривать, – произнес Костя интимным тоном, вспоминая при этом, что, когда выбирал место ужина, действительно думал именно об этом, но сейчас сам себе мог со всей определенностью ответить, что на самом деле им двигало: желание к ней, стремление уединиться или ожидание чего-то ему не понятного.
– Но как же еда? Кто принесет? – полюбопытствовала она, странно посмотрев на него.
Костя предпочел сделать вид, что не заметил легкий испуг в ее интонации, а просто перешел к теме ужина, чтобы снять напряжение.
– Какое предпочитаешь вино? – спросил он. – Меню я уже продумал на мой вкус, но тебе должно понравиться, – невозмутимо произнес хозяин ресторана. – Я попросил, чтобы все приносили по мере готовности.
– Я, наверно, бокал красного, – пролепетала Маша, чувствуя, как он так неожиданно мягко взял ситуацию под свой контроль.
– А может белого из погребов Монтепульчано? – поинтересовался Костя.
– Откуда? – не удержалась Маша от вопроса, не очень разбираясь в винах.
– Это регион Тоскани в Италии, славиться своими винами, в том числе белыми сортами, которые в силу климата слаще, чем из других регионов, оставаясь при это по категории деления сухими, хотя это вполне относится и к красным, которые тоже очень хороши и их там больше, – терпеливо объяснил он. – Предлагаю Верначча ди Сан-Джиминьяно. Это вино получают из отборных плодов винограда верначча. Оно имеет сложный аромат с нотками цитрусовых и кофе, которое приобретает во французских бочонках в течение года. Причем ферментация алкоголя осуществляется также в дубе, а мацерация на кожице проводится на убывающую луну в декабре. Его даже не фильтруют, – рассказывал он, наблюдая за девушкой.
– Ферментация? – переспросила Маша, повторяя совершенно непонятные слова.
– Это, проще говоря, брожение, – пожал плечами Костя и улыбнулся.
– И ты все это знаешь? – удивилась она.
– Я люблю кулинарию и традиции моей второй родины. Потому и решил открыть итальянский ресторан, – и он опять улыбнулся. – Мама очень любила готовить, – добавил он к чему-то несколько отстраненно.
– Любила? – выдохнула Маша, подметив в каком времени он употребил это слово, не ожидавшая, что он поделиться с ней такими личными моментами своей жизни.
– Да, она умерла пару лет назад, – произнес Костя, и его лицо на секунду поменялось до неузнаваемости, – рак.
– Извини, – тихо произнесла девушка, искренне ему соболезнуя.
– Ничего. Мы были готовы, когда сказали диагноз, – сказал он, как можно равнодушнее, но Маша все равно по его голосу поняла, что это только слова, а на самом деле вся боль еще сидит внутри него. В этот момент последний барьер, возведенный ею для обороны своего сердца и чувств к нему, внезапно рухнул, и она молча положила свою руку на его кисть, лежавшую на столе, в немой поддержке. Костя удивленно взглянул на нее, не ожидая от девушки такой искренности и теплоты, от чего в его глазах на секунду появилась какая трогательная ранимость, от которой у Маши перехватило дыхание, но это быстро пропало, словно и не было, и парень опять легко, как ни в чем не бывало, улыбнулся.
– Давай лучше о тебе, – предложил он, убирая руку.
И Маша поняла, что он, как и сама она, не любит казаться слабым, а потому тут же настойчиво решил поменять тему разговора. Она и не стала сопротивляться.
– У меня как я говорила, все стандартно. Но оба родителя живы, а в остальном, – она пожала плечами, – я давно не живу с ними.
– Почему? – спросил он с искренним любопытством.
– Не знаю, – ответила Маша, сама сейчас толком не понимая, почему так поспешно сбежала, как только ей исполнилось восемнадцать лет. Они жили сейчас в одном городе, но виделись только по праздникам, а перезванивались примерно раз в неделю, разговаривая почти ни о чем.
– Наверно я слишком независимая, – пошутила она с неожиданной горечью.
Костя понял, что говорить об этом ей неприятно и не хочется, и решил не трогать ее этими вопросами, вдруг осознав, что в этом схожи. Тогда он переключился на самую нейтральную тему.
– Я решил предложить тебе на закуску карпаччо с дыней, – произнес он, уже снимая металлическую сервировочную крышку с блюда, стоявшего на столе.
– А что это такое? – выдохнула Маша, рассматривая тонкие почти прозрачные ломтики мяса, на которых лежали кусочки оранжевой спелой дыни. Она знала итальянскую кухню на уровне пиццы и макарон с сыром, которые правильнее было называть «паста», как она выяснила совсем недавно.
– Карпаччо – это тонко нарезанные кусочки сырой говяжьей вырезки, приправленные соусом на основе оливкового масла и лимона, достаточно соленые, – начал объяснять Костя. – В сочетании со сладкой дыней дает очень интересный вкус, – пояснил он, совершенно спокойно и без раздражения ее бестолковостью, при этом пододвигая тарелку, находящуюся на столе с аппетитно сервированными кусочками, ближе к ней.
Когда Маша взяла в рот мясо и дыню одновременно, то не удержалась от восторженного выдоха. Костя хитро смотрел на ее реакцию, а когда увидел, то, на что рассчитывал – довольно усмехнулся.
– Я почему-то знал, что тебе должно понравиться, – сказал он и положил тоже самое себе на тарелку. – Совсем забыл! – спохватился он и разлил вино по бокалам, а затем зажег свечи, стоявшие на столе, и выключил свет, что сделало атмосферу словно сказочной.
– И это только начало, – с обещанием в глазах, сам не понимая, чего именно, сказал он, – впереди тебя ждет много интересного.
Его слова прозвучали для Маши настолько неоднозначно, что она нервно сглотнула. Но неприятное оцепенение и напряжение неожиданно превратилось в нечто другое, чего она не понимала, а поэтому девушка теперь просто решила наслаждаться всем тем, что сейчас происходило, понимая, что волнуется как девчонка. Одно она осознала однозначно: бояться и бежать его – уже было поздно. Уединение и интимность обстановки давали о себе знать, а еще эти свечи. Она была очарована Костей окончательно, а потому ловила себя на мысли, что, возможно, была не права в своем мнении о нем. Что на самом деле этот мужчина совершенно другой. Что он не может быть бесчувственным ловеласом, когда так реагирует на смерть матери.
«Может быть, у него просто такая внешность, от которой же не избавишься?» – спрашивала она сама себя, наблюдая за парнем, как он внимателен к ней без сексуальных намеков. А уж она-то хорошо знала по себе, что мужчины зачастую воспринимали ее исключительно как объект сексуальных домогательств и желаний, видя только внешность, как картинку, не думая о ее душе. Маша уже привыкла давать отпор таким наглецам, примерно так, как она это сделала сегодня утром с Сашком. И, если честно, ни секунды не жалела о содеянном ни сегодня утром, ни в других случаях.
Примерно минут через десять к ним, постучав, вошел официант и принес накрытое блюдо.
– Подавать? – спросил тот у Кости.
– Да, спасибо, – кивнул хозяин, и на столе перед каждым оказалась две небольшие емкости с супом.
– Это минестроне, – тут же прокомментировал Костя, – по рецепту моего шеф-повара. Очень советую. Нигде больше такое не попробуешь, – и благодарно легким движением кивнул официанту, а тот тихо и быстро удалился.
– Предлагаю попробовать с фокаччей, – добавил он, придвигая к ней корзинку, накрытую тканевой салфеткой.
– С чем? – спросила Маша, путаясь во всех этих замысловатых новых для нее названиях.
– Фокачча. Это такой хлеб с травами и на основе оливкового масла, – продолжал пояснять Костя, – очень вкусные, особенно, когда совсем свежий.
Он посмотрел на содержимое корзинки.
– Эти, например, пекли пару часов назад.
Маша молча отломила лепешку и попробовала суп. Все было так восхитительно, так изысканно и свежо, ароматно, как она никогда не пробовала, и девушка искренне наслаждаясь, улыбнулась. А главное, рядом был тот, кто все больше вызывал в ней волнение, что бы он ни делал. И при этом Костя был очень сдержан и вежлив, не допуская похабных намеков, от чего ей становилось спокойнее рядом с ним. У Маши даже в какой-то момент возникло ощущение, что он пригласил ее только по причине обсудить, как все-таки она будет возвращать стоимость витрины. Чтобы не мучить себя этим вопросом и сомнениями более, девушка решилась спросить сама:
– Костя, я понимаю, что ты говорил про компенсацию ужином и все такое. Но все-таки скажи честно, сколько стоит витрина?
– Зачем тебе? – удивленно спросил он.
– Я хочу знать, – упрямо сказала она, про себя решив, что обязательно все равно вернет ему всю сумму.
– Примерно пятьдесят тысяч, – нехотя ответил ресторатор.
– Сколько? – выдохнула Маша в шоке, – какой-то шкаф, в который толком и поставить ничего нельзя, если только для красоты? – не поверила она.
– Ну, собственно, для красоты он там и стоял, – усмехнулся Костя, а потом, как будто поняв, к чему она спрашивала, строгим и сухим голосом сказал, недовольно сверкнув глазами.
–Даже не думай!
– Что не думай? – спросила она удивленно.
– Даже не думай о том, чтобы возвращать мне эти деньги! Я хозяин и я решил, что ужина достаточно. Если даже принесешь – я не возьму, – жестко, почти зло закончил фразу Костя.
– Но я же честная девушка, я не могу вот так! – возмутилась Маша в недоумении от такой его щедрости, все еще боясь, что это неспроста.
– Чтобы я этого больше не слышал! – грозно сказал он, уже действительно раздражаясь все сильнее, – и все, тема закрыта. А в твоей честности я не сомневаюсь!
И по выражению его лица Маша поняла, что тема действительно закрыта, а если она еще хоть попробует намекнуть об этом, то он может просто встать и уйти, чего ей не хотелось сейчас. Но как только он сказал об этом свое последнее слово, то улыбка вновь вернулась на его лицо, и Костя совершенно прежним тоном произнес:
– А что насчет горячего?
– Какого горячего? – в почти испуге произнесла Маша, понимая, что уже фактически объелась, да и сама была не против поменять ставшей неудобную и напряженную тему об этом возврате денег, – Я больше ничего не смогу съесть! Честно! – и посмотрела на него круглыми несчастными глазами.
Костя понял, что в своем вечном стремлении показать все и сразу, явно переборщил и тут же отступил.
– Хорошо, – согласился он, – тогда может быть сладкое? – и лукаво посмотрел на Машу. – Даю слово, что это не очень сладко, но очень вкусно, – его взгляд говорил, что он не отпустит ее отсюда, пока не уговорит попробовать.
– Согласна, – обреченно сказала девушка, понимая, что никуда это сладкое уже не полезет в нее, но она попытается, сама не понимая этого чувства.
Вошедшему в это время официанту Костя сказал, что горячее не нужно, а попросил принести кофе и десерт. Название сладкого он так и не сказал, и Маша поняла, что все меню был заранее очень тщательно продумано, а это будет очередной сюрприз.
Через пару минут в изящных креманках принесли нечто белое и нежное, похожее на желе, но не прозрачное, а плотное, по цвету напоминающее молоко.
– Это панакотта, – прокомментировал новое блюдо Костя, – готовиться с добавлением мякоти из настоящих стручков ванили, а не всякой там эссенции, – самодовольно, как будто делал сам, произнес он.
Когда Маша попробовала, то замерла в восторге, смакуя вкус. Это творение было восхитительно холодным и приятно таяло во рту, оказавшись действительно не столь приторно сладким, как она боялась, точно зная, что не сможет съесть его тогда.
– Недаром это одно из самых любимых итальянцами десертов, – произнес Костя тихо, наблюдая за девушкой, как будто не хотел нарушить ее удовольствие наслаждаться нежным вкусом, а глаза его странно блестели.
– Предлагаю запить крепким черным кофе, – почти прошептал он через полминуты, и пододвинул к ней малюсенькую чашечку.
Маша сделала небольшой глоток темной терпкой жидкости и, еле сдержавшись от того, чтобы сморщиться, отставила.
– Очень крепко! – произнесла она при этом извиняющимся тоном, на что Костя усмехнулся.
– Знаю, это ристретто. На ночь, пожалуй, на любителя, – произнес он, ничуть не обидевшись.
После этого они просидели за столом, не замечая времени, и говорили на множество тем. Маша все больше понимала, что давно, а может, и никогда, не чувствовала себя в обществе мужчины так легко и приятно.
Уже позже этим же вечером, придя домой, девушка осознала, что это бы самый странный и романтический вечер, который был у нее в жизни. А еще самая интересная беседа, и необычный человек, который не смотрел на нее, как на тело для сексуальных утех, а интересовался именно ею, слушал и слышал, что она думает и чувствует, и был готов рассказать много интересного сам.
Засыпая, Маша окончательно с обреченностью поняла, что безоглядно, в первый раз в жизни влюбилась, а значит, ничего хорошего ей это не сулит. Она все равно не могла избавиться от первого впечатления о нем, как о ловеласе, не смотря на такой замечательный вечер.