Текст книги "По дружбе (СИ)"
Автор книги: Танечка Моторина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
– Да, Мам, прости, я задумался.
– Так во сколько ты приедешь сегодня? Гости приедут к семи, но если ты приедешь пораньше, я буду весьма благодарна: поможешь папе поставить стол и подвинуть диван.
– Мам, вы сильно обидитесь, если я не смогу подъехать вообще? У нас завтра семинар по матану, нужно готовиться, – ещё жалкий месяц назад я бы с удовольствием приехал пораньше в родительский дом, чтобы от души посмеяться с отцом и крепко обнять мать. Вскоре бы приехала Саша, и я бы долго и крепко обнимал её, пока она что-нибудь тихо шептала мне в ухо. Я бы душевно поздоровался с её родителями, которые были действительно замечательными людьми. Мы бы с Вершининой смеялись за столом, глядя на опьяневших родственников. А потом бы сбежали в какую-нибудь комнату и долго бы лежали на кровати в обнимку, разговаривая обо всём подряд. И плевать на то, что я не мог бы сжать в ладони её упругую попку, не мог бы прижаться губами к её нежным губам или провести по худенькому животику кончиками пальцев. Зато она была бы рядом. И доверяла мне, как раньше. – Сама понимаешь, учёба важнее, – я безбожно врал собственной матери о несуществующем семинаре: конечно, я не хотел ехать туда, потому что там меня будет преследовать обвиняющий взгляд Сашиных глаз.
– Сын, я, конечно, всё понимаю, ты можешь уехать пораньше и всё успеть. Или сядь за подготовку сейчас. Если ты не хочешь ехать из-за нас с папой…
– При чём тут вы?
– При том. Я ведь знаю, что ты обижаешься на нас из-за редких звонков.
– Вовсе я не обижаюсь! Я же знаю, что вы все в работе, я не виню вас, мам, – я крепко зажмурился и устало выдохнул.
– Значит, есть другая причина, – мать замолчала, словно обдумывая что-то. – Ты знаешь, я никогда не лезла в твои дела, но… вы с Сашей поссорились, что ли?
И вот оно, хвалёное материнское чутьё, чёрт бы его побрал.
– Нет, мам, всё в порядке. Я сейчас сяду за уроки и всё успею, ты права. Приеду к шести, хорошо?
Мы попрощались, и я тут же отыскал в последних вызовах номер Вершининой. Я быстро напечатал ей сообщение и отправил.
Саш, я не хотел приходить сегодня к отцу на день рождения, чтобы не портить тебе вечер, но я не смог отмазаться. Я прошу тебя, давай сделаем вид, что всё как раньше. Я не хочу втягивать в наши проблемы родителей.
Моё сообщение осталось без ответа.
***
Праздник в родительском коттедже начался для меня тогда, когда в моё тело врезалась улыбающаяся Вершинина и крепко прижалась к моей груди. Я привычно зарылся рукой в её волосы и крепко обнял её тело, прижавшись щекой к её макушке. Сильно зажмурив глаза, я попытался отречься от противных мыслей о том, что она просто согласилась поддерживать вид «здоровых дружеских отношений» при родителях, и представил, что всё, как прежде.
Девчонка оторвалась от меня и заглянула в мои глаза. Её взгляд был практически искренним: она улыбалась и жалась ко мне ближе. Встав на носочки, она поцеловала мой подбородок и потёрлась об него носом.
– Стас, почему ты такой колючий? – Саша улыбнулась ещё шире. – Забыл побриться? Сегодня день рождения твоего отца, вообще-то.
– Я в курсе, – я не смог удержаться от улыбки: чувствовать её дыхание на своём лице было волшебно. И этого было катастрофически мало. Потому что как только её родители вышли из прихожей, поздоровавшись со мной, Саша сделала медленный шаг назад. Впрочем, я заметил, что она не хотела разрывать наши объятия, от чего в сердце приятно затрепетало. – Не знал, что ты такая хорошая актриса, – она кинула на меня затравленный взгляд и пожала плечами.
– Ты теперь многого обо мне не знаешь, Стас, – от её тона и слов, что так легко сорвались с её губ, стало не по себе. Снова это дурацкое чувство вины и желание прижать её к себе, нашёптывая извинения в приоткрытые губы.
Было чертовски неприятно слышать подобное от неё. Я знал, что виноват сам. Но какого чёрта она добивает меня ещё больше?
Я приблизился к ней вплотную и схватил за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
– Ошибаешься, Саша. Лучше меня никто тебя не знает, – я выдохнул, вглядываясь в радужки её глаз. – Я знаю, что происходит у тебя внутри, потому что сам чувствую то же самое. А возможно и хуже, потому что осознание того, что ты по грёбанной глупости сделал больно своей любимой девочке, режет изнутри. Чертовски больно.
Я медленно, практически невесомо дотронулся губами до её лба и вышел из прихожей.
Я чувствовал себя ужасно. Мало того, что мысли о собственном ничтожестве после той ночи терроризировали меня постоянно, так ещё осознание собственного эгоизма въедалось под кожу. Прекрасно осознаю, что не имею права даже думать о её прощении, а сам каждый раз пытаюсь его добиться. Пытаюсь доказать, что люблю её. И это ужасно эгоистично, несмотря на то, что это грёбанная правда.
Становится невыносимо.
Хочу, чтобы она просыпалась в моей кровати, а потом сонная шла на кухню и ела мои блинчики. Хочу, чтобы каждый день она мне присылала свои смешные сообщения с прикреплёнными селфи, как всегда делала раньше. Хочу, чтобы она готовила мне вкусняшки, нацепив на себя смешной фартук. А я бы наблюдал за её хрупкой фигуркой, порхающей по кухне, и мне было бы этого достаточно.
Я бы стал для неё лучшим другом снова, лишь бы она не отталкивала меня. Самым лучшим другом. Лишь бы стереть всю эту жесть из памяти.
Хотя в этом я был не уверен.
Мы сидели за столом друг против друга и часто сталкивались взглядами. Мама заметила, что я веду себя немного странно, но я сослался на головную боль. Саша потягивала вино из бокала, я же не стал выпивать сегодня: убивать свою печень окончательно не входило в мои планы. Её щёки чуть разрумянились, в глазах был озорной блеск, широкая улыбка не спадала с её лица: она весело шутила с родственниками и пару раз даже обращалась ко мне. Я отвечал односложно, понимая, что привлекаю к себе внимание своим странным поведением, хотя сам же просил поиграть в друзей перед родителями. И не мог. Не мог улыбаться и веселиться, когда видел её.
Каждый раз в голове всплывал образ Саши, стонущей подо мной от удовольствия. Ладони практически физически ощущали бархат её кожи: настолько свежими были воспоминания. Через весь стол до меня доносился запах её духов (она всё же купила те самые, что я посоветовал), и картинка становилась ещё ярче.
И плевать на то, что дальше перед глазами всплыло, как я брал её насильно. Я совру, если скажу, что не получал удовольствия от того, что она принадлежала мне. Я хотел этого. Хотел её всю. Её тело, её мысли, её чувства. Чтобы всё это принадлежало мне.
И я снова врал сам себе, когда говорил, что готов быть рядом с ней в качестве друга.
Не готов.
Я резко вскинул глаза и встретился с задумчивым взглядом Саши. Я чуть покачал головой и закрыл глаза.
Не могу больше.
Прошептал одними губами, но она поняла, я уверен.
– Мам, пап, не обижайтесь, пожалуйста. У меня ужасно раскалывается голова, таблетка не помогает. Я пойду в комнату, ладно? А вы веселитесь.
Не дожидаясь ответа, я вскочил со своего места и быстро поднялся на второй этаж, направляясь в свободную гостевую комнату, в которой ночевал обычно, когда оставался у родителей. Я не запер дверь, но плотно закрыл её, чтобы не слушать голоса подвыпивших гостей.
Я оперся руками о подоконник и шумно выдохнул: тело дрожало, как в лихорадке. Мысли путались в голове, но у них была одна общая нить – Саша.
Я вздрогнул, услышав тихий стук в дверь. Её нежный голос пробирал до мурашек.
– Стас, разрешишь войти? Я хочу поговорить с тобой.
Комментарий к Глава 12. Стас (Часть 2)
Это предпоследняя часть:-)
Следующая – эпилог от лица Саши.
WARNING!
Я помогаю одной очень хорошей девочке писать одну очень интересную работу по одной очень необычной заявке. Это будет лёгкая история о любви одноклассников. Пройдите по ссылочке, думаю, не пожалеете.
https://ficbook.net/readfic/3302295
========== Заключительная глава ==========
Её голос пробирал до мурашек, поэтому сухой ком в горле так и не дал Стасу возможности ответить на разрешение войти. Впрочем, дверь была не заперта, и Саша, не дождавшись ответа, всё-таки вошла внутрь. Парень стоял у окна, вглядываясь в огни фонарей просёлочной дороги, ожидая, что Вершинина заговорит первой.
Саша не стала подходить к нему: просто села на край широкой кровати, всматриваясь в спину тяжело дышащего парня.
– Не думала, что когда-нибудь я, находясь с тобой в одной комнате, буду чувствовать себя настолько паршиво, – тихо прошептала девчонка, опуская глаза.
– Я настолько тебе противен? – на удивление самого Стаса, его голос совсем не дрожал, скорее казался обречённым.
– Не буду врать: нет. Хотя после того, что ты сделал, должен был быть, – девушка перевела дыхание и продолжила. – Просто я не знаю с чего начать и чувствую неловкость. Такого никогда не было при общении с тобой, я всегда чувствовала себя уверенно и раскрепощенно, а теперь чувствую, будто общаюсь с чужим мне человеком. Словно ты вовсе не тот Стас, которого я знала раньше.
Новиков закрыл глаза и крепко зажмурил веки, словно хотел, чтобы сказанные Сашей слова скорее вышли из головы и не терзали его сознание.
– Я все тот же, малышка. Просто я совершил самую большую ошибку в своей жизни и сейчас пытаюсь найти силы идти дальше. Поверь: ничего не изменилось. Я по-прежнему хожу на пары, живу в той же квартире, где всё мне напоминает о тебе, так же как раньше люблю тебя и готов на всё ради твоих прихотей, – Стас тяжело вздохнул. – Но ты не хочешь дать шанса доказать тебе это: по твоему тону я слышу, что ты пришла с плохими новостями.
Саша осторожно подошла к Новикову, который прижался лбом к холодному стеклу окна. Она медленно провела ладонью по его спине, чувствуя, как вздрогнул парень.
– Ты сделал мне чертовски больно, Стас, – девушка прошептала это совсем тихо, проводя кончиком носа по его лопатке, вдыхая любимый запах. – Настолько, что мне хочется бросить всё и уехать куда-нибудь, чтобы больше никогда не видеть твои хитрые глаза и насмешливую улыбку. И я не знаю, что до сих пор держит меня здесь. Я не хочу прощать тебя, Стас. Несмотря на то, что мне без тебя очень плохо.
Все её слова казались ему насмешкой: сам Стас чувствовал всё гораздо глубже.
– Очень плохо? – его голос звучал так горько, что в груди у девчонки что-то оборвалось. – Забавно, Сань. Потому что мне без тебя хочется сдохнуть.
Вершинину изнутри пробивало два чувства: с одной стороны хотелось сказать, что ей абсолютно так же херово, прижаться к нему и почувствовать его заботливые руки на своей спине, а с другой – послать к чёрту.
– Не строй из себя великомученика, Новиков! Сам натворил – умей отвечать, а не ныть о том, как тебе хреново, – Стас развернулся к Саше лицом, чуть наклоняя голову вбок. На его губах играла азартная улыбка, которая привела Сашу в ступор. – Ты ещё и смеёшься. Я гляжу, ты не сильно сожалеешь о содеянном.
– Отнюдь. Я осознаю, что я конченный мудак, и не стою ни одной твоей слезинки. Но с твоей стороны было весьма опрометчиво думать, что ты так легко сможешь порвать со мной любые отношения.
– Я не думаю, что это будет легко, Стас. Я уверена, что буду долго страдать и скучать по тебе постоянно, но со временем это пройдёт, – Саша опустила глаза, не в силах выдержать пытливый взгляд парня.
– Подними глазки, малышка, и скажи мне твёрдо и уверенно, что готова отказаться от меня, – один уверенный шаг вперёд, и между ними считанные сантиметры. Стас провёл большим пальцем по скуле девушки, вызывая дрожь в её теле, и осторожно переместил ладонь на шею, поглаживая позвонки. Саша трепетала от удовольствия, и Новиков это видел. – Скажи, что готова жить без моих прикосновений и хочешь, чтобы сейчас я убрал руку, – места между ними и так практически не было, но парень прижался ещё ближе, настолько, что их взволнованное дыхание смешивалось. Стас чуть наклонился к её уху и продолжил. – Скажи, что не хочешь больше слышать мой голос, несмотря на то, что ты заводишься, когда я шепчу тебе пошлые словечки на ушко, – Новиков потёрся о кончик её носа своим и чуть тронул её губы своими губами, запечатляя на них невинный, но безумно чувственный поцелуй. – Убеди меня в том, что ты не думаешь о моих губах ночами, Саша.
Девушка опустила глаза, чтобы отогнать от себя наваждение, которое всегда охватывало её из-за близости Стаса. Это не помогло: его восхитительный запах проникал в её лёгкие, а кожа продолжала чувственно отзываться на его прикосновения.
– Ты прав, Новиков, – голос Саши чуть дрогнул, а Стас нахмурил брови в ожидании продолжения её слов. – Я слишком слабая, чтобы сделать правильный выбор. Вместо того, чтобы послать тебя и начать новую жизнь, я снова поддаюсь твоему обаянию. А ты этим пользуешься, – в её голосе сквозила обида и осознание неизбежности.
– Начать новую жизнь без меня – это, по-твоему, правильный выбор? Мучить нас обоих? Я понимаю, что мой поступок невозможно простить и забыть просто так. Я лишь прошу тебя дать мне шанс доказать, что я чертовски жалею и смогу все исправить! – он говорил шёпотом, но таким тоном, что Саше казалось, будто он кричит во всю глотку, буквально умоляет её подумать о его словах.
Когда его губы коснулись её лба, она перестала сопротивляться собственному телу и позволила себе утонуть в горячих объятиях Стаса. Девушка уткнулась носиком в его шею, чувствуя, как тёплые ладони парня гладят её хрупкую спину, заставляя мурашки бежать по коже. Она думала о том, что приняла правильное решение, пусть до сих пор и не озвучила его вслух.
А Стас был просто счастлив уже от того, что Саша позволяла ему крепко обнимать её, так, как он уже давно хотел.
Когда девушка обвила руками его шею, он позволил себе вольность и, приподняв над полом, опустил на кровать, нависая сверху. Устроившись между её стройных ног, обтянутых узкими джинсами, он провёл кончиком носа по её щеке. Оторвавшись, он серьёзно посмотрел в её глаза, вынуждая девчонку делать то же самое.
– Ты – самое лучшее, что есть в моей жизни, и я не готов с этим расставаться. Если бы я был немного человечнее, то отпустил бы тебя, потому что понимаю, что не достоин тебя после всего случившегося. Отступил, чтобы ты смогла начать всё с чистого листа и не смел лезть в твою жизнь, чтобы позволить времени затянуть твои раны. Но я, Саша – грёбанный эгоист, и сделаю всё, чтобы ты была моей. Я выпотрошу каждого парня, который косо на тебя посмотрит, я сделаю так, что ты не сможешь без меня так же, как я не могу без тебя. Я сам залижу все твои раны и докажу, что смогу быть для тебя кем угодно. Даже если ты не захочешь давать мне шанса.
Саша лишь улыбнулась, вдруг осознав, что перед ней всё тот же Стас, вольный характер которого никому не удавалось усмирить. Никому, кроме неё, конечно.
Её пальчики прошлись по его щеке.
– Знаешь, Стас. Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что я бы в любом случае сдалась. Дала бы тебе тысячу шансов, если бы ты потребовал. Ты слишком врос в меня, с корнями. Мой первый и лучший друг, мой первый и лучший учитель, мой первый… и единственный любовник.
Новиков широко улыбнулся и прошептал:
– Если бы ты сказала «лучший любовник», я бы тебя укусил, – он подарил Саше самую счастливую свою улыбку, которую она тут же поспешила вернуть.
– Мы все эгоисты, Стас. Каждый человек в этом грёбанном мире стремится к одному – быть счастливым. Мы создаем семьи, рожаем детей, зарабатываем деньги, даже едим только потому, что это делает нас счастливыми. Не наших детей или родственников. Нас самих. Даже великие альтруисты, которые трудятся на благо общества – эгоисты. Возможность помогать людям делает их счастливыми, значит, они делают это для себя. Мы делаем счастливыми наши вторые половинки, потому что это тоже приносит нам счастье. Понимаешь, о чём я? – дождавшись короткого кивка Стаса, Саша сжала его лицо в ладонях и заставила наклониться. – И я снова бросаюсь с головой в эти чертовски странные отношения с тобой просто потому, что хочу быть счастливой. И я знаю, что стану таковой только с тобой. Обещай, что сделаешь меня самой счастливой девушкой, потому что, правда, это только в твоей власти.
– Я не буду обещать, Саш. Я просто сделаю.
Стас коснулся её губ совсем осторожно, словно боясь спугнуть эту хрупкую девчонку, лежащую под ним и дрожащую от волнения. Ощущать её губы на своих – словно глоток свежего воздуха: ком в горле, что сдавливал глотку, растворился, позволяя насладиться ощущением прохладных пальчиков, перебирающих его волосы. Этот воздушный, совершенный поцелуй заставлял трепетать его, парня, который познал множество женских тел. Парня, который за всю свою жизнь любил лишь одно из них. Его горячая ладонь прошлась вдоль рёбер девушки, а влажный язык проник в желанный ротик. Ощущать сладость её языка было блаженством, отчего Стас глухо застонал Саше в рот, прижимаясь ещё ближе. Девчонка обвила ножками его талию, чтобы чувствовать тяжесть тела Стаса и сильнее упиваться ощущением его власти над собой.
Каждый из них чувствовал, что всё правильно.
Потому что, когда что-то идёт не так, не может быть настолько хорошо.
Раскрасневшиеся родители, уже изрядно перебравшие с алкоголем, распевали песни своей молодости, сидя за столом, пока их дети наверху горячо доказывали друг другу свои чувства.
Комментарий к Заключительная глава
http://vk.com/creation_tmotor – моя группа ВК;-)
Крошки, вот и закончилась моя, на данный момент, самая длинная и эмоциональная работа.
Но я совсем не грущу, потому что теперь к истории Саши и Стаса не имею никакого отношения – у них всё будет хорошо и без меня.
Потому что верю: любимые герои остаются с нами надолго.
Спасибо за то, что поддерживали чудесными отзывами!
Я чертовски люблю вас, ребят, правда ♥
========== Бонус: Признание (Стас) ==========
Я переводил взгляд с четы Вершининых на собственных родителей и обратно, пытаясь понять, о чём думают представители старшего поколения. Наши мамы и папы сидели в некотором ступоре и нервно поглядывали друг на друга, что казалось мне ужасно забавным. Я перевёл заинтересованный взгляд на Сашку и увидел, что она кривит губы в насмешке: похоже, эта ситуация её тоже забавляла.
Сашин отец, Михаил, буравил меня строгим взглядом, отчего, если честно, мне становилось немного неудобно, но прохладные пальчики моей девушки, которая ласкала ими мою ладонь, придавали уверенности. Мама Вершининой – Светлана – успокаивающе поглаживала колено своего мужа, дабы избежать конфликта.
Мои родители оставались относительно спокойными, хоть и немного шокированными. Откровенно говоря, они всегда хотели, чтобы когда-нибудь я женился на Сашке, и совершенно не понимали, почему мы продолжали только дружить. Сейчас я и сам не знал ответа на этот вопрос: было жаль, что я потерял столько времени и эмоций на других девушек, хотя сполна мог бы вкладывать это в Вершинину. Сейчас приходится восполнять.
Тишина, царящая в комнате, уже напрягала: я ждал, пока кто-то из наших родителей вымолвит хоть слово, но они продолжали молчать.
Мы с Сашей почему-то немного не так представляли реакцию наших мам и пап на заявление о том, что мы теперь встречаемся. Нам казалось, что они хоть и будут удивлены, но всё же порадуются за нас, а в итоге сидят, как каменные изваяния.
– Это немного неожиданно, ребята, – тихо начала моя мать и тут же осеклась, переводя взгляд на Михаила Вершинина. – Миш, ну чего ты так рассердился? Они ведь взрослые ребята, да и мы близкие друзья, радоваться должны.
– Радоваться тому, что твой великовозрастный сын развратил мою несовершеннолетнюю дочь? – строго ответил отец Саши, отчего улыбка тут же слетела с уст моей девушки. Она перевела взволнованный взгляд на меня, а я только крепче сжал её руку. – У меня даже в мыслях не было запретить Сашеньке оставаться у Стаса на ночь, потому что я был уверен, что он порядочный молодой человек, и что они просто дружат, а теперь получается, что…
– А теперь получается, что дочь моего лучшего друга встречается с моим сыном, Миш, – перебил его мой отец, непоколебимо глядя на сидящего напротив мужчину. – Ничего страшного не случилось, помнится, мы поженили их ещё тогда, когда они оба ходили пешком под стол.
– Да, но моей дочери всего семнадцать лет, и чёрт их знает, сколько лет они уже «не дружат», ночуя у него в квартире!
Сашка отпустила мою руку и встрепенулась, переводя яростный взгляд на собственного отца.
– Папа! Ты что несешь вообще? Ты с моей мамой стал встречаться, когда ей было шестнадцать, а родила она меня в восемнадцать! И со Стасом у нас всё случилось, когда мне уже было семнадцать, так что не смей упрекать в этом ни меня, ни его! – Вершинина теряла контроль, и, судя по всему, очень зря она сказала о том, что между нами уже имели место быть интимные отношения. Я закатил глаза и ударил рукой по лбу: Саша, ну что ты за глупое создание.
Реплика моей девушки, похоже, окончательно добила моего будущего тестя: он вскочил с дивана, игнорируя руку своей жены, и нелепо ткнул в мою сторону пальцем, свирепо глядя на моего отца.
– Что и требовалось доказать, Дима! Твой сын спит с моей дочерью, чёрт возьми!
– Да, – спокойно ответил я, замечая, что все перевели взгляды на меня, ожидая продолжения. – Я сплю с вашей дочерью, Михаил Сергеевич, – уверенно сказал я, вставая с дивана и подавая руку Сашке, которая доверчиво хлопала глазами и смотрела на меня. – Мне девятнадцать лет, у меня есть своя квартира и машина, после окончания университета будет стабильный доход, я не наркоман, не алкоголик, а ещё мой отец Ваш лучший друг. Да, я сплю с вашей практически совершеннолетней дочерью и знаю, что она не принадлежала никому, кроме меня. Я люблю её, и эта любовь уже проверена годами нашей дружбы и моей заботы о ней. И мне совершенно не стыдно перед вами, потому что я чертовски счастлив и вижу, что моя любимая девушка счастлива со мной, – я чуть потянул Сашу на себя, прижимая к своей груди и целуя в лоб, продолжая смотреть в глаза человеку, которого, я уверен, через несколько лет буду называть «папой». – Это неожиданно, я понимаю, и вам нужно время, чтобы всё это осознать. И я думаю, что вам лучше поговорить всем вместе без нашего участия. Мы ушли.
Я взял покорную Вершинину за руку и повёл в свою комнату, оставив родителей сидеть на диванах в свободной гостиной. Только захлопнув за нами дверь, я увалился на широкую кровать, уволакивая девчонку за собой, удобно устраивая её голову у себя на плече. Что уж говорить, этот недо-разговор с родителями вышел весьма напряжённым, потому мне срочно нужно было расслабиться. А для меня лучший из целомудренных способов расслабиться – просто пообниматься со своей тёплой малышкой.
– Твой папа меня ненавидит, кажется, – улыбаясь, прошептал я, зарываясь пальцами в её локоны. – Он так на меня смотрел, что у меня мурашки по коже побежали.
– А я думала, что единственной причиной твоих мурашек являюсь я, – завораживающим шёпотом произнесла Сашка, проводя носиком по моей шее. Все её, даже самые невинные жесты, всегда казались мне волнительными.
– Да, ты. И твой отец, – я чуть хмыкнул, целуя волосы девушки и отчего-то удовлетворённо зажмурившись. – Я рад, что мы рассказали, правда. Теперь всё будет проще, я думаю.
– А вдруг меня теперь не будут к тебе отпускать на ночь? Кажется, папу не очень воодушевило то, что мы с тобой спим вместе.
– Он же взрослый мужчина, он поймёт, я уверен, – спокойно ответил я. – В любом случае, даже если твой отец будет против, я найду способ тебя заполучить.
– Я и так твоя, Стас, – как-то совершенно уверенно ответила Вершинина, словно это было самим собой разумеющимся.
Я открыл глаза и встретился взглядом с Сашей. Я пропадал в ней, но в последнее время мне стало это нравиться, и я всеми силами после нашего примирения пытался заслужить её прежнее доверие. Вершинина клялась мне, что простила меня, но едкий червячок чувства стыда до сих пор сжирал меня изнутри, потому я часто себя накручивал. Мне казалось, что Сашка какая-то отстранённая, что она стала совсем другой, и в этих изменениях виноват я.
И я сказал ей об этом, признался, что до сих пор терзаюсь чувством вины и думаю, что все произошедшие с ней изменения – моя ответственность. А она лишь улыбнулась в ответ и сказала, что просто стала старше. Что теперь, чувствуя, что у неё есть мужчина, ей хочется быть другой: более женственной, чтобы я всегда желал её (словно может быть иначе), более хозяйственной, чтобы заботиться обо мне. Так странно было слышать от семнадцатилетней девчонки слова о том, что она хочет стать для меня идеальной женой. И я был абсолютно уверен, что если кто-то и станет моей женой, так это Вершинина.
А ещё, словно чтобы поиздеваться надо мной, совсем недавно она притащила из книжного магазина два огромных тома: кулинарную книгу и самоучитель по йоге.
– …С такими девочками круто трахаться без обязательств, потому что, правда, они знают толк в этом деле. А потом завести серьёзные отношения со здоровой и приятной девушкой, которая умеет готовить и занимается йогой.
– А нам, нормальным девушкам, как быть? Вы, парни, делитесь на «прыщавых неудачников» и «сексуальных подонков»! Конечно, девушки влюбляются в ваши прекрасные рожицы, игнорируя представителей первой группы, какими бы хорошими мужьями они бы потом ни стали. А далее разочаровываются в этой жизни, потому что вы, мудаки, находитесь в вечном поиске кухарки, занимающейся йогой!
Это воспоминание снова заставило меня улыбнуться. Сашка хоть и взрослела, её юношеский задор всё равно захлёстывал. И мне это нравилось.
– Знаешь, Саш. Мне кажется, что я влюбился в тебя гораздо раньше всей этой истории с поцелуем.
– Правда? – девушка заинтересованно вытянула шею, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я смотрел в потолок, пытаясь восстановить в голове картинки прошлых воспоминаний.
– Да. Просто это всплывает в памяти. Начинаешь анализировать свои мысли и поступки в прошлом и понимаешь, что руководствовался совсем не тем, в чём себя убеждал. Например, каждый раз, когда я спасал тебя от навязчивых поклонников, или тогда избил парня, который хотел тебя обидеть, я вовсе не хотел защитить тебя, как сестру. Это была откровенная ревность, я просто не мог представить, что кто-то будет трогать тебя так, как не было позволено даже мне.
– Стас, если бы ты захотел, я бы влюбилась в тебя уже давно, но ты сам определил формат наших отношений, разве нет? – с каким-то недовольством ответила Саша. – Если бы не интрижка с Андреем, ты бы никогда не проявил себя в роли мужчины рядом со мной.
– Ты права, Саш. Просто ты была для меня ребёнком, и даже если во мне просыпались первобытные инстинкты по отношению к тебе, я их душил в страхе разрушить нашу с тобой дружбу. Я и сейчас считаю тебя маленькой девочкой, просто своё желание не могу больше сдерживать, – я лукаво улыбнулся, почувствовав, что она ущипнула меня за бок. – Ну а что? Тебе семнадцать всего, детёныш.
– Знаешь что, засранец, ты сейчас огребёшь, ясно?
Я прижал девушку ближе к себе, обдумывая в голове фразу, которая давно уже вертелась у меня на языке.
– Саш, на примере наших с тобой отношений, я доказал для себя одну интересную теорию. Самые лучшие отношения – это отношения между двумя лучшими друзьями в совокупности с тем, что на твою подругу у тебя стоит хрен.
Вершинина смеялась и обнимала меня крепче.
А ещё я забыл сказать: уже через месяц девчонка переехала жить ко мне со всеми своими вещами, несмотря на то, что Михаил Сергеевич до сих пор злился, когда я ехидно называл его «папой».
