Текст книги "Blind Jealousy. Part 1. Love triangle (СИ)"

Автор книги: Танечка Моторина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Матвей заглянул в глаза своей уже бывшей девушки. Она смотрела на него озадаченно.

– Ты сказал о том, что мне, как никому другому, известно, что мы не выбираем, кого любить. Что ты имел в виду?

– Я думаю, ты меня поняла.

– Соня рассказала?

– Я догадывался ещё до того, но, кажется, Соня тоже как-то мне об этом намекнула. Впрочем, это ведь совсем неважно. Если честно, я буду только рад, если ты будешь счастлива с другим. Сама понимаешь, сделать тебя счастливой сам я не смогу.

Рыжая почувствовала, что порядком занервничала.

– Вряд ли я буду когда-нибудь с этим человеком. Впрочем, моя невзаимная влюблённость на расстоянии меня вполне устраивает.

– Не скажешь, кто это? – и, кажется, его любопытство сейчас было совсем не к месту, но блондин никогда не был равнодушен к этой девчонке. Просто сейчас его чувства скорее напоминали братские. А ведь старший брат должен переживать за чувства младшей сестрёнки?

– Ты будешь смеяться, потому я пока повременю с признанием, – Карина встала со скамейки и посмотрела на Матвея сверху вниз. – Пошли, прогуляемся, Сэму пора в туалет, а около подъезда он не станет, он хороший мальчик.

Матвей тепло улыбнулся.

Эта улыбка не сходила с его губ до самой ночи, потому что во время прогулки Карина сказала, что принимает его извинения. А ещё она пообещала постараться простить Соню. Матвею было это чертовски важно. Он знал, что Веснина ни за что не успокоится, пока не поймёт, что рыжая её простила. Круглов не хотел, чтобы его темноволосая кукла страдала.

***

– Сонь, подожди, – Круглов уже не в первый раз сегодня пытался обратиться к Весниной, но она каждый раз убегала. Просто кидала все учебники в сумку и быстро ретировалась из класса. Но в этот раз Матвею удалось поймать её у входа в женский туалет.

Урок уже начался, и брюнетка нарочито опаздывала, чтобы не пересекаться ни с Кариной, ни с Матвеем. На уроках она делала вид, что увлечена предметом, а в перерывы не попадалась им на глаза. Так ей удавалось избежать чувства вины перед Давыдовой и Кругловым, хотя бегать от проблем было весьма глупо.

Парень, моментально осознав тот факт, что Соня снова попытается сбежать, просто затащил брюнетку в одну из закрывающихся кабинок женского туалета. Он не стал прижимать её к стене, просто встал напротив, тем не менее, между ними было всего несколько сантиметров.

Ресницы девчонки взволнованно затрепетали, а грудь стала вздыматься от глубоких вздохов. Она нерешительно подняла глаза на блондина, прикусив нижнюю губу. Его близость волновала, но от этого сбежать хотелось ещё сильнее.

– Матвей, пошли на урок, и так опаздываем, – грубить ему совсем не хотелось. В любом случае, в том, что она погрязла в самокопании, нет вины Круглова.

Девчонка отвела глаза, глядя в пустоту слева от себя. Соня кожей чувствовала, как взгляд Круглова ласкает изгиб её шеи, и отчаянно пыталась подавить дрожь в своём теле.

– Я поговорил с Кариной, – Соня вздрогнула и снова повернулась к блондину. Её губы чуть приоткрылись, когда пальцы Матвея заскользили по её щеке. – Мы не ругались, а спокойно всё обсудили. Конечно, ей тяжело, но она сможет меня простить. И тебя тоже, если ты, наконец, найдёшь в себе силы и поговоришь с Давыдовой. Она уже косится на тебя, как на психическую, – малышка попыталась опустить голову, но Круглов придержал её за подбородок.

– Я не готова, Матвей. Я клянусь, мне так страшно, – она не могла опустить голову, потому просто прикрыла глаза, проваливаясь в спасительную темноту. – У меня внутри всё переворачивается просто, и живот сводит от волнения, каждый раз…

Соне не удалось договорить, потому что она была бесцеремонно перебита.

– Когда я нахожусь рядом с тобой? – низким голосом насмешливо спросил Круглов, прижимаясь своим лбом к её лбу. Играть в соблазнителя он умел искусно. – Могу сказать, что это взаимно, котёнок. Когда ты здесь, внутри меня словно что-то поднимается от удовольствия. И не только внутри…

Эти откровенные намёки были неуместны, но немного расслабляли Соню, заставляли отвлечься, а именно это и было нужно блондину.

– Я не про это, Матвей, – сердиться на него не было сил, все эмоции, казалось, она тратила на свои переживания. На те диалоги с Кариной, что разыгрывала в своей голове. – Каждый раз, когда я думаю о предстоящем разговоре с рыжей, у меня начинается истерика.

Матвей чуть нахмурил брови и убрал пальцы с её подбородка. Он стоял всё так же близко, впрочем, не вжимая её тело в стенку кабинки.

– Не разочаровывай меня, девочка. Я всё ещё верю, что ты сильная, и будешь решать свои проблемы, а не пытаться от них убежать, – его губы дотронулись до её губ всего на мгновение, но этого было достаточно для того, чтобы по коже девчонки побежали мурашки. – Стараться ведь есть ради чего? Хотя бы ради того, чтобы я каждый день мог заставлять тебя стонать от моих поцелуев.

Матвей покинул стены женской уборной в следующее мгновение. Ему не обязательно было видеть реакцию Весниной, чтобы понять: его слова стали хорошим толчком к действиям. И он был прав.

Именно в этот момент Соня почувствовала в себе силы объясниться с подругой.

========== Глава 9 ==========

Веснина была рада, что позвонила Карине и сообщила о своём визите заранее. Конечно, больше половины разговора, который длился меньше минуты, она просто молчала и тяжело вздыхала, продолжая терзаться чувством вины, но всё же под конец смогла выдавить из себя пару слов о том, что заскочит к Давыдовой через пару часов после художественной школы. К удивлению брюнетки Карина отреагировала более чем спокойно, даже как-то радостно (возможно, Соне показалось), словно сама уже долгое время ждала звонка своей подруги.

Даже в мыслях Соня никогда не называла Карину бывшей подругой, надеясь, что это клеймо никогда не будет относиться к ним.

Рыжая впустила Соню в квартиру, поприветствовав её осторожным кивком.

К слову, после неприятного инцидента она оправилась достаточно быстро. Первые пару дней она оплакивала предательство собственной подруги и Матвея, но спустя ещё несколько суток снова всецело принадлежала своей яркой влюблённости, которая длилась уже порядочное количество времени. О том, что предметом её воздыхания вот уже второй год является их классный руководитель – Дмитрий Алексеевич Воронов, девчонка рассказала только Матвею, совсем недавно, когда они вместе выгуливали Сэма и просто разговаривали по душам. Карина была уверена, что они останутся друзьями, просто потому что… они, кажется, всегда ими были, просто решили временно поиграть в чувства, хотя сама Карина назвала бы это взаимовыгодным сотрудничеством.

Давыдова отвлекалась от Дмитрия.

Матвей пробовал становиться серьёзным.

А еще они поддерживали физическое здоровье друг друга, но этот момент может быть упущен, потому что, кажется, рыжая уже давно не желала видеть Матвея в своей постели, так же как и он её.

Вся эта история выглядела со стороны отвратительно. Быть её участником было и того хуже. Но как бы мерзко ни поступила с Кариной Соня, какой бы дикой ни казалась измена Матвея, терять этих людей, которые уже стали неотъемлемой частью её жизни, рыжая не хотела.

Она была рада, что с Кругловым они поговорили и пришли к общему мнению о том, что их отношения явно изжили себя. С каким-то внутренним упрёком Карина поняла, что всегда знала о том, что не влюблена в Матвея, в отличие от него самого. О том, что та страсть, которая, было, накрыла их обоих в своё время, далека от чего-то действительно трепетного и настоящего, он не знал, и лишь влюбившись в Соню и сравнив для себя эти чувства, Круглов мог с уверенностью сказать, что любил он лишь однажды.

И Карина искренне надеялась, что глагол «любить» никогда не будет использован в сторону Весниной в прошедшем времени. Матвей, рыжая была убеждена, искренне любил Соню – это можно было видеть в его глазах. Он любит её, кажется, с каждой минутой всё сильнее, потому что теперь на уроках даже не отвлекается на замечания своего друга, лишь смотрел на темноволосую малышку: Карина заметила. Давыдова знала, Круглов будет любить её ещё больше, потому что этот человек способен испытывать сумасшедшие эмоции и отдаваться без остатка. И в этом Веснина была ему под стать.

Они оба на публике были не сами собой. Образ холодного принца прочно был закреплён за Матвеем, а то, что маленькая брюнетка ужасная хохотушка и порой просто сумасшедшая девчонка, мало кто знал.

В последнее время вечно улыбающаяся Соня стала просто олицетворением вселенской печали. Она погрузилась с головой в учебники, не позволяла себе ни с кем разговаривать, отталкивала Круглова и даже не поднимала глаз на рыжую (это она, к слову, тоже заметила), словно наказывая себя таким образом за совершенный проступок.

Давыдова была чертовски счастлива оттого, что Веснина всё же переборола себя и пришла. Им нужен был этот разговор. Обеим.

– Я не знаю, с чего начать, – совсем тихо прощебетала брюнетка, присаживаясь на краешек кровати в комнате Карины. Для Сони то, что Давыдова привела ее сразу в комнату, на свою личную территорию, а не пожелала разговаривать в просторной гостиной или на кухне, уже многое значило. – Я так виновата перед тобой, что мне даже стыдно смотреть тебе в глаза сейчас.

– Не смотри, – с улыбкой ответила рыжая и села рядом со своей подругой, принявшись рассматривать её профиль и чуть вздёрнутый нос. – Хотя стыдиться тебе нечего, скорее наоборот. Ты должна гордиться собой: я знаю, тебе не просто было решиться на этот разговор. Похоже, девушке, которая со средней школы серьёзно влюблена в парня подруги, но всё равно продолжает молчать о своих чувствах, вообще сложно принимать серьёзные решения.

– Когда я влюбилась в него, он еще не был твоим молодым человеком, – осторожно возразила Веснина, разглядывая собственные ногти.

– Я знаю. Просто не понимаю, почему ты никогда мне не говорила об этом. Мы ведь почти всем друг с другом делимся, странно, что это ты от меня утаила, – Карина осеклась, потому что именно такую же информацию утаивала от Сони, сама не зная причины. Просто в собственном коконе иногда переживать некоторые вещи проще, чем выслушивать советы от других. Но рыжая из этого кокона уже выбралась, поговорив с Кругловым. А вот Весниной это пока тяжело давалось.

– До старшей школы это просто казалось мне детской глупостью, если честно. Я, конечно, всё время мечтала о нём, но ты в то время начинала гулять с мальчишками и хотела свести меня с кем-нибудь. Я не хотела подругу-сводницу, потому скрывала. А когда мы выросли, Матвей казался мне не по уровню. Он весь такой из себя идеальный, и тут я рядом, словно замарашка какая-то. Я даже рада была, когда вы начали встречаться, потому что ты яркая и красивая. Вы хорошо смотритесь вместе…

– Не так хорошо как вы, – немного лукаво ответила рыжая, встретившись взглядом с Соней. Впервые за их разговор. Впрочем, малышка тут же опустила глаза. – Перестань, Сонь, правда. Я не злюсь на тебя. Ты виновата передо мной лишь за то, что не призналась сразу. Всё остальное я могу понять, я клянусь. Он так смотрит на тебя, а ты так светишься рядом с ним, что у меня у самой на душе теплее становится. К тому же, я вовсе не люблю Матвея, во всяком случае, не так, как любишь его ты. И я хочу видеть вас счастливыми, правда. Просто сделайте друг друга таковыми, и… я тоже буду счастлива.

Карина нахмурилась, когда увидела побежавшую по щеке подруги слезинку.

Весниной было и хорошо, и чудовищно плохо одновременно. Ей стало легче оттого, что Карина вовсе на неё не обижалась. Но на душе стало отвратительно оттого, что Давыдова должна была, имела право обижаться, презирать, её, Соню, но даже в этой ситуации не предала себя, оставаясь живым и светлым, понимающим человеком.

– Прости меня за всё, Карин, если сможешь.

Сердце глухо стучало внутри, отдаваясь в ушах – в комнате царила тишина и Карина не спешила её прерывать своим ответом.

Соне казалось, что она сейчас зарыдает в голос, потому что внутри всё взрывалось. Страх перед тем, что Карина не сможет простить. Ужасное чувство вины. Волнение из-за того, что совершенно не понятно, как всё будет складываться дальше.

– Я прощаю, Сонь. На то мы и лучшие подруги, верно?

Давыдова не стала снова говорить о том, что не злится на неё, хоть это и было правдой. Брюнетка бы не поверила. Ей нужно было что-то конкретное. Что поставило бы точку.

И сейчас эта точка была поставлена.

Они обе выдохнули, и Карина даже засмеялась, когда почувствовала, как увлажнились её собственные глаза: рыжая всегда ругала Соню за излишнюю сентиментальность, а теперь сама не могла сдержать слёз, прижимая к груди свою подругу.

– Мы должны отметить перемирие, малышка, – Давыдова поцеловала в лоб Веснину и утёрла пальцами разводы от туши.

Рыжая не подумала о том, что для редко выпивающей Сони бутылки вина будет слишком много. Оставить ночевать её дома она не могла, в страхе перед родителями, которые могли что-то заподозрить. И спасти Веснину в этой ситуации мог лишь один человек, родители которого, насколько знала Давыдова, как раз уехали на время из города. Матвей, ты не хочешь забрать к себе на ночь свою девочку?

========== Глава 10. Заключительная ==========

***

– Давыдова, ты издеваешься? – Матвей, опёршись спиной о входную дверь в прихожей квартиры своей бывшей девушки и сложив руки на груди, рассматривал широко улыбающуюся брюнетку, сидящую на пуфике, неловко пытающуюся справиться со шнуровкой на своих осенних ботиночках. Рыжая так же наблюдала за ней, снисходительно глядя на полупьяное создание сверху вниз. – Ты зачем Веснину споила?

– Мы праздновали примирение, – с довольным видом ответила брюнетка вместо своей подруги, всё же зашнуровав свою обувь и выпрямив спину. – И я совсем не пьяная, разве что самую малость!

Круглов был с ней, определёно, не согласен, потому перевел осуждающий взгляд на рыжую, которая в ответ лишь пожала плечами. К слову, новость о том, что девочки всё же помирились, блондина, несомненно, порадовала, потому даже не хотелось продолжать высказывать своё недовольство. Несмотря на то, что Матвей не переносил пьяных девушек. Алкоголь как-то совсем не сочетался в его сознании с женственностью и нежностью, которую он так ценил в девчонках. Потому Соню сейчас ужасно хотелось бросить в холодную воду, чтобы привести в чувство.

Блондин, не растерявшись, когда Веснина встала с пуфика, подхватил её за талию и помог надеть верхнюю одежду.

А потом очень долго пытался оторвать её от Давыдовой, потому что Соне приспичило задушить свою подругу в объятиях.

– Домой ей явно нельзя, сам понимаешь. Её родители уж точно не будут рады тому, что от их ангелочка пахнет алкоголем. Я бы её у себя оставила. Вот только моя мама-болтушка в два счёта распознает то, что Сонька не в состоянии сейчас. Девчонка-то не на опыте, не знает, как перед родителями не палиться, – рыжая даже чуть рассмеялась, потому что ситуация действительно казалась ей забавной. Карина даже не думала, что её подругу так сильно развезет, потому что сама после такой же дозы спиртного была чуть расслабленной и в приподнятом настроении. Явно не в таком приподнятом, как Соня. – Не сердись, ты ведь говорил, что твои родители уезжают.

– Слушай, то, что Веснина проведёт ночь в моей постели, меня только радует. А вот огорчает меня то, что ты, бестия, спаиваешь мою девочку. Знаешь же, я против женского пьянства в любых его проявлениях, – брюнетка беззастенчиво тыкалась носиком в его щёку и крепко обнимала парня за шею, пока тот вёл непринужденный диалог с Давыдовой.

– Зануда.

– Пусть так, – подхватив Соню на руки, парень кивнул в сторону двери, призывая рыжую помочь выпустить их из дома. – Не забудь позвонить маме Сони и предупредить, что она останется на ночь у тебя.

– Ты так о ней заботишься, – беззлобно отозвалась рыжая, выпуская своих друзей в подъезд.

– О ней хочется заботиться, знаешь? – Круглов перевёл взгляд на улыбающуюся мордашку Сони и встретился с ней взглядом. Глаза зелёные, завораживающие, всегда смеющиеся и такие яркие. Он безумно любил эти глаза и сейчас не мог от них оторваться, совершенно позабыв о водителе такси, который дожидался их внизу. – Вот знаешь же, как я терпеть не могу пьяных девчонок. А эту всё равно безумно хочу затискать. Похоже, это любовь.

– Или осеннее обострение, – колко ответила Давыдова, собираясь закрывать дверь. – Не замучай мне её там.

– Она любит, когда я её мучаю, поверь, рыжая, – Круглов подмигнул девушке и зашёл в лифт, продолжая удерживать Соню на руках. Она так доверчиво прижималась к нему, постоянно лаская губами кожу его щеки или шеи, что парня даже не раздражал запах алкоголя и её нечленораздельная речь. Всё это можно списать на детские шалости, верно?

До дома Матвея они добрались быстро, благо, жил он недалеко, да и таксист спешил на следующий вызов. Круглов очень старался случайно не ударить расслабившуюся в его руках девушку о дверные косяки, что ему вполне удалось. Парень положил девчонку на диван в гостиной и снял с неё верхнюю одежду и обувь.

Веснина не спала, просто чувствовала себя такой расслабленной, что шевелиться совершенно не хотелось, потому она просто наблюдала за тем, как Матвей ходит из комнаты в комнату, кидая в её сторону обеспокоенные взгляды.

– Котёнок, ты не хочешь принять холодный душ? Мне не нравится твоё аморфное состояние, – сверху на девчонку свалилось пушистое тёмно-синее полотенце и футболка тёмно-серого цвета, которая, судя по всему, обещала быть её пижамой на эту ночь. Так и не дождавшись ответа, Матвей недовольно нахмурился.

– А мне нравится, – девчонка подложила мягкое полотенце под щёку и невинно захлопала глазами, свернувшись калачиком на диване.

Сердитый Круглов казался ей таким забавным сейчас, да и вообще всё вокруг становилось таким лёгким и понятым. Словно не было того поцелуя на вечеринке в доме Макса, словно им не пришлось обманывать Карину, словно они всегда были вместе, вот так вот проводили вечера вдвоём и ссорились по мелочам. Как настоящая парочка.

– Хочешь остаться без сладкого? – заразительная улыбка озарила лицо Матвея, которое тут же приобрело нахальное выражение. Его пальцы ловко расстегнули кожаный ремень его брюк, затем пуговицу и молнию, тем самым открывая вид на резинку белых боксеров. Круглов стянул с себя футболку через голову, продолжая криво улыбаться, наблюдая за реакцией Весниной.

Малышка была смущена. Она изучала взглядом тело Круглова, затаив дыхание – это был второй случай в её жизни, когда она видела практически обнажённого парня так близко. И этот парень был чертовски хорошо сложен. И, кажется, уже собирался стягивать с себя штаны.

Боже, он так откровенно соблазнял её, что щёчки Сони тут же покрылись румянцем – это вызвало довольный смешок Матвея.

В одном нижнем белье он прошёл к двери, ведущей в ванную комнату, не принуждая Соню идти за ним.

Он знал, что её не нужно звать. Она придёт сама.

Потому что Веснина и так уже дышала через раз, наблюдая за тем, как раздевается Круглов. Молодых людей восхищает, когда перед ними раздевается красивая девушка. Девушек сводит с ума, когда перед ними раздевается сексуальный и желанный молодой человек.

А если всё это ещё и смешать с сумасшедшими чувствами, то получится просто сногсшибательная комбинация.

Конечно, Соня не могла остаться в комнате и не последовать за Матвеем. Потому что она и так безумно скучала по его прикосновениям, а вид его упругой задницы напрочь убил остатки самообладания.

Блондин стоял в душевой кабинке спиной к ней, обнаженный, расслабленный под струями воды. Его руки были расслабленно опущены вдоль тела, по которому стекала вода, очерчивая рельеф его спины.

Брюнетка стянула с себя одежду, чуть помедлив перед снятием нижнего белья: Матвей не поворачивался, чтобы не смущать Соню, хотя она была уверена, что он знает о её присутствии. Сложив свои вещи на стиральной машинке, девушка выдохнула и зажмурилась, пытаясь собраться с мыслями.

Она помирилась с Кариной.

Она может по праву принадлежать Матвею, чего желает, кажется, больше всего на свете.

И сейчас он перед ней, обнаженный, жаждущий вкусить её тело. Покорно ждёт её.

Веснина не смела заставлять его ждать, потому что от одного вида его влажной кожи внизу живота приятно тянуло. Она чувствовала мурашки, бегущие по спине только от мыслей о близости со стоящим перед ней парнем.

Было безумно приятно прижаться сзади к его разгорячённому телу. Матвей обещал ей холодный душ, но вода была горячей, оттого брюнетку словно окутало дурманом. Её тонкие руки обвились вокруг талии блондина, поглаживая кожу его подтянутого живота с выделяющимися кубиками пресса. Её губы целовали кожу Матвея где-то на уровне лопаток, пока руки бесстрашной хозяйки уже спускались ниже, заставляя Круглова дышать глубже. Чтобы держать равновесие, он упёрся рукой в стену и чуть склонил голову, наслаждаясь поцелуями Сони.

– Сонь, я знаю, каждой девушке хочется иметь рядом уверенного в себе и искушённого опытного парня, – сквозь зубы проговорил Матвей, зажмурившись, когда рука девушки скользнула с его живота на его бедро, двигаясь вниз к колену, нарочито избегая возбуждённого органа. – И я считал себя опытным, но рядом с тобой всё, чёрт возьми, по-другому. Если ты не позволишь мне сейчас дотронуться до тебя, то ты просто не успеешь получить удовольствие. Я клянусь, я готов кончить только от того, что ощущаю, как твоя грудь прижимается к моей спине. Детка, ты даже не представляешь, как это сводит с ума.

Можно подумать, Круглов представлял, насколько сводили с ума девчонку все сказанные им слова.

– Поцелуй меня, Матвей, я прошу тебя.

Дважды просить не пришлось.

Блондин развернулся лицом к Соне, потянув её на себя. Парень прислонился спиной к прохладному кафелю, вжимая в себя тело хрупкой брюнетки, вынуждая её встать на носочки. Его руки скользнули по её влажной спине и сжали её ягодицы, срывая с её губ протяжный стон. Это было прекрасно. Его властность вкупе с нетерпением просто восхищали малышку.

И губы встретились впервые за этот вечер. Соня и Матвей, кажется, именно в этот момент осознали, как безумно скучали друг по другу, как сильно им обоим не хватало этих безумных и влажных поцелуев, этих ласк, что они дарили друг другу.

Этих ласк, что они дарили друг другу весь вечер и ночь, продолжив в спальне Матвея. Потому что оторваться от сладких губ не было сил. Потому что обнять ещё крепче было уже невозможно, но так хотелось.

***

Матвей лениво водил пальцем по обнажённой спине Сони, с улыбкой наблюдая, как она спросонья щурит глаза.

– Мне до сих пор не верится, что ты теперь моя, – девчонка улыбнулась в ответ на его слова, потянувшись и прикрыв одеялом грудь.

– Ты немало меня помучил, Матвей, если честно, но если бы мне предложили повернуть время вспять, я бы всё равно бросилась бы в этот омут с головой. Потому что только тебя я ревновала, как сумасшедшая, только тебе доверяла на все сто, чтобы позволить тебе быть моим первым мужчиной, только ради тебя была готова наступать себе на глотку.

– И ты знаешь, что я делал то же самое, – его губы тронули её лоб, отчего девушка сладко зажмурилась. – Я так рад, что вся эта хрень осталась позади. Я боялся, что ты не сможешь пойти наперекор своим принципам. Я был готов бросить всё сразу после того поцелуя на вечеринке. Но что послужило толчком для тебя?

– Я думаю, это была ревность. Когда я видела тебя с Кариной, я просто выла внутри, это словами не передать.

– Поверь, я знаю, что ты имеешь в виду. Я всё ещё помню тот случай в торговом центре, – укоризненный взгляд Матвея отчего-то совсем не испугал малышку. – Вот только я не могу понять. Насколько я знаю, я нравился тебе уже давно, но ты не сгорала от ревности, когда я начал встречаться с рыжей.

Соня улыбнулась, словно ожидала этого вопроса. Она перебралась поближе к Матвею и нависла над ним, положив ладошку на его немного колючую щёку.

– Я попробую объяснить, хорошо? Вот была у тебя конфета, да? Она лежала на столе, в красивом фантике, шоколадная. Ты на все сто процентов уверен, что она ужасно вкусная. И вдруг ты видишь, что эту конфету начал есть твой друг. И ты думаешь: конфета, конечно, просто чудесная, но претендовать на неё теперь – не по-дружески, верно? Но внезапно так получается, что ты всё же отхватил кусочек от этой злополучной конфеты, почувствовал, как она тает на языке, понял, какой волшебный она имеет вкус. Когда твой друг снова начинает её есть тебе всё же стыдно, что ты хочешь её отнять. Но это желание сильнее тебя, потому что, чёрт, конфета ведь такая изумительная, её просто нельзя отдать на съедение кому-то другому. Особенно, если твой друг вдруг сказал, что, собственно, шоколадные конфеты не очень-то и любит.

В комнате лишь на пару мгновений повисла тишина.

– Ты только что сравнила меня с конфетой, да?

– Ты только это услышал, да?

– С шоколадной. Я польщён, – Матвей улыбнулся ещё шире, зарывшись пальцами в волосы своей девушки.

– Ты не польщён, ты идиот.