Текст книги "Клуб «Наслаждение». Продолжение. Маша"
Автор книги: Татьяна Алая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
ГЛАВА 3
«Она опять оставила меня, можно сказать, в дураках», – усмехнулся Костя про себя, стоя перед закрытой дверью подъезда, куда скользнула Маша. Эта девушка заинтриговала его. Она была как загадочная раковина, оставаясь тайной даже после двух или четырех встреч, если считать честно. И он почему-то был уверен, что внутри обязательно должна оказаться жемчужина.
Костя вдруг вспомнил, что когда Маша рассказывала о своих родителях, он невольно почувствовал такую гамму чувств, живущую внутри нее, которые передавал голос девушки, что это задело его за живое. Но в первую очередь он ощутил тоску и одиночество. Эти чувства так тронули его, потому что при всем огромном количестве своих друзей и знакомых, которые были у Кости не только в Москве, помимо его лучшего друга Киры и старшего брата того – Петра, но и в Италии, он все равно иногда тоже чувствовал себя очень одиноким. Так уж получилось, что Костя не ощущал себя полностью ни русским, ни итальянцем, а, скорее, чем-то непонятным. Он был ребенком двух культур, и поэтому иногда осознавал, что не принадлежит ни к одной из них. Этакий неудавшийся экземпляр. Именно это чувство заставляло его двигаться вперед с удвоенной силой, постоянно и неустанно доказывая себе и окружающим, что именно поэтому он даже лучше и достойней других, обычных людей. И именно это, возможно, сделало его одним из самых успешных рестораторов Москвы, а также сердцеедом и ловеласом с кучей поклонниц и любовниц. И это помимо специфического клуба, членом которого он состоял. Клубом управляли Петр и Кирилл, и в этом месте люди искали удовольствий в своих необычных или обычных, но не очень возможных, сексуальных пристрастиях и фантазиях с другими членами и гостями. Анонимно, конечно, и обязательно в масках. Примерно раз в одну или две недели проводился вечер встреч, на которые приглашались гости по рекомендации. На таких мероприятиях это больше походило на светскую вечеринку, только в масках. Члены клуба присматривались и заводили новые знакомства, пополняя ряды членов клуба.
Внезапно Косте захотелось пригласить туда Машу. Его вдруг разобрало любопытство, пошла бы она туда с ним и как восприняла бы это место. Но при ее нежелании вообще поддерживать знакомство, которое он ощутил почти кожей, Костя решил, что оно того не стоит, а подумав еще немного, пришел к однозначному выводу, что девушка бы никогда и не согласилась. Хотя Маша и не произвела на него впечатление ханжи, но ее сексуальность вызывала в нем большие сомнения.
«Хотя это очень странно при ее внешности, которая, кажется, создана для удовольствия и ласк», – подумал в легком недоумении он, уже выруливая на парковку у дома. – «Ну, нет так нет», – решил Костя о ее поведении, особенно сегодня вечером, осознав, что собственно, ничего не потерял от отказа девушки. – «Мне только не хватало бегать за ней!» – раздраженно хмыкнул он, думая опять о том, как она быстро скрылась в подъезде. – «Если она не хочет, то и я не буду больше чувствовать, что виноват», – решил тогда мужчина окончательно и бесповоротно, совершенно выкинув эту встречу и девушку из головы.
Прошло несколько дней, даже почти неделя с первого поручения написать очерк, и вот теперь Маша окончательно закопалась в бумажках и поручениях, потому что редактор понял, что она хоть на что-то годится. Поэтому теперь девушка каждый вечер валилась с ног, а на нее ежедневно как из рога изобилия, причем явно из неправильного рога, валились поручения и заботы. От этого она только тонула, погрязая в них все глубже и глубже, и к концу этой ужасной недели уже и не знала, как из этого всего выбраться. Поэтому как спасительный круг прозвучало в пятницу приглашение от коллеги отпраздновать день рождения в ресторане. Типа это юбилей и все такое, поэтому все в 18 часов должны были встать и дойти в ресторан в трех квартала отсюда. Прозвучало это как приказ, но Маша была только рада отвлечься, тем более юбиляр сказал, что начальство не против.
Услышав приглашение, девушка с удовлетворением посмотрела на себя и пришла к выводу, что одета очень даже достойно. На ней была изящная блузка цвета английской розы, которая придавала ее коже легкое сияние, узкая юбка карандаш темно коричневого цвета горького шоколада до колен, близкому к цвету волос, и завершали образ изящные телесного цвета босоножки на высоком каблуке. Свои темные волосы в этот раз она оставила распущенными, и они густыми тяжелыми локонами падали на плечи.
И вот уже Маша в назначенное время входила в милый и уютный итальянский ресторанчик. Ей сразу понравилось это место: все было очень стильно и выдержано в простом изысканном стиле, а при этом была какая-то неповторимая атмосфера. При входе ее встретил администратор и проводил ее к коллегам, которых, оказалось, можно было быстро найти и без его помощи, а всего лишь по оживленному гаму. Девушка вошла в уединенный небольшой зал, где все происходило, и спокойно и скромно села за стол с краю, лишь наблюдая, так как плохо еще всех знала. Нет, Маша отнюдь не была тихоней или кем-то похожим, а в случае необходимости не стеснялась ни в действиях, ни в выражениях, но высовываться без надобности тоже не любила. В небольшом зале сейчас за столом собралось на празднование около человек девяти. Одним из приглашенных был некий Саша, который до этого оказывал ей знаки внимания, и Маша постаралась сеть насколько возможно подальше от него, потому что этот субъект был ну совсем не ее тип мужчины. Девушка никогда не сторонилась мужского общества и любила пофлиртовать под настроение, но только с теми, кто нравился ей и на ее условиях. Саша же, вернее Сашок, как он просил всех его называть, был светловолос, немножко полноват, от чего казался неуклюжим, а главное, что и было основным поводом для Маши так относиться к нему, – это совершенная и абсолютная беспардонность в отношении к женщинам. И это последнее обстоятельство просто выводило Машу из себя. Ему, например, ничего не стоило подойти к малознакомой девушке и положить руку ей на плечо, взять за руку или за талию, а один раз он даже шлепнул Машу по попке. Как назло, через некоторое время застолья он уже явно переборщил с вином, а потому как-то очень подозрительно теперь смотрел в ее сторону своим скабрезным и похотливым взглядом, это не внушало ей спокойствия. А затем тот вообще подмигнул ей с многозначной улыбкой. Девушку тут же чуть не вывернуло. Она решила, что вечеринка, пожалуй, закончена и надо быстрее уносить ноги. Но когда Маша уже предполагала распрощаться, собираясь встать, и вежливо поблагодарив, откровенно сбежать, то как по злому року, именно в этот момент подняли очередной тост в честь юбиляра, а не выпить в этот самый момент было бы крайне невежливо, если она собиралась нормально работать в этом коллективе. Поэтому Маша обреченно подняла бокал и, в тайне мечтая быстрее уже выпить тост и ускользнуть домой, к своему раздражению, заметила, как Сашок пробирается в ее сторону, а затем вообще попросил ее соседа пересесть и уже присаживался прямо рядом с ней на соседний стул.
«Твою мать!» – подумала Маша моментально, медленно приходя в бешенство. – «Принесло же этого урода на мою голову!» – и она судорожно начала думать, как бы слинять даже не выпив.
Но девушка все равно не успела, потому что Сашок, как только оказался на расстоянии ближе вытянутой руки от нее, тут же в как бы дружеском жесте, сгреб ее за талию, вроде как приобнимая Машу, притянув к себе, и тихо ей на ухо прошептал:
– Поехали ко мне, детка! Ты точно останешься довольна! – и улыбнулся, глядя при этом даже не в глаза, а уставившись на ее грудь.
–Убери свои лапы! – тут же прошипела Маша, пытаясь отцепить его руку свободной рукой, второй держа бокал с вином.
– А то что? – спросил не очень трезвый Сашок, изумленный ее отказом, чувствуя себя хозяином положения, уверенный, что никуда она не денется.
– А то пожалеешь! – все также шипела она, еще сильнее раздражаясь, но все же пытаясь не шуметь, хотя сама толком не понимала, что сделает, если он продолжит в том же духе, но готовая уже на крайние меры, лишь бы избавиться от его назойливого внимания.
– Это ты пожалеешь, если не поедешь, вот что, – произнес он уверенно, еще сильнее сжимая за талию и прижимая ближе к себе, и Маша не поняла, была это его угроза или просто комментарий, от чего еще сильнее разозлилась.
– Это вряд ли! – уверенно процедила девушка, вся внутри кипя от возмущения и отвращения, сама не понимая, как, поставила бокал и взяла пустую бутылку из-под шампанского, стоявшую на столе, и замахиваясь на этого мерзкого Сашка.
Девушка хотела только припугнуть его, но немного не рассчитала степень опьянения и трусости незадачливого ухажера, потому что решимость приложить к его голове красивое темное стекло бутылки, пусть не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы тому больше было впредь неповадно распускать свои клешни, видимо, светилось в ее глазах так сильно, что Сашек смертельно испугался. В итоге, он, совсем не ожидая от нее такой несговорчивости и неженской агрессии, резко дернулся на стуле, но не очень удачно отодвинул его, а потому врезался в декоративную стеклянную витрину, стоявшую прямо за его стулом, стекло которой с громким звоном тут же посыпалось на пол.
«Черт!» – только и успела подумать Маша, так и оставаясь от шока в позе замаха, а тут, словно из-под земли рядом раздался до боли знакомый голос:
–Что здесь происходит?
Костя находился на кухне, когда услышал звук бьющегося стекла и поспешил в зал.
То, что предстало перед его глазами, заставило мужчину резко втянуть воздух, а также понять, что в женщинах он все-таки еще разбирается плохо, и есть чему учиться.
У стола, в зале, где обычно сервировали стол для небольших празднований на не более четырнадцати человек, стояла девушка, замахивающаяся на кого-то перед собой бутылкой шампанского. Вся ее поза и тело говорили о накале чувств и были совершены, изящны и на удивление чувственны, несмотря на такую неоднозначную ситуацию. Это словно были квинтэссенция чистой энергии и страсти, пусть и агрессивной, а может, и убийственной, но сила чувства и темперамента девушки сразу нашли отзыв в его теле горячим всплеском.
Когда же Костя подошел ближе к незнакомке, чтобы навести порядок, задав простой и столь необходимый для понимания вопрос о причине происходящего, то с огромным удивлением узнал в этой темноволосой валькирии незнакомку-недотрогу.
ГЛАВА 4
– Маша?!? – только и выдохнул, не удержавшись от восклицания, Костя.
Услышав свое имя, девушка обернулась, просто чтобы убедиться, что если уж не везет, то по полной программе. А все было хуже некуда: посередине зала стоял тот самый Костя, которого она наделась больше никогда не встретить, и удивленно смотрел на нее. Маша была достаточно адекватна, чтобы понимать, как нелепо и странно она сейчас выглядит и смотрится со стороны, замахиваясь бутылкой, даже не желая представить, что он может подумать, медленно опуская руку, словно ничего и не было.
Костя же замер и все никак не мог отойти от первоначального шока. Особенно от увиденной им в эту минуту разницы между той колючей и нелюдимой, совсем зажатой девушкой, которую совсем недавно подвозил, и этой великолепной фурией, с огнем в глазах, прекрасной, как ангел возмездия, больше похожей эмоциями и импульсивностью на темпераментную итальянку, которыми всегда восторгался. От этого в нем вспыхнуло желание, причем с неожиданной силой.
И тогда, посмотрев на разбитую витрину, мужчина сразу понял, что у него появился вполне определенный шанс получить согласие Маши на ужин, что бы девушка сама не думала по этому поводу, а потому улыбнулся ленивой улыбкой кота, знающего, что мышка никуда от него не денется из мышеловки.
– За витрину придется заплатить,– холодно и спокойно сказал он.
– Но это не я! – ошалела от казусной ситуации Маша.
– Она! Это все она! – неожиданно подал голос Сашок, немного протрезвев от испуга и судорожно показывая на девушку. – Ненормальная! Я просто сидел, а она как накинется! Пьяная, наверно! – тяжело дыша и тыкая в нее пальцем, проверещал он, и вскочив со стула, стал неожиданно резво и прытко для своей комплекции и состояния пробираться к выходу, и вскоре был таков.
– Ты действительно выпила? – спросил Костя, повернувшись к ней лицом, все прекрасно понимая, а просто умело загоняя ее в расставленную ловушку.
– Ну конечно я пила! – возмутилась Маша, еще не чувствуя подвоха. – Я же не в театр пришла, хотя даже там в антракте наливают! – сказала она, не осознавая, зачем он задает глупые вопросы и не понимая, почему в итоге все так планомерно и обреченно шло к тому, что она будет крайней.
– Бутылка все-таки у тебя в руке, – прищурившись, заметил Костя тоном заправского следователя.
– И что с того? – удивленная его словами, спросила Маша, заводясь от нелепости всей этой ситуации, до этого не отдававшая себе отчета, что все еще держит бутылку в руке. Теперь она повернулась к Косте уже всем телом полностью, гордо вскинув голову, готовая взорваться от негодования, еле сдерживаясь непроизвольно сжала горлышко бутылки еще сильнее, не замечая, как порывисто вздымается ее грудь в возмущенном дыхании, розовеют щеки от возбуждения и сверкают глаза.
Костя понял, теряет голову от этой девушки, а еще, что почти физически чувствует, как волны гнева исходят от нее, и от силы ее эмоций аж выдохнул. Ее темперамент ошеломил мужчину.
– Я знаю, как можно уладить этот вопрос,– тихим и вкрадчивым голосом, примирительно сказал он, пытаясь успокоить свои вспыхнувшие желания и медленно приближаясь к Маше, теперь уже не зная, что от нее ожидать.
– Боюсь представить, как! – скептически произнесла она, наблюдая за его действиями. – А ты вообще кто такой? Почему и с какой стати вообще вмешиваешься? – вдруг спросила она подозрительно. – Я хочу видеть администратора! – чуть ли не топнув ножкой, сказала Маша, обводя взглядом быстро пустеющий зал.
– Я могу помочь, – смотря пристально ей в глаза, как будто заговаривал опасную, но прекрасную змею, тихо повторил Костя, наслаждаясь видом гордой красавицы и подходя к ней еще ближе.
Оказавшись совсем перед ней, он аккуратно взял обеими руками ее руку и забрал у плохо соображающей Маши бутылку, тут же отдав это опасный предмет официанту, который словно из-под земли тут же проявился рядом, а Костя теперь уже успокоился, что сам уж точно не получит этим по голове.
– Я же сказал, я могу помочь, – еще раз повторил он, пристально смотря на Машу и еле сдерживаясь, чтобы не притянуть ее к себе, желая почти физически попробовать этот жар ее эмоций, но просто по-другому. Только несколько сантиметров отделяли его лицо от губ девушки.
– А ты вообще кто? – все так же подозрительно прищурившись, спросила его Маша, впервые более внимательно к нему присматриваясь.
– Я просто владелец этого ресторана, – произнес Костя почти равнодушно, сам на самом деле пристально наблюдая за ее реакцией на его слова.
Маша не сразу поняла то, что он сказал. Она просто замерла и тупо посмотрела на стоящего перед ней парня, ничего не говоря.
– Я же сказал, что могу помочь, – теперь уже улыбнувшись, сказал он, глядя ей в глаза, с удовлетворением видя, как огонь гнева сменяется на удивленное и недоуменное понимание в ее взгляде.
– Прости, я, наверно, ослышалась, – выдохнула она,– кто ты?
И она выжидательно застыла, ожидая его ответ, чтобы убедиться, что это все просто непонятный, нелепый сон, что просто ослышалась.
– Я тот, кто будет решать, как ты будешь компенсировать разбитую витрину, – вдруг услышала она в ответ его деловой голос, – потому что это мой ресторан.
– Буду что?! – не поверила Маша своим ушам.
Она беспомощно оглянулась по сторонам, в поисках поддержки, но оказалось, что никого уже нет, а трудолюбивые официанты почти все убрали со стола, где еще недавно сидело и праздновало столько людей.
–Так как? – не отставал от нее Константин, внимательно наблюдая за девушкой.
– Давай так, – начала Маша, пытаясь успокоится и, зная, что ее сейчас спасет только хладнокровие и рассудительность, – Я прощаю тебя за плечо, ты прощаешь меня за стекло в витрине, и мы в расчете. Пойдет? – и она с надеждой посмотрела Косте в глаза, но к своему удивлению, увидела там лукавство, а на дне теплящуюся и полыхающую временами страсть, от чего резко выдохнула.
По мере того, как Маша, осознавала всю сложившуюся ситуацию, то все более нервно облизывала губы, неожиданно понимая, что все оборачивается серьезней, чем она предполагала в начале. И что Костя настроен слишком уж решительно.
Мужчина же непроизвольно тихо выдохнул на ее движение язычком по полным красивым губам, и прочувствовал отзыв своего тела в очередной раз.
– Мы так не договаривались, – тихо прошептала Маша уже с зарождающимся отчаянием, в последней надежде
– А мы вообще ни о чем не договаривались, – неожиданно улыбнулся Костя, сложив руки на груди, стоя так близко, что почти касался сложенными в таком положении руками груди девушки, и наблюдая, как она медленно, но верно осознает, что попалась.
– Но это же несправедливо?! – прошептала Маша, которая все еще не могла поверить в такой поворот,– повторяю, это сделала не я!
– Может и так,– протянул задумчиво Костя, и жестом руки обвел зал, где она сидела с коллегами, – Но заметь, никого, кроме тебя нет! Так что ты единственная, кто может возместить причиненный ущерб, – и он пожал плечами, как бы признаваясь, что у него нет выхода, как бы он не хотел другого.
И Костя, сказав это, замолчал, ожидая ее осознания сложившей ситуации, и дальнейшей реакции в принятии этой данности. Ловушка захлопнулась.
– Сколько? – поцедила тогда Маша зло, действительно осознав, что выбора у нее нет.
– Что сколько? – ответил Костя, которому явно нравилась эта игра в кошки-мышки.
– Сколько стоит эта твоя чертова витрина?! – с трудом выталкивая из себя каждое слово, медленно произнесла Маша, готовая расцарапать ему лицо от бессилия.
У Кости кровь бурлила от этой девушки. Давно он не испытывал такого удовольствия просто от разговора. Причем он чувствовал приятное сексуальное возбуждение даже от накала страстей без контакта с ее телом, а гнев, который она, казалось, распространяла волнами вокруг себя, зажигал ее кровь, и ему отчаянно это нравилось. Он так отвык от стычек и добрых перепалок, которые были столь привычны в его детстве, с учетом того, что у него итальянская мама, причем южная итальянка. А потому особенно темпераментная. Девушки же, которые ему встречались, чаще всего подпадали под его чары в первые же минуты, а затем он уже не знал, куда от них деться. Костя спал со всеми, кто нравился, но встречаться дольше месяцев четырех или даже меньше у него последнее два года просто не получалось, да и не хотелось. Дальше либо его бросали к его же удовольствию, потому что он всеми силами делал так, чтобы это произошло, либо это делал он сам и значительно раньше.
А сейчас Маша не только не смотрела на него преданными глазами, а отчаянно пыталась вырваться из расставленной ловушки, в которую уже попалась, даже не рассматривая варианты обольстить его и выпросить прощение. Причем он сам готов был его дать. Просто за ужин, и ничего не предполагая требовать от нее. Только если девушка сама потом захочет большего.
– Эта витрина стоит ужина со мной, скажем, завтра в 18 часов здесь, – произнес он через некоторую паузу, все так же улыбаясь про себя.
–Ужин?! – обомлела Маша, ожидая услышать астрономическую сумму, которую будет выплачивать по частям или залезать в долги, а может, и того хуже – брать кредит. – Ты хочешь, чтобы я поужинала с тобой взамен на разбитую витрину?! – все еще не веря сказанному им, а больше для себя, чем для него, произнесла она.
– Вот именно, – сказал он, подтверждающе кивая,– так и компенсируешь.
– И только ужин? Ничего больше? – недоверчиво и подозрительно спросила Маша, теперь уже ожидая от него подвох.
– Конечно! – подтвердил Костя, а затем он ухмыльнулся и добавил,– если у самой не будет желание продолжить.
– Вот уж дудки! – прошипела она в ответ, гневно сверкая глазами. – Значит, если я соглашусь, и завтра с тобой поужинаю, то ты и твой долбанный ресторан не будут иметь ко мне никаких претензий? – сухо уточнила она.
Костя был в восторге. Она все равно не сдавалась.
– Точно! И телефончик свой дашь,– добавил он.
– Что? – переспросила Маша, к своему стыду обдумывающая вариант просто смыться и завтра не приходить.
– Номер твоего телефона, чтобы ты точно пришла, – четко произнес он и ухмыльнулся, как будто прочувствовав и прочитав ход ее мыслей.
– Черт! – только и выдохнула Маша, а Костя, услышав тихое ругательство, еще сильнее развеселился, наслаждаясь перепалкой с ней, но промолчал.
–Я записываю, диктуй, – то ли сказал, то ли приказал он, вытащив свой телефон.
Маша обреченно продиктовала номер, в последний момент, дав все-таки правильный. Костя тут же набрал записанные под ее диктовку цифры, и, улыбаясь, смотрел на девушку, держа трубку на громкой связи в руке, пока шли гудки. Он просто хотел убедиться и удостовериться, что она точно не обманула его. В сумке Маши радостно запиликала мелодия вызова Maybe Brainstorm. Она устало вздохнула, зло взглянув на него, а Костя в очередной раз усмехнулся, наблюдая ее отчаянное огорчение, потому что подозревал, что она вполне может обмануть.
– До встречи завтра, белла! – произнес он, задорно улыбнувшись на прощание и тут же развернувшись, вышел из зала.
