Текст книги "Кубок чародея"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 13
Изгнание

Наутро пропажа кубка выплыла наружу. Допрос стражи ничего не дал. Перепуганные насмерть охранники не помнили, что случилось прошедшей ночью. В поисках пропажи башню и часовню обыскали снизу доверху, но кубок как в воду канул. Зато на месте преступления нашли престранную записку и довольно приметную пуговицу с королевским гербом, что повергло сыщиков в замешательство. Такие пуговицы носили только два человека – наследники короля.

Слух о том, что в ограблении замешан один из мальчиков, облетел всех с быстротой молнии, но, несмотря на улику, в виновность принцев не верили. Какой смысл королевским детям красть у себя же? Лишь короля находка заставила призадуматься всерьёз. Прежде он не слишком верил в рассказ о двойнике и к подарку Чародея относился, как к капризу жены. Однако исчезновение кубка говорило о том, что история с подкидышем – не выдумка.

Злату пропажа кубка повергла в смятение. Последняя надежда заставить мужа поверить, что их сын – Глеб, рушилась.

– Я чувствовала: должно случиться что-то ужасное. Теперь ты видишь, кубок – это не простая безделица, – в отчаянии сказала она королю. – Кому-то на руку, чтобы он исчез и мы не узнали, кто наш родной сын.

– Не волнуйся. Мы и без волшебства определим это, стоит только узнать, кому из ребят было выгодно исчезновение кубка, – успокоил её король.

В его словах была истина, и Злата немного успокоилась.

– Ты прав. Его мог выкрасть только самозванец. Прежде чем разглашать тайну рождения близнецов, король решил разобраться с мальчиками в семейном кругу и призвал их к себе. В кабинет явился только Гордей. Он держался, как всегда, уверенно и с достоинством, а его сюртук был плотно застёгнут на все пуговицы.

– Я хотел видеть вас обоих. Где Глеб? – спросил король.

– Вероятно, ещё спит. Последнее время он возвращался к себе только под утро. Наверное, из-за той старухи, – как бы невзначай бросил Гордей.

– Из-за какой старухи? – насторожилась Злата.

– Старая нищенка. Глеб зачем-то бегает к ней по ночам. Я его предупреждал, чтобы он держался от неё подальше. По-моему, она похожа на ведьму. Но он меня никогда не слушает.

– Почему ты раньше не рассказал об этом?

– Глеб пригрозил, что если я хоть пикну, то сильно об этом пожалею. Вы ведь знаете, от него можно ждать чего угодно, – пожаловался Гордей.

Король задумался. В последнее время поведение Глеба всё больше беспокоило его. С мальчишкой творилось что-то неладное. Он доставлял слишком много хлопот. Король позвонил в колокольчик и приказал привести Глеба.

– К сожалению, это невозможно, – поклонился камердинер.

– Почему? Он что, сбежал? – строго спросил король.

– Где он? – заволновалась Злата.

– Их высочество у себя в спальне, но никак не могут прийти. Они… – слуга замялся и смущённо добавил: – Они пьяны.

– Что?! – взревел король. – Вылить на него ушах холодной воды! Привести в чувство и доставить сюда! Немедленно!

Король был взбешён. Это выходило за всякие рамки. Каждый день в мальчишке проявлялись новые пороки. Он угрожал брату, учинил драку, устроил во дворце поджог. Но пристраститься к бутылке в столь юном возрасте – это уж черес– чур!

Когда Глеб предстал перед королем, он выглядел растерзанным. Его бледное лицо было измождённым. Под глазами пролегли глубокие тени. Мальчик понимал, что произошло непоправимое: преступление выплыло наружу. Но как объяснить, что толкнуло его на ужасный проступок, что у него не было другого выхода? Болезненный вид сына не тронул рассерженного отца.

– Отвечай, паршивец, как ты дошёл до этого?! Какую еще низость ты выкинешь, позоря нашу семью? Где кубок?

– Не знаю. Разве он не на месте? – растерялся Глеб.

Отец сурово прикрикнул на сына:

– Не строй из себя невинную овечку. На месте преступления нашли твою пуговицу.

Король ухватил сына за полуоборванный хлястик на куртке. Глеб вспомнил, как убегая, зацепился за крючок. Наверняка тогда он и потерял злосчастную пуговицу.

Злата отстранила мужа и обняла Глеба за плечи.

– Расскажи, что ты знаешь про кубок? Кто его взял?

– Как это кто?! Он же и взял! – Король стукнул кулаком по столу и обратился к мальчику: – Если совершил низкий поступок, то имей мужество сознаться. Ты был в башне?

– Да, – едва слышно проговорил Глеб.

– Тогда сейчас же верни кубок, – приказал отец.

– Но я не знаю, где он. Он пропал, – пролепетал Глеб.

– Лжёшь!

Обычно сдержанный, король дал волю своему гневу. Глеб был так напуган всем происходящим, что слова объяснения вылетели у него из головы. Да и что сказать? Кто ему поверит? Злата поняла, что криком тут не поможешь. Она заглянула сыну в глаза и мягко сказала:

– Не бойся. Скажи, что за старуха, с которой ты встречался?

– Ведунья, – без утайки признался мальчик.

Теперь ему было нечего скрывать.

– Так я и думала! Опять эта ведьма! – воскликнула Злата.

– И я ему говорил, что она ведьма, – подлил масла в огонь Гордей. – Я предупреждал его не ходить к ней ночью.

– Она не ведьма. Она добрая, – возразил Глеб.

– Это она велела тебе выкрасть кубок? Но почему ты послушался? – допытывалась Злата.

Она не сомневалась, что Глеб – её сын, и поступок мальчика озадачил её.

– Ведунья хочет мне добра, – искренне сказал мальчик.

– Нечего с ним церемониться! Чем больше ты с ним нянчишься, тем больше он наглеет и смеётся нам в лицо, – в новом приступе гнева вспылил король, которого начала выводить из себя мягкость Златы. – В десять лет он драчун, поджигатель, пьяница и, наконец, вор. Законченный негодяй!

У Глеба задрожал подбородок, и слёзы обиды потекли по щекам.

– Одумайся, что ты говоришь! – воскликнула Злата и обратилась к сыну: – Объясни, почему ты взял кубок?

– Для меня в нём был яд! – в отчаянии воскликнул мальчик.

– Для тебя? – пролепетала Злата, побледнела и, пошатнувшись, упала без чувств.

Король был в смятении. Как ни сердился он на Глеба, но всё же до последнего момента сомневался в том, что он подкидыш. А теперь мальчишка сам признался в этом.

– Можешь прятать кубок и дальше. Я и без него знаю, кто мой сын и наследник, – ледяным тоном произнёс король.

– Но, папа…

– Не смей меня так называть, колдовское отродье. – Король швырнул записку Глеба мальчику в лицо. – Прочь! Чтобы ноги твоей не было в этом доме! От тебя слишком много несчастий.

Глеб не верил своим ушам. Неужели отец гнал его из дома? Мальчик бросился к матери, но она была без сознания.

– Куда же я пойду? – растерялся Глеб, всё ещё надеясь, что отец говорил не всерьёз, но король твёрдо отчеканил:

– Убирайся к своей ведьме. Там тебе место.

– Кто бы мог подумать, что ты связан с ведьмовством, а я ещё пытался тебя отговорить, – съязвил Гордей.

Взгляды мальчиков встретились. Губы Гордея искривила торжествующая ухмылка. Задыхаясь от унижения и бессилия, Глеб выскочил из кабинета отца и бросился прочь. Никто не остановил его. Он бежал не разбирая дороги, пока дворец не остался далеко позади. Боль несправедливости душила его, но он не мог доказать, что Гордей занял место, которое по праву принадлежало ему.

Глава 14
Тайный приют

Сумерки перекрасили город в серый цвет печали, а вслед за ними ночь неслышными шагами прокралась на опустевшие улицы. Люди разошлись по домам, даже нищие расползлись по чердакам и подвалам. Всякий стремился найти угол, чтобы устроиться на ночлег. Лишь маленький изгнанник, потеряв счёт времени, брёл по дороге, не зная, куда она его выведет. Узкие улочки были кривыми и грязными. Зашарпанные покосившиеся дома походили на зловещих призраков. Нигде не горело ни одного фонаря. Только луна недремлющим оком равнодушно взирала на трущобы. Тени обступали мальчика со всех сторон, подстерегая у каждой подворотни. Он спотыкался и едва не падал от усталости, но продолжал шагать в надежде выбраться из этого унылого места, однако окрестности становились всё более мрачными.

Глеб проголодался и озяб. Днём он променял куртку на кусок хлеба, но голод опять давал о себе знать, а тонкая рубашонка не спасала от ночной прохлады.

Глеб мысленно перенёсся во дворец. Там было тепло и уютно. Он до последнего не верил, что родители отрекутся от него, и надеялся, что отец одумается и пошлёт за ним вдогонку, но с каждой минутой надежда становилась всё слабее, пока не умерла совсем в грязных трущобах на окраине города.

«Я никому не нужен», – с болью подумал мальчик.

Вдруг от стены отделилась тёмная фигура. В первый момент Глеб испугался и хотел убежать, но передумал. Ему некуда было бежать, да и какая разница, что с ним произойдёт? Фигура растаяла, словно тень. Мальчик замер, вглядываясь в ночную мглу. Решив, что ему померещилось, он сделал несколько робких шагов, но тут перед ним возникла Ведунья из Лисьей Норы.

– Вот ты где, касатик! А я тебя обыскалась. Уж как я о тебе тревожилась! – всплеснула она руками в притворном радушии.

У Глеба защемило сердце. Во всём мире нашёлся лишь один человек, кто волновался о нём, – старая Ведунья.

– Пошли со мной, у меня ты найдёшь и стол и кров, – суетилась возле мальчика старуха.

На безлюдной улочке послышался цокот копыт. Глеб посторонился с дороги, но Ведунья цепко схватила его за руку и загадочно произнесла:

– Это за нами.

Топот копыт приближался. Из-за угла вывернул экипаж, и лошади встали как вкопанные. В ночной темноте карета казалась совсем чёрной. В глазах вороных коней играли красноватые блики. Кучер кутался в плащ с высоко поднятым воротником. Его лицо скрывала низко надвинутая широкополая шляпа. Казалось, не человек, а тень восседает на козлах. При виде зловещего экипажа, похожего на катафалк, Глеб попятился, но Ведунья ободряюще улыбнулась:

– Что оробел? Кони смирные, а кучер и вовсе бессловесный. Правда, когда-то с норовом был, но теперь он мой: душой и телом. Я ему услугу оказала, и за это он мне служит верно. Так что бояться нечего, – бодро сказала Ведунья, распахнула дверцу и подтолкнула мальчика к. ступенькам.

Подавив страх, Глеб залез в карету и уселся на сиденье. Ведунья резво впрыгнула вслед за ним. Лошади взяли с места в карьер, и карета помчалась вперёд.

Прошедший день был слишком долгим и полным тревог. Постукивание копыт по мостовой убаюкивало. Свернувшись калачиком, Глеб задремал на мягких подушках. Стояла глубокая ночь, когда мальчик внезапно проснулся оттого, что Ведунья теребила его за плечо.

– Приехали, – объявила она.

Глеб протёр глаза и покорно вышел за старухой из экипажа. Карета стояла посреди двора незнакомого замка. Мальчик невольно поёжился. В мертвенном свете луны обступившие их постройки и высокие крепостные стены навевали страх. Ни одна живая душа не вышла навстречу приехавшим. Ни единого огонька не загорелось в окнах. Внезапно раздался бой часов. Мальчик вздрогнул от неожиданного звука и обернулся. С покосившейся черной башни на него, точно лицо призрака, глядел часовой циферблат. Вопреки торчащей из него пружине и искорёженным стрелкам часы шли и отбивали время.

Глебу отчаянно захотелось бежать отсюда. Он оглянулся в сторону экипажа, но того и след простыл. Карета вместе с кучером и лошадьми словно растворилась в ночной тьме. Старуха суетливо подхватила мальчика под руку

– Не пугайся, касатик. Место тут надёжное, тихое. Осмотришься и тебе здесь понравится.

Глеб нехотя последовал за Ведуньей в замок.

– Кто здесь живёт? – шепотом спросил он.

– Никого. Хозяева давно уехали, а меня оставили за жильём присматривать.

Освещая дорогу лампой, старуха повела Глеба, показывая его новое пристанище. Заброшенное, здание приходило в упадок. Всё заросло паутиной и покрылось пылью, но даже при тусклом свете было видно, что когда-то хозяева не скупились на убранство замка. Роскошь и богатство бросались в глаза, и всё же с каждым мгновением желание Глеба вырваться отсюда росло. Мальчика преследовало необъяснимое ощущение, что перед тем, как обитатели замка покинули его, здесь произошло что-то ужасное. От стен веяло злом, а в молчании таилась угроза.

В парадном зале Глеб увидел портрет черноволосой девушки, видимо, хозяйки замка, и невольно остановился. Что заставило её уехать отсюда, и где она теперь? Глядя на её самоуверенную высокомерную улыбку, Глеб отчего-то вспомнил брата.

– Хороша? – спросила Ведунья.

– У неё взгляд змеи, – сказал Глеб, не в силах преодолеть необъяснимой неприязни к светской красавице, и с мольбой добавил: – Мне тут не нравится. Пожалуйста, давайте уедем.

– А вот капризы выказывать не годится. Тебе ведь больше идти некуда, так что выбирать не приходится, – недовольно поджав губы, напомнила Ведунья.

Глеб молча выслушал справедливый упрёк. У него не осталось ни дома, ни родителей. Разум говорил, что он должен благодарить судьбу за кров. Но душа рвалась прочь из стен мрачного замка. Он предпочёл бы ночевать под открытым небом, чем оставаться здесь.

– Если хочешь вернуться домой, то не хнычь, а докажи, что ты чего-то стоишь, – сказала Ведунья.

– Но как?

– Не прощай обид. За каждое зло отплати сторицей. Отомсти! – сказала Ведунья, буравя мальчика взглядом.

– Нет, этим я всё ещё больше испорчу, – вздохнул Глеб, подумав, что отец разозлился бы ещё сильнее, поколоти он Гордея. – Вот если бы мне удалось совершить подвиг!

Глядя в чистые, невинные глаза мальчика, Ведунья чуть не заскрежетала зубами от злости. После всего, что случилось, он ещё мечтает о подвигах!

– Пустое! – выкрикнула старуха. Она готова была растерзать мальчишку.

«От горшка два вершка, а вздумал мне противостоять, – мысленно бушевала ведьма. – Весь в свою упрямую мамашу! Не может быть, чтобы я не сумела сладить с таким сосунком. Если не переломить его сейчас, то потом уже не одолеть».

Вовремя спохватившись, старуха взяла себя в руки. Когда она заговорила, голос не выдал клокотавшего в ней гнева.

– Ты ещё слишком мало знаешь жизнь. Хочешь, я научу тебя, как стать сильным и побеждать?

– Да. – Глеб не задумываясь ухватился за столь заманчивое предложение.

– Для начала дам тебе совет: никому не верь. Каждый готов предать. Все думают только о своей выгоде.

– Нет, не все. Ведь вы помогаете мне просто так, безо всякого вознаграждения, – возразил Глеб.

При этих словах ведьму прямо передернуло. «От этого мальчишки меня хватит удар! – подумала она, но, выдавив из себя улыбку, вслух произнесла:

– Конечно. У меня никакой корысти нет. Но я – исключение.

За разговором они дошли до гостевых покоев. Старуха распахнула дверь и жестом пригласила Глеба войти. К радости мальчика, комната оказалась не такой мрачной, как остальные. Здесь ярко горели светильники. Кровать была постелена, словно Ведунья знала заранее, что у неё будет гость.

– Ложись-ка спать. Утро вечера мудренее. Может, тогда ты мой урок лучше, усвоишь, – слащаво проговорила старуха.

Глеб покорно лёг в кровать. Он не знал, что ночь и день перепутались в чёрном замке, и с приходом темноты жизнь тут только начинается.

Глава 15
Мудрость Змеи

По Лисьей Норе пронёсся сквозняк Потревоженные летучие мыши сорвались с насиженных мест и, пронзительно пища, стали носиться под низкими сводами. Филин встрепенулся и распахнул жёлтые глаза-плошки. Свернувшаяся кольцом Змея подняла голову и настороженно застыла. И тут, откуда ни возьмись, налетел смерч. Воздушный столб завертелся между полом и потолком, яростно сметая со стола склянки со снадобьями. Внезапно ветер стих, и посреди норы появилась Ведунья.

– Как я зла! – воскликнула она, топнув ногой.

– Ну, теперь не жди хорош-ш-шего, – прошипела Змея Филину и залезла в щель подальше от гнева хозяйки.

– Угу-угу, – согласился Филин, прячась в тёмном углу.

– Что ты угукаешь? – прикрикнула на него ведьма и, плюхнувшись на колченогий табурет, сварливо проворчала: – Тоже мне, помощнички. Нет бы хозяйку встретить, приветить, чайком с волчьими ягодками попотчевать, так куда там! По щелям попрятались, дармоеды.

– Ну ш-што ты ш-шумишь? На ш-што с-сердита? – спросила Змея, опасливо высовываясь из укрытия.

– Попробовала бы ты на моем месте с мальчишкой повозиться. Никаких сил не хватит. Вроде мальчишка как мальчишка, а глубже копнёшь – тут он весь для нашего дела порченый. Его напрасно обидели, из дома прогнали, а в нём ненависти и злости – ни на грош! Задумал подвиг совершить. Каково?

– Нес-слыхано! – подтвердила Змея.

– Вот и я говорю, где это видано, чтоб маленький мальчишка опытнейшую ведьму целый день как на угольях держал. От него добродетелью, будто молнией шибает. Ох, и намучилась я!

– А если его пугнуть, пугнуть? – предложил Филин.

–. Всё бы тебе пугать, птичьи мозги. А толку-то с того? – покосилась на него ведьма. – Ума не приложу, как вселить в него ненависть? Без этого он для меня потерянный.

– Пус-сти в дело кубок. Пус-скай он своему братцу из него яду ис-спить дас-ст, – посоветовала Змея.

– Ого, ого! – удивлённо прокричал Филин и предостерёг: – Потеряем своего. Гордей кубок пригубит, тот его погубит. Угу.

Ведунья на миг задумалась, а потом хитро усмехнулась:

– Шипучка права. Гордей – не велика потеря. Его душа давно в моей власти. Больше мне с него взять нечего. Вот если Глеб ему яду даст, то сам ко мне в сети угодит, не вырвется. А кто станет королём, мне разницы нет. Только этот паршивец лучше сам умрёт, а яду врагу не поднесёт. Может, ты что посоветуешь? – обратилась она к Змее.

– Ес-сть мыс-ель, – прошипела та.

Она выползла из укрытия и плавно, точно серебряный ручей, подтекла к столу. Чешуйчатая кожа отливала перламутром, а грациозные движения завораживали. Обвив ножку стола, Змея не спеша полезла вверх. Маленькая головка показалась над крышкой стола. Жало метнулось наружу, облизав безгубый рот.

Голова гадины оказалась вровень с лицом Ведуньи и Змея мерно раскачиваясь из стороны в сторону, не мигая уставилась на хозяйку. Ведунья в ожидании смотрела в холодные глазки. Даже ей змеиный взгляд щекотал нервы. Какую же власть он должен иметь над простыми смертными! Ведьму охватило радостное возбуждение. Она по опыту знала, что у её помощницы созрел план.

Однако Змея не спешила с советом.

– Ну же, не томи, – взмолилась Ведунья.

– Кубок с-связан с мальчиш-шкой волш-шебством. Рано или поздно мальчишка отправится на его поис-ски.

– Верно. Никто не может противиться зову волшебства, – согласилась Ведунья.

– С-спрячь кубок так, ш-штобы мальчиш-шка пош-шёл к нему нужным тебе путём.

План был настолько прост, что ведьма недоумевала, как она сама до него не додумалась. Ведунья хлопнула в ладоши и радостно воскликнула:

– Точно! Прежде чем мальчишка найдёт кубок, я заставлю его пройти через такие испытания, что он не сможет остаться прежним. Я сломлю его, не будь я Ведуньей из Лисьей Норы.

Старухе не терпелось приступить к делу, но прежде следовало отплатить Змее за службу. Ведунья щёлкнула пальцами, и перед Змеей появились плошка сливок и связка мышей.

– А мне ничего? Ого, ого, – обиженно ухнул Филин.

– Не заработал, балбес. Полетай да сам полови. Тебе полезно мозги проветрить, – язвительно заметила Ведунья.

Времени до дня рождения Глеба почти не оставалось. Нужно было спешить. Ведунья достала из подпола кубок, который накануне ей передал Гордей. Кто бы мог подумать, что она извлечёт выгоду из вещи, сделанной добрым волшебником! Вместо того чтобы спасти сына Златы, дар Чародея погубит мальчишку. Всеми правдами и неправдами нужно заставить Глеба поднести брату яд. Пускай Гордей погибнет – эту потерю она переживёт, потому что его заменит Глеб.

Глава 16
Черепичник

Глеб проснулся от невнятного звука. Он прислушался и явственно услышал шорох и поскрёбывание. Кто-то лез в комнату через дымоход. У Глеба по спине поползли мурашки. Кому понадобилось проникать сюда столь необычным способом?

«Должно быть, это мыши», – успокоил себя мальчик, и тут ему почудилось, что за каминную решётку ухватились крошечные ручки. Распахнув глаза от удивления, Глеб уставился на очаг.

Над решёткой появилась остроконечная шляпа с полями, а потом и её обладатель, сухопарый человечек ростом с кошку. У него было морщинистое лицо и острые уши, точно у зверька. Перекинув через чугунную перекладину сначала одну ногу в обтягивающем чулке и ботинке с медной пряжкой, потом другую, он спрыгнул на пол.

– Гном, – пробормотал ошеломлённый Глеб. Человечек задрал голову, уставился на мальчика и недовольно проворчал:

– Какой же я гном? Гномы ходят в колпаках, а у нас такой моды не бывало. Домовой я, Черепичник, разве не понятно?

Он показал на шляпу, служившую ему знаком отличия.

– Это мне снится, – сказал мальчик, не веря своим глазам.

– Так вы спите, хозяин? Просыпайтесь. Некогда почивать. Есть разговор с глазу на глаз, – заговорщически подмигнул Черепичник и, ловко цепляясь за покрывало, забрался на кровать.

Глеб пальцем потрогал суконный камзол ночного посетителя, чтобы убедиться, что всё это не сон, и восхищённо выдохнул:

– Всамделишный домовой?! А что ты тут делаешь?

– Я? Обычное дело. Черепицу сушу, за крышей слежу. Я свою работу исправно выполняю, а вот вы… Эх, хозяин, хозяин, нешто так можно! – с укором сказал человечек.

– Но я здесь не хозяин, – помотал головой Глеб.

– Вот до чего дошло! Где это видано: от собственного добра отрекаться. Ничего удивительного, что везде разруха, хуже некуда! Как было весело при прежнем вашем правлении! Что ни день – то балы да танцы. Бывало, сидишь на чердаке, только кареты считаешь. Дамы да кавалеры сплошь расфуфыренные. Век гляди – не наглядишься. А теперь, что я тут вижу, кроме пустого двора да паутины? Никаких зрелищ. Тоска да и только!

– Говорю же тебе, это не мой замок.

– Шутить изволите? А как же хозяйка, герцогиня Агнесса?

– Не знаю я никакой Агнессы.

– Я ему в лоб, а он мне по лбу! Хватит отпираться, хозяин. Ежели вы от меня тайну храните, то зря. Когда вы прошлый раз сюда заходили, я, грешным делом, кое-что подсмотрел, – признался Черепичник.

Слова домового озадачили Глеба.

– В прошлый раз? Но я никогда прежде здесь не бывал. Ты меня с кем-то путаешь, – возразил мальчик.

– Новое дело! С кем же я мог вас спутать? Я на зрение не жалуюсь. Когда вы тут попервой оказались, я ещё страсть как удивился: откуда в нашей глуши мальчонке взяться? Я вашу личность хорошенько разглядел. На вас тогда еще костюмчик был, вроде как у охотников. Ладненький такой.

– Как у охотников? – повторил Глеб. До него только теперь дошло, что Черепичник видел Гордея. Но брат ни словом не обмолвился, что во время охоты посещал заброшенный замок.

Черепичник продолжал:

– Гости в здешних краях нечасты, по правде говоря, вы первый. А когда я увидел, как Ведунья перед вашей персоной хвостом метёт, то сразу смекнул – неспроста. Вот я и подслушал вашу беседу, потому и знаю, что вы – наш хозяин.

Чем дальше, тем больше разговор с Черепичником заинтриговывал мальчика, открывая новые тайны и в то же время загадывая загадки. Даже если Гордею случилось ненароком забрести сюда, почему Черепичник так упорно называет его хозяином? И главное, почему Ведунья не рассказала о том, что знакома с Гордеем? Впервые недоверие к старухе шевельнулось в душе мальчика. В памяти всплыли слова Ведуньи: «Никому не доверяй. Каждый готов предать».

Глеб поглядел на домового и с горечью произнёс:

– Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Твой хозяин живёт во дворце. Это мой брат. Мы близ– нецы.

На этот раз пришло время домовому удивляться.

– Ну и ну! Брат, значит? Шельмец он, а не близнец! Сам во дворец пролез, а я торчи здесь. Неужто в королевских хоромах местечка не нашлось бы? Во дворце, небось, чердаков видимо-невидимо. Лишний домовой не помешает!

Он в сердцах сорвал с себя шляпу, сердито поглядел на неё, будто она являлась причиной всех несчастий, и снова нахлобучил на самые уши.

– Ты уверен, что Ведунья с ним говорила? – спросил Глеб.

– Ещё бы! Как в том, что сейчас я беседую с тобой, – заявил Черепичник, переходя на «ты» и нарочно сделав ударение на последнем слове.

– Мне она об этом даже не намекнула. Выходит, она что-то скрывает?

– А то нет! Нашёл кому верить, старой перечнице из Лисьей Норы. Она шага не ступит, чтобы кого-нибудь не облапошить.

Глеб думал, что его уже ничто не может обидеть, но ошибался. Предательство Ведуньи больно задело его. Старушка казалась ему единственной поддержкой, но и она стояла за Гордея. Глеб понял, что в самом деле одинок.

– Кому же тогда верить? – обескураженно спросил он.

– Никому! Каждый думает только о своей выгоде. Ведунья говорила то же самое, но Глеб не принял её слова всерьёз, зато сейчас заново переосмыслил и с горечью осознал, что в них есть правда.

– Послушай, а что твой брат делает во дворце? – неожиданно спросил домовой.

– Он принц.

Черепичник изумлённо уставился на Глеба, как будто только теперь разглядел его по-настоящему.

– Так вы, значит, тоже принц, ваше высочество? Это меняет дело. В таком случае, можете смело доверять мне, – почтительно проговорил Черепичник, снова переходя на «вы».

– Тебе?!

– Конечно. Я служу исправно: и в трубах зимними ночами завывать умею, и флюгер кручу – залюбуешься. Прежний хозяин не в обиде будет, если я отсюда уйду. И то верно, какой прок мне тут служить? Работы – пропасть! Кругом запустение, крышу не чинят. Только и гляди, чтобы где черепица не сдвинулась, да не протекло. Всё на мне. А жалованья никакого! Раньше, бывало, кухарка блюдечко молока под праздник поставит, а теперь за десять лет службы хоть бы кто стакан воды подал, – возмутился домовой и с мольбой добавил: – Вы меня только во дворец возьмите, а там убедитесь, что на меня можно положиться.

– Но я не могу вернуться. Меня прогнали, – сказал Глеб.

– Как прогнали? Чего же я тогда перед тобой распинаюсь? Больше у меня дел нету! – напыжился домовой.

– А говорил, на тебя можно положиться, – уличил его Глеб.

– Так это я принцу говорил, а ты – голь перекатная. На что ты мне такой сдался? Ни кола ни двора. Мне крыша нужна, на то я и домовой.

– Значит, ты предлагаешь дружбу не задаром?

– Конечно. А как же иначе?

– Мне такие друзья не нужны, – сказал Глеб.

– А мне и подавно. И не говори со мной больше. Только время на тебя зря тратить, – насупился Черепичник.

Глеб отвернулся к стене и с головой укрылся одеялом. На этот раз он хорошенько усвоил урок Ведуньи: никому не доверять. Все предавали его.

Но не прошло и минуты, как Черепичник потеребил одеяло.

– Эй, чего ты уклюнулся в стену? Обиделся, что ли? Ну и зря. Разве вежливо дуться, когда с тобой пришли поболтать?

Глеб сердито повернулся к домовому.

– Ты ведь сказал, что не желаешь со мной разговаривать.

– Мало ли что я сказал? Всё слушать – уши отвалятся, – примирительно сказал Черепичник и неожиданно предложил: – С чем хочешь чай, с вареньем или с пряниками?

– С пряниками, – сказал мальчик, вылезая из-под одеяла и усаживаясь рядом с домовым.

– А я – с вареньем, – сказал Черепичник. Они немного помолчали.

– И где же чай? – спросил Глеб, видя, что домовой не собирается за угощением.

– Какой чай?

– С вареньем и с пряниками.

Домовой удивлённо уставился на мальчика круглыми глазами и возмущённо сказал:

– Ты что, спятил? Откуда же я тебе возьму чай, тем более с вареньем или с пряниками?

– Ты ведь сам предложил.

– Предложил из вежливости. А ты, как воспитанный человек, должен был отказаться. Где только тебя обучали манерам?! – пробурчал Черепичник и снова заканючил: – Может, всё-таки вернёшься во дворец? Эка невидаль, тебя прогнали. А ты утрись да вернись.

– Я так не могу, – отказался Глеб.

– Подумаешь, какой важный. Тоже мне, принц в изгнании. А я из-за тебя тут торчи. Выходит, мой хозяин пошустрее будет, если умудрился и дворец к рукам прибрать, и тут тайком имущество держит, – укоризненно сказал домовой.

– Ну и иди тогда к своему хозяину, что ты ко мне пристал? – обиделся мальчик.

– Может, я желаю тебе помочь, – возразил Черепичник.

Ведунья тоже уверяла, будто хочет помочь. Глеб усмехнулся. Теперь он не будет таким простачком. Сразу ясно, за кажущимся бескорыстием что-то кроется. Глеб не ведал, что вслед за надеждой в нём медленно умирала вторая сила, дающая ему опору в жизни – вера в добро.

– Какая тебе польза мне помогать? – спросил мальчик.

– Как какая? Во дворце хочу пожить. Что я, хуже других? Ну как, договорились?

– Нет. Мне не нужна твоя помощь, – отказался Глеб.

– Жаль, а то я знаю одну волшебную вещицу, которая тебе очень бы пригодилась. Но если не хочешь, не надо, – с напускным безразличием сказал Черепичник.

– А что это за вещица? – заинтересовался Глеб.

– Кубок.

Слово будто ужалило мальчика. В нём зародилось подозрение: не тот ли это кубок, из-за которого он оказался в изгнании. Ведь в роковую ночь дар Чародея странным образом исчез.

– Ты покажешь, где он? – взволнованно спросил Глеб.

Домовой вдруг замер и приложил палец к губам, приказывая молчать. Его острые ушки вращались, точно у зверька, который прислушивается, пытаясь понять, откуда ему грозит опасность.

– Мне пора, – заторопился домовой, шустро съехал по покрывалу с кровати и помчался к камину.

– Куда же ты? А как же кубок?

– В другой раз. А сейчас я спешу. Я должен вернуться до первых петухов, а они уже зашевелились на насестах. Прощай.

Не успел Глеб и глазом моргнуть, как Черепичник скрылся за каминной решеткой.

Ведьма оказалась права: новый день ещё только вступал в силу, а Глеб уже усвоил её первый урок. Теперь он не верил никому. Тайны одна за другой вставали перед ним зловещими призраками, и он решил во что бы то ни стало выяснить, что связывало Ведунью с Гордеем.