Текст книги "Ну здравствуй, муж!"

Автор книги: Татьяна Абалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7. Леди Дафой

Как и предполагала Сесилия, те отрезы, что она дала Шаше с собой, на приграничной ярмарке разошлись влет. Пришлось расстаться и с осликом, имя которому хозяйка так и не дала. Как подсказали торговки, делившие с Сашей один прилавок, быстрее всего до Агрида можно было добраться по реке Коупалли, что как раз вывела бы к агридскому пограничному посту. Да, Саша не вняла предостережениям старухи – матери всех вуфян, как назвал ее парень на перекрестке. В первую очередь она руководствовалась наставлениями Сесилии, не желавшей своей подруге зла. Немаловажную роль в выборе пути сыграл перстень – его следовало предъявить в Агардаре. Хоть какая-то зацепка в чужом мире. Оставаться у эльфов после того, как они проявили душевную черствость, а некоторые особо злобные экземпляры и жестокость, Александра не желала.

Пес, слушая ее рассуждения, одобрительно махал хвостом.

Корабль, на палубу которого взошла Александра, показался ей основательным. Такой ни за что не уместился бы меж берегов шамуйской Язуцы. Против реки Коупалли, огибающей эльфийское поселение по западной стороне, она казалась канавой, заполненной водой.

Ожидание, что вся команда будет сплошь состоять из эльфов, не оправдалось. За весла сели здоровяки, похожие на того, кто хотел купить пса. Капитан был лыс и рыжебород. Побитое ветром лицо не внушало доверия, но Сашу сразу предупредили, что путешествовать с ним не опасно. Дома его ждала пампушка-жена и девятеро детей. «Кто любит своих чад, редко обидит чужое. Его старшая дочь тебе ровесница», – делились наставлениями кумушки. Со словоохотливыми женщинами Александра провела на ярмарке бок о бок целый день. Они тоже не были эльфийками: шамуянки, агридки, парочка из Селеворда. Видимо, торговое дело и работа на реке унижали достоинство горделивого эльфийского народа. Сейчас Саша была этому рада. Вот так одна встреча может испортить все впечатление о целой нации.

– Поднапрягись! – зычно крикнул капитан, и рассевшиеся по местам гребцы опустили весла в воду. – Запевай!

Хор мужчин неожиданно слаженно запел, соразмеряя ритм нехитрой мелодии с гребками.

– Э-э ух, помилуй река!

Э-э ух, донеси до града!

Э-э ух, не забудем тебя!

Ждет в конце пути награда!

– А какая награда ждет реку? – не могла не спросить Саша. Мало ли? Народ в этом мире по большей части дремуч, цивилизацией не тронутый, вдруг вздумает страшную жертву принести?

– Девственницу реке подарим, – ответил капитан, ничуть не меняясь в лице. И с таким же серьезным выражением осмотрел пассажиров. Некоторые из девиц напряглись и прижали свои узелки к груди. – Может быть, даже выберем из числа тех, кто на борту.

– Тогда я могу быть спокойна, – махнула рукой Александра. Со стороны гребцов послышался одобрительный смех.

В конце пути на воду спустили венки. В их центре установили деревянные плошки с горящими свечами.

– В память о тех, кого Коупалли не пощадила, – объяснил капитан. Саша с удовольствием помогала плести эти венки. На последней стоянке гребцы вернулись с охапками полевых цветов и бросили их к ногам пассажиров.

– Куда теперь? – спросила она, прощаясь с рыжебородым, оказавшимся тем еще весельчаком.

– Мы через пару деньков назад – жену надо бы проведать, она у меня на сносях, а тебе держать путь в ту сторону. Там Коупалли делает поворот. На пристани наймешь лодку, только сразу скажи, что тебе не надо на остров фей, а то завезут в бордель.

Рон всей душой желал обратного. Ему нужно было в бордель, который принадлежал его отцу. Может статься, что лорд Цессир как раз нагрянул туда с инспекцией, а встреча с отцом нужна была как никогда. Только посвященные знали, что «феи» работают на его ведомство. Они умело развязывали языки любому, кто придет в их дом. Ни одна разведка Мироздания не обходилась без подобного женского участия. Однажды на Земле Гаррон сам чуть не прокололся, попав под чары незнакомки, как потом выяснилось, специально подсаженной к нему. Насилу вырвался. С тех пор под собственной внешностью он туда ни ногой.

Гаррон не ошибся. Отец сидел во встречной лодке. Но как пес ни лаял, едва удерживаемый недоумевающей Шашей, лорд Цессир внимания на него не обратил.

***

Денег, вырученных за ткани и осла, едва хватило, чтобы добраться до столицы Агрида: кошелек заметно полегчал, когда пришлось на одной из остановок корабля купить теплый плащ. Королевство находилось в более холодном климатическом поясе, хотя и здесь вовсю властвовала весна.

До бульвара Роз Саша наняла экипаж, предварительно основательно поторговавшись с кучером, проявившим недовольство ее скаредностью.

– Приехали! – крикнул он три квартала спустя, не понимая, отчего его пассажирка словно приросла к месту. А Александра не решалась выйти только потому, что дом, перед которым они остановились, оказался неожиданно огромным и больше напоминал дворец, чем «гнездышко» леди Дафой. – Ну, чего медлишь?

– Вы не ошиблись? Бульвар Роз, три?

Кучер удрученно помахал головой. Пришлось спускаться. Пес уверенно тянул к главному входу.

– Здравствуйте! Я могу увидеть леди Дафой?

Дверь открыл старик. Заметив, что в его дом пожаловала молодая гостья, он попытался расправить плечи. Получилось плохо, но Саша оценила старания мужчины и мило улыбнулась.

– Если в вас живет магия, то да, вы можете увидеть леди Дафой, – с достоинством ответил слуга в достаточно потрепанной, но чистой ливрее. Было заметно, что за одеждой ухаживали и любовно штопали наиболее ветхие места.

– Я… мне… – Саша жалела, что не вызнала у Сесилии особенности агридской жизни, иначе не чувствовала бы себя так неловко.

– Леди Дафой уже два года как умерла, – пришел на помощь старик. – Но вас с удовольствием встретит ее Тень.

Александра не поняла, о ком говорит слуга, но все же пошла за ним. Тот едва шаркал ногами. Перед широкой лестницей, ведущей на второй этаж особняка, остановился и схватился за сердце.

– Туда уж сами, – увидев, что гостья замялась, поспешил успокоить. – Дафой будет рада. Одиночество, знаете ли… И скверный характер. Ее Тень теперь любому гостю рада.

– Гость? В нашем доме гость? Ну что же ты медлишь, Тиш, веди его сюда! – на самой верхушке лестницы появилось нечто прозрачное. Лучи солнца, падающие из круглого окна, стилизованного под розу, пробивали Тень насквозь.

– П-п-привидение? – Саша убрала ногу, которую уже занесла над первой ступенью, оббитой ковровой дорожкой. Старик развел руками.

– Как же я не догадался?.. Вы, должно быть, нездешняя? У нас их называют Тенями. А привидения, знаете ли, более низменные существа.

– Я вижу Тень…

– Тень видит всякий, кто обладает даром, – улыбнулся слуга, нечаянно подтвердив слова Сесилии. – Можно сказать, это у наших лордов вторая жизнь.

– Как ты посмел назвать меня «это»? – взвизгнула мнущаяся на верхней ступеньке Тень. Такая же полупрозрачная туфелька, украшенная легкомысленным пушком, просвистела мимо носа старика.

– Я же говорю, скверный характер.

– Ну что же вы, милочка, стоите! Поднимайтесь сюда. Здесь более приватная обстановка. Тиш не может одолеть лестницу, поэтому подслушивать не станет.

– Больно надо, – буркнул старик, и уже обращаясь к Саше добавил: – Пойду сделаю вам лимонад. Вы с дороги… А собаку лучше оставить здесь.

– А можно с собой. Мне с Роном как-то спокойнее.

– Можно-можно, – откликнулась леди Дафой. – Что сумеет подслушать обыкновенный пес?

«Зря я жалуюсь на судьбу, – в который раз порадовался Гаррон. – Собачья шкура – отличное решение для шпионской деятельности. Вот только как бы не остаться в ней навсегда. Кому пригодятся мои знания, если я пары слов сказать не могу?»

Комната, куда привела Тень Сашу, оказалась спальней, но такой пыльной, словно в ней не убирали со дня смерти хозяйки. На прикроватной тумбочке лежало множество склянок, одна из них опрокинулась и оставила зеленые подтеки на светлом дереве.

– Не обращай внимания! – леди Дафой села в кресло у окна. Царственным жестом она указала на стоящее напротив. – Тиш совсем развалюха. Едва может прокормить себя.

– Вы ограничены в средствах?

Обстановка прямо-таки кричала об обратном: шелковые обои из Шаму, кадийские ковры, мебель из дорогого дерева, а люстра и светильники стоили столько, сколько Шаша не заработала за все годы пребывания в Хаюрбате.

– Пф-ф! Мы ограничены в общении, но не в средствах. Противный Тиш специально не нанимает прислугу, чтобы грязь вытолкнула меня вниз. И сам ходит оборванцем, чтобы мне стало стыдно!

– Почему же он так жесток с вами? – мягкое кресло буквально поглотило Сашу, и теперь она сомневалась, сможет ли из него выбраться.

– Понимаешь ли, милочка… А, кстати, как тебя зовут?

– Алекс, – такое имя она впервые применила на корабле. Вроде и не сильно отличается от настоящего, но в то же время его произносить легче, и уж вообще не созвучно с Шашей. Имя танцовщицы нельзя было применять категорически. Не дай небеса, кто-нибудь донесет до ушей Хаюрба, что где-то в Агардаре появилась новая Шаша. Тогда весь их с Сесилией план насмарку.

– Скажу тебе по секрету, Алекс, я боюсь… Смерть застала меня не в лучшем состоянии, – леди Дафой повернула лицо к окну, и Саша разглядела темные круги под глазами и сеточку полопавшихся капилляров. – Я не успела подготовиться. Нет, Тенью жить хорошо, но мы навсегда остаемся такими, какими были в момент смерти. А мне ужасно не хочется показываться в обществе в плачевном состоянии. Вот и сижу в захламленной комнате.

Дверцы огромного гардероба были распахнуты настежь, и из них вывалился на пол ворох весьма дорогой одежды.

– А переодеться вы можете? – Саша сочувствовала женщине. Ее ночная рубашка была несвежей, в пятнах.

– Ах, это пожалуйста. Конкретно вещи из гардероба я надеть не смогу, но те, что остались в моей памяти, вполне. Сейчас! – старушка проворно нырнула в шкаф и через некоторое время выбралась оттуда в легком платье с горжеткой на шее. – Муж подарил, – она нежно погладила мех.

– А нет ли у вас чего-то вроде вуали?

– Нет, – леди Дафой поняла, на что намекает гостья. – Но у меня есть прозрачный шарф. В мои года было принято накидывать на голову невесты палантин.

Еще немного шебаршения в гардеробе, и на свет была извлечена огромная фата.

– Вот бы от нее кусочек отрезать, а потом красиво расчесать волосы и под заколку прицепить вуаль. Не длинную, только до губ. Наша же цель закрыть глаза и щеки? Остальное смотрится вполне достойно.

– О, это можно! – в руках леди Дафой появились полупрозрачные ножницы, близнецы тем, что лежали на туалетном столике. – Так хватит? – примерилась она.

– Вот так будет хорошо!

Когда две дамы спустились на первый этаж, Тиш едва не потерял сознание. Поднос с лимонадом мелко задрожал в его руках.

– Ах, Дафой! Ты прекрасна как никогда!

Хозяйка особняка зарделась, а от Саши не скрылось, что старик допустил фамильярность. И почудилось, что вовсе не общества, могущего осудить ее за «неправильный» вид, боялась леди Дафой, а того, кого она ласково называет Тиш.

Уже позже, когда был выпит лимонад и съедено тушеное в вине мясо, и когда женщины вновь удалились для приватной беседы на второй этаж, Саша не удержалась, чтобы не спросить:

– Я слышала, в Агриде есть омолаживающие зерна саара, почему же вы не купили их, раз так важно выглядеть привлекательной, даже будучи Тенью? Я знаю, что они очень дорогие, но… – она повела рукой, указывая на богатство, окружающее их.

– Почему не купила? У меня и до сих пор в тайном ящичке лежит целых три, но… – последовала та же многозначительная пауза, – Тиш не маг, а поэтому зерна ему не помогли бы. Я сама не стала принимать их, поскольку не желала увидеть его смерть. Мы были вместе двадцать пять лет. Конечно после того, как умер мой муж. Слава Шаагилю, его расточительство не позволило накопить магию и стать Тенью. Не делай такие большие глаза, милая! Тебе когда-нибудь доводилось спать с нелюбимым мужчиной?

– Доводилось…

– Тогда ты должна меня понять. А Тиш… Тиш был простым слугой, но в нем было столько нежности и любви, что нам хватило ее запаса до самой моей смерти, – она вытерла платочком слезу. – Я заранее обеспокоилась, чтобы мы могли быть вместе даже после того, как я стану Тенью. Заказала ему амулет… Ведь простолюдинам не дано видеть наш потусторонний образ. Но кто же знал, что я не успею припудрить нос и накрасить губы? – Леди Дафой выдохнула. – Ну все! Хватит обо мне. Теперь рассказывай ты. Что тебя привело в мой дом?

– Я ищу защиты, – Саша извлекла из кармана платья кольцо Сесилии. Леди Дафой поменялась в лице.

– Откуда у тебя родовой перстень моего мужа?

– Мне его дали, чтобы я обрела ваше покровительство. Он тоже магический? – Саша не удивилась бы, если бы это было так. В последнее время все, что начиналось со слова «родовое», так или иначе было связано с магией.

– Нет. Если он и несет магию, то совсем другого рода, – леди Дафой взяла перстень из рук Александры и надавила на какую-то вязь в его узоре. Откинулась крышка, явив самую настоящую печать. – Деньги – это тоже магия. Без печати рода они закрыты для наследников. Нет, все что ты видишь, куплено не на деньги лорда Дафоя, а из моего приданого, поэтому я не осталась нищей. Он, как бы сказать, был слишком азартен и вечно впутывался во всякие авантюры. Последняя довела его до смерти. Я просто уверена в этом. Твое кольцо как весточка с того света.

– А как же оно оказалось у Сесилии? И кем она вам приходится? – лучше бы Саша не спрашивала. Если бы леди Дафой уже не была мертва, сейчас бы ее точно хватил удар. Она хватала ртом воздух и держалась за сердце. Лицо ее, и так не сильно выделяющееся красками, побледнело.

– Сесилия из рода Творящих миражи?! Она жива?!

Определение очень походило на правду, поэтому Александра кивнула.

– Это сноха моего мужа, – леди Дафой отдышалась. – Я у него вторая жена. Первая умерла в родах, оставив ему наследника. Сесилия и Краст пропали сразу после смерти лорда Дафоя, и вот уже более двадцати лет от них нет никаких известий. Как они? Где живут?

– Я не видела Краста Дафоя. Сесилия сказала, что он давно умер. А она сама живет в другой стране, мы случайно встретились в… м-м-м… Эльфийском княжестве, и она, узнав, что я направляюсь в Агрид, передала вам весточку, – Саша не хотела открываться, в какой стране танцовщица Шаша познакомилась с Сесилией. Это могло быть опасно как для нее, так и для самой артефакторши. – Леди Дафой, мне нужна надежная защита. Мой бывший муж преследует меня. Он весьма влиятельное лицо в своем королевстве, и я опасаюсь за свою жизнь. Сесилия уверяла, что вы сможете мне помочь…

«Как ладно врет, – пес лежал под креслом и внимательно слушал разговор двух женщин. – Дафой, Дафой, Дафой… Знакомое имя, надо бы поговорить с отцом».

Глава 8. Теперь я первоклашка…

– Деточка, а откуда ты так хорошо знаешь агридский, если впервые в нашем королевстве? – леди Дафой заинтересовала присланная Сесилией девочка. Сама жертва несчастного замужества, она сочувствовала Алекс, жизнь которой, по сути, только начиналась. Сейчас, разговаривая с ней, она перебирала в уме варианты, где можно было бы спрятать беглянку. Последовавший ответ и определил судьбу гостьи.

– Возможно, я из рода Полиглотов. Есть такой? Ведь меня выкрали еще ребенком. Мне достаточно услышать язык, как я его понимаю. Я уже говорю на эльфийском, шаму, а вот теперь и на агридском.

«Зад вахруницы! – выругался Гаррон. – Это же начал действовать мой родовой амулет! Меняющие лики всегда перенимали язык носителя. Ягудова бездна! Совсем не думал, что строн под Упырем сможет делиться магией!»

Кроме терзаний по поводу сговора женщин и проделок строна, Цессир-младший прикидывал, как бы половчее сбежать. Пора наведаться в отчий дом. Но оставлять шпионку из Песчаного Хаюрбата без присмотра он тоже не мог. Эта раздвоенность нервировала и заставляла шерсть на загривке стоять дыбом.

– Тиш! Тиш! – леди Дафой слетела с лестницы, словно прыткая девица, и едва не столкнулась со спешащим на ее зов стариком. – Собирайся. Возьми карету, иначе ты не доплетешься до нужного места и за день.

– Что на этот раз прикажете, леди Дафой? – Тиш склонил голову. – Служанок, чтобы прибраться в ваших покоях, я уже нанял.

– Забудь о хламе. У тебя весьма ответственное задание. Ты едешь в магическую академию! Узнай, пожалуйста, не закрыт ли еще набор?

– Но, миледи, на дворе весна. Какой набор?

– Я сказала, значит, делай. Вот тебе записка, – Саша видела, что покровительница что-то быстро писала, но не предполагала, что это было послание в магическую академию. Ее сердце сжалось от нехороших предчувствий. На Земле она только-только окончила школу, и ее похитил Хаюрб, за шесть лет растерялись и те немногие знания, что дает среднее образование, а тут академия. Опозориться совсем не хотелось, поэтому она схватила за руку чересчур активную Тень.

– А может, не надо никаких академий?

– Милочка, это единственное место, куда не сунется ни один муж, – Тень похлопала Сашу по ладони. Гаррон мстительно улыбнулся. Насколько позволила его собачья пасть.

– А теперь, дорогуша, мы превратим тебя в человека, – Тень потянула Сашу за собой.

«О, эти женщины!» – вздохнул пес, понимая, что превращение в человека займет немалое время, и шмыгнул за дверь, стараясь бежать со всех лап. У него было два важных дела: попасть к отцу и вновь стать сыном, а не приблудным псом, и успеть в академию, где будет решаться судьба Александры. По тому, насколько медлителен был Тиш, а коридоры родного учебного заведения запутанны и длинны, он должен был успеть.

***

– Милорд!

– Да, Пастис, – лорд Цессир сидел за письменным столом. Сигнальный огонек, вспыхивающий всякий раз, стоило кому-либо появиться у двери кабинета, уже успел надоесть – так долго топтался у порога слуга.

– Собака воет битый час.

– Так гоните ее.

– Пробовали. Возвращается. Теперь она неведомо как забралась на дерево и воет уже оттуда. Можете убедиться. Это как раз напротив вашего кабинета.

Гердих Цессир гибко поднялся из кресла и, обогнув стол, распахнул окно, нарушив тем магию тишины. В комнату ворвались уличные шумы и истерический лай рыже-белой собаки, что словно белка примостилась на развилке ветвей.

– Интересно… – произнес лорд, проследив путь, каким пес мог забраться на дерево. Только страстное желание привлечь внимание и определенный склад ума заставили бы коротколапого бассет-хаунда – определенно жителя Земли – проделать смертельно опасные трюки: перепрыгнуть с дерева, росшего за забором на соседнее, но уже в пределах небольшого парка в поместье. – Надо бы спилить лишние ветви. Иначе к нам не только собаки будут лезть, но и всякое отребье.

В подтверждение верных мыслей собака четко произнесла:

– Гау-рон! Рон! Рон! Рон! – Гаррон надеялся, что сработало один раз, сработает и второй. Тем более, перед ним находилась не танцовщица эротических танцев и по совместительству хаюрбатский Робин Гуд, а глава разведки Агрида.

– Рон, рон, рон, – повторил Гердих, запуская ладонь в темные, слегка запорошенные инеем седины волосы. Лорду Цессиру не надо было строить долгую логическую цепочку «человек-волк-собака», чтобы расшифровать послание. Он знал, за кем после боя убежал сын. Так вот ты какой, песчаный волк… – Гаррон?!

Пес едва не сорвался с дерева. Лай сделался радостным.

Лорд Цессир не стал надевать плащ, выскочил в парк как был, в одной рубашке. Собака прыгнула в натянутое слугами покрывало и облизала лицо Гердиха.

– Ну, все, все. Пошли в дом.

Превращение в человека далось нелегко. Пришлось повозиться: просчитать и сделать амулет обратного действия. Артефакт развоплощения готовили, и не раз, но тот мастерили для вражеских агентов, скрывающихся порой под личинами таких мерзких тварей, что и подходить к ним было страшно, и не было никакой разницы, сделается лазутчик прежним, каким его родила мать, или вернется в изуродованном виде. А тут сын. Родная кровь.

К концу перевоплощения оба Цессира были мокры от пота, но это обстоятельство не помешало отцу и сыну крепко обняться.

– Ты как? – спросил Гердих, намереваясь услышать о самочувствии. Как же приятно вновь прижать к себе родное дитя, которое уже на полголовы перемахнуло родителя, но было до удивления похоже на него – такая же лобастая голова, сильное гибкое тело, широкий разворот плеч и ум, светящийся в глазах. У сына карих, в мать.

– Пап, я женился. И времени кричать на меня совсем нет. Ее вот-вот засунет в нашу академию леди Дафой.

Гердих послушался сына. Закрыл рот. Но скрежет зубов был весьма красноречив.

– Кто она?

– Беглая рабыня Хаюрба.

– Так может, ей самое место в академии? Если беглая, то оттуда ее никто не достанет. И у нас будет время приглядеться и подумать, как от нее избавиться.

– Пап, ты не понял. Она рабыня короля песков. И если тот узнает, что она жива, то явится за ней. Шаша для нас бомба замедленного действия и…

– Что «и»? Почему ты замолчал?

– … и она мне нравится.

Цессир-старший упал в кресло.

– С возвращением, милорд! – Пастис крикнул приветствие в спину бегущему в свои покои Гаррону. Слуги в доме Цессиров давно ничему не удивлялись. – И правда, переодеться надо. Ваша-то одежка совсем истрепалась. Погодите, господин, я помогу!

Быстро искупавшись, Гаррон стоял перед зеркалом и полосовал щеки бритвой. Щетина за время отсутствия так отросла, что была похожа на ставшую привычной шерсть животного. В зеркале отразился вошедший в комнату отец.

– Я с тобой. И уже велел подать экипаж.

***

– Да, приходил слуга от Тени леди Дафой, – канцелярская крыса согнулась в поклоне. – Он принес записку.

– Где она? Уже передали ректору? – Гердих отстранил сына и выступил вперед.

«Крыса» поежилась под его взглядом, краска схлынула с лица клерка. Дрожащими пальцами он поднял на стол корзину и высыпал ее содержимое. Гаррон сразу узнал нераспечатанный конверт и первым выцепил его.

– Да как ты смел, паршивец?!

Голос у «крысы» совсем пропал, и посетителям пришлось вслушиваться в едва различимый шепот.

– Прошения от Теней без живого родственника не принимаются. Таков закон. Леди Дафой давно академию не навещала и, должно быть, забыла. И зачем тревожить лорда Вадбрука, если на дворе весна, а новый прием начнется только осенью?

– Сын, не стоит с ним разговаривать. Идем к Вадбруку.

Пока петляли по запутанным коридорам, прочли записку.

«Прошу немедля, помня заслуги моего мужа, возглавлявшего в течение тридцати лет кафедру Мировых Языков, принять бастарда его сына Краста Дафой леди Алекс, восемнадцати годов от роду».

– А Тень леди Дафой та еще авантюристка. И ведь докажет, что Алекс бастардка пропавшего Краста Дафой. Родовой перстень у Шаши с собой. Но восемнадцать лет? Ей, я точно знаю, двадцать четыре.

– Зерно саара им поможет. Иначе в академию не приняли бы. Сын, ты вляпался…

– А я-то думаю, откуда имя Дафой мне известно…

– История исчезновения наследника с супругой и последующая смерть самого лорда Дафой долго будоражили наше ведомство. Но никаких зацепок мы так и не обнаружили.

– Теперь есть одна зацепка. И она идет учиться в нашу академию.

– Значит, судьба.

Через полчаса карета летела по дороге в столицу, криками кучера распугивая прохожих. Цессиры догоняли экипаж Тиша. Насилу успели. Спас неспешный шаг старика. Он только преодолел первую ступень парадной лестницы, как перед ним появилась та самая канцелярская крыса из академии, которая приняла его с таким пренебрежением. Еще и нагрубила, когда он всего лишь поинтересовался, когда следует ждать ответа. «Осенью, и еще не факт, что бастарда примут».

– Простите, милейший! На ваше прошение уже получен ответ. И он весьма радостный.

В руки старику была вручена бумага со всеми подобающими печатями академии.

– Милая! Ты принята! – от двери прокричала леди Дафой, вот уже час как караулящая своего верного Тиша. Посыльный еще не успел уйти, поэтому обернулся, заслышав голос Шаши.

– Леди Дафой, я нигде не могу найти своего пса. Я просто умру, если он не отыщется.

– Ты странная. Я кричу, что ты стала студенткой, а ты плачешь о какой-то уродливой собаке.

– Рон мой друг. И я люблю этого пса. Он единственное существо, которое было мне верным.

– Был бы верным, не сбежал бы, – парировала хозяйка особняка. – Вам все равно пришлось бы расставаться: пса в академию не пустили бы. Там режим.

А канцелярская крыса тихо съезжала по стеночке. Шаша была прекрасна. Нет, вовсе не отмотанные назад с помощью зерна саара года делали ее неотразимой для Гаррона, прячущегося под личиной клерка. Он впервые увидел ее не собачьими глазами, которые и на треть не передавали красок и красоты женщины, а глазами половозрелого мужчины.

«Я пропал».

А Саша проплакала всю ночь. Она допоздна будила криками «Рон! Рон, к ноге!» соседей по улице и с шаркающим Тишем, вооруженным фонарем, исследовала каждую канаву, но Рон так и не объявился. Он действительно пропал.

***

Эта ночь в Песчаном Хаюрбате была на редкость звездной. Лурус ярким зеркалом светил с высоты и, благодаря ему, трое людей, вооруженных ломами и лопатами, без труда нашли дорогу к могиле королевской танцовщицы Шаши. Фонари зажгли только тогда, когда было извлечено тело, завернутое в золотую ткань.

– Даже после смерти король о ней позаботился, – ревниво произнесла Толстушка Зу.

– Говорят, она не пережила смерть своего любовника, – ночной гость облокотился на черенок лопаты.

– Нет, Дани не был ей любовником. Она не посмела бы связаться со стражником. Уж что-что, а тайной связи между ними я не заметила. Я, может, и неповоротливая, но взгляд у меня зоркий.

– Так что ищем? – напомнил о деле второй гробокопатель.

– На ее шее должна быть цепочка с медальоном. Снимайте осторожно, она обжигает.

– Магическое что-то? – мужчина стянул с себя рубаху и намотал на ладонь. Лурус осветил капли пота на рельефной спине.

– Что-то. Много разговариваете.

Громко закричала ночная птица. Зу схватилась за сердце, но еще больше ее испугали возгласы мужчин, развернувших тело.

– Шаша была мужчиной?! Вот это да! Понятно, почему ее не интересовал Дани!

– Глупцы! Она была истинной женщиной, уж мне ли не знать, – возмутилась Толстушка Зу. Как ей ни хотелось приближаться к покойнице, пришлось. – Поднесите фонарь! – произнесла она гнусаво. Запах был такой, что певице пришлось зажать нос.

Увы, гробокопатели оказались правы. Тело принадлежало мальчишке-подростку.

– А где же тогда Шаша? – Зу растеряно обернулась на пятившихся от нее мужчин. И только когда они побежали, поняла, что что-то не так.

– Кто такая и что делаешь на королевском кладбище ночью? – вооруженный стражник ткнул в бок пикой. Если бы Толстушка Зу чудом не удержалась на ногах, барахталась бы сейчас в чужой могиле. Осознание того, что ее могут закопать без суда и следствия, заставило открыться.

– Эй! Как вы смеете?! Я певица Зу из Шаму – собственность Его Величества!

– Пошла – пошла! – пика стражника тыкала то в спину, то пониже, заставляя шустрее перебирать ногами. – Посмотрим, как ты запоешь в тюрьме!

– Да что вы себе позволяете?! – идти Толстушке Зу было больно – в сандалии набился песок.

А за спиной по кладбищу разносились возбужденные крики: «Держи! Хватай! Вон там еще один!» – отряд стражников обходил могилу за могилой, гоня к выходу мечущихся подельников Зу.

Разбирательство было недолгим – всех троих поместили в подземелье, а утром гробокопателей навестил сам Хаюрб. Тайна о мнимой смерти танцовщицы оказалась раскрытой. На теле мертвого подростка обнаружился добротно сработанный амулет, помогший превратить его в Шашу.

– Искать! Достать мне ее из-под земли!

Толстушку Зу отпустили домой, приказав молчать и влепив на прощание десяток плетей за сокрытие сведений о таинственном обжигающем артефакте. Участь подельников оказалась куда печальней – их отправили на рудники.

– Скорее всего, Шаша ушла через западную границу. Вартур из рода Змей доложил, что раб со стреноживающей лентой на шее так и не вернулся.

– Чей раб?

– Королевского палача.

Казим-палач сделал непроницаемое лицо.

– Отродясь у меня не было рабов. Зачем они мне? Со своим делом я и сам справляюсь. А надо, всегда могу нанять помощников.

Обыск в его владениях ничего не дал.

Через пять дней после продолжительных допросов Казим был отпущен.

«За тобой должок!» – прислал он записку Сесилии.

Та, хоть и замерла от страха, все же не стала бросаться собирать вещи. Бегство не всегда лучший вариант. Да и Казим за столько лет стал больше другом, чем просто знакомым, с которым у нее общие дела. Палачу иногда тоже требовалась помощь. Не все из его подопечных заканчивали жизнь на виселице, некоторые благополучно уходили от закона. Разве на побрякушки, оставшиеся на теле казненных, проживешь?