Текст книги "Близко"
Автор книги: Таша Строганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Около трёх часов они разбирали вещи, двигали мебель, переставляли и обустраивали всё. Петров даже немного вспотел. Пришлось снять пиджак и закатать рукава рубашки. Гошик, на удивление, в нерастянутом свитере тоже, кажется, упрел. Потому что в какой-то момент решительно стянул его и бросил в кресло.
А Петя невольно завис, зацепившись взглядом за полоску светлой кожи в том месте, где задралась у Литвина майка.
Наваждение рассеялось быстро, когда Селёдка вдруг громко заорала посреди комнаты.
– Чёрт, – опомнился Гошик. – Я забыл распаковать её туалет.
***
Около девяти вечера Петя засобирался.
Они уже давно всё сделали, даже успели выпить сладкого чая с корявыми бутербродами. Гошик сбегал в супермаркет, который находился прямо в этом же доме. И теперь уже обсуждали кое-какие детали по новой работе Литвина.
Пётр периодически залипал то на пухлых губах Игоря. То на кончиках-стрелах его ресниц. То на острой скуле. Такой фактурной, что казалось, тронь – порежешься. Но продолжать эту сладкую пытку бесконечно, увы, было нельзя. Да и Гошик уже начал позёвывать. День выдался длинным и насыщенным.
– Что ж, – Петя хлопнул себя по коленям, поднимаясь из-за кухонного стола. – Мне пора домой. Завтра рано вставать.
– Да, конечно, – Гоша вдруг смутился, будто только сейчас осознал, кто именно всё это время сидел у него на кухне. Он отвёл глаза и потеребил край клетчатой клеёнчатой скатёрки, которую купил всё в том же супермаркете. – Спасибо тебе большое. За всё. И приютил, и с работой помог, и с квартирой. И с вещами вот, – он обернулся, оглядывая уже ставшую абсолютно обжитой студию.
– Да не за что, – Петя криво усмехнулся. Нет, на самом деле он действительно ничего не хотел за то, что сделал для Игоря.
Пусть изначально помочь он согласился только по просьбе Ромы. Но потом всё это приобрело совсем другие причины. Впрочем, независимо от них какой-то корыстной цели Пётр не преследовал. Хоть и не привык делать что-то для малознакомых людей бескорыстно.
Но Игорь, он был другим, как когда-то сказал сам Петя. Гошик внезапно оказался тем парнем, ради которого Петру захотелось стать хорошим. И это было совершенно не сложно.
Но и уходить просто так, с пустыми, так сказать, руками он совершенно не хотел.
Уже обувшись и надев пиджак, стоя практически в дверях, он вдруг качнулся к Гошику, провожавшему его, вперёд. Тот расширил от шока и неожиданности глаза, но не отшатнулся. Стоял, как стойкий оловянный солдатик и пялился, раскрыв рот.
Петя не удержался и провёл костяшками пальцев по нежной, будто совершенно не знавшей бритвы коже его щеки. А потом произнёс:
– Ты не ошибся, Игорь. Ты мне действительно нравишься.
Пока Гошик хлопал глазами и приходил в себя, Петя выскользнул за дверь и заспешил вниз. Пока не передумал и не вернулся. Нет, ещё рано.
Пётр дал Игорю хорошую пищу для размышлений. И теперь следующий ход был за ним.
Глава 4
Пётр наблюдал за тем, как Рома разливает виски по бокалам.
Прошло уже несколько дней с момента переезда Игоря, и Петров, нет, не страдал, меланхолировал. Сегодня наконец у Бессонова выдался свободный вечер, и Петя напросился в гости на рюмку алкоголя.
– И что, – поинтересовался Рома, передавая другу бокал, в котором приятно позвякивали кубики льда. Бессонов был эстетом, поэтому даже лёд у него имелся специальный, идеальный по форме. – Ты так просто отступишься?
На самом деле, раскрывать душу Пётр не особо хотел. Не то чтобы не доверял Роме, просто как-то раньше не особо они любили вот так смаковать подробности личной жизни друг друга. По большей части потому, что и личной жизни особо не было. А тут вдруг оба разом заимели.
Точнее, Бессонов заимела, а Петя вот… Пока не очень, в общем.
– Не знаю, – Петров сделал глоток виски и вздохнул. – Честное слово, Ром, мне кажется, ещё день-два и я вздёрнусь. Я скучаю по нему, понимаешь. Я.
Бессонов усмехнулся.
– Действительно верится слабо, – он похлопал Петра по плечу. – Ты же у нас одинокий волк. Ничего не надо, никто не нужен.
– Да бесит уже, – вспылил Пётр и сжал переносицу пальцами. Голова разболелась от всех этих мыслей. – Раньше я бы давно переключился, трахнул бы этого Эдика-педика, отпустил всю ситуацию в целом и забыл. А тут мне мысль о сексе с кем-то ещё поперёк горла. А как представлю, если он с кем-то… Сука, это выводит из себя.
– Угомонись, тигр, – Рома улыбнулся. – Твой одуванчик живёт жизнью праведника. По крайней мере, если верить Ваньке, отношений у Игоря давно не было. А то, что было, быльём поросло. Сегодня например эти двое пошли на концерт какой-то трешовой группы вдвоём.
– И ты так просто отпускаешь Белоусова куда-то тусоваться? – удивился Петя. Нет, не то чтобы он был диким собственником, напротив. Просто считал, что если Рома в отношениях, то они вообще с его Ванькой не расстаются. Близнецы сиамские.
– А что мне его теперь привязать, что ли? – хмыкнул Рома. Он подошёл к проигрывателю и поставил пластинку. Джаз. Вполне в душе Бессонова. – Я ему доверяю, это главное.
– Да, наверное, ты прав, – вздохнул Пётр. – Тебя-то он на встречи со мной отпускает.
– Ну, видимо, понял, что делить вам больше нечего, – лукаво улыбнулся Рома. И Петя вспомнил, почему он ему когда-то нравился. И сейчас, конечно, нравится. Но по-дружески, по-братски, что ли.
Когда ты всё так же отмечаешь, какой это привлекательный человек. Но затащить его в постель у тебя желания нет.
И хорошо, что это кончилось до знакомства с Игорем. Иначе мозг Петрова совсем бы сломался, пытаясь проанализировать причинно-следственные связи. А так прошло и прошло. Главное, что дружба осталась.
Причём, что забавно, с появлением в жизни Романа Вани, их с Петровым дружба, кажется, стала гораздо крепче. И откровеннее, что ли.
Интересно, что именно так изменило их? Прошедшие годы или просто новые чувства?
– Забавно, как всё может поменяться, – Пётр невесело усмехнулся, вертя в руках бокал. – Никогда не думал, что буду сидеть, изливать тебе душу и жаловаться на неразделённые чувства. К другому парню.
– Петь, – Рома подошёл ближе и потрепал идеальную укладку Петрова, – у тебя ко мне не было чувств. Романтических, так уж точно. Привязанность, да. Потребность в каком-то близком человеке. Желание обратить моё внимание из-за моей холодности. Но если ты включишь мозг и проанализируешь, сам поймёшь, что это всё даже близко не назвать влюблённостью. А тем более, любовью.
Петя задумался. Он стал проводить параллельно между тем, что испытывал когда-то к Роме. Постарался отринуть ненужный флёр ностальгии. И сравнил это всё с тем, какие эмоции испытывал едва ли не с первого дня знакомства с Игорем. По всему выходило, что Бессонов прав.
В который раз прав.
– Выпьем за нашу не-любовь! – Петя с улыбкой отсалютовал, а Рома «чокнулся» с ним своим бокалом. – Это всё здорово, – добавил Петров, отпив очередной глоток, – но я понятия не имею, как действовать дальше.
– Ты дал ему время и посеял зерно сомнений у него в мозгу, – резюмировал Рома. – Остаётся просто ждать.
– Сил нет, – простонал Пётр, откидываясь на спинку кресла, в котором сидел. – Ты был таким же хладнокровным, когда своего Белоусова обхаживал, а?
– Я? – Рома вскинул брови вверх. – Да я на стену лез.
Они оба рассмеялись. Петя почувствовал, что нервное напряжение последних дней потихоньку отпускает.
Хорошо, что им с Ромой наконец удалось нормально поговорить.
– Как вы тут вообще живёте-то? – Петров огляделся, только сейчас замечая много новых деталей в интерьере. Незнакомые вещи, которые смотрелись слегка нелепо. Но при всём этом сливались с остальной обстановкой и складывались вместе во что-то уютное. Домашнее.
– Хорошо живём, – Рома скромно улыбнулся, тут же смущаясь, как школьница. – Ванька вернулся на работу. Сейчас Абрамов его обучает. Скоро полноценно займёт должность су-шефа.
– С ума сойти, – Петя покачал головой. – Как быстро растут чужие дети.
– Иди ты, – рассмеялся Бессонов и кинул в него диванной подушкой. – Игорю тоже лет двадцать.
Они подурачились какое-то время, пока не услышали, как кто-то, звеня ключами, открывает дверь.
– Ваня с Игорем вернулись, – Рома, поднялся, потягиваясь.
– В смысле с Игорем? – Петя тут же выпрямился. Он был не готов к этой встрече.
– Ой, я забыл тебя предупредить, да? – Бессонов совершенно бесталанно состроил раскаяние на лице, пидорас.
***
Сегодня Игорь выглядел по-другому.
Пётр привык видеть его в чём-то домашнем или в рабочей одежде. Но сегодня он оказался одет в чёрные джинсы и чёрную же рубашку, заправленную в них. Она выглядела довольно объёмной, отчего вопреки всем законам логики Гоша казался ещё более хрупким.
И до чёрта красивым.
Его глаза, чуть пьяные, видимо, эти двое напились пива или ещё чего, блестящие, счастливые. Как же Пете хотелось, чтобы они вот так светились из-за него.
Но как только Гошик заметил Петрова, стоящего чуть в стороне, то тут же стушевался.
– Привет, – махнул Петру Ваня, спеша в объятия к Бессонову. Ладно, объятия – это слишком громко сказано. Но Петя подавил в себе чувство зависти, когда эти двое так запросто поцеловались на глазах у других.
Нет, завидовал он вовсе не Белоусову, а скорее ситуации. Потому что сам он не мог вот так запросто даже просто приобнять Игоря.
Тот выглядел немного испуганным.
Обстановку разрядил Рома, когда позвал всех ужинать. Впрочем, назвать это полноценным ужином язык не поворачивался. Так скорее, несколько закусок и неожиданно торт.
– Ты что сам испёк? – глаза у Вани едва ли не на лоб полезли. Сейчас, когда, как правильно сказал Рома, им нечего было делить, Белоусов перестал казаться Петру чем-то инородным, чужим.
Напротив, он находил, какой Иван обаятельным, пусть и немного грубоватый порой, забавный и явно любящий Рому парень. И он был абсолютно счастлив за друга.
– Да, – Рома скромно потупился. А вот к этому смущению Бессонова Петя точно не был пока готов привыкнуть. Оно по-прежнему вызывало смех. Такая вы, Роман Владимирович, гимназистка. – Тебя весь вечер не было, надо же чем-то заняться.
Пока они топорно флиртовали, Петя косился на Гошика. И замечал, что тот неловко косится в его сторону.
Им явно было нужно поговорить. Что-то подсказывало Петрову, что Игорь сейчас сам не станет проявлять инициативу. Не при друге и Бессонове точно.
Поэтому оставался старый, проверенный способ.
– Прошу меня извинить, – Пётр поднялся из-за стола. – Надо срочно позвонить.
Рома с Ваней почти не заметили его реплики, а Литвин бросил короткий, но острый взгляд вслед. Петя его спиной чувствовал. Как древний мамонт копьё.
Он вернулся в гостиную, едва освещённую тёплым светом торшера, подошёл к окну и принялся ждать.
Раз. Два. Три. Четыре.
Он дошёл до тридцати двух, когда услышал позади себя шаги.
Игорь встал рядом, едва соприкасаясь плечом с рукой Пети. Сейчас, когда они стояли так близко, разница в росте бросалась в глаза очень сильно. Пётр молчал, понимая, что Игорю нужно собраться с силами, чтобы сказать то, что он там намеревался выдать.
Это вполне могло быть что-нибудь в духе «Нам лучше больше не видеться» или «Оставь меня, пожалуйста, в покое».
Но Петров уж точно не ожидал услышать тихое:
– Петя, поцелуй меня, пожалуйста.
Едва не подавившись воздухом, Пётр медленно повернул голову и посмотрел на Гошу. У того на лице отражалась какая-то внутренняя борьба вперемешку с решимостью, как ни парадоксально это было.
Сердце у Петрова замерло вместе с дыханием. Неужели сработало?
– Я не целовался с парнями, – пробормотал Гошик, отводя глаза. – И вот хотел попробовать, что в этом такого.
А вот это было довольно больно. Нашёлся, блин, тестировщик.
Глава 5
Пётр с минуту вёл внутреннюю борьбу с самим собой.
Соблазн поцеловать этого мелкого паршивца был чертовски велик. Да что там, хотелось до одури. Особенно, когда он стоял тут рядом, одетый во всё чёрное, неожиданно сексуальный, чуть взмокший после концерта, хлопающий своими глазищами и к тому же пахнущий мятной жвачкой.
Подготовился к поцелую, значит. Пробовальщик.
Не хотелось, ой, как не хотелось Пете быть вот таким вот подопытным кроликом для очередного натурала-естествоиспытателя. Бывали такие в его жизни по молодости и по глупости. Ничем хорошим это никогда не кончалось.
Вот только всегда было одно «но». Петров не был ни в кого из них влюблён. А сейчас… Нет, сравнения с тем, что ему в грудь воткнули железный прут и провернули, были бы излишне драматичны, конечно.
Но оказаться случайным экспериментом в жизни человека, в которого ты едва ли не впервые в жизни влюблён, было довольно неприятно. Ладно, что уж там, больно.
Понимая, что этот оленёнок, застывший в свете фар, ждёт, Пётр пальцами обхватил его подбородок и приподнял. Пухлые губы приоткрылись. И у Пети горячим узлом завязались все внутренности в животе.
Как же, мать его, хотелось.
Но Пётр Петров не стал бы тем, кем он стал, если бы поддавался каждому соблазну на своём пути. Он наклонился ниже, видя, как буквально расширяются зрачки Игоря. Чувствовал горячее дыхание, опалившее его губы.
Но неимоверным усилием воли заставил себя едва коснуться губами его щеки, а потом прошептал на ухо:
– Спроси у Белоусова, каково это. А ко мне приходи, только если сам этого захочешь.
Петя отстранился, заметив выражение разочарования и обиды на красивом, почти кукольном личике. Блядь, как же хотелось, забить хрен на всё и просто поцеловать его.
Но пришлось лишь развернуться, подхватить со столика свои вещи и выйти из квартиры.
Такси он вызвал уже в лифте.
***
Ух, давно не было настолько хреново.
Добравшись домой, Пётр сначала налил себе виски в бокал, а потом стал глушить прямо из горла.
Он скинул пиджак и галстук, расстегнул на груди рубашку, поставил пластинку с записями Элвиса и стал кружить по комнате вместе с бутылкой.
В какой-то момент алкоголь сделал своё дело, и стало уже хорошо.
Посмеиваясь и пританцовывая, Петя двигался между роскошной мебелью, лавируя с грацией пантеры. Но в какой-то момент координация подвела, и он задел старинную вазу.
Ещё один подарок матери. Первая почила в неравном бою с Гошей. Ха-ха.
Гоша, Гошик, Гошенька. Красивый, будто ангелочек.
Петя его не осуждал. Парень боялся нового. Стеснялся, возможно. Хотя Литвин явно не из тех, кто парится. Но не мог до конца принять себя.
Что уж тут осуждать. Петя сделал ещё один глоток и икнул. Тут только понять и простить.
Когда раздался звонок в дверь, Петров уже плохо что-то соображал. И двигался как очень неуклюжая пантера. Неуклюжая и похожая на слона.
Не потрудившись посмотреть в глазок, он открыл дверь и пьяно улыбнулся:
– О, Гоша, давно не виделись.
Литвин смотрел на него растерянно. Но всё же вошёл в квартиру. Кажется, даже дверь запер. Хороший мальчик.
– Хороший мальчик, – повторил вслух Петя. И тут до него дошло. – О, ты приехал за поцелуем?
Он двинулся в сторону гостиной и махнул рукой.
– Чувствуй себя как дома, – Пётр развернулся и посмотрел на Игоря. – Знаешь, а давай. Давай я тебя поцелую, потестр-тестируешь. Покажу тебе мастер-класс.
Петя потянулся к Гоше, качнувшись вперёд, но тот отвёл голову в сторону и ответил, хмурясь:
– Петя, ты пьян. Не надо. Так не хочу.
– Хочу не хочу, – разозлился Пётр. – Ты уже подзаебал. Сначала явился сюда, весь такой «я не по мальчикам». А потом ослеплял меня своими сосками.
Щёки Гоши покрылись румянцем. Как всегда, вспыхнул будто спичка. До чего ж красивый, сучонок.
– Что молчишь? – поддел Петя. – Сказать нечего? Ладно, не хочешь целоваться, я пошёл спать.
Он резко развернулся, но почему-то перед глазами вдруг мелькнул пол. А потом Петя, кажется, или отключился, или уснул.
***
Пётр считал, что вытащил счастливый билет.
Дело в том, что у него не бывало похмелья. Ну практически никогда. А если и случалось, то в очень лёгкой форме. Да и то лишь после двух-трёхдневного запоя. Ага, и такое встречалось.
Проснулся он с лёгкой головой и сегодня.
Вот только у его особенности была одна побочка. Петров помнил всё. Всё, что, блядь, творил на пьяную голову. А куралесил он обычно, дай боже. Пил редко, но если уж срывался…
А вчера он именно что сорвался.
Господи, давненько не было так стыдно.
Наскоро приняв душ и одевшись в длинный махровый халат, Петя пошёл на разведку. Судя по звукам, Гоша не только не сбежал, но ещё и готовил завтрак.
С ума сойти. Чудо, а не парень.
Обычно пьяную Петину клоунаду выдерживал только Бессонов. И то лишь по старой дружбе.
Гоша во вчерашних джинсах, но неожиданно свежей футболке, которую, похоже, стащил у Петрова, что-то жарил. Душу Пети на адской сковородке, видимо.
– Кхм, доброе утро, – Пётр решил, что скрывать своё присутствие дальше было бы глупо.
Гошка замер на секунду, потом обернулся через плечо и буркнул:
– Ну, привет.
Ух ты, посмотрите. У котёнка прорезались зубки?
Почему-то вместо того, чтобы испытывать угрызения совести, Петя вдруг развеселился. Во-первых, он чувствовал себя пусть и дураком, но довольно счастливым. Ведь Игорь вчера всё же явился к нему. Пусть и отказался целоваться пьяным. Понять можно. А, во-вторых, Литвин ещё и остался.
Значит его вчерашний порыв и с поцелуем, и с приездом, хоть и был обставлен по-идиотски, но всё же оказался обдуманным.
Интересно, это Иван ему так мозги промыл, или всё же Игорь действительно испытывал к Пете… хотя бы симпатию?
Загадывать что-то большее отчего-то было боязно. Тут и это бы не спугнуть.
Но что-то подсказывало Петрову, что Гошика после вчерашнего вечера уже мало чем отпугнёшь.
Решив пойти ва-банк, Петя подошёл к нему ближе со спины и положил ладонь на поясницу. Та вмиг напряглась. Но Игорь не стал вырываться. Только замер, кажется, даже не дыша.
– Гош, – собственный голос вдруг прозвучал жутко неуверенно. – Я хотел извиниться за вчерашнее своё поведение.
– Я, – Игорь сглотнул, – я тоже поступил неправильно.
Сердце пропустило удар. Вот гадай теперь, о чём он именно ведёт речь. Но Гоша, видимо, умел читать мысли тридцатилетних мужиков, потому добавил, опустив голову и снова покраснев:
– Когда сказал, что хочу экспериментов. Нет, мне не нужны тесты. И ты…
Он говорил медленно, словно каждое слово выдавливал из себя. Его волнение невольно передалось и Пете. Сердце бухало в груди, будто спятившее. Пётр ждал, затаив дыхание. Боясь испортить всё неуместной репликой.
– Ты мне тоже нравишься.
Глава 6
Эти слова Петров мечтал услышать уже почти три недели.
Хотелось накинуться на Игоря, зацеловать до смерти и утащить в кровать. Но Петя не в сказке вырос. И он прекрасно понимал, что это только половина дела. Да, Гошик признал свою симпатию, но они сейчас не схватятся за руки и не убегут в закат кататься на радужных единорогах.
– Просто, понимаешь, – Гоша продолжал давиться своими словами под внимательным взглядом Петра. – Мне трудно вот так, по щелчку пальцев. Я умом понимаю всё, я верю в бисексуальность, я не тупой. И не гомофоб. Но это трудно…
– Тшш, – прервал его уже какое-то лихорадочное бормотание Петя. Он осторожно коснулся костяшками пальцев Гошиной щеки и ласково погладил. – Я не жду, что ты сейчас накинешься на меня с поцелуями. Или что-то вроде этого. Мы никуда не торопимся.
– Но я хочу, – неожиданно возмутился Игорь, сверкнув глазами. Но тут же смутился и отвёл взгляд. – В смысле, я вчера реально хотел, чтобы ты меня поцеловал. Я же не дебил какой, а ты не ящерица с тремя головами.
– Ах, вот оно что, – Петя улыбнулся, чувствуя бешено колотящееся в груди сердце. – Тебе всё же не терпится попробовать?
– Если бы я не хотел, я бы не приехал, – пробурчал Гоша, окончательно смутившись и, кажется, обидевшись на это. Он вывернулся и стал с остервенением стучать лопаткой по яичнице, которая вот-вот грозила превратиться в угольки.
Петя аккуратно отстранил Игоря от плиты, выключил газ и развернул парня к себе.
Они смотрели друг на друга, будто в первый раз. Ну, так близко и при свете дня – точно впервые. Пётр подмечал едва заметные веснушки на аккуратном курносом носу, чуть обветрившиеся губы, которые кое-то любил кусать, острые кончики ресниц, длинных и пушистых, какие бывают у одной девчонки на миллион. И крапинки голубого с зелёным в светлых глазах. Те смотрели внимательно и чуть настороженно.
Петина ладонь легла на шею Игоря, ненавязчиво. Так, чтобы он в любой момент мог её убрать, если будет против. Но Гоша против не был, поэтому ладонь ласково прошлась по шее и скользнула дальше – в волосы.
Гоша как-то судорожно выдохнул, и его губы приоткрылись. Понимал ли он, как соблазнительно сейчас выглядит? Что-то подсказывало Пете, что вряд ли. Литвин был кем угодно, но уж точно не коварный соблазнителем.
Хотя и выглядеть как голубая мечта престарелого пидораса. Петя им и был, потому и считал, что его мечта наконец сбылась.
– Можно? – отчего-то шёпотом спросил он, наклоняясь ниже. Их лица находились в сантиметрах друг от друга. И Петров мог снова чувствовать чужое горячее дыхание. Оно буквально обжигало щёку.
– Да, – Пётр даже не услышал, скорее увидел ответ по чуть дрогнувшим губам.
И всё. Курок был спущен.
Сдерживая усилием воли нервную дрожь, которая била всё его тело, Петя едва коснулся мягких, чуть шершавых губ, накрывая их своими.
В этом не было ничего сверхъестественного. Земля со своей орбиты не сошла. И даже снег внезапно не выпал в начале мая. Но это был самый желанный и самый чувственный поцелуй в жизни Пети.
Он даже свой первый помнил уже с трудом. А этот, был уверен, не забудет уже никогда.
Пройдясь кончиком языка по чужим губам, Петя почувствовал, как те открылись шире, пуская внутрь. Он осмелел от ответа и прижал Игоря к себе ближе. Тот что-то сдавленно пискнул и неожиданно обнял за талию.
Понимая, что уже всё, можно, что не дадут по яйцам и не убегут, Петя вжал Гошу в себя, развернул и прислонил его к кухонной тумбе. Они целовались без бешеной страсти, скорее просто узнавая друг друга, знакомясь заново, привыкая.
И не только Игорю была нужна вот такая «стыковка». Сам Петя, едва не сходящий с ума от зашкаливающих эмоций, слегка приходил в себя. Это как с голоданием. Если долго не есть, то от большого количества пищи станет плохо.
Надо брать по чуть-чуть. По глотку, по маленькому кусочку.
Чтобы не сдохнуть к чертям собачьим от перегрузки нервной системы.
Пусть это и было неторопливо, в чём-то осторожно. Зато долго и с упоением. Постепенно Гоша в Петиных руках окончательно расслабился. Его ладонь, до этого стискивавшая талию Петрова, теперь мягко поглаживала её.
А язык Игоря стал куда наглее. Он уже вовсю разведывал территорию во рту у Пети. Теперь в поцелуе вёл именно Гоша, и это было так… волнующе. Этот момент напомнил Петрову, что Игорь – не безвольный пассивчик, а вполне себе обычный парень, который привык и сам доминировать.
Хотя представить снизу было гораздо проще и естественней, Петя понял, что вполне мог бы рассмотреть и другой вариант.
Но это не отменяло факта того, каким кукольно-прекрасным был Игорь. И как сладко оказалось его целовать.
Где-то пискнул какой-то таймер, или просто уведомление сработало, Петя не понял. Но это слегка привело в чувства. Он отстранился и посмотрел Гошику в глаза. Те слегка затуманило от поцелуя, что не могло не льстить.
От нижней пухлой губы тянулась ниточка слюны, которую Петя, не удержавшись, стёр подушечкой большого пальца.
– Всё в порядке? – спросил он, улыбнувшись уголком рта. Игорь кивнул. Потом облизнул губы, чем заставил Петю подавить порыв снова его поцеловать, и ответил:
– Ты классно целуешься. Я… Мне очень понравилось.
– Сочту за комплимент, – пытаясь сохранять серьёзность, ответил Пётр. – А сейчас давай-ка оденемся и съездим куда-нибудь позавтракать.
– Но, – Гошик обернулся на свою, пережившую крематорий яичницу и осёкся. – Ладно, давай. Это ничего, что я твою футболку взял?
– Ничего, – с лёгким смешком ответил Петя, разгладив смявшуюся ткань на груди у Гоши. – Мне нравится видеть тебя в своей одежде.
– Да, это возбуждает, – признался Игорь, отводя взгляд. Вау. От осторожного поцелуя до таких признаний за какую-то четверть часа?
– Тебя возбуждает носить мою одежду? – Петя очень старался не напирать, но просто не мог удержать язык за зубами. Никуда уже этот цыплёночек не денется всё равно.
Гоша помялся, видимо, ведя какую-то внутреннюю борьбу, а потом посмотрел прямо в глаза и ответил:
– Да. Если честно, ты меня возбуждаешь с самого начала. Сначала я испугался этого. Но…
– Но? – подтолкнул его Петя, который чувствовал, как едва ли не подгибаются от таких признаний колени. Маленький, чтоб его, тихушник.
– Ты был весь такой идеальный, неприступный, – Гошик свёл брови к переносице. – Ещё и Эдик этот, из себя меня вывел. Я ведь видел, что ты ко мне неровно дышишь. Но мне казалось, что таких как я, у тебя вагон и маленькая тележка. А тележкой я быть не привык. Тем более что не имел дел с парнями в этом плане. Блин, – он застонал и потёр лицо руками. – Так всё это сложно, пиздец.
– Когда ты понял, что я настроен серьёзно? – Петя едва заметно улыбнулся. Оказывается, сомнениями мучился тут не один только он.
– Когда ты туалет Селёдкин пёр, – фыркнул вдруг Гошка и рассмеялся. – У тебя лицо такое было. Словно вот-вот стошнит. Но ты держался изо всех сил. И я понял, что такой хлыщ, как ты, не каждый день кошачьи сортиры носит. Ну и потом ты сказал, что я тебе нравлюсь. Это немного меня выбило из колеи. Я Ваньке мозг выносил. А вчера он психанул и посоветовал мне тебя проверить.
Хм, вот, оказывается, откуда ноги растут.
– Ну, он не со зла, – поспешил оправдать друга Гошик. – Скорее, я его просто достал уже своим нытьём. Но, думаю, он был уверен, что ты поступишь правильно, поэтому так и сказал сделать.
– А ты, значит, уверен не был? – усмехнулся Петя. Он не злился. Понимал и то, почему Белоусов дал такой совет, и то, почему Игорь сомневался.
– Я думал, что ты так просто, развлечься хочешь, галочку очередную поставить, – пробормотал Гошик, вновь отводя взгляд. Когда он уже научится не смущаться, говоря о чувствах?
– Ну что ж, я прошёл проверку? – Петя вновь обхватил подбородок Гоши пальцами и повернул к себе, заставляя смотреть в глаза.
– Я думал, что пиздец как облажался, когда ты вчера ушёл, – выдохнул Игорь. – Кинулся к Ваньке, дал ему затрещину. А потом они с Ромой привезли меня к тебе. Ну и вот.
– Я рад, что ты приехал, – признался Пётр, с нежностью поглаживая большим пальцем гладкую щёку Игоря. Он что, вообще не брился? – И рад, что остался.
– Да как бы я тебя, пьянючего, тут бросил, – фыркнул Гошик. – Слушай, а этот Эдик, между вами ведь ничего не было?
– А сам как думаешь? – не удержался, что не подразнить его Петя.
– Думаю, что ты болван! – Гоша сверкнул глазами. – Я тогда всю ночь психовал, уснуть не мог.
– Прости, – Петя извинился искренне. И скрепил свои слова поцелуем. Теперь было можно. Теперь он мог касаться Игоря, целовать его, трогать, когда хотел. От охватившего чувства эйфории едва ли не летать хотелось. Так глупо, право слово.
– Я подумаю, – облизнувшись после поцелуя, ответил Игорь. – Посмотрим на твоё поведение.
И Петя понял, что с этим ангелочком и цыплёночком он ещё намучается. Впрочем, лёгкой жизни ему никто не обещал.
– Тогда начну хорошо вести себя прямо сейчас, – Петров подтолкнул Гошика к выходу. – Поехали завтракать.
Глава 7
Петя привёз в пафосное местечко на Патриарших.
Они расположились на веранде, и, несмотря на начало мая, было уже довольно тепло. А сегодня ещё и день выдался отличный. Солнце, лёгкий, свежий ветерок.
Петя, безуспешно пытаясь подавить глупую улыбку, засмотрелся на то, как светлые волосы Игоря треплет этот самый ветер.
Гошка морщился и пытался их поправить, потом плюнул.
– Что ты ржёшь? – не выдержал он и буркнул на Петю
– Просто нравится то, что я вижу, – Петров всё же улыбнулся. Он потянулся через стол и нарочно растрепал Литвину волосы. – Что ты так переживаешь из-за них?
– Выгляжу неряшливо, – проворчал Игорь, краснея. – Ты весь с иголочки, а я в твоей мятой майке и лохматый. Подумают, что бомба притащил накормить.
Петя недоумённо приподнял брови. Что-то новенькое. Раньше Гошик не беспокоился по поводу своего внешнего вида, когда они оказывались в каком-нибудь ресторане. Что-то изменилось?
– На мне льняной костюм, – парировал Пётр. – Когда я встану из-за стола, брюки и пиджак соберутся гармошкой. Он не измялся до сих пор лишь потому, что мы ехали сюда минуты три. Игорь, расслабься. Если это действительно именно то, что тебя беспокоит.
– Я… – Гошик вздохнул и осёкся. – Мне не по себе рядом с тобой. Ты шикарный, а я… Не подхожу тебе.
– Серьёзно? – Петя не знал, смеяться или утешать. – До этого подобный вопрос тебя совершенно не волновал. Особенно, когда ты бил в моём доме вазы стоимостью в несколько тысяч долларов.
– Сколько? – Гошик вытаращил глаза. – Господи, твоя мама меня убьёт.
– Успокойся, – Петя подался вперёд и взял ладони Игоря в свои. То, что их могли увидеть, совершенно не волновало. – Во-первых, ты прекрасно выглядишь. Ты молод, красив и достаточно уверен в себе, чтобы не распускать сейчас сопли. Во-вторых, если тебя так напрягает это место, мы можем пойти в другое. Выбирай сам. Можешь даже угостить меня. И в-третьих, – Пётр облизнул пересохшие губы и заметил, как метнулся к ним взгляд Гоши. – Я себе не машину по статусу подбираю, чтобы она мне подходила. Ты мне просто нравишься.
– Ладно, – Гошик нервно глянул на их ладони и раздражённо вздохнул. – Как всё это сложно. Ненавижу отношения.
– Не усложняй, и всё будет просто, – улыбнулся Петя. – Так куда ты хочешь пойти?
– Останемся здесь, – великодушно разрешил Игорь. – Но в обед я кое-куда тебя свожу.
– Договорились, – Петя усмехнулся и достал телефон, который как раз зазвонил. – О, Роман Владимирович проснулся. Видимо, звонит узнать, не случилось ли вчера непоправимого.
– К сожалению, нет, – чуть слышно фыркнул Гошик.
– Что? – Пете показалось, он ослышался.
– Ничего, – усмехнулся Игорь, заметно расслабляясь.
Рома действительно побеспокоился о том, всё ли в порядке с Гошей. А ещё попытался тактично, как умел только он, выспросить, как там дела между ними. Петя отшутился, потому что обсуждать что-то при самом Игоре не хотелось, а уходить в сторону было бы совсем невежливо. Рома, похоже, всё понял верно и быстро попрощался, взяв обещание пообедать вместе на днях.
Забавно, но сейчас, когда Белоусов вернулся из больницы и поселился у Ромы, они с Бессоновым стали видеться едва ли не чаще, чем раньше. Возможно, Роме раньше докучало внимание Пети и он видел в нём что-то большее? А сейчас расслабился и стал подпускать друга немного ближе.
Что ж, если и так, то хорошо, что всё сложилось именно таким образом.
