Текст книги "Ореховый нежданчик (СИ)"

Автор книги: Тата Кит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Главушка 2.1

Свадебный кортеж встречали в селе песнями и плясками. Абсолютно уверена, что порвали баян и несколько канатов, когда перекрывали дорогу, чтобы стребовать с нас выкуп на счастливую семейную жизнь. Хорошо, что мы предусмотрительно закупились в магазине несколькими ящиками спиртного, иначе добраться до дома бабули было бы невозможно.

Когда все гости расселись по своим местам за праздничным столом, несколько раз прозвучало «Горько!» и пришло время тостов. Первой слово взяла, конечно же, бабуля, на правах хозяйки и главной заводилы всех конкурсов и искрометных речей.

– Дорогие мои Саша и Вероника, – начала она речь, привлекая к себе внимание собравшихся и, заставив их молчать. – Я не буду говорить вам простых и известных истин, которых полно в тех открытках, что вам сегодня надарили и ещё надарят. Я не буду учить вас, как нужно правильно жить и любить друг друга, потому что это только ваш путь, на который вы прекрасно встали и без наших заумных советов. На своем общем жизненном пути вы набьете еще очень много шишек, наступая на те грабли, на которые наступает каждая супружеская пара. И эти шишки нужны: они учат, они сплачивают и очень приятно, когда на них дует любимый человек, желая залечить эту маленькую ранку. Я хочу, чтобы вы прямо сейчас посмотрели друг на друга.

Повисла пауза, во время которой бабуля многозначительно подняла брови, намекая на то, что не пошутила и ждет, когда мы с Сашей посмотрим друг на друга, что мы, собственно, и сделали. В черных глазах стройным рядком стояли чертята в смокингах: кто-то незаметно крутил карандашом кассету, кто-то в нетерпении тянулся кончиком хвостика к пилонам, но абсолютно все они светились тем счастьем и озорством, за которые я полюбила каждого из них, а особенно сильно обладателя этих чертовски обворожительных глаз.

– Смотрите внимательно, – продолжила бабуля. – Запоминайте каждую черточку, каждую улыбку, каждый взгляд того момента, когда вы искренне счастливы и верите в лучшее друг в друге. Живите всю жизнь, глядя друг на друга именно так и никак иначе. Смотрите так на своих будущих детей, внуков, правнуков, и помните о том, что счастье таится в каждом из вас, в ваших любящих сердцах. Не потеряйте этот момент в суматохе дней и не утопите его в безразличии. любите друг друга так сильно, как только можете любить сейчас.

На глаза навернулись слезы. Бабуля очень редко говорит столь трепетные речи, но каждый раз попадает в цель искренностью и правильностью каждого сказанного ею слова.

В образовавшейся тишине, словно в голливудских фильмах, откуда-то со стороны главных ворот в бабушкину усадьбу, прозвучало громкое и выразительное:

– Горько!

Все гости одномоментно обернулись на звук бархатного мужского голоса. Сцена, и в самом деле, была как в Голливуде, потому что у ворот стоял отец Саши в черном строгом костюме и огромным букетом белых роз в руках.

Вы когда-нибудь видели встречу двух мужчин, не умеющих выражать эмоции и прячущих их под маской напускной холодности и сдержанности? Я только что видела. И хоть их встреча не изобиловала громкими речами и вопросами о том, как дела, жизнь и прочее, но я видела, что они были рады этому моменту. Черные глаза говорят больше, чем могут сказать жесты их обладателей. Около двадцати минут они о чем-то разговаривали при этом не прекращая друг друга касаться и иногда обнимать. Я была рада за Сашу и его маленькое счастье и была готова разрыдаться прямо за праздничным столом.

Остальные гости не знали всех тонкостей общения отца и сына, но я была им благодарна за то, что они тактично не обращали на них внимания, тихо переговариваясь между собой.

Наконец, мужчины договорили и, сдержано улыбаясь, присоединились к собравшимся гостям.

– Здравствуй, дорогая, – произнес Павел Олегович и протянул мне букет, который я едва смогла удержать двумя руками и, если бы Саша его вовремя не подхватил, то я бы точно его уронила.

Мужчина старался держать дистанцию, словно мы на официальном приеме ждем президента. Я же простая сельская девчонка и весь этот этикет мне никуда не уперся, поэтому, обойдя стул, без речевых эпитетов и разжевываний мыслей, крепко обняла мужчину. На секунду он растерялся, но всё же ответил взаимностью, обняв меня в ответ за талию и притянув к себе.

– Спасибо, – шепнула я ему, подозревая, что решение приехать на свадьбу сына, с которым отношения складывались не просто, для него было сложным.

– Это тебе спасибо, Вероника, – произнес тихо в ответ. – Спасибо, что любишь его так, как никто еще не любил.

На глаза снова навернулись слезы. Что ж за свадьба такая, во время которой хочется плакать снова и снова? От счастья, но все же…

– Так, старый! – воскликнула бабуля. – Ты чего на невесте повис? Пей штрафную и кричи «горько»!

– С радостью, – ответил Павел Олегович и ещё раз обнял сына, прежде чем взять стопку с самогонкой лучших сортов дрожжей, которые только могла найти бабуля. – Я никогда этого не говорил и вряд ли скажу снова. Характер у меня такой, что уж тут поделаешь… – начал свою речь Павел Олегович. – Я восхищаюсь тобой, сынок. Каждый день я стремлюсь к тому, чтобы хоть немного стать похожим на тебя: человеком чести, слова, примером настоящего мужчины. Я горжусь твоим выбором, – указал он на меня. – Лучшей жены для тебя я и представить не мог. Не совершай моих ошибок, сын. Говори ей почаще о том, как ты ее любишь и ценишь, она этого по-настоящему достойна. И я уверен, что в ответ ты получишь гораздо больше любви и тепла, что таит в себе эта маленькая, но очень характерная девочка. Будьте счастливы, дети.

– Горько!!!

Главушка 2.2

– Помню, как она у меня целый бидон черешни с участка скомуниздила, – смеялся дядя Петя на весь двор, вспоминая мои детские грешки, когда я была весьма важной дамой в законе. – Я ей говорю, нельзя брать ягоду без разрешения, а она мне в ответ: «Ты, дядя, такой лысый, потому что жадный. Даже волос себе пожалел».

Все гости почти оказались под столами, а я же пыталась удерживать ладони на пылающих щеках. Свадьба была в самом разгаре, уже прошло несколько конкурсов, в которых Саша и Кирилл принимали активное участие. В то время как мы с Сонькой лениво потягивали сок и гордились своими чемпионами, что одерживали победы в конкурсах с переменным успехом.

– Ты не устала, маленькая? – спросил меня Саша, вернувшись от компании мужчин, что гоготали на весь двор.

Муж положил теплую ладонь на живот и замер, словно пытался уловить малейшее движение нашего малыша.

– Не устала, мой хороший. Развлекайся, – произнесла с улыбкой и поцеловала его в плечо.

– Я немного с вами посижу. Соскучился, – плутовски улыбнулся он, а чертята в любимых мною глазах устроились на больших подушках побалдеть и поумиляться.

– Я ж Веронику ещё вот таким шипи́здиком знал, – показал небольшое расстояние от земли дядя Вася, у которого я однажды чуть не угнала трактор.

– Кем он тебя знал? – не понял Кирилл, переспрашивая у меня шепотом, чтобы не мешать рассказу мужчины.

– Шипи́здиком, – усмехнулась я.

– Что это такое? – всё ещё не понимал друг, отпивая из стакана апельсиновый сок.

– Маленький ребенок, примерно, до пяти лет, – пояснила я, и Кирилл брызнул соком, казалось, из самого носа.

– Шипи́здик, – начал он ржать, аки конь, приговаривая это слово. – Сань, ты слышал, кто у нас скоро родится? Шипи́здики! Ой, сейчас сдохну! Шипи́здик Кириллович!

– Всё, – резюмировала Соня, увидев своего мужа, практически лежащего на земле от смеха. – Это надолго. Пока его все село не услышит, он не заткнется.

Хоть подруга иногда и ворчала на своего супруга, но глаза её сияли счастьем, каждый раз, стоило ей посмотреть на Кирюху.

– О! – осенило друга. – Так Дениска же у меня шипи́здик. А всё корешочек, да корешочек ему.

– Я же говорю – дурак, – указала на него подруга рукой.

– Любимый дурак, – уточнил Кирилл и прильнул к губам жены, крепко прижимая её к себе.

– Маньяк! – высвободилась подруга. – На своей свадьбе не нацеловался?

– Мне всегда мало… тебя, – трепетно произнес он, и тут уже Соня не смогла устоять и сама бросилась ему на шею, даруя нежный поцелуй, таящий лавину любви.

Главушка 2.3

Саша подкрался сзади и, приобняв меня за талию, словно в танце повел за поленницу.

– Ты чего это удумал? – игриво спросила я, забираясь пальчиками под воротник рубашки.

– Хочу украсть свою любимую жену, – вибрация его низкого голоса отдалась резонансом в моей груди, посылая колонии мурашек по коже. – Я соскучился.

– Я тоже, мой хороший, – прошептала и приподнялась на цыпочках, чтобы прикоснуться к его губам мимолетным поцелуем.

– Кирилл взял на себя гостей, а нас за воротами ждет мотоцикл Матвея. Интересный, кстати, парень.

– Мой бывший одноклассник, – уточнила я и потерлась кончиком носа о нос Саши.

– Я начинаю ревновать, – в его голосе появились опасные нотки, что всегда будоражили мою кровь.

Иногда было очень приятно и мило выводить его из себя, чтобы видеть насколько он собственник, когда речь идет обо мне. Он словно медведь готов рвать и метать, если вдруг окажется, что на его женщину, кто-то неровно дышит. Кажется, что даже сами чертята в угольных глазах скандирует «моя!» с плакатами, нарисованными кривыми лапками.

– А любить меня кто будет, пока ты ревнуешь? – притворно надула губки и попала в капкан крепких объятий.

– Одно другому не мешает, – деловито произнес Саша и понёс меня в сторону ворот, пока где-то в стороне Кирюха рвал баян и глотку хитами восьмидесятых.

Села на мотоцикл и обхватила руками Сашин торс, вдохнула аромат любимого мужа и на миг прикрыла глаза, ощущая легкую эйфорию и в то же время вселенское спокойствие.

– Куда поедем? – спросил муж, глядя через плечо.

– С тобой хоть на край света.

– Как скажешь.

Свадебное платье не имело пышной юбки, что значительно упростило моё сидение на мотоцикле и не мешало его движению.

Двигатель старого мотоцикла взревел и мы тронулись с места, вскоре выехав за предела села. Деревянные домики сменились пшеничными полями, которые совсем недавно засеяли. За полями нас ждал лес и редкие холмы, которые я еще с детства привыкла называть горами, потому что для моего ростика они казались, довольно-таки, высокими. Прохладный ветер трепал волосы, но за Сашиной широкой спиной было тепло и уютно, дороги перед собой, правда, тоже не было видно, но это и неважно, лишь бы рядом был муж, а куда он меня завезет не имеет значения.

Километров через пять от села мы остановились и приставили мотоцикл к одному из деревьев, так как у того была сломана подножка – старичок служил верой и правдой, ещё отцу моего одноклассника.

– Красиво здесь, – присвистнул Саша, оглядывая местность. – Пойдём туда, – указал он на вершину одного из холмов и, взяв меня за руку, повел в указанном направлении.

На вершине холма нас ждали несколько больших валунов, которые я помнила с самого детства, но больше всего я помнила вид, который открывался с них только до начала июня, если зимой было много снега.

– Водопад? – удивился Саша. – Меня всё больше и больше удивляет твоя малая родина.

– Вообще, его называют ручьем, а не водопадом, – уточнила я. – И скоро он пересохнет, когда в лесу растает последний снег и закончится влага от дождей. Хотя, если дождь будет достаточно сильный, то он вновь будет течь.

Разгладила складки на белоснежном платье и села на один из валунов.

– С ума сошла?! – вскинул брови муж и поднял меня с места, усадив к себе на колени. – Тебе нельзя на холодном сидеть.

– Я так понимаю, мне теперь много чего будет нельзя, – усмехнулась я, приобняв его одной рукой за шею.

– И я буду за этим тщательно следить, – погладил он меня по животу.

– Кто бы сомневался, – покачала головой и прислонилась лбом к его подбородку. – Знаешь, как эта гора называется?

– Как?

– Гора Амура.

– Символично, – произнес Саша и поцеловал меня в лоб.

– А знаешь, почему она так называется?

– Амур пускал с неё свои стрелы?

– Почти, – прыснула я. – Помнишь того деда с пышной седой бородой, который нашу бабулю все на танец пытается пригласить? – муж положительно кивнул и поцеловал меня в висок. – Так вот, его зовут Амур и после армии он водил молодых девчонок на эту гору, чтобы… портить их. Так вот, он перепортил столько девчонок, что ходят слухи, если на этих камнях долго посидеть, то можно забеременеть.

– Я, пожалуй, постою, – усмехнулся Саша и сделал вид, что встает. – И ты тоже на них не садись.

– Думаешь, смогу забеременеть в два раза сильнее? – встала между его коленей и запустила пальцы в черные волосы

– Вдруг. Кто знает, насколько хорошо был дядечка Амур – иронично повел бровью Саша и притянул меня к себе, приложив ухо к животу. – Кто тут у нас живет?

– Наш малыш ещё совсем горошина, так что вряд ли он тебе ответит, – улыбнулась я, поглаживая мужа по голове.

– Но я что-то слышу, – прижался он крепче.

– Это салатик в моем желудке.

– Кушай, малыш, кушай, – Саша поцеловал меня в живот и с благоговением заглянул в глаза снизу вверх.

Чертята в угольных глазах с умилением вздыхали и улыбались, ощущая полное умиротворение и радость от момента, когда мы с мужем не носимся по квартире или улице как сумасшедшие, пытаясь угнаться друг за другом, после очередной колкой шутки или снятия пижамных штанишек.

– Малыш, – шепнул Саша.

– Мм?

– Я люблю тебя.

– И я, – ответила тихо и, едва коснувшись его губ, добавила. – Люблю себя.

Убежать не получилась, что значило, что маленькая шалость не удалась. Стоило мне только сделать пару шагов в сторону, как Саша поймал меня за талию и развернул к себе. Поставил на один из валунов, от чего пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы не потерять равновесия и не свалиться с холма.

– И за что мне это наказание? – усмехнулся муж, удерживая меня за талию.

– Просто, ты меня любишь, – игриво произнесла я. – Сам же только что сказал.

– Люблю, – подтвердил он и невесомо коснулся губ.

– Я всё равно люблю тебя сильнее.

– Вредина, – практически прорычал Саша и поцеловал меня в губы страстно и в то же время так нежно, что миллионы бабочек, поднявшихся в животе, могли унести меня на другую планету, если бы муж не держал меня в своих объятиях.

Багровый пожар леса обнял тайгу перед нами. Алые всполохи облаков, словно краски, разлитые шаловливым котенком, окрасили небо. Легкий ветер приятно ласкал кожу, заставляя жмуриться и наслаждаться моментом, который я имела удовольствие разделять со своим мужем, объятия которого были в миллион раз нежнее и ласковее любого теплого ветра.

Главушка 3

– Саша, скажи уже хоть что-нибудь. Ты меня пугаешь.

Двадцать минут назад мы покинули кабинет УЗИ, где оба были шокированы его результатом, но больше, судя по всему, был шокирован, всё-таки, Саша, потому что он не проронил ни слова с того самого момента.

Поняв, что ответа от него я снова не дождусь, а смотреть на каменное лицо, которое не выражало абсолютно никаких эмоций, мне надоело, отвернулась к окну и стала смотреть на утренний город через тонированное стекло автомобиля.

Ленивый гул моторов других машин в транспортном потоке смешивался с перезвоном колоколов на одной из церквей нашего города. Проезжая мимо кондитерской, почувствовала как свело желудок, который со вчерашнего вечера ничего кроме стакана воды не получил. Сегодня утром помимо УЗИ было запланировано множество анализов, поэтому есть было нельзя и приходилось терпеть уже несколько часов.

– Останови машину! – вспылила я.

– Зачем? – словно робот задал Саша вопрос.

– Я есть хочу.

Снова повисла тишина, во время которой Саша продолжал смотреть через лобовое стекло немигающим взглядом.

– Молотов, не беси меня! – процедила я сквозь зубы. – Если ты сейчас же не остановишь машину, я выпрыгну из неё на ходу.

– Я тебе потом выпрыгну, – предупреждающе произнес он и наконец-таки соизволил посмотреть на меня. – Сейчас перекусим.

– Надо же! – вскинула я брови. – Столько много слов и все сразу. Не устал?

Ответом мне послужило молчание. Ещё немного и я пойду в наступление и откушу ему ухо.

Внезапно, Саша свернул на одну из центральных улиц нашего города и остановился близ цветочного магазина.

– У беременных с вкусовыми пристрастиями, конечно, все сложно, но цветы я есть не стану. Я пирожное хочу.

– Сиди тут. Я сейчас, – отчеканил муж и покинул салон автомобиля, поправляя белую рубашку, у которой ранее закатал рукава как мне всегда нравилось. Люблю смотреть на его руки в момент, когда он сжимает руль и под его кожей слегка бугрятся вены.

Несколько минут нервного ожидания и я готова была уже выйти из машины и утопить своего супруга в одной из ваз цветочного магазина. Его реакция на неожиданную для нас обоих новость, сводила меня с ума и неизвестно было, как он теперь поступит и какие решения примет.

Вдруг в окно автомобиля раздался тихий стук, от которого я подпрыгнула на месте. Повернула голову и наткнулась взглядом на большой букет белых роз. Опустила стекло и отвела букет в сторону.

– Молотов, ты дурак? – задала я вполне логичный для меня вопрос, глядя на мужа, который сиянием и широтой своей улыбки мог ослепить город и заставить солнце комплексовать.

– Счастливый дурак, – кивнул он и открыл пассажирскую дверь. – Иди ко мне, малютка.

– Какая я тебе малютка?! Я мать твоих будущих детей, если ты забыл. Малютки сейчас живут во мне, – возмущенно ответила я, но все же вышла из машины и обнаружила рядом с ней, по меньшей мере, пять корзин с цветами. – Ты точно кукухой поехал.

– Поехал, – согласно кивнул он. – И счастлив.

– А мы справимся? – я тоже не была счастлива, но чувство страха все равно ходило где-то рядом и цепляло своими острыми когтями мои натянутые нервы. – Всё-таки два ребенка сразу… Это сложно, Саша…

– Мы справимся, – уверенно оборвал меня муж и не стесняясь прохожих встал прямо передо мной на колени. Поцеловал живот и приложил к нему ухо. – Справимся.

Главушка 3.1

– Кто у вас?! – поперхнулся Кирилл, узнав последние новости.

Как обычно субботним вечером, мы с Соней, Кириллом и Денисом собирались у нас в квартире для болтовни ни о чем. Хотя разговаривали только мы с Соней, так как мужчины предпочитали занять место у большого экрана с джойстиками от игровой приставки в руках. Что ту скажешь? Первые сорок лет детства в жизни мужчин самые сложные.

– Двойня у них, – вздохнула Соня, мучаясь от жары.

– Молотов, дружище! Ты на Коропульку с двустволкой что ли нападал? – толкнул Кирилл Сашу в бок. – Как так смог-то? Одним выстрелом двух зайцев?!

– Мастер знает своё дело, – как бы между прочим, ответил Саша и обогнал на цифровой машине Кирюху.

– Хорошо, что ты у меня не мастер, – усмехнулась Соня, обращаясь к Кириллу. – В два раза больше токсикоза я не переживу. Кстати, а тебя разве не тошнит? – обратилась ко мне подруга, цедя холодную воду из стакана – единственное, от чего ее не тошнило. –

– Не-а, – покачала я головой. – Но я постоянно хочу есть. Будто сегодня последний день, когда есть еда, а завтра весь мир погрузится в голод и нигде даже хлебной крошки не окажется. – Хорошо, что хоть двойней беременной ходить надо не восемнадцать месяцев, а так же девять.

– И такой кошмар я слушал сегодня ночью, пока она хомячила под одеялом бутерброд из полбатона и полпалки колбасы, – повторил Саша мою зловещую интонацию и едва успел увернуться от брошенной в него мною диванной подушки.

– Я с тобой больше не разговариваю, – ткнула в его сторону пальцем и сузила глаза для большей обиженной убедительности.

– Как назовете? – спросила Соня, не позволив нашей словесной перепалке перерасти в более весомые масштабы.

– Лёлик и Болик, – заржал Кирилл.

– И я собралась рожать этому человеку дочь, – закатила подруга глаза. – Теперь у меня будет три ребенка, один из которых с бородой.

– Да, дочка у нас будет красавицей. Вся в меня, – подытожил Кирилл и подмигнул Соне, которая пыталась сдержать смех, но у неё это плохо вышло.

– Дурак, – махнула она рукой в его сторону и поморщилась, увидев как я хрумкала печеньем, заедая его конфетой. – Вот это тебя изжога, конечно, ждет.

– Ничего не могу с этим поделать, – развела я руками. – Тут помогут только роды.

Главушка 3.2

Помимо постоянной изжоги, как пророчила Сонька, меня на последнем месяце беременности ждали: отеки ног, постоянная головная боль и боль в пояснице. Ничего не делая, я уставала так, что простой поход в туалет, в который я бегала через каждые полчаса, был для меня изнурительным. Даже спать для меня стало проблемой, так как найти удобную позицию, чтобы два активных малыша не отбили мне печень или мочевой пузырь. Ни секунды покоя…

– Как себя чувствуешь? – спросил Саша, пытаясь бороться со сном, когда я в очередной раз среди ночи вернулась из туалета.

– Чувствую, что еще немного и начну пользоваться подгузниками в личных целях, – вздохнув, произнесла я и легла рядом с мужем. Почувствовала шевеления малышей и задрала сорочку. – Вот, папкин голос услышали и началась движуха.

Всю беременность Саша гладил растущий живот и разговаривал с ним. С восторгом ловил каждое их движение, когда их сил стало хватать для того, чтобы оттопыривать мой живот, делая выпуклости, в которых муж улавливал силуэты ножек или ручек. Как ребенок радовался каждый раз, когда касаясь живота, чувствовал прикосновение в ответ.

И это и в самом деле было удивительно – на мои прикосновения и мой голос они столь охотно и ярко не реагировали, хоть я им и пела и читала стихи… Но стоило Саше вернуться с работы и первым делом поздороваться с малышами, как в моем животе начиналась самая настоящая дискотека, которая продолжалась до самого сна и даже после, если Саша засыпал, держа руку на моем животе.

– Так, пузожители, – обратился муж к боевым обитателям моего животика. – Дайте мамочке немного поспать.

– Много, – добавила я. – Дайте мамочке много поспать, бандиты мои.

– Ничего, родная, – поцеловал меня Саша в губы и потерся носом о мой нос. – Маленько осталось. Скоро уж рожать поедем.

– Не думала, что когда-то так скажу, но… скорее бы уже родить, а то я без твоей помощи иногда с постели подняться не могу.

– Когда там срок походит?

– Со дня на день, как сказал врач. Предлагал мне на сохранение лечь, но так как мы близко живем к родильному дому, я отказалась. Да и ты знаешь, как я не люблю больницы, поэтому лучше потом, когда начнутся схватки, тихо до неё доехать и аккуратненько родить.

– Всё будет хорошо, малыш, – прошептал Саша, укрывая меня одеялом.

– Надеюсь…