Текст книги "Roma Italia"

Автор книги: Таня Х.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Таня Х.
Roma Italia

Ноябрь

12 ноября

Не знаю, что писать. Глеб сказал, что это хорошая идея – вести дневник. Так легче себя понять, понять, что происходит со мной. Но это так тупо. Я знаю, что со мной происходит – ничего. Но мне на это абсолютно похуй. В дневнике же можно материться? Ну, короче, Глеб велел мне садиться с утра и писать три страницы от руки. В телефоне не считается. Не знаю, кому это вообще может помочь. Ну да ладно. Я ему обещал попробовать. Чем заполнить эти три страницы сегодня? Расскажу о себе. Глеб ведь считает, что мои проблемы из детства. А откуда же еще, когда тебе всего 20 лет? Не свалились же они на тебя прямо с неба. Глеб тот еще умник, конечно. Он, кстати, не мой парень. А то можно подумать. Он мой психолог.

Короче, я не знаю, даже как начать рассказ о себе. Потому что я не знаю своего настоящего имени, даты рождения, я не знаю о себе вообще ничего, кроме того, что стало моей жизнью после усыновления. Можно прямо отсюда и начать.

Помню я себя в детстве плохо. Но как меня усыновили помню. Была пасмурная, холодная погода, я все ждал, когда выпадет снег, а он все не выпадал. И когда Наташа подошла ко мне в детдоме и спросила, почему я сижу грустный и не подбегаю к гостям, как все остальные дети, я ей сказал, что жду снега. Она, помню, рассмеялась и сказала, что снега в августе не бывает. Я вышел с ней за руку из детдома, когда выпал снег. С тех пор я зиму люблю больше, чем лето. Мне было тогда примерно пять лет. А день рождения Наташа мне изменила на 7 февраля. Она всегда увлекалась гороскопами и решила, что эта дата принесет мне удачу. Странно, что имя у меня так и осталось старое – Рома. Как я им обзавелся, вообще отдельная история.

Из детдомовской жизни я не помню практически ничего, кроме запахов. Отчетливо в памяти у меня осталась только вонь горохового пюре и закисших тряпок. Они зачем-то лежали в эмалированной кастрюле с мыльной водой и надписью «ср.гр.» Я вроде тогда читать не умел, но надпись запомнил. Детей и воспитателей не помню совсем.

Наташа забрала меня из детдома и сказала, что теперь я буду ее сыном. Ее и Вадима. Тот со мной практически никогда не разговаривал. Я вообще смутно его помню. Он все время был на работе, а со мной возилась Наташа. Она была тогда очень красивая. Она и сейчас красивая, но тогда мне казалось, что она просто Сейлор Мун из телевизора. У нее были длинные белые волосы (наращенные), блестящие ровные зубы (виниры), длинные ноги (свои) и красивая грудь (своя, но это не точно). Они были женаты с Вадимом год и взяли меня, потому что у Наташи в голове был образ семьи, в которой обязательно есть дети. Но у нее были какие-то проблемы со здоровьем, и потому они взяли меня, чтобы я дополнил им идеальную картинку из рекламы майонеза. И я честно старался. Но они все равно развелись.

Вот говорят, что дети из детдома – это сплошной геморрой. Я ХЗ, но как по мне, я вообще был беспроблемным ребенком. Я тихо сидел на том месте, где меня посадили, ходил за ручку, улыбался и кивал, когда это было надо. Говорить я стал поздно, но я этого не помню. Мне кажется, я всегда умел разговаривать. Просто мое мнение никого не интересовало, так что не было причин открывать рот.

Вадим работал в Газпроме каким-то начальником и редко бывал дома. Иногда мы выезжали втроем на какие-то праздники, там было много толстых мужиков в костюмах и красивых женщин. Но Наташа была самой красивой, как мне тогда казалось. Я ее почти сразу полюбил. У нее было много красивой одежды, я часто прятался у нее в шкафу, затаскивал туда шкатулку с бижутерией и представлял себя Алладином в пещере. Меня за такое всегда ругала наша уборщица тетя Даша. Она приходила убираться и иногда сидела со мной, когда Наташа уходила по своим делам. Я ее ненавидел. Именно от нее я усвоил, что я детдомовский подкидыш и от меня одно дерьмо. Но ненавидел я ее не за это, а за то, что она называла Наташу засранкой, убираясь в ее комнате. Мне было обидно за нее. Для меня она была Сейлор Мун и почти принцесса.

Когда я пошел в третий класс, Наташа развелась с Вадимом. Помню, как она подолгу сидела в ванной и плакала, а однажды собрала вещи и уехала вместе со мной на съемную квартиру. И с тех пор я ее тоже стал редко видеть. После развода ей достались от Вадима кое-какие деньги, и она их вложила в салон красоты. Там она и пропадала, выучилась на косметолога, заколола себе лицо ботоксом и стала бизнес-леди.

Глеб говорит, что надо уметь быть благодарным. Это ключ к счастливой жизни. Я думаю, это бред, но за что я точно благодарен Наташе – она меня не бросила и не сдала в детдом даже после того, как я не справился со своей миссией. После развода я Вадима не видел ни разу, а Наташа вдруг резко перестала играть в дочки-матери, стала требовательной, строгой, но и более откровенной. Иногда она даже рассказывала что-то из своей личной жизни. А она у нее временами бывала очень бурной. Не то что у меня. Глеб меня недавно спросил, ревновал ли я. А я даже не знал, что ответить. Ревнует ведь тот, кто имеет на что-то право, ведь так? Я же никогда себя не чувствовал в праве на что-то.

Может, в этом моя главная проблема. Я не чувствую себя хоть сколько-то значимым, и потому не знаю, чего хочу от жизни. И ни к чему не стремлюсь. Вернее, не знаю, куда стремиться и зачем.

Учился я средне. Я вообще средний человек, самый обыкновенный. Рост 175 – средний для мужика. Волосы русые, глаза серые, особых примет нет. Мне от самого себя скучно. Однажды я решил сделать татуировку, но в тот день мастер заболел, а я понял, что ссу. И не стал делать тату.

Единственное, в чем я преуспел – я неплохо плаваю и бегаю. Но именно что неплохо. До олимпийского резерва далеко. Да и не хочу я становиться спортсменом.

На этом мои три страницы на сегодня закончены.

14 ноября

Вот и не писал я вчера свои три страницы. Просто забыл. А завтра идти к Глебу и говорить об этом. Так-то можно было не ходить. Но я Наташе обещал. Кстати, я ее мамой никогда не называл. И, по-моему, ей это даже нравится. Она же хочет, чтобы ей всегда было 20, как мне сейчас. А у такой молодой девушки не может быть взрослого сына.

Короче, вчера я поссорился с Максом. Блин, я же не сказал ничего про него в прошлый раз.

15 ноября

Я вчера отвлекся на телефон и не дописал. Сегодня хоть дописать надо. Короче, Макс – это мой бывший одноклассник. И еще я с ним трахаюсь. Еле написал это, охренеть! Одно дело это в голове держать, другое – писать.

Глеб меня однажды спросил про мою личную жизнь. Я сказал, что у меня ее нет. Потому про Макса никто не знает. Даже Наташа. Хотя она еще лет пять назад постановила, что я бисексуал. Я ХЗ как она это решила. Но у нее всегда так. Она свое мнение выдает как указ президента. Причем уже подписанный.

С Максом мы тусили еще с десятого класса. Он тогда был относительно нормальным чуваком, если не считать зеленых волос. Но в 16 лет странно, если ты без них. Тогда ты либо гопник, либо задрот. Угадайте, кто я?

Короче, в 11 классе Макс решил, что он гей. И сказал это всему классу на выпускном. Но тогда все уже были бухие, да и раньше всем насрать было. У людей мысли были о поступлении, а не о том, как и с кем Макс любит трахаться. На нас вообще в классе никто особо внимания не обращал, мы для нашей элитной школы были нищебродами – детьми брошенных богатыми мужьями одиноких баб. А я еще и детдомовский. И учусь так себе. Понту со мной общаться никакого.

Ну и после своего каминг-аута Макс ко мне подкатил. Не то чтобы я раньше не замечал его намеков, но тут его как прорвало. Херня в том, что он мой единственный друг. И гей он или пидор, мне без разницы. Мы тогда с ним в доту рубились ночи напролет. И меня больше волновало то, что мы никак не можем нормально прокачаться. Я вообще тогда основательно забил на учебу, сидел за компом сутками, на людей внимания не обращал. И потому мне было пофигу, что обо мне думают другие. А как оказалось, бабы из нашего класса уже давно нас с Максом поженили. А мы даже не заметили, потому что с нами и раньше никто особо не общался.

Короче, Макс после своего каминг-аута и выпускного повис у меня на шее. Я тащил его с набережной пешком до их квартиры на Полевой. Он блевал в урны, голосил «Все идет по плану» и рыдал. Не знаю, почему нас менты не забрали. Видимо, в день выпускных они на пьяных смотрят сквозь пальцы.

Дома я уложил его в кровать и хотел уйти, но тут вернулась его мать. Она уговаривала меня ночевать у них, позвонила Наташе, и та повелела остаться. Мое мнение опять никого не волновало. Меня уложили с пьяным Максом в одной кровати. Утром я проснулся оттого, что он сидит на мне и сосет мой член. Утренний стояк ему в помощь. Мне было пиздец стремно. Но орать на него я не стал, потому что боялся его матери. Она же в соседней комнате спала. Ну и кончить тоже хотелось.

Короче, уже два года я ебу своего лучшего друга. Не часто, но регулярно. А вчера он мне сказал, что теперь у него есть постоянный парень, и трахаться мы перестанем. Ну, ясен пень, мы в тот же вечер еблись, как кролики.

Вот тут опять можно вспомнить вопрос Глеба, ревную ли я. Да нет, не ревную. Я же Максу не хозяин. Он при мне никогда не стремался с кем-то переписываться в хорнете. И он мне не невеста. Будь он девушкой, он был бы обычной блядью. Таких не ревнуют. Я бы, наверное, только свою жену ревновал. Но я толком никогда с девчонками не встречался и спал только с Максом. Почему? Ну если бы я знал ответ на этот вопрос, я б к Глебу не ходил.

16 ноября

Оказывается, я веду этот дневник неправильно. Глеб сказал, что надо писать по схеме, разделяя записи на четыре блока. Мне от одного его разъяснения стало так скучно, что я ничего не запомнил. И не хотел запоминать. Глеб это просек и обещал прислать план дневника в вайбер.

И пока нет этого плана, напишу, почему я хожу к Глебу. Меня отправила туда Наташа, я пошел, чтобы ее не расстраивать. Я и так ее со всех сторон расстроил. Во-первых, потому что не смог спасти ее брак с Вадимом. Во-вторых, помешал ей выйти замуж снова. Не специально, но, как мне кажется, все ее ухажеры как-то стремались меня. Хотя я всегда старался не отсвечивать.

В-третьих, потому что я вылетел с первого курса вуза, куда она меня поступила. Полгода я бакланил, потом пришла зимняя сессия, и все, я пошел на выход. Наташа долго ничего не знала, пока мне повестка не пришла. Тогда она не стала разбираться и двинула мне по роже. А потом тут же набрала номер Вадима и сказала, что нужно срочно отмазать меня от армии. Она даже не спросила, может, я бы и в армию сходил. Но нет. Наташа постановила, что меня там убьют, потому что я виктимный. Пиздец, словечко. Я тогда с ней впервые сильно поссорился. До этого обычно было так: она орет, я молчу. Тут я на нее тоже поорал. И она лишила меня довольствия. Я пошел работать курьером. И поскольку я так и жил в ее квартире, мне хватало.

Она тут уже второй год мутит с каким-то мужиком из Италии. Ночами с ним созванивается по видеосвязи, ездила к нему раза три уже. Короче, Наташе было не до меня, и слава богу. Я эти полтора года прекрасно себе жил, рубился в доту и танки, ходил на работу, вернее, ездил. Она мне в порыве не знаю чего отдала свою старую хонду. И я на ней теперь заказы развожу.

По ночам иногда я таксую. Словом, на себя я зарабатываю. А больше мне ничего не надо. Вот в этом и проблема, по мнению Наташи. Она тут недавно села напротив меня и сказала: «Рома, ты кабачок. Даже не тюлень. Тот хотя бы на пузе куда-то ползает. А ты как вырос на грядке, так там и гниешь».

Короче, припечатала меня в очередной раз. И я понял, что либо она меня сейчас с хаты погонит (а она уже как-то грозилась), либо заставит куда-то поступать. Но она сказала, что я должен ходить к психологу. И даже сама мне его выбрала и оплатила (ну кому опять мое мнение интересно?)

Я думаю, это промежуточная стадия. После того, как ее оплаченные сессии у Глеба закончатся, она мне предъявит ультиматум. И в общем я на нее даже не злюсь. Глеб вон хотел, чтобы я свой гнев из себя достал. ХЗ зачем. Но только у меня не получается. Я ни на кого не злюсь – ни на Наташу, ни на Макса. Хотя тот меня и правда вывел в последний раз. Не тем, что нашел себе парня. А тем, что для него наша дружба и ебля – одно и то же. Он типа так страдал из-за меня, а я не замечал. Ну так я с ним дружил вообще-то. А его желание сесть мне на хуй вообще долго всерьез не воспринимал. И теперь я опять виноват, что он нашел кого получше. Да чо за хуйня вообще?

17 ноября

Короче, Глеб вчера мне прислал такую шляпу! Надо писать в дневнике четыре рубрики:

Жизненное время (включает такие измерения, как "Период настоящего", "Запись ежедневного", "События жизненной истории", "Вехи", "Перепутья: дороги, выбранные и не выбранные", "Открытость будущему").

Диалоги ("Диалог с людьми", "Диалог с проектами", "Диалог с телом", "Диалог с событиями, ситуациями и обстоятельствами").

Поток символов ("Запись сновидений", "Расширение сновидений", "Сумеречные образы", "Расширение образов").

Внеличностные смыслы ("Диалог с обществом" и "Диалог с внутренней мудростью").

Вот, блядь, серьезно? И за это Глебу деньги платят? Ну ладно, он честно слушал меня первые три сессии, задавал вопросы, уточнял. А теперь, видимо, лечит. Но я только не понял нихуя. Но раз надо по пунктам, попробую.

Жизненное. Вот про перепутья дороги мне понравилось. Это типа что я выбрал и как мой выбор повлиял на мою жизнь. Ну, я-то практически ничего в своей жизни не выбирал. Ну разве что Макса. Хотя это он выбрал меня. Сам ко мне подошел в первый раз и пересел ко мне за парту в десятом классе. Так что я не выбирал ничего. Ну разве что в Макдаке я могу выбирать между сырным соусом и кетчупом. На этом пространство вариантов в моей жизни заканчивается. Потому и будущего у меня никакого нет. Одна пустота.

Про диалоги. Сегодня с утра мне написал Макс. Хотел пересечься вечером. Я ему сказал, что мы вроде больше не трахаемся. Он мне не ответил. Вот и поговорили.

С телом я «разговариваю» только в душе, когда дрочу. Потому что трахаться хочу часто. Мне кажется, это единственное, что тело хочет мне сказать. А вообще это шизофрения какая-то – с телом разговаривать. Особенно со своим.

Про сны. Мне редко снятся сны. А если снятся, то кошмары. Самый страшный – про зеленый плед в крови. Я вижу, что им что-то накрыто и просыпаюсь. Потом долго сижу и прихожу в себя. Но я никогда не кричу во сне.

Про диалог с обществом вообще не понял, что писать. Ну разве что неадекваты бесят. Особенно, по работе. Заказывают всякую хрень из интернет-магазина, а потом забирать не хотят. А ты им звонишь-звонишь, а они трубки кидают. Или хуже того – приезжаешь, а их дома нет.

19 ноября

Я почитал Глебу свой дневник (не про Макса, конечно). Он сказал, что я не раскрываюсь в нем. Что я вообще закрытый и до меня трудно достучаться. Да я не закрытый, просто во мне ничего нет. Я пустой.

Макс мне позвонил вчера и позвал попить пиво. Я забил на нашу ссору и пошел, потому что было скучно. Он потащил меня в «Голодную пиранью». Там вечно толпы. К нам подкатили пьяные бабы, и я назло Максу стал с ними заигрывать. Он сидел злой, огрызался на девчонок, хамил. Макс, кстати, с виду теперь не педик. Волосы перестал красить, одевается нормально. Он решил стать врачом и свалить из Рашки. А в медицинском с внешним видом строго. Так что бабам он нравится.

Он вызвал такси и пытался вытащить меня из бара. Но я нарочно остался. Потом мы с девчонками еще выпили, они раскрутили меня на шампанское. С одной сосался в коридоре. Она мне телефон оставила. Обещал позвонить.

Наутро у меня было похмелье, но хуже было то, что я получил охулиард сообщений от Макса. Оказывается, он мне всю ночь писал, и там было всякое. Очевидно, что дружить у нас без ебли не получается. Макса так взбесило то, что я с бабами зажигал, что я теперь мудак и предатель. Этот придурок мне даже фотки своего голого ебаря прислал. Он после этого, конечно, не мудак. Ебарь, кстати, так себе. Татарин какой-то мелкий. Хуй правда большой. Максовой ненасытной жопе в самый раз.

Только я отошел от похмелья и собрался к Глебу, как меня в дверях тормознула Наташа. И огорошила новостями, словно мне мало было сегодня дерьма. Оказывается, она выходит замуж за своего итальянца или типа того. И едет к нему жить пока на полгода, а там посмотрит. А ее салоны красоты будут на мне.

«Тебе пора взрослеть. Если ты за это время проебешь то, что я десять лет строила, то что ты за мужик тогда?» – вот прям так и сказала. Меня эти слова так взбесили, что на встрече с Глебом я все ему выдал: и про Наташу, и про Макса. Глеб, по-моему, охуел от такого. Но мне было уже насрать.

Я бы напился, но второй день подряд квасить – это зашквар. К тому же мне завтра на работу.

21 ноября

Я вернулся к тому, с чего начал – целыми днями рублюсь в доту, чтобы забыться. Кстати, помогает лучше бухла. И уж точно лучше, чем психотерапия. К Глебу больше не пойду. Мне стремно. Так-то получается, что я совершил каминг-аут. Хотя я не гей так-то. Я просто ебусь с геем. Ну или ебался. Кто же виноват, что на меня кроме Макса никто не запал, а сам я не умею отношения завязывать?

С Максом больше не разговаривал и не отвечал на его высеры. Похуй на него. Пусть со своим татарином ебется.

У нас в квартире теперь филиал вокзала – Наташа пакует чемоданы. Не знаю, как она это все потащит и главное – зачем? В Италии одежду что ли шить перестали? Она же сама там шоппится каждый год. Я думаю, это что-то нервное. Или женское. Может, это вообще одно и то же.

Разговаривать с ней теперь стало невозможно. Она только как товарищ Сталин выдает директивы. Задрала меня проверять, знаю ли я как платить по счетам и где у нас вентиль на воду. А в понедельник она будет передавать мне дела в своих салонах. На мои попытки сказать, что это вообще не мое, она кроет меня хуями. Я не мужик и вообще пидарас, если ее подведу. Ну-ну.

Думаю, она сомневается в своем итальянском хахале, и потому не хочет тут все сворачивать. Так бы по-умному, продать бы ей все и ехать жить в теплые страны. Наташа, какой бы она стервой сейчас ни была, заслужила. У нее эти три салона красоты в собственности, одна недвижка миллионов 20 стоит, а может, больше. Но, видать, боится она, что придется возвращаться. И потому психует по-всякому. А я разгребай.

Меня больше всего в этой ситуации бесит, что всем похуй на мое мнение. Так, словно бы я мебель какая. Макс об меня хуй свой чешет, а Наташа к делу пристраивает. Охуели в край.

Декабрь

1 декабря

Сказать, что я за эту неделю заебался – это ничего не сказать. Наташа решила провести мне курс молодого бойца по части бухгалтерии и прочей фигни, и у меня уже крыша едет. Одно дело – накладные в курьерской службе собирать, другое – вести дела трех салонов. Не понимаю, почему Наташа не наняла нормального управляющего, явно не от жадности. Она вообще транжира по жизни. Да и в салонах дела идут вроде неплохо. Вряд ли она всерьез на меня надеется, она же меня знает как облупленного. Я в своей жизни все, что можно было зафейлить, зафейлил.

Третьего числа я везу ее в аэропорт, и с того дня начнется мой главный гемор. С работы я уже уволился, потому что даже сейчас не вывожу все сразу. Наташа обещала контролировать меня по скайпу и платить мне зарплату больше, чем я имею сейчас. Но я бы предпочел, чтобы она оставила все как есть. Развозить вибраторы из интернет-магазинов гораздо проще, чем управлять салонами, в которых работает куча баб. И все они смотрят на меня, как на пустое место. Но это как раз понятно. Наташа ведь наверняка им рассказывала, как ей со мной «повезло». Одна, правда, мне свой номер в телефон вбила, типа давай потусим как-нибудь. Но только мне сейчас вообще не до тус.

Вчера позвонил Глеб и предложил назначить новую сессию. Сказал, что наша последняя встреча была прорывом, и потому важно поддержать прогресс. В чем прогресс-то? В том, что я Наташу и Макса хуями при нем покрыл? Или что признался, в том, что ебу своего единственного друга? Я сказал, что мне пока некогда. Но он все равно настаивал. Договорились встретиться после того, как Наташа отчалит.

Наташа сейчас вообще вся на нервах. Даже жалко ее. Вчера опять чем-то там обкололась – лицо красное, опухшее, губы варениками. Ее всегда от нервяка тянет себе что-нибудь вколоть. Она как с мужиком очередным расстанется, так обязательно что-то с собой делает. После развода она, помню, себе на спине тату набила – рыбку кои. Говорит, это на денежную удачу. Ну, может, в тот раз и правда примета сработала. Ее бизнес тогда пошел в гору. Но с тех пор она все больше по ботоксу и прочим косметическим приблудам стала гнать. Я ей раньше говорил, что не надо ей себе ничего колоть, но она, ясен пень, меня слала лесом с моими советами. А теперь я ее даже не трогаю и стараюсь не бесить.

Сегодня ночью я проснулся оттого, что она чем-то в гостиной скрипела. Я вышел и вижу – Наташа на самом большом своем чемодане прыгает. Он у нее не закрывается, и она его так трамбует. А в ней весу-то 40 кг. Предложил ей вместе попрыгать. Во мне-то почти в два раза больше. Она подвинулась, ну и мы вместе стали прыгать и смеяться. А потом она уткнулась мне в плечо и заплакала.

Я не выношу ее слез. Мне так страшно становится, что хоть с балкона сигай. Так всегда было. Словно мир рушится, и я виновник всего. Я ее обнял и попытался утешить. И она вдруг подняла на меня глаза и сказала: «Когда я стану старой, ты же меня не бросишь?»

Наташа это так сказала, словно я ей муж, а не сын. Может, она вообще не обо мне в тот момент думала. Но я ее заверил, что не брошу. И что она молодая и красивая. Я бы ей что угодно сказал, лишь бы она плакать перестала. И она и правда успокоилась. Мы потом покурили на балконе и спать легли.

3 декабря

Утром я отвез Наташу в аэропорт. Ночью выпал снег, и были сомнения, что она улетит сегодня. Но как-то пронесло.

Пока ехали, мне вспомнилось, что Наташа с Вадимом меня из детдома вот так же увезли, было темно, холодно и сыро. Ботинки у меня были осенние и тесные, я в них мерз. Сейчас я думаю, что детдом просто жопился мне выдать зимнюю обувь, потому что меня все равно скоро усыновляли. Оказывается, я не так уж мало помню из детства.

А теперь я вот так же увожу Наташу в ее новую жизнь, как она меня когда-то. Я думал, она и по дороге будет психовать, но она дремала и вообще было ощущение, что ее отпустило. Когда мы приехали в аэропорт, она не сразу вышла из машины, а посмотрела на меня и спросила: «Ты сам-то как?»

По-моему, это впервые, когда она задала мне подобный вопрос. Я не знал, что ей ответить и пожал плечами. С какого момента мне надо было ей рассказывать?

Когда мы сдали ее пицот чемоданов в багаж, она предложила попить кофе в Старбаксе. Я думал, что она мне опять будет давать ЦУ, и хотел отчалить, но она схватила меня за рукав и потащила в кофейню. Там она уставилась мне в лицо и сказала: «Я была тебе плохой матерью». Я ей сказал, что это не так. Мне стало страшно, что она сейчас начнет плакать. Но она сказала, чтобы я ей звонил в любое время и вообще не пропадал.

И тогда я ее спросил, что она знает о моих настоящих родителях. Просто, потому что видел, что сейчас она может говорить откровенно. И ей словно хотелось мне что-то сказать. Раньше я пытался что-то узнать о себе, но Наташа всегда как-то дергалась от этих разговоров. В фильмах же всегда показывают, что приемные дети задают такие вопросы, ищут биологических родителей, и с того момента в жизни семьи начинается какой-то пиздец. Хотя какой еще новый пиздец мог случиться в нашей жизни, ведь я впервые ее об этом спросил после их развода с Вадимом? Ну да ладно.

Наташа и в этот раз не сказала ничего внятного. «Тебе незачем в это лезть. Лучше подумай о своем будущем» – вот и весь ответ. А зачем мне думать о своем будущем, если ты за меня уже подумала и повесила на меня свои дела?

На прощание мы обнялись, она поцеловала меня в лоб и сказала, что я хороший. Я потом заехал в магазин, затарился едой на неделю и вернулся домой уже к вечеру. И только там увидел, что у меня на лбу ее помада осталась. Прям как клеймо у раба. То-то на меня в Ашане все странно косились.

Завтра иду в салоны. Моя задача – считать выручку и вести текущие дела. Мы договорились с Наташей созваниваться прямо на месте, чтобы она все сама могла видеть и контролировать. Наверное, она думает, что сможет рулить оттуда, а я буду просто передаточным звеном.

К вечеру мне написали одновременно Макс и Глеб. Макс звал выпить пиво, как ни в чем ни бывало. Глеб настойчиво приглашал на сессию и сказал на всякий случай, что у меня остались оплаченные Наташей консультации. Будто я только из-за бабла к нему идти не хочу. Я никому не стал отвечать.

15 декабря

За это время я так и не сходил к Глебу. И на его сообщения не отвечал. А вот дневник все еще веду. Как-то привык, что могу сюда записать какие-то свои мысли. Мысли, правда, дурацкие. Первые пару дней после отъезда Наташи я просто наслаждался тишиной. Никто не ходит по дому, не орет, не хлопает шкафами и не пилит. Но сейчас мне временами становится одиноко без нее. Все-таки я прожил с ней большую часть жизни и привык. Она, конечно, раньше тоже уезжала, но никогда не бросала меня больше, чем на неделю.

За этом время мы созванивались раз пять и в основном по работе. Хотя, у меня есть ощущение, что она там в своей Италии как-то отключилась от местных проблем. Видимо, с ее мужиком там у нее все хорошо. Я за нее рад.

Дела в салонах идут вроде нормально. Я пока не во всем разобрался. Перед новым годом народ валит на всякие процедуры, но выручки в кассе как-то немного. Я спросил об этом у администраторов, те мне сказали, что люди ходят по ранее купленным абонементам. Ну ок. Но все равно как-то странно. В зале толпа, а в кассе к вечеру всего десять тысяч. Стригутся они тоже что ли по абонементу? Но я Наташе каждый вечер в вайбер отчитываюсь по выручке, и у нее вопросов не возникает.

Еще я скучаю по Максу. По тому, как мы раньше с ним тусили. Как в торговых центрах терлись по выходным, еще когда в школе учились. Макс вообще легкий человек, когда не заводит свою пидорскую шарманку. У него прям раздвоение личности какое-то. Он то норм пацан, а то обиженная пидовка. У него даже манера речи меняется. Будто он и сам не понимает, кто он такой.

Я, конечно, больше люблю с ним общаться, когда он нормальный. Мы с ним и в доту тогда рубимся, и в киношку ходим, и пиво пьем. Но под алкашкой его накрывает, и из него начинает вылезать Оно. Ну как в фильмах ужасов. Он тогда либо начинает ныть и козлить, либо приставать. Ну и поскольку мне и Наташиных бабских заебов хватало, я в такие моменты Макса в кровать заваливал. А ему только этого и надо. Ныть и козлить с хуем во рту неудобно. А сосет он правда неплохо. Мне правда не с чем сравнивать. Короче, скучаю я по нему. Но звонить не буду.

16 декабря

Я вчера про Макса написал, а потом дрочил на порно. Все-таки был в нашем общении и этот плюс. А теперь вот ни друга, ни ебли. Еще неделю назад мне в вайбер постучалась девчонка из салона. Я с ней пару дней переписывался, а потом забил. А сегодня она мне написала, давай у тебя кофе попьем? А у меня вообще-то дома только чай остался. Я вообще кофе как-то не очень.

Ну понятно, что это не про кофе разговор. Но только я полдня думал, что ей ответить. Ну и написал – давай. Она пока не отвечает. Эта Лена мне не особенно нравится. Она и старше меня лет на пять.

18 декабря

Короче, вчера я переспал с этой Леной. Ну, такое себе. Она приехала ко мне прямо с работы. Я открыл шампанское из Наташиных запасов, мы выпили, и она сразу залезла ко мне на колени. И у меня вдруг мысль мелькнула – а вдруг не встанет?

От Лены пахло перекисью – она же волосы в салоне красит, и от нее по жизни так пахнет. Даже изо рта. Но хуй у меня все-таки встал. Правда, я хз, ебаться мне с ней не понравилось. Долго кончить не мог. Может, из-за нервяка. Но зато она пару раз кончила. Или притворялась – не знаю.

Мы потом курили на балконе, я ей такси вызвал. Она сама попросила. И я рад, что она не осталась ночевать. Сегодня она мне с утра в вайбер прислала смайл, я ей тоже. На этом все.

23 декабря

Ну, теперь я уже точно знаю, что в салонах у Наташи воруют. Просто это очевидно, когда краску новую я закупаю второй раз, а по приходу у нас всего десять раз волосы красили в этом месяце. И когда я Лену об этом прямо на перекуре спросил, она повисла у меня на шее и предложила отсосать прямо тут в подсобке. Охуеть. Она Наташе тоже что ли отсасывала? Как будто я от ее минета забуду разом обо всем.

Вечером позвонил Наташе и доложил обстановку. Днем не дозвонился. Она сказала, чтобы я сам разобрался, что я взрослый, и вообще ей не до этого. Ну это я уже понял. Только вот я нихуя не просил мне эти салоны оставлять. И разбираться с этими бабами я тоже не собирался. Но, видимо, придется. Потому что скоро надо будет по счетам платить, а с такой выручкой я буду это из своей зарплаты делать.

24 декабря

Вчера мне позвонил Макс. Пьяный в жопу. Поздравлял с рождеством. Католик хуев. Потом сказал: «а хочешь, я приеду?» Ну и короче, он приехал через час уже вообще в невменосе. Блевал дальше, чем видел. Я его сто лет уже не видел таким. Потом он уснул на диване, но к ночи очнулся выпил аспирин и стал козлить. У него такая манера говорить, он вроде как не наезжает, но по факту в говно мордой тебя макает. Спросил, чем я сейчас занимаюсь. Я ему сказал про салоны красоты. А он мне – «ну-ну, а еще меня педиком называешь». Ну и все в таком роде. Он всегда бесился из-за того, что я себя геем не признавал. Ну я и сказал ему про Лену. И тут его понесло, он меня как только не подъебал. Типа я в 20 лет один раз ебался с бабой, и на этом основании считаю себя натуралом. Это все равно что считать себя летчиком, побывав в аэропорту. Меня это так взбесило, что я его прямо спросил, какого хуя ему от меня надо. И он сказал, что его Ринат уехал к родокам в Стерлитамак на праздники, и ему скучно. Ахуеть, выходит, я замена его татарину.

И я его нахуй послал. А сейчас мне пиздец как погано. Получается, нет у нас никакой дружбы, и видимо, не было никогда.

26 декабря

Настроение вообще не новогоднее. Прям убить кого-то охота. Вчера весь день сидел в одном салоне и тупо записывал всех клиентов, кто, что брал. Сидел на диване и делал вид, что играю в телефон. В конце дня получилось, что по приходу как минимум половина исчезает. И когда я администратору об этом сказал, она распсиховалась и сказала, что позовет мужа, чтобы он со мной разобрался по-мужски. Пиздец, детский сад. Они меня вообще за кого принимают? Короче, я ее уволил. Завтра буду сидеть в салоне вместо нее. Надо еще объявление о поиске подать. Наташе я не дозвонился. Ну раз она хотела меня оставить на хозяйстве и самоустранилась, то будет так, как я решил.