Текст книги "Долг крови"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Угадай с трех попыток. Во-первых, ты позвонил мне, когда я уже ушел с работы. У меня вообще-то было желание провести остаток вечера с семьей. Во-вторых, ты что, хотел, чтобы все наши сотрудники были в курсе твоих дел? Им показался бы весьма странным твой внезапный интерес к преступным группировкам и владельцу агентства по недвижимости в Ванкувере. Еще вопросы имеются?

– Погоди-погоди, – ухмыльнулся Майк, – повтори-ка еще разок. Я не совсем уловил ход твоей мысли.

– Иди к черту, приятель! Карандаш у тебя под рукой?

– Подожди секундочку. – Селуччи направился на кухню, где видел какой-то блокнот и пару ручек, лежавших рядом с дорогущим старомодным телефоном. – Ага, взял. Продолжай.

– Надеюсь, ты обратил внимание на то, что я не спрашиваю, на кой черт тебе понадобилась вся эта информация?

– Ты не представляешь, как я тебе за это признателен, Дэйв.

– Надеюсь, что ты всего-навсего решил таким способом слегка развлечься. Разбираться с бандами Ванкувера – вот уж прекрасный отдых! И мне очень хочется верить, что ты не впутался опять в одно из тех странных расследований, которые так любит вести в последнее время Победа.

– Дэйв, на самом деле все не так страшно.

– Я, разумеется, полностью твоим словам доверяю. Только, сделай одолжение, будь все-таки поосторожнее. Под пули, во всяком случае, без особой надобности не лезь.

Список, продиктованный Грэмом, оказался длиннее, чем ожидал Селуччи. И ни грамма полезной информации по поводу Суонсона. Ничего! Патриция Чейни была права: его даже ни разу не оштрафовали за неправильную парковку; все, чтоб он провалился, гад такой, чисто!

* * *

Генри проснулся в отвратительном настроении. Да и каким оно должно было быть, если квартиру насквозь пропитал запах Вики. Запах врага, вторгшегося на его территорию, запах хищника, никак не желающий покидать спальню! Вампир оскалил зубы. Во время сна во рту совсем пересохло – на редкость неприятное ощущение.

– Ставлю на то, что Брэд Питт никогда не сталкивался с подобными проблемами, – произнес он, включая свет.

Безрукий призрак был тут как тут. Казалось, его раздражало то, как медленно просыпается Генри. Тело в морге не произвело на Фицроя особого впечатления – оно было всего лишь телом мертвеца. Призрак же переступил границы смерти, и вокруг него вилось множество теней. Жуткие тени. Подумав так, вампир тут же мысленно выругался. Только этого не хватало! Я уже начал цитировать Лавкрафта!

Тем временем призраку, как видно, надоело ждать. Он уже закинул назад голову, чтобы издать вопль, но Генри успел прервать его. "Это ведь твое тело я видел в морге?" – быстро спросил он. Призрак застыл на месте, затравленно посмотрел на Фицроя, после чего медленно растворился в воздухе.

Вампир, оставшись наконец в одиночестве, выбрался из-под одеяла, встал на ковер и замер. Его не покидало чувство тревоги. Но дело было не в запахе Вики – с ним он уже почти что свыкся. И призрак исчез до следующего захода солнца Чего-то, казалось, не хватает.

Или кого-то...

Тони.

Генри в состоянии был услышать биение всех сердец в городе. Тони в квартире не было. Как ни странно, через некоторое время Фицрой почувствовал облегчение. Он стоял перед зеркалом, вперившись взглядом в свое отражение, словно внимательно его изучая. Одиночество его скорее радовало.

* * *

– С чего это ты так разволновалась, скажи на милость?

– Я? Разволновалась? Чушь! – Выражение лица женщины слегка смягчилось.

Селуччи нахмурился. Если Вики казалось, что что-то нужно от него скрыть, значит, дело совсем дрянь. Он внимательно следил за тем, как его подруга пересекла гостиную, вытащила и резко раскрыла складной стул. Было ясно, что она все равно ничего не собирается ему объяснять.

– Эй, поосторожней, это же "Стикли"![6]6
  Стикли, Густав – выдающийся американский мастер по изготовлению мебели (конец XIX – начало XX в.).


[Закрыть] – проворчал он, когда женщина схватила стул за две передние ножки и подтащила к столу, где лежали бумаги Майка. – Не сломай его!

– Майк, успокойся! Почему ты думаешь, что я не умею обращаться с дорогой мебелью... Ну, что ты раздобыл?

Детектив протянул ей лист бумаги.

– Здесь мисс Чейни представила факты, доказывающие, по ее мнению, что основной причиной убийства является почка.

Вики быстро просмотрела записи.

– Что ж, ее аргументы весьма убедительны.

– Я и не знал, что тебя нужно в чем-то убеждать. – И не успела она ответить, как Майк подал ей еще один лист. – Не желаешь ли также ознакомиться с контраргументами Рональда Суонсона?

– Ты и с ним поговорил?

– Увы, это мне не удалось. Я записал то, что запомнил из телевизионного шоу.

– Если мистер Суонсон финансирует программы по трансплантации, он что угодно может наговорить, лишь бы избежать огласки.

– Но мисс Чейни тоже может быть заинтересована в скандале. Так что и ее мнение нельзя назвать непредвзятым.

– Трансплантация органов – это единственная наша зацепка, и мы должны работать в этом направлении.

– Но ведь мы обсуждали и другую версию, которой нельзя пренебречь: призрак мог быть убит в результате мафиозных разборок. Ты сама говорила, что руки убитому отсекли для того, чтобы потом использовать его отпечатки пальцев.

– Ты предлагаешь про удаленную почку напрочь забыть? – Вики одарила приятеля безмятежной – и насквозь фальшивой – улыбкой. Она взяла карандаш и чистый лист бумаги. – Итак, что мы с тобой имеем на данный момент? Труп мужчины, у которого отсутствует почка и отсечены кисти рук. Мы знаем, где он найден. Благодаря прикиду призрака Генри мы сделали вывод, что он местный житель. Мы еще знаем, почему...

Селуччи не выдержал.

– Мы ничего не знаем, предполагаем только... – перебил он подругу.

– Хорошо. Мы предполагаем, что отсутствующая почка как-то связана с нелегальной торговлей органами. Значит, – она подбросила карандаш, проследила взглядом, как он долетел до потолка, после чего поймала его неуловимым движением руки, – вопрос в том, кто. Наша единственная зацепка – отсутствующие руки, что может быть связано с действиями мафии. Они никогда не упустят новую сферу дохода. А уж найти деньги, хакеров и беспринципных врачей не составит для них особого труда. – Было похоже, что Вики что-то наконец для себя прояснила. – Думаю, надо поразмыслить о том, почему мистер Суонсон так жарко протестовал во время шоу.

– А что ты думаешь о самом Суонсоне?

– Считаешь, у него могут быть причины отрезать у трупа руки?

– Терпеть не могу, когда отвечают вопросом на вопрос! – проворчал Майк.

– Извини. Так вот, что касается рук, у меня два возможных объяснения. Во-первых, отпечатки пальцев. Чтобы у полиции было меньше шансов опознать убийцу. Но это вчерашний день. Сейчас полиция обладает более прогрессивными методами опознания. Если до сих пор не установили личность убитого, значит, он вообще не был внесен в базу данных. Во-вторых, убийца знал, что отпечатков пальцев жертвы нет в полицейском компьютере, поэтому-то они ему и понадобились. По этой версии снова подпадают под подозрение преступные группировки. При хорошем раскладе расследование можно завершить уже к утру.

– И каким же образом?

– Я выясню, кто заправляет бандами в этом городе. – Вики слегка раздвинула губы в улыбке так, что стали видны ее сверкающие клыки. – После чего задам им несколько вопросов. Акулы всегда в курсе того, чем занимается рыбешка помельче. Иначе как бы они смогли ими руководить?

Майку немедленно представились залитые кровью костюмы мафиози.

– А как ты собираешься узнать, кто стоит у руля преступных группировок?

– Допрошу рыбешку помельче.

Селуччи многого не понимал в вампирском естестве Вики, да и не старался понять. Но кое-что предпочел уточнить сразу.

– Похоже, тебе не терпится до них добраться?

– А почему бы и нет? – Казалось, она сейчас скорее обороняется, нежели нападает. – Ты даже не представляешь, как трудно все время сдерживаться, ограничивать себя во всем.

– Ограничивать во всем? – Майк придвинулся к подруге почти вплотную, облокотившись на стол – сквозь рубашку обозначились напрягшиеся мускулы. – Ненавижу, когда ты так говоришь, Вики. Любой человек должен уметь всегда держать себя в руках, не давать темной стороне своей души взять верх над разумом. Это касается всех, и тебя в том числе. Иначе наша цивилизация погибнет.

– Замолкни, Селуччи! Не строй из себя всепрощающего Творца. Ты ведь не можешь сочувствовать отморозкам, – глаза женщины сузились, она с трудом перевела дыхание, – с которыми мне придется иметь дело. А это что? – Она с подозрением посмотрела на листок, который держал перед ней Майк.

– Это самое легкое из того, что мне удалось сделать. Я попросил Дэйва найти имена и адреса тех, кто тебе нужен.

– Прекрасно! – Она осторожно, двумя пальцами взяла листок.

Если бы Селуччи хотел потворствовать тяге Вики к насилию, он бы напомнил ей о том, что, разумеется, у всех этих людей есть охрана. Но говорить об этом вслух детектив не стал. Зачем лишний раз напоминать об ее новоприобретенной страсти к насилию? Поэтому он сменил тему.

– Немаленький список на одну ночь. Может быть, поделишь работу с Генри?

– С Генри? Не говори ерунду! – Глаза женщины блеснули серебром. – Это моя охота! Моя и только моя!

– Но послушай, мне самому не слишком по душе это признавать, но у Фицроя все-таки есть опыт, он способен вести расследование. Генри ведь и раньше помогал тебе. Причем не один раз.

– То было раньше! – Голос Вики скорее напоминал рычание.

Майк пристально посмотрел на подругу и неодобрительно покачал головой.

– Итак, Генри все-таки был прав!

– В каком смысле?

– Да в том, что, когда речь идет о совместной работе с ним, ты ведешь себя как ребенок.

Несмотря на то что Вики была вампиром и часто едва справлялась со своими самыми темными желаниями, Селуччи был уверен, что она никогда не причинит ему вреда. Иногда ему, правда, казалось, что он слегка перегибает палку. Но каждый раз, когда их отношения накалялись, его подруга подавляла в себе вампирские инстинкты. И вот сейчас она стояла перед ним – обладающая нечеловеческой силой, опасная, как аспид. Детектив почувствовал, как воля Вики начинает подавлять его разум. Он с удивлением отметил в себе желание подставить ей свое горло и получить удовольствие от того, как она будет высасывать его кровь. Лишь большим усилием воли Майку удалось рассеять это наваждение.

Глаза Вики метали молнии, лицо искажала гримаса ярости. Она шагнула к плетеному стулу и буквально вцепилась в него. Только когда от несчастного предмета остались рожки да ножки, она смогла взять себя в руки.

– Посмотри, что ты наделал! Это все из-за тебя!

– Я заставил тебя это сделать? – Сердце Селуччи, казалось, вот-вот было готово выскочить у него из груди. Зная, как легко она улавливает биение сердец, он был удивлен, когда понял, что Вики в состоянии расслышать его слова. – По-моему, ты ошибаешься.

– Может, и так... – Глаза женщины уже вернули свой обычный цвет: серый. Если в них еще и поблескивало серебро, то, скорее всего, это можно было отнести за счет игры света. – Я думаю, ты прав. – Она подошла и взъерошила его волосы. – Но ты не имеешь права обвинять меня в том, что я несу в себе опасность!

– Не имею, конечно, прости. – Майк поймал руку подруги и прижался губами к ее запястью: он частенько целовал ее так. – И что теперь?

– Теперь я собираюсь позвонить Генри.

– Позвонить?

– Да. По телефону. – Вики высвободила свою руку и потрепала его по щеке. – Не только ты умеешь думать о том, как облегчить себе жизнь, моя радость.

Когда она ушла, Селуччи нахмурился. "Моя радость"?

* * *

– Предположим, один из них окажется тем, кого мы ищем, – сказал Генри, аккуратно складывая листок и пряча его в карман. Телефонный разговор с Вики давался ему нелегко. Он всеми силами старался придать своему голосу нейтральное выражение. Ни единой нотки сарказма, ни малейшего намека на превосходство, иначе все потеряно. Пока разговор шел более-менее гладко. Они и раньше могли вполне сносно общаться по телефону.

– Что? Я не понял. Ты считаешь, что после парочки моих вопросов один из них возьмет да и сознается: ну конечно, это моих рук дело, я решил торговать трансплантатами по всему Западному побережью. Вообще-то мы выбрасываем тела в море, но вот с этим трупом случилась незадача – течением, видно, принесло в порт.

Фицрой с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Вики просто с ума сходит из-за того, что он может обнаружить какую-нибудь информацию раньше, чем она.

– Хорошо, предположим, я сумею найти этого человека. Если ты мне дашь половину списка, шансы у нас пятьдесят на пятьдесят.

– Не нужно успокаивать меня, Генри. Может быть, во мне еще и играет детство...

Вампир услышал, что Селуччи пытается ее от чего-то отговорить, и порадовался, что не присутствовал при их прошлых разборках.

– Черт подери, у меня гораздо больше опыта вести расследование, чем у тебя. Расследованиями я уже занимаюсь чертовски долго.

– Я нисколько в этом не сомневаюсь.

– Ну хоть на этом спасибо! А то мне иногда кажется, что ты бы предпочел вообще обойтись без меня!

Слегка нахмурившись, Фицрой прокрутил в памяти весь разговор, пытаясь определить, почему же она пришла к такому выводу.

– Вики, я совершенно не это имел в виду. Возможно, меня бы хватило на то, чтобы в одиночку допросить всех криминальных воротил Ванкувера, но без тебя я бы никогда не догадался, что это требуется сделать.

– В самом деле?

– Раз уж я решил избавиться от своего призрачного приятеля, то без твоей помощи никак не обойтись.

На том конце провода женщина вздохнула.

– Все не могу понять, ты пытаешься быть джентльменом? Или просто ведешь себя со мной, как с малым ребенком?

– А тебе какой вариант больше нравится?

– Слушай, ты повторяешь слова Селуччи. Мне иногда хочется, чтобы вы вообще больше не общались между собой.

Вампир услышал, как она рассмеялась, и пришел к выводу, что все в порядке.

– Я все прекрасно понимаю, – сказал он.

Вики фыркнула – совершенно человеческий звук.

– Ты не можешь все понимать. Давай договоримся так: тот, кто вернется домой первым, оставляет сообщение на автоответчике, хорошо?

– А ты не думаешь, что правильнее было бы встретиться, а не обсуждать все по телефону?

Фицрой внезапно вспомнил биение пульса у нее на шее, нежную шелковистую кожу. Вики так шел загар! Загорелой она уже не будет никогда. Как же ему все-таки одиноко без нее...

– Извини, я...

Голосом, полным нежной грусти, женщина ответила:

– Это ты меня прости, Генри.

* * *

– Договорилась?

Все еще держа в руках телефонную трубку, она обернулась к Майку и пожала плечами.

– Половину имен я передала Генри. Он не новичок в этом деле, так что вполне справится.

Селуччи удивленно посмотрел на подругу. В голосе Вики чувствовалась грусть.

– Оказывается, по телефону ты с ним говоришь вполне нормально, – заметил он.

– В этом нет ничего удивительного. Я делала это и раньше, и что через всю страну, что через лестничную площадку – результат будет один и тот же.

"Ты ведь скучаешь по нему?" – хотелось спросить Майку.

Задавать такой вопрос было бы ужасно глупо. Она не скучала по Фицрою – бессмертный королевский ублюдок никуда не исчез, по-прежнему находясь где-то рядом, – она скучала по тому, что между ними когда-то было, и Селуччи понимал, что напоминать ей об этом не следовало, потому что это уже никогда не может повториться. Меньше всего на свете ему хотелось причинить подруге боль. Зачем терзать ее мыслями о несбывшемся?

– Ты не голодна? – сменил тему разговора детектив.

Грусть в глазах Вики исчезла, мгновенно сменившись серебристым блеском.

– Очень мило, что ты этим интересуешься. Не беспокойся, я найду где поужинать.

– Прекрасно.

На самом деле он подумал, что будет куда лучше, если она насытится кровью заправил ванкуверской мафии, для всех меньше проблем. Майку вспомнилось несколько ночей, вспоминать о которых, по правде говоря, ему не следовало. Резко поднявшись, он последовал за ней к дверям, и тут в голову ему пришла неплохая мысль.

– Вики, подожди. Я тоже хочу прогуляться. Загляну к Тони в его магазинчик, он ведь до девяти работает. Может, парень не откажется перекусить со мной...

Когда она удивленно посмотрела на него, Селуччи вздохнул.

– Знаешь, когда я говорю о еде, то обычно не предполагаю никаких двусмысленностей.

Она уже приготовилась дать ему достойную отповедь, но Майк захлопнул за собой дверь, и как раз в этот момент стало ясно, что они на лестнице не одни. Отступать было поздно.

– Генри.

– Вики.

Черт побери! Надо же такому случиться... На первый взгляд, эти двое сохраняют спокойствие, да и выглядят они вполне дружелюбно. Может, все обойдется? Вики и Фицрой – оба в черном: черные джинсы и черный верх. На ней – хлопчатобумажный с лайкрой свитер; Селуччи знал, из чего он сделан, так как сам покупал его для подруги. На Фицрое же были армейские ботинки и черная куртка. Майк вспомнил, что у него в шкафу висит точно такая же. По возвращении первым делом нужно будет избавиться от нее!

Селуччи никогда раньше не замечал, как эти двое похожи между собой, причем то, что женщина превосходила Генри ростом, ничуть этому не мешало. И не в одежде дело.

И не в цвете волос. Хотя оба они светловолосые, у Фицроя волосы рыжеватые, а Вики – пепельная блондинка. Именно так написано на коробке с краской.

Основная причина заключалась в том, как они держались. Во всем облике Вики и Фицроя читалась странная, притягательная красота – красота смерти. Belle morte. Селуччи с удивлением осознал, что думает на родном языке. В его семье все говорили по-итальянски, но на этом языке он никогда раньше не думал. Но английский, обычный разговорный английский здесь казался неуместным.

Да, именно завораживающая красота смерти. Но и это не все. Непоколебимая уверенность в себе, спокойное осознание собственной силы – вот в чем был секрет их невыразимой притягательности.

Нельзя сказать, что Вики и раньше когда-либо страдала от недостатка уверенности в себе. Однако после встречи с Фицроем она окончательно обрела почву под ногами. Генри же всегда был крайне самоуверенным типом, что и являлось одной из причин, почему Селуччи его терпеть не мог.

Его сердце стало биться в унисон той неизмеримой могли, которая пульсировала между этими двоими. Она просто окружала их со всех сторон. И его тоже захватывала в свою орбиту. На этой лестничной площадке, в этот самый момент, наблюдая, как два вампира смотрят друг на друга, Майк: Селуччи понял наконец, что означают слова "Я есмь".

И этого оказалось достаточно. Итальянские слова помогли Майку справиться со страхом, охватившим его, но все равно подобное противно Богу. Прости меня, Господи, за грехи мои. Вот уже два года, как я не исповедовался Тебе. Понимаешь, я никак не мог это сделать: ведь моя любовница – вампир. О Иисусе...

У него в голове словно прозвучали звуки церковного хорала. Детектив с трудом сдвинул с места правую ногу, затем сделал один шаг, каким-то чудом ему удалось повторить движение левой ногой – и он пересек линию, которая незримо образовалась между вампирами.

– Не люблю, ребята, портить хорошие фотографии, но хотелось бы обратить ваше внимание, что лифт уже прибыл.

С каждым биением сердца их мощь приобретала новые очертания. Селуччи чувствовал это даже собственной спиной, его бросало то в жар, то в холод. Перед глазами вдруг промелькнула картина; Вики, не прикладывая к тому особых усилий, в щепки разламывает стул. К собственному удивлению, он все еще мог двигаться, так что, переступив через порог, все-таки оказался в лифте. Повернулся к ним лицом. Как он и думал, оба вампира не отрываясь смотрели на него. Лицо женщины исказила кривая улыбка, все-таки ее чувство юмора позволило Вики оценить эту мелодраматическую сцену. Фицрой же в данный момент являл собой не кого иного, как Демона Ночи. Майк напряг все свои силы, чтобы не поддаться его завораживающей силе. Никто не смог бы иметь хоть каких-нибудь отношений с Вики, если бы не обладал сильным характером. И он не собирается падать на колени перед этим царственным ублюдком Генри Фицроем.

– Ты идешь, Вики?

Когда она, кивнув, вошла в лифт, Селуччи слегка посторонился, чтобы уступить ей место.

Она выждала пару секунд, после чего с напряженной улыбкой спросила:

– Ты едешь, Генри?

Селуччи услышал в ее словах вызов. Черт, даже глухой в соседнем здании не мог бы его не услышать.

– Вики...

Величественный взмах бледной руки. Принц, которому она принадлежала, не хотел, чтобы кто-нибудь был вовлечен в их отношения.

– Нет, благодарю.

– А почему бы и нет? Боишься потерять свое хваленое самообладание? Слишком стар, чтобы справиться с самим собой?

– Вики!

Фицрой с трудом перевел дыхание. Но было поздно. Слова были произнесены, и проигнорировать их было невозможно.

Селуччи, прислонившись к стене, наблюдал, как Генри направляется к лифту. Ему хотелось схватить подругу за плечи, потрясти и выяснить, какого черта она все это делает. Впрочем, он знал. Черт бы ее побрал, упряма как ослица! И почему мне не пришла в голову идея спуститься по лестнице?!

Двери лифта закрылись, едва не прищемив куртку вампира.

Слегка опустив голову, прикрыв серебристые глаза ресницами, Вики, не глядя на панель, нажала кнопку. Она избегала смотреть на Генри.

Это не лифт начал двигаться, это его сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Они мгновенно поменялись местами, так быстро, что ни один смертный не в состоянии был бы заметить начала этого перемещения. Пару секунд они стояли, пристально глядя в лицо друг другу, а затем между ними встал Майк. Они продолжали мерить соперника взглядами; к счастью, между ними все же было какое-то расстояние. Низкое предостерегающее рычание Фицроя было почти не слышно, но оно прекрасно чувствовалось в замкнутом пространстве лифта. На теле Селуччи встал дыбом каждый волосок – не слишком-то приятное ощущение. Прекрасно понимая, сколь эфемерно равновесие, достигнутое между этими двумя, он с трудом подавил желание чихнуть. Господи, только бы доехать до первого этажа, только бы никто не вздумал к нам подсесть...

Лифт остановился на седьмом этаже.

Двери раскрылись.

Оба вампира обернулись к непрошеным попутчикам.

Майк так никогда и не узнал, что увидела пара, ожидавшая лифта на седьмом этаже, да он и не хотел бы этого знать. Внезапно побледневшие лица и четко проявившееся мокрое пятно на шелковых брюках дамы – одного этого уже было достаточно. Сжав зубы, Селуччи всей своей массой надавил на кнопку.

Двери закрылись, и лифт продолжил свой спуск.

Им вдогонку несся тонкий всхлип ужаса. Детектив больше не мог молчать. Гнев, переполнявший его все это время, наконец-то взял верх над инстинктом самосохранения.

– Ну все, с меня хватит! – обернувшись к ним, рявкнул он. – Я сыт вами обоими, – он резко взмахнул рукой, – по горло! Мне осточертели все ваши игры в детей Князя Тьмы. Вы хоть видели, как напугали этих несчастных? В чем они провинились? Я вас спрашиваю! Вы замечаете вообще, что творите? Ваша мышиная возня за превосходство не дает спокойно жить обыкновенным людям! И я положу этому конец!

– Мышиная возня за превосходство?! – сдавленным голосом прорычала Вики.

Селуччи не дал ей продолжить.

– Да, именно мышиная. Мне вот, скажем, в высшей степени наплевать, кто из вас двоих окажется круче. Да хоть глотку друг другу перегрызите, только помните, что, кроме вас двоих, на свете есть и еще кое-кто! Сколько людей должны пострадать до того, как вы утолите свою жажду крови?

– Ну, ты-то пока еще жив...

Майк резко обернулся к Фицрою.

– Черт бы тебя побрал!

Детектив был настолько взбешен, что не думал о возможных последствиях своих слов. Он с вызовом посмотрел Генри прямо в глаза.

Вампир оскалил зубы и тихо зарычал.

Вики попыталась остановить его.

Мускулы Селуччи были напряжены до предела. Он выстоит! Пот ручьями тек с его лба. Майк прижал руки к груди, как бы помогая сердцу биться. Раз. Два. Три... Нет, он выстоит... В глазах начало темнеть.

Внезапно Генри с удивлением заметил, что ярость и голод отступают.

Ему вдруг вспомнилась та страшная ночь, которую им всем пришлось пережить пару лет назад, когда они усмирили мятущуюся душу матери Вики. Оба они тогда были тяжело ранены – Вики же оказалась при смерти. И Майк тогда первым сказал, что у Генри остался только один выход: поделиться с ней своей кровью, то есть превратить ее в вампира. Раненый вампир сам был настолько слаб, что не мог завершить ритуал, и тогда свою кровь предложил Майк Селуччи. Он сделал это, хотя полагал, что может с обращением подруги потерять все. Полагал ошибочно...

Для Фицроя то был самый удивительный поступок, который он когда-либо наблюдал за четыреста пятьдесят с лишним лет своего существования в человеческом мире.

Однако ныне детектив превзошел самого себя.

Сержант Майкл Селуччи был физически очень сильным человеком. Его сила духа, его смелость поистине восхищали Фицроя. Простой смертный сказал ему, вампиру: "Я этого не позволю!" И ведь детектив прекрасно знал, что у него нет ни малейших шансов выжить в схватке с Генри, единственное, что он может, – это заставить себя выслушать.

Перед Фицроем стоял человек, со всеми своими недостатками и несомненными достоинствами, и вампиру стало стыдно, что он начал о них забывать и ему еще раз нужно было об этом напомнить.

Все еще не отрывая взгляда от Генри, Вики вспомнила то же, что и вампир, и почувствовала то же самое, что и он. Впервые в его присутствии ее заставили подумать о ком-то другом. Острый стыд пронзил сердце женщины, когда, отведя взгляд от Фицроя, она в ужасе уставилась на пульсирующую на шее Майка вену.

Селуччи почувствовал, что они капитулируют, и опустил руки. Очень вовремя! Еще секунда, и он бы не выдержал. Детектив еле держался на ногах. В воздухе еще чувствовалось напряжение, но, как ни странно, исходило оно не от вампиров.

– Мне кажется, мы забыли, – произнес Майк так тихо, что его голос стал почти неузнаваем, – что обладание силой подразумевает ответственность за ее применение.

– Думаю, я действительно забыла, что это значит.

Без сомнения, этот голос принадлежал его подруге, но в нем будто бы что-то надломилось.

– Это относится и ко мне. – К изумлению детектива, Генри, человек... ну, существо, которое, как неожиданно вспомнил Селуччи, он когда-то несомненно уважал и к которому испытывал несомненную признательность, протянул ему свою бледную изящную руку. – Я должен извиниться перед вами, детектив. Я бы очень хотел пообещать вам, что сегодняшний инцидент никогда больше не повторится, но опасаюсь это делать. Могу лишь заверить вас, что в будущем я постараюсь держать себя в руках.

Рукопожатие Фицроя было холодным как лед. Таким же холодным было и рукопожатие Вики.

В следующую секунду Генри захлопнул за собой дверь лифта.

– Где мы сейчас?

– На первом парковочном уровне. Наш фургон – на втором. Тебе он сегодня еще понадобится?

Селуччи еле стоял на ногах, пот заливал глаза, колени дрожали. Он позволил себе опереться на плечо Вики, почти полностью повиснув на ней.

– Бери на здоровье. Сейчас я даже и парковки-то не найду!

– Я подброшу тебя.

– Спасибо...

Воздух на парковке был влажным, душным и прохладным – ведь она располагалась под землей. Тут не было даже кондиционера. И Селуччи поймал себя на мысли, что думает о склепах и заброшенных кладбищах.

– Вики, что я только что сделал?

– Я бы сказала, что ты одним ударом разрушил вековую башню.

– Я не говорю о физических действиях...

Женщина вздохнула, что было абсолютно несвойственно для вампиров, которые, как известно, дышат иначе, чем смертные.

– И я не об этом. Ты открыл нам глаза на собственную ограниченность.

Майк остановился и внимательно посмотрел на подругу.

– Попытайся выражаться чуть яснее.

– Все очень просто: показал нам, что мы ведем себя как парочка выживших из ума идиотов.

– Ну, я и раньше утверждал нечто похожее, только ты ведь меня не слушала. Что же изменилось на этот раз?

– На сей раз...

Вики остановилась, встала на носки и погладила его по щеке.

– На сей раз Генри услышал тебя.

Она порывисто обняла детектива, положила голову ему на грудь и почувствовала себя под защитой его силы, силы его жизни, его духа.

– Я люблю тебя, Майк.

– Ну ладно, чего там, я ведь тебе верю.

Селуччи крепче притянул подругу к себе и внезапно подумал: а что же все-таки она ему не сказала?