Текст книги "Узы ненависти (СИ)"
Автор книги: Тата Кит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава XXVI
Впервые мы выехали в город днем, при свете солнца. За окном внедорожника проплывала бесконечная, таинственная тайга, которая манила своей безграничностью и свободой. В своих привычных серых буднях никогда не замечала ее величия, видела лишь лес, просто ёлки. Но не сейчас, когда рядом со мной сидел мужчина, являющий собой ту самую тайгу – безразличный, холодный, но за мощным фасадом прячется что-то, что недоступно человеческому глазу. Что-то, что притаилось под слоем вечной мерзлоты, ожидая согревающих лучей.
Я наслаждалась видом из окна, в то время как Арчи не самым нежным тоном разговаривал с кем-то по телефону. Ясно было только одно – у него что-то не клеилось и очень скоро полетят чьи-то головы.
В любом случае, вдаваться в подробности его бизнеса и возможных проблем, я не хотела. Во-первых, я в этом ничего не понимаю, а, во-вторых, его личные дела меня совершенно не касаются. Мне более, чем достаточно того, что я вижу в нем ежедневно, чтобы понять, что деньги достаются ему ценой крови и не всегда его собственной.
Внедорожники въехали в город, по улицам которого я могла спокойно гулять всего два месяца назад, не подозревая, что когда-то буду мечтать о том, чтобы мокнуть на остановке под дождём, ожидая автобус, который увезет меня в университет или домой.
Ещё совсем недавно я могла позволить себе ходить в кинотеатр с одногруппницами или же сидеть в одиночестве за дальним столиком кафе и писать курсовые.
Казалось, что все это осталось в прошлой жизни или вовсе было не со мной. Будто то, что есть сейчас – так и было всегда. Словно не было никаких «до».
Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, но оказалось, что и с плохим вполне можно сосуществовать и даже свыкнуться. Нужно только немного потерпеть.
Наш картеж, состоящий из трёх внедорожников, остановился у здания городского драматического театра, мимо которого я ежедневно проезжала на автобусе, спеша по своим делам, но так ни разу не побывала внутри.
Роскошное белоснежное здание театра с массивными колоннами, выбивалось из серых однообразных коробок жилых домов и блестящих вывесок магазинов. Казалось, что сам Зевс соорудил его близ городской площади, чтобы показать всем смертным, как нужно строить.
У массивного крыльца театра нас встретил мужчина лет сорока, с висящей у него на локте пышногрудой брюнеткой в красном платье и вызывающем макияже.
Пока мужчины обменивались рукопожатиями и взаимными любезностями, брюнетка оценивающе рассматривала моего спутника, призывно закусывая нижнюю губу.
– Добрый день, Дарья. Я Андрей Павлович, – обратился ко мне мужчина, в черных волосах которого проглядывала седина. – Рад, наконец, видеть вас воочию, а не только по рассказам Артура Давыдовича.
Андрей Павлович, поцеловал тыльную сторону моей ладони и с искренней улыбкой заглянул в глаза.
Этот мужчина был абсолютной противоположностью Коновалова, хотя бы потому, что не попытался раздеть меня глазами при первой же встрече.
Арчи приобнял меня за талию и притянул ближе к себе, давая понять, что с любезностями от Андрея Павловича пока хватит.
– Что ж, Артур Давыдович, пройдем в театр. А пока наши дамы наслаждаются спектаклем, мы с вами обсудим рабочие вопросы, – предложил мужчина, приглашая свою спутницу войти в широкие двери театра.
– Ну, масечка, – начала канючить брюнетка писклявым голоском. – Ну, я не хочу без тебя смотреть спектакль. Я хочу с тобой.
– Лена, я никуда не денусь. Мы с Артуром Давыдовичем будем сидеть немного в стороне от вас, чтобы не мешать вам своими скучными разговорами, наслаждаться постановкой.
Девушка притворно надула губки и, наконец, вошла в здание театра.
– Не скучай, дорогая, – вкрадчиво произнес Арчи, поцеловав внутреннюю сторону моей ладони, после чего прижал её к гладковыбритой щеке.
– Постараюсь, любимый, – повторила его интонацию и, едва касаясь, поцеловала в губы, получив в ответ ошеломленную, но одобрительную улыбку.
Как я и предполагала, мы расположились в ложе театра. Смотреть спектакль вполоборота было неудобно, но зато мужчины вполне могли обсудить все свои вопросы без лишних глаз и ушей.
Брюнетка рядом со мной совершенно не интересовалась постановкой и даже не пыталась создать видимость культурного человека. Девушка то и дело заглядывала в телефон и нажевывала жвачку, иногда надувая маленькие пузыри. Параллельно со всем этим успевала оглядывать собравшихся зрителей, оценивая каждого из них.
– И давно вы с ним? – внезапно обратилась ко мне брюнетка. Подтолкнув плечом, уточнила. – С Артуром?
– Два месяца, – тихо ответила ей, не отрываясь о постановки.
– Круто, – с восхищением протянула девушка. – Много с него уже поимела?
– В смысле? – повернулась к брюнетке, не понимая, что она имеет ввиду. – Что поимела?
– Ты чё, с луны упала? Денег, конечно.
– Нисколько, – холодно ответила, поняв, что с закрытым ртом, она выглядит куда умнее, чем есть на самом деле.
– Типа «любовь», что ли? – не унималась она, в очередной раз, толкнув меня плечом.
– Типа «не твоё дело», – прошипела в лицо брюнетке, давая понять, что не намерена обсуждать с ней подробности своей личной жизни.
– Ну и зря, – насмешливо произнесла она, обратив внимание на сцену. – В твоих руках яйца самого влиятельного мужика нашего города, а то и области, а ты даже ничем не поживилась. А ведь он скоро наиграется и выбросит тебя, как дворнягу. Поэтому, успевай поиметь с него небольшой капитал, чтобы дожить до следующего денежного мешка.
Ох, деточка. Если бы ты знала, как я мечтаю о том счастливом дне, когда он, наконец, наиграется и вышвырнет меня из своей жизни.
Спектакль закончился. Публика встала поаплодировать артистам, а наша маленькая компания покинула ложе и направилась к выходу из театра. Мужчина о чем-то разговаривали, иногда смеясь, иногда задумчиво кивая.
Наконец, мы оказались на улице, где, тепло распрощавшись, разошлись. Арчи помог мне сесть на заднее пассажирское сидение, помогая подобрать подол платья. Закрыл дверь, обошел внедорожник и сел рядом. Взяв меня за руку и, в очередной раз за сегодняшний день, поцеловав ладонь, произнес:
– Ты сегодня умница, – его голос был тихим, но твердым. Это была настоящая похвала, что я впервые услышала из его уст.
Внедорожники двинулись с места и влились в поток машин, но загород так и не выехали.
Проехав несколько улиц, мы остановились у ресторана, который несколько раз мне снился в кошмарах.
После последних событий, «Валенсия» вызывала во мне только ненависть и страх. Меньше всего я хотела оказаться здесь, в стенах этого заведения, а особенно его подвале.
Дверь внедорожника открылась и Арчи подал руку, приглашая покинуть салон автомобиля и следовать за ним.
– Я туда не пойду, – твердо произнесла, глядя в глаза мужчины и для большей убедительности скрестила на груди руки.
– Малышка, тебе нечего бояться, – нежно произнес мужчина и, взяв за руку, потянул из салона машины. – Пойдём, ты будешь приятно удивлена.
Сомневаюсь в том, что мне будет приятно, но всё же следую за ним.
Дверь ресторана перед нами открывает один из охранников Арчи, что заставляет насторожиться ещё больше.
Внутри ресторана невероятный погром, которым являлся ремонт. Всюду ведра с краской, листы гипсокартона, какие-то сооружение похожие на строительные леса.
Перевела удивленный взгляд на гордо улыбающегося Арчи, ожидая объяснений.
– Да, малышка. Это теперь мой ресторан, – произнес мужчина и притянул меня в свои объятия.
– Каким образом?
– В основном дипломатия, – с демонической улыбкой ответил мужчина и нежно поцеловал в губы.
– Дипломатия, сопряженная с поножовщиной, – уточнила, не позволяя углубить поцелуй.
– Не без этого, – хитро произнес Арчи. – Как назовем этот ресторан?
Его вопрос застал врасплох. Не думала, что он когда-либо станет со мной советоваться.
– Мне всё равно. Это не мой ресторан.
– Он легко может стать твоим, если ты захочешь.
– Не захочу, – покачала головой и попыталась высвободиться из плена сильных рук, но мне не позволили и лишь крепче прижали.
– Название, Даша, – С нажимом произнес Арчи. – От тебя требуется всего лишь название.
– Не знаю. Пусть будет «Король Артур».
– Хм, дерзишь?
– Ты спросил – я ответила. А теперь, мы можем уехать отсюда?
– Секунду, – обнимая меня одной рукой за талию, другой рукой мужчина достал телефон и набрал номер. – Всё готово? Хорошо.
Убрав телефон во внутренний карман пиджака, Арчи загадочно произнёс:
– Пошли на парковку, у меня для тебя кое-что есть.
Не люблю сюрпризы, а ещё больше не люблю сюрпризы, которые преподносит Арчи.
На парковку въехал черный внедорожник и остановился в стороне от нашей компании. С переднего пассажирского места вышел мужчина в черной футболке и джинсах, сдержано кивнул Арчи и открыл заднюю дверцу внедорожника, вышвырнув человека в серой толстовке и голубых потертых джинсах.
Судя по комплекции, это был молодой парень, довольно-таки истощенный. Одежда висела на нем, словно на вешалке, выдавая его полнейшее пренебрежение к внешнему виду.
Парень усмехнулся, звучно выплюнул слюну на асфальт парковки и поднялся, сбрасывая капюшон с головы.
Я увидела его большие карие глаза и сердце остановилось. Рот открылся в немом вздохе, а ноги сами понесли меня к нему.
– Дима! Димочка! – бросилась на шею брата, прижимая как можно крепче к себе, боясь, что он мне всего лишь чудится и стоит его отпустить, он тотчас исчезнет.
Дима не спешил меня обнимать в ответ. Некоторое время он стоял, затаившись, не пытаясь даже пригнуться ко мне, чтобы мне было легче висеть на его шее. Наконец, он поднял руки и едва ощутимо приобнял, похлопывая по спине, как старого друга.
Отстранилась, взяла его лицо в ладони, заглядывая в родные черты: серый цвет лица, впалые глаза, острые скулы. Он будто не питался неделями, либо его держали взаперти и ограничивали в еде.
– С тобой всё в порядке? Они с тобой ничего не сделали? У тебя всё хорошо? – сыпала вопросами, но брат молчал, исподлобья оглядывая собравшихся на парковке ресторана. – Не молчи, Дима. Скажи хоть что-нибудь!
Парень скинул мои руки со своих плеч и сделал полшага назад, снова накинул капюшон на голову и, наконец, заговорил:
– У меня все нормально, – холодно произнёс он и с насмешкой добавил. – Не так хорошо как у тебя, конечно.
– В смысле? Ты о чём? – не поняла я его иронии.
– Смотри, какая фифа стала, – ехидно произнес брат. – Платье, дорогие цацки. Наверное, хорошо сосёшь, да?
Замерла. Меня словно окатили холодной водой и ударили ногой под дых.
Хлёсткая пощечина разрезала тишину. Голова брата дернулась, а по левой щеке растекся багрянец.
Моя правая ладонь горела, в то время как внутри меня закипали гнев и обида.
– Уж поверь мне, Дима, я очень хорошо сосу. Ежедневно. Чтобы ты мог стоять здесь живым и здоровым и нести чушь.
Голос дрожал, в горле саднило. От непролитых слёз всё виделось размытым, нечетким. Но я видела высокомерную усмешка на лице брата. На лице человека, ради которого без раздумий пожертвовала своими интересами. Своей свободой и телом.
Развернулась и на негнущихся ногах направилась к внедорожнику, сдерживая поток непролитых слёз.
Судя по напряженному лицу Арчи и играющим желвакам на его скулах, он не только видел всё, но и прекрасно слышал.
– Разберитесь с ним, – его жесткий голос был подобен грому.
Подошла к нему ближе и, глядя в глаза, пытаясь сохранить твердость голоса, произнесла:
– Ты обещал, что не тронешь его, пока я с тобой. Я всё ещё с тобой.
Мужчина смотрел мне прямо в глаза. Брови сведены над переносицей. Челюсти напряжены, губы сжаты в тонкую линию.
Не сводя с меня взгляд, он жестом показал охранникам, чтобы не трогали Диму.
Послышались хлопки дверей внедорожников. Зарычали двигатели.
Покачав головой, Арчи направился к машине, открыв пассажирскую дверь, терпеливо ждал, когда я подойду и устроюсь на заднем сидении.
Внедорожники один за другим покинули парковку, возвращая нас в тёмную тайгу.
Глава XXVII
В тяжелом молчании возвращались в особняк. Весь путь смотрела в окно невидящим взглядом, сдерживая непролитые слёзы, не желая выдать свою слабость и глубину обиды.
Всё, что со мной делал Арчи, показалось сущим пустяком в сравнении с тем ударом, что нанёс мне родной брат.
Только родной человек может принести самую настоящую боль, что не даёт дышать полной грудью, тянет на дно и медленно убивает.
Потому что ты не ждешь…
Не ждешь, что близкий тебе человек способен вонзить нож в спину, самодовольно при этом улыбаясь. Ты доверяешь ему, веришь.
Но в итоге слепое доверие бьёт больнее всего.
Арчи нерешительно коснулся моей руки, что лежала на колене. Прижала к себе ладонь, не желая чувствовать чей-либо телесный контакт, чьё-либо присутствие рядом с собой. Я хотела остаться одна. Наедине со своей обидой, сжимающей сердце и горло в сдерживаемых рыданиях.
Едва внедорожник остановился на подъездном круге перед парадным фасадом, я открыла дверь автомобиля и бросилась бежать. Плевать куда и зачем, лишь бы подальше.
Высокие каблуки застревали в земле. Недолго думая сбросила туфли и побежала прочь, не оглядываясь. Позади остались особняк, беседка, белоснежные лавочки и узкая тропинка между ними. Я всё глубже погружалась в темную тайгу.
В ноги больно впивались камни и оголенные корни деревьев. Лицо и руки царапало встречными ветками, но я продолжала бежать, не замечая боли.
Наконец, лес закончился. Моему взору открылось небольшое озеро с каменистым берегом. Остановилась, рухнула на колени близ водной глади, что переливалась в лучах.
Позволила себе пролить первую слезинку, которая вскоре переросла в душащий поток солёных слез. Мои тихие всхлипы и рыдание стремительно перерастали в вой. Вой одинокого раненного зверя, кому никто не придёт на помощь и не сможет залечить раны. Теперь он один на один со своей болью, как и я.
Вздрагивая от рыданий, спрятала лицо в ладонях. На плечи заботливо легла ткань. Встрепенулась и встала на ноги. Обернувшись, увидела Арчи в одной белой рубашке. Его пиджак лежал на камнях у моих ног.
На смену отчаянию пришла ненависть. Та самая жгучая ненависть, что была к этому мужчине в первые дни нашего «знакомства».
– Ненавижу! – произнесла сквозь сжатые зубы, глядя в его серьёзное лицо сквозь пелену слёз. – Как же я тебя ненавижу!
Подхожу ближе и, что есть сил, бью в грудь. Ещё и ещё.
Но Арчи молчит и не двигается с места. Не пытается меня остановить или влепить отрезвляющую пощечину. Он терпит неконтролируемый приступ моего гнева, позволяя бить снова и снова.
– Ненавижу! Ненавижу тебя, ублюдок! Это всё из-за тебя… Это всё ты виноват…
Арчи поднимает руки, а я внутренне ликую, словно садомазахист, ожидающий удара. Но, вместо того, чтобы ударить, мужчина рывком притягивает меня к себе и крепко обнимает, зарывшись пальцами в растрепанные ветром волосы.
– Успокойся, – шепчет мне в макушку и нежно целует. – Успокойся, малышка.
Меня окутывает его древесно-цитрусовым ароматом, но я продолжаю отталкивать и бить ладонями и кулаками, куда придётся. Вкладываю в свои удары всю ту боль и обиду, что накопились во мне за прошедшие два месяца и сегодня, наконец, достигли своего апогея.
Но мужчина, словно не замечает моих попыток причинить ему боль. Он лишь крепче прижимает меня к себе.
Сдаюсь. Опускаю руки и просто сдаюсь его воле и силе. Я устала бороться. Устала быть сильной. Устала сопротивляться его звериному натиску.
Пусть делает, что хочет. Мне уже все равно, я больше не могу …
Арчи нежно гладит меня по спине и аккуратно покачивает в своих теплых объятиях. Молча плачу, уткнувшись ему в плечо.
С озера подул холодный ветер, заставляя мелко дрожать.
– Пойдём отсюда, – тихо сказал Арчи и выпустил из своих теплых объятий, от чего стало ещё холоднее и, как ни странно, одиноко.
Подняв пиджак с каменистого берега, мужчина снова накинул его мне на плечи и, обняв за талию, повел в сторону особняка.
Но стоило мне сделать первый шаг, как ноги подкосились от острой боли в пятках. Опустила взгляд и увидела кровь на камнях.
Без лишних слов Арчи подхватил меня на руки и понес по узкой, практически заросшей тропинке через лес.
Занёс в особняк и поднялся со мной вверх прямиком в свою спальню. Прошёл в ванную комнату, где аккуратно поставил меня на мягкий коврик. Стянул пиджак и взглядом указал на платье, что висело лохмотьями, едва прикрывая грудь. Повернулась к нему спиной и перекинула через плечо волосы, позволяя расстегнуть молнию на спине.
Арчи неторопливо потянул язычок бегунка вниз и спустил платье, которое воздушным облаком упало к ногам.
Зашла в душевую кабинку и включила горячую воду, чтобы смыть с себя и этот день к чертовой матери. Смыть так же, как и большинство дней проведенных в этом доме.
Долгое время стояла под потоками воды, закрыв глаза. В голове не было мыслей. Я не хотела думать, не хотела анализировать и делать выводы. Я просто хотела раствориться в этой воде, стать с ней единым целым.
Ощутила за спиной чьё-то внезапное присутствие. Развернулась и попала в плен серых глаз, которые смотрели на меня с небывалой ранее нежностью.
Арчи не пытался коснуться меня, он просто смотрел. Смотрел так, будто извинялся. Его губы были плотно сжаты, по лицу стекала вода, заставляя немного щуриться, но он не сводил с меня взгляда, словно боялся, что исчезну, растворюсь в этой воде.
Мужчина наклонился, остановившись в миллиметре от моих губ, завел свои руки мне за спину и выключил воду. Отстранился и покинул душевую кабинку, от чего сразу стало холодно и тоскливо.
Но он вернулся. Его бедра были обернуты полотенцем, а другим он обернул меня, стараясь завязать неумелый узел на груди. Снова подхватил на руки и понёс в свою комнату, где аккуратно уложил на постель и лег рядом, притягивая меня в свои объятия.
Отстранилась от него, желая видеть его серые глаза, с таящейся в них сталью.
– Спи, малышка, – шепнули его губы и невесомо поцеловали в лоб. – Спи.
Сильные руки крепче прижали к горячему телу. Я слушала спокойный стук его сердца, ровное дыхание и, кажется, сама становилась спокойнее.
Сердце ныло, душа рвалась на части, а я нашла утешение в объятиях своего губителя.
Глава XXVIII
Проснулась от того, что кто-то очень злой и несдержанный матерился шепотом в тишине комнаты.
Я всё еще находилась в постели Арчи, вот только его самого рядом не оказалось. Прикрывая обнаженную грудь одеялом, неторопливо села и увидела, как Арчи, сидя на полу, ведет неравный бой с лейкопластырем, который прилип к его пальцам.
– Да, чтоб тебя, – шипел мужчина, пытаясь скинуть липучку с пальцев одной руки, но она тут же цеплялась к пальцам другой. – Черт!
Раздался его тихий рык, невольно вызывая улыбку на моем лице.
– Лейкопластырь – это твой криптонит? – не удержалась и подколола Арчи, пряча улыбку за краем одеяла.
Мужчина резко поднял взгляд, нахмурил брови сильнее, чем до того, когда думал, что я его не вижу. Психанул и, наконец-таки, отклеил злосчастный кусочек пластыря от пальцев, отбросив его в сторону.
– Хрень какую-то придумали, – раздраженно проворчал он, вставая с пола. – Дальше сама.
– Что сама? – не поняла я и внимательно посмотрела на Арчи, который, казалось, еле сдерживал себя, чтобы не закатить глаза.
– Клей сама, – отбросил одеяло с моих ног и, скрестив руки на груди, отошел к окну.
Не смогла сдержать широкой улыбки, увидев на своих израненных пятках два корявых кусочка пластыря, один из которых был сморщен, а другой на грани отклеится.
– Если бы я раньше знала, то на нашу первую встречу пришла бы с пластырем и пока ты с ним сражался, успела бы убежать очень далеко.
– А ты хотела убежать? – он оказался совсем близко, нависнув надо мной грозной скалой. В серых глазах полыхнул опасный огонёк.
– Хотела, – немного отстранилась от его губ, которые оказались в опасной близости. – И сейчас хочу.
Демоническое пламя в серых глазах вспыхнуло ещё ярче.
– И сейчас? – он перешел на едва уловимый шепот.
Сильная рука легла на затылок и притянула к его теплым губам. Арчи целовал поверхностно, нежно. Словно мы делали это впервые.
Бережно уложив меня на спину, и, протиснувшись бедрами между ног, мужчина ласкал руками моё обнаженное тело. Не сжимал до боли и синяков, а исследовал. Неторопливо. Очерчивая ладонью каждый изгиб, каждую вершинку и впадинку. Словно хотел запомнить ощущение моей кожи на своих ладонях.
Я чувствовала его возбуждение через ткань пижамных штанов. Но поцелуй не обретал привычно страстные обороты. Арчи словно томил меня, ждал, что я возьму инициативу в свои руки или спровоцирую чем-то, что перестанет сдерживать его инстинкты.
Провела его излюбленный приём – прикусила его нижнюю губу и слегка оттянула, с вызовом глядя в глаза.
Его реакция не заставила себя долго ждать.
В серых глаза блеснули неприкрытая жадность и собственничество.
Арчи набросился на меня подобно цунами, до исступления терзая губы и шею влажными поцелуями и острыми зубами. Пальцы впивались в плоть, заставляя стонать от нахлынувшей боли и сменяющей её ласки.
Именно к такому Арчи я привыкла. Именно такого я его знаю – бескомпромиссного собственника, жаждущего моего тела.
Его прикосновения и поцелуи клеймят. Заявляя о том, что больше ни один мужчина не посмеет даже взглянуть на ту, что принадлежит и подчиняется исключительно ему.
На прикроватной тумбочке зазвонил мобильник, вырывая нас из сладкого плена откровенного желания.
Недовольно рыкнув, Арчи всё же взял трубку, взглянув на экран устройства, свёл брови над переносицей. Взглянул в мои глаза и смял губы в коротком сладком поцелуе.
– Прости. Работа, – многозначительно произнес мужчина и раздраженно ответил на звонок, покинув комнату.
Привела дыхание в норму, завернулась в одеяло и встала на пол. О чем тут же пожалела, когда стопы пронзила острая боль, словно я стояла на раскаленных углях. Прихрамывая, на цыпочках покинула комнату Арчи и направилась в свою, чтобы одеться.
Мой личный демон уже раздавал приказы на первом этаже особняка.
Одевшись в повседневные футболку и джинсы, решила спуститься на первый этаж, чтобы выпить кофе. Аккуратно переступая с ноги на ногу, спускалась по лестнице, держась за перила. Подняла голову и напоролась на недовольные взгляды серых и карих глаз.
Арчи и Михаил стояли у подножия лестницы, молча ожидая моего спуска.
– Какого хрена ты делаешь? – прорычал Арчи, играя желваками.
– Наблюдаю возмутительную картину, – раздраженно развела руками. – Сильные мужчины стоят как статуи, в то время как хрупкая девушка, превозмогая боль, пытается спуститься с лестницы, чтобы попить кофе.
Михаил широко улыбнулся, в то время как Арчи лишь сильнее нахмурился и двинулся ко мне, подхватывая на руки. Спустился со мной с лестницы и прошел на кухню, где под изумленными взглядами Жорика и Дэна усадил меня на стул за обеденным столом.
– Жора, кофе сообрази, – бросил ему всё ещё хмурый Арчи и обратился ко мне. – Сегодня с тобой остаются Ильич и Дэн. Никуда не ходишь и сидишь ждёшь меня.
– Весь день сидеть на кухне? – возмущенно подняла брови, не желая мириться со сложившимся раскладом.
– Нет. Можешь передвигаться по дому, но только на руках Ильича или Дэна, – затем Арчи повернулся к парню и добавил. – Дэн, тронешь её не там, где надо – вечером будешь глотать яйца.
Парень поперхнулся яблоком и закашлялся:
– Стесняюсь спросить: а чьи яйца?
– Дэн, не зли меня, – на лице Арчи появилась опасная улыбка.
– Да понял я. Не дурак, – парень поднял руки в примирительном жесте и широко улыбнулся.
– Через четыре часа вернусь, – с этими словами Арчи вышел из кухни, оставив меня наедине с улыбающимися мужчинами.
Почти час умоляла Дэна отстать от меня и не пытаться носить. Максимум на что согласилась – опираться на его локоть при ходьбе. Затем ещё час уговаривала его на то, чтобы он помог мне добраться до озера и ещё десять минут потратила на то, чтобы он оставил там меня одну.
Мне просто жизненно необходимо было остаться наедине с собой. Всю свою личную боль я привыкла прятать за улыбкой и только наедине с собой позволяла сбросить эту маску.
Как и сейчас, сидя на большом валуне, бездумно смотрела на водную гладь. Мне просто необходимо одиночество. Даже не обязательно о чем-то думать в эти минуты, нужно просто быть собой. Не врать себе о том, что всё хорошо и будет ещё лучше. Не прятать боль и обиды за фальшивой улыбкой, а просто быть честной с самой собой. Плакать или даже смеяться, но не обманывать себя.
Слова, сказанные Димой отвратительны. Они до сих пор жгут меня изнутри, отравляя душу. Но он не перестал быть моим братом. Я всё так же его люблю и желаю ему только лучшего. Вот только теперь находиться в «клетке» стало ещё тягостнее и невыносимее.
Если до вчерашнего дня, находясь здесь, я думала, что поступаю правильно, жертвуя собой, то сейчас я перестала видеть смысл и необходимость моего здесь нахождения. Он просто исчез, лопнул как мыльный пузырь. Осталась только бессмысленная пустота.
Я не ждала, что брат упадет на колени и станет целовать мне ноги, рассыпаясь в благодарностях. Мне достаточно было бы его улыбки, чтобы понять, что я делаю всё правильно. Что все не напрасно…
За спиной послышались неторопливые шаги. Обернулась и увидела хмурого Арчи, который пристально смотрел себе под ноги, словно не заметил меня.
Мужчина сел рядом со мной на валун и вместе со мной стал смотреть на синевато-зеленую гладь озера, переливавшуюся солнечными бликами.
– Так и знал, что, если ты найдёшь это озеро, то будешь пропадать на берегу, – нарушил тишину мужчина тихим голосом.
Улыбнулась уголками губ и обняла колени, поёжившись от потока холодного ветра.
Арчи спрыгнул с валуна, набросил мне на плечи пиджак и отошел к берегу. Поднял небольшой камень кинул его в воду и некоторое время недвижно наблюдал за водной рябью, пока круги на воде не исчезли и озеро вновь ни стало гладким.
Обернулся и остановился взглядом на одной точке, находящейся в нескольких метрах от меня. На его скулах заиграли желваки, губы сжались в плотную линию, взгляд стал пустым, словно смотрел сквозь воспоминания.
Проследила взглядом в ту сторону, что он смотрел и увидела высокое дерево в окружении кустов смородины.
Его мать…
Как я могла забыть о том, что здесь Арчи потерял самого дорого человека?
– Ты не виноват, – произнесла тихо, не надеясь на то, что он меня услышит.
Мужчина перевел на меня невидящий взгляд, встряхнул головой и подошёл ко мне вплотную.
– Что ты сказала? – его шепот не сулил ничего хорошего.
– Ты не виноват и никогда не был…
Договорить мне не дали – сильная рука сжала горло, практически лишая кислорода.
– Не лезь туда, куда не просят, – в серых глазах застыл лед.
– А ты попроси, – шепнула в ответ и положила ладони на холодную руку нам моей шее, прижимая крепче.
Черты лица Арчи ужесточились, в глазах блеснула опасная сталь. С силой вырвал свою руку из плена моих ладоней, отошел к дереву близ валуна и несколько раз ударил кулаком по стволу, вымещая на несчастном всю свою ярость, что была адресована мне.
Гневно сверкая глазами, вернулся ко мне и громко произнес:
– Почему, стоить тебе открыть рот, ты лезешь под самую кожу?
– Потому что ты позволяешь, – тихо ответила ему, желая успокоить бурю, что разрывала его изнутри. – Если бы тебе было плевать на то, что я говорю, ты бы так не реагировал. А так – ты сам запустил меня под свою кожу.
– Пиздец, – выдохнул мужчина и стал разглядывать разбитую в кровь кожу на костяшках руки, сжимая и разжимая кулак.
– Пластырь? – иронично спросила я, надеясь на то, что меня не постигнет участь многострадального дерева.
На губах Арчи сначала мелькнула легкая улыбка, и все же не сдержавшись, он усмехнулся:
– Зараза…
