Текст книги "Калоша Волшебника, или Занимательное пособие по правилам поведения"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7. Человек-капуста

Калоше нравилось на детской площадке, но она любила путешествовать, ведь на свете так много интересных мест. К тому же она заметила, что на спортивной площадке собрался народ. Там явно что-то затевалось. Подгоняемая любопытством, Калоша поспешила туда, и как раз вовремя. Вот-вот должно было начаться состязание.

На беговой дорожке белой краской была проведена жирная черта и крупными буквами написано:

СТАРТ

Там разминались юные спортсмены в шортах и разноцветных майках. Чуть поодаль толпились болельщики.

– Эй, что тут намечается? – спросила Калоша, но никто даже ухом не повёл. В предстартовой суете всем было не до неё.

«Что за задаваки эти взрослые! Никогда не перекинутся со мной словечком», – с досадой подумала Калоша.

Она чуть было не огорчилась, но вовремя вспомнила, что такой блестящей и к тому же правой особе не стоит переживать по пустякам. Она нырнула в толпу и стала искать подходящего собеседника. Это было нелегко. Согласитесь, ужасно неприятно, если тебе то и дело норовят наступить на нос. Ловко маневрируя между ногами, Калоша выдвинулась в первый ряд и тут увидела существо.

Несмотря на тёплый майский день, оно было так закутано с ног до головы, что сразу и не разобрать, мальчик это или девочка. Не ребёнок, а капуста.

– Эй, ты кто? – удивлённо спросила Калоша.

Вместо ответа существо побледнело и испуганно пролепетало:

– Ой, мне плохо. У меня что-то с головой. Мне нужен доктор.

Зачем тебе доктор? Я и без доктора знаю, что у тебя с головой, – сказала Калоша. Как любая порядочная Калоша Волшебника, она умела ставить диагноз.

– Что? Мигрень? Менингит? – в ужасе спросило существо.

– Да нет. Просто вспотела под шерстяной шапкой.

– Значит, у меня тепловой удар, – тяжело вздохнуло существо.

– Немудрено – на улице такая теплынь! – воскликнула Калоша.

– Я так и знал, что заболею. Вот теперь ещё и видения начались.

– Где? – заинтересовалась Калоша и привстала на цыпочки, чтобы лучше видеть.

Существо покачало головой и удручённо произнесло:

– Это мне мерещится.

– Да скажи толком: что тебе мерещится? – рассердилась Калоша.

– Говорящая калоша. Этого не может быть.

– Как это не может! Я что, по-твоему, валенок?

– Нет, но ведь говорящих калош не бывает, – упрямо повторило существо.

– Опять сначала жевать мочало. Вот заладил: «не бывает, не бывает». Ты что, своим глазам не доверяешь? Кончай корчить из себя больного. Давай лучше знакомиться. Тебя как зовут?

– Ваня. А тебя?

– Обыкновенно. Калоша.

– Нет, ты не обыкновенная калоша.

– Ну конечно, не обыкновенная! Таких блестящих, как я, ещё поискать. На конкурсе модельной обуви мне хотели вручить главный приз. Но я отказалась из скромности. Зачем он мне? Потом затаскают по разным балам и вечеринкам.

– Ну ты и шутница! Зачем же на бал идти в калошах? – в первый раз улыбнулся Ваня.

– Мало ли зачем. Вдруг пойдёт дождь? Так недолго и ноги промочить, – сказала Калоша.

– Да, это плохо, – погрустнел мальчик. – Если промочишь ноги, то наверняка заболеешь. Придётся лежать в постели и пить лекарства.

– Что ты всё время твердишь о болезнях? Как старик! – возмутилась Калоша.

– Что же делать, если я всё время болею? У меня то и дело поднимается температура.

– Знаешь, когда я на тебя смотрю, у меня тоже поднимается температура. Неужели тебе не жарко? – поинтересовалась Калоша.

– Жарко, – вздохнул Ваня.

– А почему же ты не разденешься?

– Не могу. Я вспотел. Если разденусь, меня обдаст ветерком, и я схвачу простуду.

– А ты не хватай. Пускай себе пролетает мимо вместе с ветерком.

– Не могу. Я обязательно что-нибудь подцеплю, – сказал мальчик.

– А зачем?

– Затем, что ко мне все болезни липнут.

– Почему же другие не простужаются? Посмотри, все в майках, и никто не мёрзнет.

– Сравнила! У них же эстафета. Сначала бег с препятствиями, потом прыжки с шестом, кросс и лазание по канату. Им ещё жарко будет.

– Вот и поучаствовал бы вместе с ними.

– Ты что! Они же спортсмены. В спортивной школе учатся. А я даже от физкультуры освобождён. Мне вообще нельзя бегать. Я сразу же слягу с ангиной, или с бронхитом, или с ветрянкой, или с гриппом, или с дифтеритом, или с…

– Погоди, погоди, ты так целый алфавит переберёшь! По-моему, тебя надо показать хорошему доктору.

– Бесполезно. Мама меня к кому только не водила. Ничего не помогает, – сокрушённо сказал Ваня.

– А к доктору Айболиту ты ходил? – поинтересовалась Калоша.

– Нет. Я и не знал, что он живёт на самом деле.

– Ты не знал про доктора Айболита? Ты что, книжек не читаешь?

– Читаю, но я думал, что он ненастоящий.

– Снова-здорово! Ненастоящий, – передразнила Калоша. – Да его все на свете знают.

– А где он принимает?

– Под деревом.

– Под каким деревом?

– Про это в книжке не сказано. Помню только: «Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит».

– Тогда его не найти. Мало ли на свете деревьев, – огорчился Ваня.

– Это другим его не найти, а мне – запросто! – похвалилась Калоша. – Хочешь быть закалённым и никогда не болеть?

– Конечно, хочу.

– Тогда надевай! – скомандовала Калоша и улеглась так, чтобы Ваня мог её надеть.

Мальчик сунул ногу в Калошу, и она громко произнесла:

 
У тебя усталый вид,
Значит, нужен Айболит.
Доктор знает, что полезней.
Он излечит от болезней.
Без труда он исцелит
И ангину, и бронхит.
 

Глава 8. Бег с препятствиями

Возле спортивной площадки росло огромное дерево, настоящий старожил здешних мест. Когда-то давным-давно в его ствол ударила молния, и там образовалось большущее дупло. Как-то раз Ваня даже залезал в него. Сейчас он заметил, что над дуплом висит табличка:

ДОКТОР АЙБОЛИТ.

ЧАСЫ ПРИЁМА: ВСЕГДА.

ПАЦИЕНТЫ, БУДЬТЕ

ВЗАИМНО ВЕЖЛИВЫ!

ЕСТЬ ДРУГ ДРУГА

СТРОГО ЗАПРЕЩАЕТСЯ!

Перед дуплом, между корневищами, лежал чёрный, резиновый коврик с надписью:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

В первый момент Ваня подумал, что всё это ему мерещится, но вспомнил говорящую Калошу и понял, что чудеса продолжаются.

Ваня перечитал много книжек, ведь во время болезни чтение скрашивало долгие дни лежания в постели. Он часто мечтал о приключениях, но не смел и надеяться, что такое случится в жизни. От близости волшебства у него засосало под ложечкой. Ни минуты не раздумывая, он полез в дупло и внезапно очутился неизвестно где.

На первый взгляд место походило на джунгли, но только какие-то необычные. Пальмы здесь росли вперемежку с рябинами, лианы обвивали дубы, магнолия соседствовала с бузиной. Повсюду пестрели огромные, как тарелки, тропические цветы. В густой зелени пряталась поляна. В центре её рос огромный фикус с тёмными лакированными листьями.

Стояла нестерпимая жара. Поколебавшись, Ваня решил раздеться. Сняв шапку, шарф, куртку, свитер, байковую рубашку, шерстяные штаны и колготки, он почувствовал себя значительно лучше. И тут он заметил, что под фикусом ютится маленькая, крытая тростником хижина. Не долго думая, мальчик направился туда, но вдруг застыл как вкопанный. У порога хижины, положив голову на лапы, лежал лев.

Мальчик судорожно сглотнул и попятился. Зверь поднял голову и с интересом уставился на него. Ваня не стал испытывать судьбу.

Он повернулся и с резвостью зайца бросился к дуплу, но того на месте не оказалось. Кругом стеной стояли непролазные заросли. У Вани пересохло во рту. Он хотел закричать, но голос пропал и с губ сорвался лишь слабый хрип:

– Спасите.

– Что, совсем плох? – на чистом человеческом языке сочувственно спросил лев.

– А кому сейчас легко? Я с утра сижу, не могу на прием попасть, – произнесла неизвестно откуда появившаяся лиса.

– Да. Да. Да. Ждать приходится долго. Но зато доктор внимательный, замечательный, – донеслось со всех сторон.

К своему удивлению, Ваня увидел, что кругом полным-полно разного зверья, и все они говорили по-человечески. Зато Ваня от изумления потерял дар речи. Он почувствовал слабость в коленках и присел на лежащее на траве бревно. Внезапно бревно зашевелилось. Не успел Ваня понять что к чему, как сердитый голос произнёс:

– Ты что это расселся, нахал? Я тебе что – верховой крокодил?

– Ой, извини, я д-думал, ты б-бревно, – поспешно вскочив, пролепетал мальчик.

– Бревно?! Да как у тебя язык повернулся! Ты хочешь сказать, что я деревяшка? По-твоему, я дубина? Вы слышали, он меня идиотом обозвал! Ну тебе это даром не пройдёт! – раскипятился крокодил, который, как известно, не отличался добрым нравом.

– Я не хотел. Честно, – оправдывался Ваня. – Теперь-то я вижу, что ты не похож на бревно. Ты такой зелёный.

– В каком смысле зелёный? Вроде как молодой и глупый? Значит, я дурак? Ты меня кретином считаешь?

Крокодил разинул пасть, обнажил острые зубы и, поднявшись на кривых лапах, стал медленно наступать на мальчика, точно боксёр перед решительным броском.

Ваня с ужасом понял, что бежать некуда.

Неожиданно ему на помощь пришёл добродушный толстый бегемот. Он заслонил мальчика и, обернувшись к крокодилу, укоризненно покачал головой.

– Ну чего ты разбушевался? Чего зубами клацаешь? Хочешь, чтобы тебя отсюда выставили? Разве не помнишь, что на водопое и в приёмной у доктора есть друг друга запрещается?

– Он первый начал, – проворчал крокодил и снова улёгся на траву.

Хотя опасность миновала, сердце у Вани колотилось, как после быстрого бега. Он срывающимся голосом спросил:

– Ту-тут принимает до-до-доктор Айболит?

– Так ты заика? От заикания пришёл лечиться? – понимающе произнёс жираф.

– Нет, не от заикания, – помотал головой Ваня. – Я всё время простужаюсь и то и дело сваливаюсь то с ангиной, то с бронхитом, то с трахеитом, то с тонзиллитом. А один раз у меня была свинка. Это вообще кошмар.

– Это ещё почему? Значит, ты считаешь ниже своего достоинства, если к тебе в гости зашла свинка? – встрепенулся дремавший подле кабан.

– Свинка – это заразная болезнь, – попытался объяснить Ваня.

– Вы слышали, он меня оскорбил! Он назвал свиней заразными, – возмущённо завизжал кабан и воинственно выставил жёлтые клыки.

– А меня он придурком обозвал, – напомнил крокодил.

Страсти накалялись, но, к счастью, в это время дверь хижины открылась. Оттуда выглянул белый какаду с залихватским хохолком, похожим на кокетливую шапочку, и строго произнёс:

– Соблюдайте тишину.

Все притихли, а попугай пригласил:

– Пройдите следующий.

С места поднялся енот с удивлённой мордочкой и потрусил к двери, но его опередил кролик.

Длинноухий вынырнул из зарослей и в два прыжка заскочил в хижину.

– Эй, куда без очереди?! – крикнули ему.

Кролик высунул нахальную мордочку в щель:

– Мне очередь дядя занимал, – крикнул он и захлопнул за собой дверь.

– Да что же это такое! Сколько же тут кроликов! Я уже десятого пропускаю, – оторопел енот.

Звери вскочили с мест и стали возмущаться на разные голоса.

– Безобразие! Наглость! Долой кроликов! Гнать их взашей! Кроликов к ответу!

Поднялся такой шум, что хоть уши затыкай, а когда все успокоились и снова расселись по местам, Ваня робко спросил:

– А что такого сделали кролики?

– Да они совсем обнаглели, – сердито сказала лисица. – Чуют, что тут на них управы нет. Один очередь займёт, а потом вся родня без очереди тащится.

– Вот-вот, а у них родственников прорва! – подхватил дикобраз, встопорщив иголки: – Тётки, дядьки, племянники, братья, невестки, затья, сватьи. Седьмая вода на киселе, и всё родня. А тут сидишь, сидишь, а очередь не движется.

– Я бы с этими длинноухими не цацкался. Если больные, то пора их пускать на корм, – вставил своё слово шакал.

– Постыдились бы, – робко произнёс опоссум. – Мы ведь все пациенты.

– Да, тут мы все равны. Вот выйдем из приёмной, и кое-кто может стать обедом, – облизнулась лиса, с хищным прищуром поглядев на опоссума.

– Прекратите! Что вы всё о еде! И так живот свело! – рявкнул лев.

От его грозного рыка опоссум так испугался, что упал на спину и по привычке притворился мёртвым. Не обращая на него внимания, лев задумчиво продолжал:

– Хотя я думаю, что с кроликами надо разобраться. Уж больно много их расплодилось. Зачем заводить такое большое семейство?

– Семейство кошачьих тоже немаленькое, – заметил Ваня.

– При чём тут кошки? – не понял лев.

– Как при чём? Львы и тигры ведь тоже из семейства кошачьих, – пояснил мальчик.

От такого нахальства лев даже не нашёлся, что сказать. Несколько мгновений он сидел, молча вытаращив глаза, а потом наконец прорычал:

– Да как ты смеешь! Ну ладно ещё тигры, они полосатые. Но меня обозвать кошкой?! Меня, царя зверей! Да я тебя…

Позабыв о том, что на приёме у доктора все равны, лев пошёл на обидчика.

– Стойте! Мы же все пришли лечиться! – воскликнул жираф.

– Сейчас кое-кому доктор больше не понадобится, – мрачно заметил лев.

– Если царь не будет соблюдать закон, то чего ждать от остальных? – приструнил его бегемот.

Лев скрипнул зубами и нехотя вернулся на место. Воцарилась тишина, и в это время раздался отчаянный писк мыши:

– Скорее доктора! Опоссум не дышит!

– Да ты что?! – оживился шакал.

Он подскочил к лежащему кверху лапками опоссуму, обнюхал его и, облизнувшись, предложил:

– Зачем же доктора? Доктор ему всё равно не поможет. Дайте его мне. Я его из приёмной живо уберу.

– Его нельзя трогать. Он в коме, – со знанием дела сказал Ваня.

– В каком ещё коме? – не понял шакал.

– Не в каком, а в какой, – поправил Ваня.

– Слушай, ты меня не путай, – возмутился шакал. – И вообще, я такой голодный, что могу его и с комом, и с потрохами съесть.

– Тьфу, что за дурной вкус! Почему тебя всё время тянет на падаль? – презрительно поморщился лев.

– Не все же такие храбрые, как ты, – подобострастно поджал хвост шакал. – Я просто подумал, если опоссум все равно не дышит, не пропадать же добру.

При этих словах опоссум вскочил как ошпаренный.

– Смотри-ка, ожил! – огорчённо воскликнул шакал.

– Я же говорю, что он был в коме. Это по-научному, когда кажется, что мёртвый, а на самом деле живой, – пояснил Ваня, который знал о болезнях почти всё.

– По-научному, значит? – процедил шакал и, злобно глядя на мальчика, добавил: – Я тебе, учёный, ещё припомню, как чужой обед оживлять.

– Опять о еде? Я же предупреждал! – рявкнул лев.

– А что я? Это всё он, – поджал хвост шакал и указал на Ваню.

– Этот наглец тут с самого начала воду мутит, – вставил злопамятный крокодил.

– Ага, меня заразным обозвал, – припомнил кабан.

– Когда он обозвал тебя – это хулиганство. Но когда он посмел бросить тень на меня – это уже бунт. А такое прощать нельзя, – возмущённо прорычал лев.

Видя, что против него объединились столь грозные противники, Ваня стал медленно отступать к двери в хижину. Заметив это, лисица крикнула:

– Смотрите-ка, и этот без очереди лезет! Может, он тоже из кроличьей родни?

Её слова подлили масла в огонь. Уставшие от ожидания звери все как один вскочили с мест и ополчились против нарушителя. Поднялся страшный гвалт. Все кричали, пищали, визжали, клацали зубами. Ваня пытался объяснить, что он не имеет к кроликам никакого отношения, но в воцарившемся шуме он не слышал даже своего голоса.

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не выглянул Айболит. Ваня сразу узнал добродушное, улыбчивое лицо с круглыми очками на носу. От доктора исходила такая доброта и тепло, что у всех сразу пропала охота ругаться. Звери смущённо притихли.

– Что за шум? На что вы жалуетесь? – спросил Айболит.

– На него, – хором ответили звери.

– Что ж, в таком случае мне придётся его осмотреть, – сказал доктор и пригласил Ваню в кабинет.

Айболит выслушал Ваню через старомодную слуховую трубку, простукал, померил температуру, попросил показать язык, а потом покачал головой.

– Да, случай запущенный.

– Вот и все так говорят, – удручённо вздохнул Ваня.

– Но не безнадёжный. Вылечить можно, – улыбнулся Айболит.

– Значит, у вас есть лекарство? – обрадовался Ваня.

– Конечно, есть. Но можно вылечиться и без лекарства.

– Как?

– Нужно запомнить главный секрет здоровья. Если не хочешь болеть, надо, чтобы за тебя болели другие, – сказал доктор.

Выходит, вместо меня должна чихать и кашлять мама?

– Нет, чихать и кашлять не нужно никому.

– Тогда я не понимаю, как же за меня могут болеть другие, – недоумённо пожал плечами Ваня. – Давайте лучше лекарство.

– Ну что ж, лекарство так лекарство. Только тебе придётся за ним сходить в лесную аптеку.

– А это далеко?

– Рядом. Пять минут ходьбы. Не заблудишься. Дойдёшь по просеке до реки, по мосткам перейдёшь на другой берег, а там рукой подать.

С этими словами доктор приподнял висевшую на стене циновку, и Ваня увидел, что из хижины есть ещё один выход. Мальчик поблагодарил доктора и довольный, что ему не придётся проходить мимо возмущённых зверей, вышел на улицу.

Видно, просеку проложили недавно и ещё не успели расчистить. На дороге валялись поваленные деревья. Ваня дошёл до преградившего путь ствола и собрался через него перелезть, когда услышал оклик. Мальчик обернулся и увидел знакомого льва.

– Ну что, поиграем в кошки-мышки, нахальный заморыш? – спросил лев, помахивая хвостом.

От его рыка всю живность в округе будто ветром сдуло. Ваня во всю прыть рванул от рассерженного хищника, не заметил, как одолел поваленное дерево, домчался до другого, перепрыгнул его и понёсся дальше. Дыхание зверя за спиной придавало ему сил. Подгоняемый страхом, Ваня бежал во все лопатки, лихо перескакивая через препятствия.

Впереди заблестела река. Острые листья осоки, точно кинжалы, торчали из гладкой стали воды. Среди зарослей Ваня заметил мостик. Он сделал отчаянный рывок и остолбенел. На мостике, по-боксёрски расставив кривые лапы, стоял крокодил. Пойманный в ловушку, Ваня схватил длинную палку, с разбега воткнул её в илистое дно и в прыжке взмыл в воздух. На мгновение он завис на шесте, точно бабочка, наколотая на булавку, а потом перемахнул реку и оказался на другом берегу.

Не успел Ваня перевести дыхание, как увидел целую свору шакалов.

– Братва, держи его! Мы его сейчас с комом съедим! – скомандовал предводитель, и вся стая с громким тявканьем бросилась за мальчиком.

Ваня стрелой припустил дальше. Он бежал так, что ветер свистел в ушах. Шакалы приотстали. Неожиданно тропка оборвалась, и мальчик едва не налетел на высоченную живую изгородь. Он заметался в поисках лаза или щели, но тщетно. Воспользовавшись заминкой, шакалы окружили его со всех сторон. Скаля зубы и рыча, они сжимали кольцо.

Ваня поднял глаза, чтобы оценить высоту преграды, и заметил спасительную лиану. Она, точно канат, свисала с дерева. В отчаянной попытке спастись мальчик ухватился за неё, с быстротой обезьяны вскарабкался наверх, перемахнул через изгородь и увидел аптеку.

Ваня остановился отдышаться, но тут из подкопа под изгородью появился рассерженный кабан. Зверь сощурил налитые кровью глазки и кинулся на мальчика. При виде острых клыков у Вани открылось второе дыхание. Позабыв про усталость, он понесся так, что только пятки засверкали. В мгновение ока он добежал до аптеки, толкнул дверь и…

Ваня услышал аплодисменты и крики «ура». Он снова очутился в парке. Запыхавшийся и счастливый, что ему удалось спастись, Ваня стоял на беговой дорожке.

Позади него крупными белыми буквами было написано:

ФИНИШ

Не успел Ваня опомниться, как его со всех сторон обступил народ. Его поздравляли. Незнакомые ребята дружески хлопали по плечу:

– Ну ты молодец! Мы все за тебя болели.

– Вы за меня болели? – удивился Ваня.

– Ну да! Ты так рванул со старта, будто за тобой гнались! И вообще, ты бежал лучше всех. А с шестом как прыгнул! Просто класс!..

К Ване подошёл тренер и похвалил:

– Молодчина! Всю эстафету хорошо прошёл. Ты в какой секции занимаешься?

– Ни в какой, – оробел Ваня.

В это время сквозь толпу пробилась Ванина мама. Она подскочила к сыну и обеспокоенно потрогала его лоб.

– Ванечка, что случилось? Как ты?

– Это ваш мальчик? – спросил тренер.

– Да, – ответила мама.

– Поздравляю, у вас растёт настоящий олимпийский чемпион. Такого рекорда в его возрасте никто не ставил. Он ведь стартовал с ребятами, которые года на три старше его, а пришёл к финишу первым. Его обязательно надо отдать в спортивную школу. Он ещё не одну золотую медаль принесёт.

– Что вы! Он такой болезненный, – возразила мама.

– Нет, мама, я теперь никогда не заболею, – улыбнулся Ваня. – Я знаю главный секрет здоровья. Если не хочешь болеть, нужно, чтобы за тебя болели другие.

Глава 9. Музейная редкость

Калоша опять осталась одна, и ей стало чуточку грустно.

«Что толку странствовать по свету, если тебе некуда вернуться? Всё-таки лучше найти своё место в жизни», – решила она.

Калоша сделала несколько шагов и остановилась. Легко сказать – найти! Но где его искать? И тут она вспомнила, что мальчишка, который помог ей выйти из вагона метро, сказал: «Её надо сдать в музей».

Пожалуй, и правда, музей был бы самым подходящим местом для такой блестящей особы, как она, подумала Калоша и бодро зашагала по тротуару в поисках музея. Мимо сновали незнакомые ноги. Пару раз Калоша пыталась заговорить с проходившими мимо ботинками, но те даже не удостоили её взглядом.

Калоша долго бродила по улицам, время от времени заглядывая в какую-нибудь приоткрытую дверь, но её неизменно вышвыривали вон, даже не поинтересовавшись, по какому делу она зашла. Её пинали и шпыняли, и в конце концов ей это порядком надоело, поэтому, когда Калоша увидела тихий двор за железной оградой, она без долгих размышлений поднырнула под чугунные ворота. Шумная городская улица осталась за оградой, ощетинившейся остроконечными копьями. За лужайкой, покрытой молодой зелёной травой, стояло бело-розовое здание, украшенное скульптурами и лепниной. Балкон второго этажа держали на могучих плечах два каменных великана. На тёмной резной двери красовалась медная ручка причудливой формы, которая блестела на солнце так, словно была сделана из золота.

«Интересно, что скрывается за этой чудесной дверью?» – подумала Калоша, вскарабкалась по ступенькам и толкнула створку двери, но та даже не приоткрылась. Калоша поплевала на ладошки и изо всех сил налегла на дубовые доски – всё напрасно.

– Там наверняка нет ничего интересного, – сказала Калоша после третьей попытки и кубарем покатилась вниз по ступенькам.

Она чуть не попала под ноги двум серьёзным и солидным мужчинам, которые поднимались ей навстречу. Конечно, когда кувыркаешься по ступенькам, трудно прислушиваться к чужим разговорам, но вдруг она случайно уловила магическое слово «музей». Калоша хотела немедленно повернуть назад к двери, чтобы успеть зайти, пока дверь открыта, но вместо этого, – шлёп-шлёп-шлёп-шмяк! – оказалась на тротуаре, потому что даже для блестящей Калоши спускаться по лестнице гораздо легче, чем подниматься.

Пока Калоша вновь карабкалась по ступеньками, мужчины уже вошли в здание, плотно прикрыв за собой входную дверь. Калоше не оставалось ничего другого, как поджидать удобного случая, чтобы проскользнуть внутрь.

– Неудивительно, что проникнуть в музей так трудно, ведь там хранится история, а попасть в историю нелегко, – резонно рассудила Калоша и, немного помолчав, добавила: – Хотя как сказать. Иной раз сам не знаешь, в какую историю попадёшь.

Ждать пришлось недолго. В музей шла вереница детей. Шествие замыкала учительница. Ребята чинно шли парами, однако стоило учительнице открыть дверь музея, как Калоша увидела, что она не одинока в своем стремлении попасть в историю. Дети гурьбой ринулись в узкий проход, как будто намеревались взять здание штурмом.

Калоша нырнула в самую гущу ног, чтобы успеть войти. В этот момент какой-то вертлявый мальчишка наступил каблуком прямо на её отполированный нос.

– Эй, нельзя ли поосторожнее! Что за манера ходить по головам? – сердито окликнула его Калоша, но за ребячьим гвалтом не услышала собственного голоса. К тому же мальчишке было не до неё. Видимо, он был самым большим любителем истории, потому что непременно хотел зайти в музей первым. Он с таким усердием работал локтями, что все шарахались в стороны. Юный историк толкнул мальчишку справа, дал пинок идущему впереди, изо всех сил дёрнул за косу белобрысую девчонку и прогнусавил:

– Дёрни за верёвочку, дверца и откроется.

Калоша была не на шутку возмущена. Мало того что этот задира наступил ей на нос, он ещё и обидел всех вокруг! Такие выходки нельзя оставлять безнаказанными. Калоша решительно направилась к обидчику, но тут произошло нечто совсем неожиданное. Задира подошёл к парню, который был на пол головы выше его ростом, припер того к стенке и нахально спросил:

– Ну что, Вениамин-апельсин, конфету принёс?

Вместо того чтобы дать забияке сдачи, Вениамин молча порылся в карманах и протянул ему конфету. Тот взял её и вместо «Спасибо» сморщился:

– Карамелька. Завтра, Венька, принесёшь шоколадную. А то я тебе устрою, – добавил он и показал кулак.

– Ладно, – покорно пролепетал Вениамин-Венька.

– То-то же. И ещё вот что. Захвати-ка мой ранец. Мне что-то надоело его таскать самому.

Вениамин взял ранец забияки и безропотно потащил его. Калоша хотела было вмешаться, но передумала.

– Оба хороши, – сказала она себе. – Один забияка, а другой трус. Придётся разбираться с обоими.

Калоша ещё не знала, как она будет с ними разбираться, но одно было ясно: с поисками своего места в жизни придётся повременить. Она засеменила за школьниками, не обращая внимания на витрины и экспонаты. Впрочем, Веньке тоже было не до экскурсии. С навьюченными на него ранцами он плёлся в хвосте в ожидании, когда всё это кончится. Тащить два ранца было тяжело и неудобно, и он постепенно стал отставать. Наконец в одном из залов музея Венька решил передохнуть и присел на банкетку возле стены.

Только сейчас он увидел, что попал в самый интересный зал. Тут хранились рыцарские доспехи и оружие.

Прямо напротив банкетки возвышался рыцарь верхом на коне. Латы его блестели как зеркало. Шлем украшало страусовое перо. Забрало было опущено, на поясе висел меч, а в руке всадник держал копьё.

Больше всего Венька любил читать книжки про рыцарей, и теперь он представил себе трибуны, переполненные народом, палатки рыцарей, съехавшихся на турнир, развевающиеся на ветру разноцветные знамёна…

И вдруг…

– Значит, тебя зовут Венька, – прервал его грёзы чей-то голос.

Мальчишка обернулся и при виде говорящего побелел как полотно. Возле него стояла обыкновенная калоша.

«Храбрец, нечего сказать», – подумала Калоша, а вслух произнесла:

– Ну чего ты перепугался? Я понимаю, что не каждый день встретишь Блестящую Калошу с Правой Ноги, но это ещё не причина, чтобы дрожать.

– Т-т-ты что, м-м-музейная р-р-редкость? – заикаясь, пролепетал мальчишка.

– Да, – скромно подтвердила Калоша.

В это время Венькин портфель наклонился так, что не удержался на банкетке и шлёпнулся вниз. От хлопка Венька подскочил и опасливо обернулся.

– Да ты, как я погляжу, просто трус, – возмущённо топнула ногой Калоша, и тут мальчишка заплакал.

– Ну и ну! Не хватало ещё разводить сырость в музее, – пробормотала Калоша и громко скомандовала: – Перестань сейчас же!

Но мальчишка продолжал безутешно рыдать, размазывая кулаком слёзы.

– Я сам знаю, что я трус. Но что я могу поделать, если мне страшно? Меня Севка каждый день бьёт…

– И будет бить, пока ты не покончишь со своим страхом, – серьёзно произнесла Калоша.

– Я бы покончил, но как? – всхлипнул Венька.

– Раз и навсегда, – ответила Калоша.

– Я пробовал, но у меня ничего не получается, – мальчишка понуро опустил голову.

– Наверное, ты просто не знаешь секретов храбрости, но если хочешь, я тебя научу.

– Правда? – Венька перестал плакать, и в его глазах появилась искорка надежды.

– Это совсем не трудно. Во-первых, не надо унывать. Лучше рассмеяться в лицо опасности.

– Ну да, а если мне будет не до смеха?

– Тогда можно кинуть презрительное ха-ха! Ну-ка попробуй!

– Ха-ха! – повторил Венька и, не уверенный, что он кинул его достаточно презрительно, повторил ещё два раза: – Ха-ха!

– Уже лучше, – похвалила его Калоша. – Но самое главное – надо посмотреть на всё другими глазами.

– Какими другими? – не понял мальчишка.

– Самыми обыкновенными.

– Но у меня и так глаза самые обыкновенные.

– Ничего подобного. Не зря говорят, что у страха глаза велики. Значит, когда ты боишься, ты всё видишь словно через увеличительное стекло, а ты попробуй увидеть всё, как есть. Чаще всего опасность бывает не такая страшная, как мы её воображаем, – пояснила Калоша.

Венька хотел было что-то возразить, но Калоша не дала ему вставить ни слова и продолжила:

– Конечно, проще всего избавиться от страха, если тебя посвятят в рыцари, потому что рыцари ничего не боятся.

– В наше время в рыцари уже не посвящают, – вздохнул Венька.

– А кто говорит про наше время? Мы отправимся в Средневековье! – воскликнула Калоша.

– Разве это возможно?

– Вообще-то это нелегко, но тебе повезло, что мы находимся в музее. Тут собрана вся история, поэтому для путешествия в прошлое нет более подходящего места, – Калоша привстала на ножках, выгнула спину, словно горячий вороной конь, и скомандовала: —Ну-ка оседлай меня!

Венька робко сунул ногу в Калошу, та хитро подмигнула и…