Текст книги "Музей Клюни Париж"

Автор книги: Татьяна Акимова

Т. Акимова
Музей Клюни Париж

Официальный сайт музея: www.musee-moyenage.fr

Адрес музея: 6 place Paul Painlevé, Париж.

Проезд: На метро: станции «Cluny – La Sorbonne», «Saint-Michel», «Odéon», на автобусе: № 21, 27, 38, 63, 85–87, RER: линия С – «Saint-Michel», линия В – «Cluny – La Sorbonne».

Телефон: 01 53 73 78 00, 01 53 73 78 16.

Часы работы: Среда – понедельник: 09:15–17:45.

Кассы прекращают работу в 17:15.

Музей закрыт по вторникам, 1 января, 1 мая и 25 декабря.

Цены на билеты: Полный – 8 €, льготный – 6 €.

Временные выставки: полный – 8,5 €, льготный – 6,5 €.

Для групп обязателен предварительный заказ.

В первое воскресенье месяца вход бесплатный.

Информация для посетителей: Аудиогид доступен на французском, английском, испанском, итальянском, немецком и японском языках. Максимальная численность группы – 25 человек.

Сад музея открыт каждый день. Часы работы: 09:00–17:30, в сезон – 08:00–21:30.

Бутик подарков при музее предлагает сувениры на тему Средневековья, книги, диски, предметы галантереи.

Здание музея

В незапамятные времена, когда Париж еще назывался Лютецией, в самом сердце Латинского квартала располагался большой комплекс общественных бань, или, как тогда говорили, терм. Здесь в облицованных мрамором залах римляне занимались гимнастическими упражнениями и нежились в ваннах с теплой водой, любовались мозаиками и вдыхали ароматы благовонных масел… Эти сибариты были бы немало удивлены, если им привелось узнать, что теперь в просторном фригидарии, где они когда-то охлаждали разгоряченные паром тела, стоят странные каменные фигуры, отрубленные головы которых красуются в открытой витрине напротив…

Здание музея

На месте древних терм сейчас находится Национальный музей Средневековья. Его главное здание – прекрасный позднеготический особняк Клюни – буквально вырастает на античном фундаменте. Около 1330 Пьер де Шалю, аббат влиятельного монастыря Клюни в Бургундии, приобрел в Париже участок с полуразрушенными строениями римских бань, чтобы возвести гостиницу для приезжающих в столицу монахов-бенедиктинцев. В XV веке этот квартал Парижа являл собою необычное зрелище: постройки аббатства, как сады Семирамиды, нависали над развалинами терм. Люди уже забыли, чем когда-то были эти величественные руины, продолжавшие будить воображение поэтов:

 
Сих арок, терм и стен собор необозримый,
Ты видишь, время здесь прошлось неумолимо…
 

(Иоахим дю Белле)

С 1485 по 1500 подворье монастыря Клюни продолжил облагораживать новый настоятель – Жак де Амбуаз. Тогда и появился поныне существующий великолепный отель в стиле пламенеющей готики: два ряда окон, выступающая пятиугольная башня с лестницей и венчающая кровлю ажурная балюстрада. В 1515 особняк Клюни стал резиденцией Марии Английской – вдовы Людовика XII. Шестнадцатилетняя королева, пробыв всего три месяца женой своего пятидесятилетнего супруга, находилась здесь, скорбя об усопшем. Траурная одежда особ королевской крови тогда была белой, и юную Марию назвали Белая Королева. В XVII столетии в отеле Клюни размещалась резиденция дипломатического представителя папы римского. Одно время, являясь делегатом священного престола во Франции, здесь проживал будущий некоронованный правитель страны – кардинал Мазарини. Во время Великой французской революции особняк был объявлен народным достоянием и выставлен на продажу, а список его обитателей пополнился хирургом, бочаром, печатником и прачкой!

Неизвестно, до каких пор продолжалась бы смена жильцов, если бы в 1833 отель Клюни не купил страстный коллекционер произведений средневекового искусства Александр дю Соммерар. Старинное здание прекрасно подходило для размещения его обширного собрания предметов церковной утвари, витражей и скульптур, потерявших свое место в храмах из-за революционного безумия предыдущего столетия, а также светской мелкой пластики, тканей, мебели и ювелирных изделий VII–XVI веков.

В 1842, после смерти Александра дю Соммерара, здание отеля и коллекция были выкуплены у его семьи государством. В 1840-е, когда уже был опубликован и имел большой успех роман Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери», а Эжен Эммануэль Виолле ле Дюк реставрировал аббатство Везле, отношение просвещенной общественности к Средним векам кардинально изменилось. Прежде считавшийся эпохой суеверий и обскурантизма, этот период истории стал ассоциироваться со временем формирования национального французского духа, романтической эпохой благородных рыцарей и прекрасных дам, отважных и чистых сердец.

В золе музея

В 1844 в отеле Клюни был открыт музей Средневековья, первым директором и хранителем древностей которого стал продолживший дело отца Эдмон дю Соммерар. Именно при нем были приобретены многие экспонаты, ныне составляющие славу Клюни: золотые короны вестготских королей и циклы шпалер «История Давида», «Жизнь сеньоров», «Дама с единорогом». Франция – страна образцового, классического средневековья, здесь была создана готическая архитектура и сформировалась наука об истории этого периода – медиевистика. По мере развития последней и активной работы археологических экспедиций коллекция музея непрерывно пополнялась в течение более чем полутораста лет его существования.

Сейчас разместившееся в отеле Клюни собрание насчитывает более 23 тысяч единиц хранения. Музей, посвященный только одной эпохе, необычен. Экспозиции его залов, вмещающие памятники разных видов искусства, не следуя строго хронологическому принципу, стремятся увлечь зрителя в волшебный и далекий мир. Собранные вместе витражи горят неземным светом. Перед взором посетителя – алтарные преграды, дарохранительницы, реликварии, кресты, расписанные лиможской эмалью, которая никогда не теряет звучности цвета. Картин в музее немного (старая живопись экспонируется по преимуществу в Лувре), но каждая представленная работа достойна внимания.

Настоящее чудо музея Клюни – это поражающие многоцветьем шпалеры «мильфьёры», которые переносят в атмосферу средневекового замка. Сюжеты декора тканых ковров заимствованы из жизни аристократов и крестьян, рыцарских романов и поэтических произведений, Священного Писания и житийной литературы. Но самой загадочной и самой прославленной серией шпалер остается цикл «Дама с единорогом». Нежная дева, окруженная фиалками и маргаритками, левкоями и гвоздиками, анютиными глазками и ромашками, вдохновила уже наших современников на создание во дворе отеля «Средневекового сада», где оживают грезы поэтов XIV–XV веков.

 
Та, что мукой меня извела,
Пощадила меня и в сад
За собою меня ввела,
Где деревья в цвету стоят.
На меня подняла она взгляд,
Поцелуи мои принимала,
Сердце мне отдала и назад
Свой подарок не отнимала.
 

(Клеман Маро)

В золе музея

Искусство поздней античности и раннего средневековья

Вотивная корона вестготских королей. VII век

Бог Цернунн. Рельеф «Столпа лодочников». Галлия. Лютеция (Париж) 14–37 н. э. Камень. Высота – 250

Рогатый Цернунн (или Кернун) – древний галльский бог леса и природного изобилия – один из самых известных представителей кельтского пантеона. Несмотря на то что письменные свидетельства о нем отсутствуют, до нашего времени дошел ряд хорошо сохранившихся изображений божества. И первым из таких важнейших артефактов, по которым ученым удалось идентифицировать Цернунна, был так называемый «Pilier des nautes», или Столп лодочников, возведенный в начале I века н. э. галльскими моряками племени паризиев на территории своей столицы Лютеции (современного Парижа). (Во времена императора Тиберия община купцов-мореплавателей была очень сильна, именно благодаря ее активной деятельности символом города впоследствии стал плывущий по волнам кораблик.)

С разрешения и при покровительстве римских властей галльские торговцы-лодочники водрузили на острове Сите посвященный Юпитеру алтарь в виде величественного столпа, фрагменты которого были найдены в 1711 при раскопках под хором собора Парижской Богоматери и сейчас хранятся в музее Клюни. Грандиозный монумент, составленный из массивных каменных блоков, украшали изображения кельтских божеств – Цернунна, Езуса, Тавроса, Триганоса и Смертриуса, которые, соседствуя с римскими, Юпитером, Вулканом, Кастором и Поллуксом, являли пример имперского религиозного синкретизма. На рельефе, где показан суровый лик рогатого бога, сохранилась надпись «Parisii [..Jernunnos». Вероятно, первая буква имени стерлась, но оставшаяся часть может быть без труда восстановлена до «cernunnos». В галльском языке слово «сегпоп» или «сагпоп» означало «олений рог» или «рожок», что должно было указывать на необычный облик представленного божества.

Жрица перед жертвенным алтарем. Створка диптиха. Римская империя. Около 393. Слоновая кость. 29,9x12,6

Эта пластина слоновой кости, изображающая облаченную в тунику женщину с факелом в руке, является левой створкой позднеантичного диптиха, созданного в конце IV века в память о брачном союзе, соединившем представителей двух сенаторских фамилий Рима.

В 393 Галла, дочь префекта Италии Квинта Аврелия Симмаха, и сын его друга, патриция Вирия Никомаха Флавиана, – Никомах-младший, стали мужем и женой. В честь знаменательного события на оборотной стороне одной костяной панели (той, что хранится в музее Клюни) была вырезана надпись «Nicomachorum», а на другой (в настоящее время находящейся в музее Виктории и Альберта) – «Symmachorum». Сам же диптих впоследствии получил название «Диптиха Симмахов-Никомахов». Классические рельефы этого памятника представляют жриц древнеримских богов – покровителей семьи. На парижской створке над женской фигурой изображены ветви сосны, а справа от нее – ниспадающая складками ткань. Дерево и драпировка, вероятно, символизируют Аттиса и его супругу Кибелу. На панели из музея Виктории и Альберта показаны атрибуты Цереры, Юпитера, Фортуны и Либера. Стиль и сюжеты рельефов отражают дух того периода в истории империи, когда после легализации христианства были ненадолго возрождены традиционные римские культы. Их защитником активно выступал консул Никомах Флавиан, ставший вдохновителем и организатором непродолжительного языческого ренессанса.

Обе створки диптиха с 670 до XIX века находились во французском монастыре Монтье-ан-Дер, служа дверцами реликвария. В 1790 после закрытия революционными властями обители костяные пластины пострадали от пожара, особенно сильно была повреждена левая панель. В результате произведенной в 1860 реставрации наиболее крупные отколовшиеся части удалось соединить. Однако некоторые фрагменты пластины и выполненные в высоком рельефе детали изображения были безвозвратно утеряны.

Головы львов. Римская империя IV–V век н. э. Кварц. Высота – 12

Искусно вырезанные из прозрачного кварца скульптуры в виде львиных голов в IV–V веках могли служить украшениями подлокотников консульского или императорского трона. Изображения таких декоративных элементов довольно часто встречаются на позднеантичных мозаиках, фресках, саркофагах и диптихах, однако подлинные предметы подобного рода – очень большая редкость. Этим объясняется трудность датировки и атрибуции уникальных произведений искусства из собрания Клюни, которые практически не имеют аналогий. Время их создания установлено только предположительно, благодаря сохранившимся в римской церкви Санта-Мария Маджоре сценам, где представлены троны с похожим убранством. До сих пор точно не определено и место производства скульптур. Согласно одной точке зрения, они были изготовлены в мастерских Трира, по другой версии – происходят из восточной части империи.

С большей долей уверенности можно говорить о символике этих замечательных предметов, которая связана с идеей величия власти, справедливости и храбрости, дарованных ниспосланному свыше правителю. Лев издревле являлся образом царственности, силы, отваги и небесного покровительства. В некоторых легендах Древнего Рима он упоминается как символ благородства. В античной мифологии величественные и могучие звери, стражи и спутники бессмертных богов, входили в свиту Аполлона и Вакха, а будучи запряженными в колесницу, служили Юноне, супруге Юпитера.

Ариадна со свитой Византия. Константинополь. Первая половина VI века. Слоновая кость. 40x14

Вырезанная из цельного куска дорогого слонового бивня скульптурная группа представляет героиню греческой мифологии Ариадну со свитой. Это замечательное произведение константинопольских мастеров начала VI века, необычное по сюжету и великолепное по манере исполнения, показывает, что в то время в среде столичной византийской знати был еще очень силен интерес к античному наследию.

Декоративный рельеф, предположительно украшавший кресло или ларец, изображает супругу Диониса, держащую в правой руке его непременный атрибут – жезл-тирс, сделанный, по преданию, из стебля гигантского фенхеля и увенчанный шишкой пинии, – он считался символом плодородия и созидающего мужского начала. Над головой Ариадны, которая по велению Зевса стала бессмертной, крылатые небожители держат роскошный венец – подарок Ор и Афродиты, а слева за спиной героини видна фигурка рогатого козлоного сатира – постоянного участника дионисийских мистерий. Образ новоявленной богини дышит чувственностью: складки ее длинной туники вторят формам стройного тела. Нежное, чуть полноватое лицо Ариадны и большие миндалевидные глаза соответствуют тем представлениям об идеальной женской красоте, которые сложились в Византии VI века.

Консул Ареобиндий председательствует на играх. Створка консульского диптиха Ареобиндия. Византия. Константинополь 506. Слоновая кость. 39x13

Важными памятниками художественной культуры и истории Византии VI века являются так называемые консульские диптихи – две скрепленные в виде книги и покрытые изнутри воском таблички для письма, которые рассылались консулами при их вступлении в должность и по случаю Нового года в качестве подарков официальным лицам и друзьям. На лицевой стороне обеих пластин из резной слоновой кости, как правило, изображался присутствующий на устроенных им цирковых играх консул. На левой створке писалось его имя, а на правой – перечень заслуг.

Рельеф одной из панелей такого диптиха, принадлежащего музею Клюни, представляет сидящего на троне и окруженного свитой консула Ареобиндия, наблюдающего с возвышенного помоста за сражением людей и львов, разворачивающимся на полукруглой арене. Облаченный в парадные одежды, он председательствует на состязаниях, демонстрируя тем самым приверженность древним традициям и нерушимость своих властных полномочий. Как известно, в Византии были широко распространены самые разнообразные развлечения: в городских цирках проходили схватки с дикими животными, спортивные соревнования атлетов и вооруженных бойцов, на ипподромах – лошадиные бега. Возможность организовывать эти зрелища являлась показателем социального статуса и материального положения человека. Кроме того, присутствие консула на играх всегда способствовало усилению его политической популярности. На данном диптихе Ареобиндий изображен во всем присущем его высокой должности величии: в правой руке он держит скипетр, а поручни консульского трона украшают изваяния царственных львов. Расположенная строго фронтально в самом центре верхней части композиции фигура императорского чиновника значительно превышает по размеру других персонажей. Ниже показаны сцены травли зверей. Их динамизм и свобода, создающие впечатление клубящегося вихря, противопоставлены неподвижным и условно-схематичным позам знатных зрителей.

Пиксиды с рельефами на темы Нового Завета. Византия. Константинополь(?) VI век. Слоновая кость

Пиксидами в Древней Греции называли небольшие круглые коробочки с крышкой, в которых хранили используемые в культовых обрядах и обиходе драгоценности, притирания, пряности и благовония. Подобные шкатулки в I–IV веках делали из золота, серебра и слоновой кости, а еще раньше – из дорогих пород дерева. Отсюда произошло и само название «пиксида»: греческое слово «pyxos» означает «самшит». В древности это вечнозеленое растение считалось символом вечности, а из его прочной древесины вырезали ритуальные сосуды и фигурки богов. В константинопольских мастерских VI–VII веков в большом количестве создавались пиксиды с христианской тематикой. Изготовленные из слоновой кости, привозимой в Византию из далекой Индии или Африки, эти драгоценные шкатулки, предназначенные для использования в религиозных обрядах, входили в церковную утварь. Как правило, они служили для хранения благовоний, которые воскурялись во время богослужения. На стенках пиксид могли быть изображены различные библейские сюжеты, но чаще всего здесь представляли наиболее важные евангельские события.

На двух предметах из собрания музея Клюни показаны чудеса, совершаемые Иисусом Христом: воскрешение Лазаря, исцеление слепорожденного и расслабленного. Плоскостные и выразительные рельефы, подчеркивающие значимость символа и жеста, очень похожи по стилю. Это позволяет предположить, что они являлись частью единого замысла и были выполнены в одной мастерской.

Фибулы в форме орла. Северная Италия (Чезена). Около 500. Золото, цветные эмали, драгоценные камни

Пристрастие к ярким краскам и драгоценным материалам, отражающее вкусы завоевавших западную часть Римской империи варваров, становится характерной чертой прикладного искусства раннего Средневековья. В V–VII веках основным видом художественного творчества расселившихся на территории Европы германцев были изделия из драгоценных металлов и камней со вставками из цветной эмали. Броши, пряжки, перстни, серьги, ожерелья, будучи не только украшениями, но и показателями высокого социального статуса владельцев, служили в условиях неразвитой экономики своего рода капиталом, являясь предметами обмена и накопления. Кроме того, вера в магические свойства золота и сияющих кабошонов наделяла такие вещи качествами талисманов, поэтому им иногда придавали форму животного или птицы-оберега.

В Чезене (Северная Италия) были найдены фибулы (скреплявшие одежду застежки), сделанные в виде стилизованных орлов с распластанными крыльями. Эти памятники остготского искусства – прекрасные образцы так называемого полихромного стиля, получившего в течение IV–VII веков распространение по всей Европе, от берегов Черного моря до Британских островов. Восходящая к Античности техника перегородчатой эмали и оправы драгоценных камней золотом и серебром была заимствована готами у римских мастеров, но образный строй и манера исполнения их произведений совершенно оригинальны. Они соответствуют духу германских народов и сложившихся в варварской среде представлений о красоте. Золото здесь служит фоном и образует ажурную оправу для прозрачных красочных вставок. Художественный эффект полихромного стиля достигается сопоставлением первозданных свойств драгоценных материалов: блеска металла и свечения камней, наделяющих изображения силой магического знака.

Вотивная корона вестготских королей. Испания VII век. Золото, сапфиры, рубины, жемчуг, аметист и горный хрусталь. Высота – 67,3 м, диаметр – 16,8

Подобные короны, представляющие собой богато орнаментированные металлические обручи, обычно приносились средневековыми правителями в дар церквям, где подвешивались на аркадах. Наиболее значимые из этих вкладов (пожертвованных королями «ex voto» – «по обету») размещались над алтарем с тем расчетом, чтобы крест, свисающий с короны, приходился прямо над находящимся на престоле Распятием. Вотивные короны были изобретением византийских императоров, у которых традицию их подношения храмам заимствовали принявшие христианство германские вожди. Такие венцы означали подчинение земных владык духовному авторитету церкви.

В 1858–1861 в Гварразаре, близ Толедо, был обнаружен клад, в котором находились 26 вотивных корон, изготовленных по заказу вестготских королей, надеявшихся с помощью грандиозного пожертвования предотвратить арабское завоевание своих земель. Все эти находки (часть из них ныне хранится в музее Клюни и Национальном археологическом музее Мадрида) были выполнены из золота и обильно инкрустированы драгоценными камнями. Некоторые из корон имеют решетчатую структуру, другие представляют собой обручи, изготовленные из цельного золотого листа. Декор последних выразителен и лаконичен. Простые по форме, они украшены вставками-кабошонами и подвесками из сапфиров, рубинов, жемчуга и горного хрусталя. Отполированная поверхность металла, усиливающая свечение камней, создает столь любимый германцами эффект роскоши и магического сияния. Короны подвешивались на четырех золотых цепях, скрепленных сверху замком в форме стилизованного цветка, из центра которого спускалась длинная цепь с массивным крестом.